Легенды и мифы Крыма

Реферат по теме:

Легенды и мифы Крыма

Введение

История крымской земли насчитывает тысячелетия. Одни народы приходили в этот благодатный край, другие исчезали, города меняли названия и население, менялся язык, на котором разговаривали люди. Восстановить, как всё было на самом деле очень трудно, а зачастую и невозможно. Греки сменялись генуэзцами, генуэзцы турками, татарами, русскими, украинцами. Каждый народ, который приходил, оставлял здесь свою часть культуры, создавал кусочек истории Крыма. Мифы и легенды очень распространены в Крыму, ведь каждая скала, каждый камешек и каждая песчинка Крыма имеет длительную историю, рассказанную и пересказанную много раз разными людьми и разными народами. Одно и то же событие или явление может иметь несколько легенд его описывающих. Порой это совершенно неправдоподобные сказки, которые вызывают у современного человека только лёгкую улыбку, а порой они так похожи на правду, что готов поверить в рассказанную легенду как в истину. Но все они имеют право на жизнь: ведь главное в легендах и мифах не фактическая, а, именно, художественная составляющая. Та самая выдумка, которая раскрашивает даже самое серое и скучное явление яркими красками. Прикоснёмся же и мы к Крымским легендам и крымским мифам, сколько бы лет им не было, кто бы их не сочинил, и какими бы фантастичными, или, наоборот, достоверными они не казались.

ЗОЛОТОЙ ЧЕМОДАН

БЕСЦЕННЫЕ сокровища - золото Керченского историко-археологического музея находилось в этом черном чемодане. Оно при загадочных обстоятельствах исчезло в годы прошедшей войны. Но его поиски продолжаются до сего времени.

В январе 1926 года крестьянин крымского села Марфовка Нашев нашел на распаханном кургане богатый клад - захоронение готского царя, относящееся к III-V векам: золотую диадему, украшенную сердоликами и зернами граната, несколько золотых пряжек и ушных подвесок. Таких превосходных, высокого художественного качества готских памятников еще не находили. Они были переданы в Керченский историко-археологический музей и получили в литературе наименование "марфовского клада". Он вошел важной частью с знаменитую золотую коллекцию музея.

Да, да, она была действительно знаменита, общепризнанного мирового значения, входила во все специальные справочники и каталоги. Состояла из 719 золотых и серебряных вещей. Среди них - семьдесят понтийских и боспорских монет митридатовского времени, то есть II-I веков до нашей эры, тиритаковского клада, обнаруженного при раскопках в конце 1935 года. Особой известностью пользовались золотые бляшки с изображением скифов, пьющих вино из рога, бляшки с изображением юноши, сдерживающего коня, а также с изображением сфинкса, медальоны с изображением Афродиты и Эрота, золотые маски, бусы, пояса из золотых и серебряных пластин, золотые иглы и лепестки. Редчайшей считалась коллекция средневековых пряжек из семнадцати предметов, собрание всевозможных браслетов, серег, колец, перстней, подвесок с изображениями грифона, сфинксов и львов. Наконец, в ней находились пантикапейские монеты червонного золота, золотые боспорские, греческие, римские генуэзские, византийские, турецкие, русские монеты, медали, древние иконы в золотых окладах, украшенных драгоценными камнями, и многое другое. Словом, это были бесценные памятники мировой культуры.

Война обернулась для коллекции страшной трагедией. Когда фашисты осенью 41-го года прорвались в Крым, наиболее значительные экспонаты были уложены в 19 ящиков и приготовлены к эвакуации. Золотую коллекцию поместили в большой фанерный чемодан, обитый черным дермантином. В описи он был указан, как "место # 15". Но чаще всего, даже в официальных документах, его именовали "золотым чемоданом". К нему относились особенно бережно. Все предметы укладывались в него не только в присутствии директора музея, выдающегося археолога Юлия Юльевича Марти, и главного хранителя, но также и в присутствии председателя городского совета и секретаря горкома партии. Закрыли чемодан на замки, перевязали ремнем, запечатали сургучной печатью Керченского горкома ВКП(б).

26 сентября 1941 года Марти и инструктор горкома партии Иваненко отправились с музейным грузом в глубокий тыл, в далекое и опасное путешествие, которое оказалось безвозвратным, трагическим, во многом загадочным до сих пор. В середине семидесятых годов я в поисках "золотого чемодана" также совершил тот же самый путь от Керчи.

Но вернемся к сентябрю сорок первого. Вначале ящики на катере переправили через Керченский пролив. Под бомбежки не попали, что сочли удачным предзнаменовением. В Тамани ящики перегрузили на грузовики. Дорога проходила по открытой местности, которая хорошо просматривалась фашистскими самолетами. При налетах выскакивали из машин и прятались, где придется. Марти и Иваненко приходилось труднее всех, так как они тащили тяжелый чемодан. Он всегда должен быть с ними при любых, самых чрезвычайных обстоятельствах. Даже ценою собственной жизни они обязаны были его сберечь.

Так добрались до Краснодара, а затем переехали в Армавир. Здесь Марти и Иваненко сдали свой груз. Их опасная миссия была закончена, и они оправились дальше в тыл. Но вряд ли они предполагали, что для "места # 15" самое страшное было еще впереди. Вряд ли об этом догадывались и руководители Краснодарского крайисполкома Пашкова и Маркова, которые телеграфировали в Москву, в Наркомпрос о благополучной эвакуации ценностей Керченского музея. Кто ж мог тогда знать, что фашистское нашествие достигнет Краснодарского края...

Вскоре начались бомбежки Армавира. При очередном налете фугасная бомба попала в здание, где находились ящики с керченскими экспонатами, и все они погибли под руинами и в огне пожара. И "золотой чемодан"? Долгое время и я так считал.

Однако после долгих поисков в архивах, длительной переписки, запросов, на что понадобилось несколько месяцев, мне удалось связаться с человеком, от которого я узнал дальнейшую судьбу керченского золота. Им была Анна Моисеевна Авдейкина. Встретился с ней в Армавире, в ее крохотном домике. В 1941-1942 годах она заведовала так называемой спецчастью горисполкома. Именно сюда привезли Марти и Иваненко "золотой чемодан".

- Председатель горисполкома Василий Петрович Малых распорядился открыть чемодан, - рассказывала Анна Моисеевна, - сверить его содержимое с представленной описью. Все сошлось в точности. Затем чемодан закрыли, поставили печать Армавирского горисполкома. Его оставили на сохранение в "спецчасти", поэтому он и уцелел при бомбежке.

Летом сорок второго года я сильно заболела - сыпной тиф и воспаление легких. Еле-еле меня выходила мама. Встала с постели слабая-слабая. Но 3 августа обеспокоенная мама сказала мне, что немцы совсем близко и, похоже, город наши оставляют. Я решила пойти в Дом Советов, где размещалась моя "спецчасть". Здание встретило меня открытыми дверями и полным безлюдьем. Все уже из него уехали. С трудом вскарабкалась на четвертый этаж, вошла в свою комнату и... сразу же увидела тот самый чемодан! Глазам своим не поверила! Но это был он. О нем в суматохе просто забыли.

Что же делать? Одной мне чемодан не унести - ведь в нем килограммов восемьдесят было. Возвращаюсь домой и прошу помочь сестру Полину и племянника Шуру. Втроем тащим тяжеленный чемодан по пустынным улицам. Началась бомбежка - взрывы, пожары, летят куски кирпича, осколки стекол. Все же донесли его до дома. А что дальше? Вспоминаю, что мне назвали "на всякий случай" место для эвакуации. Бегу туда. Слава богу, вижу совершенно измученного Малых. Он хотел было отмахнуться от меня, но когда узнал о чемодане, даже в лице изменился. Сразу же направил за ним грузовик, приказал во всю мочь ехать в станицу Спокойная и там отдать его заведующему Госбанком Якову Марковичу Лободе.

По дороге нас обстреляли из кукурузника. Спустили шины. Кое-как добрались до станицы на скатах. Чемодан я отдала Лободе, а сама решила пробираться к своим. Но была задержана фашистским патрулем и отведена в лагерь для проверки личности. Поняла, если немцы дознаются, что была заведующей "спецчастью"... Словом, из лагеря бежала и со многими приключениями перешла линию фронта.

После освобождения Армавира от оккупантов Анна Моисеевна в феврале 1943 года вернулась домой. Узнала от матери, что за ней приходили гестаповцы, расспрашивали о... чемодане, требовали сказать, где он спрятан. Похоже, что кто-то видел Авдейкину с ним и донес немцам. Гестаповцы обыскали дом, даже стога сена во дворе истыкали штыками.

Анна Моисеевна тогда не знала, что за этим чемоданом от самой Керчи шла специальная зондеркоманда, в составе которой были берлинские археологи. Они имели полную опись содержимого "золотого чемодана", которую им передал предатель - сотрудник керченского музея.

Кстати, ее копию я обнаружил в делах немецкой администрации города, которую мне любезно показали в керченском КГБ.

Зондеркоманда добралась и до Спокойной. Побывал в станице спустя тридцать лет и я. Расспрашивал старожилов, музейных работников. Особенно помог мне краевед Михаил Николаевич Ложкин - большое ему спасибо. Вот что я узнал.

6 августа 1942 года Лобода погрузил чемодан на бричку, закрыл разным домашним скарбом и стал пробираться в тыл. Но нарвался на фашистов. Солдаты, однако, не стали проверять, что вез усталый, небритый и испуганный мужик, и направили его обратно в станицу. Яков Моисеевич свернул в лес и добрался до партизан. Там остался рядовым бойцом.

В декабре сорок второго года Спокойненский партизанский отряд попал в крайне тяжелое положение. Его продовольственные базы были разграблены фашистами, кончились продукты и боеприпасы. Бойцы голодали, страдали от болезней и сильных морозов. Отряд окружили каратели, и он понес серьезные потери. Поэтому его командование решило пробиваться из окружения небольшими группами, частью рассеяться по близлежащим селам.

Снаряжение, лишнее оружие, документы закопали в разных местах. О каждом тайнике знали два-три человека. Все они были указаны в карте командира отряда Якова Григорьевича Соколова. Но после его гибели она при невыясненных и весьма загадочных обстоятельствах исчезла. Оставшиеся же в живых партизаны сообщили мне, что чемодан прятали Соколов и Лобода. При выходе из окружения Якова Марковича и нескольких его товарищей схватили гитлеровцы. 14 декабря их расстреляли.

Перед казнью разрешили проститься с женой Еленой Павловной.

- Он все порывался что-то сказать мне, - вспоминает она. - Ну какой уж здесь разговор! Полицай рядом стоял, торопил, ругался. Сумел лишь прошептать о каком-то спрятанном чемодане... но я была почти в беспамятстве от ужаса и горя, ей-богу, мне было ни до какого-то там чемодана. Лишь позже все удивлялась, что ему дался этот чемодан?!

Дался, и, вероятно, Яков Маркович сказал жене, где был он спрятан. Но Елена Павловна все запамятовала, и ее понять можно.

Итак, теперь уже никто ничего не сможет сказать о "золотом чемодане". Остается надеяться лишь на архивный документ. Долго я не мог его отыскать. Счастливое "вдруг" произошло совершенно случайно. Просматривал я материалы, никакого отношения не имеющие ни к Керчи, ни к Краснодару. Вот среди них-то и затерялся этот столь желанный, совсем небольшой листок. Притом с грифом "секретно", и поэтому он никак не должен был находиться именно в этих бумагах. Вероятно, кто-то из архивных работников положил "секретную" страничку не в ту папку. Но как я ему благодарен за эту "ошибку"!

Документ этот - письмо заместителя наркома просвещения РСФСР Н.Ф. Гаврилина, направленное 24 июня 1944 года заместителю наркома внутренних дел, комиссару госбезопасности 2 ранга С.Н. Круглову. В нем кратко излагается история эвакуации золотого фонда Керченского историко-археологического музея, мне уже хорошо известная. Но вот ради последующих нескольких строк я и перерыл множество архивных бумаг. Вот они: "В январе 1944 года Управление музеями Народного Комиссариата просвещения РСФСР обратилось к начальнику Управления НКВД Краснодарского края с просьбой расследовать обстоятельства пропажи в Спокойненском партизанском отряде золотого фонда Керченского историко-археологического музея. Но ответа до сих пор не поступило. Весной 1944 года председатель Армавирского горисполкома В.П. Малых (тот самый, о котором упоминает Авдейкина - Е.К.), будучи у меня в присутствии начальника Управления музеев А.Д. Маневского, сообщил, что чемодан 15 был найден на месте стоянки партизан у станицы Спокойная. Но чемодан был пуст (подчеркнуто мною. - Е.К.). Народный Комиссариат просвещения просит Вас дать указание расследовать дело о пропаже золотого фонда Керченского музея..."

И такое расследование было произведено. Однако на мой запрос, направленный в середине семидесятых годов в Краснодарское КГБ о материалах следствия, мне ответили, что таковых нет. Как выяснилось лишь в середине девяностых годов, это было неправдой. Но эти материалы мне уже не были нужны, так как об их содержании я узнал от партизан Спокойненского отряда и их родственников, которых разыскал в разных местах страны.

Следствие велось жестко. Партизан допрашивали сурово, придирчиво, подчас унизительно. Кое-кто из них был даже на какое-то время арестован "по подозрению к пропаже "золотого чемодана". Кое-кто лишился партийных билетов. Но следов керченского золота так и не обнаружили.

Хотя, постойте, оно не исчезло бесследно! Мне рассказали почти легендарную историю. В августе 1946 года в лесу близ станицы Спокойная мальчишки нашли золотую диадему. Отнесли ее в милицию, оттуда ее передали в Госбанк, и дальнейшая судьба драгоценности неизвестна. Судя по позднейшим описаниям, она весьма напоминает царскую диадему из "марфовского клада", который, напоминаю, находился в "золотом чемодане". Но тогда никому в голову не пришло сделать такое сопоставление. Впрочем, единственным человеком, который мог бы совершенно точно сказать о принадлежности диадемы, был, конечно, Юлий Юльевич Марти. Но он в то время жил в Казахстане, сосланный туда за свою немецкую национальность.

Когда же спохватились в семидесятых годах, было уже поздно. В течение нескольких лет отряды добровольных искателей облазили все окрестные леса. В составе одного из них и я прошелся по местам стоянок партизанского отряда, но, увы и ах, мне не повезло!

Но я все же надеюсь, что, быть может, кому-либо другому повезет. Ведь, насколько я знаю, поиски "золотого чемодана" продолжаются...

ПОНТ АКСИНСКИЙ И ПОНТ ЭВКСИНСКИЙ

Давно это было. Так давно, что даже счёт времени шёл в обратную сторону. Жило в Тавриде гордое и миролюбивое племя горцев. Жили тихо и мирно. Ни на кого не нападали, и на них никто не нападал. Возделывали землю и растили детей. Умные руки горцев научились выращивать на склонах гор душистый сладкий виноград и розы. Неподатлива горная гряда, но горцы - народ терпеливый и трудолюбивый. С берега моря в корзинах приносили они землю и засыпали ею расщелины. И добрели горы, покрытые виноградными лозами, фруктовыми деревьями, кизиловыми и ореховыми кустарниками.

В горных лесах водилось много дичи, а горцы были меткими стрелками. Но они не злоупотребляли оружием и натягивали тетиву лука только тогда, когда им нужна была пища. Селение горцев богатело с каждым годом. Прослышали о Тавриде в далёкой Элладе, и задумали греки покорить эту богатую землю.

У берегов Тавриды появилось множество кораблей. В них сидели вооруженные эллины. Они хотели под покровом ночи подойти к берегу и напасть на спящих горцев. Но море вдруг засветилось голубоватым пламенем, и горцы увидели пришельцев. Греческие корабли шли словно по серебру. Весла разбрызгивали воду, и брызги мерцали, как звёзды на небе. Даже пена у берегов светилась голубым мёртвым свечением.

Всполошилось селение горцев. Женщины и дети спрятались в пещеры, а мужчины приготовились отразить натиск. Они поняли, что битва будет не на жизнь, а на смерть: греков было бессчетное множество.

Но тут словно тучи закрыли звёзды. Это гигантские орлы-грифы взлетели со скал и устремились к морю. Распластав огромные крылья, орлы стали кружить над греческими судами. В испуге закричали эллины и закрыли головы щитами. Но тут раздался грозный клекот грифа-предводителя, и птицы своими железными клювами стали долбить деревянные щиты, обтянутые кожей.

Обрадовались горцы, увидев поддержку с неба, и начали сталкивать в воду огромные валуны.

Взбунтовалось море, заштормило, поднялись огромные волны. Такие огромные, что солёные брызги, пробив мрак ночи, добрались до солнца и вызвали дождь. Над морем стоял сплошной стон и грохот.

В страхе повернули эллины свои корабли обратно. Но мало кто возвратился к своим берегам.

С тех пор греки стали называть это море Понтом Аксинским - Негостеприимным морем. И наказали детям своим, чтоб никогда не поднимали оружия против жителей Тавриды и никогда не пытались пройти по Понту Аксинскому.

Мало ли, много ли прошло времени с тех пор, только снова стало тянуть греков на солнечные берега богатой Тавриды. Но они хорошо помнили наказ своих предков, и не тысячи кораблей вышли в Понт Аксинский, а всего лишь пять. И сидели в них не вооруженные воины, а мирные послы с богатыми дарами для горцев.

И договорились горцы с греками, и поклялись, что никогда не поднимут оружия друг против друга.

С тех пор и поселились эллины вдали от Эллады и счастливо зажили под солнцем Тавриды. Стали они выращивать виноград и розы. Вели торговлю с горцами и удивлялись: почему такое ласковое море названо Аксинским - Негостеприимным?

Нет, это доброе и гостеприимное море. И назвали греки море Понтом Эвксинским - Гостеприимным морем…

Так и повелось с тех пор. Кто идет к Черному морю с открытым сердцем и мирным флагом, оно всегда гостеприимное - Понт Эвксинский. А для врагов наших - Понт Аксинский. Негостеприимное.

СКАЛЫ БЛИЗНЕЦЫ У ГУРЗУФА

Скалы-островки стоят в некотором отдалении от берега моря напротив Артека.

Давным-давно на вершине Медведь-горы стоял величественный замок. Жили в нем братья-близнецы Петр и Георгий. Жили они дружно, в бою рядом сражались, защищая друг друга. Был у князей верный слуга - старый Нимфолис. Однажды подарил Нимфолис братьям по перламутровому ларцу и сказал:

- Вы постигнете тайну живущего, узнаете, как устроен мир. Но помните, никогда не пользуйтесь этим даром с корыстной целью! Только для радости познания.

В одном ларце был костяной жезл с надписью: «Подними его - и расступится море, опусти его - узнаешь обо всем, что есть в пучине», а в другом ларце - два серебряных крыла, тоже с надписью: «Привяжи их - и понесут тебя, куда захочешь, узнаешь там все, что пожелаешь».

Интересно зажили братья, стали мир узнавать…

Но вот услыхали братья, что есть у одного князя две сестры - красавицы, девушки-близнецы.

Братьям бы пойти с миром да лаской, заслужить любовь и уважение, а они по-другому сделали, по-плохому. Силой привезли сестер в свой замок, а насилие и любовь вместе никогда не уживутся. А в «клетке» омертвела душа у сестер и ничего в ней не осталось, кроме презрения и ненависти к братьям.

А братья хотели любой ценой купить любовь красавиц. И решили они удивить сестер подарками Нимфолиса.

- Он нас не осудит,- сказал Георгий.- Ведь он знает, как нужна нам дружба этих женщин. Нет, не ради корысти, а ради счастья решаем мы воспользоваться подарками старого слуги.

На другой день подвязал Георгий коню крылья, уселись на коня братья с сестрами и поднялись ввысь. Вдруг раздался голос старого Нимфолиса:

- Назад!

Задрожал Георгий, побледнел первый раз в жизни и повернул коня.

А сестры заговорили насмешливо и дерзко:

- Не поднял нас до солнца, бежал, как трусливый заяц.

На другой день запряг Петр в колесницу коней и повез сестер и брата к бурному морю. Поднял жезл, расступилась пучина и понеслись они по дну вглубь. Недалеко еще отъехали от берега, как явился к Петру незримый для красавиц Нимфолис и сказал:

- Петр, с нечистым замыслом опустился ты в глубину. Приказываю тебе вернуться, если не хочешь погибнуть сам и погубить всех.

Ничего не ответил Петр, хлестнул быстрых коней. Разгневался Царь пучин, грянул трезубцем один раз - и убил братьев, грянул второй - и убил сестер. Но не погибли они. Всплыли их тела, соединились навеки в камне.

И люди увидели в море скалы-близнецы Адалары. Повествуют эти скалы о том, как скорбно кончаются попытки взять что-либо силой от души человеческой.

Скалы близнецы у Гурзуфа (юмористическая версия)

Гурзуфские шутники, наследники знаменитого балаклавского юмориста и любителя розыгрышей начала XX в. Саши Аргириди, воспетого в рассказе А.И. Куприна «Листигоны», объясняют происхождение названия Адалары несколько иначе, рассказывая легенду, которая не претендует на историческую достоверность.

Согласно этой легенде, в начале XX в. в Гурзуфе проездом побывала одна богатая американка. На нее очень большое впечатление произвели гурзуфские скалы-островки, и она пожелала проплыть к ним на лодке. Местные рыбаки согласились выполнить ее желание. Когда они уже подплывали к островкам, на море вдруг неожиданно поднялся шторм. Лодку сильно раскачивало, и в какой-то миг из рук американки в море упала ее сумочка, в которой находилась большая сумма денег. В отчаянии дама громко воскликнула: «Ай, доллары!», причем сделала ударение на втором слоге. А сумочка с долларами так и утонула в море. Сколько ни ныряли рыбаки, но не смогли ее достать. С тех пор прошло много лет, а эту сумочку так никому не удалось найти, хотя немало удальцов пытались это сделать. Лишь изредка море выносит на берег напротив Адалар долларовые купюры. С тех пор островки так и называются - Ай-Долары. Кстати, в книге «Топонимия Крыма» название Ай-Долары является вторым после Адалары вариантом наименования двух скалистых островков в Гурзуфском

ЛЕГЕНДА О МЕДВЕДЬ-ГОРЕ

Аю-даг (Медведь-гора) находится на Южном берегу Крыма, к востоку от Гурзуфа. Высота горы составляет 565 метров, длина 2,5 километра, возраст ~ 161 млн. лет. По происхождению Аю-даг «неудавшийся вулкан» - лакколит. Некогда магма поднялась из недр земли, но не нашла выхода и застыла в виде огромною купола. Осадочные породы со временем выветрились, и купол обнажился. Гора сложена из диорита. Сходство её с медведем, который, словно охваченный жаждой, припал к морю, чтобы напиться издавна вызывало удивление и породило много легенд.

В отдалённые времена на самом берегу моря поселилось стадо огромных зверей. Управлял им вожак - старый и грозный медведь. Однажды возвратились медведи из набега и обнаружили на берегу обломки корабля.

Среди них лежал свёрток. Старый вожак развернул его и увидел маленькую девочку. Девочка стала жить среди медведей.

Шли годы, она росла и превратилась в красивую девушку.

Однажды недалеко от медвежьего логова прибило к берегу челн с молодым красивым юношей. Буря долго носила его челн по волнам, пока не выбросила на крымский берег. Девушка перенесла юношу в укромное место. Много раз приносила она юноше еду и питьё. Юноша рассказывал ей, как живут люди в его родных краях. Девушка пела для него свои любимые песни. И в эти дни вошла пылкая любовь в сердца обоих.

Юноша уже окреп, он смастерил мачту, сделал парус - влюблённые решили покинуть медвежий берег. Вот уже между челном и береговыми скалами легла широкая голубая гладь.

Тут вернулись на берег из далекого похода медведи и не обнаружили девушку. Вожак посмотрел на море и яростно взревел. Он опустил огромную пасть в голубую влагу и с силой стал втягивать воду. Его примеру последовали остальные. Течение увлекало челн обратно к берегу.

И девушка запела. Как только донесся до зверей её голос, они подняли головы от воды и заслушались. Лишь старый вожак продолжал своё дело. Еще глубже погрузил он передние лапы и морду в холодные волны. Бурлило море у его пасти, вливаясь в неё широкими потоками.

Заклинала в песне девушка все силы земные и небесные стать на защиту её первой, чистой любви. Умоляла она старого медведя пощадить юношу. И так горяча была мольба девушки, что страшный зверь перестал тянуть в себя воду. Но не захотел он оставлять берега, продолжал лежать, всматриваясь вдаль, где исчезал челн с существом, к которому он привязался.

И лежит старый медведь на берегу уже тысячи лет окаменело.