Инновационная модель развития национальных экономик

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ИННОВАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЭКОНОМИК

ВЫВОДЫ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

В работе рассмотрены принципиальные подходы к развитию инновационной деятельности с выделением шести ее принципиальных моделей: североамериканская, европейская, японская (вместе с Тайванем и Южной Кореей), китайская (вместе с Вьетнамом), центральноевропейская, а также особенности такой модели в пределах СНГ с ее разными конкретными проявлениями в России, Беларусии, Казахстане и других странах этого региона, оценены позиции в мировом хозяйстве нетто-експортеров и нетто-импортеров инноваций.

Инновации являются сложным экономическим и организационным процессом, который опирается на использование двух видов потенциалов - научного, новейших технологий и техники, с одной стороны, и интеллектуального, связанного со способностью менеджмента внедрять инновации на всех стадиях производственной и коммерческой деятельности, с другой. Важным элементом этого процесса выступает его инвестиционное обеспечение - нахождение и рациональное использование значительных финансовых средств. Привлечение частных, государственных или смешанных инвестиций с их определенными резервами, которые могут компенсировать повышенный риск, обеспечивает выход на качественно более высокий уровень хозяйствования. К тому же, как показал опыт многих менее развитых стран, успешный переход к инновационной модели функционирования национальной экономики возможен лишь при условии восприятия ею инноваций (то есть такая модель не будет жизнеспособной без реформирования экономической среды в целом на основе коренной перестройки хозяйственного механизма страны). Также необходимо решить проблему адекватного национальным условиям регулирования инновационного процесса, которое будет иметь как общие, так и специфические черты по сравнению с институциональной составляющей инновационных программ других стран.

ИННОВАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ РАЗВИТИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЭКОНОМИК

Только США, Германия и некоторые другие наиболее технологически развитые страны - члены ОЭСР выступают как нетто-экспортеры инноваций, включая передачу субъектам хозяйствования других стран патентов, лицензий, ноу-хау, разнообразных результатов научных разработок и исследований, технологического оборудования, а также отвечающих задачам инновационного развития методов передового менеджмента. Большинство же государств мира (включая даже такие страны с высоким уровнем экономических показателей, как Япония, Тайвань, Южная Корея и другие так называемые "азиатские тигры") выступают как инновационные нетто-импортеры. Их коренное отличие от многих участников этой группы состоит в том, что они покупают за границей в основном только результаты научно-исследовательских и исследовательско-конструкторских работ, имея собственный, даже более эффективный по сравнению с нетто-экспортерами, механизм регуляторного сопровождения инноваций в соответствии с национальными привычками и традициями.

ТНК, владея основной массой инноваций, также выступают их нетто-экспортерами. Используя такую форму, как аутсорсинг, они передают своим филиалам или зависимым от них скооперированным хозяйственным субъектам в менее развитых государствах технологии, являющиеся более прогрессивными по сравнению с уже существующими в этих странах. Но такая передача ограничивается преимущественно инновационными элементами, назначенными для выпуска низко- и среднетехнологичной продукции, в то время как специализация на высокотехнологичных изделиях остается в странах основной дислокации ТНК, то есть в тех же нетто-экспортерах инноваций.

На мой взгляд, в современных условиях целесообразно выделить несколько моделей регуляторного обеспечения инновационной политики, которые при всех национальных отличиях в их осуществлении можно свести к двум видам - активному и пассивному.

К активному виду относятся североамериканский, западноевропейский и японско-восточноазиатский типы политики, с отдельными дополнительными проявлениями этого вида в других регионах мира (в частности, в Израиле и Австралии). Этот тип характерен для наиболее высокоразвитых государств мира, входящих в состав ОЭСР, а также для стран наиболее активной абсорбции инноваций в последний период - Китая и части азиатских членов АТЭС.

К моделям пассивного вида относится инновационная политика, связанная с получением только тех современных инноваций, которые их нетто-экспортеры позволяют перенести в самую большую в мире группу менее технологически развитых стран. При значительных пострановых отличиях к этой группе все-таки можно отнести такие типы инновационной политики, которые осуществлялись сначала латиноамериканскими, а с 90-х годов XX в. - и постсоветскими (включая Украину), центральноевропейскими постсоциалистическими странами и некоторыми странами других регионов (Турция, Египет), которые уже несколько десятилетий используют инновации. В Российской Федерации сложилась особая ситуация с инновациями, которую с начала этого века можно охарактеризовать как пассивно-активную. Наряду с дозированным допущением нетто-экспортерами инноваций в российскую экономику, "путинско-медведевская" модель ее развития предусматривает постепенное усиление собственной составляющей наращивания национального инновационного потенциала.

Характерной чертой представителей первой, "активной" подгруппы стран - нетто-экспортеров инноваций является возможность обеспечить их развитие за счет прежде всего внутренней научно-исследовательской и технико-технологической базы, что не означает полного отказа от приобретения более прогрессивных наработок из-за рубежа. Доля инновационного импорта выше у небольших государств (Канады, Бельгии, Дании и др.), а также у менее экономически развитых "старых" членов ЕС (Испании, Португалии и Греции). Наименьшая зависимость от такого импорта - у США, где сосредоточена преимущественная часть мировых высокотехнологичных разработок (как в рамках размещенных на их территории ТНК, так и в не зависящих от них исследовательских центрах). Именно это позволяет США диктовать инновационную политику не только менее технологичным странам, но и частично - другим уже высокотехнологичным участникам данной группы.

Специфическая особенность инновационной политики США состоит в ее тесной ориентации на саморазвитие хозяйствующих субъектов на основе принципа самовыживания в жесткой конкурентной борьбе. Эти принципы рациональной национальной политики в условиях рыночной экономики используются и в других странах мира, но только в США они приобрели последовательно императивный характер. Ориентация на конкуренцию как главный рычаг постоянного обновления производственной и менеджерской деятельности была заложена еще в 1890 г. так называемым "Законом Шермана", который на протяжении прошлого века неоднократно дополнялся и совершенствовался. Практическую работу по поддержке высокого уровня конкуренции осуществляют в США такие органы, как Федеральная торговая комиссия и Антитрестовское управление Министерства юстиции. Подобные органы в других странах (в Японии - Комиссия по справедливым операциям, в ФРГ - Федеральное управление картелей и др.) не имеют таких полномочий и принципиально, в соответствии с самим подходом к влиянию на субъекты хозяйствования, не осуществляют такого жесткого контроля за отходом от конкурентных принципов в национальных экономиках. Именно повышенная общегосударственная направленность на конкуренцию вынуждает субъектов хозяйствования США постоянно использовать инновации и совершенствовать их формы и методы. К этому следует добавить еще одну особенность национальной модели экономической политики США - большую, чем во многих других странах мира, ориентацию на независимую деятельность указанных выше субъектов и, соответственно, меньший уровень непосредственного вмешательства государства в экономические процессы, в том числе в области науки, технологий, технических разработок.

Кроме военно-оборонной сферы с ее прямыми и большими расходами бюджетных средств, другие направления научно-технологического развития США развиваются на основе частных инициатив и ассигнований - это касается как исследовательских подразделений американских ТНК, так и аналогичных образований при высших учебных заведениях, отдельных лабораторий, исследовательских центров и др. Под влиянием высококонкурентной модели экономического развития именно в США впервые возникли такие прогрессивные институциональные формы инновационного развития, как технопарки и технополисы, бизнес-инкубаторы, венчурные и другие центры инновационного характера, инновационная деятельность стала составной частью многих специальных экономических зон. Основанная еще в 50-х годах XX в. Силиконовая долина в Калифорнии стала первым в мире технополисом. Она и другие технополисы и технопарки - "Ричфилдпарк" в городе Феникс, "Шоссе 128" недалеко от Бостона, технопарки при Массачусетском технологическом и Гарвардском университетах и т. д. - являются средоточием частного капитала, хотя могут получать ассигнования и под государственные проекты. Основные вложения капитала в них приходятся на ТНК, крупные банки, разного рода фонды, доля расходов которых на финансирование этих инновационных центров в 4-5 раз превышает ассигнования федерального правительства и отдельных штатов. Такая модель использования средств для поддержки развития высоких технологий и инноваций присуща именно США с их крупнейшими в мире финансовыми возможностями корпораций и банков, значительными собственными капиталами у участников инновационных образований - университетов, отработанной системой страхования достаточно частых убытков от этой высокорисковой сферы деятельности. Практически на частных началах в США работают такие инновационные формы, как бизнес-инкубаторы, венчурные фонды и др.

В отличие от "американской", инновационная модель "европейского" типа предусматривает намного более весомое вмешательство государства практически во все такие же, как у США, институциональные формы высокотехнологичного развития. Это особенно наглядно проявляется в отношении технопарков и технополисов. В Европе также привлекается частный капитал банков и корпораций, но большая часть ассигнований поступает непосредственно из государственных и местных бюджетов. Такая поддержка научно-технологической составляющей инноваций возможна благодаря закладыванию для этого солидных средств на центральном и региональном уровнях. Например, в Германии расходы на исследования и разработки составляют до 2,5% ВВП; в других странах ЕС они также близки к такому показателю. В целом в ЕС государственные расходы достигают 30-50% в отдельных исследовательских работах. При этом основная часть этих государственных расходов идет на комплексные исследования в крупных инновационных центрах, таких как технополисы в Гренобле и Нанси (Франция), в районе Мюнхена и Штутгарта (ФРГ) и др.

Высокий уровень государственной опеки научно-технологической сферы в ЕС обеспечивается развитой системой ее институционального обеспечения. Во Франции, Великобритании, ФРГ с начала 80-х годов XX в. существуют специальные парламентские комитеты по вопросам исследований и технологий, принимаются законы о целевом финансировании этой сферы, включая дополнительные расходы на осуществление проектов в разного рода инновационных центрах.

По сравнению с США, с их ориентацией на сосредоточении исследований преимущественно в национальных рамках, особенностью стран - членов ЕС является широкое использование межгосударственной кооперации в научно-технологической сфере. Совместные исследования осуществляются с 1958 г. в рамках Европейского сообщества по атомной энергии (Евратом) и с 1975 г. - в Европейском космическом агентстве (ЕКА), а также с помощью разветвленной сети отдельных отраслевых проектов - RACE (научно-прикладные разработки телекоммуникационных технологий в Европе), SPRINT (Стратегическая программа трансфера инноваций и технологий), JESSI (Joint Europen Submicron Silicon), SCIENCE (План стимулирования интернационального сотрудничества и необходимого обмена европейских исследователей), ESPRIT (Европейская программа исследовательских и информационных технологий) и др. Общие направления совместного развития этой сферы начали определять с 1982 г. в документе Европейской Комиссии "Предложения для европейской стратегии в области науки и техники". Как правило, ЕС выделяет до 50% общих ассигнований на осуществление предусмотренных всеми этими программами проектов научных и технологических исследований.

Другой активный центр инновационной деятельности представлен двумя группами стран - нетто-импортеров инноваций: "старыми" инноваторами, которые начали проводить целенаправленную национальную политику в этой сфере еще с 50-х (Япония) и с 60-х (Тайвань, Гонконг, Республика Корея, Сингапур) годов XX в., и "новыми" участниками этого процесса - с 80-90-х годов к нему в еще больших масштабах постепенно подключаются Малайзия и другие "азиатские тигры", Индия, континентальный Китай, Вьетнам. Именно Япония была первопроходцем в осуществлении такой инновационной модели, доказав, что рациональное использование импортируемых научно-технических достижений может обеспечить не только существенный рост национального экономического потенциала, но и будет способствовать выходу его комплексно или по отдельным направлениям на качественно более высокий уровень передовых государств мира. Для Украины с ее пока не определенной политикой перехода к широкому и комплексному использованию инноваций наибольшую ценность представляют именно первые шаги внедрения такой модели хозяйствования, которые в свое время осуществляла данная группа стран при переходе от экстенсивного к интенсивному развитию экономики.

Важной особенностью японской инновационной политики был селекционный подход к поддержке и стимулированию избранных отраслей и отдельных производств высокотехнологичного характера. Так, в 1957 г. были приняты "Закон о временных мерах по развитию машиностроительной промышленности" и "Закон о временных мерах по развитию электронно-технической промышленности", которыми для этих отраслей был предусмотрен льготный режим общего налогообложения и налогообложения необходимого для их развития импорта, предоставления кредитов Банком развития Японии, введения ускоренных норм амортизации, выделения целевым назначением валютных средств и др. На основе таких комплексных мер импорт соответствующих лицензий, ноу-хау, технологического оборудования позволил Японии уже в 60-е годы прошлого века занять лидирующие позиции в мире в электронной индустрии, производстве искусственных волокон, автомобиле- и судостроении, в ряде других видов машиностроительной продукции, компенсировать нехватку собственных сырьевых и энергетических ресурсов наивысшим (на тот период) уровнем переработки и использования их импортных поступлений. В дальнейшем инновационная составляющая стала неотъемлемой частью так называемых "базовых" (рассчитанных на стимулирование приоритетной динамики отдельных отраслей и подотраслей) и "комплексных" (сбалансированных в пределах национального хозяйственного комплекса) среднесрочных планов развития страны, других государственных индикативных планов. Для осуществления селекционной инновационной политики путем ее планирования и для обеспечения государственного контроля за этим процессом в составе правительства начали работать Управление экономического планирования и непосредственно при премьер-министре Экономический совет, в который вошли представители административных, бизнесо-вых и научно-исследовательских институций.

Японский опыт селекционной экономической политики вместе с индикативным планированием был использован также Корейской Республикой, Тайванем и (с несколько меньшим эффектом) другими "азиатскими тиграми" Юго-Восточной Азии. Уже первый пятилетний план Южной Кореи на 1962-1966 гг. был направлен на поддержку экспортоориентированных отраслей, к которым сначала относились текстильная и пищевая промышленность, а с 70-х годов - автомобиле- и судостроение, электроника, химическая индустрия и черная металлургия. С помощью прямой государственной поддержки были созданы крупные промышленные объединения - "чеболы", выступающие центрами инновационной деятельности в стране. Соответствие программ их развития общенациональным интересам оценивалось на конкурсной основе государственными органами, предоставлявшими победителям льготные кредиты, валютные средства для закупки иностранного оборудования и патентов, стимулировавшими их операции на внешнем рынке. Такие операции находились под жестким контролем специального государственного органа - Корейского торгового центра, получившего право блокировать все неэффективные внешнеторговые сделки. На основе четырех- и шестилетних индикативных планов был достигнут высокий уровень использования инноваций в экономике Китайской Республики (Тайвань). Этому способствовала деятельность созданной в 1985 г. Экономической инновационной комиссии, в состав которой входили представители бизнеса, правительства и ученые. Специализация на hightech в таких определенных государством приоритетных отраслях, как электроника, информатика, электротехника и некоторые виды машиностроительной продукции, способствовала тому, что такая относительно небольшая страна, как Тайвань, входит в тройку стран мира с самыми крупными золотовалютными резервами.

Опыт Японии и новых индустриальных государств Азии имеет для Украины и другое значение. Даже самая совершенная на начальных этапах своего осуществления политика инновационного развития не может постоянно быть эффективной и требует периодической коррекции в соответствии с изменением ситуации в национальном и мировом хозяйствах. Игнорирование этого момента привело к тому, что новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии стали источником начала мирового кризиса 1998 г., а также к существенной утрате Японией позиций в мировом хозяйстве в начале этого века. К тому же, при отсутствии реально функционирующей инновационной модели в Украине приведенный выше вывод позволяет в случае ее создания подчеркнуть необходимость ориентации именно на первые шаги японско-азиатского опыта, но с дальнейшим внедрением других, более развитых, инновационных механизмов современного типа.

В число активных "абсорбентов" инноваций за последние 20 лет вошли те страны Центрально-Восточной Европы, которые в 2003 и 2007 гг. стали членами ЕС. Институциональная база их перехода к инновационному развитию имела две основные особенности. Первая - это результат формирования рыночной экономики открытого типа, связанной с широким привлечением иностранного капитала. Уже в 90-е годы Венгрия, Польша, Чешская Республика, Эстония и другие страны этого региона заняли место в группе государств с самыми высокими в Евразии показателями привлечения ПИИ на душу населения. Проникновение в их национальные экономики иностранной собственности сопровождалось передачей производственным и коммерческим объектам этих стран инновационного менеджмента, а также технологий среднего, а в некоторых случаях - и высокого уровня. Это касалось, в первую очередь, автомобильной промышленности Чешской Республики и Польши (автозаводы "Шкода" и в Люблине), фармацевтических предприятий Венгрии, объектов машиностроительной, химической, пищевой отраслей и др. Даже в такой небольшой стране, как Словакия, сейчас работают автомобильные предприятия компаний "Фольксваген", "Пежо", "Ситроен", КИА. Характерно, что наряду с ТНК и компаниями ЕС особенно большую активность в этом регионе в 90-х годах XX в. проявили фирмы Японии, США, Южной Кореи. Они учитывали, что их собственность после расширения ЕС окажется внутри общеевропейского хозяйственного пространства (со всеми выгодными экономическими условиями пребывания в нем), в противном случае на общий рынок ЕС продуцентам и экспортерам других стран попасть трудно.

Второй институциональной особенностью перехода к инновационной модели развития этих стран был постоянный и достаточно жесткий контроль за рыночными преобразованиями со стороны ЕС. Так, статьей 6 Европейских соглашений об ассоциации одинаково для всех стран региона предусмотрено создание постоянной комиссии ЕС, которая осуществляла предварительные ежегодные и пятилетние итоговые оценки "состояния продвижения по пути рыночных реформ" для каждого из этих государств. Исходя из аналогов ЕС, эксперты этой комиссии в своих оценках таких реформ подчеркивали необходимость использования инновационного менеджмента, степени восприятия экономикой более высоких технологий, уровня их собственных разработок и импорта, чтобы в дальнейшем, после вступления в ЕС, не возник большой инновационно-технологический разрыв между "старыми" и "новыми" участниками интеграционного хозяйственного сообщества в Европе. Итоговая оценка всего европейского центрально-восточного региона сводится к таким неоднозначным выводам:

- базовые принципы институционального обеспечения инновационной модели в странах региона были не только привнесены, но и прямо навязаны извне;

- внедрение инноваций с помощью системы иностранного инвестирования привело к существенному перераспределению собственности между национальными и зарубежными субъектами хозяйствования в пользу последних (особенно в Венгрии и Чешской Республике);

- при этом в большинстве стран было достигнуто значительное повышение технологического уровня производства: Венгрия по доле high-tech-изделий в экспорте накануне вступления в ЕС имела лучшие показатели, чем в среднем по ЕС.

Как видим, модель инновационного развития стран Центрально-Восточной Европы не может заслуживать однозначно положительной оценки. Главной причиной, на наш взгляд, является то, что селекционный подход к реструктуризации национальной экономики в этом регионе, в отличие от Японии и стран Юго-Восточной Азии, базируется не на общегосударственном индикативном планировании, а на попытке императивно использовать рыночные рычаги со всеми их стихийными проявлениями.

В отличие от этого, институциональное обеспечение перехода к инновационной модели развития двух "коммунистических" государств Азии - Китайской Народной Республики и Социалистической Республики Вьетнам, - которые также относятся к нетто-импортерам инноваций, лишено тех недостатков, которые характерны для региона постсоциалистических стран Центрально-Восточной Европы. КНР и с несколько меньшим эффектом СРВ достигли значительных успехов в модернизации своих национальных экономик благодаря не стихийному, а управляемому осуществлению экономических реформ, последовательному и поэтапному внедрению тех инновационных элементов, которые в каждый реформацион-ный период уже имели предпосылки для имплементации в хозяйственный организм данных стран. Этому способствовал и двойственный подход к определению конкретных задач и к контролю за их выполнением со стороны государства и руководящих партий - Компартии Китая и Компартии Вьетнама. При больших масштабах привлечения ПИИ в экономику Китая, во-первых, их поступление не привело к критическому состоянию в соотношении национальной и зарубежной собственности (как, например, в Венгрии), а во-вторых, они вкладывались главным образом в машиностроительную и другие отрасли реального сектора, то есть, в отличие от Украины и стран Прибалтики, прямо влияли на повышение экономического потенциала государства, в том числе и на его инновационный уровень. Селекционность использования иностранных технологий и четкое ограничение влияния ТНК и зарубежных компаний на экономические процессы сближает Китай с японской инновационной моделью и существенно отличает его от центрально-европейских и других стран - нетто-импортеров инноваций.

Провозглашенная еще в 80-е годы XX в. Дэн Сяопином политика модернизации основывалась на прагматичном подходе к взвешенному и постепенному подъему китайской экономики - сначала перевод на рыночные принципы сельского хозяйства и традиционных ремесел с постепенным охватом ими государственного сектора, а потом - создание инновационных центров в виде специальных экономических зон в прибрежных восточных и южных районах. Это позволило перейти в поставках на внутренний и внешний рынки от простых ко все более сложным изделиям, а с начала этого века наращивать в этих поставках долю продукции систематически растущего технологического уровня. И лишь через два десятилетия после начала реформ, в 2001 г., после достижения необходимого уровня стабильности и при существенно увеличившейся эффективности национальной экономики КНР вступила в ВТО. В этом опять проявился прагматизм китайского руководства, в отличие от Украины, где присоединение к ВТО основывалось скорее не на экономических расчетах, а на идее быстрого повышения имиджа страны, которая любой ценой в глазах западных партнеров должна отвечать мировым геополитическим и геоэкономическим требованиям.

Китай уже создал и продолжает наращивать надежную институциональную структуру инновационного развития, включающую в себя 49 государственных зон технико-экономического освоения и 53 зоны развития наукоемких отраслей. Характерной особенностью китайской модели является большое внимание к изучению и использованию методов передового инновационного менеджмента. Деятельность крупных китайских компаний основана не только на импортируемых технологиях и оборудовании, но и на том кадровом потенциале, который прошел бизнес-практику в филиалах иностранных фирм на территории самого Китая или за рубежом. Так, весь топ-менеджмент автокомпании "Гили" ("Geely") до ее создания работал в китайском филиале немецкого "Фольксвагена", а фирмы "Авто Большая стена" ("Great Wall Auto") - на совместном предприятии 'Тойота". То, что десятки тысяч китайских граждан сейчас временно работают на предприятиях, в торговых и научно-исследовательских учреждениях США, европейских и других высокоразвитых стран, даже привело к появлению в мировых СМИ такого специфического определения, как "бамбуковая паутина" ("Bamboo network"), которая охватила весь мир в поисках опыта, необходимого для инновационного развития Китая.

Именно на основе рационального сочетания традиционного, индустриального и инновационного производств Китай за исторически короткий период достиг коренного изменения своего положения в мировом хозяйстве. По итогам 2009 г., он вышел на второе (после США) место в мире как по общему объему ВВП, опередив по этому показателю Японию, так и по уровню внешнеторгового оборота, оттеснив на третье место ФРГ.

Близкую к этому политику осуществляет также руководство СРВ. Центрами использования элементов инновационного развития в стране являются более 60 промышленных и экспортно-процессинговых зон 1 -го и 2-го типов, часть из которых постепенно превращается в зоны высшего, 3-го, типа, функционирующих с применением высоких технологий. Для формирования комплексных центров hightech во Вьетнаме создаются два технополиса - в районе столицы Ханоя и самого крупного города Хошимина (Сайгона). Для сравнения - такие сложные технологические центры существуют в наиболее развитых странах (Силиконовая долина в США, Цукуба в Японии и др.), Украина же до сих пор ограничивается более простой формой - технопарками. На этом этапе селекционная политика инновационного развития СРВ направлена на такие отрасли, как агропромышленный комплекс, легкая индустрия, энергетика, отдельные виды машиностроительной продукции, но со временем предполагается выход на массовое производство и экспорт высокотехнологичной продукции.

Безусловно, опыт КНР является примером наиболее удачного перехода от отсталой к современной экономике с более широким использованием инноваций. При этом следует отметить, что он опирается на единство политического и экономического руководства хозяйственными процессами в интересах не отдельных кланов, а общества в целом. К сожалению, в современных политических условиях Украины надеяться на использование этой модели инновационного развития не реально.

Для Украины, где трансформационные процессы были близки к проводимым на всем постсоветском пространстве, самое большое значение мог бы иметь инновационный опыт других стран СНГ. Но это невозможно, поскольку одни из этих государств не имеют возможностей для осуществления инноваций, а практика других основывается на таких исходных принципах, которые полностью отсутствуют в Украине.

По отношению к инновациям все страны СНГ можно разделить на четыре группы. Самая многочисленная включает Молдову, Армению, Кыргызстан, Таджикистан, где имеющийся национальный потенциал полностью устраняет возможности внедрения инновационной модели. Хронический дефицит государственного бюджета, его пополнение преимущественно за счет иностранных кредитов, отсутствие привлекательных для мирового рынка экспортных товаров, зависимость семейных доходов от поступлений из-за границы (от гастарбайтеров или диаспоры; в частности, для Армении от "спюрка" - зарубежной армянской общины) не могут создать необходимого финансового обеспечения для инновационного развития.

Ко второй группе можно отнести Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан, где за счет больших поступлений валюты от экспорта энергоносителей и другого высоколиквидного на мировом рынке сырья есть определенные финансовые ресурсы, которые руководство этих государств вынуждено расходовать на другие цели. Для современного Азербайджана первоочередной целью является реанимация работы большинства промышленных предприятий, деятельность которых была законсервирована вследствие разрыва связей в рамках единого народнохозяйственного комплекса бывшего СССР. В Узбекистане самой острой проблемой является безработица, особенно в сельской местности. Поэтому резервные средства расходуются не на инновации, а на развитие трудозатратных производственных мощностей и ремесленного сектора для создания дополнительных рабочих мест. В Туркменистане во времена правления Президента С. Ниязова большие поступления от экспорта использовались абсолютно нерационально (на строительство дворцов, монументов Туркменбаши и др.). Новый президент Г. Бердимухаммедов постепенно направляет их на решение таких насущных проблем, как ирригация, строительство новых газопроводов с привлечением иностранных специалистов и оборудования, что также не входит в задачи чисто инновационного развития. Туркменистан и Узбекистан - единственные в СНГ государства, которые в 2009 г., несмотря на мировой кризис, продемонстрировали высокие темпы экономического роста, а международная фундация "Economic Intelligence Unit" в декабре 2009 г. определила, что в 2010 г. обе страны войдут в пятерку мировых лидеров по экономической динамике. Но приоритетность приведенных выше других неотложных задач для стабилизации национальной экономики, отсутствие высококвалифицированных кадров и современного менеджмента практически полностью отбрасывают возможность перехода этих стран к инновационной стадии развития, по крайней мере в среднесрочной перспективе.

Определенные меры по расширению инновационного сектора осуществляются в третьей группе стран СНГ - Беларуси и Казахстане. Но они ограничены небольшими объемами их экономического потенциала, не позволяющего обеспечить масштабный и комплексный подход к имплементации инноваций. Кроме того, у Украины нет таких источников средств на данный процесс, как у этих двух стран. Так, в Казахстане они поступают от экспорта энергоносителей, цветных металлов и других видов сырья, которые востребованы на мировом рынке. Белорусское же руководство получает от России нефть и газ по льготным ценам, к тому же использует возможность поставок своих неконкурентных товаров на сверхкрупный российский рынок - все это до последнего времени в обмен на повышенную лояльность по отношению к РФ как к главному политическому партнеру. В условиях современного кризиса Президент А. Лукашенко перешел к политике существенного сворачивания конфронтации с Западом и определенного дистанцирования от полной поддержки политики руководства России (примером служит особая позиция Беларуси по отношению к провозглашению независимости Абхазии и Южной Осетии). Это позволило Беларуси в октябре 2009 г. получить большой кредит от МВФ в размере 699,5 млн. дол., а также стало дополнительным источником давления на руководство России с целью сохранения льгот в двусторонних отношениях (на переговорах между Президентами Д. Медведевым и А. Лукашенко в декабре 2009 г. российская сторона вынуждена была отказаться от намерений "Газпрома" отменить сниженные цены на поставки газа в Беларусь).

При всех отличиях в потенциальных возможностях применения инноваций отдельные аспекты опыта Беларуси и Казахстана можно было бы использовать и в Украине. Это касается, в частности, стабильной (а не конъюнктурной и точечной перед президентскими выборами в Украине) поддержки белорусским руководством таких ведущих промышленных гигантов, как "Белаз", Минский тракторный завод, "Беларуськапий", предприятий АПК и ВПК, имеющих льготные режимы приобретения импортного оборудования и передовых технологий. В Казахстане политика модернизации экономики на протяжении уже десяти лет осуществлялась в соответствии с государственной программой "Казахстан - 2030", в которой предполагалось также последовательное внедрение инноваций сначала в ведущей сфере -добывающей промышленности, с постепенным и всевозрастающим охватом ими обрабатывающей промышленности. Была создана сеть бизнес-инкубаторов, инновационных центров и научных учреждений практической направленности, которые с государственной поддержкой смогли выжить и во время особенно длительного для Казахстана кризиса 2008-2009 гг. Правда, в этот период были приостановлены мероприятия упоминавшейся выше тридцатилетней программы, но в Послании народу Казахстана "Новое десятилетие - новый экономический подъем, новые возможности Казахстана" на совместном заседании двух палат парламента в январе 2010 г. Президент Н. Назарбаев подчеркнул необходимость возврата к ее выполнению. Более того, с 1 января 2010 г. началась двухлетняя программа ускоренного внедрения инновационной модели в экономику страны. Всего же в следующем десятилетии индустриально-инновационное развитие страны предполагается обеспечивать на основе 162 общегосударственных проектов с использованием 6,5 трлн. тенге (около 439 млрд. дол.), что позволит Казахстану войти в число 50 ведущих конкурентоспособных государств мира.

Самые большие потенциальные возможности для инновационного развития среди стран СНГ имеет Российская Федерация. Накануне кризиса в ней началась широкомасштабная кампания по созданию центров инновационного развития с привлечением государственных и в отдельных случаях - частных средств. В 2007 г. по предложению экс-президента В. Путина начали свою деятельность такие крупные государственные корпорации инновационной направленности, как "Роснано", "Совкомфлот", Объединенная авиастроительная корпорация, были учреждены отдельные проекты инновационного назначения (например, "Электронная Россия" и др.). По аналогу с Силиконовой долиной в США в России началось создание Кремниевой долины. Только на исследования и внедрения в сфере нанотехнологий планируется выделить 180-200 млрд. руб. (7,4-8,2 млрд. дол.), в том числе для корпорации "Роснано', которую возглавил один из ведущих российских менеджеров А. Чубайс, государство выделило 130 млрд. руб.. Даже в период кризиса высокотехнологичные проекты получали через федеральные целевые программы крупные бюджетные ассигнования, хотя их объем, по сведениям премьер-министра В. Путина, правительство вынуждено было скорректировать с 1161 млрд. до 909 млрд. руб.. На базе собственных высокотехнологичных разработок Россия с середины этого десятилетия стала осуществлять последовательную политику по преодолению чрезмерной зависимости от импортных поступлений - это касается, прежде всего, фармацевтической промышленности (использование передовых отечественных достижений в области биотехнологий), а также электроники, приборостроения и др.

Заслуживает внимания российский подход к соблюдению соотношения между гражданским и военным секторами промышленного производства. На основе принятой в 2000 г. военной доктрины Россия пошла по пути крупномасштабного переоснащения армии высокотехнологичными средствами вооружения, что параллельно способствовало наращиванию его экспорта (Россия стабильно входит в тройку крупнейших экспортеров оружия в мире). Вместе с тем высокие технологии, которые были апробированы в ВПК, стали масштабнее передаваться в "обычные" отрасли - авиационную, судостроительную и др. Более того, во время кризиса военные, в том числе экспортные, государственные заказы сыграли стабилизирующую роль - министр В. Христенко в своем интервью российскому телеканалу "Вести" 8 января 2010 г. заявил, что российский авиапром смог сохранить свои мощности только благодаря таким заказам.

Уроки кризиса вынуждают российское руководство в корне пересмотреть экономическую политику, которая была до этого времени. Именно констатация ошибочности сохранения "энергетически-сырьевой", ориентированной на неустойчивую конъюнктуру мирового рынка структуры российской экономики, отсутствие в ней достаточных инновационных элементов вызвала у Президента РФ Д. Медведева фразу: "Мы провалились" на встрече с представителями всех парламентских партий в августе 2009 г. Реанимация и более последовательное осуществление инновационных мер стали одним из приоритетов его Послания обеим палатам Парламента России в конце 2009 г. Так, 30 декабря 2009 г. были приняты "Основные направления антикризисных действий правительства России на 2010 год". Кроме возобновления социальных программ, модернизации финансовой системы, поддержки внутреннего спроса этот документ непосредственно предусматривает меры по стимулированию инновационной активности, диверсификации экономики, развитию ключевых высокотехнологичных и инфраструктурных отраслей. Эти "Основные направления" не акцентируют внимание на приоритетах развития ВПК, но утвержденная Президентом РФ в феврале 2010 г. новая военная доктрина предусматривает дальнейшую ориентацию на высокотехнологичные виды вооружений со всеми последствиями от этого для технологий двойного назначения.

Выбранный российским руководством курс безусловно будет способствовать повышению технологического уровня национальной экономики страны, выходу ее отдельных составляющих на высший мировой уровень (наряду с космосом, в сфере ВПК и, возможно, в нанотехнологиях, авиастроении и др.). Но первые, еще докризисные, попытки широкого распространения инноваций имели лишь ограниченный эффект: их навязывание "сверху" не только не воспринималось, но активно отторгалось практически всеми хозяйствующими субъектами. Причина этого - в отсутствии в РФ реальной рыночной экономики. Можно полностью согласиться с профессором Международной академии современных знаний (г. Обнинск, Россия) П. Ореховским, который главную причину невосприятия инноваций в России связывает с тем, что до настоящего времени "многочисленные продолжающиеся реформы и государственные программы являются, по сути, имитационными".

В Украине, которую можно отнести к группе стран СНГ с самыми значительными возможностями для инноваций (Россия, Беларусь и Казахстан), необходимость перехода к инновационной политике была официально провозглашена еще правительством В. Пустовойтенко (Постановление Кабинета Министров "О разработке Государственного плана научно-технического развития Украины на 1999-2005 годы и определение инновационных приоритетов государства" № 84 от 26 января 1998 г.). Продолжающееся с того времени периодическое обнародование разного рода указов, постановлений, ведомственных актов не привело к реальным результатам - Украина не только не перешла к инновационной стадии экономического развития, но до сих пор нет такой национальной инновационной модели, которая была бы воспринята обществом, руководством государства и бизнес-структурами с консенсусной готовностью поступиться для этого значительными финансовыми и материальными ресурсами.

ВЫВОДЫ

Задача перехода к «действенной инвестиционно-инновационной модели развития» была включена как принципиально важное положение в предвыборную программу нового Президента Украины В. Януковича ". Трезво оценивая возможности послекризисной ситуации в украинской экономике, в которой зафиксировано наибольшее по сравнению с другими странами СНГ падение, можно предположить, что достижение провозглашенной им цели будет сопровождаться огромными трудностями. В отсутствие какой-либо целостной программы все-таки можно обратиться к уже существующему зарубежному опыту динамизации и стабилизации экономики с ориентацией на возможности инновационного развития. В этом контексте, на мой взгляд, особого внимания заслуживает приведенная выше практика первых шагов селекционного хозяйственного развития Японии и ее последователей из Юго-Восточной Азии, которые смогли сосредоточить имеющиеся вначале еще небольшие ресурсы на ключевых направлениях модернизации экономики. При этом нужно учитывать и национальные особенности страны, а также стратегическую необходимость корректировки первоначальных подходов к выбранной инновационной модели. Могут быть использованы и отдельные элементы опыта других стран мира - наиболее динамичного сейчас Китая (в частности, точечных территориальных центров высокотехнологичного развития, с учетом всех недостатков непродуманного создания сети ТПР в Украине), России (в том числе в использовании технологий двойного назначения), Казахстана (в сосредоточении материальных и финансовых ресурсов на поэтапном выполнении десяти- и тридцатилетних программ модернизации экономики), стран Центрально-Восточной Европы (в поддержке малого технологического бизнеса), стран ЕС (в отношении межгосударственных технологических проектов, государственной поддержки и контроля за деятельностью технопарков и технополюсов) и др.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1.    Будкин В., Петренко 3.,Нгуен Тхи Хань. Зоны высоких технологий: мировой опыт и реалии Украины. "Экономика Украины" № 10,2005, с. 70.

2.    EuropavonA - Z. Bonn, EU Verlag, 2007, S. 210-213.

3.    Фомін С. С. Досвід державного регулювання в Японії та нових індустріальних державах Азії. Робочі матеріали ІСЕМВ НАНУ.

4.    EU - Polen - Ungam. Bonn, EU Veriag, 1993, S. 287.

5.    Китай. Пекин, изд. "Синьсин", 2008, с. 143.

6.    "Newsweek", 25.06-1.07.2007.

7.    Назарбаев Н. Мы строим процветающий Казахстан. " Международный курьер" №5-6,11-24.02.2010.

8.    Чубайс отстоял 19 млрд. руб. "Коммерсантъ" от 15 сентября 2009 г.

9.    "Известия" от 17 июня 2009 с.

10.  Ореховский П. Власть и инновации (почему в России не получается построить инновационную экономику). "Общество и экономика" № 8-9, 2009, с. 116.

11.  Україна для людей. Передвиборна програма кандидата на пост Президента України Януковича В. Ф. "Урядовий кур'єр" от 18 декабря 2009 г.