Коммуникация в сфере бизнеса в постиндустриальном обществе

Коммуникация в сфере бизнеса в постиндустриальном обществе

Экономисты и социологи задумываются над вопросом, каким будет общество будущего. Как отразится на различных сторонах жизни распространение новой, информационной технологии?

Попытку прогнозировать вероятные структурные сдвиги, обусловленные развитием информационных технологий, предприняли, в частности, теоретик постиндустриального общества Даниэл Белл и автор концепции "третьей волны" Элвин Тоффлер.

И тот и другой стремятся уяснить, в каком направлении идет трансформация капиталистического общества, какие структурные изменения в нем происходят.

Д. Белл утверждает, что постиндустриальное общество означает движение от промышленной экономики к экономике с преобладанием сферы услуг. Все большая часть работников будет занята не в сфере индустрии, не производством товаров, а созданием разнообразных услуг в сфере науки, образования, медицины, культуры, организации отдыха, туризма, развлечений. Экономическая власть перейдет от собственников к носителям знаний, обладателям информации. Вместо стандартного производство будет носить специализированный, индивидуальный характер. Определяющую роль в обществе, которое придет на смену индустриальному, будет играть изменение целей, интересов, стимулов деятельности.

Примерно по той же схеме строится общество по Тоффлеру. Технологическую революцию он рассматривает как "третью волну" в истории экономических переворотов. "Первой волной" была аграрная революция; ее сменила промышленная революция ("вторая волна"). Информационное общество представляет собой не замену, а дальнейшее развитие системы машин: двигателей, станков, транспортных средств, машинных средств обработки информации. Происходят изменения в социально-экономической структуре общества. Перестраивается система и структура потребления, создаются новые условия для развития личности, расцвета индивидуальностей.

По мнению М. Кастельса человеческая деятельность обретет планетарный характер: «Под глобальной экономикой мы понимаем экономику, которая работает сообща в реальном времени в планетарном масштабе. Это экономика, в которой потоки капиталов, рынков труда, информации, сырья, менеджмента и организации интернационализируются и становятся полностью взаимозависимыми». [1. c.80]

Происходящие глобальные сдвиги обозначаются в научной литературе по-разному – “постиндустиральная стадия”, “технотронная эра”, “информационная революция”, но суть у них одна. Родоначальник постиндустриализма Д.Белл указал на определенные черты складывающегося нового общественного устройства. Если в доиндустриальную эпоху главным производственным ресурсом была мускульная сила, то в индустриальную – машинная техника, то на постиндустриальной стадии таким ресурсом становятся знание, интеллект. Целью оказывается не количество произведенных благ, а их качество и – шире – качество жизни. Человеческая деятельность все более обретает духовное измерение. Физический труд уступает место умственному. Рутинные рабочие функции сменяются творческими. Ученые, инженеры, специалисты, достаточно независимые, благодаря своему интеллектуальному уровню, становятся лидерами общества и творцами перманентных технологических новаций. [2]

Как мы видели выше, наряду с положительными последствиями глобализации наблюдаются и негативные тенденции.

Благодаря революционному развитию коммуникаций сфера бизнеса будет зависеть от многих факторов.

В общемировой ситуации проступают тенденции и черты, которые внушают все меньше оптимизма и, более того, - вызывают опасения. Причем эти тенденции прямо или косвенно связаны с новыми постиндустриальными технологиями.

Начать с того, что внедрение автоматизации и электронных технологий существенно сокращает число рабочих мест. Один робот в среднем заменяет четырех работников. Япония, которая по количеству роботов намного опередила весь остальной мир, еще как-то справляется с проблемой безработицы благодаря уникальной специфике своих знаменитых фирм и традиционному искусству социального компромисса. США же и Европа искусственно притормаживают роботизацию, опасаясь неблагоприятных социальных последствий. Но и здесь тенденции сокращения рабочих мест налицо. В США за 80-е годы персонал сталелитейных компаний уменьшился в шесть раз при том же объеме выпуска. "Дженерал электрик" за примерно тот же период сократила персонал вдвое Конечно, между странами существуют различия. Например, в Швеции персонал низкой квалификации в сфере услуг в процентном соотношении втрое превышает этот показатель для Германии. Но общая тенденция дифференциации сферы наемного труда, рост ее нижних слоев, образующих нечто вроде современных форм "резервной армии", просматривается везде.

Таким образом, социальная поляризация заметно обостряется. В целом на постиндустриальной стадии, по мнению некоторых западных аналитиков, существует "реальная опасность... того, что незначительное меньшинство высококвалифицированных специалистов будет сосуществовать с большинством низкоквалифицированного и малооплачиваемого контингента на фоне массовой безработицы. [8, с8]

Поражающими темпами идет глобализация мирового хозяйства, в которой странным образом переплетаются тенденции хаотического фритредерского дерегулирования и централизации. Сегодня насчитывается 35 тыс. транснациональных корпораций, но правит бал какая-нибудь сотня из них, а то и меньше. По оценкам журнала "Экономист", пять крупнейших ТНК контролируют более половины мирового производства товаров длительного пользования, самолетов, электронного оборудования, автомобилей и другой продукции. Особенно значительна степень концентрации в отраслях, связанных с информационными технологиями. Так, две-три компании практически контролируют международную сеть телекоммуникаций". Экономическая мощь крупных транснационалов сравнима с ВНП средних по размерам государств, и они уже практически диктуют свою волю многим странам.

Электронные технологии резко подхлестнули финансовую глобализацию. В международной финансовой компьютерной сети с необыкновенной легкостью перебрасываются громадные суммы денег с одного конца света на другой. Ежедневный объем этих трансакций достигает 1 трлн. долл. При этом происходит возрастающее отделение финансовых потоков от реальной сферы торговли и производства. Ежедневный объем валютных торгов вообще в сотни раз превышает стоимость реально обмениваемых товаров и услуг'''.

Специфика управления финансовыми потоками в настоящее время состоит в том, что совершение финансовых операций занимает сейчас считанные минуты, в течение минимального времени совершаются значительные трансакции, Впервые в истории управление капиталом осуществляется непрерывно на глобальных финансовых рынках, работающих в режиме реального времени: каждую секунду в электронном режиме по всему миру осуществляются сделки на миллиарды долларов. Феноменален рост объемов и масштабов международных финансовых потоков ведущих стран с рыночной экономикой: доля этих сделок в ВВП выросла примерно в 10 раз в 1980-1992 гг. А так как валюты взаимозависимы, то и экономики стран тоже взаимосвязаны между собой. Несмотря на то, что основные корпоративные центры предоставляют персонал и оборудование для управления постоянно усложняющейся финансовой сетью, на самом деле именно в информационных сетях, соединяющих эти центры, реально проходят операции, связанные с капиталом.

Возникает "экономика казино" со всей ее непредсказуемостью. Трезвые наблюдатели уже давно предупреждают о возможности финансового краха. Дело в том, что со времен Бреттон-вудских соглашений доллар стал мировой валютой. Но, во-первых, американская резервная система не в состоянии контролировать финансовую ситуацию, далеко выходящую за национальные рамки. Во-вторых, с начала 70-х годов США и международные финансовые организации отказались от золотовалютного стандарта, потеряв тем самым пусть и не слишком совершенную, но пока единственную меру оценки денег. В результате доллар, марка, иена, франк и т.д. соизмеряются единственно с тем, как оценивают их торговцы и валютные спекулянты.

Но проблема не только в валютных спекуляциях. В мире растет количество так называемых "фантомных денег", то есть кредитных денег, выпускаемых частными банками, имеющими лицензию на эмиссию. Так, Американская резервная система (на начало 90-х годов) печатала лишь 8% находящихся в обороте долларов, остальная масса денег эмитировалась частными банками. Однако процент резервного обеспечения выпущенных в банках кредитных денег весьма низок - до 3-4. Так возникает масса "фантомных денег", которые в случае затребования их кредиторами (или вкладчиками) не могут быть выплачены. Может ли возникнуть такая ситуация массового затребования? Пока выпускаемые доллары более или менее "всасываются" мировым хозяйством... Но если данная ситуация возникнет и финансовый коллапс произойдет, то это будет потрясение намного масштабнее Великой депрессии".

Рынки труда, по существу, не являются глобальными, за исключением небольшого, но растущего сегмента профессионалов и ученых. Однако труд можно считать глобальным ресурсом, поступающим по трем каналам: 1) фирмы могут выбрать свое местоположение в разных местах по всему миру, с тем, чтобы найти трудовые ресурсы в зависимости от навыков, издержек или социальных условий; 2) фирмы в любом месте могут привлечь к себе высококвалифицированных работников отовсюду, и они и получат, если предложат хорошую оплату и условия труда; наконец, 3) люди по собственной инициативе могут войти на любой рынок из любой точки мира, гонимые и дома нуждой, войнами или движимые заботой о своих детях. Труд иммигрантов может использоваться в любой точке планеты, где есть рабочие места, но его мобильность ограничена строгим иммиграционным контролем. Действительно, такое впечатление, что граждане и политические деятели богатых обществ полны решимости держать "варваров” из бедных районов вдалеке от своего мира, защищенного иммиграционными властями. Наука, технология и информация также собраны в глобальные потоки, имеющие асимметричную структуру. [1, с. 65]

Новые возможности коммуникации разрушают границы, которые были обусловлены размерностью прежних средств коммуникации, не преодолевавших национальные границы. Так, управление технологическими процессами, распределенными по разным континентам, становится сегодня организационно столь же возможным и реальным, каким было прежде управление в локальных масштабах. Присутствие на разных рынках является сегодня столь же естественным, как было естественно работать на национальных рынках. Глобальная размерность коммуникации открыла фирмам доступ к богатым рынкам сбыта и одновременно к дешевым рынкам труда, что обусловило как экспансию транснациональных корпораций, так и коренные изменения на рынке труда. [3, с. 156]

Специализация и плюрализм социальных систем требуют более разветвленного и интенсивного информационного обмена, который обеспечивается институционализацией подсистем, отвечающих за снабжение информацией. «Общество услуг», определяющее доминирующую тенденцию постиндустриальных обществ, зиждется на интенсивном информационном обмене. Информация активно взаимодействующих и коммуницирующих субъектов не может быть более статичной и имперсональной. Она должна быть актуальной, быстро меняющейся, дифференцированной и объективной. Она должна свободно переливаться через границы языков и расстояний, становиться все более объемной и общедоступной. «До сих пор ничто не указывает на границы производства и использования знания … Производство научного знания и технических инноваций превратилось в центральную движущую (продуктивную и инновационную) силу индустриальных обществ, которая опирается преимущественно на успешное применение методологического инструментария современной науки и использование неисчерпаемого ресурса «информации»»

Замечательно, что модель развития информационного (постиндустриального) общества находится в постоянном развитии. Сам автор Д. Белл несколько изменяет акценты и терминологию своей концепции с течением времени. Его вывод: «Мир постиндустриального общества требует новых моделей социальной организации, и это осуществляется только сейчас с помощью новых антрепренеров новой технологии».[4, с.70]

Переход в информационное общество уже достаточно ощутимо сказывается на изменении экономической структуры общества. Это проявляется не только в росте сферы услуг, которая составляет около 70% продаж современной экономики. В индустриальной структуре общества IT-индустрия является сегодня крупнейшей отраслью. ТНК являются крупными инвесторами как в научно-технический прогресс, так и в экономики развивающихся стран. Вместе с тем, деятельность ТНК ознаменована и тревожащими последствиями. Внедряясь на национальные рынки, они разрушают сложившееся соотношение сил и теснят местных производителей; используя свою «глобальность», они с успехом уходят от «национального» налогообложения; перемещая производства в чужие страны, они ликвидируют рабочие места в собственных странах. Приобретая вследствие глобализации серьезные конкурентные преимущества, они делают неконкурентноспособными целые национальные отрасли, ставят под вопрос существование опоры обществ «всеобщего благосостояния» – мелких и средних предпринимателей. Глобализация производит эффект, когда качественный рост производительности труда в экономике оказывается выше количественного роста и потребности в трудовых ресурсах. [5. с. 20-21] Рост безработицы и разорение масс населения подрывает в свою очередь покупательный спрос и ведет к экономическому упадку.

Использование преимуществ глобализации настолько меняет условия конкурентной среды, что кардинальное переструктурирование мировой экономики становится неизбежным. «Заработал некий «дьявольский насос», который выкачивает из отсталых стран капиталы, ресурсы, таланты. В результате происходит все более углубляющаяся стратификация государств – и отсталые страны теперь останутся отсталыми навсегда», – характеризует ситуацию Н.Н. Моисеев.[6, с. 151] Поскольку экономический расчет является чистым видом стратегического поведения, возникает опасность систематического подчинения – под занавесом экономической мотивации – слабых хозяйственных субъектов сильными.

С одной стороны, мировое разделение труда, которое продвигается мультинациональным капиталом, нуждается в свободных потоках капиталов и товаров, с другой стороны, осуществление этого условия блокирует возможность экстенсивного роста продуктивного капитала». [7, с. 145]

В условиях глобализации, утверждает Хинкеламерт, перестает действовать закон о сравнительных ценовых преимуществах, который, приводя к покупке более дешевых товаров, должен приносить всем взаимные преимущества.

«Товары покупаются действительно дешевле, однако эта покупка ведет к разрушению производства, которое создает определенные доходы. Из-за того, что это производство разрушается без того, чтобы быть замененным новым и более эффективным, эти доходы уходят без какого-то возмещения. Они представляют собой расходы»

Единственным выходом для экономик стран третьего мира в условиях глобализации становится «теневой сектор», в котором вполне может производиться низкоконкурентная продукция. Она становится экономически оправданной, когда потери от конкуренции перекрывают выгоды от нее. Уводя из «формального сектора» до половины своей экономики, страны третьего мира избавляются от этих потерь и создают то, чего не в силах обеспечить «формальный сектор» – рабочие места.

Новые технологии позволяют за очень короткое время переводить капитал из одной экономики в другую, так что капитал, а следовательно, сбережения и инвестиции, взаимосвязаны по всему миру, от банков и пенсионных фондов до фондовых и валютных бирж.

Рынки труда, по существу, не являются глобальными, за исключением небольшого, но растущего сегмента профессионалов и ученых. Однако труд можно считать глобальным ресурсом, поступающим по трем каналам: 1) фирмы могут выбрать свое местоположение в разных местах по всему миру, с тем чтобы найти трудовые ресурсы в зависимости от навыков, издержек или социальных условий; 2) фирмы в любом месте могут привлечь к себе высококвалифицированных работников отовсюду, и они и получат, если предложат хорошую оплату и условия труда; наконец, 3) люди по собственной инициативе могут войти на любой рынок из любой точки мира, гонимые и дома нуждой, войнами или движимые заботой о своих детях. Труд иммигрантов может использоваться в любой точке планеты, где есть рабочие места, но его мобильность ограничена строгим иммиграционным контролем. Действительно, такое впечатление, что граждане и политические деятели богатых обществ полны решимости держать "варваров” из бедных районов вдалеке от своего мира, защищенного иммиграционными властями. Наука, технология и информация также собраны в глобальные потоки, имеющие асимметричную структуру.

Практически все перечисленные негативные тенденции связаны с неуклонным ростом того, что называют consumerism, потребительство.

В США в одном только 2007 г., по оценкам специалистов, национальный бизнес потратил на маркетинг, главным образом на рекламу, 140 млрд. долл. - огромная сумма (2% ВВП), примерно равная инвестициям в НИОКР, израсходована на то, чтобы убедить людей купить тот или иной товар, и побольше". А в глобальном масштабе транснациональные корпорации тратят на рекламу порядка половины тех средств, которые во всем мире расходуются на образование". Мир компьютеров, роботов, точнейших приборов вместе с тем заражен вирусом приобретательства, лихорадочной погони за прибылью и становится все более хаотичным, неуправляемым.

Именно поэтому приобретают большое значение перспективы разработки моделей устойчивого развития постиндустриального общества, учитывающие не только положительные, но и негативные тенденции развития коммуникаций в сфере бизнеса.

Заключение

Таким образом, особенностями воздействия глобализации на коммуникации в сфере бизнеса в постиндустриальном обществе являются не только положительные тенденции, делающие знание главным средством обмена и развития, и перспективы роста духовности общества, предсказанные классиками, но и негативные тенденции в плане дальнейших обострений противоречий – роста безработицы, развития дестабилизации государственных хозяйств с недостаточным уровнем экономического развития, рост ТНК и их влияния в мире, что говорит о незавершенности процесса поиска пути развития постиндустриального общества, о необходимости дальнейшей работы в направлении создания устойчивой модели и регулировании негативных тенденций, которые могут помешать дальнейшему развитию бизнеса и мирового хозяйства.

Литература

1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.: 446с.

2. Кузнецов Ф. Что такое глобализация?// Международная экономика и международные отношения, №2/2008, с.12-24

3. Мартин Г.-П., Шуманн Х., Западня глобализации: Атака на процветание и демократию. М., 2001.

4. Моисеев Н.Н., Расставание с простотой. М., 1998

5. Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. М.2002

6. Тоффлер Э. Третья волна. М.: 2002.

7 Устюгова Е.Н. Глобализация и культура: аналитический подход. СПб. Янус, 2003, с. 25-46

8. Хорос В. Постиндустриальный мир – надежды и опасения (к постановке проблемы)// Международная экономика и международные отношения, №12/1998,С. 5-10