Социальная экономика в концепции эволюции социально-экономических систем

Содержание

Введение

Социальная экономика в концепции эволюции социально-экономических систем

Выводы

Список использованных источников

Введение

Проблему социально-экономических систем, как и их многочисленных модификаций, нельзя отнести к новейшим. Но и до сегодняшнего дня она остается нерешенной. На протяжении сотен и тысяч лет гении и таланты (философы, экономисты, социологи, политологи, психологи и другие специалисты) пытаются отыскать лучшую, самую справедливую и самую оптимальную социально-экономическую систему (модель) для рода человеческого. Во все времена не стихала борьба идей, учений и воззрений выдающихся умов человечества на изобретение лучшей социально-экономической системы.

Выяснение предмета нашего обсуждения не возможно без категориального аппарата.

Сравнительному анализу конкретных социально-экономических систем, которые действовали в разных странах и регионах на протяжении длительного эволюционного цивилизационного процесса, посвящены тысячи томов. В работе приводятся методологии анализа существующих социально-экономических систем и на основе "компаративистики" рассмотрим "социальную экономику" как новейшую социально-экономическую "ступеньку" в исторической "лестнице" цивилизации.

Социальная экономика в концепции эволюции социально-экономических систем

В работе известных немецких авторов находим: "Совокупность культурных, социальных, политических и экономических отношений в обществе называют социальной системой". И далее - "... задача экономической системы в качестве важной составной части системы социальной состоит в том, чтобы организовать использование людских ресурсов и машин, а также распределение благ таким образом, чтобы по возможности уменьшить недостаточность в обеспечении этими благами".

С такими утверждениями трудно не согласиться, особенно с точки зрения выделения социальной и экономической подсистем в системе, которую, на наш взгляд, целесообразно именовать как общественную и которая является системой высшей степени сложности. Характеристики этой сложности и взаимосвязь ее элементов являются интерактивными, каждый из ее элементов является частью целого и не существует вне системы. Ю. Ольсевич выделяет шесть взаимопереплетенных сфер жизнедеятельности общественной системы: производительные силы, экология человека, экономическая, социальная, политическая и идеологическая сферы. По мнению ученого, деформации одной из них вызывают деформации остальных при сохранении определенного "деформированного равновесия". Ю. Ольсевич полагает, что основным принципом жизнестойкости общественной (социально-экономической) системы является ее соответствие этно-психологическим традициям конкретного социума: человек не может быть органично включен в систему, противоречащую его природе и его морали (они отвергают друг друга). Кстати, именно это произошло на "постсоветском пространстве" во время нашей "пресловутой перестройки".

Концепция социально-экономических систем в ее широком смысле охватывает многообразные саморегулируемые или зависящие от культурных традиций процессы стремления к полезности через рынки, правительства и обязательства. Эти процессы связаны с потреблением товаров и услуг в мире с ограниченными ресурсами, что означает разные способы достижения целей и потребность в "экономизации" нашего поведения. В более узком значении концепция социально-экономической системы сосредоточивает внимание на понятии "производство" ("труд"). Хотя "труд" и "отдых" органично связаны со стремлением к полезности, все же существует четкая дихотомия "труд - отдых", обусловленная временем, которое люди отдают производству для того, чтобы остаток времени отдать потреблению и досугу. В обществах, где материальные аспекты доминируют, "труд" отодвигает "досуг" на второй план. В обществах, где предпочтение отдают духовным ценностям, труд нужен лишь для получения предметов первой необходимости. Экономическую деятельность чаще рассматривают как средство заработать на жизнь, а не как элемент всеобщего стремления к полезности, включающей и "досуг". С этой точки зрения, понятие "валового внутреннего продукта" (ВВП) является сугубо экономическим показателем. Но, сравнивая разные социально-экономические системы, а тем более - благосостояние граждан в широком понимании, мы будем придерживаться и более широкой концепции общественной (социально-экономической) системы.

Сравнительному анализу конкретных социально-экономических систем, действовавших в разных странах и регионах на протяжении длительного эволюционного цивилизационного процесса, посвящены сотни и тысячи томов. Но все это многообразие можно представить в виде двух основных типов - саморегулируемые и культурно-регулируемые системы (С. Роузфидд, М. Шнитцер).

Саморегулируемые системы предоставляют всем равные права и возможности вести себя и действовать по собственным убеждениям при условии соблюдения таких основополагающих правил, как стремление к экономической полезности, и "золотого правила" ("относись к другим так, как ты желал бы их отношения к тебе", Дж. Локк (1632-1679). Определяющими чертами человеческого поведения в такой системе являются саморегулирование, индивидуалистическое стремление к полезности, чему не препятствует вмешательство государства или общества, а само поведение воплощает приобретенные культурные ценности. В саморегулируемых системах допускается регулирование со стороны государства или общества для того, чтобы предотвратить т.н. "провалы рынка", либо с целью перераспределения доходов. Но такое вмешательство должно быть вполне нейтральным. Широкая концепция саморегулирования включает конкурентные рынки и демократические правительства, которые применяют разнообразные средства (включая также оптимальное планирование) для социального перераспределения дохода. В названных системах "совершенная конкуренция" и "эффективное планирование" не рассматриваются как антиподы лишь потому, что они используют разные механизмы (они являются разными способами достижения одной цели).

Приведенный тип социально-экономических систем (со всеми его вариативными моделями) принципиально отличается от типа социально-экономических устройств, именуемых "культурно-регулируемые системы" (С. Роузфилд), "командно-административные системы" (Я. Корнай), "централизованно-планируемые экономические системы" и т.п.

Централизованно-регулируемые системы, имея даже схожие по названиям социально-экономические и культурологические институции, имеют принципиально иную природу и преследуют другие цели. Их рынки, государственное управление и институциональные механизмы предоставляют возможность определенным людям, группам людей (партиям), обществу или государству постоянно вмешиваться в процессы индивидуального стремления к полезности, ограничивая таким образом экономическую и нравственную свободу одних ради других. Олигополистическое, коммуналистское, коллективистское или диктаторское стремления к полезности ограничивают устремления других индивидов, свободных в иных отношениях. Такие системы не только игнорируют "золотое правило", но и создают искусственные и нравственные препятствия, искажающие и дестабилизирующие оптимизацию и равновесие. Конкуренция и беспристрастное государственное управление, которые взаимодополняют друг друга в саморегулируемых системах, уступают место в пользу других факторов в централизованно-регулируемых системах.

Совершенная конкуренция и совершенное демократическое двухуровневое планирование - это признаки саморегулируемых систем; несовершенная конкуренция и авторитаризм - признаки централизованно-регулируемых режимов.

Поскольку длительную историческую драму соревнования двух ведущих типов социально-экономических систем на сегодня можно считать завершенной, особое внимание в нашем рассмотрении уделим первому типу, то есть "саморегулируемым системам".

Всемирно известному японскому ученому Ф. Фукуяме принадлежат работы, из которых выделим лишь две - "Конец истории и последний человек" и "Великий крах (человеческая природа и восстановление социального порядка)". Под "концом истории" ученый подразумевает, что с поражением коммунизма (по нашей типологии, командно-административной системы) утвердилась идеальная социально-экономическая и политическая система, и дальше двигаться некуда. Он придерживается мнения, что свободная рыночная система оказалась наиболее эффективной системой производства и распределения благ (товаров и услуг). Запад и западные идеалы победили, и всемирная идеологическая революция завершилась. По Ф. Фукуяме, человечество сегодня имеет общую судьбу, которая началась от Французской революции с ее идеалами свободы, равенства и братства, а закончилась победой либерально-демократического строя. Ученый допускает, что на протяжении определенного времени будут существовать некоторые проблемы типа религиозного фундаментализма, этничзских и националистических обострений, но со временем и они исчезнут.

Даже поверхностный обзор фундаментальных трудов конца XX - начала XXI вв. убеждает, что похожие взгляды высказывает подавляющее большинство чрезвычайно авторитетных ученых. Р. Рейч в книге "Задача народов: приготовиться к капитализму XXI столетия"⁴ также рассматривает коммунизм как дело прошлого и уверяет, что в XXI в. будет господствовать капиталистическая система.

Отдавая дань уважения ведущим ученым современности за блестящий анализ прошлого и пророческое видение будущего, позволим себе лишь некоторые замечания.

Во-первых, при всей афористичности выражений "конец истории" или "великий крах", изменение конкретной социально-экономической модели в конкретной стране и даже завершение эпохи великого социально-экономического эксперимента (типа "советского социализма") нельзя считать "концом истории" или "великим крахом", а для народов, которые это преодолели, является скорее катарсисом, то есть очищением.

Во-вторых, с позиций сегодняшнего дня, крайне неприемлемыми для научного категориального аппарата представляются термины "капитализм", "социализм", "коммунизм" как таковые, которые не несут обычной смысловой нагрузки. Бессмысленным анахронизмом звучит выражение "американский капитализм" (в чрезвычайно сложной общественно-политической и социально-экономической системе этой страны очень трудно отыскать что-то подобное пониманию Дж. Локка или А. Смита), и еще более несуразным является выражение "коммунистический Китай" (где "коммунизма" ни в Марксовом, ни в Маодзедуновом понимании так и не построили).

Сказанное вовсе не означает, что можно пренебречь сугубо научной классификацией прошлых и современных социально-экономических систем, особенно - в их конкретизированном виде.

Ретроспективно рассматривая разновидности привычных нашему восприятию капиталистических систем - от свободной рыночной системы, через многообразие "смешанных форм" и до современных социально ориентированных, государственно-регулируемых рыночных экономик, мы обнаруживаем чрезвычайно интересные модификации.

Так, можно выделить специфику "индивидуалистического" по своей природе англо-саксонского капитализма и "коммунитарного" капитализма в Европе или Японии. Такое сравнение предложил Дж.С. Лодж в своей работе "Новая американская идеология". На эти отличия опирался и Л. Туроу в работе "С глазу на глаз: грядущая экономическая битва между Японией, Европой и Америкой". Англо-саксонский вариант капиталистической системы господствовал в Великобритании в XIX в., а в Соединенных Штатах - в XX. Исследователи задаются вопросом: "Какая же форма социально-экономического устройства будет доминировать в XXI ст.?". По мнению Л. Туроу, это будет "европейский коммунитарный капитализм".

С некоторой долей условности, сегодня можно выделить две методологии в анализе существующих социально-экономических систем.

Согласно первой методологии, главный водораздел пролегает между "индивидуалистической капиталистической системой" и "коммунитарным (государственным) капитализмом".

Со времен Дж. Локка и А. Смита господствует идея, по которой личность является центром общества и имеет определенные неотчуждаемые права, среди которых главное - право на свою собственность (Дж. Локк). Каждая личность способствует всеобщему благу, если ей позволено заботиться о собственных интересах. Всеобщее благосостояние создается не благими намерениями, а строгой логикой "свободного рынка" ("невидимая рука" А. Смита). По Л. Туроу, индивидуализм в США базируется на ответственности каждого за свой собственный успех. Жизнь - это конкурентная борьба, где побеждает сильнейший. Люди не обязаны быть верными компании: они имеют право покинуть ее ради работы с более высокой оплатой. В свою очередь, компании (работодатели) не обязаны заботиться о своих работниках с наступлением тяжелых времен. Ни собственники, ни работники ничем не обязаны друг другу.

В основу действия государственной системы положена идея чувства от участия в совместном производственном процессе в противовес. Коммунитарная идеология предполагает значительный рост роли государства: оно принимает на себя ответственность за экономический рост и обеспечение профамм социальной защиты, а также участие в совместных общественных инвестиционных проектах и т.п. При такой системе работники реже меняют место работы и чаще остаются верными работодателям, которые, в свою очередь, больше заботятся о коллективном труде, в частности профессиональном переобучении. При этом компании разрабатывают долгосрочную стратегию и пытаются тесно сотрудничать с государством.

В отличие от "индивидуалистического капитализма" США, примером стран "коммунитарного капитализма" являются Германия и Япония. В Германии роль государства была существенной со времен Бисмарка. Для немецких компаний традиционным стало сотрудничество между работниками и администрацией, а главными пайщиками - немецкие банки. Компании и государство совместно заботились и о профессиональном обучении.

Особенностью японской "коммунитарности" следует считать акцент на коллективе (группе) и ответственность личности перед ним (ею). Японские дзайба-цу также тесно сотрудничают друг с другом и с банками. Работники хранят верность компании, случаи смены места работы крайне редки. Предприниматели и работники связаны общим корпоративным интересом. Бизнес заботится о долгосрочных целях, нередко поступаясь краткосрочной максимизацией прибыли.

Некоторое "коммунитарное сходство" Японии и Германии не означает их тождественности. Более скрупулезный анализ действующих в этих странах социально-экономических систем выявляет немалые отличия. Поэтому некоторые исследователи прибегают к тройственному методологическому подходу.

Таковой подход, опять-таки с определенной долей условности, позволяет вести речь об относительно "свободной рыночной системе" США, "государственно-управляемом капитализме" Японии и других стран Восточной Азии и "социально ориентированной системе" европейских стран. Положив в основу анализа конкретную специфику конкретного региона, можно вести речь о более обобщенных моделях - американской, азиатской, европейской.

Рассмотрение концепции эволюции социально-экономических систем в динамике позволяет выделить систему "свободной рыночной экономики", систему "государственного капитализма" и "социально ориентированную рыночную экономику".

Нам уже неоднократно приходилось подчеркивать, что категории "рыночная экономика", "свободная рыночная экономика" представляют собой не что иное, как научные абстракции: в реальной жизни названных систем не существует. Но, сопоставляя США с европейскими или азиатскими странами, мы отмечаем, что в первом случае роль федерального правительства слабее, чем в других капиталистических государствах, налога и государственные расходы по отношению к ВНП ниже, а государственная собственность в промышленных отраслях - не значительна.

Когда речь идет о "государственно-управляемом" японском капитализме, мы сразу отмечаем тесное сотрудничество между государством и бизнесом, особенно - в размещении капиталов и применении промышленной политики в экономике. Согласно этой политике, представители промышленности, совместно с японским Министерством международной торговли и промышленности, согласовывают вопросы стратегии, определяя направления развития экономики и ключевые отрасли для вложения капиталов. В Японии государственное социальное обеспечение отсутствует (эту функцию выполняют бизнесовые фирмы), индикативное планирование применяется, но базируется оно на договоренностях правительства и ведущих корпоративных групп.

В конечном счете, специальное внимание должно быть уделено близкой нам территориально, ментально и психологически системе, которую сокращенно называют "социальная экономика", а в более широком понимании - "социально ориентированная, государственно-регулируемая рыночная экономика" (в большинстве случаев речь идет о "европейской модели").

Почему именно этой "ступеньке" в эволюционной "лестнице" развития социально-экономических систем мы должны уделить особое внимание? Именно потому, что, разработанная теоретически еще в 30-е годы прошлого века, концепция "социальной экономики" (в отличие от многих других) блестяще подтвердилась на практике и доказала свою жизнеспособность. Если придерживаться логики лауреата Нобелевской премии (1988 г) М. Алле, то воистину научными следует считать лишь те открытия, которые подтверждены практикой, опытом человечества. Этот принцип положен и в основу деятельности Нобелевского комитета.

История человеческой цивилизации знавала немало гениальных и "идеальных" социально-экономических конструкций (от древних греков и римлян с их "идеальными государствами", через воззрения древнеиндийских и китайских мыслителей, от утопических социалистов (коммунистов) и до "единственно верного и вечного на все времена научного социализма (коммунизма)" К. Маркса - Ф. Энгельса).

Рассматривая ретроспективно ряд "совершенных, социально-гармоничных и бесконфликтных социально-экономических систем", мы находим "безупречные конструкции", которые по замыслу позволят людям осуществить все свои заветные мечты.

"Гармонистическая" мечта самого К. Маркса ("Манифест коммунистической партии", 1848 г) начинается с посылки о том, что люди способны открыть все, что можно открыть, и полностью удовлетворить все свои желания, если будут уничтожены частная собственность и другие источники дисгармонии. Заканчивается утопия Маркса такой мыслью: если такая социально-экономическая система придумана, то ее можно и создать.

Венцом всей Марксовой доктрины, как известно, является тезис о победе социалистической (коммунистической) идеи в планетарном масштабе благодаря отмене частной собственности и ее замене собственностью общественной (общегосударственной), что позволит "социализировать" все формы человеческого житья-бытья, гармонизировать общественные отношения и установить безоблачное существование на вечные времена.

Контрапунктом всей социально-экономической конструкции Маркса и является т. н. "социализация". На протяжении двух десятков лет автору этих строк приходилось убеждать своих многочисленных оппонентов, что категории и понятия "социализации" (от слова "социум", община) не имеют ничего общего с понятиями "социалистический" или "коммунистический" (от слов "социализм" или "коммуна").

Эволюционные процессы человеческой цивилизации сопровождаются закономерными процессами "социализации", которые связаны с самой природой человеческого бытия. Эти процессы нельзя путать с "социалистизацией" или "коммунизацией" в разных формах и проявлениях. Вся практика цивилизационных процессов (в частности, XX в) в разных странах и уголках мира (то ли в бывшем СССР, то ли в многомиллионном Китае, то ли на "островах свободы") неоспоримо доказала, что все и всяческие попытки насильственной "социалистизации" и "коммунофашизации", во всех их многочисленных проявлениях, не только не являются закономерным напрашиванием цивилизационного процесса, но подрывают сами основы человеческого бытия и цивилизации.

Наши доморощенные сторонники "социализации", оперируя выражением "социальная экономика", пытаются протащить давно отброшенную общественной практикой человечества идею о неизбежной победе социализма (коммунизма) в планетарном масштабе.

На протяжении 30-40-х годов XX в. со всей очевидностью обнаружилось, что система управления экономикой, которую пропагандировали коммунисты и национал-социалисты в Германии, не только не "социализировала" общественные отношения, а лишь грубо попирала личную свободу человека в его устремлениях и действиях, а на практике обернулась ужасающим тоталитаризмом. В то же время ордолибералы (сторонники "социального рыночного хозяйства") высказывали и критическое отношение к беспорядочному и своевольному разгулу рынка. В отличие от многих "классиков политической экономии", они в значительно большей степени считали необходимым введение эффективных законодательных рамочных условий и ограниченного государственного вмешательства для обеспечения социальной сбалансированности. Таким образом возникла концепция политического вмешательства, которая сочетала личную свободу, экономическую эффективность и социальную заангажированность. Такой методологический подход отрицал как государственный "дирижизм" (попытку государственной регламентации экономики страны), так и злоупотребление экономической свободой.

Неожиданную поддержку не только не отождествляют "социализацию" с "социалистизацией", но считают, что разным типам цивилизации свойственны качественно разные формы "социализации". Под типом цивилизации они понимают "определенную систему интересов и сформированные на ее базе ценностные ориентиры". Человечество уже сформировало два главных типа цивилизации - общинный (традиционный) и гражданский (западный). Главное отличие гражданского типа цивилизации от общинного заключается в безусловном превалировании интереса к стоимостной форме общественного богатства, в отчужденности человека от природы, а т. н. "ценностными ориентирами" выступают национальная государственность и демократия. Считают также некорректным сопоставление разных типов цивилизации на предмет их "прогрессивности". Относительно последнего можно дискутировать, поскольку теряется практический смысл самой концепции "социальных альтернатив". С позиций сегодняшнего дня, можно констатировать, что многотысячелетний опыт человечества на практике опроверг множество "идеальных" социально-экономических конструкций. Марксова утопия оказалась еще более утопичной, чем утопии всех его предшественников (А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна). Некоторые исследователи считают социалистические (коммунистические) утопии, прежде всего, утопиями "экономическими" (ресурсы всегда ограничены, а потребности - безграничны). По нашему мнению, распад и крах всех прошлых и последующих ассоциаций, коммун и "фаланстеров" произошел из-за причин комплексных - социальных, экономических, политических и ментальных (поскольку эти формы противоречили самой человеческой природе).

В силу этого возникает уместный вопрос: "Есть ли основания для утверждений, что социально-экономическая конструкция, получившая название "социальная экономика", окажется более жизнеспособной, чем предыдущие?".

Для ответа на этот вопрос необходимо, согласно провозглашенному Нобелевским комитетом принципу ("премии предоставляются только тем претендентам, чьи открытия подтверждены практикой"), отследить, хотя бы кратко, историю теории и практики социально-экономического феномена под названием "социальная экономика".

Исторические корни теоретического направления, которое со временем получило название "социальная экономика", уходят в 30-е годы прошлого века (см. работы выдающихся австро-немецких ученых, в частности - т. н. "Фрайбургской школы"). Духовным центром будущей социально-экономической системы стал университет в городе Фрайбург, что и дало название школе. Впервые новое понятие "социальная рыночная экономика" (СРЭ) [в немецкой транскрипции чаще встречается "социальное рыночное хозяйство" (СРХ)] было сформулировано в работе А. Мюллера-Армака "Командная экономика и рыночная экономика" (1947). Концепция СРХ создавалась как альтернатива "централизованно-управляемому хозяйству" (командной экономике) и "чистому конкурентному хозяйству" (рыночной экономике). СРХ представляет собой концептуальную модель социально-экономической системы, построенную на идее сочетания экономической эффективности как следствия действия рыночных сил и социального компромисса. Такая модель, по мнению ее основателей, должна была обеспечить равновесие между личной свободой и социальной справедливостью, свободой конкуренции и социальным равенством.

Названная система является "синтезом" двух ведущих сил - конкурентной рыночной экономики на основе частной собственности, а также государства, которое с помощью присущих ему механизмов влияет на распределение национального дохода с целью обеспечения социальной справедливости.

Как отмечалось, типология социально-экономических систем базируется на определяющем методологическом критерии: кто является планирующей инстанцией в принятии экономических решений. Если многие субъекты планируют автономно, то это - рыночная экономика, когда же планирует центральная инстанция, тогда речь идет о централизованно-управляемой экономике. Концепция СРЭ, в отличие ог неизбежной замены одного социально-экономического "порядка" другим (исторический детерминизм марксизма), провозглашает возможность создания "расширенного порядка человеческого сотрудничества" (Ф. Хайек), который исходит из этически-ценностных основ (принципов индивидуальности, солидарности, субсидиарное™) и структурированной системы "порядков" (конкурентного, денежного, социального) в рамках единой социально-экономической системы.

Концепция СРЭ (СРХ), которая разрабатывалась австро-немецкими учеными - "ордолибералами" (экономистами, социологами, философами, теологами) еще в 30-40-е годы XX в., нашла свое практическое применение в послевоенной Германии. Разрушенная войной Германия, начиная с 1948 г., была возрождена под руководством выдающегося ученого и государственного деятеля, министра экономики Л. Эрхарда, который осуществил комплексную реформацию (экономическую, денежную, социальную) централизованно-управляемой экономики фашистского типа в "социально ориентированную, государственно-регулируемую рыночную экономику". Эта реформация получила название "немецкого экономического чуда", а книга Л. Эрхарда "Благосостояние для всех" была переведена практически на все языки мира.

Означает ли это, что социально-экономическая конструкция австро-немецких ученых под названием "социальное рыночное хозяйство Германии", которая заслужила мировое признание, представляет собой истину в последней инстанции и не подлежит никакому обсуждению? Ответ: "Ни в коем случае!!!".

В конце прошлого века Германия под давлением целого ряда сложных социально-экономических факторов и политических обстоятельств испытала некоторое замедление своего социально-экономического развития. Ведущие немецкие специалисты - и политики, и аналитики - мгновенно отреагировали на ситуацию. В последнее время из Германии начали поступать более оптимистичные сообщения и прогнозы на будущее. Сказанное не только не опровергает, а наоборот - подтверждает общеизвестную истину, что лучшая теория является лишь бледным отражением "вечно живого древа жизни". Вновь подтвердилось, что лишенная доктринерства и догматизма наука помогает повседневной практике.

В отличие от "вечной на все времена марксистской доктрины", теоретическая концепция СРЭ была практически воплощена в жизнь (что, как мы видели, является единственным критерием истины). В то же время сторонники СРЭ рассматривают ее не как закрытую и догматичную, а как открытую и динамичную. Ее открытость заключается в том, что для решения конкретных социально-экономических проблем, исходя из немногих социально признанных основных ценностей, следует разрабатывать и воплощать в жизнь вполне конкретные институции и правила экономического и социального поведения. Конкретная социально-экономическая политика должна постоянно корректировать устоявшиеся способы решения проблем в свете новых теоретических наработок и эмпирического опыта. СРЭ является динамичной социально-экономической моделью, в рамках которой необходимо постоянно изыскивать новые решения по нивелированию напряженности между обеспечением возможно большей экономической свободы и потребностью в адекватной социальной компенсации для определенных слоев населения.

Сегодня в нашей стране в огромных муках происходит рождение гражданского общества. Среди наших многочисленных бед и проблем - продовольственных, энергетических, жилищных, бытовых и пр. - едва ли не важнейшим фактором, препятствующим выходу из нынешнего положения, является дефицит гражданского сознания, гражданского мироощущения и общей гражданской культуры.

На протяжении длительного времени мы не обращали внимания на то, что в нормальном цивилизованном обществе, где проживают граждане, образующие определенный социум, обязательно складываются и объективно существуют определенные социально-экономические отношения, устанавливается определенный социально-экономический "порядок", который регулирует и координирует их.

Наша сегодняшняя "гражданская отчужденность" - даже не в широком политическом смысле слова, а на бытовом уровне (неумение отстоять свои элементарные права как покупателя товаров и услуг, как продавца собственной рабочей силы, как получателя заработной платы за свой труд, как личности в отношениях с государством, его многочисленными органами и институциями) - объясняется не в последнюю очередь элементарной гражданской (и прежде всего - социально-экономической) неграмотностью. Следует заметить, что во всех цивилизованных странах "социальная экономика" является обязательным предметом для изучения в старших классах общеобразовательных школ, в колледжах, в учебных заведениях разных ступеней "продвинутости" (бакалаврат, магистратура), а также специальной научной дисциплиной для специалистов, скажем, профсоюзных организаций, предпринимательских ассоциаций и работников государственных учреждений.

"Социальная экономика" изучает законы и закономерности "гражданского сотрудничества", достижения социального консенсуса, поиска "социального компромисса" с целью достижения "всеобщего благосостояния" в нашем сложном и противоречивом мире. За свою продолжительную и жестокую историю человечество пережило немало классовых боев, прошло через эпохи войн и революций, в полной мере ощутило удары разрушительных кризисов и последствий противостояния труда и капитала. Путем длительной, очень непростой социально-экономической эволюции оно вырабатывало разные социально-экономические "порядки" (системы), которые тем или иным образом помогали ему выживать, избегать наиболее опасных и разрушительных форм противостояния.

Постепенно в цивилизованных странах выкристаллизовались три ведущие движущие силы, действие и взаимодействие которых и определяют внутреннюю логику движения этих обществ. Речь идет, прежде всего, о трудящихся (представленных работниками самых многообразных профессий), предпринимателях (олицетворяющих разнообразные формы "бизнеса" в разных отраслях и сферах человеческой деятельности) и государстве (с его органами и институциями). Важнейшим признаком этих сил является их организованность: трудящиеся организационно представлены своими профессиональными союзами, организованный капитал - предпринимательскими ассоциациями, а государство - своими органами и институциями власти. Именно эти ведущие силы современного общества образуют "костяк" нации, именно между ними должны сложиться (при всей своей сложности и противоречивости) отношения социально-экономического партнерства. Вполне понятно, что приведенная схема взаимодействия этих трех ведущих сил является лишь схемой, а ее конкретное воплощение в жизнь всегда будет конкретным и неповторимым в каждой конкретной стране. Сказанное относится и к конкретным формам "социального партнерства и сотрудничества".

Выводы

Процесс формирования новой социально-экономической системы, да еще и в кризисных условиях перехода от одного строя к другому, - это чрезвычайно сложный, временами очень болезненный и кропотливый процесс. Обрисовав общие черты системы, которую схематично именуют "социально ориентированная, государственно-регулируемая рыночная экономика", следует помнить, что конкретных воплощений этой схемы в жизнь существует ровно столько, сколько стран, которые ее реализуют. Сложный процесс созидания всегда имеет национальную, историческую и психологическую окраску.

Человечество уже прошло достаточно длинный, тернистый путь социально-экономического развития и в процессе его, методом проб и ошибок, изобретало все новые формы социально-экономического сотрудничества и сосуществования. Те из них, которые не выдерживали испытания временем, безжалостно отбрасывались, а те, которые сопровождались положительными социально-экономическими результатами и постоянно доказывали свою пригодность, - наоборот, крепли, укоренялись и заимствовались другими. Такой эволюционный (а не революционный!) путь "естественного отбора" самых прогрессивных социально-экономических форм доказал свои преимущества.

И теория, и практика социально-экономического сотрудничества, формы социально-экономического сосуществования ("расширенный порядок человеческого сотрудничества") постоянно развиваются, меняются, совершенствуются. Это и позволяет вести речь о социально-экономическом прогрессе человечества.

Список использованных источников

1.         Зайдель Х., Теммен Р. Основы учения об экономике. - М., "Дело" ЛТД, 1994, с.363.

2.         Ольсевич Ю.Я. К проблеме общественных деформаций. "Экономические науки" № 1, 1992, с.68

3.         Ольсевич Ю.Я. О национальном экономическом мышлении. "Вопросы экономики" № 9, 1996.

4.         Fukuyama F. The End ofHistory and the Last Man. New York, "Basic Books", 1991

5.         Fukuyama F. The Great Distruption (Human Nature and the Reconstitution of Social Order). N. - Y., London, 1999

6.         ФукуямаФ. Великий крах (людська природа і відновлення соціального порядку). - Львов, "Кальварія", 2005.

7.         RеісhR.В. The Work of Nations: Preparing ourselves for 2 I^м Century Capitalism. New York, "Alfred A. ", 1991.

8.         Lodge G.С. The New American Ideology. N. - Y, 1975.

9.         Thurow L. Head to Head: The Coming Economic Battle Among Japan, Europe and America. N. - Y, 1992.

10.      Алл е М. Единственный критерий истины - согласие с данными опыта. "Мировая экономика и международные отношения" № 11, 1989, с.40.

11.      Валентей С, Нестеров Л. Развитие общества в теории социальных альтернатив. - М., "Наука", 2003, с.80-81.

12.      Ойкен В. Основы национальной экономии. - М., "Экономикс", 19

13.      Hayek F. Individualism and Economic Order. Chicago, 1948.

14.      Zіnn Н. W.1st Deutschland hock zii retten? Munchen, "Econ"

15.      Anderton A. G. An Introduction to Social Economics. Second Edition, London, 1985

16.      Hunt E. E, Со1andeг D. Social Science. An Introduction to the Study of Society (Sixth Edition), 1987

17.      Єременко В.Г. Соціальна економіка. - К., Госкомстат, изд. второе (2003), изд. третье (2006).