Место компьютерной коммуникации в системе общения

Место компьютерной коммуникации в системе общения

Содержание

 

1. Определение понятия «общение»

2. Дискурс как предмет лингвистического изучения

3. Компьютерный дискурс и институциональное общение

 

1. Определение понятия «общение»

Для определения места компьютерной коммуникации в системе общения требуется прежде всего уточнить содержание понятия «общение».

Главная цель естественного языка - установление общения между людьми, которое протекает в обстоятельствах, обусловленных физическими, социально-культурными и лингвистическими факторами (Dik, 1986: 21). К физическим факторам С. Дик относит специфику номинации, обусловленную приоритетами общества, к лингвистическим - переключение языков в многоязычной среде, к социокультурным - поддержание контакта между коммуникантами и установление того или иного типа социальных отношений между ними.

Целый ряд школ, течений и отдельных концепций трактуют язык как социальное явление, средство общения людей, связанное с общественным положением, родом деятельности, уровнем образования и т.п. В трудах таких крупнейших языковедов, как В.В.Виноградов (1980), Е.Д. Поливанов (1968), Б.А. Ларин (1974), Л.П. Якубинский (1986), В.М. Жирмунский (1968) и др., язык как средство общения рассматривается на основе историко-материалистических принципов анализа общественных отношений.

Известно, что термин «общение» многогранен. В словаре русского языка под редакцией А.П. Евгеньевой общение определяется как: а) действие по значению глагола «общаться», т.е. поддерживать отношения, встречаться; б) взаимные отношения (деловая или дружественная связь) (СРЯ, 1984: 576).

Слово «общение» часто используется не в строго терминологическом смысле и обозначает процесс обмена мыслями, информацией и даже эмоциональными переживаниями собеседников. С социологической точки зрения общение может быть понято как «способ осуществления внутренней эволюции или поддержания status quo социальной структуры общества, социальной группы или отдельной общности, в той мере, в какой эта эволюция вообще предполагает диалектическое взаимодействие личности и общества, невозможное без общения (Hayakawa, цит. по: А.А. Леонтьев, 1997: 32). Т.е. социологи полагают, что общение - это социально обусловленный вид деятельности людей. Лингвисты рассматривают общение, прежде всего, как актуализацию коммуникативной функции языка в разнообразных речевых ситуациях. В качестве научного термина «общение» используется в психологии и обозначает процесс установления и поддержания целенаправленного, прямого или опосредованного теми или иными средствами контакта между людьми, так или иначе связанными друг с другом в психологическом плане. Осуществление этого контакта позволяет либо изменять протекание коллективной деятельности за счет согласования (рассогласования) «индивидуальных» деятельностей по тем или иным параметрам, либо осуществлять целенаправленное воздействие на формирование и изменение отдельной личности в процессе коллективной или индивидуальной, но социально опосредованной деятельности (личностно ориентированное общение) (А.А. Леонтьев, 1997: 63).

Категория общения находится в центре внимания гуманитарных наук ХХ - XXI века. Вслед за А.А. Леонтьевым мы полагаем, что “невозможно исследовать развитие и функционирование человеческой личности, не обращаясь к понятию “общение”, не интерпретируя это понятие тем или иным образом и не анализируя его конкретных форм и функций в тех или иных социальных и исторических условиях” (Леонтьев, 1974: 6). Общение понимается как взаимодействие людей, при котором они познают друг друга, вступают в те или иные взаимоотношения и при котором между ними устанавливается определенное взаимообращение (Парыгин, 1971; Бодалев, 1968), взаимозависимость в рамках совместной деятельности (Менг, 1983), сопряженность, когда “любое действие участников общения обусловлено предшествовавшим ему действием партнера, а с другой стороны, оказывает обратное влияние на последующее его коммуникативное поведение” (Ломов, 1975, 1986: 252). Таким образом, речевое общение – сложный и многогранный процесс, который может выступать в одно и то же время и как процесс взаимодействия индивидов, и как информационный процесс, и как отношение людей друг к другу, и как процесс взаимовлияния друг на друга, и как процесс сопереживания и взаимного понимания друг друга.

Известный американский теоретик Ф. Дэнс, систематизируя существующие определения термина «общение», насчитал 96 определений, опубликованных до 1969г. В результате им были выявлены три признака, по которым наблюдается основное понятийное расхождение между разными авторами: 1) уровень анализа, 2) наличие или отсутствие интенции со стороны коммуникатора, 3) наличие нормативной оценки акта общения («хорошее – плохое» или «успешное - неуспешное») (Dance, 1970: 208).

Трактовка термина «общение» в 60-е годы зачастую идентична понятию «коммуникация» (Hayer, 1968). Только в американской научной литературе существовало более 50 различных описаний процессов коммуникации (Bettinghaus, 1966).

Подавляющая часть имеющихся в научной литературе определений общения или коммуникации сводится исключительно к идее передачи чего-то от кого-то кому-то, к идее обмена (языковыми высказываниями, знаниями, информацией и т.д.). Например:

- общение - передача информации познавательного порядка, не имеющая целью воздействовать на поведение личности (Parsons, 1965: 274);

- осуществлять коммуникацию - значит передавать сообщение (Parry, 1967: 9);

- коммуникация – процесс изменения отношения, в котором находится информация, хранящаяся у лиц, участвующих во взаимодействии (Ньюком, 1965: 173);

- общение - действие по коммуникации, по передаче чего-либо кому-либо; средство связи (Hachette, 1988: 541).

Мы согласны с мнением В.Н. Панферова и Б.Ф. Поршнева, которые подчеркивают, что «общение - взаимодействие людей, содержанием которого является взаимное познание и обмен информацией с помощью различных средств коммуникации в целях установления взаимоотношений, благоприятных для процесса совместной деятельности» (Панферов, 1971: 126; Поршнев, 1966: 128).

В данной работе термины «общение» и «коммуникация» используются взаимозаменительно. Эти понятия взаимозависимы и включают как элементы собственно передачи информации, так и элементы воздействия друг на друга вступающих в общение коммуникантов.

Общение отражает социальную сущность человека. Мы вступаем во взаимоотношения с людьми, которые можно представить в виде кругов Эйлера (входящие друг в друга концентрические окружности). В самом центре такой модели находится человек и его близкие, семья. На этом уровне в наибольшей мере проявляется индивидуальность, уникальность личности. Здесь не столько важна передача информации, сколько эмоциональная поддержка. Этот уровень общения генетически первичен, ребенок вступает в мир, в первый круг своих социальных отношений на основе правил общения на самой короткой дистанции. Вместе с тем, человек принадлежит не только узкому кругу близких, но и вступает во взаимодействие со значительно большим количеством людей, которых он не знает досконально, однако имеет о них представление на основе личного опыта. Именно на данном уровне общения люди прежде всего обмениваются информацией о мире, а не о своем отношении к миру. Человек выступает здесь не как личность во всем богатстве присущих ему уникальных характеристик, а как представитель определенного класса, как тип. Такой вид отношений определяется статусно-ролевыми характеристиками участников общения. Выделяется и третий круг общения человека - в него входит все человечество, представители других цивилизаций и других эпох (Карасик, 1997: 142-145).

Слово «коммуникация» означает буквально «участие», т.е., находясь в состоянии коммуникации, мы соучаствуем. Поэтому К.Черри группу людей, общество, культуру правомерно определяет как «людей в состоянии коммуникации» (Cherry, 1966: 3-5, 7).

Известны различные подходы к типологии коммуникации. Помимо системного и уровневого представления коммуникация также рассматривается с точки зрения ее функциональной масштабности. По мнению В.П. Конецкой, основой типологии коммуникации служит социально обусловленная масштабность общения. По этому признаку различают массовую коммуникацию (в обществе в целом), ограниченную (в рамках социальных групп – компаний, организаций), локальную (в микрогруппах, в профессиональных коллективах), внутригрупповую (в малых группах, в семье), межличностную или интерперсональную (между двумя индивидами) и внутриличностную или интраперсональную (между индивидом и электронными средствами передачи информации) (Конецкая, 1997: 178).

Предполагается, что для каждого из этих типов коммуникации характерна своя функция. Но попытки построить типологию на функциональной основе оказались неэффективными, поскольку функциональные признаки перекрещиваются и часть из них совпадает.

Имеются и другие подходы к типологии коммуникации. Так, например, Л.А. Введенская и Л.Г. Павлова на основе способа установления контакта выделяют прямую или непосредственную, косвенную или опосредованную (дистантную) коммуникацию (Введенская, Павлова, 1995: 7). Прямая коммуникация осуществляется в форме беседы или публичного выступления, что позволяет оказывать непосредственное эмоциональное воздействие на аудиторию. Непосредственная коммуникация характерна для межличностного общения и имеет различные сферы актуализации, начиная от обмена деловой и кончая сугубо личной информацией. Опосредованная коммуникация носит главным образом односторонний характер и актуализируется при помощи средств массовой информации и технических средств.

С учетом временного фактора - длительности самого коммуникативного процесса - различают краткую, непродолжительную коммуникацию и постоянную, обусловленную частым общением в профессиональных коллективах и дружеских группах.

По форме различают устную и письменную коммуникацию.

По каналу восприятия информация делится на аудитивную, визуальную и аудио-визуальную.

Особой проблемой является соотношение речевой деятельности (и вообще речи) и общения, в том числе деятельности общения.

С середины 1930-х гг. в рамках психологической школы Л.С. Выготского интенсивно развивался деятельностный подход, в наиболее полной форме представленный в работах А.Н. Леонтьева (1974; 1977). Само понятие деятельности, в философском плане восходящее к идеям Гегеля и Маркса, в истории российской психологии связано также с именами И.М. Сеченова, П.П. Блонского, М.Я.Басова, С.Л. Рубинштейна. Концепция деятельности А.Н. Леонтьева непосредственно опирается на подход, разрабатывавшийся в ряде работ Л.С. Выготского.

Рассмотрев различные подходы к определению понятия «деятельность», мы в нашем исследовании придерживаемся точки зрения А.Н. Леонтьева, который под действием понимает процесс, подчиненный сознательной цели. “Человеческая деятельность существует как действие или цепь действий. Если из деятельности мысленно “вычесть” действия, то от деятельности вообще ничего не останется. Это же можно выразить и иначе: когда перед нами развертывается конкретный процесс - внешний или внутренний, то со стороны мотива он выступает в качестве деятельности человека (акта деятельности), а как подчиненный цели - в качестве действия или системы, цепи действий" (А.Н. Леонтьев, 1974: 13-14).

Деятельность - это в высшей степени динамическая система, в которой постоянно происходят трансформации: так, например, акт деятельности может утратить мотив и превратиться в действие, которое будет реализовывать другое отношение к миру, т.е. - в другую деятельность; и наоборот, действие может приобрести самостоятельную побудительную силу и стать актом деятельности; или же действие может трансформироваться в операцию и начать реализовывать различные цели (А.А. Леонтьев, 1997: 62).

Речевая деятельность - это некоторая абстракция, не соотносимая непосредственно с "классическими" видами деятельности. В форме отдельных речевых действий она обслуживает все виды деятельности, входя в состав актов трудовой, игровой и познавательной деятельности. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда речь самоценна, когда лежащий в ее основе, побуждающий ее мотив не может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого. По мнению А.А. Леонтьева, это довольно редкий случай, который может быть связан либо с процессом овладения чужим языком, либо с профессиональной деятельностью, в основе которой лежит речевое общение. В остальных же случаях речь – это не замкнутый акт деятельности, а совокупность отдельных речевых действий, имеющих собственную промежуточную цель, подчиненную цели акта деятельности, в который они входят, и побуждаемый общим для этого акта деятельности мотивом (А.А. Леонтьев, 1969: 15).

Основной, важнейшей отличительной чертой, отделяющей речевую деятельность от других видов коммуникации и в то же время охватывающей все варианты ее реализации, является то, что Л. С. Выготский назвал "единством общения и обобщения". Напомним его высказывания по этому поводу: "Общение, не опосредованное речью или другой какой-либо системой знаков или средств общения, как оно наблюдается в животном мире, делает возможным только общение самого примитивного типа и в самых ограниченных размерах. В сущности, это общение, с помощью выразительных движений, не заслуживает даже названия общения, а скорее должно быть названо заражением. Таким образом, высшие присущие человеку формы психологического общения возможны только благодаря тому, что человек с помощью мышления обобщенно отражает действительность" (Выготский, 1956: 50-51).

Единство общения и обобщения осуществляется в знаке (А.А. Леонтьев, 1969, 1975). В сущности, речевая деятельность есть частный случай знаковой деятельности, как язык есть одна из знаковых систем; но А.А. Леонтьев справедливо подчеркивает, что это не просто знаковая система sui generis, а первичная знаковая система. Точно так же речевая деятельность является основным видом знаковой деятельности, логически и генетически предшествуя остальным ее видам.

Речь может занимать в системе деятельности различное место. Она способна стать орудием планирования речевых или неречевых действий, соответствуя, таким образом, первой фазе интеллектуального акта - фазе ориентировки и планирования. В третьей фазе интеллектуального акта речь может выступать как орудие контроля, сопоставления полученного результата с намеченной целью. Это обычно происходит в тех случаях, когда акт деятельности достаточно сложен, когда он имеет целиком или почти целиком теоретический характер (например, в деятельности ученого). Однако основное место, занимаемое речью в деятельности, соответствует второй фазе интеллектуального акта. Это речь как действие, речь как коррелят фазы исполнения намеченного плана. (А.А. Леонтьев, 1969: 37).

Речь - это обычно не замкнутый акт деятельности, а лишь совокупность речевых действий, имеющих собственную промежуточную цель, подчиненную цели деятельности как таковой. Однако эта совокупность тоже организована определенным образом, она не представляет собой линейной цепи последовательно осуществляемых действий. Организация этой совокупности подобна организации деятельностного акта в целом" (А.Н. Леонтьев, Панов, 1962: 415). Речевое действие предполагает постановку цели (хотя и подчиненной общей цели деятельности), планирование и осуществление плана и сопоставление цели и результата, т.е. является разновидностью интеллектуального акта.

С.Л. Рубинштейн ввел понятие "фазного строения" акта деятельности (в дидактических целях нередко употребляют выражение "горизонтальная структура" деятельности, чтобы противопоставить ее "вертикальной", иерархической). Первой фазой или первым этапом деятельности является ее мотивация, продуктом которой выступает интенция (намерение) и соответствующая установка. Вторая фаза акта деятельности - ориентировочные действия. Третья фаза - планирование деятельности. Четвертая фаза - исполнительная, это реализация плана. Наконец, последняя, пятая фаза - это фаза контроля (Рубинштейн, 1940: 285; 1946: 144).

По мнению А.А. Леонтьева, применительно к речевой деятельности, эта "горизонтальная" схема выступает как фазная структура процесса порождения речевого высказывания (речевого действия). Следовательно, она включает звено мотивации и формирования речевой интенции (намерения); звено ориентировки; звено планирования; звено реализации плана (исполнительное); звено контроля. (А.А. Леонтьев, 1996).

А.А. Леонтьев выделяет ряд характеристик речевой деятельности. Единицей психолингвистического анализа является не "элемент" в смысле Л.С. Выготского, т.е. не статический коррелят той или иной языковой единицы в психике носителя языка (и поэтому бессмысленно говорить о психологической или психолингвистической "реальности" языковых единиц), а элементарное речевое действие и речевая операция (в предельном случае - акт речевой деятельности). Эта единица психолингвистического анализа характеризуется рядом признаков, таких как: 1) предметность; 2) целенаправленность; 3) мотивированность; 4) иерархичность.

Стратегия речевого поведения (детерминированный выбор класса решений) жестко задана анализом конкретной ситуации; варьируется лишь конкретная тактика (детерминированный выбор и исполнение определенного решения о поведении), причем лишь в звене реализации и лишь благодаря выявившемуся несовпадению достигнутого результата с желаемым. Психолингвистическая теория должна быть не алгоритмической, а эвристической и гибкой (А.А. Леонтьев, 1974: 23).

В структуре деятельности отображение выступает прежде всего в виде ориентировочного звена. Соответственно и в структуре речевой деятельности (деятельности речевого общения) предметом нашего особого внимания должны быть фаза (этап) ориентировки, результатом которого как раз и является выбор соответствующей стратегии порождения или восприятия речи, а также этап планирования, предполагающий использование образов (Миллер, Прибрам, Галантер, 1965) и опору на предшествующий опыт субъекта, в том числе познавательный. Так как единство общения и обобщения осуществляется прежде всего в языковом знаке (А.А. Леонтьев, 1975), значение как содержательная сторона знака не может не быть одной из основных категорий не только психолингвистики, но и общей психологии в целом.

В данном реферате мы опираемся на концепцию А.Н. Леонтьева, который выделяет ряд характеристик деятельности: 1) предметность, т.е. то, что она, по крылатому выражению А.Н. Леонтьева, протекает "с глазу на глаз с окружающим миром" (А.Н. Леонтьев, 1974: 8, 1977); 2) целенаправленность, так как любой акт деятельности характеризуется конечной, а любое действие - промежуточной целью, достижение которой, как правило, планируется субъектом заранее; 3) мотивированность, т.е. акт любой деятельности всегда побуждается одновременно несколькими мотивами, слитыми в одно целое; 4) иерархическая организация деятельности, включая иерархическую организацию ее единиц и квазиединиц (поскольку единственной подлинной единицей в смысле Л.С. Выготского, как мы говорили выше, является акт деятельности).

Многочисленные толкования понятия «общения» связаны с различными позициями исследователей по отношению к основной функции общения.

Основная функция общения по Б.Ф. Ломову состоит в том, что оно способствует совместной деятельности людей и «преодолевает ограниченность индивидуального опыта» (Ломов, 1986: 129).

А.В. Телюк берет за основу следующие функции общения: коммуникативно-информационную, организационную, нормативную, познавательную, воспитательную и гедонистическую (Телюк, 1978: 107-109).

В структуре общения В.И. Андреев выделяет коммуникативный, интерактивный и перцептивный аспекты. Под коммуникативной стороной общения, или коммуникативной деятельностью в узком смысле слова, он понимает обмен информацией между общающимися индивидами. Интерактивная сторона состоит в обмене действиями между общающимися индивидами. Перцептивная сторона означает процесс восприятия друг друга партнерами по общению и установления на этой основе взаимопонимания (Андреев, 1993: 98).

Другую точку зрения мы находим у А.А. Леонтьева. Он полагает, что «…если понимать общение как деятельность, то аксиомой является: во-первых, его интенциональность (наличие специфической цели, самостоятельной или подчиненной другим целям; наличие мотива); во-вторых, его результативность – мера совпадения достигнутого результата с намеченной целью; в-третьих, его нормативность, выражающаяся прежде всего в факте обязательного социального контроля за протеканием и результатами акта общения (Леонтьев, 1979: 128-132).

В содержательной структуре общения В.Н. Панферов выделяет четыре момента: связь, взаимодействие, познание и взаимоотношение. Функция связи состоит в передаче различной информации. Взаимодействие понимается как процесс совместной деятельности людей по выполнению общей задачи, а познание – как процесс восприятия и интерпретации человеческого поведения и его осознания в целях понимания личностной сущности. Он также отмечает, что существуют две общие формы общения: опосредованное и непосредственное, причем опосредовать его может человек или средство связи (Панферов, 1971: 126-127).

Б.Д. Парыгин выделяет в общении содержание (коммуникация, взаимодействие или интеракция) и форму. Затем в каждой из двух структурных составляющих он снова выделяет содержание и форму (Парыгин, 1967: 41-47; 1971). Е.В. Ковшикова (1997) отмечает, что он характеризует коммуникацию в психологических понятиях (взаимопонимание, сопереживание, степень согласия), а форму – в понятиях семиотических (вербальные и невербальные средства). Содержание интеракции представляется как социальные отношения (экономические, правовые, политические и др.), а форма - как практическое поведение людей в совместной деятельности (действие, противодействие, конфликт, кооперация, дифференциация, интеграция и др.) (Парыгин, 1971: 222).

Общим для большинства трактовок общения являются выделение коммуникативно-информационной, интерактивной, познавательной и перцептивной функций. Несомненно то, что отмеченные исследователями другие функции, такие, как воспитательная, организационная, результативная и нормативная, уточняют их систему в целом.

В соответствии с целевой установкой М.С. Каган выделяет четыре ситуации общения: а) цель общения находится вне самого взаимодействия субъектов; б) цель общения в нем самом; в) цель общения - в приобщении партнера к опыту и ценностям инициатора общения; г) цель общения в приобщении инициатора к ценностям партнера (автор считает, что эти ситуации исчерпывают функциональные возможности общения). Общение, имеющее цель вне себя, является способом организации и оптимизации того или иного вида предметной деятельности – деловой, научной и т.д. Этот род общения можно назвать «вплетенным», чем и определяется его функция, так как общение здесь является необходимым средством обеспечения эффективности дела (Каган, 1988: 284).

Вслед за В.И. Карасиком мы разделяем цели общения на поддержание эмоционального контакта и на информативный обмен (Карасик, 1997: 144).

Иное противопоставление целей общения возможно на основании поведенческого критерия: любое общение представляет собой воздействие на адресата и базируется на неосознаваемой интенции, либо на осознанной цели – привести ценностные установки партнера (группы) в соответствие со своими ценностными установками и вызвать (либо предотвратить) определенные действия со стороны адресата.

Выделяются следующие компоненты статусно-маркированной ситуации: 1) партнеры коммуникации; 2) статусные векторы партнеров; 3) мотивация статусных векторов; 4) динамика статусных отношений; 5) статусно-связанные и статусно-нейтральные обстоятельства. С точки зрения социального статуса коммуникантов все коммуникативные ситуации могут быть противопоставлены как статусно-маркированные и статусно-нейтральные, при этом статусно-маркированные ситуации представлены в трех видах: ситуации социального, социально-ситуативного и ситуативного неравенства (Карасик, 1992).

П. Браун и К. Фрейзер (Brown, Fraser, 1979) предложили схематичное представление ситуации общения, выделяя в ситуации общения прежде всего обстоятельства и участников.

Мы разделяем позицию В.И. Карасика, в социолингвистической модели общения которого участники характеризуются по социально-ситуативным признакам (статус – возраст, пол, социальное положение, ситуация – ролевые признаки (жалобщик, проситель) или обладают коммуникативными признаками (по типу речевых актов – просьба, протест, сообщение, и т.д.). При этом учитываются такие обстоятельства, как тональность общения (официальная, шутливая, торжественная), цель и результат общения, канал общения (письменно / устно, опосредованно / лично и т.п.), а также хронотопные характеристики (место, время и условия общения).

Рассмотрев различные подходы к понятию «общение», мы переходим к определению речевой ситуации, т.е. к определению текста, погруженного в ситуацию реального общения (дискурса).

2. Дискурс как предмет лингвистического изучения

Анализируя компьютерный дискурс, необходимо уточнить содержание понятия "дискурс", определить его природу и основные характеристики, а также выяснить отношения данного термина к смежным понятиям “текст” и “речь”.

В современной лингвистике дискурс трактуется неоднозначно. Так, например, Д. Шифрин (Schiffrin, 1994: 20-43) выделяет три основных подхода к трактовке этой категории.

Первый подход осуществляется с позиций формально или структурно ориентированной лингвистики и определяет дискурс просто как “язык выше уровня предложения или выше словосочетания” – “language above the sentence or above the clause”. Данную точку зрения разделяют М. Стабс (Stubbs, 1983: 1), Д.Шифрин (Schiffrin, 1994: 23), Х. Стейнер и Р. Велтман (Steiner, Veltman, 1988), А. Стенстром (Stenstrom, 1994) и другие исследователи. Однако нам ближе мнение М.Л. Макарова, который справедливо полагает, что «чрезмерно высокий уровень абстракции данной модели делает её непригодной для анализа естественного языкового общения» (Макаров, 1998: 14).

Второй подход, который выделяет Д. Шифрин, даёт функциональное определение дискурса как всякого “употребления языка”: “the study of discourse is the study of any aspect of language use” (Fasold, 1990: 65); “the analysis of discourse, is necessarily, the analysis of language in use” (Brown, Yule, 1983: 1; Schiffrin, 1994: 31). Такая позиция предполагает обусловленность анализа функций дискурса изучением функций языка в широком социокультурном контексте.

Третья концепция в трактовке Д. Шифрин подчёркивает взаимодействие формы и функции: дискурс – это “высказывания” (Schiffrin, 1994: 39-41). Это определение подразумевает, что дискурс является не простым набором изолированных единиц языковой структуры “больше предложения”, а совокупностью функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка. В то же время недостатком данной точки зрения является отсутствие чёткого определения высказывания.

Следуя концепции В.И. Карасика, мы выделяем несколько подходов к пониманию сущности дискурса:

1) коммуникативный: дискурс как вербальное общение (речь, употребление, функционирование языка) (Stubbs, 1983: 9), диалог, беседа, т.е. тип диалогического высказывания (Schiffrin, 1987), речь с позиций говорящего в противоположность повествованию, которое не учитывает такой позиции (Э. Бенвенист, цит. по: Серио, 1999: 26-27), единство регулярно-коллективного и творчески-индивидуального начал речи (рекурсии и дискурсии) (Борботько, 1998: 15);

2) структурно-синтаксический: дискурс как фрагмент текста, т.е. образование, превышающее уровень предложения (сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое, абзац, кортеж реплик в диалоге) (Звегинцев, 1976: 170), либо как развернутый смысл текста в сознании получателя речи (ср. дискурсия как процесс развертывания текста в сознании получателя информации) (Костомаров, 1994: 10);

3) структурно-стилистический: дискурс как нетекстовая организация разговорной речи, характеризующаяся нечетким делением на части, господством ассоциативных связей, спонтанностью и высокой контекстностью (Сиротинина, 1994: 122);

4) социально-прагматический: дискурс как текст, погруженный в ситуацию общения, в жизнь (Арутюнова, 1990: 136-137), или как социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс (Серио, 1999: 26-27), или как особый "язык в языке", выражающий особую ментальность и имеющий свои тексты (Степанов, 1995: 38).

По справедливому мнению В.И. Карасика, выделенные подходы могут и дополнять, и противоречить друг другу. «Вызывает возражение как очень широкое, так и очень узкое понимание дискурса, в первом случае один из терминов избыточен (либо речь, либо дискурс), во втором случае мы сталкиваемся с типом дискурса, ограниченным по социальным, жанровым и дейктическим признакам» (Карасик, 2000: 28).

Дискурс как структурно-синтаксическое явление - это сложное речевое образование в составе текста, требующее терминологического обозначения (например, М.Я. Блох предложил термин "диктема" - Блох, 1986: 123), но обозначения базовых грамматических единиц (словосочетание, предложение, высказывание, текст) не образуют единой понятийной системы, поскольку и формально, и содержательно относятся к разным, порою несовместимым грамматическим теориям. Что же касается понятий эмического типа ("граммема, синтаксема, текстема", удобных в плане терминологического единства в ряду "фонема, морфема, лексема"), то в отечественной грамматике эти понятия не получили широкого признания и остались индивидуальным научным инструментарием отдельных исследователей. Важно то, что структурно-синтаксический подход к тексту в известной мере противоречит всем остальным подходам, поскольку он основан на структурном понимании языка, в то время как другие подходы основаны на коммуникативном (деятельностном, прагматическом) понимании.

Социально-прагматический подход к дискурсу не противоречит структурно-стилистическому, а лишь переакцентирует внимание исследователей: в соответствии с основной задачей прагмалингвистики в центре внимания оказывается речевое действие, участниками которого выступают определенные типы языковых личностей, действующие в рамках определенных обстоятельств и условий общения (Карасик, 2000: 30).

В рамках социально-прагматического подхода к дискурсу, принимая во внимание характеристику участников общения, выделяются два типа дискурса: личностно-ориентированный и статусно-ориентированный. В первом случае коммуниканты раскрываются во всей полноте своего внутреннего мира, во втором случае - только как представители определенных социальных групп. Личностно-ориентированный дискурс представлен двумя основными типами - бытовым и бытийным. Бытовой дискурс - это диалогическое общение между хорошо знающими друг друга людьми, он генетически первичен, его характеристики детально изучены в коллоквиалистике. Бытийный дискурс - это раскрытие своего внутреннего мира с максимальной полнотой и точностью выражения, достигаемого в художественном тексте и, вероятно, в философской и психологической интроспекции. Статусно-ориентированный дискурс представлен, по меньшей мере, двумя основными разновидностями - ситуативно-ролевой и институциональной. Ситуативно-ролевой дискурс - это вербальное поведение в соответствии с ожиданиями людей по определенным моделям (например, психологические типы - лидер, аутсайдер, "маленький человек", либо инвективная, куртуазная и рационально-эвристическая языковые личности - см. Седов, 1999: 57). Институциональный дискурс сводится к образцам вербального поведения, сложившимся в обществе применительно к закрепленным сферам общения (Карасик, 1998: 190-191).

Для характеристики дискурса следует рассмотреть его отношения с основными лингвистическими понятиями, такими, как текст и речь.

Существуют различные подходы к пониманию термина «текст».

Сторонники одного подхода понимают текст широко – как всякий знаковый комплекс (Бахтин, 1979; Барт, 1994; Фуко, 1991). Другой базируется на мнении, что текст - это любое словесное произведение, как в письменной, так и в устной форме (Чуприна, 1998; Косериу, 1977; Шмидт, 1978). Для третьего характерно определение текста как фиксированного на письме произведения речетворческого процесса (Гальперин, 1981; Тураева, 1986). Существует также функциональный подход к тексту (Кожина, 1989; Гиндин, 1971). Предлагается, кроме того, системное понимание текста (Торсуева 1989). Вслед за И.Г. Торсуевой, Е.В. Михайлова рассматривает текст как коммуникативную систему, предназначенную для переноса закодированной информации. При этом под текстом понимается любая коммуникативная система, предназначенная для переноса закодированной информации, а под системой - объединение ее находящихся во взаимной связи компонентов для выполнения функции, недоступной каждому компоненту в отдельности (Михайлова, 1999: 14).

Некоторые исследователи пытались разграничить понятия текста и дискурса с помощью категории “ситуация”. Дискурс предлагалось трактовать как “текст плюс ситуация”, а текст - как “дискурс минус ситуация” (Widdowson, 1973).

Ю.С. Степанов определяет дискурс как "текст в динамике". Приравнивая данные понятия, он обращает внимание только на вербальный аспект дискурса (Степанов, 1981: 332).

Устную форму коммуникации с дискурсом связывает А.Н. Мороховский (1984). Противоположная точка зрения принадлежит Д. Шифрин, поскольку она рассматривает диалог как разновидность текста или дискурса (Schiffrin, 1987: 289).

Сторонники функционального подхода разграничивают понятия дискурса и текста по ряду бинарных оппозиций: функциональность / структурность, актуальность / виртуальность, динамичность / статичность, процесс / продукт. В соответствии с этими критериями текст выступает как продукт (Гальперин, 1981: 9), а функциональный дискурс - как процесс (Вrown,Yule, 1983: 24).

В формальных подходах разграничение текста и дискурса производится по следующим оппозициям: устный/письменный, диалог/монолог, интерактивный/принадлежащий одному автору (Гальперин, 1981; Москальская, 1981; Дридзе, 1984; Реферовская, 1989 и др.).

Т. ван Дейк описывает дискурс как сложное коммуникативное явление (событие), включающее социальный контекст и дающее представление как о участниках коммуникации, так и о процессах производства и восприятия сообщения. При этом он подчеркивает интерактивную сторону не только устной, но и письменной коммуникации (Дейк ван, 1989: 113).

Вслед за Е.В. Михайловой мы полагаем, что наиболее полное определение дискурса было дано Н.Д. Арутюновой, которая считает, что "дискурс (от франц. discours - речь) - связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, "погруженная в жизнь". Поэтому термин "дискурс", в отличие от термина "текст", не применяется к древним и другим текстам, связи которых с живой жизнью не восстанавливаются непосредственно" (Арутюнова, 1998: 137). Однако, по мнению М.Л. Макарова, в последнее время наметилась тенденция к применению методов анализа дискурса, как и самого этого термина, к такому языковому материалу, как Библейские тексты, художественная, апокалиптическая литература (Макаров, 1990).

В данной работе, вслед за В.И. Карасиком, мы полагаем, что дискурс – это текст, погруженный в ситуацию общения. В то время как под текстом понимается независимое, обособленное от ситуации речетворческое произведение.

Рассматривая понятия "дискурс" и "речь", следует отметить, что под речью понимают как сам процесс говорения (речевая деятельность), так и его результат (речевые произведения, фиксируемые памятью или письмом).

С.Д. Кацнельсон замечает, что эта деятельность в теории речевой деятельности рассматривается при помощи речи, понимаемой как путь от речевых сообщений (текстов) к сознанию, а при создании речи - как путь от сознания к речевому сообщению (тексту). При этом обозначение различных типов речи зависит от последовательности осуществления данной цепочки (Кацнельсон, 1972: 127).

Разграничивая понятия «дискурс» и «речь» с помощью оси "социальное - индивидуальное", мы придерживаемся точки зрения Е.А. Поповой и полагаем, что социальное свойственно дискурсу, так как для него характерны институциональные формы общения: политический, педагогический, терапевтический, деловой дискурс и др. Важнейший признак речи – ее индивидуальный характер. Процесс речи знаменуется определенной продолжительностью, темпом, акцентом и т.п. (Попова, 1995: 11). Можно считать, что основное отличие дискурса от текста состоит в идее развития и обусловленности экстралингвистическими факторами. Различие же между дискурсом и речью заключается в социальной направленности первого и индивидуальном характере второй.

Коммуникация реализуется в различных коммуникативных ситуациях согласно нормам речевой деятельности, которая представлена мотивированными речевыми действиями коммуникантов. Эти действия получили название «речевых актов». Проблемы речевой деятельности восходят к философским и лингвистическим концепциям В. Гумбольдта, С.О. Карцевского, Л.П. Якубинского и др. Но целостная теория речевых актов сформировалась в рамках лингвистической философии под влиянием идей австрийского философа и логика Л. Витгенштейна о множественности назначений языка. Основы теории были заложены английским философом Дж. Остином в середине 50-х годов и в дальнейшем разрабатывались за рубежом (Austin, 1962; Searle, 1975, 1986; Ballmer, Brennenstuhl, 1981; Clark, Carlson, 1982 и др.), и в нашей стране (Бахтин, 1979; Арутюнова, 1973; Почепцов, 1986 и др.).

Суть теории речевых актов (ТРА) в том, что основной единицей анализа является не предложение и не высказывание, а осуществление определенного вида актов, таких, как объяснение, вопрос, приказание, описание, извинение и т.п. Согласно ТРА, речевой акт - это производство конкретного предложения в определенных условиях, "минимальная единица языкового общения" (Серль, 1986, a, b, c) или "последовательность языковых выражений, произнесенная одним говорящим, приемлемая и понятная по меньшей мере одному из множества остальных носителей языка" (Демьянков, 1994: 225). В то же время РА представляет собой единство трех составляющих: локуции (что говорится), иллокуции (какой поведенческий смысл выражается) и перлокуции (каков эффект или результат речи) (Остин, 1986: 86-88; Austin, 1962: 109; Searle, 1976: 23-24).

Для речевого акта характерны намеренность (интенциональность), целеустемленность и конвенциональность (лат. conventionalis - соответствующий договору, условию). Намеренность - конкретная коммуникативная установка речевого акта; целеустремленность - стремление воздействовать на адресата с помощью экспрессивных средств передачи и оценки информации; конвенциональность – соответствие социоречевым нормам, принятым в данном обществе (Конецкая, 1997: 103).

В настоящее время представителями ТРА разработана типология речевых актов, а также набор конвенций или правил их употребления (см. работы Дж. Остина, Дж. Серля, П. Стросона, А. Вержбицкой и др.).

Иллокуция является интенциональной основой речевого акта. Предложены различные критерии измерения иллокутивных актов, например, различия в цели данного типа акта, в выраженных психологических состояниях, в статусе говорящего и слушающего, в перформативном и неперформативном употреблении иллокутивного глагола и др. (Серль, 1986: 172-177). Речевые акты – обязательства, угрозы, упреки, приказы, поздравления и др. – подразделяются на классы, пересекающиеся в работах различных авторов.

Иллокутивные акты могут быть классифицированы по различным критериям: 1) действие (институциональное / неинституциональное), 2) цель дискурса (зафиксированная / незафиксированная), 3) дейксис (субъект / объект в фокусе), 4) информативность (информативные / неинформативные речевые акты), 5) экспрессивность (экспрессивы / ассертивы), 6) статус участников (социально маркирован / не маркирован), 7) информативный тип для адресата (новая / старая информация), 8) дейктический тип для адресата (реквестивы / суггестивы) (Богданов, 1990: 54).

Речевое воздействие в широком смысле - это любое речевое общение, взятое в аспекте его целенаправленности, целевой обусловленности, это речевое общение, описанное с позиций одного из коммуникантов, когда он рассматривает себя как субъект воздействия, полагая своего собеседника объектом (Безменова, 1985: 5).

Действия субъекта воздействия направлены на решение двух групп задач: первая связана с организацией общения, вторая - с оказанием собственно воздействия: побуждения объекта к некоторой деятельности.

Таким образом, дискурс – это сложное, многоплановое явление, которое может рассматриваться в коммуникативном аспекте как вербальное общение, в структурно-семантическом - как фрагмент текста, превышающий уровень предложения, в структурно-стилистическом - как нетекстовая организация разговорной речи, в социально-прагматическом - как текст погруженный в ситуацию общения.

В данной работе, вслед за В.И. Карасиком, мы исходим из того, что дискурс - текст, погруженный в ситуацию общения, в то время как текст - это независимое, обособленное от ситуации речетворческое произведение.

В лингвистике пока нет четкого, всеми принятого разграничения понятий «дискурс» и «текст», «дискурс» и «речь». В данной работе мы будем придерживаться мнения, что, дискурс и текст различаются по ряду формальных и функциональных параметров. Различие между дискурсом и речью состоит прежде всего в социальной направленности первого и индивидуальном характере второй.

3. Компьютерный дискурс и институциональное общение

Под компьютерным дискурсом в данной работе понимается общение в компьютерных сетях. В современной прагмалингвистике отсутствует единая классификация дискурса. Это объясняется тем, что в различных концепциях набор переменных, характеризующих прагматическую ситуацию, оказывается неодинаковым. В модели ситуации общения, предложенной

П. Браун и К. Фрейзер, выделяются обстоятельства и участники общения. В обстоятельствах различаются цель и результат общения, канал общения, хронотопные характеристики. Участники общения обладают социально-ситуативными признаками (статус-возраст, пол, социальное положение); ситуация имеет ролевые и коммуникативные признаки (по типу речевых актов) (Brown, Fraser, 1979).

С точки зрения статусно-ролевых характеристик участников общения выделяется личностное и статусно-ориентированное общение и, соответственно, личностный и институциональный дискурс.

Рассмотрим термин «институт».

Большинство определений дает слишком широкое определение «институтов» (Douglas, 1991: 81). Продолжая рассуждения М. Дугласа, П. Бергер и Т. Лукман (1970) также полагают, что институт – это любой вид закрепленных действий или нормативных комплексов. Е.А. Попова (1995) отмечает, что в данном случае ученых интересует сам процесс "институционализации": «Институционализация возникает тогда, когда определенные действия взаимно типизируются участниками. Каждое типизирование, возникающее подобным образом, представляет собой институт» (Berger/Luckmann,1970: 58).

У Р. Мюнха институт приравнивается к образцам деятельности. Он принимает во внимание институты определенного «нормативно-закрепленного действия» (Munch, 1984: 15).

Дж. Серль говорит как о «институте языка», так и о внеязыковых учреждениях (Searle, 1971: 80, 1987: 223).

По мнению Е.А. Поповой, основная функция институтов состоит в различных урегулированиях: в урегулировании отношений полов (семейная жизнь), в урегулировании образования (школа, университет), в урегулировании медицинских проблем отдельных индивидов (больница, терапевтические учреждения), в урегулировании распространения политических предложений (парламент) и др. (Попова, 1995: 8).

Общественные институты имеют свои системы ценностей, которые кристаллизуются в виде особых идеологий. Существуют специальные виды общения и, соответственно, специальные тексты (например, правила, шутки, различные истории, известные и понятные только членам данного института, часто повторяемые и служащие для поддержания status quo) (В.И. Карасик, Н.Н. Трошина, 1997: 5).

В основе дискурсивной социолингвистики лежит понятие институционального дискурса. В данной работе мы опираемся на трактовку понятия «институциональный дискурс», предложенную в работах В.И. Карасика, который рассматривает его как «специализированную клишированную разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума» (Карасик, 1996: 23).

По мнению данного исследователя, очень часто личностное общение сводится к бытовому, но возможно общение между хорошо знающими друг друга людьми и на небытовом, бытийном уровне. Любое общение носит многомерный, партитурный характер, и поэтому выделение типов общения в конкретном речевом действии представляет собой условность и проводится с исследовательской целью. Полное устранение личностного начала в институциональном общении невозможно.

Данный автор считает, что институциональность носит градуальный характер и ядром институционального дискурса является обшение базовой пары статусно неравных участников коммуникации – учителя и ученика, священника и прихожанина, и т.д. Наряду с этим типом общения выделяется общение учителей, а также учеников между собой. На периферии институционального общения находится контакт представителя института с человеком, не относящимся к этому институту. Таким образом, устанавливатся следующая иерархия участников институционального дискурса: агент – клиент – маргинал.

Институциональный дискурс осуществляется в общественных институтах. Общение в этих институтах является составной частью их организации. Общественные институты подвижны, исторически обусловлены и ограничены, имеют жесткое ядро и размытую периферию. Общественный институт можно смоделировать в виде сложного фрейма, включающего людей, занятых соответствующей деятельностью, их характеристики, типичные для этого института сооружения, общественные ритуалы, поведенческие стереотипы и тексты, производимые и хранимые в данном социальном образовании (Карасик, 1996, 1998, 1999).

По замечанию В.И. Карасика, большое количество видов институционального дискурса в конкретном обществе определяется релевантными признаками общественных учреждений, которые в нем функционируют. В современном социуме можно выделить следующие типы дискурсов: политический, юридический, военный, педагогический, религиозный, научный и т.д. Организационные формы институционального дискурса могут быть различными в зависимости от представленной в них степени институциональности. Типы институционального дискурса носят условный характер, историчны, имеют полевое строение и взаимопересекаются. Д. Вундерлих (Wunderlich, 1980) отмечает, что институты оказывают различное воздействие на развитие форм речевой деятельности. Они могут создавать новые типы речевых актов, модифицировать первичные речевые акты (экзаменационные, судебные вопросы и др.), производить новые типы текстов, характеризующихся специфическим построением последовательностей речевых актов.

В качестве характеристик институционального дискурса выделяются следующие: ориентация на структуру, максимум речевых ограничений, относительно фиксированная смена ролей, меньшая обусловленность непосредственно контекстом, примат глобальной организации, небольшое количество целей и обычно их глобальный характер (Макаров, 1998).

Компьютерное общение может быть как личностно-ориентированным (переписка по электронной почте), так и статусно-ориентированным (общение в конференциях по различным тематикам: политика, спорт, медицина, наука и др.). Оно содержит в себе признаки всех видов институционального и персонального дискурса, не принадлежа ни к какому из них полностью: типы институционального дискурса отражаются в жанрах компьютерного общения.

Компьютерная коммуникация – это разновидность массовой коммуникации.

Термин "массовая коммуникация" является калькой, т.е. буквальным переводом на русский язык английского термина “mass communication”.

«Mass communication – the means of communicating with large numbers of people, for example newspapers, television, radio » (OALD, 1995: 720). «Массовая коммуникация – средства общения с большими аудиториями осуществляемая, например, с помощью газет, телевидения, радио» (Перевод наш. - Е.Г.).

Существует также определение массовой коммуникации как "процесса распространения информации (знаний, духовных ценностей, моральных и правовых норм и т.п.) с помощью технических средств (печать, радио, кино, телевидение) на численно большие, рассредоточенные аудитории" ("Философский словарь", 1972: 204).

«Если представить все типы коммуникации в виде пирамиды, то массовая коммуникация является ее вершиной, где перекрещиваются и интегрируются интересы и ожидания всех индивидуумов — членов различных социальных структур» (Конецкая, 1997: 200).

Мы согласны с Б.А. Зильбертом, который считает, что термин “массовая коммуникация” отражает широкое понимание сферы общения и включает как идею "сообщения" (информационный аспект), так и идею воздействия (управленческий аспект) (Зильберт, 1986: 4).

Массовая коммуникация, рассматриваемая как один из видов общения, представляет собой социально обусловленное явление с основной функцией воздействия через смысловую и оценочную информацию. Это социально обусловленный процесс, в котором данная функция актуализируется при помощи различных коммуникативных средств и каналов.

Существует ряд условий, необходимых для функционирования массовой коммуникации: 1) наличие технических средств, обеспечивающих регулярность и тиражированность массовой коммуникации; 2) социальная значимость информации, способствующая повышению мотивированности массовой коммуникации; 3) массовая аудитория, которая, учитывая ее рассредоточенность и анонимность, требует тщательно продуманной ценностной ориентации; 4) многоканальность и возможность выбора коммуникативных средств, обеспечивающие вариативность и вместе с тем нормативность массовой коммуникации (Конецкая, 1997:200).

Среди технических средств, обеспечивающих коммуникацию, различают средства массовой информации (СМИ), средства массового воздействия и собственно технические средства. К СМИ относятся периодическая печать (пресса), радио и телевидение. К средствам массового воздействия относятся кино, театр, цирк, все зрелищные представления и художественная литература. Телефон, телетайп, телекс являются техническими средствами общения.

Средства массовой коммуникации необходимо отличать от средств массового воздействия (художественная литература, эстрада и др.), а также от технических средств общения (телефон, телетайп, телекс). Для средств массовой коммуникации характерно систематическое включение аудитории. Средства массового воздействия не обладают данным признаком их обращение к аудитории носит эпизодический характер. Технические средства общения не обладают массовостью охвата населения и универсальностью содержания.

В современных условиях названные типы общения тесно переплетены друг с другом. Е.А. Попова отмечает, что это обусловлено рядом факторов: 1) социальной средой их функционирования; 2) использованием языка в качестве способа передачи информации; 3) наличием технических средств производства и распространения информации; 4) возможностью сознательного регулирования процесса коммуникации (Попова, 1995:42).

Исходя из сказанного, разделяя точку зрения Е.А. Поповой, можно заключить, что:

1) массовая коммуникация (МК) - это процесс распространения информации и процесс воздействия на аудиторию (т.е. разновидность общения);

2) МК носит социальный характер, так как распространяемые знания, духовные ценности, моральные и правовые нормы отражают интересы определенных социальных групп;

3) процесс МК опосредован, так как осуществляется при помощи технических средств (телефона, телетайпа, телекса);

4) процессу МК свойствен систематический характер функционирования.

Компьютерная коммуникация - это коммуникативное действие, связанное с обменом информацией и общением между людьми посредством компьютера. Она отвечает следующим условиям, необходимым для функционирования массовой коммуникации:

1) компьютерная коммуникация - это опосредованное общение, т.к. оно осуществляется с помощью технического средства – компьютера;

2) компьютерная коммуникация носит массовый характер, в отличие от телефона, телетайпа, телекса и т.д., и объединяет огромную по численности аудиторию;

3) компьютерную коммуникацию можно определить как взаимно направленную благодаря наличию обратной связи;

4) компьютерная коммуникация - это процесс распространения информации и процесс убеждения, воздействия на адресата (т.е. разновидность общения);

5) данный процесс носит социальный характер, т.к. распространяемая информация, духовные ценности и моральные нормы отражают интересы определенных социальных групп.

Итак, под институтами мы понимаем любой вид закрепленных действий или нормативных комплексов, имеющих различные организационные формы в зависимости от представленной в них степени институциональности. Институциональный дискурс – это специализированная клишированная разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума.

Под компьютерным дискурсом в данной работе понимается общение в компьютерных сетях. Компьютерное общение содержит в себе признаки всех видов институционального и персонального дискурса, не принадлежа ни к какому из них полностью: типы институционального дискурса отражаются в жанрах компьютерного общения.

Компьютерный дискурс имеет много точек соприкосновения с массовой коммуникацией, но не совпадает с ней полностью: компьютерная коммуникация, в отличие от массово-информационной, является взаимно направленной, и многие тексты имеют не только институциональный, но и персональный характер.

Известно, что общаться можно непосредственно (лицом к лицу), опосредованно (по телефону, почте), можно публиковать книги и статьи. В настоящее время, наряду с различными способами общения, появилось также и компьютерное, которое отличается главным образом своей средой, каналом. Это общение многомерно. Для него характерны специфические конститутивные признаки, к рассмотрению которых мы сейчас и переходим.