Гражданско-правовой статус личности

Введение

Актуальность темы исследования. Предмет гражданско-правового регулирования, как известно, складывается из двух неравновеликих по объему частей: из отношений имущественных и неимущественных.

Как и у любых отношений, у этих отношений есть участники, то есть субъекты.

Субъект же есть лицо, организация или иное образование, за которым законом признается способность быть носителем субъективных прав и обязанностей. Если иметь в виду лиц (не юридических), то это люди, по общепринятой терминологии в литературе и законодательстве, обычно именуются физическими лицами (граждане, при монархических формах правления – подданные, иностранные граждане и лица без гражданства). Именно они, на наш взгляд, занимают центральное место среди субъектов гражданского права, да и вообще гражданских правоотношений (как впрочем, и любых других). Ибо без них гражданские правоотношения бессмысленны, беспредметны, а, скорее всего, невозможны.

Данная дипломная работа посвящена, как раз, гражданам как субъектам гражданского права.

Не природа, не общество, а только государство в действительности определяет, кто и при каких условиях может быть субъектом гражданского права, а, следовательно, и участником гражданских правоотношений.

Для того чтобы лицо имело право полностью распоряжаться своим имуществом, быть участником гражданских правоотношений, самостоятельно совершать сделки, оно непременно должно обладать правоспособностью и дееспособностью, что также является предметом рассмотрения в данной работе.

Переход России к новым экономическим и социальным отношениям, принятие ряда реформаторских законов, а как следствие изменение менталитета граждан, существенно преобразовали правовую систему теперь уже далёкого тоталитарного прошлого, где была экономика, подавление самостоятельности участников имущественных отношений, где частные интересы ничто перед публичными.

В наше время открылась сфера для регулирования отношений граждан на основе общепринятых и общепризнанных в мире принципов частного права: независимости и автономии личности, признания и защиты частной собственности, свободы договора. Отношения между частными лицами складываются «по горизонтали» то есть каждый из участников выполняет свою волю автономно, самостоятельно и независимо. А по сему тема не может быть не актуальной. Тема актуальна и потому, что её теоретическая разработка имеет непосредственное значение для практики деятельности законодательных органов, а так же для совершенствования и повышения уровня законности в деятельности управленческих органов.

Степень научной разработанности. При написании дипломной работы были использованы труды российских ученых-юристов: Т.Е. Абовой, М.М. Агаркова, С.Н. Братуся, Н.Г. Веберса, В.П. Грибанова, Л.Я. Даниловой, О.Б. Захаровой, О.С. Иоффе, О.А. Красавчикова, Л.Г. Кузнецовой, Н.П. Кузнецовой, С.О. Лозовской, Н.С. Малеина, Н.И. Матузова, И.Б. Новицкого, Е.А. Суханова, Н.Н. Халфиной, Г.Ф. Шершеневича и других авторов.

Объектом исследования является определение понятия и содержания категории гражданской правосубъектости в целом, изучение общих и особенных черт правосубъектности различных физических лиц – субъектов гражданского права.

Предметом исследования являются правовые нормы, определяющие понятие, содержание и соотношение элементов гражданской правосубъектности физических лиц.

Цель исследования. Цель настоящего исследования состоит в комплексном изучении правосубъектности физических лиц – участников гражданских правоотношений, анализе законодательства, определяющего правовое положение субъектов гражданского права, практики его применения, научное осмысление правосубъектности как самостоятельной категории гражданского права, исследование проблем ее сущности и содержания.

Задачи дипломного исследования:

– Рассмотреть теоретические вопросы гражданской правоспособности и дееспособности;

– Рассмотреть объективный, относительно не зависящий от воли законодателя характер гражданской правоспособности;

– Определить понятие и особенности гражданской дееспособности, рассмотреть проблематику ее правового использования в РФ;

– Рассмотреть пути совершенствования понятий правоспособности и дееспособности граждан в современном российском праве.

Методы исследования. Методологическую основу дипломного исследования составляют концептуальные положения общенаучного диалектического метода познания и вытекающие из него частно-научные (формально-юридический, сравнительно-правовой и формально-логический) методы толкования права.

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, трех глав, включающих в себя семь параграфов, заключения и списка используемой литературы.

1. Гражданско-правовой статус личности 1.1 Понятие правосубъектности физических лиц в цивилистике

Традиционно в правовой теории субъекты права рассматриваются и определяются следующим способом: субъекты права – это участники правоотношений (физические и юридические лица), за которыми государство признает способность быть носителями субъективных прав и юридических обязанностей. Соответственно, круг субъектов права определяется государством и зависит от его воли. В современной юриспруденции понятия «субъект права» и «участник правоотношений» используются в качестве синонимов. Однако следует заметить, что отдельный индивид, являющийся по сути постоянным субъектом права, не может быть одновременно участником всех правоотношений; новорожденные, малолетние дети, лица с ограниченной дееспособностью, являясь субъектами права, также не могут быть участниками большинства правоотношений; да и сами правоотношения не единственная форма реализации права[1].

В силу этого обстоятельства, отраслевые науки более глубоко исследуют правовой статус и виды субъектов права применительно к конкретным правоотношениям. Однако теория права содержит общие положения, отражающие основополагающие характеристики изучаемого понятия.

Свойство быть субъектом права не возникает стихийно, оно не составляет естественного качества человека. Это свойство, как справедливо отмечал Г.Ф. Шершеневич, «есть создание объективного права»[2]. Другими словами, государство, и только оно, определяет и устанавливает круг участников правоотношений. Только с помощью законодательно закрепленных норм возможно установление и придание специфического юридического качества (правосубъектности), позволяющего лицу или организации быть субъектом права. В своих рассуждениях по вопросу о субъекте права выдающийся немецкий правовед, профессор Гейдельбергского университета Г. Еллинек пошел еще дальше и утверждал, что субъект права – это порождение правопорядка. В частности, он отмечал: «Понятие правового субъекта есть понятие чисто юридическое и означает поэтому не присущее человеку реальное качество, а является по своему существу, как и все правовые понятия, отношением. Человек есть субъект права – это значит, что он находится в определенных, нормированных или признанных правом, отношениях к правопорядку. Субъект в юридическом смысле не есть поэтому существо или субстанция, а данная извне, созданная волею правопорядка способность»[3].

Субъект приобретает и утрачивает целый ряд субъективных прав и обязанностей. Правостатическое состояние представлено, по некоторых мнению авторов, совокупностью гражданства и правосубъектности. Под гражданством понимается устойчивая связь лица с определенным государством, вследствие которой лицо становится гражданином данного государства, оказывается в сфере его юрисдикции[4].

При соотношении правового статуса лица и правосубъектности ряд правоведов рассматривает правосубъектность как элемент правового статуса лица (С.С. Алексеев)[5], другие признают единство правового статуса и правосубъектности. В последнем случае содержание правосубъектности рассматривается как совокупность общих прав и обязанностей (правоспособности), а также определенных по содержанию прав и обязанностей, непосредственно вытекающих из действия законов[6]. Например, А.В. Мицкевич придерживался следующего – «каждый субъект права в силу самого действия закона («непосредственно из закона»), то есть независимо от участия в тех или иных правоотношениях, обладает определенным комплексом прав и обязанностей. Все эти права и обязанности составляют содержание правосубъектности или правовой статус данного лица»[7]. При этом А.В. Мицкевич не охватывает понятием правового статуса права и обязанности, возникающие в соответствующих правоотношениях. По мнению ученого, в содержание правосубъектности, в правовой статус входят не сами конкретные субъективные права и обязанности, а юридическая возможность (или способность) иметь эти права и нести обязанности, возникающие у данного субъекта права тогда, когда он вступает в конкретные правовые отношения. А.В. Мицкевич считает, что в обществе в силу действия закона можно предоставить гражданам лишь возможность иметь такие права, как право «личной» собственности на имущество, право пользования жилыми помещениями и тому подобное, а не сами эти права. «Поэтому в правовой статус можно включить правоспособность, права и обязанности, возникающие вне правоотношения, а возникновение субъективных прав и обязанностей в правоотношениях будет зависеть от фактического осуществления правоспособности, обеспеченного рядом гарантий»[8].

В работе «Общее учение о правоотношении» Р.О. Халфиной предложено иное, чем у А.В. Мицкевича понимание правового статуса лица, и, соответственно, иное соотношение категорий «правосубъектность» и «правовой статус». В отличие от А.В. Мицкевича, рассматривающего правосубъектность и правовой статус как тождественные категории, Р.О. Халфина придает каждой из них свое значение, при том, что правосубъектность представляет собой структурный элемент правового статуса. Таким образом, Р.О. Халфина относится к той группе ученых, которые считают правовой статус широким понятием, емкой категорией.

Р.О. Халфина выделяет следующие элементы правового статуса:

1. Социальные блага, обеспечиваемые гражданину всей деятельностью государства и его органов – т.е. права и свободы, закрепленные Конституцией.

2. Права и обязанности в реальных правоотношениях, основанием которых служит Конституция и предусмотренный законом юридический факт.

3. Элементом правового статуса является правосубектность, то есть возможность выступать в качестве субъекта прав и обязанностей в различных областях общественных отношений[9].

Такой ученый, как Н.И. Матузов также считает правовой статус широким понятием, включая в него правоспособность, права и обязанности, предоставленные всем гражданам государства непосредственно законом (конституционные права и обязанности), не являющиеся, по мнению автора, элементами правоотношений[10]. Аналогичного взгляда придерживается Л.Д. Воеводин и Я.Р. Веберс. Статус, по мнению ученых, охватывает все юридические элементы, которые закрепляют отношения между государством и гражданами в соответствии с их местом в обществе[11], в том числе гражданство, правоспособность, совокупность прав и обязанностей, предусмотренных нормами всех отраслей права, принципы правового статуса, гарантии[12].

Специальный (родовой) правовой статус субъекта фиксирует особенности положения определенной группы субъектов – студентов, военнослужащих, пенсионеров и др. Он характеризует «групповые» возможности людей как субъектов права. Специальный правовой статус состоит из особых (дополнительных) прав и обязанностей индивидов, образующих ту или иную группу[13].

С.С. Алексеев подразделяет субъекты права на три группы: 1) индивидуальные субъекты; 2) коллективные субъекты; 3) общественные образования[14]. При этом группа субъектов под названием «общественные образования» объединяет государство, административно-территориальные единицы, избирательные округа и других субъектов, применительно к которым «слово «организация» употребляется в ином смысле, нежели к коллективам граждан (общественным организациям) и даже к организационно обособленным подразделениям государства (государственным организациям)»[15]. Алексеев выделяет и два основных признака, характерных для субъекта права. Он отмечает, что, «во-первых, это лицо (участник общественных отношений, индивид, организация), которое по своим особенностям фактически может быть носителем субъективных юридических прав и обязанностей: Во-вторых, это лицо, которое реально способно участвовать в правоотношениях, приобрело свойство субъекта права в силу юридических норм»[16].

Физическому лицу как субъекту права свойственны два основных признака. Первый признак заключается в том, что субъекты права – это лица, которые могут быть носителями субъективных юридических прав и обязанностей. Второй признак состоит в том, что они приобрели свойство субъекта права в силу юридических норм. Данное свойство, т.е. способность нести и осуществлять права и обязанности, называется правосубъектностью.

Наличие у субъектов прав и обязанностей, возможность иметь другие права и обязанности обусловлены их участием в общественных отношениях, которые являются сферой правового регулирования[17]. Детализация этого регулирования по определенным сферам предполагает выделение предметно однородных отношений и лежит в основе классификации правосубъектности по отраслевым разновидностям. Исходя из этого, выделяют общую, отраслевую и специальную правосубъектность[18].

Человек – субъект множества прав и обязанностей, в том числе и гражданских. Однако гражданское законодательство Российской Федерации для обозначения человека как субъекта гражданских прав и обязанностей употребляет другое понятие – «гражданин». Представляется, что это понятие характеризует человека не как «члена человеческой семьи», а как лицо, состоящее в определенной связи с государством. Следовательно, гражданин – понятие юридическое.

Гражданство определяет постоянную политико-правовую связь лица и государства, находящую выражение в их взаимных правах и обязанностях. Отсюда вытекает, что гражданское законодательство, употребляя понятие «граждане», имеет в виду граждан данного государства – Российской Федерации.

Но на территории государства всегда проживают люди, которые являются гражданами других государств, а также люди, не имеющие определенного гражданства, – апатриды. Они подчиняются правопорядку, существующему в данном государстве, имеют определенные права и обязанности. Однако гражданами данного государства, например Российской Федерации, они не являются и, следовательно, не подпадают под понятие «граждане».

В международных соглашениях, а также в законодательстве многих стран понятие «граждане» не употребляется, а используется понятие «физические лица», которое имеет более широкое содержание, поскольку охватывает всех людей как участников гражданских и других правоотношений на территории данной страны (или стран). Например, в Германском гражданском уложении соответствующая глава в разделе «Лица» именуется «Физические лица». В названном законе употребляется понятие «человек», но не в значении «гражданин». Следовательно, Германское гражданское уложение имеет в виду человека вообще, физическое лицо. Понятие «физическое лицо» употребляется и в законодательстве многих других стран, причем понятие «граждане» при этом не употребляется. С этой точки зрения представляет интерес Гражданский кодекс Франции, который для обозначения субъекта права – человека использует понятия «француз» и «иностранец».

В стране «запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.»[19] Однако, равенство общей способности иметь права нести обязанности, не означает, что реально все граждане обладают всем комплексом конкретных субъективных прав и обязанностей, предусмотренных законом[20].

Закрепление прав и обязанностей в законодательстве необходимое, но далеко не достаточное условие для установления реального статуса гражданина. Опыт показывает, что без надежных действующих гарантий провозглашение прав и свобод даже в Конституции страны может оказаться юридической фикцией. Вот почему совершенствование гарантий прав личности является важным фактором улучшения структуры правового статуса.[21] В этой связи мы считаем, что понятие правового статуса личности следует ограничить категориями прав, свобод, обязанностей и правовых гарантий, которые позволяют четко определять его структуру.

В современном обществе ни один индивид не может существовать вне сферы действия гражданского права. Поэтому законодатель в области гражданского права исходит из того, что каждый человек должен иметь возможность быть субъектом гражданского права. Объем такой возможности для всех людей данного государства должен быть одинаковым, ибо это обеспечивает равноправие граждан, что является несомненным достижением современного цивилизованного общества[22].

Таким образом, понятия «граждане» и «физические лица» близки по содержанию. Но вместе с тем они, как было показано, существенно различаются. Употребляя понятие «граждане», закон имеет в виду людей, состоящих в гражданстве РФ. Но закон учитывает, что кроме граждан в пределах РФ находятся и люди, не являющиеся ее гражданами. Именно поэтому ГК употребляет также и понятие «физические лица», в числе которых не только граждане, но и другие лица – не граждане.

Представляется, что такое двойственное обозначение одного и того же явления объясняется желанием законодателя не отказываться от традиционного, привычного словоупотребления. Вместе с тем оно позволяет достаточно четко разграничивать при регулировании имущественных и личных неимущественных отношений рассматриваемые понятия: если в норме закона содержится понятие «граждане», то это должно означать, что речь идет только о гражданах РФ. Если же закон употребляет понятие «физические лица», то имеются в виду и граждане РФ, и иностранные граждане, и лица без гражданства. Нередко закон употребляет термин «лицо» без определения «физическое» (например, абз. 2 п. 1 ст. 66; п. 2 ст. 69; п. 1 ст. 1087 ГК и др.). Учитывая международный опыт, можно предположить, что в будущем и наше законодательство перейдет при обозначении индивидуальных субъектов права на единое словоупотребление – «физические лица».

1.2 Формирование гражданско-правового статуса субъекта в отечественном законодательстве и теории права

Рассмотрение вопросов гражданско-правого статуса невозможно без обращения к истории формирования понятия в теории отечественного права.

Истории известны примеры, когда далеко не все люди признавались субъектами права. Так, рабы рассматривались как «говорящее орудие», т.е. были объектом права. В эпоху феодализма крестьяне также не обладали правами в полной мере, следовательно, не были и полноценными субъектами права. Феодальное право проводило четкую границу между различными сословиями.

Рассматривая основные этапы и наиболее существенные особенности законодательного закрепления гражданско-правового статуса личности в России, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, по справедливому замечанию Н.М. Азаркина, юриспруденция в России не всегда выступала «в чистом виде»; нередко она проявлялась через другие формы общественного сознания, а в средневековье зачастую была неразрывной частью теологических концепций.[23]

Во-вторых, следует иметь в виду чрезвычайно сложный социальный состав российского общества того времени и дифференцированный подход законодателя к определению статуса отдельных его групп. Практически все институты и нормы гражданского права были пронизаны идеей сословности, т.е. юридического неравенства субъектов права (подданных) перед законом и судом[24].

Анализ истории становления и развития отечественной концепции гражданской правосубъектности физических лиц будет неполным без хотя бы краткой характеристики наиболее важных положений дореволюционной науки[25]. И.А. Покровский, в частности, утверждал: «первым признаком юридической самостоятельности личности является признание ее носительницей субъективных прав. Освобождение личности от полного поглощения ее обществом знаменуется прежде всего признанием ее самостоятельным субъектом прав, обладательницей правоспособности и дееспособности: благодаря этому она стоит теперь перед лицом общества и его властей как некоторая самостоятельная сила, как некоторая юридическая самоценность»[26].

Признавая в качестве бесспорного положение о том, что «существование физического лица от рождения до смерти составляет условие юридического значения человека»[27], отечественные цивилисты были единодушны в том, что «права физических лиц не одинаковы, а зависят от различных обстоятельств, отчасти естественных, отчасти исторических», к которым они относили обстоятельства рождения, пол, возраст, здоровье, отношение родства и свойства к другим лицам, образование, вероисповедание, состояние, звание и гражданскую честь[28].

С течением времени представления об определении того, что же включает в себя понятие «субъект права» менялось. В юридической науке XIX–XX вв. это понятие использовалось для обозначения «носителя субъективных прав». В частности, известный ученый-юрист Г.Ф. Шершеневич писал: «Слово «субъект» в применении к юридическому отношению употребляется в двояком значении. Говорят о субъекте юридического отношения, понимая его или с активной стороны, как носителя права, или с пассивной стороны, как носителя обязанности. Чаще же говорят о субъекте права, имея в виду только того участника юридического отношения, которому принадлежит в нем право»[29].

Субъектом права может быть лицо, способное вступать в юридические отношения, т.е. иметь право собственности, приобретать право требования, обязываться к известным действиям. Способность иметь и приобретать права, т.е. быть субъектом прав и обязанностей, называется, которая в настоящее время составляет во всех культурных странах достояние каждого человека. Теперь уже нет ни рабов, которые были только объектами права, ни крепостных, которые составляли принадлежность земельного участка. Способность самостоятельно устанавливать отношения посредством юридических действий называется дееспособностью. Дееспособность предполагает правоспособность: дееспособные должны быть правоспособны (иначе было в римском праве), тогда как правоспособные могут и не быть дееспособны. Если правоспособность связывается с лицом каждого человека, то дееспособность, по различным соображениям, подлежит разнообразным ограничениям. Так, малолетний обладает полной правоспособностью, – он является субъектом прав собственности и обязательств, перешедших к нему по наследству или приобретенных за него и в его пользу опекуном, но сам он не может ни купить, ни продать, ни совершить договора. Напротив, монашествующие – лица неправоспособные, потому что по общему правилу они не могут стать субъектами тех прав, какие приобретаются всеми прочими гражданами[30].

Особо Г.Ф. Шершеневич говорит о правовом статусе личности в тяговом праве «Купцом, с точки зрения торгового права, признается тот, кто занимается производством торговых сделок в виде промысла от своего имени. Занятие торговлей должно составлять промысел лица. Под промыслом следует понимать деятельность, направленную на приобретение материальных средств посредством постоянного занятия. Эта деятельность рассчитана на неопределенное число актов, составляющих источник дохода. Случайного, хотя бы и повторяемого, совершения действий, имеющих соприкосновение с торговлей, недостаточно для признания наличности промысла. Отсюда видно, что все дело в намерении. Поэтому для признания лица купцом нет необходимости ожидать, чтобы лицо это совершило ряд торговых сделок: достаточно одного действия, если это лицо обнаруживает намерение вести торговлю, открывающую промысел»[31].

Изменения, внесенные в отечественное законодательство о гражданско-правовом положении физических лиц сразу после Октябрьской революции, наглядно отражали принципиально новый подход к пониманию содержания правосубъектности граждан, основанный на двух основных руководящих идеях. Это, во-первых, тотальное обобществление собственности, национализация и коллективизация, и, во-вторых, классовый подход к представителям различных групп населения, что особенно отчетливо прослеживалось в первые годы советской власти. В результате были резко деформированы все сферы гражданского оборота с участием физических лиц, в первую очередь – сфера имущественных отнощений. Важным шагом в этом направлении явилась отмена частной собственности на землю, которая не могла более быть «ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема», причем у прежних собственников она отчуждалась безвозмездно, и за ними признавалось лишь право на «общественную поддержку» на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования.

Указанное обстоятельство имеет весьма особое значение для характеристики гражданско-правового положения физических лиц в рассматриваемый период. Еще О.С. Иоффе отмечал, что данный вопрос необходимо анализировать с двух принципиально разных позиций[32]. Так, если рассматривать его сквозь призму товарно-денежных отношений, то следует признать, что объем правоспособности граждан был резко ограничен, но с чисто социальной точки зрения правоспособность граждан была существенно расширена по сравнению с границами, установленными дореволюционным законодательством. Но и этот вывод нуждается в дополнении в связи с необходимостью принять во внимание тот факт, что, несмотря на провозглашенное равенство, для советского законодательства был характерен, как уже отмечалось, классовый подход к различным группам населения, называемым в соответствии с новой терминологией трудовыми и нетрудовыми («эксплуататорскими», «классово чуждыми») элементами. В зависимости от этого и решался вопрос о реализации субъективных прав, составлявших содержание гражданской правоспособности, среди которых выделялись право свободно передвигаться и селиться на территории РСФСР, избирать не запрещенные законом занятия и профессии, приобретать и отчуждать имущество с ограничениями, указанными в законе, совершать сделки и вступать в обязательства, организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда.

Несмотря на провозглашенное равенство в правоспособности, возможности реализации закрепленных в законе гражданских прав были лишены тысячи советских граждан. На ограничение гражданской правоспособности «эксплуататорских» классов было направлено, в частности, установление так называемой трудовой повинности, то есть обязанности выполнять определенную соответствующим органом власти работу в установленном месте, что, по существу, означало лишение граждан права на выбор занятий, места жительства и свободу передвижения. Вместо паспортов им выдавались специальные трудовые книжки «для нетрудящихся», которые признавались действительными только при наличии ежемесячной отметки о выполнении владельцами книжек возложенных на них обязанностей.

Понятие «физическое лицо» является специально юридическим для обозначения индивидуального субъекта права. В советском законодательстве и научных работах индивидуальный субъект права обозначался главным образом через понятие «гражданин». Это объяснялось тем, что «советский закон предоставляет иностранным гражданам широкие права и возможности, обеспечивая для них во многих областях общественных отношений такое же положение, как и для советских граждан»[33].

Так, О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский («Вопросы теории права») дают следующее определение: «Субъект права – это лицо, способное быть участником правоотношений, способное выступать в качестве носителя прав и обязанностей»[34].

А.В. Мицкевич полагал, что «субъектами права могут выступать только люди, обладающие сознанием и волей, и создаваемые ими организации, ведущие ту или иную деятельность в конечном счете также по воле и в интересах общественных групп людей, классов или всего народа»[35]. Автор выделял две большие группы субъектов права: граждан (физические лица) и организации. При этом, говоря об организациях, Мицкевич подразумевал не юридические лица, а разнообразные организации, включая государство, государственные и негосударственные организации.

В 50–70-х годах XX в. отечественные государствоведы и представители отраслевых наук выделяли и другие субъекты права. Так, С.С. Кравчук, В.Ф. Коток, В.С. Основин, В.Я. Бойцов рассматривают народ в качестве отдельного субъекта[36]. Другой видный отечественный ученый-государствовед – О.Е. Кутафин полагает, что субъектами публично-правовых отношений являются их участники,»… которые в конкретном правоотношении осуществляют свои права и несут соответствующие юридические обязанности либо своей правоспособностью порождают правовые состояния»[37].

Как известно, в правоотношения могут вступать не только индивидуальные, но и коллективные субъекты. Так, А.В. Мицкевич обращал внимание на то, что при классификации субъектов права «первоначальным всегда является деление субъектов на две основные группы:

Граждане (физические лица).

Разнообразные организации»[38].

На основе вышеизложенных точек зрения по вопросу об определении понятия субъекта права можно прийти к выводу о том, что субъектами права являются физические и юридические лица, наделенные правосубъектностью и деликтоспособностью, осуществляющие права, несущие обязанности, порождающие правовые состояния в конкретном правоотношении.

В законодательстве нашей страны люди как субъекты гражданского права долгое время именовались «граждане» (ст. 9 – 12 ГК РСФСР 1964 г.). В Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятых Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г.[39], использовалась формулировка «граждане» и в скобках «физические лица».

Эта формулировка используется и в ГК РФ 1994 г., в том числе в названии главы третьей.

Анализ развития законодательства, весьма показателен с позиций эволюции отечественного института правосубъектности физических лиц, поскольку именно к ним, в конечном счете, сводятся вопросы наследования, выбора места жительства, совершения сделок, участия в обязательствах и т.п. Как известно, ГК РСФСР 1964 г. окончательно сформировал институт личной собственности граждан, которая по замыслу законодателя предназначалась исключительно для удовлетворения их личных, материальных, духовных и культурных потребностей, поэтому, во-первых, гражданам не могли принадлежать никакие средства производства, и, во-вторых, им запрещалось использовать свое имущество для извлечения нетрудовых доходов (ч. 3 ст. 105).

Наряду с отмеченными ограничениями, некоторые права граждан в рассматриваемый период были существенно расширены, в том числе имущественные и личные неимущественные права авторов произведений науки, литературы и искусства, открытий и изобретений, которые охранялись либо (как правило) авторским свидетельством, либо патентом.

Что касается личных неимущественных прав, то к ним, помимо авторских прав и права на выбор рода занятий и места жительства, относилось право на защиту чести и достоинства (ст. 7 ГК РСФСР 1964 г.), но устанавливаемые законом меры нельзя признать адекватными с позиций современных представлений о ценности и неприкосновенности этих нематериальных благ. Официальная доктрина категорически отвергала возможность имущественной компенсации причиненного личности морального вреда и предусматривала в качестве способа защиты только публичное опровержение сведений, порочащих честь и достоинство гражданина.

Ограничениям подвергались не только имущественные, но и личные неимущественные права граждан, которые, даже будучи закреплены в законе, не могли быть реализованы в условиях отсутствия правовых средств и фактических возможностей охраны и защиты таких прав личности, как право на свободу передвижения, на личную неприкосновенность, право на защиту чести и достоинства, право на свободу творчества и, главное, право на жизнь.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятые Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г., стали последней попыткой кодификации советского гражданского права. Все уже понимали, что в той форме, в которой существовало объединение республик, советское союзное государство не сохранить, но какое государственное устройство выбрать, никто тогда еще не знал, поэтому, наверное, Основы и получили свое название без слова «союзных». Основы 1991 г. содержали нормы, определяющие основное содержание подотраслей и институтов гражданского права.

Изменения в гражданском законодательстве начались в 1990 г. Подобно тому, как после Октябрьской революции перемены начались с изменения правовой регламентации отношений собственности, точно так же, на новом витке цивилистического развития, законодатель приступил к формированию новой правовой модели с принятия законодательных актов, по-новому регламентирующих отношения в этой же сфере, а именно – права собственности на землю, И если вначале Основы законодательства СССР и союзных республик о земле от 28 февраля 1990 г. №1251–1[40] признали за гражданами только право пользования землей (ст. 3, 4), то уже в декабре того же года долголетняя монополия государства на землю на территории РСФСР была отменена. С этого момента в собственность граждан могли передаваться земельные участки для ведения личного подсобного и крестьянского хозяйства, садоводства, животноводства и иных целей, связанных с сельскохозяйственным производством. Соответствующие положения были подтверждены Законом РФ от 23 декабря 1992 г. №4196–1 «О праве граждан Российской Федерации на получение в частную собственность и на продажу земельных участков для ведения личного подсобного хозяйства, садоводства и индивидуального жилищного строительства»[41].

Этими важнейшими мерами не ограничилось беспрецедентное расширение круга объектов права собственности граждан. Статья 7 Закона СССР «О собственности в СССР» от 6 марта 1990 г.[42] отнесла к ним жилые дома, дачи, садовые дома, насаждения на земельном участке, транспортные и денежные средства, акции и другие ценные бумаги, предметы домашнего хозяйства и личного потребления, средства производства для ведения крестьянского и другого трудового хозяйства, личного подсобного хозяйства, индивидуальной и другой хозяйственной деятельности, произведенную продукцию и полученные доходы, а также иное имущество потребительского и производственного назначения. Еще более широко круг этих объектов очертил соответствующий Закон РСФСР, отнеся ним практически все виды движимого и недвижимого имущества, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданину. При этом особо подчеркивалось, что количество и стоимость имущества, приобретенного гражданином, законом не ограничиваются[43]. Изменилась и используемая законодателем терминология: употребление понятия «собственность граждан» демонстрирует осознание узости категории «личная собственность» в новых условиях, когда она начинает вовлекаться в процесс производства, приватизации и осуществления предпринимательской деятельности, правовые основы которой были заложены Законом РСФСР от 25 декабря 1990 г. №445–1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности»[44].

В этом законе устанавливался ряд гарантий осуществления предоставленного гражданам права, в том числе запрет отказа в регистрации предприятия по мотивам нецелесообразности; предусматривались меры защиты прав и интересов субъектов предпринимательской деятельности; провозглашалось недопущение дискриминации частных предприятий со стороны государства, его органов и должностных лиц. Признавалось равное право доступа всех субъектов предпринимательской деятельности на рынок товаров, работ и услуг, к материальным, финансовым, трудовым, информационным и природным ресурсам, равные условия деятельности предприятий независимо от вида собственности; право предпринимателя в порядке, установленном законом, самостоятельно распоряжаться имуществом предприятия, определять объемы производства, порядок сбыта продукции, распределять прибыль и др.

В соответствии со ст. 1 Основ неимущественные отношения, не связанные с имущественными, регулируются гражданским законодательством, поскольку иное не предусмотрено законодательными актами либо не вытекает из существа личного неимущественного отношения. Статья 2 ГК РФ устанавливает, что «неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ». В то же время наличие субъективного права на честь, достоинство и деловую репутацию не дает оснований исключить его из гражданско-правового регулирования.

С указанных положений по существу и начался новый этап в развитии нашего государства и общества. Несмотря на несовершенство первых законодательных актов новой России с точки зрения юридической техники, они имели огромное историческое значение, так как именно они создали условия, необходимые для правового оформления и закрепления изменений, произошедших в экономической политике государства, для дальнейшего развития и совершенствования всех разделов гражданского законодательства, в первую очередь – тех его положений, которые регламентировали правовое положение физических лиц.

 
2. Правоспособность граждан (физических) лиц по законодательству Российской Федерации 2.1 Возникновение и прекращение правоспособности

В современном обществе ни один индивид не может существовать вне сферы действия гражданского права. Поэтому законодатель в области гражданского права исходит из того, что каждый человек должен иметь возможность быть субъектом гражданского права. Объем такой возможности для всех людей данного государства должен быть одинаковым, ибо это обеспечивает равноправие граждан, что является несомненным достижением современного цивилизованного общества.

С этой целью государство наделяет граждан правоспособностью (применительно к гражданскому праву – гражданская правоспособность). Под гражданской правоспособностью следует понимать признаваемую государством за гражданином возможность иметь гражданские права и нести гражданские обязанности.

В Гражданском кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ), весьма значительным преобразованиям подвергся правовой статус физических лиц в результате закрепления в нем целого комплекса правовых норм, которые по-новому, в духе лучших европейских и мировых стандартов определили важнейшие параметры их правового положения. Однако многие понятия и правила остались неизменными, в том числе и определение правоспособности, которое в ГК РФ формулируется как «способность иметь гражданские права и обязанности». Единственное дополнение, которое законодатель счел необходимым, – глагол «нести» применительно к обязанностям, что подчеркивает их принципиальное отличие от прав: правами обладают, обязанности несут. В неизменном виде в ГК РФ закреплены и правила определения начальных и конечных моментов правоспособности: «Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью». Вопрос о том, оправдан ли в данном случае проявленный законодателем консерватизм, в последние годы вызывает большой научный и практический интерес, а появляющиеся в литературе предложения об изменении соответствующих положений закона заслуживают самого пристального внимания.

Положение о том, что правоспособность возникает с рождением, считалось общепризнанным и в отечественной науке. Признавая «в высшей степени важным» решение вопроса о том, считать ли началом физической личности момент рождения младенца или относить ее к началу зачатия», классики цивилистики единодушно утверждали: «актом рождения человек вступает в общество людей; этот же акт следует считать и началом его правоспособности»[45]; «поскольку самостоятельное существование человека начинается с момента его рождения, с этого же момента он и становится правоспособным лицом»[46]. Это положение закреплено в подавляющем большинстве современных правовых систем, и исключения из этого правила весьма немногочисленны. Такой подход разделяется и большинством представителей современной науки, причем не только цивилистики. Так, например, в литературе подчеркивается, что «плод в утробе матери является частью ее организма, и не является субъектом права на свою защиту в уголовно-правовом значении», поскольку «пока плод не начал жить и дышать самостоятельно, он не может рассматриваться самостоятельным физическим лицом»[47].

В своем интервью А.В. Чуев предлагает изменить правила, определяющие момент не только возникновения, но и прекращения правоспособности физических лиц. К сожалению, он не сформулировал конкретные изменения или дополнения, которые, по его мнению, должны быть внесены в соответствующие положения действующего законодательства. Утверждается только, что, «исходя из содержания правоспособности, мы начинаем понимать, что со смертью – с физической смертью человека – жизнь его в правовом смысле не прекращается», т. к. «могут наличествовать завещания, могут наличествовать договоры». Еще одним фактором, свидетельствующим, по мнению А.В. Чуева, о продолжении правовой жизни (и, следовательно, правоспособности) умершего лица, должны рассматриваться закрепленные законом авторские права на созданные им произведения науки, литературы и искусства[48].

В судебной практике тоже встречаются дела которые обращают свое внимание на момент возникновения и прекращения правоспобности. Так П. обратилась в суд с иском к администрации Центрального района г. Тольятти о включении в состав наследственного имущества, оставшегося после смерти ее сына Д., части жилого помещения. В судебном заседании П. иск дополнила требованиями о признании за Д. на день его смерти права на комнату площадью 11,0 кв. м, расположенную в квартире. В обоснование иска она указала, что является матерью Д., который 23.03.2003, получив в МУП «Инвентаризатор» пакет необходимых документов, обратился в администрацию Центрального района г. Тольятти с заявлением о передаче ему в собственность указанной комнаты. Данное заявление и все необходимые документы были переданы в ЖЭУ МЖРЭП №13 в этот же день, но договор приватизации не был зарегистрирован в регистрационной палате, так как 09.04.2003 Д. умер.

Решением Центрального районного суда от 25.02.2004 иск П. удовлетворен. За Д., умершим 09.04.2003, на день его смерти признано право собственности на комнату площадью 11,0 кв. м, жилое помещение включено в состав наследственного имущества.

Президиум Самарского областного суда решение отменил, указав следующее.

Удовлетворяя требования П., суд признал, что Д., подписав заявление на имя главы администрации Центрального района о передаче ему комнаты в собственность и передав заявление со всеми необходимыми документами в ЖЭУ МЖРЭП №13, выразил свою волю на приватизацию занимаемого им жилья, но в связи со смертью, по не зависящим от него причинам, не смог завершить оформление договора приватизации.

Между тем в представленной в суд ксерокопии заявления Д. отсутствует его подпись и дата составления им этого заявления, на ксерокопии справки с места жительства нет даты составления справки, подлинники указанных документов в деле отсутствуют, нет сведений о том, что они обозревались в судебном заседании.

В надзорной жалобе также указывается на то, что в МУП «Инвентаризатор» приватизационное дело на Д. не заводилось, т. к. Д. с заявлением в установленном законом порядке не обращался, услуги МУП не оплачивал, квитанций об оплате не получал.

Указанные доводы с учетом того, что в деле отсутствуют достоверные сведения о поступлении заявления Д. в жилищное управление, имеют значение для правильного разрешения дела и нуждаются в проверке.

Кроме того, вывод суда о признании за Д. на день его смерти права собственности на спорную комнату противоречит ст. 17 и ст. 18 ГК РФ, в соответствии с которыми правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается со смертью.

Учитывая, что на момент рассмотрения дела Д. умер, у суда не было оснований для признания за ним права собственности на спорное имущество, в том числе и на момент его смерти.

При таких обстоятельствах решение суда нельзя признать законным и обоснованным.

Решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд[49].

Арбитражный суд Самарской области, рассмотрел в судебном заседании дело по заявлению предпринимателя Ч., г. Самара, к ИМНС РФ Кировского района г. Самары о признании недействительным решения.

Заявитель обратился с заявлением о признании недействительным решения ответчика о привлечении его к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения.

В судебном заседании ответчик представил суду доказательства смерти заявителя.

Ст. 17 ГК РФ предусматривает, что правоспособность гражданина прекращается смертью.

Поскольку после смерти гражданина, являющегося стороной в деле, спорное правоотношение не допускает правопреемства, производство по делу подлежит прекращению[50].

В последние годы, в связи с бурным развитием трансплантации органов и тканей человека, особую актуальность и остроту приобрел вопрос об определении момента наступления смерти, т. к. даже опытный врач не всегда различает ее отдельные фазы (предагональное состояние, агонию, клиническую смерть) и может ошибочно констатировать наступление биологической смерти, приняв умирающего за умершего. В соответствии с Инструкцией по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения РФ от 20 декабря 2001 г., биологическая смерть может быть констатирована на основании прекращения сердечной деятельности (в течение 30 минут), дыхания и функций головного мозга[51]. Именно с этого момента в соответствии с действующим законодательством прекращается правоспособность умершего лица.

Современная медицина достигла весьма высокого уровня развития и располагает арсеналом средств, позволяющих продлевать, порой на довольно длительный срок, жизнь смертельно больных лиц (в международной медицинской практике их называют терминально больными) путем подключения соответствующего медицинского оборудования. В тех случаях, когда гражданин находится в бессознательном состоянии неопределенно длительный отрезок времени, может возникнуть целый ряд сложных правовых вопросов, к важнейшим из которых, несомненно, относится вопрос о продолжении искусственного поддержания жизни смертельно больного или о прекращении соответствующих медицинских мероприятий.

Эта проблема, имеющая глубокие нравственно-философские аспекты, в последние годы стала объектом пристального изучения и обсуждения юристов, медиков, широких слоев общественности, всего мирового сообщества. Так, в 1983 г. Всемирная медицинская ассамблея приняла Декларацию о терминальном состоянии, в которой было установлено, что врач обязан, по возможности, всемерно облегчать страдания пациента, всегда руководствуясь интересами последнего. При этом считается, что врач не продлевает мучения умирающего, находящегося в бессознательном состоянии, прекращая по просьбе его родственников лечение, способное лишь отсрочить наступление неизбежного конца[52].

Но такое «самоопределение» невозможно в случае бессознательного состояния терминально больного, а также в отношении новорожденных, малолетних и граждан, признанных недееспособными. В случае тяжелого состояния таких больных в соответствии со ст. 33 Основ законодательства РФ об охране здоровья решение о продолжении медицинских мероприятий по их жизнеобеспечению принимают их родители или опекуны, и вполне возможны ситуации, когда они по тем или иным причинам (религиозным, нравственным либо корыстным) настаивают на прекращении лечения, хотя его бесперспективность еще не очевидна[53]. Это означает наличие сложной правовой коллизии: правоспособность, включающая в себя в числе других субъективных гражданских прав право на жизнь (в данном случае – на сохранение, а вернее, продление жизни), признается за любым, даже терминально больным гражданином до последних мгновений его жизни, но решение вопроса о продолжении или прекращении медицинских мероприятий, искусственно поддерживающих его жизнь, как правило, принимается не самим умирающим, а членами его семьи. Это порождает вопрос: не может ли такое прекращение рассматриваться в качестве так называемой пассивной эвтаназии, при которой оказание медицинской помощи по жизнеобеспечению терминально больного прекращается с целью ускорения наступления его естественной смерти[54].

Проблема разграничения пассивной эвтаназии с решением о прекращении мероприятий по жизнеобеспечению терминально больных в последние годы привлекает внимание многих представителей науки и практики – медиков, юристов, психологов, социологов, философов и религиозных деятелей[55]. Сложность, глубина и значение этой проблемы обусловливают необходимость ее дальнейшего изучения на базе всестороннего анализа практического опыта, накопленного в отечественных и зарубежных медицинских учреждениях, с целью совершенствования отечественного гражданского законодательства и внесения в него дополнений, направленных на обеспечение эффективной охраны и защиты прав терминально больных (умирающих) лиц[56].

Все сказанное позволяет подвести некоторые итоги, к сожалению, далеко не исчерпывающие всей глубины рассмотренных проблем, отличающихся большой сложностью и важным социальным значением. На мой взгляд, нельзя согласиться с прозвучавшим в литературе утверждением о том, что «определение момента рождения и смерти не составляет предмета юридической науки, поскольку речь идет о чисто физиологических понятиях»[57]. Поскольку эти моменты определяют начало и конец не только физиологической, но и правовой жизни каждого физического лица, его существования в качестве самостоятельного и полноправного субъекта права, все аспекты любой из множества проблем, связанных с рождением и смертью человека, нуждаются в самом тщательном анализе и всестороннем обсуждении. Высказанные А.В. Чуевым предложения, хотя и не являются бесспорными, заслуживают самого пристального внимания, т. к. они свидетельствуют о стремлении всестороннего совершенствования тех положений гражданского законодательства, которые регламентируют правовой статус физических лиц, и о наличии новых, интересных, нестандартных подходов к решению давних правовых проблем. Такой подход полностью соответствует конституционному положению о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью и что их признание, соблюдение и защита – обязанность государства (ст. 2 Конституции Российской Федерации). Это положение, имеющее глубокий смысл, должно рассматриваться в качестве основы для дальнейшего совершенствования гражданского законодательства России и внесения в него дополнений, обеспечивающих эффективную охрану и защиту субъективных прав российских граждан на всех этапах человеческой жизни – с момента ее зарождения (в период внутриутробного развития) и на ее завершающей стадии (в терминальном состоянии умирающих лиц).

Момент рождения и момент смерти определяют начало и конец не только физиологической, но и правовой жизни каждого физического лица, его существования в качестве самостоятельного и полноправного субъекта права, все аспекты любой из множества проблем, связанных с рождением и смертью человека, нуждаются в самом тщательном анализе и всестороннем обсуждении. Полагаю, что на уровне закона должна быть закреплена обязанность медицинских работников поддерживать жизнедеятельность человеческого плода находящегося в утробе погибшей матери, с учетом времени внутриутробного развития и других медицинских показаний и согласия супруга.

Ряд проблем возникает и при объявлении гражданина умершим. Как известно, вступившее в силу судебное решение об объявлении гражданина умершим является основанием для внесения записи о смерти гражданина в книгу государственной регистрации смерти. В соответствии с п. 2 ст. 67 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» в этом случае днем смерти гражданина указывается день вступления решения суда в законную силу или установленный решением суда день смерти, если гражданин, объявленный умершим, пропал при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основания предполагать его гибель от определенного несчастного случая (п. 3 ст. 45 ГК РФ)[58]. Эти положения Закона приводят к терминологическому расхождению: применительно к государственной регистрации законодатель оперирует понятием «день», но очевидно, что правоспособность гражданина прекратилась не в день вступления в законную силу решения суда, а в тот момент, когда наступила его смерть (возможно, за несколько лет до судебного разбирательства).

В соответствии с действующим законодательством гражданско-правовые последствия объявления гражданина умершим тождественны его биологической смерти (ст. 1113 ГК РФ), но эта тождественность отнюдь не означает, что вступление решения суда в законную силу прекращает и гражданскую правоспособность лица, объявленного умершим, причем не только потому, что его правоспособность прекратилась непосредственно в момент смерти гражданина. Судебное решение устанавливает презумпцию, но не факт смерти, и гипотетически возможны, хотя и крайне редки на практике ситуации, когда гражданин, объявленный умершим, находится в живых. Вопрос о его гражданской правоспособности в этом случае решается следующим образом: будучи живым, хотя и объявленным умершим для всех родных, близких и знакомых, гражданин по-прежнему может реализовать субъективные права, составляющие содержание правоспособности, по месту своего нахождения, поэтому общепризнанно, что в этом случае восстанавливать его правоспособность не требуется[59].

Но такой ответ не способен объяснить парадоксальную ситуацию, разрешить сложную юридическую коллизию: в одно и то же время один и тот же индивидуум является правоспособным участником гражданского оборота, но его юридическая смерть, зарегистрированная в установленном законом порядке, повлекла прекращение всех известных правоотношений с его участием. В данном случае имеет место «расщепление», «раздвоение» его юридической субстанции. Преодолеть такое раздвоение можно только на будущее время путем использования предусмотренного законом механизма, позволяющего перевести объявленного умершим гражданина из юридического небытия в состояние «находящегося в живых» (ст. 280 ГПК РФ), однако вопрос о том, как совместить гражданскую правоспособность и юридическую смерть одного и того же лица, остается открытым.

Еще одна важная проблема, нуждающаяся в разрешении: как известно, в ГК РСФСР было предусмотрено, что гражданин может быть объявлен умершим по истечении трех лет его безвестного отсутствия, а в ст. 45 ГК РФ этот срок был продлен до пяти лет. Едва ли такая новация оправданна: при современных средствах коммуникации любой гражданин, находящийся в живых, при желании найдет возможность сообщить близким о месте своего пребывания. Пять лет, особенно с учетом средней продолжительности жизни в России, – слишком длительный отрезок времени, и его соблюдение создает на практике ряд сложных проблем как для членов семьи безвестно отсутствующего гражданина, так и для других лиц, связанных с ним различными гражданскими обязательствами, поэтому, на мой взгляд, этот срок, по аналогии со сроком исковой давности (ст. 196 ГК РФ), следует вновь определить в три года, внеся соответствующие поправки в п. 1 ст. 45 ГК РФ.

Следует отметить, что юридическая неопределенность относительно момента смерти гражданина может иметь место еще в двух случаях: при установлении факта регистрации смерти (абз. 3 п. 2 ст. 264 ГПК РФ) и в случае установления факта смерти лица в определенное время и при определенных обстоятельствах (абз. 8 п. 2 ст. 264 ГПК РФ). Различие между этими институтами заключается в следующем: судебное установление факта смерти необходимо в тех случаях, когда заявитель утратил ранее выданное свидетельство о смерти, а органы загса отказывают ему в выдаче дубликата, а установление факта смерти лица в определенное время и при определенных обстоятельствах необходимо либо в случае пропуска заявителем установленного законом срока обращения в органы загса, либо в тех случаях, когда органы загса отказываются зарегистрировать факт смерти ввиду отсутствия у заявителя необходимых документов.

Несмотря на отмеченные различия, в целом эти институты весьма близки, так как они предусмотрены для документального подтверждения факта смерти лица, сомнения в которой у заявителя не имеется. Но если в первом случае необходимо и достаточно проверить архивы ЗАГС, то во втором заявитель должен обосновать свою просьбу ссылкой на доказательства, с достоверностью свидетельствующие о смерти лица в определенном месте и при определенных обстоятельствах, должен доказать, что гибель гражданина не вызывает сомнений[60].

Применительно к обсуждаемой проблеме это означает, что, как и при объявлении гражданина умершим, его правоспособность никак не зависит от принимаемого судом решения и последующих действий органов загса. Это техническое оформление не может повлиять на правоспособность гражданина, либо уже прекратившуюся в момент его смерти, либо сохранившуюся в полном объеме, если гражданин остался в живых, хотя были все основания предположить его гибель (например, при взрыве жилого дома, в котором он находился).

Таким образом, правоспособность, будучи правовой категорией, неразрывно связана с жизнью гражданина и, как и жизнь, лишь единожды возникает и лишь единожды прекращается – в момент его смерти.

2.2 Содержание гражданской правоспособности

Для раскрытия содержания нормы, закрепленной в п. 2 ст. 17 ГК РФ, важно выяснить, понимается ли под возникновением правоспособности только возникновение способности к правообладанию вообще или также способности к обладанию конкретными субъективными правами и обязанностями. Полагаем, Я.Р. Веберс правильно отметил, что «поскольку правоспособность означает не только способность гражданина иметь права и обязанности вообще, но и права и обязанности определенного вида, то возникновение правоспособности можно понимать и как возникновение ее вообще, и как возникновение отдельных элементов ее содержания»[61].

В литературе неоднократно отмечался тот факт, что не все элементы содержания правоспособности у граждан возникают одновременно (Я.Р. Веберс, О.С. Иоффе, С.М. Корнеев и др.). Более того, в течение всей своей жизни гражданин может и не обладать отдельными элементами правоспособности. Но это не может не рассматриваться как нарушение принципа равенства правоспособности.

Содержание правоспособности граждан образуют те имущественные и личные неимущественные права и обязанности, которыми гражданин может обладать, но не обязательно имеет в конкретном случае.

Целью прямого указания в законе гражданских прав и обязанностей является стремление законодательно закрепить наиболее важные с точки зрения законодателя права и обязанности, сделать данную норму более ясной и доступной. Перечислить все права, которые могут иметь граждане, невозможно и нецелесообразно, т. к. отношения, регулируемые гражданским правом, постоянно развиваются, возникают новые. Поэтому перечисленными правами не исчерпывается содержание гражданской правоспособности. Гражданину могут принадлежать и иные имущественные и личные неимущественные права. Единственным требованием к этим правам является то, чтобы они не были запрещены законом и не противоречили общим началам гражданского права.

По своему содержанию правоспособность граждан имеет определенные пределы. Всякое субъективное право, являясь мерой дозволенного поведения гражданина, имеет границы как по содержанию, так и по характеру осуществления (ст. 10 ГК РФ). Это положение нашло отражение в ГК.[62] Так, гражданин может наряду с предпринимательской деятельностью заниматься и любой другой деятельностью, не запрещенной законом, совершать любые сделки, не противоречащие закону. Не все объекты гражданских прав могут находиться в обороте и принадлежать гражданам, отдельными видами объектов граждане могут владеть и распоряжаться на основании специального разрешения (ст. 129 ГК РФ).[63]

В содержание правоспособности граждан входит и способность иметь обязанности. Граждане могут участвовать в обязательствах, выступая в качестве должника, обязанного совершить в пользу другого лица определенное действие (ст. 307 ГК РФ). В отношениях собственности на имущество и результаты интеллектуальной деятельности праву собственника соответствует обязанность любого гражданина не нарушать это право. Никто не может умалять честь и достоинство гражданина, его деловую репутацию[64].

Одним из субъектов права являются физические лица, под которыми понимаются граждане, иностранные граждане и лица без гражданства. Эти категории лиц характеризуются существенными элементами особенностей их правового положения. Так гражданин Российской Федерации характеризуется его правовой связью с Российским государством, иностранный гражданин – с соответствующим зарубежным государством, лицо без гражданства не имеет таковой связи ни с одним из государств.

Конституция Российской Федерации в статье 19 «гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.» Этой же статьёй «запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.»

При этом, однако, содержание правоспособности в ГК РФ определяется практически так же, как в ГК РСФСР: как «способность иметь гражданские права и обязанности» (ст. 18 ГК РФ). Единственное дополнение – глагол «нести» применительно к обязанностям, что подчеркивает их принципиальное отличие от прав: правами обладают, обязанности несут. При этом, однако, ни одной субъективной обязанности в ст. 18 ГК РФ законодатель не назвал, вследствие чего, поскольку в данной норме закреплены только права, создается иллюзия, что содержание гражданской правоспособности исчерпывается этими правами, что, в свою очередь, противоречит его определению. Связь субъективных прав и обязанностей всех участников гражданского оборота неразрывна: как отмечал О.С. Иоффе, «соблюдение обязанными лицами предписанного для них поведения необходимо для совершения управомоченным дозволенных ему действий»[65], поэтому ст. 18 ГК РФ следует дополнить указанием на хотя бы наиболее важные гражданские обязанности, в том числе обязанность не совершать действий, нарушающих права и законные интересы других лиц; надлежащим образом исполнять принятые на себя договорные обязательства; возмещать убытки, причиненные их неисполнением или ненадлежащим исполнением; в порядке, предусмотренном законом, возмещать вред, причиненный жизни или имуществу граждан и имуществу юридических лиц. Тем самым легальное определение содержания гражданской правоспособности приобрело бы законченный характер, отразило бы ее правовую сущность.

Однако, как подчеркивал В.Ф. Яковлев, «главное в правоспособности, выступающее в ней на первый план – это ее правонаделительный характер, ибо, во-первых, она сама является результатом правонаделительного регулирования, представляет собой общее право субъекта; во-вторых, она содержит в себе юридические возможности приобретения конкретных субъективных прав как средств удовлетворения потребностей»[66]. Характеризуя это качество правоспособности, необходимо отметить, что за годы правовых реформ подход законодателя к определению содержания правоспособности претерпел радикальные изменения. Советская социалистическая доктрина, наделявшая широкими прерогативами государство, а не индивида, полагала, что коллективные экономические и социальные права являются приоритетными по отношению к частным правам гражданина, и что отношения граждан с государством должны строиться на принципах заботы со стороны государства и долга со стороны граждан, поэтому их обязанности всегда были приоритетнее их прав[67].

Среди новых или существенно расширенных правомочий первым в ст. 18 ГК РФ названо право иметь имущество на праве частной собственности, причем, в отличие от советского законодательства, строго ограничивавшего состав и мелочно регламентировавшего количество имущества, которое могло принадлежать гражданину и членам его семьи, в ст. 213 ГК РФ закреплено принципиально новое положение о том, что гражданам может принадлежать любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, определенных законом, и что его количество и стоимость не ограничивается, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом.

Еще более важным следует признать предоставление гражданам права по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего им имущества любые действия, не противоречащие закону и не нарушающие права и интересы других лиц (п. 2 ст. 209 ГК РФ), в том числе использовать его для извлечения прибыли при осуществлении различных видов предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Весьма значительным изменениям и дополнениям подверглось также право наследовать и завещать имущество. К числу наиболее значимых новелл наследственного права следует отнести беспрецедентное расширение круга наследников по закону (ст. 1142–1145 ГК РФ); введение новых завещательных конструкций – «закрытых» завещаний» (ст. 1126 ГК РФ) и «завещаний в чрезвычайных обстоятельствах» (ст. 1129 ГК РФ); закрепление правил, устанавливающих особенности наследования отдельных видов имущества, которые в советский период не могли быть объектом права собственности граждан и, соответственно, не могли переходить в порядке наследственного правопреемства (гл. 65 ГК РФ) и др. Изменения и дополнения, внесенные в наследственное право, активно обсуждаются в юридической литературе, но при всех имеющихся расхождениях в их оценке, несомненно, что эти новеллы весьма существенно расширили юридические возможности российских граждан в данной сфере.

Еще более важное значение имело легальное закрепление права граждан заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью.

За небольшой по историческим меркам срок российские граждане весьма активно и успешно реализовали' данное право во всех сферах народного хозяйства, доказав на практике, что, как отмечал В.А. Рыбаков, предпринимательская деятельность рассчитана на предприимчивых, свободных, активных субъектов, которым впервые предоставили право строить свои гражданско-правовые отношения с другими лицами на основе своих естественных, неотчуждаемых прав'. Осуществляемая гражданами предпринимательская деятельность преобразила облик российских городов, привела к изобилию товаров и услуг, изменила жизненные стереотипы, психологию многих граждан, и, тем самым, способствовала необратимости осуществляемых в России правовых и экономических реформ.

В этой связи следует отметить, что, поскольку практическая реализация права на создание юридических лиц и права на осуществление предпринимательской деятельности возможна только с достижением установленного законом возраста, следует согласиться с предложением выделять в составе правоспособности так называемую частичную правоспособность несовершеннолетних лиц, означающую их способность иметь некоторые гражданские права и нести обязанности не с момента рождения, а с достижением установленного законом возраста[68].

Значительно изменились и положения законодательства, предусматривающие право совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах (ст. 18 ТК РФ). Законодатель весьма существенно расширил круг таких сделок, включив в него ранее не применявщиеся правовые конструкции, в то числе – приватизацию (ст. 217 ГК РФ), в первую очередь – жилых помещений, благодаря которой миллионы российских граждан впервые приобрели право собственности на занимаемые ими квартиры[69].

В советский период весьма ограниченный характер имело правовое регулирование еще одного субъективного гражданского права – «права иметь права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности». Законодательство, действующее в этой сфере в настоящий момент, принципиально отличается от соответствующих разделов советского гражданского права.

Существенно изменился подход законодателя и к определению личных неимущественных прав граждан.

В литературе справедливо отмечалось, что провозглашенные в Конституции права и свободы граждан «разительно отличаются от набора прав и свобод советских конструкций. Эти отличия касаются буквально всего: перечня прав, их формулировки и даже их расположения в тексте Конституции, так как впервые, как знак восприятия западных традиций и ценностей конституционализма авторы Конституции поставили в главе о правах и свободах на первое место личные права, на второе – политические и только на третье – социально-экономические права, назвав первым из них право частной собственности»[70]. Конституционные положения, в свою очередь, легли в основу ст. 150 ГК РФ, назвавшей среди нематериальных благ российских граждан жизнь и здоровье, достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона. Каждое из перечисленных благ – не абстрактная правовая конструкция, а одно из важнейших условий, необходимых для полноценного человеческого сушествования, успешной реализации интеллектуального, творческого, нравственного и физического потенциала каждой личности, поэтому высокоразвитые страны и народы, все мировое сообщество рассматривают личные права человека, их уважение и соблюдение в качестве универсального идеала, основы прогрессивного развития и процветания, предпосылки устойчивости и стабильности государства[71].

Еще один важный вопрос, имеющий давнюю историю: какое место в содержании гражданской правоспособности занимает право на защиту? Эта категория впервые была введена В.П. Грибановым, считавшим его самостоятельным субъективным правом, представляюшим собою юридически закрепленную возможность управомоченного лица использовать специальные меры правоохранительного характера»[72]. Эту позицию разделяют Г.А. Свердлык, Э.Л. Страунинг[73] и др., но еще более многочисленны авторы, рассматривающие данное право в качестве необходимого элемента самого субъективного права (С.Н. Братусь, В.В. Долинская, О.С. Иоффе[74] и др.). Сравнительный анализ этих направлений, был проведен, в частности, Е.М. Тужиловой-Орданской, которая, в свою очередь, рассматривает право на защиту как элемент субъективного гражданского права, подчеркивая, что эта позиция разделяется большинством современных ученых[75].

Не вдаваясь в развернувшуюся дискуссию, можно отметить, что правовая природа данного права настолько глубока и своеобразна, что оно не может быть сведено только к одному из правомочий в составе субъективного права. В зависимости от конкретной ситуации право на защиту может принимать различные формы и выступать и как самостоятельное субъективное право, предусмотренное рядом международных документов. Конституцией РФ и федеральными законами, и как элемент правового статуса участника гражданского оборота, и как абсолютное право. Такая трактовка, которую предложили Г.А. Свердлык и Э.Л. Страунинг[76], наиболее верно отражает уникальную правовую природу права на защиту, без должного обеспечения которого все другие субъективные гражданские права лишаются своей юридической силы, способности к надлежащей реализации и превращаются, тем самым, в декларацию, а, вернее – правовую фикцию.

Все сказанное позволяет сформулировать следующие выводы:

Нормативное регулирование гражданских правоотношений неразрывно связано с социально-экономическими и политическими характеристиками российского общества как целостной органической системы, весьма значительно отличающейся от советского общества. Эти различия наиболее ярко проявляются в регламентации гражданско-правового статуса физических лиц, который подвергся весьма значительным преобразованиям, существенно расширившими легальные представления о содержании правоспособности и признавшими за гражданами России новые правовые возможности, масштаб, значение и содержание которых не сопоставимы с соответствующими правомочиями советских граждан.

Содержание правоспособности физических лиц в настоящее время включает в себя практически весь спектр субъективных гражданских прав, предусмотренных важнейшими международными документами, однако, не все они реализуются в полной мере. Так, не созданы необходимые условия для осуществления права граждан на достойное существование. Будучи социально-экономическим по своей природе, оно оказывает определяющее воздействие на сферу гражданской правоспособности физических лиц, так как несоответствие уровня жизни миллионов российских граждан современным представлениям о достойном существовании лишает их возможности реализации многих прав, составляющих ее содержание.

Спорный характер носит вопрос о правовой сущности одного из важнейших гражданских прав – права на защиту. Его правовая природа настолько своеобразна, что оно не может быть сведено только к одному из правомочий в составе субъективного права. В зависимости от конкретной ситуации право на защиту может выступать и как самостоятельное субъективное право, и как абсолютное право участников гражданского оборота, и как элемент их правового статуса. Такая трактовка отражает уникальную природу права на защиту, без которого все другие субъективные права лишаются своей юридической силы и превращаются, тем самым, в декларацию, вернее – правовую фикцию.

В ст. 18 ГК РФ не нашли своего отражения субъективные обязанности, являющиеся неотъемлемым элементом правоспособности, поэтому данную норму следует дополнить частью второй: «Граждане обязаны воздержаться от действий, наущающих права и интересы других лиц; надлежащим образом исполнять принятие на себя обязательства; возмещать убытки, причиненные их неисполнением или ненадлежащим исполнением; в порядке, предусмотренным законом, возмещать вред, причиненный жизни или здоровью граждан или имуществу юридических лиц; исполнять другие обязанности, предусмотренные законом или договором».

3. Дееспособность граждан (физических лиц): понятие и виды 3.1 Основные положения о гражданской дееспособности физических лиц

Обладать дееспособностью – значит иметь способность лично совершать юридические действия, совершать сделки и исполнять их, приобретать в собственность имущество и владеть, пользоваться и распоряжаться им, заниматься предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельностью, отвечать за уничтожение или повреждение чужого имущества, за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств и т. д[77].

По ГК 1964 г. в содержание гражданской дееспособности включались возможность приобретать гражданские права (сделкоспособность) и возможность создавать для себя гражданские обязанности (деликтоспособность). В содержание дееспособности не включалась способность гражданина своими действиями осуществлять имеющиеся у него гражданские права и обязанности. Этот пробел восполнен в новом ГК РФ, т. к., признавая за гражданином возможность самостоятельно приобретать права, нельзя не признать за ним способности самостоятельно их осуществлять.

Ст. 21 ГК РФ связывает способность гражданина совершать разумные действия, сознавать значение своих действий и их последствий с достижением совершеннолетия. Из этого правила закон делает ряд исключений (ст. 26, 28 ГК РФ). Так, несовершеннолетний, достигший четырнадцатилетнего возраста, посредством своих действий может осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата интеллектуальной деятельности[78].

Способность человека совершать разумные действия и осознавать их значение связана не только с достижением совершеннолетия, но с его психическим состоянием. Поэтому ГК РФ предусматривает возможность признания недееспособным совершеннолетнего гражданина, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 29 ГК РФ).[79]

За недееспособных граждан юридические действия, направленные на приобретение для них гражданских прав, их осуществление, возложение обязанностей и их исполнение, совершают от имени недееспособного их законные представители (ст. 28, 29 ГК РФ).

Гражданская дееспособность, как и правоспособность, является своеобразным субъективным правом, защищаемым законом (ст. 22 ГК РФ). Оно заключается в возможности определенного поведения самого гражданина, обладающего дееспособностью. Дееспособность имеет определенные пределы. Не допускаются действия, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (ст. 10 ГК РФ).

По мнению А.А. Мохова, дееспособность является способом осуществления правоспособности граждан. Дееспособность обеспечивает участие гражданина в экономическом обороте, хозяйственной деятельности, реализации своих имущественных прав и в первую очередь права собственности, а также личных неимущественных прав. Вместе с тем она является средством защиты прав и интересов участников гражданского оборота, т. к. дееспособный гражданин, нарушивший имущественные и личные неимущественные права другого лица, будет нести гражданско-правовую ответственность перед ним[80].

В юридической литературе в основном дискуссии идут в трех направлениях: 1) о правовой природе дееспособности; 2) об условиях (основаниях) дееспособности; 3) о содержании дееспособности.[81]

По вопросу о правовой природе дееспособности дискуссии в основном сводятся к двум направлениям: является ли дееспособность особым субъективным правом или же это свойство, предполагающее способность к совершению волевых актов.

Дееспособность с точки зрения ее правовой природы – свойство (качество), которое связано с умственными способностями и психическим состоянием человека. Дееспособность выражается в личном осуществлении правоспособности.

Обладать дееспособностью – значит иметь способность лично совершать различные юридические действия: заключать договоры, выдавать доверенности и т.п., а также отвечать за причиненный имущественный вред (повреждение или уничтожение чужого имущества, повреждение здоровья и т.п.), за неисполнение договорных и иных обязанностей[82].

Таким образом, дееспособность включает, прежде всего, способность к совершению сделок (сделкоспособность) и способность нести ответственность за неправомерные действия (деликтоспособность)[83].

Кроме того, дееспособность включает способность гражданина своими действиями осуществлять имеющиеся у него гражданские права и исполнять обязанности. Такая способность впервые в нашем законодательстве предусмотрена в ГК РФ (п. 1 ст. 21). В данном случае законодатель принял во внимание предложение, которое было обосновано в трудах ученых-цивилистов, доказавших, что если за гражданином признается способность приобретать права и создавать для себя обязанности, то за ним нельзя не признать способность своими действиями осуществлять права и исполнять обязанности[84].

Ценность названной категории определяется тем, что дееспособность юридически обеспечивает активное участие личности в экономическом обороте, предпринимательской и иной деятельности, реализации своих имущественных прав, в первую очередь права собственности, а также личных неимущественных прав. При этом все другие участники оборота всегда могут рассчитывать на применение мер ответственности к дееспособному субъекту, нарушившему обязательства или причинившему имущественный вред при отсутствии договорных отношений[85].

Дееспособность, как и правоспособность, по юридической природе – субъективное право гражданина[86].

Содержание дееспособности граждан как субъективного права включает следующие возможности, которые можно рассматривать как его составные части: способность гражданина своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности; способность самостоятельно осуществлять гражданские права и исполнять обязанности; способность нести ответственность за гражданские правонарушения.

Дееспособность, как и правоспособность, нельзя рассматривать как естественное свойство человека, они предоставлены гражданам законом и являются юридическими категориями.

Однако в отличие от правоспособности, которая в равной мере признается за всеми гражданами, дееспособность граждан не может быть одинаковой. Для того чтобы приобретать права и осуществлять их собственными действиями, принимать на себя и исполнять обязанности, необходимо разумно рассуждать, понимать смысл норм права, сознавать последствия своих действий, иметь определенный жизненный опыт. Эти качества существенно отличаются в зависимости от возраста, психофизиологических особенностей конкретной личности[87].

Право как регулятор общественных отношений, с одной стороны, рассчитано на широко распространенные, типичные ситуации, складывающиеся в той или иной сфере человеческого бытия, с другой – не может не учитывать и возможных (в первую очередь – негативных) отклонений от нормальной «ткани правопорядка». Отмеченное в полной мере относится и к такой юридической категории, как «дееспособность».

В п. 1 ст. 21 ГК РФ законодатель, на наш взгляд, устанавливает презумпцию дееспособности физического лица (гражданина), достигшего установленного законом возраста. Иными словами, законодатель считает, что физическое лицо, достигшее, по общему правилу, восемнадцатилетнего возраста, может своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их.

В действующем законодательстве не определена минимальная сумма сделки, которую может совершить несовершеннолетний, что является существенным недостатком. Следует непосредственно в Гражданском кодексе РФ определить сумму привязав ее к минимальному размеру оплаты труда.

ГК РФ не содержит специального указания по поводу безвозмездных сделок несовершеннолетних, совершаемых в простой письменной форме и исполняемых не в момент их совершения. Так, договор безвозмездного пользования имуществом между гражданами на срок более одного года должен заключаться в простой письменной форме и может исполняться после его заключения. Видимо, следует прийти к выводу, что малолетний вправе совершать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, лишь тогда, когда они исполняются при совершении или являются реальными (считаются заключенными в момент передачи имущества).

3.2 Дееспособность малолетних и несовершеннолетних

Законодатель, учитывая незрелость жизненного опыта детей, не вполне адекватное отношение их к реалиям гражданского оборота, установил определенный объем детской дееспособности: дееспособность малолетних (то есть детей в возрасте от 6 до 14 лет) и дееспособность несовершеннолетних (в возрасте от 14 до 18 лет). Правда, в литературе высказано суждение, что малолетние являются недееспособными[88]. Однако сам факт, что ст. 28 ГК РФ называется «Дееспособность малолетних», а также предоставленная указанной нормой реальная возможность участвовать в гражданском обороте говорят об ошибочности данного мнения.

ГК впервые установил разграничение недееспособности малолетних до 6 лет и от 6 до 14 лет. Первые полностью лишены дееспособности; вторые в ряде случаев обладают возможностью совершать, исчерпывающий перечень которых содержится в п. 2 статьи.

За включением указанных в п. 2 случаев, все юридические действия за детей, не достигших 14 лет, совершают от имени детей их законные представители – родители, усыновители, опекуны. Последние ограничены в распоряжении имуществом, принадлежащим детям.

Однако ст. 575 ГК РФ предоставила право законным представителям малолетних заключать от их имени договора дарения, предметом которого могут быть только обычные подарки, стоимостью в пределах 5 минимальных размеров оплаты труда. Следует полагать, что к таким сделкам тоже применяются ограничения, установленные ст. 37 ГК, т.е. на их совершение нужно получить согласие органов опеки и попечительства[89].

По сравнению с ранее действовавшим законодательством в п. 2 существенно расширена возможность малолетних от 6 до 14 лет самостоятельно, т.е. без согласия законных представителей, заключать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды. Малолетние вправе самостоятельно принимать имущество в дар или соглашаться на заключение сделки, направленной к его выгоде. Например, может получить право пользоваться чужим имуществом, безвозмездно обучаться иностранному языку, профессии и т.п.

В п. 2 сохранено правило о возможности малолетних заключать мелкие бытовые сделки. Однако в отличие от ст. 14 ГК 1964 такие сделки могут заключать лишь дети, достигшие 6 лет. Под мелкими бытовыми понимают сделки, заключаемые на небольшую сумму за наличный расчет, исполняемые при их заключении и имеющие целью удовлетворение личных потребностей (покупка продуктов, канцелярских товаров и т.д.). Такие сделки, заключаемые малолетними до 6 лет, являются ничтожными.

Малолетний, достигший шестилетнего возраста, вправе самостоятельно распоряжаться средствами, предоставленными ему для определенной цели или свободного распоряжения законным представителем или, с согласия последнего, третьим лицом. Самостоятельное распоряжение малолетним предоставленными ему средствами ограничено сделками, не требующими нотариального удостоверения или государственной регистрации[90].

Все другие сделки, совершаемые малолетним до достижения 14 лет, ничтожны (ст. 172 ГК) и не порождают для них правовых последствий. Однако в соответствии со ст. 172 ГК. заключенная им сделка может быть в интересах малолетнего признана судом действительной, если она совершена к его выгоде. Признание сделки действительной возможно только по требованию его законного представителя[91].

Для объема дееспособности малолетних весьма характерно полное отсутствие у них деликтоспособности: малолетние не отвечают за причиненный вред, более того, они не отвечают даже по тем сделкам, которые совершают самостоятельно. Имущественную ответственность по сделкам малолетних несут их родители, усыновители или опекуны, которые освобождаются от ответственности, если докажут, что обязательства, возникшие по сделкам малолетних, были нарушены не по вине родителей. В последнем случае, когда родители будут освобождены от ответственности, по обязательствам малолетних вообще никто не будет отвечать. Полное отсутствие у малолетних деликтоспособности позволяет утверждать, что их дееспособность является не только неполной, но и усеченной.

Малолетние не несут гражданско-правовую ответственность за причиненный ими вред, в том числе и по заключенным сделкам. Это традиционное правило основано на том, что они не могут быть признаны виновными. Субъектами ответственности за действия малолетних являются их родители, усыновители, опекуны.

Ответственность за вред, причиненный малолетними, предусмотрена ст. ст. 28 и 1073 ГК РФ.

Вина родителей согласно разъяснению, содержащемуся в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья»[92] заключается в том, что они безответственно относились к воспитанию детей, неправомерно использовали свои права по отношению к ним, попустительствовали или поощрили озорство и хулиганство детей, не осуществляли должного надзора за ними, были невнимательны к детям, результатом чего и явились их противоправные действия, причинившие вред. Необходимо подчеркнуть, что родители несут при этом совместную солидарную ответственность. В данном случае не имеет значения, вместе иди раздельно проживают родители. Раздельное проживание родителей и детей, например, в связи с разводом супругов, выездом родителя за границу или на постоянное место жительства в другой, город и т.п., не освобождает их от гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный ребенком.

Если родители не желают возмещать вред, причиненный малолетними, они обязаны доказать свою невиновность.

К сожалению, нередки случаи, когда малолетние дети остаются без попечения родителей. Это может произойти в результате смерти родителей, лишения их родительских прав, ограничения в родительских правах, признания родителей недееспособными, болезни родителей, уклонения родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов и т.п. Во всех таких случаях дети могут передаваться органами опеки и попечительства под опеку или надзор воспитательных, лечебных учреждений или учреждений социальной защиты населения[93].

Кроме того, ст. 151 Семейного кодекса РФ разрешила органам опеки и попечительства заключать договор с приемными родителями малолетних о передаче им детей на воспитание. Поэтому вред, причиненный малолетними, находящимися под опекой или надзором воспитательных и иных учреждений или лиц, осуществляющих надзор на основании договора, также должен возмещаться названными учреждениями или гражданами, если они не докажут, что вред возник не по их вине[94].

Так, Решением Волжского районного суда взыскано с родителей Р. В пользу законного представителя несовершеннолетнего Ч. в счет возмещения морального вреда в равных долях по 1500 рублей с каждого.

Президиум Самарского областного суда данное решение отменил, указав следующее.

Удовлетворяя иск, суд исходил из положений п. 1 ст. 1073 ГК РФ, в соответствии с которыми за вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим возраста 14 лет, отвечают его родители, если не докажут, что вред возник не по их вине.

При этом суд не принял во внимание, что Р. (дочь) причинила вред Ч. (избила) в то время, когда оба несовершеннолетних находились под надзором образовательного учреждения – Рощинской средней школы.

Указанное обстоятельство установлено судом при рассмотрении дела и подтверждено объяснениями сторон в судебном заседании.

В соответствии с п. 3 ст. 1973 ГК РФ, если малолетний причинил вред и то время, когда он находился под надзором образовательного, воспитательного, лечебного или иного учреждения, обязанного осуществлять за ним надзор, либо лица, осуществляющего надзор на основании договора, это учреждение или лицо отвечает за вред, если не докажет, что вред возник не по его вине в осуществлении надзора.

В соответствии с пп. «б» п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №3 от 28.04.94 «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья», если будет доказано, что причинение несовершеннолетними вреда имело место как по вине родителей или опекунов и попечителей, так и по вине учебных, воспитательных или лечебных учреждений, то вред возмещается по принципу долевой ответственности в зависимости от степени вины каждого.

Решение суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.[95]

На правоотношения, возникающие вследствие причинения морального вреда преступными действиями несовершеннолетних, распространяются правила главы 59 ГК РФ.

Так, решением Сызранского городского суда отказано в иске Юдиным о возмещении морального вреда, причиненного несовершеннолетним Мишкиным их сыну, в связи с причинением последнему телесных повреждений.

Президиум областного суда решение суда отменил, указав следующее,

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд сослался на то, что действующим законодательством не предусмотрена ответственность родителей за причинение их несовершеннолетними детьми морального вреда, глава 59 ГК РФ регулирует лишь материальную ответственность родителей.

Этот вывод нельзя признать правильным.

В соответствии с п. 20 Постановления. Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г., при рассмотрении вопросов о компенсации морального вреда, причиненного в результате преступных действий несовершеннолетних, судам необходимо иметь в виду, что на правоотношения, возникающие вследствие причинения морального вреда распространяются правила главы 59 ГК РФ, в частности, предусмотренные ст. 1074 ГК РФ.

Размер компенсации, морального вреда определяется судом с учетом характера физических и нравственных страданий потерпевшего, степени вины несовершеннолетнего причинителя вреда и лиц, осуществляющих надзор за ним, а также имущественного положения виновных лиц и других заслуживающих внимания обстоятельств.

С учетом изложенного, решение суда нельзя признать правильным[96].

Таким образом, закон и судебная практика исходят из презумпции (предположения) вины родителей, усыновителей, учреждений, осуществляющих опеку или надзор, и других лиц в отсутствии надзора за своими детьми.

Однако если будет установлено, что причинение вреда малолетними имело место, как по вине родителей, так и по вине учреждений, обязанных осуществлять опеку или надзор над малолетними, или лица, осуществляющего надзор по договору, то вред должен возмещаться по принципу долевой ответственности в зависимости от степени вины каждого[97].

В Семейном кодексе РФ урегулирован вопрос о месте жительства малолетнего ребенка при раздельном проживании родителей (ст. ст. 41, 43, 55, 65). В Гражданском кодексе РФ дано понятие места жительства и урегулирован вопрос о месте жительства детей, не достигших возраста 14 лет, независимо от того, совместно или раздельно проживают родители ребенка (ст. 20). О месте жительства детей в возрасте от 14 до 18 лет в ГК ничего не сказано.

Много проблем возникает в правоприменительной деятельности судов и других органов, соответственно разрешающих споры о месте жительства детей либо содействующих этому.

Согласно ст. 27 Конвенции ООН о правах ребенка государства – участники в соответствии с национальными условиями и в пределах своих возможностей принимают необходимые меры по оказанию помощи родителям и другим лицам, воспитывающим детей, в осуществлении права каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка, и, в случае необходимости, оказывают материальную помощь и поддержку программ, особенно в отношении обеспечения питанием, одеждой и жильем.

В силу ст. 27 Конституции РФ, ст. 18 ГК, положений Закона «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» место жительства избирается гражданами по своему усмотрению. Совершеннолетний гражданин России может реализовать это право, а вот ребенок, не достигший 14-летнего возраста, такой возможности не имеет[98].

В соответствии с п. 2 ст. 20 ГК местом жительства детей в возрасте до 14 лет признается место жительства их законных представителей (родителей, усыновителей, опекунов).

Следует отметить, что при определенных обстоятельствах наличие либо отсутствие у ребенка права на жилое помещение не влияет на его место жительства. Этот вывод основан на анализе законодательства, регулирующего формы устройства ребенка, оставшегося без попечения родителей. Место жительства усыновителей, опекунов (попечителей), приемных родителей будет признано местом жительства ребенка, независимо от того, имеет он либо не имеет права на другое жилое помещение. Нахождение ребенка в воспитательном, лечебном учреждении, учреждении социальной защиты населения на полном государственном попечении свидетельствует о его месте жительства. Эти лица и учреждения решают самостоятельно вопрос о месте жительства ребенка. Таким образом, критерии, характеризующие понятия «место жительства» и «жилище» совершеннолетних лиц и детей, изменчивы и могут не совпадать. В данном случае в отношении ребенка не действует критерий добровольного выбора места жительства, характерный для совершеннолетних граждан.

Ребенок в возрасте до 14 лет не участвует лично в определении места жительства, хотя при разрешении некоторых вопросов, касающихся, например, устройства его в семью и в этом случае связанных с местом жительства, требуется согласие ребенка, достигшего возраста 10 лет (ст. ст. 132, 143, 154 СК). Обычно это право реализуют родители, иные законные представители, органы опеки и попечительства.

Если родители ребенка проживают в различных государствах, они также по соглашению между собой определяют место его жительства. В случае спора между ними следует руководствоваться законодательством государства, на территории которого они и ребенок постоянно проживают, а при отсутствии совместного места жительства родителей и детей – законодательством государства, гражданином которого является ребенок (ст. ст. 6, 163 СК)[99].

Таким образом, можно сказать, что малолетние наделены достаточно широкими правами, для своего возраста, кроме этого законодательство не предусматривает для него никаких обязанностей.

Значительно большим объемом дееспособности наделены несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет.

В отличие от правоспособности, дееспособность почти всегда возникает по достижении определенного возраста, который предусмотрен законом[100].

Дееспособность – это способность физического лица как субъекта гражданского права своими действиями осуществлять принадлежащие ему права и обязанности.

Для того чтобы быть дееспособным, человек должен осознавать и правильно оценивать характер и значение совершаемых им действий, как юридических фактов, то есть это правовое свойство субъекта зависит от умственного состояния человека. Законодательством большинства стран установлено, что дееспособным в полном объеме гражданин становится по достижении установленного в законе возраста, то есть совершеннолетия.

В гражданском праве России дееспособность гражданина в полном объеме наступает по достижении совершеннолетия.

Отметим, что по сравнению с ранее действовавшим законодательством (ст. 13 1964) в ГК снижен возраст, с которого возникает частичная дееспособность несовершеннолетних. По достижении 14 лет они вправе совершать сделки с согласия своих законных представителей (родителей, усыновителей, опекунов). Согласие может быть заменено последующим одобрением сделки в письменной форме. Нарушение этого правила может быть основанием для признания судом сделки недействительной. Такие сделки относятся к оспоримым.

В ряде указанных в п. 2 случаях несовершеннолетний вправе совершать сделки самостоятельно. Наибольшее значение имеет право самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами. К последним относятся и доходы от предпринимательской деятельности[101].

ГК расширил круг других сделок, в которых несовершеннолетние могут участвовать самостоятельно. Кроме мелких бытовых сделок и сделок, направленных на безвозмездное получение выгоды, не требующих нотариального удостоверения или государственной регистрации, они вправе самостоятельно осуществлять права авторов и изобретателей или иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности.

По Закону о приватизации жилищного фонда несовершеннолетние приобретают право собственности или являются участниками общей собственности на приватизированные квартиры[102].

Несовершеннолетние вправе вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими. Указание в подл. 3 п. 2 на необходимость совершения таких сделок «в соответствии с законом» означает, что действия несовершеннолетнего совершаются с учетом специальных норм, регулирующих деятельность кредитных учреждений, следует полагать, что в случаях, когда вклад внесен другим лицом на имя несовершеннолетнего, последний может распоряжаться им только с согласия законных представителей[103].

Впервые в законодательстве четко установлено, что лица от 14 до 18 лет несут самостоятельную имущественную ответственность по всем сделкам заключенным ими как самостоятельно в соответствии с п. 2, так, и с согласия законных представителей. Ответственность за причиненный ими внедоговорный вред определен в 1074 ГК.

Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет должны лично возмещать причиненный ими вред (ст. 1074 ГК РФ). Их родители, попечители, приемные родители, воспитательные, учебные и т.п. учреждения, осуществлявшие за ними надзор или попечительство, считаются невиновными и, в принципе, от ответственности освобождаются[104].

Но так как несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет обычно являются учащимися и не имеют своего заработка или имущества, достаточных для возмещения вреда, они не в состоянии данный вред возместить. Даже если некоторые подростки и работают, то их материальное положение таково, что не позволяет им возмещать вред в полном объеме. Именно по этой причине закон разрешает возлагать на родителей, попечителей, воспитательные и другие учреждения, под надзором которых находился несовершеннолетний, обязанность полностью или частично возмещать за него вред, впрочем, названные лица могут быть освобождены от ответственности, если докажут отсутствие своей вины в причинении вреда несовершеннолетним.

Обязанность родителей, попечителей и соответствующих учреждений по возмещению вреда прекращаются по достижении подростком совершеннолетия либо в случаях появления у него имущества и денег, достаточных для возмещения вреда, либо когда подросток, достижения совершеннолетия стал полностью дееспособным (п. 3 ст. 1074 ГК РФ)[105].

Представляется, что несовершеннолетний, достигший 14 лет, имеющий доходы, достаточные для приобретения имущества, должен быть наделен завещательной правоспособностью, так как в соответствии с п. 2 ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет вправе самостоятельно, без согласия родителей (усыновителей, попечителя) совершать ряд сделок, в том числе распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами.

Гражданско-правовое положение несовершеннолетних, относящихся к рассматриваемой возрастной группе, не является неизменным, а носит ярко выраженный динамичный характер. Уже отмечалось, что принадлежащий несовершеннолетнему лицу объем дееспособности может быть резко сужен вследствие ограничения или лишения его права самостоятельно распоряжаться своими доходами. Возможны изменения и в прямо противоположном направлении. Так, в случае вступления несовершеннолетнего в брак данное лицо приобретает дееспособность в полном объеме (п. 2 ст. 21 ГК РФ). К другим факторам, влияющим на правосубъектность несовершеннолетних данной возрастной группы, относится достижение ими 16-летнего возраста, с которым связано возникновение права стать членом кооператива (п. 2 ст. 26 ГК РФ). С этого же момента у несовершеннолетних появляется возможность приобрести дееспособность в полном объеме путем эмансипации, возможной в тех случаях, когда несовершеннолетний работает по трудовому договору, в том числе и по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 27 ГК РФ). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» закреплено, что эмансипированные обладают в полном объеме гражданскими правами и несут обязанности, в том числе самостоятельно отвечают по обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда, за исключением тех прав и обязанностей, для приобретения которых федеральным законом установлен возрастной ценз»[106].

Эмансипация весьма подробно исследуется[107], но неоднозначно оценивается современными учеными: «В условиях рыночной экономики институт эмансипации содействует обретению несовершеннолетними гражданами экономической самостоятельности, развитию их способностей и навыков участия в трудовой и предпринимательской деятельности»[108]. Имеется и прямо противоположное мнение, в соответствии с которым прибегать к эмансипации «надлежит лишь в исключительных случаях, при сложившейся крайне неблагоприятном материальном положении несовершеннолетнего, его семьи»[109].

Необходимо отнести дела об эмансипации к исключительной подведомственности суда, а также того, что несовершеннолетний может инициировать процесс эмансипации без предварительного согласия своих родителей (усыновителей, попечителя). Соответственно, предлагается, вместо абзаца 2 п. 1 ст. 27 ГК РФ законодательно закрепить абзац следующего содержания: «Объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация) производится по решению суда, при его личном участии в судебном заседании».

В п. 4 предусмотрена возможность судебного ограничения несовершеннолетнего или лишения его права самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией, иными доходами. Основанием обычно служит явно неразумное распоряжение средствами, пользование их, например, на спиртные напитки, азартные игры и т.д. Истцом могут выступать законные представители, орган опеки и попечительства. Рассмотрение судом дел об ограничении дееспособности несовершеннолетнего осуществляется в соответствии со ст. 258 – 262 ГПК. При ограничении возможности самостоятельно распоряжаться доходами подросток может совершать такие сделки с согласия законных представителей, а при лишении его права совершать такие сделки его доходами распоряжаются законные представители. Указный порядок неприменим в отношении несовершеннолетних, которые признаны полностью дееспособными вследствие вступления в брак (ст. 21 ГК) и эмансипации (ст. 27 ГК).

Родители не вправе совершать сделки с несовершеннолетним ребенком, за исключением передачи ему имущества в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять ребенка (давать согласие) при заключении сделок между ребенком и близкими родственниками родителей (п. 3 ст. 60 СК РФ, ст. 37 ГК РФ). В то же время в п. 3 ст. 60 СК РФ не упоминается ст. 39 ГК РФ, предусматривающая ответственность опекуна или попечителя, в том числе при нанесении убытков ребенку, в связи с ненадлежащим исполнением родителями правомочий по распоряжению имуществом ребенка. Однако применение данной нормы (ст. 39 ГК РФ) возможно в случаях, когда родители в корыстных целях своими виновными действиями причинили убытки ребенку. Данное обстоятельство обусловлено тем, что родители так же, как и опекуны или попечители, являются законными представителями ребенка, и на них вполне могут быть распространены соответствующие нормы.

3.3 Гражданско-правовое положение недееспособных и граждан, ограниченных в дееспособности

Сознание – фундаментальная научная категория, присущая в том числе и науке права. Однако правовое регулирование распространяется лишь на тех лиц, чья способность осознавать правовую значимость своего поведения адекватна требованиям закона. В связи с этим в теории права исторически выделялась группа специальных субъектов – лиц, страдающих психическими заболеваниями.

Закон об обращении с «умалишенными» был принят в начале XIX века во Франции, (душевнобольной приравнивался к страдающему физическими болезнями и объявлялся нуждающимся в защите общества). Освидетельствование психически неполноценных лиц в нашем государстве законодательно определилось с 1722 года, когда вышел известный указ Петра I «Об освидетельствовании дураков в Сенате». Но целью этого акта была не столько забота о социальной поддержке слабоумных, сколько государственная необходимость в борьбе с уклонением дворян от службы по причине выдуманного «слабоумия»[110].

Правовое регулирование положения таких лиц признавалось необходимым как советским, так и устоявшимся современным законодательством.

В связи со сложностью определения указанной границы, на сегодняшний день наметилась тенденция определять психическое здоровье в широком смысл через понимание ценности самого человека как феномена, ведь, как известно, многие гении имели психические отклонения.

В основе психических расстройств лежат нарушения биохимических процессов в организме человека, что проявляется в необычных переживаниях человека, его безмотивном поведении, несоответствующем обстоятельствам. Право объективно выражает процессы, происходящие в психике. Для сферы правового регулирования особо значимо установление факта влияния расстройства на свободу воли и волеизъявления.

Закон проявляет заботу в отношении тех, кто не может самостоятельно осуществлять свои права и выполнять обязанности. Одновременно защищаются права и интересы других лиц, которые могут быть нарушены неадекватным поведением душевнобольных.

В этих целях закрепляется возможность признания этих граждан недееспособными (грань между дееспособностью и недееспособностью проводится по юридическому критерию, включающему два признака: интеллектуальный (невозможность отдавать отчет в своих действиях) и волевой (невозможность руководить своими действиями)). Это понятие включает:

1) наличие у гражданина душевной болезни или слабоумия;

2) его неспособность понимать значение своих действий или руководить ими;

3) причинная связь между этими фактами.

В.А. Ойгензихт предлагает выделять и «неволеспособность» – неспособность лица сознательно избирать решение, регулировать свое поведение[111]. Л.Я. Данилова, развивая это положение, трактует понятие уже – неспособность субъекта осуществлять сознательно-волевую регуляцию своего поведения, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений[112]. Также она предлагает ввести категорию «степени неволеспособности», что позволило бы более точно предусмотреть ограничения и запреты; юридическим выражением этого понятия являются частичная или полная недееспособность гражданина.

У истоков научного определения недееспособности стояли выдающиеся психиатры: В.П. Сербский, С.С. Корсаков, В. Кандинский.

Недееспособность является особым правовым состоянием гражданина, которое возникает лишь в случае признания его судом недееспособным. Данное состояние не всегда соответствует фактическому психическому состоянию гражданина – его способности понимать значение своих действий и руководить ими, и это значительно осложняет вопрос о дееспособности в сфере совершения сделок[113]. Признание гражданина недееспособным имеет своим последствием полное отсутствие способности самостоятельно совершать сделки на протяжении всего времени нахождения гражданина в таком состоянии (все сделки от имени недееспособного совершает его опекун)[114].

Совершеннолетние лица, которые в предусмотренном законом порядке не признаны недееспособными и не ограничены в дееспособности, должны считаться дееспособными в полном объеме. Однако психическое состояние таких дееспособных лиц не может быть иррелевантным с точки зрения гражданского права. Поэтому в законодательстве была предусмотрена возможность признания недействительной сделки, если в момент совершения ее гражданин не мог понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 56 ГК РСФСР 1964 г.). Если с точки зрения правовых последствий сделки такое состояние гражданина не вызывало особых затруднений, то с точки зрения теории правосубъектности данный вопрос являлся спорным.

ГК РСФСР 1922 г. (ст. 31) не разграничивал недействительность сделок, совершенных как лицом, «вообще лишенным дееспособности», так и лицом, «временно находящимся в таком состоянии, когда оно не может понимать значения своих действий». В юридической литературе Н.В. Рабинович в этой связи полагала, что речь идет о двух категориях недееспособных лиц.

В.А. Рясенцев различие между этими двумя случаями усматривал в том, что в первом из них речь шла о «недееспособных», а во втором – о «временно находящихся в состоянии невменяемости» лицах.

И.Б. Новицкий относил лиц, о которых шла речь в ст. 31 ГК РСФСР 1922 г., то к недееспособным, то к невменяемым. Разницу между ними он усматривал в том, что первые из них признаны невменяемыми или душевнобольными в установленном порядке, а вторые «не признаны вообще недееспособными, но совершили данную сделку в состоянии невменяемости»[115].

Законодательство 1964 г., устанавливая, что недееспособными являются только граждане, признанные таковыми судом, четко разграничивало лиц недееспособных и лиц формально дееспособных, но не способных понимать значения своих действий в момент совершения сделки, разграничивалась и правовая квалификация совершаемых ими сделок. Сделки первых относились к абсолютно недействительным, вторых – по смыслу ст. 56 ГК 1964 г. – к оспоримым.

В цивилистической литературе в связи с анализом этой нормы фактически сложились две основные концепции, целью которых является правовая квалификация предусмотренного в упомянутой норме состояния и его отграничения от состояния недееспособности.

В.А. Рясенцев квалифицировал его как состояние невменяемости. О.А. Красавчиков с целью отграничения его от недееспособности предлагал называть такое состояние «дееспособностью»[116].

Поскольку дееспособность определяется как юридическое состояние, возникшее лишь на основании судебного признания гражданина недееспособным, то неправильно рассматривать такое состояние как недееспособность. Неправильно, т. к. одно и то же лицо одновременно не может быть дееспособным и недееспособным. Сложность данного вопроса состоит в том, что недееспособность означает признание гражданина недееспособным в судебном порядке (некое длящееся состояние).

Решение данного вопроса предложил Р.Я. Веберс посредством использования в гражданском праве категории невменяемости для обозначения юридического состояния (хотя и невменяемость не является наиболее удачным понятием для выражения этого состояния)[117].

С переходом к судебной процедуре определения недееспособности с обязательным проведением судебно-психиатрической экспертизы потребовались более четкие критерии оценки реальных психических возможностей человека, что и привело к современному разделению интеллектуального и волевого критерия.

Процедура начинается с подачи заявления о признании конкретного гражданина недееспособным. Заявителями могут быть: члены семьи этого гражданина, в число которых входят супруг, дети, родители, другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, независимо от совместного с ним проживания, органы опеки и попечительства, которыми являются органы местного самоуправления, психиатрические (психоневрологические) учреждения[118]. Прокурор и орган опеки и попечительства в силу своей компетенции должны принимать меры по защите интересов граждан, а потому, по мнению Л.Ю. Михеевой, должны во всех случаях при обнаружении факта психического расстройства гражданина подавать такое заявление в суд[119]. Члены семьи подавать такое заявление не обязаны. Заявление подается в суд по месту жительства данного гражданина, а если гражданин помещен в специальное учреждение, по месту нахождения этого учреждения (ст. 281 ГПК РФ). Содержание заявления должно включать: обстоятельства, свидетельствующие о наличии у гражданина психического расстройства. К заявлению нет необходимости прилагать заключения экспертов, поскольку судебно-психиатрическую экспертизу обязан назначить суд[120]. В тоже время заявитель может приложить справки из лечебных учреждений, подтверждающие психические заболевания, указать в заявлении свидетельские показания и др. Непредставление доказательств в стадии возбуждении дела не может служить основанием для оставления заявления без движения. Это обусловлено и тем, что по таким делам ряд важных доказательств может быть затребован только по запросу суда. Но в целях обеспечения своевременного и правильного разрешения заявления судья определяет доказательства, которые каждая сторона должна представить в обосновании своих утверждений, и предлагает, если это необходимо, представить дополнительные доказательства. По делам этой категории могут быть использованы любые средства доказывания – объяснения заявителей, самого заинтересованного лица и членов его семьи, показания свидетелей, письменные, вещественные доказательства. Заменить ими заключения экспертов-психиатров нельзя, но исследовать их наряду с этим заключением весьма желательно[121]. Суд должен проверить относимость и допустимость доказательств.

При рассмотрении обстоятельств дела суд обязан обеспечивать участие в рассмотрении самого гражданина, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, прокурора и представителя органа опеки и попечительства. Неявка прокурора в этом случае не является препятствием к разбирательству дела (п. 3 ст. 45 ГПК РФ). Гражданин вызывается в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья. В письме Верховного Суда РФ №1015–5/общ от 25.03.1994 года «О порядке рассмотрения дел о признании недееспособными лиц, проживающих в психоневрологических интернатах и домах – интернатах для умственно отсталых детей» сказано, что в зависимости от конкретных обстоятельств дела суд вправе решить вопрос о рассмотрении дела непосредственно в месте нахождения гражданина (например, в психоневрологическом интернате)[122].

В случае если суд убедится из имеющихся сведений в отсутствии оснований для признания гражданина недееспособным, он выносит решения об отказе в удовлетворении заявления; назначение судебно-психиатрической экспертизы в этом случае не обязательно. Обычно заявитель освобождается от уплаты издержек, связанных с рассмотрением данного заявления; однако если суд установит, что лицо, подавшее заявление действовало недобросовестно, в целях заведомо необоснованного лишения дееспособности гражданина, суд может с такого лица взыскивать все издержки, связанные с рассмотрением дела.

Граждане имеют право участвовать в экономическом обороте, предпринимательской и иной деятельности, реализации своих имущественных прав. Дееспособность, как и правоспособность, не рассматриваются как естественные свойства граждан, они предоставляются им законом и являются юридическими категориями. В связи с этим нельзя говорить о равенстве дееспособности людей; ее объем зависит от способности конкретного человека разумно рассуждать, понимать смысл норм права, сознавать последствия свих действий. Обычно эти качества различаются в зависимости от возраста граждан и их психического здоровья.

Гражданская дееспособность возникает в полном объеме с 18 лет (или в случае эмансипации). До этого времени несовершеннолетний обладает лишь некоторыми правомочиями, но и они могут быть ограничены. Таким образом, в гражданском процессуальном законодательстве выделяется отдельная категория дел – об ограничении или о лишении несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет права самостоятельно распоряжаться своими доходами[123].

Гражданский кодекс определяет круг лиц, которые могут обратиться в суд с ходатайством об ограничении или лишении несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться заработком, стипендией или иными доходами: к их числу отнесены родители, усыновители или попечители, а также орган опеки и попечительства (п. 3 ст. 281 ГПК РФ). Ни общественные организации, ни заинтересованные лица (как предусматривалось ГК 1964 г.) выступать с таким ходатайством не вправе. В заявлении должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие о явно неразумном распоряжении своими доходами (ссылки на показания свидетелей; справки медицинского учреждения и т.д.).

Заявитель освобождается от уплаты издержек, связанных с рассмотрением заявления; однако если суд установит, что лицо действовало недобросовестно, он взыскивает с него все издержки.

В зависимости от обстоятельств суд может либо ограничить несовершеннолетнего в праве свободно распоряжаться заработком, стипендией или иными доходами, либо вовсе лишить его этого права. Выбор решения зависит от того, насколько прочны плохие склонности несовершеннолетнего и серьезны его ошибки в распоряжении своими доходами. Заработок полностью или частично должен выдаваться его законному представителю.

В ГК прямо не предусмотрена возможность ограничения дееспособности несовершеннолетнего на определенный срок. Представляется, что установить такой срок вправе суд в своем решении.

ГК 1964 г. впервые установил возможность ограничения судом дееспособности гражданина, который вследствие злоупотребления алкоголем или наркотическими веществами ставил свою семью в тяжелое материальное положение (устанавливалось попечительство). Такие дела возбуждались по заявлению прокуроров; низкую активность в этой сфере профсоюзов и иных общественных организаций, органов опеки и попечительства, психиатрических лечебных учреждений отмечала С. Осмоловская[124].

ГК РФ допускает ограничение (при наличии определенных условий) дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами (ст. 30). Данная норма распространяется и на несовершеннолетних, которые до достижения 18 лет приобрели полную дееспособность в связи с вступлением в брак (п. 2 ст. 21 ГК РФ) или в порядке эмансипации (ст. 27 ГК РФ).

Ограничение дееспособности гражданина является существенным вторжением в его правовой статус, допускается законом при наличии серьезных оснований, по решению суда.

1) возможно ограничение только лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами. Иные злоупотребления не могут повлечь ограничения дееспособности, если даже они являются причиной материальных затруднений семьи.

2) значительные расходы средств на приобретение спиртных напитков и наркотических средств, что вызывает материальные затруднения и ставит семью в тяжелое положение. Одинокий гражданин не представляет в этом смысле для гражданского законодательства интереса, так как основной целью этой нормы является сохранение имущества семьи от растрат.

Так п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 4 мая 1990 г. №4 «Практике рассмотрения судами российской федерации дел об ограничении дееспособности граждан, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами» указывал: «наличие у других членов семьи заработка и иных доходов не является основанием для отказа в удовлетворении просьбы заявителя, если семья не получает от лица, необходимой материальной поддержки либо вынуждена содержать его полностью или частично»[125].

Поведение лиц, злоупотребляющих спиртными напитками и (или) наркотическими веществами, отклоняется от общепринятой нормы, хотя признаков психического расстройства здесь не проявляется. В связи с этим задача суда – выяснить на основе судебно-психиатрической экспертизы состояние психического здоровья данного гражданина, чтобы определиться в выборе меры: признать гражданина недееспособным или ограничить его дееспособность. Ограничение дееспособности гражданина в рассматриваемом случае выражается в том, что в соответствии с решением суда над ним устанавливается попечительство, и совершать сделки по распоряжению имуществом, а также получать заработную плату, пенсию или иные виды доходов и распоряжаться ими он может лишь с согласия попечителя. Он вправе самостоятельно совершать лишь мелкие бытовые сделки.

При прекращении гражданином злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами суд отменяет ограничение его дееспособности. На основании решения суда отменяется установленное над ним попечительство.

Ограничение дееспособности, предусмотренные законодательством, распространяются, во-первых, на несовершеннолетних, во-вторых, на лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами.

На наш взгляд, в эту категорию можно было бы включить и токсикоманов с расточителями. В статье 30 ГК РФ абзац 1 пункта 1 следует изложить в следующей редакции: «1. Гражданин, злоупотребляющий спиртными напитками или наркотическими и токсическими средствами, либо имеющий пристрастие к азартным играм, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство».

Заключение

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что гражданско-правовой статус личности существенно менялся на протяжении веков и зависел от целого ряда обстоятельств: сословной и национальной принадлежности, возраста, пола, вероисповедания, рода занятий и др. Каждому из указанных факторов на различных этапах исторического развития национальное законодательство придавало разное значение, практически никогда не оставляя их без соответствующей правовой адаптации.

Правоспособность и дееспособность гражданина, являясь общими (основными) элементами гражданской правосубъектности, выступают в качестве необходимых предпосылок возникновения, изменения или прекращения всех гражданских правоотношений с участием данного лица. Определить доминирующее положение какого-либо элемента не представляется возможным, так как каждый из них имеет собственное правовое предназначение, и их взаимосвязь и взаимообусловленность предопределяют особенности содержания гражданской правосубъектности конкретного гражданина.

Правовая природа каждого из элементов правосубъектности вызывает в современной науке немало дискуссионных вопросов.

Среди прав, составляющих содержание гражданской правоспособности, особое место занимает право на защиту. Его правовая природа настолько своеобразна, что оно не может быть сведено только к одному из правомочий в составе субьективного права. В зависимости от конкретной ситуации право на защиту может выступать и как самостоятельное субьективное право, и как абсолютное право участников гражданского оборота, и как элемент их правового статуса. Такая трактовка отражает уникальную природу права на защиту, без которого все другие субъективные права лишаются своей юридической силы и превращаются, тем самым, в декларацию, вернее – правовую фикцию.

Второй основной элемент правосубъектности – дееспособность представляет собой свойство (качество) субъекта, неразрывно связанное с его возрастом и состоянием психического здоровья и выражающееся в личном осуществлении гражданской правоспособности. Дееспособность, как и правоспособность, имеет сложный, двойственный характер, обусловленный сочетанием в ней интеллектуального и волевого факторов с доминирующей ролью интеллектуального звена, поскольку осуществление некоторых субъективных гражданских прав не обязательно связано с действиями, требующими от субъекта обладания разумной волей.

В отличие от правоспособности, признаваемой в равной мере за всеми физическими лицами, объем и содержание дееспособности значительно различаются в зависимости от ряда факторов, предусмотренных законом, в первую очередь – возраста и состояния психического здоровья гражданина, в соответствии с которыми нормы действующего законодательства выделяют полностью дееспособных; ограниченно дееспособных и недееспособных лиц. Особой спецификой отличается дееспособность несовершеннолетних: не будучи (по общему правилу) полной, она, во-первых, дифференцируется в зависимости от установленных законом возрастных границ на частичную и относительную дееспособность, и, во-вторых, носит динамичный характер, неоднократно расширяясь или трансформируясь в новое состояние под воздействием предусмотренных законом юридических фактов.

1. Момент рождения и момент смерти определяют начало и конец не только физиологической, но и правовой жизни каждого физического лица, его существования в качестве самостоятельного и полноправного субъекта права, все аспекты любой из множества проблем, связанных с рождением и смертью человека, нуждаются в самом тщательном анализе и всестороннем обсуждении. Полагаю, что на уровне закона должна быть закреплена обязанность медицинских работников поддерживать жизнедеятельность человеческого плода находящегося в утробе погибшей матери, с учетом времени внутриутробного развития и других медицинских показаний и согласия супруга.

2. Содержание правоспособности это не только права, но и обязанности поэтому статью 18 дополнить частью второй следующего содержания: «Граждане обязаны воздержаться от действий, нарушающих права и интересы других лиц; надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства; возмещать убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств; в порядке, предусмотренным законом, возмещать вред, причиненный жизни или здоровью граждан или имуществу юридических лиц; исполнять другие обязанности, предусмотренные законом, иными правовыми актами или договором».

3. В действующем законодательстве не определена минимальная сумма сделки, которую может совершить несовершеннолетний, что является существенным недостатком. Следует непосредственно в Гражданском кодексе РФ определить сумму привязав ее к минимальному размеру оплаты труда.

4. ГК РФ не содержит специального указания по поводу безвозмездных сделок несовершеннолетних, совершаемых в простой письменной форме и исполняемых не в момент их совершения. Так, договор безвозмездного пользования имуществом между гражданами на срок более одного года должен заключаться в простой письменной форме и может исполняться после его заключения. Видимо, следует прийти к выводу, что малолетний вправе совершать сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, лишь тогда, когда они исполняются при совершении или являются реальными (считаются заключенными в момент передачи имущества).

5. Ограничение дееспособности, предусмотренные законодательством, распространяются, во-первых, на несовершеннолетних, во-вторых, на лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами.

На наш взгляд, в эту категорию можно было бы включить и токсикоманов с расточителями. В статье 30 ГК РФ абзац 1 пункта 1 следует изложить в следующей редакции: «1. Гражданин, злоупотребляющий спиртными напитками или наркотическими и токсическими средствами, либо имеющий пристрастие к азартным играм, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство».

6. Представляется, что несовершеннолетний, достигший 14 лет, имеющий доходы, достаточные для приобретения имущества, должен быть наделен завещательной правоспособностью, так как в соответствии с п. 2 ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет вправе самостоятельно, без согласия родителей (усыновителей, попечителя) совершать ряд сделок, в том числе распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами.

7. Необходимо отнести дела об эмансипации к исключительной подведомственности суда, а также того, что несовершеннолетний может инициировать процесс эмансипации без предварительного согласия своих родителей (усыновителей, попечителя). Соответственно, предлагается, вместо абзаца 2 п. 1 ст. 27 ГК РФ законодательно закрепить абзац следующего содержания: «Объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным (эмансипация) производится по решению суда, при его личном участии в судебном заседании».

Все сказанное свидетельствует о том, что дальнейшее совершенствование законодательной регламентации всех элементов гражданской правосубъектности физических лиц имеет важнейшее значение как для благополучия российских граждан и иных физических лиц, проживающих на территории России, для наиболее полной реализации их интеллектуального, творческого, предпринимательского, духовно – нравственного, личностного потенциала во всех сферах гражданского оборота, в их частной жизни и в осуществляемых ими видах деятельности, так и для российского государства и общества в целом.

Библиографический список

Нормативные правовые акты

1.       Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. // Российская газета. –1993. – №237.

2.       Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон №51-ФЗ, принят 30.11.1994 г. по состоянию на 06.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – №32. – Ст. 3301.

3.       Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон №14-ФЗ, принят 26.10.1996 г. по состоянию на 06.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – №5. – Ст. 410.

4.       Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон №146-ФЗ, принят 26.11.2001 г. по состоянию на 29.11.2007] // Собрание законодательства РФ. –2001. – №49. – Ст. 4552.

5.       Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон №138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 04.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – №46. – Ст. 4532.

6.       О воинской обязанности и военной службе [Текст]: [Федеральный закон №53-ФЗ, принят 28.03.1998 г., по состоянию на 04.12.2007] // Собрание законодательства РФ. – 1998. – №13. – С. 1475.

7.       Об оружии [Текст]: [Федеральный закон №150-ФЗ принят 13.12.1996 г., по состоянию на 04.03.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – №51. – Ст. 5681.

8.       О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации [Текст]: [Закон РФ №5242–1, принят 25.06.1993 г., по состоянию на 18.07.2006] // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. – 1993. – №32. – Ст. 1227.

9.       О государственных наградах Российской Федерации [Текст]: [Указ Президента РФ №442, принят 02.03.1994 г., по состоянию на 28.06.2005] // Собрание актов Президента и Правительства РФ. – 1994. – №10. – Ст. 775.

Научная и учебная литература

10.     Азаркин, Н.М. История юридической мысли России [Текст]: Курс лекций. – М., Юристъ. 2006. – 516 с.

11.     Акопов, В.И., Маслов, Е.Н. Право в медицине [Текст]. – М., БЕК. 2002. – 431 с.

12.     Алексеев, С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве [Текст]. – М., Юридическая литература. 1966. – 342 с.

13.     Алексеев, С.С. Общая теория права [Текст]. В 2 т. Т. 2. – М., Юридическая литература. 1982. – 704 с.

14.     Алексеев, С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права [Текст]. – М., Госиздат. 1961. – 672 с.

15.     Басик В.П. Эволюция правового статуса личности и его отражение в российской правовой науке [Текст] // Правоведение. -2005. – №11. – С. 25.

16.     Бегичев, О.Л. Субъекты гражданского права [Текст] // Право и экономка. – 2003. – №5. – С. 43.

17.     Беспалов, Ю.Ф. Некоторые вопросы семейной дееспособности ребенка [Текст] // Нотариус. – 2005. – №2. – С. 18.

18.     Беспалов, Ю. Определение места жительства ребенка [Текст] // Российская юстиция. – 2002. – №2. – С. 43.

19.     Блохина, О.Ю. Сочетание публичного и частного в деятельности органов опеки по обеспечению интересов детей [Текст] // Право и политика. – 2004. – №8. – С. 30.

20.     Бондаренко, Э.Н. Трудовая правоспособность, дееспособность и юридические факты [Текст] // Журнал российского права. – 2003. – №1. – С. 21.

21.     Бояров, С. Проблемы определения начала жизни человека в уголовном праве [Текст] // Российская юстиция. – 2005. – №3. – С. 59.

22.     Братусь, С.Н. Субъекты гражданского права [Текст]. – М., Юрлитиздат. 1950. – 532 с.

23.     Братусь, С.Н. Юридическая ответственность и законность [Текст]. М., Юридиечскаяя литература, 1976. – 149 с.

24.     Буряев, Л.Ж. В суде малолетний [Текст] // Законность. – 2000. – №9. – С. 6.

25.     Васьковский, Е.В. Учебник гражданского права [Текст]. – М., Статут. 2003. – 632 с.

26.     Веберс, Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве [Текст]. – Рига., Изд-во ЗИНАТНЕ. 1976. – 436 с.

27.     Воеводин, Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан [Текст]. – М., Изд-во МГУ. 1972. –468 с.

28.     Вострокнутов, А.Н. Проблемы осуществления гражданских прав [Текст]: Автореф. дисс…. канд. юрид. наук. – Ижевск., 2000. – 38 с.

29.     Глухарева, Л.И. Права человека в современном мире [Текст]. М., Норма, 2003. – 344 с.

30.     Гражданский процесс: Учебник [Текст]/ Под ред. Яркова В.В. издание 5-е, переработанное и дополненное. – М., Волтерс Клувер. 2004. – 658 с.

31.     Гражданское право: Учебник [Текст]/ Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К.Ч. 1. изд. 6-е доп. и перераб. – М., Проспект. 2007. – 736 с.

32.     Грибанов, В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав [Текст]. – М., Статут. 2003. – 432 с.

33.     Грибанов, В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав [Текст]. М., Юридическая литература, 1972. – 190 с.

34.     Грудцына, Л.Ю. Правовое регулирование охраны и защиты прав несовершеннолетних [Текст] // Адвокат. – 2005. – №8. – С. 18.

35.     Данилова, Л.Я. Гражданская правосубъектность лиц, страдающих психическими расстройствами [Текст] // Юридический мир. – 2000. – №3. – С. 21.

36.     Долинская, В.В. Защита гражданских прав: состояние, тенденции проблемы правового регулирования [Текст] // Актуальные проблемы гражданского права, гражданского и арбитражного процесса: Сб. материалов науч. конф.: В 2 ч. Воронеж, 2002. Ч. 1. – 230 с.

37.     Дмитриев, Ю.А., Шленева, Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии [Текст] // Государство и право. – 2000. – №11. – С. 30.

38.     Еллинек, Г. Общее учение о государстве [Текст]. – М., Статут. 2003. – 562 с.

39.     Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (в части касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) [Текст]/ Под ред. Дмитриевой Т.Б. – М., Спарк. 2002. – 468 с.

40.     Звенигородская, Н.Ф. Проблема дееспособности в характеристике субъектного состава брачного договора [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2007. – №2. – С. 15.

41.     Захарова, О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – №4. – С. 44.

42.     Иоффе, О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Избранные труды по гражданскому праву [Текст]. – М., Статут. 2001. – 654 с.

43.     Иоффе, О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР [Текст] // Избранные труды по гражданскому праву. Ч. 1. – 344 с.

44.     Иоффе, О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права [Текст]. – М., Госполитиздат. 1961. – 562 с.

45.     Коваленко, Т.Д. Дееспособность несовершеннолетних [Текст]. – М., БЕК. 2004. – 432 с.

46.     Колесников, О.П. Пределы субъективных гражданских прав [Текст] // Журнал российского права. – 2007. – №12. – С. 55.

47.     Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]/ Под ред. Садикова О.Н. – М., Проспект. 2006. – 814 с.

48.     Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный) [Текст]/ Под ред. Садиков О.Н. – М., Проспект. 2005. – 796 с.

49.     Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст]/ Под ред. Гришаева С.П., Эрделевского А.М. – М. Юристъ. 2007. – 768 с.

50.     Котелев, О.Ж. Новое в семейном законодательстве [Текст] // Домашний адвокат. – 2004. – №9. – С. 18.

51.     Коток, В.Ф. Конституционно-правовые отношения в социалистических странах [Текст] // Вестник юридических вузов. Правоведение. – 1962. – №1. – С. 47.

52.     Кравчук, С.С. Государственно-правовые отношения в советском социалистическом государстве [Текст] // Советское государство и право. – 1956. – №10. – С. 102.

53.     Красавчиков, О.А. Юридические факты в советском гражданском праве [Текст]. – М., Юридическая литература. 1958. – 438 с

54.     Крылова, Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект [Текст] // Вестник Московского университета. Серия 2. Право. – 2002. – №2. – С. 34.

55.     Кузнецова, Л.Г., Шевченко, Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних [Текст]. – М., Юридическая литература. 1968. – 232 с.

56.     Лилуашвили Т.А. Экспертиза в советском гражданском процессе [Текст]. – Тбилиси., 1967. – 456 с.

57.     Лозовская, С.О. Понятие и правовая природа правоспособности [Текст] // Право и государство на рубеже тысячелетий. Межвузовский аспирантский сборник / Под ред. Гусова К.Н. – М., Проспект. 2001. – С. 67.

58.     Луковская, Д.И. Права человека и права гражданина. Правовой статус человека и гражданина [Текст] // История государства и права. – 2007. – №13. – С. 15.

59.     Лялин, К. Право на смерть и эвтаназия в зарубежных странах: практические аспекты [Текст] // Кодекс. Правовой научно-практический журнал. – 2002. – №9. – С. 12.

60.     Кутафин, О.Е. Предмет конституционного права [Текст]. – М., Юристъ. 2001. – 468 с.

61.     Мальцев, Г.В. Социалистическое право и свобода личности [Текст]. – М., Юрлитиздат. 1969. –316 с.

62.     Матузов, Н.И. Личность. Права, Демократия, Теоретические проблемы субъективного права [Текст]. – Саратов., Изд-во Саратовского ун-та. 1972. – 342 с.

63.     Мейер, Д.И. Русское гражданское право [Текст]. Ч.I. – М., Статут. 2003. – 672 с.

64.     Михайлова И.А. Возникновение и прекращение правоспособности физических лиц: новые аспекты [Текст] // Российский судья. – 2004. – №10. – С. 19.

65.     Михеева, Л.Ю. Опека и попечительство [Текст]. – М., Норма. 2002. – 348 с.

66.     Михеев, Р.И. Пути научного сотрудничества юристов и медиков на рубеже столетия [Текст] // Медицина и право – материалы конференции. Москва, февраль 1999 г. – М., Издательство МАП. 1999. – С. 33.

67.     Мицкевич, А.В. Субъекты советского права [Текст]. – М., Юридическая литература. 1962. – 486 с.

68.     Моисеев, Н.И. Правовой статус человека и гражданина [Текст]. – М., Норма. 2006. – 432 с.

69.     Мохов, А.А., Колганова, С.В. Правовые проблемы проверки нотариусом дееспособности гражданина [Текст] // Нотариус. – 2007. – №1. – С. 11.

70.     Мохов, А.А. Презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, и ее применение в судебной практике [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – №12. – С. 31.

71.     Ойгензихт, В.А. Воля и волеизъявление [Текст]. – Душанбе., 1983. – 432 с.

72.     Островская, И.В. Медицинская этика: Сборник документов [Текст]. – М., БЕК. 2001. – 568 с.

73.     Пахман, С.В. Обычное гражданское право в России [Текст]. – М., Юринформ. 2003. – 674 с.

74.     Печников, А.П., Кудряшов О.М. Дееспособность участников наследственных правоотношений [Текст] // Наследственное право. – 2006. – №1. – С. 17.

75.     Покровский, И.А. Основные проблемы гражданского права [Текст]. – М., Статут. 2001. – 652 с.

76.     Поляков, И. Озорство подростка – удар по семейному бюджету [Текст] // Домашний адвокат. – 1999. – №12. – С. 5.

77.     Предложение о внесении поправок в ГК Российской Федерации в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц (интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В. Чуевым) [Текст] // Нотариус. – 2004. – №2. – С. 45–48.

78.     Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации [Текст] / Под ред. Крашенинникова П.В. – М., Статут. 2005. – 632 с.

79.     Пятков, Д.В. Формирование правосубъектности предпринимателя [Текст] // Журнал российского права. – 2006. – №1. – С. 21.

80.     Свердлык, Г.А., Страунинг, Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав [Текст]: Учеб. пособие. М., Лекс, 2002. – 110 с.

81.     Свердлык, Г.А., Страунинг, Э.Л. Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав [Текст] // Государство и право. – 1998. – №5. – С. 22.

82.     Синайский, В.И. Русское гражданское право [Текст]. – М., Статут. 2002. – 678 с.

83.     Социальная антропология права современного общества [Текст]/ Под ред. И.Л. Честнова. – СПб., Питер. 2006. – 514 с.

84.     Сулейманова, С.А. Правоспособность граждан (физических лиц) по российскому гражданскому праву [Текст]. Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 2002. -25 с.

85.     Теория государства и права: учебник для юридических вузов [Текст]/ Под ред. А.С. Пиголкина. – М., Городец. 2007. – 706 с.

86.     Тихомиров, М.Ю. Собственность и иные вещные права на земельные участки в РФ [Текст]. – М., Изд. Тихомирова М.Ю. 2006. – 436 с.

87.     Тужилова-Орданская, Е.М. Является ли самостоятельным «право на защиту» [Текст] // Современные проблемы публично-правового и частноправового регулирования: теория и практика: Материалы междунар. науч.-практ. конф., посвященной памяти доктора юридических наук, профессора Орданского Марка Семеновича. Уфа, 2005. Ч. 1. – 280 с.

88.     Туршук, Л.Д. Право на защиту жизни и эвтаназия [Текст] // Кодекс. Правовой научно-практический журнал. – 2004. – №2. – С. 13.

89.     Усталова, А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий [Текст] // Нотариус. – 2005. – №4. – С. 16.

90.     Халфина, Р.О. Общее учение о правоотношении. – М., Юридическая литература. 1974. – 526 с.

91.     Хохлова, С.М. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]. – Саратов., Изд-во СГА. 2005. – 368 с.

92.     Шершеневич, Г.Ф. Наука гражданского права в России [Текст]. – М., Статут. 2003. – 672 с.

93.     Шершеневич, Г.Ф. Учебник торгового права [Текст]. – М., Статут. 2003. – 718 с.

94.     Яковлев, В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений [Текст]. 2-е изд., доп. – М., Статут, 2006. – 146 с.

Материалы юридической практики

95.     О некоторых вопросах, связанных с применением части первой гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ №6, Пленума ВАС РФ №8 от 01.07.1996 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1996. – №9. – С. 27.

96.     О порядке рассмотрения дел о признании недееспособными лиц, проживающих в психоневрологических интернатах и домах – интернатах для умственно отсталых детей [Текст] [Письмо Верховного Суда РФ №1015–5/общ, от 25.03.1994 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – №12. – С. 17.

97.     Постановление Арбитражного Суда Самарской области от 19.02.2004 г. по делу №А55–15621/03–39 [Текст] // Правосудие в Поволжье. – 2005. – №4. – С. 44.

98.     Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда №07–06/372 от 26.05.2005 г. [Текст] // Судебная практика. Самара. – 2006.– №4.- С. 11.

99.     Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда по делу №07–06/91 от 12.03.2006 г. [Текст] // Судебная практика. Самара. – 2007. – №3.- С. 8.

100.  Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда по делу №011–08/07 от 19.06.2007 г. [Текст] // Судебная практика. Самара. – 2008.– №1.- С. 3.

[1] Колесников О.П. Пределы субъективных гражданских прав [Текст] // Журнал российского права. – 2007. – № 12. – С.55.

[2] Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права в России [Текст]. – М., Статут. 2003. – С. 577.

[3] Еллинек Г. Общее учение о государстве [Текст]. – М., Статут. 2003. – С. 106.

[4] Кузнецова Л.Г., Шевченко Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних [Текст]. – М., Юридическая литература. 1968. – С. 4-5.

[5] Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве [Текст]. – М., Юридическая литература. 1966. – С. 145-146.

[6] Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. – М., Юридическая литература. 1962. – С. 30; Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности [Текст]. – М., Юрлитиздат. 1969. – С. 87.

[7] Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. – М., Юридическая литература. 1962. – С. 12.

[8] Там же. – С. 15.

[9] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении [Текст]. – М., Юридическая литература. 1974. – С. 126.

[10] Матузов Н.И. Личность. Права, Демократия, Теоретические проблемы субъективного права [Текст]. – Саратов., Изд-во Саратовского ун-та. 1972. – С. 189.

[11] Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве [Текст]. – Рига., Изд-во ЗИНАТНЕ. 1976. – С. 38.

[12] Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан [Текст]. – М., Изд-во МГУ. 1972. – С. 9.

[13] Социальная антропология права современного общества [Текст] / Под ред. И.Л. Честнова. – СПб., Питер. 2006. – С.125

[14] Алексеев С.С. Общая теория права. В 2 т. Т. 2 [Текст]. – М., Юридическая литература.1982. – С. 147.

[15] Алексеев С.С. Общая теория права [Текст]. В 2 т. Т. 2. – М., Юридическая литература.1982. – С. 149.

[16] Там же. С. 138.

[17] Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. – М., Юридическая литература. 1962. – С. 5.

[18] Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права [Текст]. – М., Госиздат. 1961. – С. 282.

[19] Теория государства и права: учебник для юридических вузов [Текст]/ Под ред. А.С. Пиголкина. – М., Городец. 2007. – С.13.

[20] Луковская Д.И. Права человека и права гражданина. Правовой статус человека и гражданина [Текст]// История государства и права. – 2007. – № 13. – С. 15.

[21] Хохлова С.М. Граждане как субъекты гражданского права [Текст]. – Саратов., Изд-во СГА. 2005. – С.85.

[22] Моисеев Н.И. Правовой статус человека и гражданина [Текст]. – М., Норма. 2006. – С.31-32.

[23] Азаркин Н.М. История юридической мысли России: Курс лекций [Текст]. – М., Юристъ. 2006. – С. 16.

[24] Пахман С.В. Обычное гражданское право в России [Текст]. – М., Юринформ. 2003. – С. 3.

[25] Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч.I [Текст]. – М., Статут. 2003. – С.167; Синайский В.И. Русское гражданское право [Текст]. – М., Статут. 2002. – С. 201; Васъковский Е.В. Учебник гражданского права [Текст]. – М., Статут. 2003. – С.207.

[26] Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права [Текст]. – М., Статут. 2001. – С. 120.

[27] Мейер Д.И. Указ. соч. - С. 106.

[28] Мейер Д.И. Указ. соч. - С. 106-136.

[29] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. - С. 574.

[30] Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. - С. 144.

[31] Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права [Текст]. – М., Статут. 2003. – С.44.

[32] Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Избранные труды по гражданскому праву [Текст]. – М., Статут. 2001. – С. 280-281.

[33] Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении [Текст]. – М., Юридическая литература. 1974. – С. 139 - 141.

[34] Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права [Текст]. – М., Госполитиздат. 1961. – С. 208.

[35] Мицкевич А.В. Субъекты советского права [Текст]. – М., Юридическая литература. 1962. – С. 33.

[36] Кравчук С.С. Государственно-правовые отношения в советском социалистическом государстве [Текст]// Советское государство и право. – 1956. – № 10. – С. 102; Коток В.Ф. Конституционно-правовые отношения в социалистических странах [Текст]// Вестник юридических вузов. Правоведение. – 1962. – № 1. – С. 47.

[37] Кутафин О.Е. Предмет конституционного права [Текст]. – М., Юристъ. 2001. – С. 317.

[38] Мицкевич А.В. Указ. соч. – С. 33.

[39] ВВС СССР. – 1991. – № 26. – Ст. 733.

[40] ВВС СССР. – 1990. – № 10. – Ст. 129-130.

[41] ВВС РФ. – 1993. – № 1. – Ст. 26.

[42] ВВС СССР. – 1990. – №11. – Ст. 164.

[43] Закон РСФСР от 24.12.1990 г. № 443-1 «О собственности в РСФСР» // ВСНД и ВС РСФСР. – 1990. – № 30. – Ст. 416.

[44] ВСНД и ВС РСФСР. – 1990. – № 30. – Ст. 418.

[45] Мейер Д.И. Русское гражданское право. Ч.I [Текст]. – М., Статут. 2003. – С. 191.

[46] Васьковский Е.В. Учебник гражданского права [Текст]. – М., Статут. 2003. – С. 89.

[47] Бояров С. Проблемы определения начала жизни человека в уголовном праве [Текст] // Российская юстиция. – 2005. – № 3. – С. 59.

[48] Предложение о внесении поправок в ГК Российской Федерации в части, касающейся возникновения и прекращения правоспособности физических лиц (интервью с депутатом Государственной Думы, заместителем председателя Комитета по общественным объединениям и религиозным организациям А.В. Чуевым) [Текст] // Нотариус. – 2004. – № 2. – С. 45-48.

[49] Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда № 07-06/372 от 26.05.2005 [Текст]// Судебная практика. Самара.- 2006.- № 4.- С. 11.

[50] Постановление Арбитражного Суда Самарской области от 19.02.2004 г. по делу № А55-15621/03-39 [Текст]// Правосудие в Поволжье. – 2005. – № 4. – С. 44.

[51] Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 2002. – № 5. – С. 19.

[52] Островская И.В. Медицинская этика: Сборник документов [Текст]. – М., БЕК. 2001. – С. 48.

[53] Акопов В.И., Маслов Е.Н. Право в медицине [Текст]. – М., БЕК. 2002. – С. 117.

[54] Захарова О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина [Текст]// Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – №4. – С. 44.

[55] Крылова Н.Е. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект [Текст]// Вестник Московского университета. Серия 2. Право. – 2002. – № 2. – С. 34; Лялин К. Право на смерть и эвтаназия в зарубежных странах: практические аспекты [Текст]// Кодекс. Правовой научно-практический журнал. – 2002. – № 9. – С. 12; Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии [Текст]// Государство и право. – 2000. – № 11. – С.30; Туршук Л.Д. Право на защиту жизни и эвтаназия [Текст]// Кодекс. Правовой научно-практический журнал. – 2004. – № 2. – С. 13.

[56] Михайлова И.А. Возникновение и прекращение правоспособности физических лиц: новые аспекты [Текст]// Российский судья. – 2004. – № 10. – С. 19.

[57] Михеев Р.И. Пути научного сотрудничества юристов и медиков на рубеже столетия. [Текст] // Медицина и право - материалы конференции. Москва, февраль 1999 г. – М., Издательство МАП. 1999. – С. 33.

[58] Собрание законодательства РФ. - 1997. -№ 47. - Ст. 5340.

[59] Гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник [Текст]/ Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. - С. 162.

[60] Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный, научно-практический) [Текст] / Под ред. М.А. Викут. М.: ТОНДЭКСТРО, 2003. - С. 519

[61] Веберс Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве [Текст]. – Рига., Изд-во ЗИНАТНЕ. 1976. – С. 67.

[62] Лозовская С.О. Понятие и правовая природа правоспособности. [Текст] // Право и государство на рубеже тысячелетий. Межвузовский аспирантский сборник / Под ред. Гусова К.Н. – М., Проспект. 2001. – С. 67.

[63] Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст] / Под ред. Садикова О.Н. – М., Проспект. 2006. – С. 49.

[64] Тихомиров М.Ю. Собственность и иные вещные права на земельные участки в РФ [Текст] – М., Изд. Тихомирова М.Ю. 2006. – С. 67.

[65] Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: из истории цивилистической мысли [Текст]. М., 2003. - С. 675.

[66] Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отнощений [Текст]. 2-е изд., доп.- М., Статут, 2006. - С. 103.

[67] Глухарева Л.И. Права человека в современном мире [Текст]. М., Норма, 2003. - С.253.

[68] Сулейманова С.А. Правоспособность граждан (физических лиц) по российскому гражданскому праву [Текст]. Автореф. дис... канд. юрид. наук. М., 2002. - С. 9-10.

[69] Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. - 1991. - №28. - Ст. 959.

[70] Басик В.П. Эволюция правового статуса личности и его отражение в российской правовой науке [Текст] // Правоведение. -2005. -№11.- С. 25.

[71] Глухарева Л.И. Указ. соч. - С. 217

[72] Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав [Текст]. М., Юридическая литература, 1972. - С. 153.

[73] Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав [Текст]: Учеб. пособие. М., Лекс, 2002. - С. 4.

[74] Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность [Текст]. М., Юридиечскаяя литература, 1976. - С. 190; Долинская В.В. Защита гражданских прав: состояние, тенденции проблемы правового регулирования // Актуальные проблемы гражданского права, гражданского и арбитражного процесса [Текст]: Сб. материалов науч. конф.: В 2 ч. Воронеж, 2002. Ч. 1. - С. 146; Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР [Текст]// Избранные труды по гражданскому праву. Ч. 1. - С. 293.

[75] Тужилова-Орданская Е.М. Является ли самостоятельным «право на защиту» [Текст]// Современные проблемы публично-правового и частноправового регулирования: теория и практика: Материалы междунар. науч.-практ. конф., посвященной памяти доктора юридических наук, профессора Орданского Марка Семеновича. Уфа, 2005. Ч. 1. - С. 175-179.

[76] Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Понятие и юридическая природа самозащиты гражданских прав [Текст] //Государство и право. - 1998. - № 5.- С. 22.

[77] Пятков Д.В. Формирование правосубъектности предпринимателя [Текст]// Журнал российского права. – 2006. – № 1. – С. 21.

[78] Бондаренко Э.Н. Трудовая правоспособность, дееспособность и юридические факты [Текст]// Журнал российского права. – 2003. – № 1. – С. 21.

[79] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Гришаева С.П., Эрделевского А.М. – М. Юристъ. 2007. – С. 51.

[80] Мохов А.А. Презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, и ее применение в судебной практике [Текст]// Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – № 12. – С. 31.

[81] Вострокнутов А.Н. Проблемы осуществления гражданских прав[Текст]: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Ижевск., 2000. – С.12.

[82] Мохов А.А., Колганова С.В. Правовые проблемы проверки нотариусом дееспособности гражданина [Текст] // Нотариус. – 2007. – № 1. – С. 11.

[83] Звенигородская Н.Ф. Проблема дееспособности в характеристике субъектного состава брачного договора [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2007. – № 2. – С. 15.

[84] Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав [Текст]. – М., Статут. 2003. – С. 11.

[85] Мохов А.А. Презумпция дееспособности лица, достигшего установленного законом возраста, и ее применение в судебной практике [Текст]// Арбитражный и гражданский процесс. – 2004. – № 12. – С. 31.

[86] Там же.

[87] Печников А.П., Кудряшов О.М. Дееспособность участников наследственных правоотношений [Текст]// Наследственное право. – 2006. – № 1. – С. 17.

[88] Гражданское право [Текст]: Учебник / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. Ч. 1. изд.6-е доп. и перераб. – М., Проспект. 2007. – С 99.

[89] Коваленко Т.Д. Дееспособность несовершеннолетних [Текст]. – М., БЕК. 2004. – С. 39.

[90] Беспалов Ю.Ф. Некоторые вопросы семейной дееспособности ребенка [Текст]// Нотариус. – 2005. – № 2. – С. 18.

[91] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Садиков О.Н. – М., Проспект. 2005. – С. 21.

[92] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 7. – С. 23.

[93] Блохина О.Ю. Сочетание публичного и частного в деятельности органов опеки по обеспечению интересов детей [Текст]// Право и политика. – 2004. – № 8. – С. 30.

[94] Буряев Л.Ж. В суде малолетний [Текст] // Законность. – 2000. – № 9. – С. 6.

[95] Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда по делу № 07-06/91 от 12.03.2006 г. [Текст] // Судебная практика. Самара.-2007.- №3.-С.8.

[96] Извлечение из постановления Президиума Самарского областного суда по делу № 011-08/07 от 19.06.2007 г. // Судебная практика. Самара.- 2008.-№ 1.-С.3.

[97] Поляков И. Озорство подростка - удар по семейному бюджету [Текст] // Домашний адвокат. – 1999. – № 12. – С. 5.

[98] Беспалов Ю. Определение места жительства ребенка [Текст]// Российская юстиция. – 2002. – № 2. – С. 43.

[99] Котелев О.Ж. Новое в семейном законодательстве [Текст]// Домашний адвокат. – 2004. – № 9. – С. 18.

[100] Братусь С.Н. Субъекты гражданского права [Текст]. – М., Юрлитиздат. 1950. – С. 6.

[101] Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой (постатейный) [Текст]/ Под ред. Садиков О.Н. – М., Проспект. 2005. – С.58.

[102] ВСНД и ВС РСФСР. – 1991. – № 28. – Ст. 959; Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 21. – Ст. 1918.

[103] Грудцына Л.Ю. Правовое регулирование охраны и защиты прав несовершеннолетних [Текст]// Адвокат. – 2005. – № 8. – С. 18.

[104] Бегичев О.Л. Субъекты гражданского права [Текст]// Право и экономка. – 2003. – № 5. – С. 43.

[105] Поляков И. Озорство подростка - удар по семейному бюджету [Текст] // Домашний адвокат. – 1999. – № 12. – С. 5.

[106] Вестник ВАС РФ. – 1996. – № 9. – С. 20.

[107] Лозовская С.О. Правосубъектность в гражданском праве[Текст]: Автореф. дис... канд. юрид. наук. – М., 2001. – С.17.

[108] Гражданское право: В 2-х т. Т. 1. Учебник [Текст]/ Отв. ред. Суханов Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2007. – С. 127.

[109] Жилинский С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности) [Текст]. Учебник для вузов. – М., НОРМА. 2006. – С. 78.

[110] Синайский В.И. Русское гражданское право [Текст]. – М., Статут. 2002. – С. 301.

[111] Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление [Текст]. – Душанбе., 1983. – С. 25.

[112] Данилова Л.Я. Гражданская правосубъектность лиц, страдающих психическими расстройствами [Текст]// Юридический мир. – 2000. – № 3. – С. 21.

[113] Веберс Я.Р. Указ. соч.- С. 159.

[114] Усталова А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий [Текст]// Нотариус. – 2005. – № 4. – С. 16.

[115] Веберс Я.Р. Указ. соч.- С. 159.

[116] Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве [Текст]. – М., Юридическая литература. 1958. – С. 87.

[117] Веберс Я.Р. Указ. соч. – С. 163.

[118] Законодательство Российской Федерации в области психиатрии. Комментарий к закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», ГК РФ и УК РФ (в части касающейся лиц с психическими расстройствами) (постатейный) [Текст]/ Под ред. Дмитриевой Т.Б. – М., Спарк. 2002. – С. 14.

[119] Михеева Л.Ю. Опека и попечительство [Текст]. – М., Норма. 2002. – С. 172.

[120] Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации [Текст] / Под ред. Крашенинникова П.В. – М., Статут. 2005. – С. 145.

[121] Захарова О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина [Текст]// Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – № 4. – С. 44.

[122] Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1994. – № 12. – С.17.

[123] Гражданский процесс: Учебник [Текст]/ Под ред. Яркова В.В. издание 5-е, переработанное и дополненное. – М., Волтерс Клувер. 2004. – С. 255.

[124] Лилуашвили Т.А. Экспертиза в советском гражданском процессе [Текст]. – Тбилиси., 1967. – С. 52.

[125] Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (РФ) по гражданским делам" [Текст]. – М., "Спарк". 1994. – С.111.