Состав преступления

Содержание

Введение. 3

1. Понятие состава преступления. 4

2. Элементы состава преступления. 7

2.1. Объект преступления. 7

2.2. Объективная сторона преступления. 18

2.3. Субъект преступления. 26

2.4. Субъективная сторона состава преступления. 28

3. Виды состава преступления. 31

Заключение. 35

Список используемой литературы.. 37

 

Введение

 

Тема данной курсовой работы – «Состав преступления».

Чтобы установить в совершенном деянии признаки соответствующего состава преступления надо правильно его квалифицировать. Квалификация преступления – это уголовно-правовая оценка фактических обстоятельств. Уголовно-правовое значение имеют только те фактические обстоятельства, которые одновременно являются признаками соответствующего состава преступления. Квалификация преступления проводится на основе дедукции. За основу берутся общие признаки закона, которые сопоставляются с конкретными случаями. Подвергаются анализу признаки четырех элементов состава: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Для начала определяется родовой и непосредственный объект преступления, предмет. Устанавливаются признаки объективной стороны деяния, общественно-опасные последствия, причинная связь, место, время, орудия, средства и обстановка совершения преступления. Далее анализируется субъективная сторона деяния: форма вины, мотивы и цели преступления, эмоциональное состояние. И в заключение решается вопрос о стадиях совершения умышленного преступления, вопрос наличия соучастников (ст. 30, 34 УК РФ предварительная или совместная деятельность), пособничества (ч.5 ст.34). Таким образом, правильно квалифицировать преступное деяние означает установление фактических обстоятельств совершенного общественно опасного деяния, его объективные и субъективные свойства в процессе расследования и судебного разбирательства уголовного дела и применение уголовно-правовой нормы под признаки которой попадает совершенное деяние.

1. Понятие состава преступления

 

Состав преступления – это совокупность установленных законом признаков, наличие которых характеризует данное общественно опасное деяние как конкретное преступление.

Квалификация преступлений должна осуществляться на основе четких и точных юридических критериев, опираясь на которые можно вскрыть специфические черты, присущие каждому виду преступного деяния, определить его содержание и тем самым отличить одно преступление от другого.

Установление того, что фактические признаки деяния совпадают с признаками соответствующего состава преступления, означает, что лицо совершило именно данное преступление и что имеется основание уголовной ответственности.

Значение состава преступления состоит в том, что оно является единственным, установленным законом основанием уголовной ответственности.

В соответствии с уголовным и уголовно-процессуальным законодательством при отсутствии состава преступления в деянии лица уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению.

Преступление и состав преступления весьма близкие и взаимные понятия, но не тождественные.

Преступление  – волевой акт общественно опасного поведения человека. Это всегда явление реальной действительности. Несколько убийств всегда будут отличаться друг от друга по виновному лицу, по мотивам, по времени и т.п.

Состав же преступления представляет собой законодательную характеристику данного вида преступления. Состав преступления отображает в норме закона преступление в типовой форме.[1] Кражи могут быть самые разнообразные. Они множеством признаков будут отличаться между собой. Но для состава преступления этого вида важно, что во всех случаях должно быть тайное похищение чужого имущества, совершенное вменяемым лицом, достигшим определенного возраста, умышленно. Тогда есть состав преступления, предусмотренный ст. 158 УК.[2] Для того чтобы признать деяние конкретным преступлением, а лицо – преступником, необходимо установить, что содеянное обязательно обладает всеми теми типовыми признаками, которые законодатель посчитал существенными, характеризуя данный состав преступления. В уголовно-правовой науке в преступление принято включать четыре составные части: объект, субъект преступления, объективную и субъективную стороны преступления. Применительно к этим понятиям употребляется термин «элемент», то есть составная часть целого. Этим целым является преступление. Четырем элементам преступления соответствуют четыре группы признаков состава преступления, характеризующих эти элементы: группа признаков, характеризующих объект преступления; группа признаков, характеризующих субъект преступления; группа признаков, характеризующих субъективную сторону преступления; группа признаков, относящихся к субъективной стороне преступления. Более развернуто характеристика указанных признаков дается в описательных диспозициях норм Особенной части уголовного закона, более сжато – в простых диспозициях. Не следует, однако, отождествлять состав преступления и диспозицию уголовно-правовой нормы.[3] В диспозициях, как правило, находят отражение наиболее характерные для данного состава признаки. В тех случаях, когда в диспозиции отсутствуют признаки, характеризующие какой-либо элемент преступления, они восполняются за счет положений норм Общей части. Например, в диспозиции ст. 108 УК говорится: «Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны...» В ней ничего нет о субъекте и субъективной стороне преступления. Но мы из ст. 19 и 20 Общей части УК знаем, что субъектом этого преступления может быть вменяемое лицо, достигшее 16 лет. А в ст. 37 УК отыщем указание на то, что оно может быть совершено только умышленно. Соответственно тому, что преступление разделяется на такие составные элементы, как объект, субъект преступления, объективная и субъективная стороны преступления, признаки состава преступления разделяются также на четыре одноименные группы. Каждая группа признаков состава преступления характеризует соответствующий элемент преступления, о чем будет сказано в следующей главе.

2. Элементы состава преступления

 

2.1. Объект преступления

 

Одним из главных аспектов существующей ныне оте­чественной концепции объекта преступления является во­прос о его понятии. В этом плане характерно, с одной сторо­ны, то, что на протяжении нескольких десятилетий почти во всех работах, так или иначе рассматривающих данный во­прос, единодушно проводится мысль, согласно которой объ­ектом преступления должны признаваться определенные общественные отношения, и только они. «Ссылаясь на зако­нодательство и общепризнанность в литературе, многие ав­торы подчеркивают принципиальную значимость такого рода представлений об объекте преступления, их важность для правильного уяснения социальной сущности и обществен­ной опасности любого преступного посягательства. Что же касается другой стороны рассматриваемой концепции, то здесь примечательны два момента. Во-первых, авторы ори­ентируются на весьма различную интерпретацию самих общественных отношений. Причем наиболее существенное отличие состоит не в том, что общественные отношения ха­рактеризуются как нечто, раскрывающее то положение че­ловека в обществе (его статус), то его фактическое поведе­ние, то интересы людей и т. д., а в том, что нередко под общественными отношениями подразумевают любые соци­альные связи между людьми, в том числе и конкретные, индивидуальные, в то время как есть немало работ, в кото­рых общественные отношения связываются лишь с типич­ными, устойчивыми связями. Во-вторых, какой бы позиции ни придерживался тот или иной автор в трактовке общес­твенных отношений в качестве объекта преступления, она редко находит свое подтверждение при анализе отдельных составов преступлений, ибо оказывается, что их объектом выступают: «общественный и государственный строй», «внеш­няя безопасность», «личность», «жизнь и здоровье челове­ка», «права и свободы гражданина», «половая свобода (или неприкосновенность) женщины», «деятельность государствен­ного аппарата», «интересы правосудия» и др., т. е. то, что само по себе нельзя назвать общественным отношением. Если, однако, ни в исходном (в понимании общественных отноше­ний), ни в конкретном (при характеристике отдельных со­ставов преступлений) до сих пор нет достаточной ясности, то вполне закономерно возникает вопрос: почему именно общественные отношения должны быть признаны объектом всякого преступления?».[4]

Если вникнуть в логику рассуждения тех, кто видит в объекте преступления общественные отношения, то нетруд­но обнаружить две исходные посылки: а) объектом посяга­тельства может быть признано только то, чему преступле­ние причиняет или может причинить ущерб. Такое явление, которому преступлением не может быть причинен ущерб, не нуждается в охране; б) любое преступление наносит или создает угрозу нанесения вреда именно общественным отно­шениям, а не чему-либо иному (нормам права, правовому благу, имуществу и т. п.). Обоснованность сделанного вывода вряд ли вызывала бы какие-либо возражения, будь каждая из этих посылок верной. Но дело в том и состоит, что обе они нуждаются в существенных уточнениях, ибо в недостаточ­ной мере учитывают смысловое значение, в одном случае – категории «объект», в другом – термина «вред».

И действительно, согласно энциклопедическим словарям объект есть философ­ская категория, выражающая то, что противостоит субъекту в его предметно-практической или познавательной деятель­ности. Аналогичным образом данная категория раскрывает­ся в специальной философской литературе. Стало быть, при­менительно к понятию объекта преступления следует заключить: его признаком должно рассматриваться то, что противостоит субъекту посягательства, т. е. виновному. Если при этом принять во внимание, что преступление есть отно­шение лица к другим лицам и что именно они являются сто­ронами любого общественного отношения, вывод напраши­вается один: объектом всякого преступления всегда высту­пают люди, а не что-либо иное.

Такое же понимание объекта преступления предполага­ет анализ второй из указанных логических посылок. Даже допустив, что объект преступления есть то, чему в резуль­тате содеянного причиняется или создается угроза причине­ния вреда, нельзя упускать из виду главное в его характе­ристике: вред есть не сами по себе изменения, которые наступают или могут наступить: они всегда оцениваются с позиций человека, применительно к нему, его интересам. На этом, казалось бы, более чем очевидном обстоятельстве приходится делать акцент потому, что, пытаясь обосно­вать взгляд на общественные отношения как на объект пре­ступления, в литературе было выдвинуто по меньшей мере небесспорное представление о сущности преступного вреда, увязывающего его с самим фактом изменения обществен­ных отношений, их «нарушением», «разрушением», «заме­ной» и т. п. Разумеется, будучи причинно связанными с кон­кретно совершаемым деянием (действием или бездействием), изменения в окружающем мире, которые бывают самыми разнообразными, можно и нужно включать в понятие пре­ступных последствий. Вместе с тем, когда идет речь о при­чиняемом преступлением вреде (ущербе), то подразумева­ется уже не только физическая, но и социальная характе­ристика изменений действительности. Действия человека способны уничтожить, повредить, видоизменить какую-либо вещь, однако вред при этом всегда наносится или может наноситься не тому, что изменяется (имущество, отношение и т. д.), а тому, чьи интересы это изменение затрагивает. Иначе говоря, преступление причиняет или создает угрозу причинения вреда не чему-то, а кому-то. Всякое иное реше­ние вопроса, в том числе и такое, при котором преступление связывается с причинением вреда общественным отношени­ям (а равно имуществу, нормам права и т. д.), а не людям, носит фетишистский характер и неизбежно вызывает весь­ма сомнительные представления не только о самом объекте посягательства, но и о его соотношении с потерпевшим от преступления, предметом преступления и составом преступ­ления в целом.

И, действительно, «если согласиться с тем, что общес­твенно опасное деяние причиняет вред общественным отно­шениям, в силу чего именно они должны быть признаны объ­ектом преступления, то, обосновывая свою позицию, необхо­димо пояснить, почему им (объектом) нельзя рассматривать тех, кто оказывается или (при покушении) мог оказаться жертвой посягательства. Одним из первых на этот счет вы­сказался Б. С. Никифоров. Однако в отличие от других авто­ров, подчеркивающих, что в ряде случаев (прежде всего в преступлениях против личности) объектом являются не сами общественные отношения, а их субъекты, он утверждал, что субъекты общественных отношений составляют часть этих последних и что поэтому в понятие объекта преступления обязательно включаются и те, и другие. Аналогичные суж­дения приводят и другие авторы (в частности, Н. П. Карпушин[5]). Обосновывая идею о том, что от преступления терпят люди, они также оговаривались, что не противопоставляют свой вывод утверждению о том, что объектом преступления являются общественные отношения. По их глубокому убеждению, неправильно противопостав­лять людей общественным отношениям, поскольку люди выступают как их участники, материальные субстраты. В силу этого, считали они, не может быть признано общест­венно опасным и преступным деяние, которое не затрагива­ет интересы людей, которое, следовательно, не нарушает или не разрушает «нормальные» с точки зрения государства об­щественные отношения, т. е. опять-таки отношения меж­ду людьми»[6].

Подобного рода пояснения трудно назвать убедитель­ными, поскольку из приведенных положений, во-первых, следует, что при характеристике объекта преступления как определенного рода общественных отношений его участни­ки могут признаваться и самим объектом преступления, и его составной частью, и материальным субстратом этого объ­екта. Во-вторых, остается неясным, почему признание учас­тников общественного отношения объектом преступления означает их противопоставление общественным отношени­ям. О такого рода противопоставлении нужно вести речь лишь в случаях, когда объектом преступления одновременно объ­являются и общественные отношения, к их участники, но отнюдь не в тех случаях, когда им рассматривается одно из этих понятий; и наконец, не будет ли более логичным поло­жение о том, что не сам факт причинения вреда людям, их интересам влечет за собой нарушение (разрушение) «нор­мальных» общественных отношений, а как раз напротив: нарушение этих отношений нужно воспринимать как сред­ство, способ и т. п. причинения вреда самим участникам от­ношений, их интересам.

Еще больше открытых (неразрешенных) вопросов оста­ется при выяснении взаимосвязи объекта преступления, по­нимаемого как общественное отношение, с тем, что именует­ся предметом преступления. Можно ли считать случайным тот факт, что до сих пор в нашей литературе практически нет ни одного положения на этот счет, которое бы не носило дискуссионного характера. Так, нередко в предмете преступ­ления усматривается то, по поводу чего складываются общественные отношения, рассматриваемые авторами в ка­честве объекта преступления. В этом случае чаще всего кон­статируется, что: а) предмет преступления есть составная часть охраняемых общественных отношений; б) им выступа­ет такой самостоятельный их элемент, который играет роль предмета общественных отношений, т. е. того, по поводу чего они складываются; в) поскольку беспредметных отношений не существует, то в каждом преступлении предполагается наличие его предмета; г) в одних посягательствах он пред­ставляет собой материальные ценности, в других – немате­риальные (духовные, моральные, организационные и т. д.); д) причинение вреда общественному отношению как объек­ту преступления происходит путем воздействия на этот пред­мет.[7]

Весьма представительным является такое определение предмета преступления: то, на что воздействует лицо в про­цессе посягательства. Здесь наибольшую сложность вызвал вопрос о том, на что именно воздействует преступник: только на материальные ценности либо как на материальные, так и на духовные.

Отличительным для первого варианта решения вопроса служит то, что в предмете преступления предлагается ви­деть лишь элементы общественного отношения, которые но­сят материальный характер (вещи, участники отношений). Исключая способность преступления оказывать воздействие на нематериальное (действия, процессы, идеи и т. п.), сто­ронники такого решения вопроса считают обоснованным говорить о существовании «беспредметных» преступлений, к которым относят в основном посягательства, совершаемые в пассивной форме (путем бездействия).

При втором варианте предметом преступления призна­ется любой элемент общественного отношения, вне зависи­мости от того, является ли он материальным или нет: если в процессе посягательства оказывается воздействие на участ­ника общественного отношения, то он – участник и является предметом преступления; когда преступник непосредственно воздействует на вещь (например, при краже), то предметом преступления выступает эта вещь; и наконец, при наруше­нии общественного отношения путем видоизменения дейст­вий его участников (например, при преступном бездействии) предметом признается деятельность самого виновного. Пос­кольку с точки зрения сторонников такого понимания пред­мета преступления посягнуть на общественное отношение без воздействия на какой-либо из его элементов невозмож­но, то делается вывод об отсутствии «беспредметных» пре­ступлений. Заметим, что, помимо указанных, в нашей лите­ратуре встречается и такое понимание предмета, которое вообще выводит его за пределы объекта преступления.[8]

Исходя из сказанного, можно заключить: концепция «объ­ект преступления есть общественные отношения» явно не способствует решению проблем, связанных не только с потер­певшим от преступления, но и с предметом преступления.

Вряд ли свидетельствует в пользу этой концепции и то, к каким выводам она приходит при уяснении так называе­мого механизма причинения вреда общественным отноше­ниям. Имеется мнение, что каждое преступление, независи­мо от его законодательной конструкции и от того, удалось ли преступнику довести его до конца или же преступная деятельность была прервана на стадии покушения или при­готовления, разрывает общественно необходимую связь субъ­екта преступления с другими людьми, нарушая урегулированность и порядок, внутренне присущие всем общественным отношениям. Каждое лицо, совершившее преступление, является субъектом того конкретного общественного отно­шения, на которое посягает его деяние. Само деяние, неза­висимо от того, какие изменения оно производит во внешнем мире и какова форма его проявления, «взрывает» это отно­шение изнутри. Этот «взрыв» происходит непосредственно в ядре общественного отношения, в его содержании. Ссылаясь на неоднократно высказываемое в литературе положение, согласно которому те, от кого охраняются общественные от­ношения, не являются посторонними для этих отношений лицами, констатируется, что если это так, если обществен­ные отношения складываются из действий людей, а следо­вательно, именно действия – их структурные элементы, то совершить действие – значит с неизбежностью нарушить указанные отношения. Объект преступления – это не ми­шень, пробитая пулей, а живая ткань общественного орга­низма, куда внедрилась раковая клетка социальной патоло­гии.

Для рассматриваемой концепции объекта преступления подобного рода представления о «механизме» причинения вреда общественным отношениям выглядят логичными, ибо, выступая как некоторого рода целое, они не могут не вклю­чать в себя определенные элементы. Вполне понятным и за­кономерным следует признать и стремление приверженцев рассматриваемой концепции включить в число таких эле­ментов участников (носителей) общественного отношения, его содержание и предмет. Наконец, не должны вызывать воз­ражений и часто высказываемые в этой связи утверждения, согласно которым характеристика участников общественно­го отношения предполагает выявление и учет: признаков субъекта преступления, с одной стороны, и потерпевшего – с другой; содержания общественного отношения – прав и обязанностей участников и их фактического поведения; пред­мета отношения – того, по поводу чего оно возникает. Но, соглашаясь в целом с подобного рода представлениями о структуре общественных отношений, неизбежно придется констатировать и другое: признание за ними роли объекта преступления влечет за собой и соответствующее понима­ние структуры объекта преступления. Суть вопроса, однако, в том, можно ли считать такое представление о структуре объекта преступления (заметим, именно его, а не самого общественного отношения) приемлемым? Думается, что нет, и вот почему.

Трудно привести пример более парадоксальный, чем тот, который обнаруживается при сопоставлении такого рода взгляда на структуру объекта преступления с учением о составе преступления. Не оспаривая положений, согласно ко­торым последний включает в себя в качестве самостоятель­ных составных частей объект, субъект, объективную (в час­тности, деяние) и субъективную стороны посягательства, с одной стороны, и с другой – характеризуя объект преступ­ления как общественное отношение, посягательство на кото­рое осуществляется изнутри, нельзя не заметить того логи­ческого противоречия, которое в результате этого возникает, в частности, применительно к понятию субъекта преступле­ния. В учении о составе преступления его объект и субъект выступают как самостоятельные элементы, пусть даже и неразрывно связанные друг с другом.[9] В учении же об объек­те преступления субъект признается участником отноше­ния, на которое он посягает изнутри, и, стало быть, играет роль уже элемента не состава преступления, а обществен­ного отношения, т. е. объекта преступления. Аналогичное про­исходит и с деянием (действием). В итоге в теории состава преступления субъект и совершаемое им деяние не погло­щаются объектом, в то время как в концепции «объект пре­ступления есть общественное отношение» они оказываются его внутренними образованиями. Далее, при более внима­тельном осмыслении того, как ныне в литературе характе­ризуется «механизм» взрыва общественного отношения из­нутри, приходится в конечном счете (вопреки здравому смыс­лу) констатировать, что не общественное отношение (объект посягательства) служит элементом преступления, а по сути дела само преступление – внутренней частью обществен­ного отношения (объекта посягательства).

Истоки перечисленных неточностей в исходных логи­ческих посылках идеи «объект преступления есть общест­венные отношения» нужно искать не в решении вопроса о понятии общественных отношений и содержании его эле­ментов, а в самой идее о признании отношения объектом преступления. Конечно, как и многие другие научные отрас­ли знаний, уголовное право не может обойтись без использо­вания категории «общественное отношение», однако вовсе не потому, что всякое преступление посягает на него и толь­ко на него, а потому, что, совершая преступление, виновный тем самым вступает в отношения с другими людьми, иначе говоря, определенным образом относится к ним. Только в этом случае появляется возможность не только дать целост­ную характеристику преступления, но и сформулировать соответствующее ей понятие объекта преступления. Для ре­шения этой проблемы считаем наиболее важными следую­щие положения.

1.         Поскольку каждое преступление есть отношение лица к людям, то на этом основании можно констатировать, что объект преступления есть не само общественное отношение, а лишь одна его сторона. С этой точки зрения нельзя при­знать обоснованным представление об объекте посягатель­ства, которое выводит его за рамки состава преступления.

2.         В качестве стороны общественных отношений объек­том преступления выступает определенный участник отно­шений, а стало быть, объект – это всегда люди (отдельное лицо или группа лиц), и только они.

3.         Объект преступления есть не любой участник общест­венного отношения, а тот, против которого направлены действия активной стороны, отношения, его субъекта.

4.         В связи с этим, кстати, нельзя не обратить внимание на то, что не только в уголовно-правовой, но и общетеоретиче­ской литературе очень часто, называя всех участников об­щественного отношения его субъектами, авторы упускают из виду самое существенное в содержании философской ка­тегории «субъект»: то, что ею обозначается не любая, а лишь активная сторона социального взаимодействия. Быть может, и этим в какой-то степени обусловливается априорное не­признание объектом преступления участников обществен­ных отношений.

5.         Выступая различными сторонами общественного от­ношения, объект и субъект преступления неразрывно свя­заны между собой как единство противоположностей, но эта связь всегда носит не непосредственный, а опосредствован­ный характер, т. е. осуществляется через какой-то предмет. Предмет любого общественного отношения в той же мере предполагает его объект и субъект, в какой объект и субъ­ект отношения предполагают наличие в нем предмета. Ста­ло быть, преступление не существует не только без объек­та и субъекта, но и без предмета посягательства. С учетом этого речь должна идти не о «предметных» и «беспредмет­ных» преступлениях, а о преступлениях, в которых предме­том выступают различного рода материальные ценности (имущество, деньги, и т. п.), и о преступлениях, в которых предметом служат нематериальные ценности (честь, достоинство, интеллектуальная собственность и т. п.).

6.         Раскрывая взаимосвязь объекта и предмета преступ­ления, нужно исходить из того, что структура преступления должна соответствовать структуре всякого общественного отношения. Из этого следует, что: а) уясняя место предмета посягательства в составе преступления, необходимо иметь в виду положение, согласно которому предмет является са­мостоятельным элементом общественного отношения; б) пос­кольку между предметом преступления и предметом общес­твенного отношения не может быть функциональных разли­чий, то, давая определение предмету преступления, в самом общем виде его можно сформулировать так: это то, по пово­ду чего складывается отношение между людьми. В то же время, конкретизируя данное определение, необходимо уточ­нить: предмет общественного отношения может быть при­знан предметом преступления только при условии, что цен­ности, по поводу которых складывается отношение, во-пер­вых, подвергаются преступному воздействию в процессе посягательства, в результате чего кому-либо причиняется или создается угроза причинения вреда, и, во-вторых, в силу этого они поставлены под уголовно-правовую охрану; г) с позиций УК РФ в наиболее общем виде к ценностям, постав­ленным под уголовно-правовую охрану, относятся права и свободы человека и гражданина, собственность, обществен­ный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества.

7.         По сравнению с предметом посягательства, без кото­рого не может быть ни преступления вообще, ни в частно­сти, его объекта, фигура потерпевшего от преступления имеет иной характер связи как с преступлением, так и с его объек­том. С одной стороны, потерпевший от преступления не дол­жен противопоставляться самому преступлению и объекту посягательства, ибо в конечном счете в качестве первого всег­да выступает только тот, кто является объектом посягатель­ства. Если лицу причинен какой-либо вред, но при этом оно не было объектом преступления (например, родственник по­гибшего), то данное лицо должно рассматриваться пред­ставителем потерпевшего, но никак не самим потерпевшим. С другой стороны, объект преступления и потерпевший от преступления – понятия не тождественные. В отличие от объекта преступления, которым выступает тот, про­тив кого совершается преступление, потерпевший – это лицо, которому реально причинен физический, имуществен­ный, моральный или иной вред. Указывая на объект преступления, мы подчеркиваем ту роль, которую играло лицо в процессе совершения посягательства. Фигура же потер­певшего от преступления возникает не в процессе, а в ре­зультате посягательства. Поскольку не всякое преступле­ние влечет за собой фактическое причинение вреда, то, в отличие от объекта преступления, без которого преступле­ния нет и не может быть, потерпевший от преступления яв­ляется факультативным признаком состава преступления. Вместе с тем, характеризуя признаки потерпевшего от пре­ступления, нужно подчеркнуть главное: поскольку о нали­чии преступления и преступного вреда можно судить лишь с позиций норм уголовного права, то потерпевший от пре­ступления в изначальном своем смысле есть понятие именно уголовно-правовое, а не процессуальное. Подобно тому, как констатация деяния в качестве преступного предполагает определенную процессуальную форму, признание лица по­терпевшим также должно осуществляться в определенном процессуальном порядке.[10]

Итак, обобщая приведенные положения о понятии объ­екта преступления, можно предложить следующее опреде­ление: объект преступления – тот, против кого оно совер­шается, т. е. отдельные лица или какое-то множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, бу­дучи поставленными под уголовно-правовую охрану, под­вергаются преступному воздействию, в результате чего этим лицам причиняется вред или создается угроза при­чинения вреда.

2.2. Объективная сторона преступления

 

Существование человека всегда связано с какой-либо де­ятельностью, т. е. активным вмешательством в природную среду либо среду, связанную с определенными социальны­ми отношениями. Проявляя свою активность, индивид стре­мится изменить, приспособить или не допустить наступле­ния какого-либо события либо ускорить его. Подобная дея­тельность может быть полезной, вредной или нейтральной для общества. Иными словами, деятельная сторона поведе­ния выражается в определенном воздействии на окружаю­щий мир. Что же касается составных частей человеческой деятельности, то она подразделяется на психическую и фи­зическую активность.

Преступное поведение человека отличается от обычного тем, что представляет собой опасность для общественных интересов. В преступлении психическую деятельность при­нято называть субъективной стороной. Физическую, заклю­чающуюся в телодвижениях и в соответствующих изменениях, которые они вызывают во внешнем мире, называют объектив­ной, т. е. внешней стороной человеческого поведения.[11]

В самом общем смысле объективная сторона преступ­ной деятельности – это реализация задуманной субъектом цели путем активного вмешательства в ход событий и явле­ний внешнего мира либо, напротив, отказ от такого вмеша­тельства при наличии правовой обязанности действовать. Она включает также и последствия этой деятельности, а равно и причинную связь между ними.

Преступление – это явление нормативного характера, т. е. к фактической стороне деятельности человека добавля­ется ее нормативная оценка. Норма уголовного права преоб­разует с помощью юридической формулы конкретное преступное действие в юридический состав правонарушения. Действие может быть признано преступлением лишь при наличии определенных компонентов активности лица, обра­зуя юридические признаки состава преступления, его объ­ективной стороны; другие же элементы действия, не обо­значенные в норме права, значения не имеют. Поэтому мы считаем, что следует различать объективную сторону пре­ступления и объективную сторону состава преступления. Именно о ней пойдет речь в настоящей главе. Объективная сторона состава преступления – это совокупность юри­дически значимых признаков, характеризующих внешнюю сторону преступного деяния. К ней относятся обязатель­ные признаки: общественно опасное действие (бездействие) и его результат, причинная связь между ними, а также факультативные: обстановка, время, место и способ совер­шения преступления.

В ст. 8 УК сказано, что основанием уголовной ответ­ственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголов­ным законом. Термин «деяние» не является научным в стро­гом смысле этого слова, поскольку употребляется лишь в уголовном законодательстве как термин сугубо криминаль­ный, который охватывает все виды человеческой деятель­ности, могущей стать общественно опасной. Он же включает в себя и бездействие, а оно есть нечто иное, чем действие. Под термином «деяние» понимается конкретный единичный акт преступного поведения (например, убийство), либо сово­купность различного рода действий (диверсионный акт), либо, наконец, концепция поведения, состоящая из пронизанной одной целью системы актов. Нет необходимости рассматри­вать детально различия между сущностью указанных тер­минов, так как в уголовном праве они все объединяются од­ним словом – «деяние». Скажем только, что они характери­зуют различные уровни поведения (деятельности).

Как уже было сказано, с объективной стороны преступ­ление может быть простым телодвижением, сложным комп­лексом различных телодвижений либо действий или видов деятельности. Все указанное начинает проявляться в тело­движениях, они могут быть единичными и элементарными, сложными и представлять собой многообразную и разносто­роннюю деятельность, и все это, как уже сказано, представляет собой «деяние». Следует, однако, добавить: преступление довольно редко представляет собой одно или сумму простых телодвижений. Оно только начинается с них и в них прояв­ляется. В действительности человек обладает мизерным на­бором физиологических инструментов, с помощью которых он может делать мускульные усилия. Но он может произво­дить бесконечное многообразие действий благодаря изобре­тательности своего интеллекта и употреблять созданные с его помощью орудия. Поэтому объективная сторона преступ­ления всегда включает в себя не только сумму телодвижений, совершенных человеком, но и орудия, инструменты, прибо­ры, силы природы, в общем, все средства, которые он ис­пользует для достижения своих целей, осуществляя изме­нения в окружающем его внешнем мире. Несомненно, пре­ступное действие индивидуально и осуществляется в опре­деленных конкретных условиях. Все это должно включаться в объективную сторону преступления как элемент действия. Разумеется, всегда следует четко различать собственные те­лодвижения преступника и технические средства, которые были использованы им при совершении преступления, но эти различия должны проводиться в рамках объективной стороны его состава.[12]

Иными словами, если рассматривать человеческое дей­ствие как процесс, то, конечно, не возникает никаких сомне­ний, что оно причинно связано с телодвижениями через столько опосредствований, событий, действий, что назвать причиной указанного события только телодвижение было бы такой же ошибкой, как камень в мочевом пузыре Наполеона – при­чиной его поражения в битве при Ватерлоо. Действие чело­века есть прежде всего осознанный процесс, т. е. сознательное поведение с использованием всех указанных внешних атри­бутов, и в этой системе взаимодействия телодвижение дает лишь изначальный импульс последующему развитию собы­тий, вплоть до наступления результата. И всякая цепь, со­ставляющая этот процесс, охватывается в той или иной сте­пени сознанием человека и подчинена его волевым усилиям.

Действие есть сознательное телодвижение, поэтому за­пущенный таким движением часовой механизм бомбы и ее взрыв в целях террористического акта являются частями объективной стороны этого преступления. Более того, во многих преступлениях конец телодвижений знаменует со­бой только начало развития объективной стороны, особенно в преступлениях с использованием техники.

Итак, элементами объективной стороны состава пре­ступления являются: а) совокупность всех телодвижений, на­правленных на достижение преступного результата; б) ис­пользование с их помощью приборов, механизмов, орудий и оружия, различного рода приспособлений для достижения преступной цели; в) использование естественных закономер­ностей и сил природы, например стихийного бедствия (навод­нения, пожара и т. п.) для диверсионного акта; г) использова­ние в качестве орудия преступления деятельности других людей.[13] В последнем случае речь идет о так называемом по­средственном причинении, которым в науке уголовного пра­ва признается не подстрекательство или пособничество, а исполнение преступления, поскольку при указанных обсто­ятельствах «чужие» руки используются для реализации объ­ективной стороны состава преступления. Его классическим примером служит вовлечение в преступление невменяемого лица, несовершеннолетнего, не достигшего возраста уголов­ной ответственности. Возможно посредственное причинение и в том случае, когда вменяемое лицо используется в каче­стве простого орудия преступления. Такое может случиться, когда данное лицо ошибалось в основных элементах состава преступления, и эта ошибка вызвана или самим посредствен­ным причинителем, или использована им. Посредственное причинение возможно и при физическом или психическом насилии, когда исполнитель вынужден действовать помимо собственной воли и желания. Нам представляется, что, на­пример, посредственным убийством может быть доведение лица до тяжелой и неизлечимой болезни, вызвавшей у боль­ного желание уйти из жизни, если причинитель имел пря­мой умысел на убийство. Своеобразным случаем посредствен­ного причинения будет и выполнение преступного приказа, отданного начальником, несмотря на возможную ответствен­ность и самого подчиненного. Не может быть посредственного причинения при так называемых собственноручных делик­тах, например при совершении должностного преступления, при дезертирстве и подобных преступлениях со специаль­ным субъектом.[14]

По особенностям конструкции признаков объективной стороны составы преступления подразделяются на: мате­риальные, формальные и усеченные.

В материальных составах момент окончания преступ­ления законодатель связывает с наступлением преступного результата (последствий). Если же деяние, направленное на достижение преступного результата, обязательного для дан­ного состава, не привело к его наступлению, оконченного преступления не будет. Виновный в таком случае будет нести ответственность за покушение на соответствующее преступ­ление.

Формальными признаются составы, в которых для на­личия оконченного преступления требуется лишь совершить деяние, указанное в законе, вне зависимости от наступления тех или иных последствий, которые могут быть вызваны этим деянием. Фактически же наступившие последствия в фор­мальных составах могут выполнять роль либо квалифици­рующих признаков, либо отягчающих вину обстоятельств.

Усеченным является состав преступления, для призна­ния которого оконченным не требуется не только наступле­ния преступного результата, но и доведения до конца тех действий, которые способны вызвать данные последствия. Усеченные составы преступлений законодатель считает окон­ченными на более ранней стадии преступных действий (раз­бой, бандитизм и др.).

Как известно, нормы уголовного права, описывая призна­ки соответствующего преступления, конструируются путем указания на запрет или предписания. Запретного характера нормы призваны обеспечить воздержание от общественно опасных действий, а нормы предписывающего характера – от наступления, в случае их невыполнения, общественно опасных последствий.[15]

Бесспорно, что всякое событие и действие всегда влечет за собой определенные изменения во внешнем мире, т. е. последствия. Все их великое множество можно разбить на две условные категории: социально-значимые и не носящие такого характера. Естественно, что вторые лежат за преде­лами права вообще. Первые могут быть социально полезными и социально вредными. Коль скоро преступное деяние пред­ставляет собой вмешательство человека в ход определенных событий, изменение их, направление в искусственное русло, очевидно, что оно влечет массу разнообразных последствий. Однако для права важны только юридически значимые пос­ледствия.

В юриспруденции преступные последствия отождествля­ются с термином «результат». Применительно к преступле­ниям думается, что термин «результат» надо толковать как следствие, вызванное человеческим действием, точнее, вы­званные этими действиями изменения в объекте – обще­ственно опасные последствия.

Таким образом, отвлекаясь от множества последствий, иррелевантных для уголовного права, можно сказать, что преступный результат есть ущерб, причиненный прежде всего субъектам (участникам) общественных отношений, ох­раняемых уголовным правом.

Преступный ущерб может быть материальным, физи­ческим, политическим и т. п. Но можно ли при этом сказать, что материальный, физический, моральный ущерб причи­няется общественным отношениям, а не конкретным лицам? Действительно, с юридической точки зрения дело обстоит значительно сложнее (см. главу 6 «Объект преступления»).

Шкала социальных ценностей, с которыми связан объ­ект преступления, зависит от экономических, политических, моральных, религиозных отношений, представлений, взгля­дов, господствующих в обществе. Эти ценности изменяются в процессе развития общества, эволюции его материальной и духовной культуры, меняется и их шкала. Следует, одна­ко, заметить, что подобные изменения происходят в период революций, общественных потрясений социального или эко­номического характера или в период мирной перестройки общества. В недавнем прошлом, в советский период жизни России, на первом месте в иерархии уголовно-правовых цен­ностей стояло государство, социалистическая собственность, затем – жизнь и здоровье человека. Демократические ре­формы коснулись и системы российского уголовного законо­дательства. В соответствии с мировыми гуманистическими представлениями о социальных ценностях Особенная часть действующего ныне УК начинается преступлениями против личности.

Реальная тяжесть последствий, ущерба, причиненного преступлением, представляется одним из самых важных фак­торов, составляющих в глазах законодателя тяжесть пре­ступления, а следовательно, и степень суровости наказания за него. Если сравнить санкции за деяния, причиняющие реальный ущерб, и ставящие объект в опасность, то окажется, что последние значительно мягче первых, при равенстве всех прочих условий: вины, квалифицирующих признаков и т. п.

В формальном плане все последствия можно разделить на три вида: 1) последствия, прямо перечисленные в законе; 2) последствия, хотя и не перечисленные в законе, но влия­ющие на ответственность преступника; 3) последствия, ко­торые с точки зрения уголовного права безразличны для правовой оценки преступления. В первом случае только при наступлении этих последствий (всех, нескольких, единич­ных, в зависимости от конструкции диспозиции) состав пре­ступления считается оконченным. Их отсутствие образует оконченное или неоконченное покушение на преступление.[16] Несколько сложнее обстоит дело с последствиями второго вида. Их наступление или ненаступление может повлиять на меру наказания, когда они перечислены в ст. 61 или 62 УК.

К сожалению, УК иногда прибегает к нежелательному, с точки зрения законодательной техники, приему, называя различными терминами одинаковые по существу последст­вия: тяжкие последствия, крупные размеры, значительный ущерб, существенный ущерб, существенный вред. Можно заметить: чем неопределеннее последствия, тем больше тав­тологии. А это затрудняет реализацию принципа единообра­зия толкования закона. Как правило, в таких случаях зако­нодательным усовершенствованием занимается Верховный Суд Российской Федерации, который пытается разъяснять смысл таких терминов в своих постановлениях и определе­ниях. Чаще всего все эти обстоятельства имеют оценочный смысл.

 

2.3. Субъект преступления

Уголовной ответственности подлежат только вменяемые люди, достигшие 16-летнего возраста. Для отдельных преступлений закон устанавливает ответственность с 14 лет. Это установлено ст. 20 УК РФ. Если несовершеннолетний достиг 14 или 16 лет, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения преступления не мог в полной мере осознать фактический характер и общественную опасность своих деяний либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

Не подлежит уголовной ответственности невменяемое лицо. Невменяемый – это лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействия либо руководить ими вследствие хронического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.[17]

К таким лицам по определению суда могут быть назначены принудительные меры медицинского характера. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. Это устанавливает ст. 22 УК РФ. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Согласно ст. 23 УК РФ лица, совершившие преступления в состоянии алкогольного, наркотического опьянения, подлежат уголовной ответственности. Лицо может быть признано невменяемым, только если его психическое состояние характеризуется какой-либо патологией: психическое расстройство, слабоумие, иное болезненное состояние психики. Этот критерий называется медицинским или биологическим. Другой критерий характеризует уровень и состояние интеллекта, то есть волевую сторону психики. Этот критерий называют юридическим или психологическим. Интеллектуальный элемент психологического критерия состоит в неспособности лица осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния. Волевой элемент означает, что человек не может руководить своими действиями. Медицинский критерий может выражаться в следующих формах расстройства:

а) хронические психические расстройства (шизофрения, эпилепсия и др.);

б) временное психическое расстройство (патологическое опьянение и др.);

в) слабоумие (старческое слабоумие и др.). Некоторые формы слабоумия не исключают вменяемости при совершении преступления. Например, дебильность;

г) иное болезненное состояние психики: бред, галлюцинации и др.

Состояние невменяемости устанавливается следствием и судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы. Если лицо вследствие заболевания (медицинский критерий) не могло отдавать отчет своим действиям (юридический критерий), оно должно признаваться невменяемым. Лица, совершившие преступления в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, признаются вменяемыми. Исключение составляет патологическое опьянение.[18] Оно наступает неожиданно и даже при употреблении малых доз алкоголя. Патологическое опьянение относится к кратковременным психическим расстройствам и качественно отличается от глубокой степени обычного бытового опьянения. В состоянии патологического опьянения у человека возникают искаженное восприятие окружающей обстановки, возбуждение, что приводит к неправомерному поведению и иногда к преступлению. Бывает, что в таком состоянии возникают галлюцинации, бредовые идеи. Характерным признаком патологического опьянения является отсутствие физических признаков опьянения. Состояние патологического опьянения носит кратковременный характер. Обычно человек быстро засыпает, спит глубоким сном и потом ничего не помнит.

2.4. Субъективная сторона состава преступления

Преступление как общественно опасное деяние совер­шается при взаимной обусловленности объективных и субъ­ективных признаков. К числу первых относятся объект и объективная сторона, к числу вторых – субъект и субъек­тивная сторона. Общим для названных признаков является то, что они с разных сторон характеризуют одно и то же социальное явление (преступление). В отличие от объектив­ной, субъективная сторона отражает внутренние процессы, происходящие в сознательной и волевой сферах лица, со­вершающего либо готовящегося совершить преступление. В реальной жизни обе стороны преступления существуют неразрывно, обусловливая само деяние, в одном месте, в одно время, совершаемые одним и тем же лицом. Однако при те­оретическом анализе представляется возможным рассмотреть объективную и субъективную стороны преступного деяния раздельно, не забывая при этом об их внутреннем единстве.[19]

Содержанием субъективной стороны является психичес­кая деятельность лица, связанная с совершением преступ­ления. К признакам, ее характеризующим, относятся вина, мотив и цель преступления. В совокупности они дают пред­ставление о том внутреннем процессе, который происходит в психике лица, и отражают связь его сознания и воли с совершаемым общественно опасным деянием. К факульта­тивным признакам субъективной стороны относятся также эмоции, т. е. переживания лица. Как обязательный признак они редко указываются в нормах закона, но их наличие мо­жет повлиять на квалификацию либо назначение наказания.[20]

Уголовно-правовое значение признаков субъективной стороны неодинаково. Вина в форме умысла или неосторож­ности является обязательным признаком всякого преступ­ления. Без вины нет уголовной ответственности, какими бы тяжелыми ни были последствия общественно опасного дея­ния. Факультативные признаки – мотив, цель и эмоции – становятся обязательными лишь при условии, что законода­тель включает их в таком качестве в конструкцию данного состава преступления. В остальных случаях они могут вли­ять на квалификацию деяния либо учитываться при инди­видуализации наказания как обстоятельство, смягчающее или отягчающее ответственность.[21]

С учетом сказанного можно дать следующее определе­ние: субъективная сторона – это элемент состава преступ­ления, дающий представление о внутренних психических процессах, происходящих в сознании и воле лица, совер­шающего преступление, характеризующийся конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями.

Правовое значение субъективной стороны состоит в том, что она позволяет:

1) установить основания для привлечения к уголовной ответственности;

2) обеспечивает точную квалификацию преступления;

3) дает возможность разграничить смежные составы преступлений, сходные по объекту и объективной стороне;

4) влияет на установление степени общественной опас­ности деяния и, как следствие, на индивидуализацию уго­ловного наказания.

Все это, в свою очередь, способствует осуществлению принципов законности, справедливости, гуманизма и вины, прямо зафиксированных в уголовном законе.

Принцип вины гласит:

«1. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступив­шие общественно опасные последствия, в отношении кото­рых установлена его вина.

2. Объективное вменение, то есть уголовная ответствен­ность за невиновное причинение вреда, не допускается» (ст. 5 УК).

3. Виды состава преступления

Итак, были разобраны подробно элементы состава преступления:

 Объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона.

Теперь рассмотрим классификацию самих составов преступлений.

Имеющиеся в Особенной части Уголовного кодекса составы преступлений можно классифицировать по четырем основаниям:

1.   по количеству обязательных признаков, относящихся к каждому элементу состава;

2.   по субъекту преступления;

3.   по приемам конструирования признаков составов;

4.   по наличию или отсутствию дополнительных признаков одного и того же состава преступления.

Такая классификация помогает пониманию социальной сущности состава преступления, его отличия от смежных деяний, назначению наказаний.

1. По количеству обязательных признаков, относящихся к объективной стороне преступления, все составы делятся на материальные и формальные. В ряде случаев наличие оконченного состава преступления уголовный закон связывает лишь с наступлением определенных указанных в законе последствий. Такие преступления имеются преступлениями с материальным составом.

К ним относятся убийства, кража, превышение служебных полномочий, нарушение равноправия граждан и многие другие. Формальные составы сформулированы без указания конкретных последствий, преступление считается оконченным независимо после совершения общественно опасного деяния независимо от наступления определенных вредных последствий. Так захват заложника (ст.206 ч.1 УК РФ) является оконченным преступлением, хотя никаких вредных последствий еще и не наступило.

Последствия в формальных составах лежат за пределами состава преступления и не являются обязательным его признаком. Хотя в реальной действительности любые преступления всегда влекут за собой вредные изменения в охраняемых уголовным законом объектах. Законодатель прибегает к конструкции формальных составов преступлений ввиду невозможности конкретного определения характера общественно опасных последствий или значительной трудности такого определения.[22]

Формальные составы называются усеченными, когда момент окончания преступления законодателем переносится на более раннюю стадию его совершения. Так состав ст. 232 организация либо содержание притонов сконструирован как организация либо содержание притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ.

Следовательно, преступление считается оконченным с момента такой организации, т.е. стадия оконченного преступления перенесена фактически на стадию приготовления. Состав вымогательства (ст.163 УКРФ) определяется как требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия и считается оконченным преступлением с момента требования, т.е. с момента покушения. В зависимости от субъективной стороны преступления различают составы с умышленной и неосторожной виной.

При этом формальные составы законодателем определяются, обычно, как преступления умышленные, а материальные составы умышленных преступлений обычно имеют составы с неосторожной формой вины, например, умышленное уничтожение или повреждение имущества – неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст.ст.167,168). Каждый состав преступления предполагает как обязательный признак умысел или неосторожность.

Такие преступления называются преступлениями с одной формой вины. Но существуют такие преступления, которые могут быть совершены как умышленно, так и неосторожно.[23] Например, ст. 250 УК РФ Загрязнение вод предусматривает ответственность как при умышленной, так и при неосторожной вине.

2. По субъекту преступления различаются составы с общим и специальным субъектом. Например, субъектом убийства (ст.102) может быть любое вменяемое физическое лицо, достигшее 14 лет – значит это состав с общим субъектом, субъектом фиктивного банкротства (ст.197) – только руководитель, собственник предприятия или индивидуальный предприниматель – значит это состав со специальным субъектом.

3. По приемам конструирования составы можно подразделить на простые и сложные. Простые также подразделяются на терминологические, описательные и бланкетные, а сложные – на составы с двумя объектами, с двумя действиями, с двойной формой вины.

Простые терминологические составы не раскрывают значения, названного в законе деяния, справедливо полагая, что ему не может быть дано двойственное толкование на практике. Например, не раскрывается понятие похищение человека ст.126 УК РФ.

Простые описательные составы – это такие, где указаны признаки, раскрывающие данное деяние, объединенные логическим союзом «и». Например, ст. 130 оскорбление определяется как унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Если выделить признаки этого состава: 1. унижение чести и достоинства, 2. выраженное в неприличной форме, то оба эти признака можно объединить союзом «И» и в совокупности они дают уголовно-правовую оценку понятия оскорбление. Простые бланкетные составы – также описательные составы, но в числе признаков, характеризующих объективную сторону, указывается не конкретное деяние, а нарушение установленных правил для определенной сферы деятельности. 3. Основным критерием классификации состава преступлений является степень их общественной опасности и связанный с ней размер наказания. С учетом этого все составы подразделяются на три вида: основной, со смягчающими обстоятельствами и квалифицированный (с отягчающими обстоятельствами). Обстоятельства смягчающие или отягчающие наказания даны в ст.ст. 61, 63 УК РФ. Основной состав преступления – это состав без смягчающих и без отягчающих наказания. Законодательно он определяется в виде части статьи УК РФ (например ст.174 ч.1). Состав со смягчающими обстоятельствами – это состав с такими обстоятельствами, которые являются основанием для законодательного значительного снижения размера наказания по сравнению с наказанием, установленным за совершение преступления, образующим основной состав. Например за совершение убийства, вследствии превышения пределов необходимой обороны (ст.108 УК РФ) предусматривается наказание до 2-х лет ограничения свободы, что значительно ниже наказания за убийство (ч.1 ст.105) лишения свободы на срок от шести до 15 лет. «Квалифицированный состав – это состав преступления с отягчающими обстоятельствами, наличие которых влечет повышение наказания (например ч.2 ст.105, ч.2 ст.158 УК РФ)»[24]. Классификация преступлений должна способствовать глубокому пониманию юридической техники построения уголовно-правовых норм Особенной части Уголовному Кодекса.

Заключение

Значение квалификации преступления для уголовной практики огромно.

Поскольку установление в том или ином деянии признаков соответствующего состава преступления достигается только путем квалификации, то последняя выступает правовым обоснованием привлечения лица к уголовной ответственности, применения мер принуждения, предъявления обвинения, предания суду, назначения наказания.

Правильная квалификация преступлений есть непременное соблюдение принципа законности суда, прокурорских органов, органов следствия и дознания.

Также квалификация имеет важное криминологическое значение, т.к. на ее основе выявляется качественная структура преступности и разрабатываются меры по предупреждению и пресечению преступлений.

Итак было установлено, что правовым обоснованием привлечения к уголовной ответственности является квалификация преступления и установление в последнем признаков соответствующего состава преступления.

Юридическое основание уголовной ответственности – это определение того поведения, которое влечет за собой эту ответственность.

В ст. 8 УК РФ определяется, что основание уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным Кодексом.

Здесь проявляется тесная связь между понятием преступления и состава преступления.

Уголовная противоправность всегда конкретна.

Статья 14 УК РФ дает общее представление о понятии преступления.

Чтобы установить, есть ли в конкретном случае преступление, необходимо установить, содержит ли деяние состав какого-либо преступления.

Состав преступления выступает в таком случае определителем деяния как преступления.

О составе преступления как основании уголовной ответственности четко говорится в уголовно-процессуальном законодательстве.

Так, в соответствии с его нормами уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления.

Тут же установлено, что важнейший вопрос, который обязан выяснить суд при постановлении приговора – это содержит ли данное деяние состав преступления.

Если же в действиях (или бездействии) подсудимого нет состава преступления, суд выносит оправдательный приговор.

Принятие нового УК РФ ознаменовало собой законодательное признание того, что единственным основанием уголовной ответственности является установление в деянии виновного состава преступления.

Этим определяется огромная роль и показывается значение состава преступления в российском уголовном праве.

Список используемой литературы

1.       Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

2.       Ветров Н. И. Уголовное право. Особенная часть. Учебник. – М.: Новый Юрист, 1998.

3.       Викторов И. Д. Уголовное право. Общая часть. Учебник. - М.: Проспект, 1994.

4.       Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. – Воронеж, 1974.

5.       Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. В. М. Лебедева. – М.: Издательство «Юрайт», 2004.

6.       Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. – М., – 2000.

7.       Кудрявцев В.Н. Объективная сторона состава преступления. – М., 1969.

8.       Кригер Г. Состав преступления и его значение // Советская юстиция. – 1982. – № 6.

9.       Российское уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред. М. П. Журавлева, С. И. Никулина. – М., 2003.

10.    Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. - М., 1957.

11.    Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А. И. Марцева. – Омск, 2003.

12.    Уголовное право. Общая часть / Отв. Ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. – М., 2002.

13.    Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2004.

14.    Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 2004.

15.    Уголовное право России: Учебник. В 2 т. Т.1. Общая часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. – М., 2003.

16.    Уголовное право России. Часть Общая. Учебник для вузов / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. – М., 2004.

17.    Уголовное право Российской Федерации: Учебник // Отв. ред. В. П. Кашепов. – М., 2004.

18.    Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2005 г. № 111п09 // БВС РФ. – 2005. – № 12.

19.    Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июля 2004 г. № 231с05 // БВС РФ. – 2004. – № 11.

[1] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А. И. Марцева. – Омск, 2003.

[2] Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

[3] Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. В. М. Лебедева. – М.: Издательство «Юрайт», 2004. – С. 54.

[4] Викторов И. Д. Уголовное право. Общая часть. Учебник. – М.: Проспект, 1994. – С. 128.

[5] Кудрявцев В.Н. Объективная сторона состава преступления. – М., 1969. – С. 28.

[6] Викторов И. Д. Уголовное право. Общая часть. Учебник. – М.: Проспект, 1994. – С. 132.

[7] Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. - М., 1957. – С. 30.

[8] Уголовное право России: Учебник. В 2 т. Т.1. Общая часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. – М., 2003. – С. 56.

[9] Уголовное право. Общая часть / Отв. Ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. – М., 2002. – С. 60.

[10] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. – М., – 2000. – С. 39.

[11] Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2004. – С. 53.

[12] Уголовное право. Общая часть: Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 2004. – С. 59.

[13] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июля 2004 г. № 231с05 // БВС РФ. – 2004. – № 11.

[14] Российское уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред. М. П. Журавлева, С. И. Никулина. – М., 2003. – С. 63.

[15] Уголовное право России: Учебник. В 2 т. Т.1. Общая часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. – М., 2003. – С. 63.

[16] Уголовное право России. Часть Общая. Учебник для вузов / Отв. Ред. Л. Л. Кругликов. – М., 2004. – С. 62.

[17] Кригер Г. Состав преступления и его значение // Советская юстиция. – 1982. – № 6. – С. 72.

[18] Уголовное право России. Учебник для вузов. В 2-х т. Т. 1. Общая часть / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. – М., 2003. – С. 66.

[19] Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. – Воронеж, 1974. – С. 13.

[20] Уголовное право Российской Федерации: Учебник // Отв. Ред. В. П. Кашепов. – М., 2004. – С. 72.

[21] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2005 г. N 111п09 // БВС РФ. – 2005. – № 12.

[22] Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. В. М. Лебедева. – М.: Издательство «Юрайт», 2004. – С. 58.

[23] Кригер Г. Состав преступления и квалификация содеянного // Советская юстиция. – 1985. – № 12. – С. 37.

[24] Ветров Н. И. Уголовное право. Особенная часть. Учебник. – М.: Новый Юрист, 1998. – С. 130.