Теория аномии

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………4

I.        ТЕОРИЯ АНОМИИ ПО Э.ДЮРКГЕЙМУ……………...5

II.      ТЕОРИЯ АНОМИИ ПО Р.МЕРТОНУ…………………..8

ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………….13

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………15

ВВЕДЕНИЕ

Данная тема выбрана мной для того чтобы разобраться, что является причиной отклоняющегося поведения людей. Какие мотивы приводят их к этому. Для этого я рассматриваю различные точки зрения известных социологов, их взгляд на эту проблему. Как они оценивают происхождение и развитие аномии, можно ли её избежать. И возможно ли , вообще, общество без данного явления.

Английское слово «anomy», при­веденное в Оксфордском словаре устаревших понятий, в значении, которое дал ему Уильям Ламбард в 1951 г.: «создание беспорядков, сеяние смуты и неопределенности». В совре­менную социологию понятие «anomie» ввел Эмиль Дюркгейм, определивший его как временную утрату социальными нормами действенности в результате экономического или политического кризиса.

I.ТЕОРИЯ АНОМИИ ПО Э. ДЮРКГЕЙМУ.

Аномия—это состояние беззакония, отсутствие правовых норм. Фундамент для теории аномии, используемой при объяснении причин пре­ступности, заложил Эмиль Дюркгейм. Он считал, что социально отклоняющееся поведение и преступность — это вполне нормаль­ные явления. Если в обществе нет такого поведения, значит, оно до болезненности законтролировано. Когда ликвидируется пре­ступность, прекращается прогресс. Преступность—это плата за социальные изменения. В той же мере, в какой гений должен иметь возможность к самосовершенствованию, преступник дол­жен иметь шанс на преступление. Общество без преступности не­мыслимо. Если бы перестало совершаться все то, что сейчас зо­вется преступным, в категорию преступности пришлось, бы зачи­слить какие-то новые виды поведения. Ибо преступность неизбе­жна, неистребима. И причина этого не в том, что люди слабы и злы, а в том, что в обществе существует бесконечное множество самых различных видов поведения. Солидарность же в человече­ском обществе достигается только тогда, когда против этого раз­нообразия в поведении используют конформистский прессинг. Этот прессинг обеспечивают наказания. Преступность—это фак­тор общественного здоровья, в обществе без преступности давле­ние коллективного сознания было бы настолько сильным и жест­ким, что никто не смог бы ему противостоять. В этом случае пре­ступность была бы, конечно, уничтожена. Но вместе с ней исчезла бы и всякая возможность прогрессивного социального развития. И если оригинальность идеалиста, чьи мечты опережают свой век, самовыражается, то должна найти свое выражение и «оригиналь­ность» преступника, который изрядно отстает от своего века. Преступник — это не какое-то неспособное к социализации суще­ство, не паразит, не чуждый элемент, не приспособившийся к об­ществу, а фактор, играющий в жизни общества определенную роль.

По Дюркгейму, преступность бывает незначительной в обще­стве, где человеческой солидарности и социальной сплоченности достаточно. В результате социальных изменений, которые могут идти как в сторону экономического краха, так и в направлении расцвета, создаются благоприятные условия для разделения тру­да и большего разнообразия жизни, а интегрирующие, силы ос­лабляются. Общество распадается и раскалывается. Отдельные его осколки изолируются. Когда единство социума разрушается, а изолированность его элементов увеличивается, социально от­клоняющееся поведение и преступность возрастают. Общество оказывается в состоянии аномии. Данное положение Дюркгейм аргументирует следующим образом. Французское общество в по­следние 100 лет умышленно искореняло факторы самоуправления человеческими инстинктами и страстями. Религия почти полно­стью потеряла свое влияние на людей. Традиционные профессио­нальные объединения типа ремесленных гильдий (цехи и корпора­ции) были ликвидированы. Правительство твердо проводило по­литику свободы предпринимательства, невмешательства в эконо­мику. А результатом этой политики оказалось то, что мечты и стремления уже ничем не сдерживаются. Эта свобода устремле­ний стала движущей силой французской промышленной револю­ции; но она же породила хроническое состояние аномии с сопро­вождающим ее высоким уровнем самоубийств.

В деле поддержания общественной солидарности большую роль играет, по Дюркгейму, наказание преступников. Изначаль­ный и важнейший источник солидарности общества — это пра­вильное понимание честности и порядочности. Наказание пре­ступника необходимо, чтобы сохранить приверженность рядово­го гражданина к данной социальной структуре. Без угрозы нака­зания средний гражданин может потерять свою глубокую привя­занность к данному обществу и свою готовность принести необ­ходимую жертву ради сохранения этой привязанности. Кроме то­го, наказание преступника служит видимым общественным под­тверждением его неполноценности и оправданности порицания любой преступной группы. Это порицание и умаление достоин­ства преступников усиливает среди основной массы населения чувство превосходства и собственной правоты, что в свою оче­редь укрепляет и солидарность всего общества. Оно группирует преступников по категориям, делая уголовные наказания сильней­шим из всех имеющихся средств оправдания и сохранения социа­льной солидарности.

II. ТЕОРИЯ АНОМИИ ПО Р. МЕРТОНУ

Развитие теории Дюркгейма продолжил Роберт Мертон (1938). Если для Дюркгейма аномия означает неспособность об­щества регулировать естественные импульсы и желания индиви­дов, то, по Мертону, многие желания индивидов необязательно оказываются «естественными», а чаще бывают обусловлены ци­вилизаторской деятельностью самого общества. Социальная структура ограничивает способность определенных обществен­ных групп удовлетворять свои желания. Она оказывает давление на определенные личности в обществе, заставляя их вести себя не конформистски, а противоправно. Высшей целью западной циви­лизации является достижение материального благополучия, бла­госостояния. Это накапливающееся благополучие в принципе приравнивается к личным ценностям и заслугам и связывается с высоким престижем и социальным статусом. Люди без денег де­градируют. Цивилизация в западном индустриальном обществе толкает всех индивидуумов к тому, чтобы стремиться к возможно большему благополучию. В то же время существует эгалитарная, уравнительная идеология, заставляющая людей думать, что каж­дый член общества имеет одинаковые шансы добиваться благополучия. Однако никто не ожидает, что все люди достигнут этой це­ли, хотя каждый надеется хотя бы приблизиться к ней, в против­ном случае его будут считать лентяем и лишенным честолюбия.

 Западная цивилизация предоставляет человеку для достиже­ния этой цели институциональные средства, одобренные обще­ством, и проверенные опытом нормы поведения. Общество тре­бует соблюдения этих норм всеми его членами, желающими в со­ответствии с цивилизаторскими целями «выйти наверх». Институ­циональными средствами в западном обществе являются ценно­сти среднего слоя, основанные на протестантской этике труда. До­стижение цивилизаторской цели (материальное благополучие) должно обеспечиваться упорным трудом, честностью, хорошим воспитанием людей и предвосхищающим удовлетворением своих нужд. Насилие и обман как методы достижения благополучия за­прещаются. Личность, применяющая дозволенные методы, полу­чает меньшее признание в обществе, если она не добивается, по крайней мере уровня благополучия среднего слоя. Личность же, добивающаяся достаточно высокого уровня благополучия, обре­тает признание, престиж и высокий социальный статус даже в том случае, если она пользовалась не институциональными средства­ми, не социально структурированными путями. Этот циничный подход вызывает повышенный спрос на институциональные сред­ства, оказывает особое влияние на ценностные представления лю­дей, которые не могут добиться благополучия на путях, разре­шенных обществом. Это, прежде всего представители низших слоев. В этих случаях способность достичь благополучия ограни­чивается не только нехваткой таланта или нужных качеств инди­вида, но и самой социальной структурой. С помощью институ­циональных средств и методов лишь те лица из низших слоев об­щества могут добиться благополучия, которые очень талантливы и работают исключительно упорно. Для большинства же предста­вителей низших слоев такая возможность просто нереальна и по­тому особенно сильным оказывается влияние социально откло­няющегося поведения, делинквентности и преступности, к кото­рым их толкают условия. Таким образом, в основе того сильного давления, которому подвергаются ценностные ориентации низ­ших слоев населения, лежат два следующих момента:

— Первый состоит в том, что западная цивилизация делает больший упор на достижение материального благополучия, де­кларируя при этом, что достичь эту цель может каждый.

— Второй сводится к тому, что сама социальная структура су­щественно ограничивает низшим слоям возможности достижения этой цели общественно признанными путями.

Отсюда аномия, по Мертону,— это крушение системы регули­рования индивидуальных желаний, в результате чего личность на­чинает хотеть больше, чем она может добиться в рамках данной социальной структуры. Аномия—это полнейшее расхождение между декларируемыми цивилизаторскими целями и социально структурированными путями их достижения. Применительно к отдельной личности аномия есть искоренение ее моральных устоев. Личность при этом лишается всякого чувства преемствен­ности, традиционности, лишается всех обязательств. Ее связь с обществом разрушена. Аномия—это отсутствие психической и социальной интеграции, целостности личности и общества в це­лом. Когда же ценностные и социальные структуры плохо инте­грированы, когда сама структура ценностей требует определенно­го поведения и взглядов, а социальная структура мешает этому, тогда из этого вытекает тенденция к аномии, к коллапсу всех норм, к отсутствию всех правовых норм. Мертон различает пять видов индивидуального приспособления:

Вид  Цивилизаторские Институциональные  приспособления цели средства

1. Конформизм + +

 2. Инновация  +  _

 3. Ритуализм _  +

4. Уход от мира  _ _

5. Мятеж +/ - +/-  

Под конформизмом он понимает гармоничное соединение провозглашенных цивилизаторских целей и структурных путей их достижения. Конформизм—символ социальной стабильности.

При всем цивилизаторском уповании на свой успех в достиже­нии цели те, кто выбрал в качестве основного вида приспособле­ния инновацию, понимают, что добиться этого социально при­знанными путями они могут не всегда. И тогда они обращаются к институционально не дозволенным, новым и зачастую весьма действенным средствам. Так, коммерсанты пытаются достичь же­лаемого путем разных хозяйственных правонарушений. Служа­щие совершают кражи у своих работодателей.

Ритуализм предполагает сильное принижение цивилизатор­ских целей или даже полный отказ от них до тех пор, пока не удов­летворены запросы каждого в отдельности. Ритуализм означает принудительное, судорожное цепляние за институциональные нормы.

Когда личность в течение долгого времени не может достичь цивилизаторской цели легитимными и даже нелегитимными средствами, она начинает реагировать на это отказом, апатией, ухо­дом от мира, что также является видом приспособления (адапта­ции). Эти «сошедшие с поезда» люди живут в данном обществе чисто номинально, не будучи включенными, в него. К ним отно­сятся душевнобольные, алкоголики, наркоманы, отвергнутые об­ществом, бродяги, бездомные. Они не чувствуют себя принадле­жащими к своей цивилизации. Они не видят реальной возможно­сти достижения успеха. И общество нередко криминализирует уход от мира, издает законы против бродяжничества, пьянства в общественных местах, злоупотребления наркотиками.

При мятеже старые цели и методы отвергаются. Они заменя­ются новыми целями и методами. Примерами мятежа как вида приспособления служат революции, альтернативные формы су­ществования. Мятеж вызывает к жизни такие преступные дей­ствия, как покушения на убийство, взрывы бомб или беспорядки с применением насилия.

Эти виды приспособления (адаптации) не являются характери­стиками личности. Они лишь дают наглядное представление о том, какой вид поведения выбирает индивидуум в качестве от­ветной реакции на усиливающуюся аномию. Была сделана попыт­ка объяснить формы приспособления на примере спорта (Void, Bernard 1979). Если выигрыш в спорте преувеличить, то те, кто не способен выиграть по правилам, получат значительную мотива­цию к обману (инновации). Однако они могут продолжать зани­маться спортом и без надежды на успех (ритуализм). Они могут также и прекратить занятия спортом (уход от мира). Они могут начать заниматься другим видом спорта (мятеж).

Новый аспект теории аномии был придан Ричардом Клоуардом, который показал, как структуры, возникшие случайно или в процессе приобретения криминального поведения, предлагают низшим слоям такие средства, как отклоняющееся поведение, делинквентность и преступность. У низших слоев не только ограни­ченный доступ к легальным путям, но и широкие возможности для нелегального достижения цели в своем ближайшем окружении.

Теория аномии, предложенная Мертоном и делающая особый упор на специфику поведения низших слоев, подвергалась критике в двух аспектах:

По теории Мертона, отклоняющееся поведение, противо­правность и преступность рассматриваются как резкое, внезапное и крутое изменение взглядов (приспособление) под влиянием аномии. Это неверный подход, так как он не отражает действитель­ность. Отклоняющееся поведение, правонарушение и преступле­ние возникают не в результате сознательного выбора, как механическая реакция на действие какого-то фактора или на сочетание факторов в определенной ситуации, а в процессе взаимодействия в ходе продолжительного приспособления субъекта и его реакции на действия других.

По данным современных исследований скрытой преступности, девиантность, противоправность и преступность не являются включительно или даже преимущественно проблемой низших слоев населения. Но даже если бы это и было так, мертоновская теория аномии не объясняет, почему основная масса представите­ли низших слоев ведет себя в обществе конформистски. Между тем, по Мертону, аномия распространяется на все низшие слои.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Решающим фактом существования деклассированных элементов и хронических безработных является их незаинтересован­ность в обществе. Если серьезно задуматься, то и общество в них не нуждается. Многие из класса большинства хотят, чтобы они просто исчезли, а если такое вдруг случится, их от­сутствие едва ли будет заметно. Те, кто вхо­дит в эту группу, понимают это. Общество для них недосягаемо. Для них оно сводится к полиции, суду и, в меньшей степени, госуда­рственным учреждениям и служащим.

С другой стороны, отсутствие заинтересованности в обществе стало свойст­венно не только; безработным и беднякам. Например, молодые люди склонны заимство­вать ценности у социальных низов, даже если имеют работу и могли бы найти место среди большинства. Наблюдается любопытная схо­жесть культуры деклассированных и контр­культуры среднего класса: она заключается в том, чтобы быть как бы «вне общества». Общей является и привычка игнорировать официальные нормы и ценности. Эта привычка — самая характерная черта стран ОЭСР в последние десятилетия XX ве­ка. Называется она «аномия». В обществе безгранично много способов выражения со­циальной напряженности и антагонизма. Уличные столкновения и забастовки, сопро­вождающиеся насилием, выборы и перегово­ры о размерах зарплаты, коллективная и ин­дивидуальная мобильность — все вместе это явления одного происхождения. Сегодня появи­лась еще одна форма воплощения конфликта. Он ныне — аномия. Такое состояние в обществе лишает людей коллективной со­лидарности, чувства связи с обществом, всле­дствие чего для многих единственным вы­ходом из ситуации становится самоубийство. Роберт Мертон тра­ктует anomie как «конфликт норм в культуре», возникающий, когда люди в силу своего об­щественного положения не способны подчи­ниться ценностно-нормативной системе об­щества. Если молодежи внушают, что для достижения карьеры Необходимо терпение и упорный труд, а на деле выходит, что скорее можно разбогатеть, спекулируя на рынках срочных контрактов и опционов или в результате валютных махинаций, то воз­никает аномия.

Данное понятие получило характерное пре­ломление в современном обществе. Часто ут­верждают, что число насильственных престу­плений за последнее время возросло. Доказательства поверхност­ны и неубедительны. Сегодня явно участи­лись преступления против собственности и преступления, связанные с наркотиками. Число убийств (и самоубийств) всегда коле­балось, колеблется и сейчас; количество тяж­ких преступлений (куда относятся вооружен­ное нападение, грабеж с применением наси­лия и изнасилование) в некоторых странах возросло вдвое за период между пятидеся­тыми и восьмидесятыми; что касается

Сознание беспорядков, сеяние смуты и неопределенности — это уже достаточно плохо. Но еще большая опасность заключена в другом. Состояние аномии не может длить­ся долго. Это приглашение узурпаторам, же­лающим навязать обществу ложное ощуще­ние порядка. Либералы ненавидят в защит­никах «закона и порядка» именно то, что сами провоцируют отсутствием четкого осоз­нания необходимости социальных институ­тов. Опасность аномии — тирания, в каком бы обличье она ни явилась

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Дарендорф Р. Современные социальные конфликты -«Иностранная литература», 1993, №4

2. Лавриненко В.Н., Нартов Н.А. Основы социологических знаний. Учебное пособие.- М.: 2000.-320 с.

3. Общая социология: учеб.пособие./Под ред.проф.А.Г. Эфендиева.- М.: ИНФРА-М, 2002.- 654 с.

4.Социология.: Общий курс: Учебник. М.: ИНФРА-М, 2004.-332 с.

5. Шнайдер Г. Й. Уголовно-социологические теории. – В кн.: Криминология, М, 1994

23/01/2007