Христианство на Руси в 882-912 гг.

Российский государственный университет имени И. Канта.

Реферат

Христианство на Руси в 882 - 912 гг.

Выполнил:

Студент I курса

Исторического факультета

Специальности история

Калининград 2009г.

Христианство на Руси в 882 - 912 гг.

В 882 г., согласно «Повести временных лет», в Киевской земле произошел переворот. Город был захвачен новгородским князем Олегом, который, уничтожив правивших там князей — Аскольда и Дира, сам вместе с Игорем вокняжился в Киеве. Позиция Олега по отношению к христианству и к киевским христианам была по-разному расценена историками. В. И. Ламанский считал, что этот князь-язычник благосклонно относился к христианам, поскольку они записывали его деяния и тем самым способствовали прославлению Олега. Христиане же, будучи грамотными людьми, участвовали и в создании договоров Руси с Византией, сыгравших значительную роль во взаимоотношениях между этими двумя государствами. Ламанский высказал также предположение, что церковь св. Ильи, упомянутая в договоре Игоря с Византией 944 г., возникла в Киеве во времена Олега, а при ней появился и церковный клир.

Л.В. Карташев полагал, что Олег был яростным противником христианства, поэтому христианам даже пришлось уйти в «подполье». Примерно такую же оценку религиозной политике Олега дал и Б.Я. Рамм. Он писал, что - крещение, принятое после 860 г. киевлянами, возможно, во главе с их князем Аскольдом, не получило широкого распространения» и после захвата Киева в882 г. Олегом «восторжествовали старые верования». Рамм ссылался на то, что «в договорах Олега с Византией 907 и 911 гг. никаких упоминаний о христианстве нет». Он считал, что «варяги, поселившиеся на Руси, не только не были проводниками христианства, как это настойчиво, хотя и бездоказательно повторяют ряд католических авторов, но, не будучи сами христианами, они способствовали в конце IX и первой половине X в. возвращению русских к старым верованиям». Под «варягами» гамм подразумевает только скандинавов. Однако тексты договоров 907 — 911 гг. свидетельствуют, что «варяжский» князь Олег и «варяжская» знать гуси клянутся перед византийцами не Одином и Тором — скандинавскими богами, а Перуном и Волосом — чисто славянскими божествами. «... А Олга водивше на роту, и мужи его по Русскому закону кляшася оружьем своим, и Перуном, богом своим, и Волосом, скотьем богом, и утвердиша мир», — говорится в летописи после заключения договора 907г.

Что же получается? Олег и его варяги-скандинавы, завоевав христианский Киев, через 20 с лишним лет вместо того, чтобы сделать жителей древнерусской столицы поклонниками Одина и Тора, сами превращаются в приверженцев славянской языческой религии? Подобного рода построение выглядит по меньшей степени странным. Видимо, проще будет предположить, что князья, захватившие власть в Киевском государстве, и их мужи с самого начала являлись язычниками-славянами. Никаких объективных причин в IX в. не существовало, чтобы менять скандинавскую языческую религию на славянскую языческую религию. Такие примеры вообще не известны истории.

Захватив в 882 г. Киев, славяне-язычники принесли с собой и утраченные киевлянами после крещения верования, хотя наверняка в среде крещеного киевского населения древняя языческая вера за несколько лет господства христианства не была полностью истреблена.

Возможно, что и смена власти в Киеве произошла из-за отсутствия поддержки со стороны жителей религиозной политики киевских правителей. В пользу этого предположения имеется одно свидетельство, которое содержит поздняя Иоакимовская летопись. Создатель ее пользовался, как это видно из исследований ученых, и некоторыми довольно ранними материалами, достойными доверия. В ней говорится: «Блаженный же Оскольд предан киевляны и убиен бысть, и погребен на горе, где же стояла церковь святаго Николая, но Святослав разруши ю, яко речется».

В «Повести временных лет» о том же событии сообщается так: «В лето 6390 (882)... И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша и на горе, еже ся ныне зоветь. Угорьское, кде ныне Олъмин двор, на той могиле поставил Олъма церковь святаго Николу; а Дирова могила за святою Ориною».

Сопоставив отрывки, мы заметим, что автору первого ничего не известно о восстановлении церкви св. Николая, разрушенной Святославом, в то время как автор «Повести временных лет» прямо указывает, что церковь св. Николая построена вновь его современником Олмой (т. е. где-то на грани XI и XII вв.). Автор первого отрывка не знает и того, что место, где погребли Аскольда, получило впоследствии название «Угорское». Следовательно, первый текст более древний, чем текст «Повести временных лет». Причём хорошо видно, что оба рассказа автономны и не восходят к одному протографу. Все это заставляет доверять рассказу Иоакимовской летописи об обстоятельствах гибели и погребения князя Аскольда.

Таким образом, из Иоакимовской летописи видно, что Аскольд был похоронен возле церкви, стоявшей на горе. Но возле церквей обычно располагались кладбища. Следовательно, и Аскольд был похоронен на христианском кладбище, а не как язычник — в поле, в лесу или при дороге. Из этого факта можно сделать вывод, что он был христианином. Спустя два с лишним столетия знатный киевлянин Олма, которому принадлежала эта местность, построил новую церковь св. Николая, но не там, где стояла прежняя, а над могилой Аскольда. Возможно, конечно, что этот факт следует рассматривать как случайность, что прежнее место, где стояла церковь, было занято под какую-то постройку, но возможно также и то, что церковь, созданная Олмой, представляла собой храм-памятник погибшему князю - христианину.

Небезынтересно также и то обстоятельство, что в Киеве спустя два с лишним столетия помнили место захоронения князя Аскольда. Видимо, в Киеве его считали фигурой неординарной. Вряд ли широкую популярность ему могли принести неудачные морские походы на Византийскую империю. Скорее всего, популярность его была вызвана тем, что он являлся первым князем-христианином у киевлян.

Исследователей чрезвычайно удивляло то обстоятельство, что убитые одновременно (по «Повести временных лет») Аскольд и Дир были похоронены в разных местах, удаленных друг от друга на порядочное расстояние. Но, по Иоакимовской летописи, во время захвата Олегом Киева в 882 г. был убит только один князь — Аскольд. Дира этот источник не знает. У Константина Багрянородного в его рассказе о крещении киевских русов также упомянут только один князь. Вероятно, летописцу Нестору было известно о гибели двух князей — Аскольда и Дира во времена Олега, но он не знал, что эти князья погибли не одновременно. Каким княжеством владел Дир, выяснить с помощью дошедших до нас источников не представляется возможным. Арабский писатель первой половины X в. ал-Масуди писал: «Первый из славянских царей есть царь Дира; он имеет обширные города и многие обитаемые страны; мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разного рода товарами...». Но из этого отрывка невозможно установить, ни каким временем следует датировать княжение Дира, ни что это было за княжество, которым управлял Дир, был ли этот князь христианином, а также имеет ли он какое отношение к Диру, упомянутому «Повестью временных лет».

Интересно, что Аскольд и Дир не проходят по русским святцам как христиане-мученики. Очевидно, их персоны чем-то не устраивали русскую православную церковь. Быть может, здесь опять сказались русско-византийские отношения, которые были чрезвычайно сложными на протяжении ряда веков. Быть может, на Аскольда упала тень патриарха Игнатия, ярого приверженца римского папы Николая I.

Означал ли захват Киева полное искоренение христианства в среде киевлян? Наши летописи не содержат каких-либо сведений относительно массовых репрессивных действий, примененных Олегом к киевским христианам. Как уже отмечалось, археологами были найдены в Киеве захоронения IX в. явно незнатных людей, совершенные по обряду ингумации. Но нам неизвестно, похоронены ли эти люди в период властвования Олега в Киеве или, же до 882 г. Тексты договоров Руси с Византией 907 и 911 гг. действительно указывают, что христиане в правление Олега не играли значительной роли в Киевском государстве. Из этих договоров хорошо видно, что мирные переговоры с Византией велись русами-язычниками и заключались договора от имени русов-язычников. Более того, из договора 911 г. явствует, что языческая Русь всячески противопоставляет себя христианам Византии.

И все же, несмотря на явное отсутствие христианской Руси в договорах Олега с Византией, думается, что христиане и в правление князя-узурпатора продолжали проживать в Киеве. Церковь св. Николая не была уничтожена ни в конце IX в., ни в начале X в. Она сохранилась до конца 60-х-— начала 70-х годов X столетия. А это означает, что кто-то заботился об этом первом из известных нам христианском храме на Руси, поддерживал его, не давал превратиться в руины. Людьми, поддерживавшими христианскую церковь, могли быть только христиане. Следовательно, в этом районе в конце IX и первой половине X в., в значительном удалении от центра языческого Киева, существовала какая-то христианская община.

В 1851 г. в Угорском, в непосредственной близости от Аскольдовой могилы, был найден клад серебряных куфических монет. Наиболее древние монеты датировались 746—747 годами, наиболее поздние — 905—906 годами. Находка этого клада дала возможность П.П. Толочко сделать вывод о том, что в IX—X вв. на территории Угорского существовало значительное поселение, среди жителей которого были богатые купцы, торговавшие со странами Арабского Востока. В этом свете становится и более понятным рассказ «Повести временных лет» под 6390 (882) г. о приходе Олега в Угорское под видом «гостя» - купца. Таким образом, часть киевского купечества и в правление Олега продолжала придерживаться христианского вероучения, что, по-видимому, было обусловлено его торговыми связями с христианскими державами, в частности с Византией. Причем христиане жили не в самом Киеве, а на его периферии.

Еще в XIX в. Н.И. Коробка высказал мнение о том, что христианство проникло на Русь во второй половине IX столетия не из Византии, а с католического Запада. Его якобы принесли на Русь варяги, испытавшие на себе действие латинской пропаганды архиепископа гамбургского Анасгария (Анасхария), пытавшегося в 831—865 гг. проповедовать католичество в Дании, Швеции и Норвегии. «Нам кажется, — писал Н.И. Коробка, — более правильным признать за вероятный источник христианства у киевских варягов проповедь Анасгария и. его миссионеров, чем крещение из Византии».

До некоторой степени мнение Н.И. Коробки разделяют и советским ученые Б.Я. Рамм и Н.С. Гордиенко. Б.Я. Рамм писал: «... вероятна и активность латинских миссионеров, приходивших уже в ту пору (в IX в.— О. Р.) на Русь с севера и северо-запада. В этой связи не лишены интереса данные источников о ранних попытках датских и шведских викингов обосноваться в Прибалтике. Об этом сообщает архиепископ гамбургский Римберт (865—888) в своем «Житии Анасхария», бывшего его учителем. Попытки викингов захватить Курляндию имели место в середине IX в.; по словам Римберта, среди викингов были и христиане. Из этого можно сделать почти бесспорный вывод о попытках распространения новой веры и в северо -западных районах Восточной Европы».

Н.С. Гордиенко без ссылок на первоисточники прямо заявляет о появлении в IX в. на Руси римских миссионеров, «в том числе и в епископском сане», пропагандировавших христианство среди социальных верхов. Он говорит также, что проповедниками христианства на Руси выступали византийские купцы и «варяжские дружинники», крещенные как в Константинополе, так и в Риме.

В самом деле, имеются данные о попытках проповеди христианства архиепископа Анасхария среди даков, шведов и норвежцев. Но нет никаких данных о том, что викинги-христиане, пытавшиеся обосноваться в Курляндии, когда-либо появлялись на Руси. Нет данных и о том, что викинги-христиане занимались в IX в. пропагандой христианства.

В советское время северо-западные районы Восточной Европы (Новгородская и Псковская области) подверглись основательным археологическим исследованиям. Имеющиеся в настоящее время археологические материалы по этому региону не дают возможности сделать заключение о каком-либо распространении христианства здесь в IX столетии.

В.Я. Рамм считал, что с захватом Олегом Киева христианство на Руси хотя и потерпело фиаско в качестве главной религии киевлян, но совсем не исчезло. Напротив, по его мнению, в IX или начале X в. русская церковь получила организационное оформление: она считалась митрополией константинопольского патриарха и в церковном уставе Льва VI числилась на 61-м месте; несколько позднее, в списках времен Константина Багрянородного, Русь составляла 60-ю митрополию патриархата.

Действительно, до наших дней дошло так называемое - Постановление императора Льва Мудрого о порядке престолов церковных, подлежащих патриарху константинопольскому», где имеется упоминание о 61-й русской митрополии.

Еще в XIX в. некоторые историки скептически отнеслись к этому документу. Так, известный историк церкви Л.В. Горский писал, что в книге Константина Багрянородного «Об обрядах двора константинопольского» перечислены все митрополии, архиепископства и епископства, которые находятся в подчинении у константинопольского патриарха, но среди них отсутствует не только русская митрополия, но и русская епархия.

Естественно, что отсутствие названия русской митрополии в списках, восходящих к X в., как и в произведении Константина Багрянородного, не может служить доказательством того, что в IX столетии такая митрополия не могла существовать. Часто списки были неполными, в них были пропуски, да и Константин Багрянородный мог допустить ошибку. А.В. Горский привел пример подобного документа, составленного Нилом Диксонатором для сицилийского короля, в котором среди 65 митрополий константинопольского патриархата русская не значится, хотя автор списка и пометил, что митрополитов на Русь поставляет константинопольский патриарх. В пользу своего мнения Горский привел следующий главный аргумент: «Обыкновенно наименование митрополии усвоялось кафедре главного города провинции и соединялось с действительной властью митрополита над прочими епископами той же провинции. В конце IX в. не было и не могло быть в России митрополии в первом и собственном значении этого слова, потому что еще не было распространено по городам христианство, а по сему и не было епископов, которых бы надлежало подчинить старейшему». Он отмечал также, что ни византийские, ни русские источники не содержат сообщений об учреждении русской митрополии, а потому она и не могла существовать даже «в почетном значении сего наименования». Ученый считал, что во времена Льва VI Мудрого константинопольскому патриарху подчинялись лишь 57 митрополий, остальные же, обозначенные в «Постановлении», были приписаны гораздо позднее.

Однако некоторые советские ученые высказывались за то, что дошедшему до нас тексту постановления Льва VI можно доверять полностью.

Дать окончательный ответ на вопрос о существовании в конце IX —начале X в. митрополии на Руси в настоящее время невозможно из-за отсутствия дополнительных данных. В известии Константина Багрянородного о крещении руссов говорится, что к язычникам был послан архиепископ. Этот факт свидетельствует в пользу того, что на Руси предполагалось создать несколько епископий, подчиненных власти архиепископа. Но удалось ли это сделать в IX в.?

Из договора Руси с Византией 907 г. нам известно, что с империей торговали не только киевские купцы, но и купцы из иных русских городов, например из Чернигова, Переяславля. Как уже говорилось, христианским купцам осуществлять торговые сделки с византийцами было гораздо проще, чем купцам-язычникам. Поэтому не исключено, что и в некоторых иных городах Руси также существовали христианские общины, подобные угорской под Киевом. Но если это так, то и наличие митрополии на Руси в конце IX — начале X в. становится вполне реальным. И совсем необязательно, чтобы глава ее проживал в Киеве. Центром митрополии мог быть и город Руссия, расположенный в районе Керченского пролива (отсюда могло произойти и название «русская митрополия» — ведь именно где-то в этом регионе христианство было принято русами в 866 г.

Во всяком случае, византийское правительство не покончило с надеждами распространить христианское вероучение на население Руси и в начале X в. В «Повести временных лет» говорится, что после заключения мирного договора 911 г. «царь же Леон почти послы Рускые дарми, златом, и паволоками, и фофудьями, и пристави к ним мужи свои показати им церковную красоту, и полаты златыа и в них сущее богатество, злата много и паволокы, и каменье драгое, и страсти господня и венець, и гвоздие, и хламиду багряную, и мощи святых, учаще я к вере своей и показующе им истиную веру. И тако отпусти а во свою землю с честию великою...».

Здесь мы опять сталкиваемся с попыткой византийцев пропагандировать христианство руссам - язычникам, а также, по-видимому, со стремлением подкупить русских дипломатов дорогостоящими подарками. Похоже на то, что эти действия имели некоторый успех.

После возвращения посольства из Византии у Олега вдруг возникли серьезные сомнения в языческой религии и в правдивости предсказаний языческих волхвов.

Согласно легенде, попавшей в летопись, волхвы ранее предсказали князю-воителю смерть от собственного коня.

Олег попытался опровергнуть это предсказание, заявив: - Николи не всяду на нь (коня.— О. Р.), не вижю его боле того». После возвращения посольства он вспомнил о коне и «просил о его судьбе. Старейшина конюхов сообщил ему, что конь мертв. «Олег же посмеяся и укори кудесника, река: «То ти неправо глаголють волъсви, но все то льжа есть: конь умерл, а я жив». Этими словами он нанес страшный удар и по языческим жрецам, и по самой языческой религии. Язычество оказалось дискредитированным. И только смерть князя от укуса змеи, «выникнувшей» из конского черепа, ликвидировала этот конфликт между верховным правителем и языческими жрецами.

Итак, в правление Олега христианство на Руси не было окончательно уничтожено. В Киеве христиане жили в особом районе, в отдалении от княжеского замка. Представляется возможным существование христианских общин и в других русских городах, а также наличие русской митрополии. Византийское правительство не оставило попыток заставить руссов принять христианство. И они имели некоторый успех.

Список литературы:

1. Рапов О.М. Русская Церковь в IX - первой трети XII в. Принятие христианства. – М.: Высш. Шк., 1988г. – 416 с.