Субъективное вменение в налоговом праве

Субъективное  вменение в налоговом праве

Установление субъективного содержания налоговых правонарушений имеет важнейшее значение при их квалификации. Как известно, такое содержание может быть раскрыто путем установления вины, цели и мотива.

Уделяя внимание вопросам вины, имеющей место при совершении налоговых правонарушений, следует отметить, что именно в отношении этого признака налогового правонарушения взгляды специалистов расходились и даже претерпели определенную эволюцию. При этом имели место прямо противоположные суждения о формах вины, видах умысла и неосторожности.

Субъективная сторона налоговых правонарушений изначально привлекала внимание специалистов. В литературе по налоговому праву она определяется как совокупность признаков, характеризующих психическое отношение лица к содеянному в налоговой сфере . В ее основе лежит вина налогоплательщика (физического лица или организации), наличие которой до недавнего времени было необязательным и даже не учитывалось в суде.

До вступления в силу Налогового кодекса Российской Федерации (далее - Налогового кодекса РФ) общие принципы построения налоговой системы в Российской Федерации, налоги, сборы, пошлины и другие платежи, а также права, обязанности и ответственность налогоплательщиков и налоговых органов определялись в соответствии с Законом об основах налоговой системы в Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2118-1. Указанный Закон не содержал в своем тексте ни понятия вины, ни понятия умысла либо неосторожности.

Судебная система также не считала вину обязательным условием привлечения налогоплательщика к налоговой ответственности. Так, в п. 1 письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 10 марта 1994 г. N ОЩ-7/ОП-142 признается, что "ответственность за нарушение налогового законодательства, предусмотренная статьей 13 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации", применяется без учета наличия вины налогоплательщика. Поэтому в плане применения этой ответственности понятия "сокрытие" и "занижение" объектов налогообложения являются равнозначными".

Отметим, что нормы права различных государств в различные исторические периоды содержали в себе разные подходы к вопросу о том, при наличии каких условий возможно возложение ответственности. Так и отношение к юридической ответственности без учета вины было различным. Ответственность без вины наиболее известна в рамках концепции причинения. Считается, что данная концепция свое наибольшее распространение имела в период до классического римского частного права, поскольку не существовало самого понятия о вине. Сущность ее заключается в том, что наличие причинной связи между действием лица и причинением вреда является достаточным основанием наступления ответственности данного лица.

Начиная с классического частного римского права, за редким исключением, вина приобрела значение обязательного условия наступления ответственности. Однако трактовка вины в соответствии с классическим римским частным правом отличается от трактовки, принятой в современном отечественном уголовном праве, и более соответствует вине за нарушение договорных обязательств, характерной для гражданского права. В положениях римского частного права речь идет об абстрактной вине , под которой подразумевается нарушение необходимой заботливости, нормированной поведением добропорядочного контрагента, и конкретной вине , под которой подразумевается нарушение заботливости, проявляемой в своих личных делах .

С начала XX в. в странах Европы значение вины как обязательного условия юридической ответственности стало уменьшаться за счет расширения перечня случаев, в которых вина не признавалась основанием юридической ответственности. Обоснованию ответственности без учета вины были посвящены научные труды ученых-юристов того времени. Так, в 1914 г. в г. Санкт-Петербурге был опубликован труд известного немецкого юриста К. Адлера "Ответственность без вины в гражданском и уголовном праве ".

В современной России наибольшее распространение ответственность без учета вины обрела в науке гражданского права. Непосредственное влияние на этот процесс было оказано со стороны международного права. Регулирование, касающееся содержания и бремени доказывания вины субъектов отношений, связанных с международным обменом товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, содержится в ряде международно-правовых актов, признанных Российской Федерацией и являющихся в соответствии с положениями ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составной частью российской правовой системы.

Так, в Венской конвенции Организации Объединенных Наций от 11 апреля 1980 г. "О договорах международной купли-продажи товаров" даже не содержится слово "вина". Данной Конвенцией предусмотрено, что "сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий" .

До недавнего времени аналогичный подход при определении юридической ответственности содержался в таможенном законодательстве. В соответствии с положениями ст. 231 не действующей в настоящее время редакции Таможенного кодекса Российской Федерации (далее - Таможенного кодекса РФ) предприятия, учреждения и организации, а также лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, могли быть привлечены к ответственности за нарушение таможенных правил без установления их вины. Исключение составляли случаи, когда правонарушение произошло вследствие действия непреодолимой силы .

Ряд других международно-правовых актов также допускают претерпевание лицом, виновность которого не должна доказываться государственными органами, неблагоприятных последствий нарушения таможенных правил, если при этом ему предоставляется возможность доказать свою невиновность. Возможность освобождения органов государственной власти от обязанности доказывать вину субъекта, нарушившего таможенные правила, предусмотрена, кроме того, стандартным правилом 25 приложения "Н" к не ратифицированной Российской Федерацией Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур 1973 г., что отражает тенденции и содержание соответствующего законодательного регулирования во многих странах.

Публично-правовые таможенные отношения, возникающие в связи с перемещением через таможенную границу товаров, непосредственно связаны с имущественными отношениями с участием как зарубежных, так и российских контрагентов, на которых возложено и обеспечение соблюдения таможенных требований. При этом исполнение публично-правовых по своему характеру таможенных обязанностей во многом зависит от исполнения имущественных обязательств соответствующих контрагентов.

Предоставленное субъекту таможенных правоотношений правомочие доказывать свою невиновность корреспондирует его возможности принимать меры по обеспечению выполнения контрагентами имеющихся перед ним обязательств, с тем чтобы в свою очередь не утратить возможность для исполнения своих публично-правовых обязанностей, которое не должно обеспечиваться в меньшей степени, чем выполнение обязательств в имущественных отношениях: на нем лежит забота о выборе контрагента и обеспечении выполнения последним принятых обязательств любыми законными способами, он отвечает за неисполнение публичных обязанностей, в том числе связанных с деяниями контрагентов. Это, однако, не исключает, что в дальнейшем имущественные права привлеченного к ответственности субъекта таможенных отношений могут быть восстановлены путем предъявления иска контрагенту, деяния которого повлекли наложение взыскания.

В свою очередь, в российском гражданском праве возросло влияние непреодолимой силы в качестве основания освобождения от ответственности. В соответствии с положениями п. 3 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс РФ) лицо, нарушившее свои договорные обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность независимо от наличия вины и освобождается от ответственности в случае действия непреодолимой силы.

 Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.

Некоторые исследователи стали квалифицировать указанные положения гражданского законодательства как повышенную ответственность предпринимателя за случайное (невиновное) неисполнение обязательства . Исследовательницей проблем безвиновной ответственности в гражданском праве О.В. Дмитриевой было предложено проблему повышенного риска и заботливости предпринимателя, связанную с возможностью привлечения к ответственности без учета вины, именовать теорией объективного риска .

Полагаем, что игнорирование субъективной стороны налогового правонарушения при определении ответственности за нарушение законодательства о налогах и сборах на заре российского налогового права обусловлено преимущественно влиянием, оказанным со стороны цивилистики. В этой связи без преувеличения можно отметить, что деятельность организации-налогоплательщика либо предпринимателя без образования юридического лица сопряжена с постоянной угрозой возникновения того или иного вида ответственности. Законодатель не зря подчеркивает, что отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием исходят из того, что "предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность" .

В своей хозяйственной деятельности предприниматель постоянно вступает во всевозможные правоотношения с массой субъектов. Категория ответственности в данной ситуации выступает как бы балансом, противовесом его обязанностям. Юридическая ответственность предпринимателя как часть его правового статуса в отличие от обычных граждан выступает гарантией для других участников хозяйственного оборота. К последним, невзирая на императивный характер отношений, может быть причислено государство.

По нашему мнению, проблема привлечения к юридической ответственности без учета вины прямо вытекает из приоритета объективного аспекта деятельности правонарушителя над субъективным аспектом либо игнорированием последнего. Хотелось бы также отметить, что традиционное учение о составе правонарушения является не единственным и не ограничивается налоговым, административным или уголовным правом. Так, Г.К. Матвеев в своей монографии об основаниях гражданско-правовой ответственности развил учение о составе гражданского правонарушения как об общем основании этой ответственности. Подытоживая результаты цивилистических исследований, а также теории уголовного права о составе преступления, автор включил в конструируемое им понятие состава традиционные четыре элемента - противоправное действие (бездействие), его вредные последствия, причинную связь между противоправным действием и вредом, вину причинителя вреда. Исследователь пришел к выводу, что, учитывая действующее законодательство и его терминологию, следует признать, что ответственность может наступить и при наличии "ограниченного состава", то есть не всех, а лишь нескольких признаков (и даже одного из них), в частности и при отсутствии вины. Такие случаи не следует именовать ответственностью, и поэтому правильно говорить не об ответственности, а об обязанности возместить вред или уплатить штраф .

Проблема соотношения ответственности и обязанности существует и в налоговых правоотношениях. Так, в рамках рассмотрения проблемы безвиновной ответственности в налоговом праве нельзя обделить вниманием существующую позицию, в соответствии с которой указание закона на то, что пеня взыскивается в бесспорном порядке, воспринимается как установление ответственности без вины, а не в качестве обязанности.

Вероятно, такое отношение к норме, содержащейся в пп. 9 п. 1 ст. 31 Налогового кодекса РФ, в соответствии с которой к правам налогового органа отнесено взыскание недоимок по налогам и сборам, а также пени в порядке, установленном Налоговым кодексом, связано с тем, что термин взыскание в праве имеет несколько значений .

Во-первых, это принудительное изъятие не уплаченных в установленный срок денежных сумм (налогов). Во-вторых, под взысканием иногда понимается определенная денежная сумма, подлежащая уплате (изъятию) в целях возмещения ущерба. В-третьих, термин "взыскание" употребляется для обозначения штрафных санкций, применяемых за виновные противоправные деяния .

В контексте указанного положения Налогового кодекса РФ лишь подчеркивается внесудебный порядок взыскания пени и невозможность обжалования принятого решения. Но из этого не следует, что субъект, нарушивший налоговую норму, является невиновным. Помимо этого, Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении указал, что в тех случаях, когда пеня имеет характер меры ответственности, а не восстановительный характер мер защиты, недопустимо ее взимание без наличия вины и в бесспорном порядке . Поскольку установление вины нарушителя законодательства о налогах и сборах является обязанностью правоприменителя, то и реализация карательной функции налоговой ответственности возможна лишь в случае установления вины.

Возложение на невиновного нарушителя обязанности возместить причиненный потерпевшему вред рассматривается как "исключение из общего правила, как аномалия, вынужденная уступка, дань обстоятельствам, которые еще не преодолены, или, наконец, как историческая традиция, подкрепленная действующим законом и практикой" .

Обосновывая данное отступление от общего принципа ответственности за вину, некоторые авторы также ссылаются на практические соображения, объясняя отступление от принципа вины тем, что было бы недемократично оставлять некоторые невиновные нарушения закона без последствий, и тем, что "еще не созданы экономические предпосылки для отнесения причиненного объективно противоправными деяниями материального ущерба на счет всего общества или государства" .

Отметим, что попытки отнесения ущерба, нанесенного собственнику преступлением на счет государства, уже были предприняты в отечественном законодательстве. Так, п. 3 ст. 30 Закона Российской Федерации от 24 декабря 1990 г. N 443-1 "О собственности в РСФСР" было предусмотрено, что "ущерб, нанесенный собственнику преступлением, возмещается государством по решению суда. Понесенные при этом государством расходы взыскиваются с виновного в судебном порядке в соответствии с законодательством РСФСР" .

Помимо приведенных выше правовых позиций, объясняющих привлечение к юридической ответственности без учета вины, в научной литературе рядом исследователей высказывалась позиция, в соответствии с которой отрицается сама возможность признания безвиновной ответственности. В качестве наиболее яркого примера рассматривается обязанность возмещения вреда, безвиновно причиненного деятельностью источника повышенной опасности, которая признается аналогией ответственности страховщика за наступление страхового случая. В отличие от страхования, суть которого заключается в разложении, распределении могущего возникнуть ущерба среди множества страхователей, в случае наступления безвиновной ответственности убытки локализуются на причинителе вреда. Однако, по нашему убеждению, при подобном подходе не достигаются цели, присущие юридической ответственности . Поэтому термин "ответственность" не соответствует истинному содержанию того явления, признаки которого действительно составляют его содержание.

Существует и иной подход к обоснованию ответственности владельца источника повышенной опасности. В соответствии с ним основанием ответственности владельца источника повышенной опасности лежит принцип вины. Повышаются лишь требования к внимательности и заботливости, предъявляемые к владельцу источника повышенной опасности, и поэтому нарушение этих требований вменяется в вину владельцу.

Некоторые исследователи объясняют безвиновную ответственность владельца источника повышенной опасности за противоправное причинение вреда необходимостью максимально стимулировать принятие таких мер технической безопасности, которые если и не устраняют, то значительно сокращают возможность наступления несчастных случаев .

 Подобный подход к определению вины владельца источника повышенной опасности не является российским новшеством. В индустриально развитых странах правовая доктрина защищает интересы членов экипажей судов от "опасности моря". Общий принцип ответственности без вины основан на понятии объективности и связан с использованием источника повышенной опасности. Установление объективной ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, привел к замене принципа вины понятием риска. В этой связи судовладельцы отвечают не за вину, а за опасность, которая постоянно присутствует на морском судне. Подобная безвиновная ответственность за вред охватывается специальным законодательством. См., например: Акт Джонса (The John's Act.) в Соединенных Штатах Америки.

Помимо изложенных выше попыток объяснить, почему закон устанавливает безвиновную ответственность, были предприняты и другие попытки для оправдания этого явления. Так называемая объективная ответственность рассматривается некоторыми юристами как равноправное с принципом вины основание ответственности. Так, К.К. Яичков в своей статье писал, что, "если исходить из закона, у нас нет никаких оснований к тому, чтобы утверждать, что тот или иной принцип ответственности за противоправное причинение вреда имеет какое-либо преимущественное значение перед другим в осуществлении тех задач, которые возложены на институт возмещения вреда... вина ответственного лица является лишь дополнительным условием ответственности в тех случаях, когда по закону установлена ответственность за виновное причинение вреда" .

В свою очередь, в работе Е.А. Флейшица содержится следующее утверждение: "В отдельных случаях задача восстановления нарушенных общественных отношений требует того, чтобы обязанность такого восстановления возлагалась и на того, кто допустил нарушение независимо от своей вины" .

В рамках общей проблемы безвиновной ответственности существует также проблема ответственности за действия третьих лиц, или так называемая чужая вина. Приведем примеры из действующего законодательства. В п. 2 ст. 43 "Вина судов в столкновении" Кодекса внутреннего водного транспорта Российской Федерации указано, что в случае, если столкновение судов произошло по вине двух или более судов, ответственность каждого из них за убытки определяется соразмерно степени вины. А в случае невозможности установления степени вины каждого из судов ответственность за убытки распределяется между ними поровну. Таким образом, законодатель регламентирует ситуацию, в которой ответственность за столкновение, выраженная в возмещении убытков от столкновения, будет возложена на невиновного участника этого столкновения.

Тем не менее полагаем, что использование термина "чужая вина" не вполне корректно. Так как организация-правопреемник, возникшая при ликвидации юридического лица, совершившего правонарушение, или должник, не исполнивший обязательство по причине взаимного неисполнения обязательства контрагентом, и даже в некоторых случаях владелец источника повышенной опасности сами, персонально, отвечают за свои собственные действия, а не за действия третьего лица.

Различные мнения по поводу ответственности "за чужую вину", высказанные в научных изданиях можно объединить в два направления. Так, представители первого направления высказывали точку зрения, в соответствии с которой не существует "чужой вины", и законодатель использует определенный юридико-технический способ возложения ответственности на истинного виновника, поскольку субъект, понесший ответственность за действия третьих лиц, обладает правом подачи регрессных исковых требований к виновному. Таким образом, в конечном счете ответственность понесет действительный виновник в совершении правонарушения . Один из исследователей предлагал в качестве разрешения названной проблемы рассматривать дела с привлечением в одном процессе всех участников "цепочки" договоров поставки, при которой на стороне ответчика выступают его контрагент или несколько последовательных контрагентов .

Другая исследовательница высказывала мнение, что включение в арбитражно-процессуальное законодательство норм, допускающих рассмотрение судом в одном процессе как прямых, так и регрессных требований, способствовало бы ускорению расчетов и более быстрому разрешению конфликтных ситуаций в экономике .

Однако такой подход эффективен лишь при наличии централизованной государственно-плановой экономики и при отсутствии различных форм собственности. При этом стоит учесть, что позиция о привлечении участников всей цепочки договоров поставки имела место в отношениях между социалистическими организациями, когда собственником являлось государство при отсутствии частного сектора, а экономические споры разрешались не в арбитражном суде, а в государственном арбитраже. Все это упрощало реализацию указанного подхода, когда следовало привлекать всю цепочку контрагентов с возложением ответственности на виновное лицо .

Второе направление в развитии учения о "чужой вине" объединяет исследователей, считающих, что ответственность за действия третьих лиц, по сути, является ответственностью без учета вины . Данная позиция представляется более верной, поскольку право подачи регрессного иска имеет свои ограничения и является правом, а не обязанностью лица, понесшего ответственность без учета вины. А истинный виновник правонарушения зачастую так и остается не привлеченным к ответственности.

Как видим из вышеизложенного, в правовой науке не всегда вине уделялось значение основания юридической ответственности, не всегда вина выступала в качестве элемента состава правонарушения.

Применительно к рассматриваемой проблеме ответственности в налоговом праве, полагаем, что пренебрежение в недавнем прошлом субъективной стороной налогового правонарушения при назначении ответственности за нарушение законодательства о налогах и сборах в значительной степени явилось следствием следующей причины. В действовавшем в тот период законодательстве отсутствовало общее понятие налогового правонарушения и соответственно не определялись его состав и обязательные признаки. Это и приводило к игнорированию одного из них - вины, что, в свою очередь, препятствовало установлению должной правоприменительной практики. Указание же на признак умышленности действий в одной из статей налогового законодательства, устанавливающей ответственность для налогоплательщиков, ситуацию не меняло.

В настоящее время благодаря незыблемости общих положений уголовного права в процессе применения статей, предусматривающих ответственность за налоговые преступления, указанный выше недостаток устранен и в налоговом законодательстве. Так, в ст. 106 Налогового кодекса РФ вина прямо выделяется в качестве неотъемлемого признака налогового правонарушения.

Список использованной литературы

"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(принята всенародным голосованием 12.12.1993)

"КОДЕКС ВНУТРЕННЕГО ВОДНОГО ТРАНСПОРТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 07.03.2001 N 24-ФЗ

(принят ГД ФС РФ 07.02.2001)

"НАЛОГОВЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)" от 05.08.2000 N 117-ФЗ

(принят ГД ФС РФ 19.07.2000)

"НАЛОГОВЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)" от 31.07.1998 N 146-ФЗ

(принят ГД ФС РФ 16.07.1998)

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 15.07.1995 N 101-ФЗ

"О МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОГОВОРАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 30.11.1994 N 52-ФЗ

"О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ ЧАСТИ ПЕРВОЙ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)

"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ

(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)

"ТАМОЖЕННЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

(утв. ВС РФ 18.06.1993 N 5221-1)

ЗАКОН РФ от 27.12.1991 N 2118-1

"ОБ ОСНОВАХ НАЛОГОВОЙ СИСТЕМЫ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"

ЗАКОН РСФСР от 24.12.1990 N 443-1

"О СОБСТВЕННОСТИ В РСФСР"

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВС СССР от 23.05.1990 N 1511-1

"О ПРИСОЕДИНЕНИИ СССР К КОНВЕНЦИИ ООН О ДОГОВОРАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ ТОВАРОВ"

УКАЗ Президента РФ от 22.12.1993 N 2260

"О ПРОДЛЕНИИ ДЕЙСТВИЯ СТАТЬИ 25 ЗАКОНА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "О РЕСПУБЛИКАНСКОМ БЮДЖЕТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА 1993 ГОД"

ПИСЬМО Госналогслужбы РФ от 06.06.1994 N ВЗ-6-05/198

"О ПРИМЕНЕНИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ НАЛОГОВОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ЧАСТИ НАЛОГА НА ДОБАВЛЕННУЮ СТОИМОСТЬ"

(вместе с ПИСЬМОМ ВАС РФ от 10.03.1994 N ОЩ-7/ОП-142)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 15.07.1999 N 11-П

"ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ОТДЕЛЬНЫХ ПОЛОЖЕНИЙ ЗАКОНА РСФСР "О ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАЛОГОВОЙ СЛУЖБЕ РСФСР" И ЗАКОНОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "ОБ ОСНОВАХ НАЛОГОВОЙ СИСТЕМЫ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" И "О ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНАХ НАЛОГОВОЙ ПОЛИЦИИ"

"КОНВЕНЦИЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ О ДОГОВОРАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ ТОВАРОВ"

(заключена в Вене 11.04.1980)

(вместе со "СТАТУСОМ КОНВЕНЦИИ ООН О ДОГОВОРАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ-ПРОДАЖИ ТОВАРОВ" (по состоянию на 30 октября 2001 г.))

"МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНВЕНЦИЯ ОБ УПРОЩЕНИИ И ГАРМОНИЗАЦИИ ТАМОЖЕННЫХ ПРОЦЕДУР (КИОТСКАЯ КОНВЕНЦИЯ)" [англ.]

(вместе с Приложением F.1 "О СВОБОДНЫХ ЗОНАХ" [рус.])

(Заключена в г. Киото 18.05.1973)

"КОНВЕНЦИЯ ПО ОБЛЕГЧЕНИЮ МЕЖДУНАРОДНОГО МОРСКОГО СУДОХОДСТВА"

(FAL)

(Заключена в г. Лондоне 09.04.1965)

"КОНВЕНЦИЯ О ДОГОВОРЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ДОРОЖНОЙ ПЕРЕВОЗКИ ГРУЗОВ"

(Заключена в Женеве 19.05.1956)

(Вступила в силу для СССР 01.12.1983)

"КОНВЕНЦИЯ ОБ УНИФИКАЦИИ НЕКОТОРЫХ ПРАВИЛ, КАСАЮЩИХСЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ВОЗДУШНЫХ ПЕРЕВОЗОК"

(вместе с "ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМ ПРОТОКОЛОМ")

(Заключена в г. Варшаве 12.10.1929)