Естествознание и окружающий мир

Содержание

1. Роль естествознания в формировании профессиональных знаний

2. Естествознание в изменяющемся мире

3. Фундаментальные и прикладные проблемы естествознания

4. Естествознание и математика

5. Развитие естествознания и антинаучные тенденции

6. Естествознание и нравственность

7. Рациональная и реальная картина мира

8. Естественно-научные и религиозные знания

Список литературы

1. Роль естествознания в формировании профессиональных знаний

Большое многообразие проявлений окружающего нас мира требует глубокого и комплексного восприятия фундаментальных понятий о материи, пространстве и времени, о добре и зле, о законе и справедливости, о природе поведения человека в обществе. Фундаментальные законы, понятия и закономерности отражают не только объективную реальность материального мира, но и мира социального. К сожалению, уходящий век оставляет немало примеров того, что забвение фундаментальных истин наносило и наносит невосполнимый ущерб природе, живому миру, самому человеку.

Близится рубеж тысячелетий. Завершается XX век, явивший миру черты новой цивилизации. Человек вышел в космос, проник внутрь атомного ядра, освоил новые виды энергии, создал мощные вычислительные системы, разгадал генетическую природу наследственности, научился использовать в невиданных масштабах богатство природы. Однако он гораздо менее преуспел в рациональном и бережном отношении к природе и к богатейшим ее ресурсам.

Что же происходит сейчас, в период интенсивного техногенного развития человечества? По оценкам палеонтологов, за все время эволюции жизни на Земле чередой прошли около 500 млн. живых организмов. Сейчас их насчитывается примерно 2 млн. Только в результате вырубки лесов суммарные потери составляют 4-6 тыс. видов в год. Это приблизительно в 10 тыс. раз больше естественной скорости их вымирания до появления человека. Одновременно наша планета интенсивно пополняется большим множеством различных видов искусственно созданной технической продукции, иногда называемых техногенными видами популяции. Ежегодно производится около 15- 20 млн. различных машин, приборов, устройств, строений и т.п., которые образуют своеобразную техногенную сферу.

Новые технологии земледелия не обходятся без гигантского потока химических веществ. Энергетика стала обязательной спутницей любой развитой страны. Она же является одной из причин нарушения экологического равновесия - глобального потепления, вызванного парниковым эффектом, что подтверждается не только ежегодным повышением средней температуры воздуха, но и ростом уровня Мирового океана на 2-3 мм в год. Разрушается озоновый слой, защищающий все живое от чрезмерного ультрафиолетового излучения; во многих местах нашей планеты выпадают кислотные осадки, приносящие громадный ущерб объектам живой и неживой природы.

Все это - в значительной степени результат активного вмешательства человека в природу и свидетельствует о неудовлетворительном состоянии индустриально-технологической практики, образовательной философии, снижении нравственного и духовного уровней человека. Общество фактически смирилось с существованием людей, имеющих ограниченный кругозор, с подготовкой специалистов узкого профиля. Дифференциация и специализация, вроде бы диктуемые логикой научного процесса, в действительности порождают многие экологические и социальные проблемы. В такой ситуации отдельные представители науки и прогрессивной общественности зачастую оказываются бессильны решить данные проблемы, а также справиться с инстинктом толпы, которой руководит чаще всего желание создать удобный и приятный образ жизни.

Итак, нам представляется, назрела необходимость кардинального пересмотра всей системы знаний о мире, человеке и обществе. При этом необходимо осознанно вернуться, к изучению единого мироустройства, к целостному знанию, но на более высокий виток его развития. Другими словами, возникла объективная необходимость в повышении роли фундаментальной базы образования, построенной на основе органического единства его естественно-научной и гуманитарной составляющих. Человек должен осознанно увидеть свою зависимость от окружающего его мира.

Можно назвать две группы причин, указывающих на необходимость повышения роли фундаментальной базы образования. Первая группа связана с глобальными проблемами цивилизации, нынешний этап развития которой характеризуется наличием признаков экономического, экологического, энергетического, информационного кризисов, а также резким обострением национальных и социальных конфликтов во многих странах мира. Вторая группа причин обусловлена тем, что мировое сообщество в последние десятилетия явно ставит в центр системы образования приоритет человеческой личности. Формирование широкообразованной личности требует решения ряда взаимосвязанных задач. Во-первых, нужно создать оптимальные условия для гармонических связей человека с природой посредством изучения естественно-научных фундаментальных законов природы. Во-вторых, человек живет в обществе, и для его гармонического существования необходимо погружение в культурную среду через освоение истории, права, экономики, философии и других наук.

Концепцию фундаментального образования впервые отчетливо сформулировал в начале XIX в. немецкий филолог и философ Вильгельм Гумбольдт (1767- 1835). По его мнению, предметом такого образования должны служить те фундаментальные знания, которые именно превалируют в фундаментальной науке. Ученый утверждал, что образование должно быть встроено в научные исследования. Эта прогрессивная идея системы образования реализована в лучших университетах мира.

Необходимость перехода к системе образования, в которой повышается роль фундаментальной базы образования, многими специалистами к настоящему времени признана. В этом направлении уже сделаны конкретные шаги. Один из них - введение в общеобразовательный цикл в вузах новой дисциплины - концепции современного естествознания - для обязательного изучения.

Знание концепций современного естествознания поможет будущим специалистам гуманитарных направлений расширить кругозор и познакомиться с конкретными естественно-научными проблемами, тесно связанными с экономическими, социальными и другими задачами, от решений которых зависит уровень жизни каждого из нас.

Любой специалист, вне зависимости от профиля и специфики своей деятельности, так или иначе рано или поздно касается проблем управления. А это означает, что он должен владеть знанием менеджмента. На первый взгляд может показаться, что естествознание - ненужный груз для специалистов управления, экономики, руководителей предприятий и других подобного рода специалистов. Однако на самом деле любой специалист, если он истинный специалист, и прежде всего менеджер или экономист, должен владеть не только законами управления и экономики, но и естественно-научной сущностью объекта, для которого проводится, например, экономический анализ. Без знаний естественно-научной сущности анализируемого объекта и без понимания естественно-научных основ современных технологий менеджеры и экономисты, даже владеющие знаниями менеджмента и экономики, не в состоянии дать квалифицированных рекомендаций по оптимальному решению даже самого простого вопроса, связанного с оценкой, например, экономической эффективности применения различных предлагаемых технологий изготовления какого-либо товара. Ведь каждая технология характеризуется собственной спецификой, влияющей на качество выпускаемого товара, своей материально-технической базой, воздействием на окружающую среду и т.п., а это означает, что поставленный вопрос сопряжен с решением комплекса задач, включающего и экономические, и социальные, и естественно-научные аспекты. Специалисту, владеющему вопросами современного естествознания вместе с теоретическими знаниями управления экономики, не составит труда решить не только простую экономическую задачу (допустим, составить экономически обоснованный бизнес-план), но и любую сколь угодно сложную.

Первую оценку того или иного предложения настоящий руководитель любого ранга обычно производит самостоятельно, до того, как примет окончательное решение о необходимости прибегнуть к услугам специалистов. Вероятность того, что оценка будет объективной, а решение - единственно верным, тем выше, чем шире профессиональный кругозор руководителя, что чрезвычайно важно для принятия особо ответственных решений, связанных, например, со строительством крупных объектов: мощных электростанций, протяженных магистралей и т.п., затрагивающих интересы колоссального числа людей, а нередко государства в целом, иногда и многих государств. Без владения естественно-научными основами современных технологий получения электроэнергии вряд ли возможно принятие решения о строительстве такой электростанции, которая бы наносила минимальный экологический ущерб и производила бы дешевую энергию. Если руководители и работающие вместе с ними специалисты вынесут решение без учета естественно-научных основ энергетики и экологии, то такое некомпетентное решение сделает возможным строительство, например, гидроэлектростанций на равнинных реках, которые, как сейчас всем понятно, производят не самую дешевую энергию, нарушают естественный природный баланс, на восстановление которого потребуется гораздо больше энергии, чем ее производят такие электростанции. Подобные некомпетентные решения могут послужить основой для строительства гигантской мощности атомной электростанции в том регионе, где нет крупных потребителей энергии и где природные условия позволяют строить электростанции совершенно другого типа, например, гелиоэлектростанцию, мощности которой вполне достаточно для местного потребления. При этом не возникает проблемы передачи электроэнергии на большие расстояния другим потребителям, что влечет за собой неизбежные потери полезной энергии. Кроме того, гелиоэлектростанция мало влияет на окружающую среду. Знание естественно-научных основ энергетики и экологии поможет выбрать наиболее оптимальный тип гелиоэлектростанции, которая органически вписывалась бы в живую природу, вырабатывая при этом дешевую энергию.

С проблемами энергетики, экологии вроде бы все понятно - ими должен владеть и инженер, и руководитель, и менеджер, и экономист. А зачем им нужны знания, например, о генной инженерии? Ответ очевиден, если учесть, что без таких знаний невозможно ни вывести высокопродуктивные породы животных, ни внедрить современные передовые технологии в сельскохозяйственное производство.

Практически все руководители в разных отраслях экономики и науки прямо или косвенно участвуют в распределении финансовых ресурсов. Понять, что только при правильном, рациональном распределении таких ресурсов можно ожидать наибольшего экономического, социального, либо другого эффекта. Очевидно, также, что оптимальное распределение финансовых ресурсов способны осуществить специалисты только высокой квалификации, профессиональный уровень которых определяют не только гуманитарные, но и естественно-научные знания.

На современном этапе развития науки, и естествознания в том числе (особенно в России и странах бывшего СССР, где наука, как и экономика в целом, переживает глубокий кризис) распределение финансовых ресурсов для обеспечения научных исследований и образования играет важную роль. При поверхностной, неквалифицированной оценке проблем современной науки выделяемые государством мизерные средства могут расходоваться на проведение исследований ради исследований, на создание многочисленных теорий ради теорий, реальная польза от которых весьма сомнительна, на преждевременное строительство крупных экспериментальных установок, требующих колоссальных материальных затрат и т.п. При таком подходе нередко заслуживающие внимание исследования, чаще всего экспериментальные (носящие не только прикладной, но и фундаментальный характер и отличающиеся новизной и практической значимостью, т.е. приносящие реальную пользу и вносящие весомый вклад в науку) откладываются до лучших времен, что, естественно, будет тормозить развитие не только науки, но и экономики и тем самым сдерживать рост благосостояния народа. Подобный негативный результат несет в себе недостаточное финансирование всей системы образования.

Профессиональная целесообразность знаний основ естествознания касается в одинаковой мере и юристов, и специалистов других профилей. И в этом несложно убедиться, предположив, что руководитель какого-то крупного предприятия привлечен к ответственности за нарушение экологических норм - выброс в атмосферу больших объемов газовых отходов, содержащих соединения серы повышенной концентрации. А соединения серы, как известно, - источник кислотных осадков, губительно влияющих на растения и приводящих к окислению почвы, что в свою очередь влечет за собой резкое снижение урожайности. Степень наказания виновного будет зависеть от того, насколько объективно и квалифицированно сделана правовая оценка его действий, а сама правовая оценка определяется прежде всего профессиональным кругозором лица, дающего оценку. Наряду с правовыми знаниями владение последними достижениями современных технологий, которые позволяют практически исключать выброс многих вредных газов, в том числе и серы, в атмосферу, несомненно поможет юристу объективно оценить степень нарушения и причастность к нему тех или иных конкретных лиц. Профессиональные знания юриста приведут его к правильному решению и будут способствовать тому, чтобы правонарушения не повторялись. В этом случае можно считать, что основная цель высококвалифицированной подготовки и образования достигнута. "Великая цель образования, - как сказал известный английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820-1903), - это не знания, а действия".

Современная, удивительно многообразная, техника - плод естествознания, которое и по сей день является основной базой для развития многочисленных перспективных направлений - от наноэлектроники до сложнейшей космической техники, и это очевидно для многих. Но как связать современное естествознание с философией? Философы всех времен опирались на новейшие достижения науки и, в первую очередь, естествознания. Достижения последнего столетия в физике, химии, биологии и в других науках позволили по-новому взглянуть на сложившиеся веками философские представления. Многие философские идеи рождались в недрах естествознания, а естествознание в свою очередь в начале развития носило натурфилософский характер. О такой философии можно сказать словами немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788-1860): "Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но она избавила меня от очень многих трат".

Знание концепций современного естествознания поможет многим, вне зависимости от их профессии, понять и представить, каких материальных и интеллектуальных затрат стоят современные исследования, позволяющие проникнуть внутрь микромира и освоить внеземное пространство, какой ценой дается высокое качество изображения современного телевизора, каковы реальные пути совершенствования персональных компьютеров и как чрезвычайно важна проблема сохранения природы, которая, как справедливо заметил римский философ и писатель Сенека (около 4 до н.э. - 65 н. э), дает достаточно, чтобы удовлетворить потребности человека.

Человек, обладающий хотя бы общими и в то же время концептуальными естественно-научными знаниями, т.е. знаниями о природе, будет производить свои действия непременно так, чтобы польза как результат его действий всегда сочеталась с бережным отношением к природе и с ее сохранением не только для нынешнего, но и для грядущих поколений. И только в этом случае каждый из нас сможет осознанно с благоговением и восторгом повторить замечательные слова Николая Карамзина (1766-1826): "Нежная матерь Природа! Слава тебе!"

Известный чешский мыслитель и педагог, один из основателей дидактики Ян Коменский еще в XVII веке написал "Великую дидактику", выступая с лозунгом "Обучать всех, всему, всесторонне" и таким образом теоретически обосновал принцип демократизма, энциклопедизма и профессионализма в образовании, в котором скрыты многие ценнейшие, плоды будущих богатых урожаев.

Продолжая данную мысль, можно уверенно утверждать: только всестороннее познание естественнонаучной истины делает человека свободным, свободным в широком, философском смысле этого слова, свободным от некомпетентных решений и действий и, наконец, свободным в выборе пути своей благородной и созидательной деятельности.

 

2. Естествознание в изменяющемся мире

Многочисленные товары массового потребления - от простейших предметов домашнего обихода до современных персональных компьютеров, сложнейшие технические средства эксперимента: мощные лазерные установки, синхрофазотроны, устройства для наблюдения структуры молекул и др. - уникальная космическая техника, самолеты, автомобили и многое другое - все это продукты достигших высокого совершенства наукоемких технологий. Чем выше уровень технологий, тем выше качество выпускаемой продукции и тем она совершеннее. В основе любой передовой технологии лежат важнейшие достижения естествознания и прежде всего естественно-научные открытия последних десятилетий XX века.

Повышение качества производимых товаров, совершенствование технологий и, следовательно, развитие естествознания стимулирует свободный рынок. Но вместе с развитием наукоемких технологий человек все активнее вторгается в природу, нарушает естественное состояние окружающей среды. Свободный рынок, к сожалению, не может предотвратить такое вторжение, не может запретить разрушающие природу испытания ядерного оружия, не может защитить диких животных от безудержных охотников, не может спасти биосферу от кислотных осадков и, наконец, защитить живую природу от нерадивых туристов и отдыхающих. Такую сложную и многогранную проблему могут решить и решают представители власти, правительства государств, которые обязаны принимать законы, стимулирующие обеспечение рынка всем тем, что нужно человеку, без разрушения среды его обитания. Но представители власти не в состоянии установить разумные законы без знаний современных естественно-научных достижений и без взаимодействия с учеными-естествоиспытателями. Только на основе глубокого естественно-научного анализа материальных и энергетических ресурсов возможно их рациональное распределение и сохранение окружающей среды.

Многие государства, проводя дальновидную политику, развивают наукоемкую технологическую базу экономики и вместе с тем принимают законы, направленные на сохранение естественного состояния природы. Так, периодически подписываются соглашения между государствами об ограничении и запрете ядерных испытаний, организовываются экологические службы, и, например, в одной из стран Африки успешно работает государственная военизированная служба по защите слонов от их истребления браконьерами.

Рациональное государственное управление на любом уровне невозможно без естественно-научных знаний, которые не только определяют уровень развития технологий и, следовательно, экономики, но и являются основой для сохранения окружающей среды - с помощью самых современных естественнонаучных, и в первую очередь физических методов и высокочувствительных приборов, можно следить за толщиной и однородностью озонового слоя, защищающего живой мир от чрезмерного ультрафиолетового облучения, можно контролировать уровень различных загрязнений и прогнозировать последствия их воздействия, можно найти эффективные средства лечения многих заболеваний и т.п.

Сегодня общество находится на такой стадии развития, когда все большее число людей осознает необходимость защиты природы. Такому осознанию способствуют ставшие явными последствия активного вторжения техногенной сферы в повседневную жизнь и прогнозы некоторых ученых, предсказывающих невозможность дальнейшего развития экономики в ближайшее время при сохранении нынешних темпов потребления природных ресурсов и интенсивном загрязнении среды нашего обитания.

Проблема сохранения природы приобретает государственные, а в ряде случаев и межгосударственные масштабы. Ее решение во многом прямо или косвенно зависит от степени внедрения достижений естествознания, которое отражает в значительной мере потребности практиков и в то же время финансируется в прямой зависимости от периодически меняющейся политики государства и общественности. Такая зависимость может привести не только к процветанию науки (и естествознания в том числе), но, к сожалению, к ее кризису, который переживают в последнее время страны бывшего СССР. Кризис науки, экономический кризис - основные источники скептицизма по отношению к науке. Но даже в кризисной ситуации остается непоколебимой одна из важнейших особенностей научных знаний - они оказывали и оказывают огромное влияние на окружающий постоянно изменяющийся мир и направлены на пользу человечеству. Вряд ли осмелится кто-либо отрицать те многочисленные блага, которые принесли человечеству естественно-научные знания.

Вместе с никем не опровергнутыми положительными качествами естествознания следует назвать и те, которые обусловлены природой самого знания и ограниченностью человека познавать мир. Например, еще в XIX в. были предложены математические модели, противоречащие представлениям мыслителей прошлого: оказалось, случайные хаотические процессы можно описать вполне определенными математическими уравнениями. Однако результаты решений многих подобного ряда уравнений очень чувствительны к изменениям начальных условий, что, естественно, затрудняет точное предсказание поведения рассматриваемой системы даже в ближайшем будущем. Стоит ли тогда спорить о том, детерминистична ли Вселенная, представляющая собой довольно сложную систему, если вполне определенные математические модели дают всего лишь вероятностные результаты.

Можно привести и другой пример, связанный с прогнозом погоды. Погодные условия во многом зависят от состояния атмосферы - ее температуры, давления, влажности, - которое сравнительно неплохо описывается математическими уравнениями. Незначительные изменения начальных условий сильно влияют на конечный результат решений уравнений. Поэтому сделать достаточно точный прогноз погоды (уж не говоря о долгосрочном прогнозе) практически невозможно. Изменение погоды - вероятностный процесс. В этой связи никакое уточнение уравнений, увеличение массива данных, повышение точности определения параметров, определяющих погодные условия, не могут принципиально изменить сложнейшую математическую процедуру прогнозирования.

Естественно-научные принципы лежат в основе разведки полезных ископаемых, нефтяных и газовых месторождений. Прогнозирование запасов природных ресурсов - чрезвычайно сложный процесс. Поэтому произведенные разными специалистами оценки запасов весьма приближенны и не совпадают. Они различаются даже для одного итого же вида ископаемого, несмотря на то, что ученые пытаются добросовестно выполнить операцию прогнозирования. Представители власти и общественности, как правило, не пытаются указать геологам, как нужно разведывать и прогнозировать, но они выбирают ту оценку, которая ближе всего соответствует их политической цели. При этом следует иметь в виду, что в средствах массовой информации проблема истощения природных ресурсов в ближайшее время носит в значительной степени политический характер. Самые строгие естественно-научные оценки показывают, что на ближайшие десятилетия природных ресурсов хватит, и для их добычи не понадобятся новые технологии. Однако это не означает, что следует их безрассудно расходовать, ведь речь идет только о ближайших десятилетиях. Конечно же, объемы полезных ископаемых разведанных месторождений с каждым годом растут, и по-прежнему остаются неразведанными огромные площади морских шельфов. Тем не менее, цены на природное сырье и особенно на различные виды топлива постоянно растут и будут расти. На рост цен влияют не столько технологии добычи сырья, сколько различные политические факторы.

Приведем характерный пример того, как рекомендации ученых и решения представителей власти не могут повлиять на привычные действия людей. Многим известно, что при сжигании нефтепродуктов, угля образуется чрезмерно большое количество углекислого газа и не менее опасные соединения серы, приводящие к кислотным осадкам. Последствия кислотных осадков ужасны - окисляется почва, деградирует растительный и животный мир, разрушаются металлические конструкции, строения и т.д. Основной источник кислотных осадков - автомобильные выхлопные газы, объем которых становится сравнительно большим при чрезмерно большой скорости движения автотранспорта на магистралях. Ограничение скорости привело бы к существенному уменьшению объема вредных газов. Однако население выступило против ограничения скорости - таков результат недавно проведенного референдума в Германии. Автомобилями пользуются простые граждане, и правительство идет им навстречу, игнорируя рекомендации ученых. А такое пренебрежение равносильно незнанию, которое, как заметил Сенека, - плохое средство избавиться от беды.

Один из возможных способов решения подобного рода проблем заключается в целенаправленном воспитании молодого поколения, в смене обыденного мышления и привычных действий: необходимо понимание того, что важно не только обладание автомобилем и возможность ездить с высокой скоростью, но и рациональное пользование им, не только наличие кондиционера в жилище, но и применение его в случае необходимости.

Что же касается ученых-естествоиспытателей, то они уже предлагают перспективные технологии, позволяющие экономно расходовать материальные ресурсы, тепло и энергию. Решению рассматриваемых проблем способствует и государственная политика, которая часто сводится к повышению цен на материальные ресурсы, энергию.

Некоторые ученые считают, что промышленные предприятия должны добровольно снизить потребление энергии, внедряя передовые технологии в производство и тщательно контролируя качество выпускаемой продукции, чтобы резко сократить бесполезные затраты сырья и энергии на выпуск брака. В этом заключается одно из важнейших направлений развития рациональной промышленной политики.

Рыночная экономика строится на прибыли. Фирмы, не прошедшие испытания рынком, исчезают. Иногда бывает, если нет прибыли от экологически чистого производства, то в жертву приносится природа: загрязняется воздух и вода, заражается почва. Конечно, всем понятно, что подобная рыночная экономика работает во вред человеку, чего допускать никак нельзя. Цивилизованному обществу нужен такой механизм промышленного производства и рыночных отношений, который способен обеспечить выпуск высококачественной продукции и сохранить при этом природу, неотъемлемой частью которой является сам человек. Природа - чрезвычайно сложная, легко ранимая живая система.

"Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик -

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык..."

Ф. Тютчев

Эти замечательные слова великого русского поэта Ф. Тютчева (1803-1873) полезно помнить всем и особенно тем, кто собирается посвятить свою деятельность не только изучению природы, но и ее преобразованию.

3. Фундаментальные и прикладные проблемы естествознания

"Наука - самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека" - так выразительно и кратко оценил практическую значимость науки великий русский писатель А. Чехов (1860-1904). Однако такое однозначное представление о науке не всегда находит понимание в обществе в повседневной жизни. Отношение общества к науке, и особенно к естествознанию, определяется в основном тем пониманием ценности науки, сформированным в данный момент времени. Часто ценность науки представляется в двух смыслах, которые можно кратко выразить в виде двух вопросов. Что наука дает людям для улучшения их жизни? Что она дает небольшой группе людей, изучающих природу и желающих знать, как устроен окружающий нас мир? Один из существенных признаков разделения проблем естествознания на прикладные и фундаментальные основывается на ответах на данные два вопроса: первый из них характеризует прикладную науку, а второй - фундаментальную.

Приведем мнение о пользе науки крупнейшего математика, физика и философа Анри Пуанкаре (1854-1912): "Я не говорю: наука полезна потому, что она научила нас создавать машины; я говорю: машины полезны потому, что, работая на нас, они некогда оставят нам больше времени для занятия наукой". Разумеется, те, кто финансирует науку, имеют несколько иную точку зрения. Для них главное - все-таки машины. В их понимании основная функция ученых должна состоять не в том, чтобы искать естественно-научную истину, а в том, чтобы находить вполне определенные, конкретные решения тех или иных научных задач.

Многие представители власти понимают, что в большинстве случаев фундаментальные исследования - это работа на будущее. Нежелание остаться без будущего в науке и приводит к осознанной необходимости финансировать фундаментальные исследования. При решении вопроса о финансировании как раз и возникает серьезная проблема отделения тех исследований, которые не требуют финансирования, и могут обходиться немедленной реализацией собственного продукта, от тех, которые все-таки требуют финансирования. Другими словами, как отличить прикладные исследования от фундаментальных? Ведь иногда некоторые исследования, прикладные по существу, но никуда на самом деле "не прикладываемые", могут рядиться в одежды фундаментальные, и исследователи при этом могут требовать ничем не оправданных вложений.

Приведенный выше признак разделения проблем естествознания на прикладные и фундаментальные нельзя считать критерием для финансовых органов. Недостаток его - расплывчатость и неконкретность. Задача разделения усложняется еще и тем, что нередко прикладные и фундаментальные исследования переплетаются между собой. Например, исследователь, изучающий ударную волну, производимую сверхзвуковым самолетом, может считать, что познает гармонию мира, а ученый, открывший новое физическое явление, может тут же найти ему практическое применение.

Для решения данной задачи еще в 1950-х годах в США был образован специальный комитет, который составил сводку характеристик фундаментальных исследований. Вот они:

исследование, которое не соотнесено ни с каким конечным результатом;

бесполезное решительно для всех;

исследование, направленное на поиск нового знания;

предпринимаемое только по желанию исследователя;

не нуждающееся в ограничениях секретности;

проводимое исследователем, который не в состоянии объяснить цель своих исследований;

новое исследование, не имеющее практического значения.

Данные характеристики также расплывчаты. Все это говорит о чрезвычайной сложности разделения естественно-научных проблем на прикладные и фундаментальные. Поэтому иногда такое разделение производят по чисто формальному признаку: проблемы, которые ставятся перед учеными извне, т.е. заказчиком, относят к прикладным, а проблемы, возникшие внутри самой науки, - к фундаментальным.

Слово "фундаментальный" не следует смешивать со словами "важный", "большой" и т.п. Прикладное исследование может иметь очень большое значение и для самой науки, в то время как фундаментальное исследование может быть незначительным.

Существует мнение, что достаточно предъявить высокие требования к уровню фундаментальных исследований для достижения желаемой цели, и выполненные на высоком уровне исследования рано или поздно найдут применение. В обосновании такого мнения приводится пример: древние греки изучали казавшиеся бесполезными в те времена конические сечения, которые примерно через 17 веков нашли неожиданное применение в теории Кеплера.

Результаты многих фундаментальных исследований, к сожалению, никогда не найдут применения. В обоснование такого утверждения можно назвать три причины. Первую из них можно пояснить на примере тех же конических сечений. В течение примерно двадцати веков было использовано лишь несколько теорем о конических сечениях, хотя в древности их было доказано свыше ста. Если в ближайшее время или через несколько веков понадобятся подобного рода теоремы, то их быстро, без особых усилий, докажут заново, не тратя времени на поиски исторических реликвий. Вторая причина - фундаментальные исследования проводятся с большим превышением потребностей общества и науки прежде всего. Рождаются теории, от которых потом целиком отказываются (например, теория эпициклов). В последнее время в естествознании стали преобладать не экспериментальные, а теоретические работы, хотя всем понятно, что эксперимент составляет основу естествознания. Такое положение обусловливается объективными и субъективными факторами. Объективные факторы - современный эксперимент сопряжен с использованием сложного дорогостоящего оборудования. Субъективные - стремление исследователей любой ценой получить новые результаты. В результате рождаются многочисленные теории ради теорий, которыми переполнены научно-технические журналы, особенно отечественные. Вместе с тем возникают целые школы, открываются институты теоретических исследований, претендующие на финансирование своих "фундаментальных исследований".

И, наконец, третья причина - исследователи всегда стремились к ничем не оправданному обобщательству. Речь идет не о мысленном переходе от единичного к более общему, то есть обобщении - одном из важнейших процессов естественно-научного познания, а об обобщательстве - переформулировании на более общем и абстрактном языке с применением новой терминологии того, что было известно и раньше, но излагалось на более простом и доступном языке. Обобщательством страдают в первую очередь гуманитарные работы. Не составляют исключения математические и естественно-научные статьи, которые обычно не связаны с новыми идеями, хотя и направлены якобы на развитие и совершенствование идей. Конечно же, подобного рода публикации не способствуют развитию ни фундаментальной, ни прикладной науки, а наоборот, сдерживают его.

К настоящему времени, к сожалению, нет точного критерия определения фундаментальных и прикладных проблем, нет ясных правил отделения полезных исследований от бесполезных, и поэтому общество вынуждено идти на издержки.

Ценность фундаментальных исследований заключается не только в возможной выгоде от них завтра, но и в том, что они позволяют поддержать высокий научный уровень прикладных исследований. Сравнительно невысокий уровень исследований в отраслевых институтах часто объясняется отсутствием в них работ, посвященных фундаментальным проблемам.

Взаимоотношения между наукой и государством не ограничиваются только товарно-денежными. Государство часто вмешивается во внутренние дела науки, а наука - во внутренние дела государства. Вмешательство государства часто приводит к отрицательным последствиям, и это можно пояснить на примере неудачи создания атомной бомбы в Германии, для правителей которой политические убеждения ученого были важнее его научных достижений. Объявление кибернетики лженаукой, гонения ученых-генетиков - все это примеры грубых вмешательств погруженных в невежество представителей власти, приведших ко всем известным печальным последствиям. Часто бывает: чем авторитетнее ученый, тем более независим он во взглядах. Подвергая их гонениям или устраняя их, обладатели власти искусственно нарушают нормальный ритм работы огромного организма, сложнейшей системы - науки. Подобная проблема существует с давних времен. Еще в свое время выдающийся ученый Галилей в письме к герцогине Тосканской Христине писал, что вмешательство в дела ученых "означало бы, что им приказывают не видеть того, что они видят, не понимать того, что они понимают, и, когда они ищут, находить противоположное тому, что они встречают..."

Вмешательство науки в дела государственные и общественные гораздо сложнее и тоньше. Ни одно сколько-нибудь серьезное решение для общества не принимается без участия ученых. Поэтому правительства обрастают всякого рода научными комитетами, комиссиями, советниками, консультантами и т.п. "Отношения на всех уровнях иерархии при такой системе строятся по "оперной" схеме: политики, избранники народа распевают на правах солистов о благе народа, а ученые - мозговые придатки политиков - потрясают на правах статистов алебардами доходчивости и устрашения", - так писал известный американский физик И.А. Раби (1898-1988), лауреат Нобелевской премии. Иногда политики не понимают смысла объяснений советников. Из истории науки известно: когда Карл Х посетил политехническую школу, профессор пытался объяснить ему, что гиперболоид состоит из одних прямых. Исчерпав все аргументы, профессор воскликнул: "Государь, даю Вам честное слово, что это так!"

Политики вынуждены доверять советникам. А это означает, что демократическая власть, реализуемая посредством своих избранников, подменяется властью научно-технической элиты. И таким положением вряд ли можно восхищаться: демократия становится своеобразной ширмой, и советы ученых иногда носят субъективный характер.

Сложнейшие взаимоотношения государства, общественности и ученых должны основываться не только на представлении о сущности фундаментальных и прикладных проблем науки, но и на тех достижениях естествознания и гуманитарных наук, которые способствуют развитию и совершенствованию таких взаимоотношений.

 

4. Естествознание и математика

Вряд ли вызывает сомнение утверждение: математика нужна всем вне зависимости от рода занятий и профессии. Однако разным людям необходима и различная математика: для продавца, может быть, достаточно знаний простейших арифметических операций, а для истинного естествоиспытателя обязательно нужны глубокие знания современной математики - только на их основе возможно открытие законов природы и познание ее гармонического развития. Потребность изучения математики в большинстве случаев обусловливается практической деятельностью и стремлением человека познать окружающий мир. Иногда к познанию математики влекут и субъективные побуждения. Об одном из них Луций Анней Сенека (4 в. до н. э), римский писатель и философ, писал: "Александр, царь Македонский, принялся изучать геометрию, - несчастный! - только с тем, чтобы узнать, как мала земля, чью ничтожную часть он захватил. Несчастным я называю его потому, что он должен был понять ложность своего прозвища, ибо можно ли быть великим на ничтожном пространстве".

Возникает вопрос: может ли серьезный естествоиспытатель обойтись без глубокого познания премудростей математики? Ответ несколько неожиданный: да, может. Однако к нему следует добавить: только в исключительном случае. И вот подтверждающий пример. Чарлз Дарвин, обобщая результаты собственных наблюдений и достижения современной ему биологии, вскрыл основные факторы эволюции органического мира. Причем он сделал это, не опираясь на хорошо разработанный к тому времени математический аппарат, хотя и высоко ценил математику:

"... В последние годы я глубоко сожалел, что не успел ознакомиться с математикой, по крайней мере настолько, чтобы понимать что-либо в ее великих руководящих началах; так, усвоившие их производят впечатление людей, обладающих одним органом чувств более, чем простые смертные".

Кто знает - может быть, обладание математическим чувством позволило бы Дарвину внести еще больший вклад в познание гармонии природы.

Известно, что еще в древние времена математике придавалось большое значение. Девиз первой академии - платоновской Академии - "Не знающие математики сюда не входят" - ярко свидетельствует о том, насколько высоко ценили математику на заре развития науки, хотя в те времена основным предметом науки была философия. Академия Платона (428/427- 348/347 до н. э), одного из основоположников древнегреческой философии, - первая философская школа, имевшая на первый взгляд весьма косвенное отношение к математике.

Простейшие в современном понимании математические начала, включающие элементарный арифметический счет и простейшие геометрические измерения, служат отправной точкой естествознания. "Тот, кто хочет решить вопросы естественных наук без помощи математики, ставит неразрешимую задачу. Следует измерять то, что измеримо, и делать измеримым то, что таковым не является", - утверждал выдающийся итальянский физик и астроном, один из основоположников естествознания Галилео Галилей (1564-1642). В своем произведении "Пробирных дел мастер" (1623) он аргументировано противопоставлял произвольные "философские" рассуждения единственно истинной натуральной философии, доступной лишь знающим математику: "Философия написана в величественной книге (я имею ввиду Вселенную), которая постоянно открыта нашему взору, но понять ее может лишь тот, кто сначала научится постигать ее язык и толковать знаки, которыми она написана. Написана она на языке математики, и знаки ее - треугольники, круги и другие геометрические фигуры, без которых человек не смог бы понять в ней ни единого слова; без них он был бы обречен блуждать в потемках по лабиринту".

Каково же мнение по этому вопросу философов? Ограничимся лишь высказыванием выдающегося немецкого философа Иммануила Канта (1724-1804). Развивая философскую мысль Галилея в "Метафизических началах естествознания", он сказал: "В любом частном учении о природе можно найти науку в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в ней математики... Чистая философия природы вообще, т.е. такая, которая исследует лишь то, что составляет понятие природы вообще, хотя и возможна без математики, но чистое учение о природе, касающееся определенных природных вещей (учение о телах и учение о душе), возможно лишь посредством математики; и так как во всяком учении о природе имеется науки в собственном смысле лишь столько, сколько имеется в ней априорного познания, то учение будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена в ней математика".

Большинство теорий различных отраслей современного естествознания основаны на математическом описании строгой логической структурой. Рассмотрим характерный пример анализа логической структуры доказательства, позволяющего сделать правильный вывод, даже не обращаясь к эксперименту как необходимому элементу естественно-научной истины. Доказательство касается того, что все тела падают с одинаковой скоростью. Оно изложено Галилеем в книге "Беседы и математические доказательства, касающиеся новых отраслей науки" (1638). Опровергая утверждение Аристотеля о том, что более тяжелые тела падают с большей скоростью, чем легкие (что в то время было актом огромного мужества), Галилей приводит следующее рассуждение. Допустим, Аристотель прав, и более тяжелое тело падает быстрее. Скрепим два тела - легкое и тяжелое. Тяжелое тело, стремясь падать быстрей, будет ускорять легкое, а легкое, стремясь двигаться медленнее тяжелого, будет его тормозить. Поэтому скрепленное тело будет двигаться с промежуточной скоростью. Но оно тяжелее, чем каждая из его частей, и должно двигаться не с промежуточной скоростью, а со скоростью большей, чем скорость более тяжелой его части. Возникло противоречие, и, значит, исходное предположение неверно.

Приведенный пример иллюстрирует, насколько сильна логика рассуждений, присущая, как правило, математическому доказательству. Однако это не означает, что следует ограничиваться только подобного рода доказательствами.

Выдающийся английский физик, создатель классической электродинамики и один из основоположников статистической физики Джеймс Клерк Максвелл (1831-1879) считал, что "следуя (только) математическому методу, мы совершенно теряем из виду объясняемые явления, и поэтому не можем прийти к более широкому представлению об их внутренней связи, хотя и можем предвычислить следствия из данных законов. С другой стороны, останавливаясь на физической гипотезе, мы уже смотрим на явление как бы через цветные очки и становимся склонными к той слепоте по отношению к фактам и поспешности в допущениях, которые способствуют односторонним объяснениям".

При этом он подчеркивал важность физического образа того или иного явления: "Мы должны найти такой прием исследования, при котором мы могли бы сопровождать каждый свой шаг ясным физическим изображением явления, не связывая себя в то же время какой-нибудь определенной теорией, из которой заимствован этот образ... Для составления физических представлений следует освоиться с физическими аналогиями, под которыми я разумею то частное сходство между законами в двух каких-нибудь областях явлений, благодаря которому одна область является иллюстрацией для другой".

Приведенные высказывания Максвелла убеждают: только при всестороннем глубоком изучении объектов и явлений возможно познание гармонии природы, породившей человеческий разум. Однако существует ли гармония вне разума? Однозначный ответ на данный философский вопрос дал известный ученый Анри Пуанкаре, профессионально владеющий не только философией, но и математикой и физикой, что придает его высказыванию особую ценность, и тем более, что речь идет о таком неисчерпаемом предмете рассуждений, как гармония природы в математическом понимании. Как бы ни относились рьяные материалисты к высказыванию авторитетного мыслителя Пуанкаре, вряд ли им удастся аргументировано опровергнуть наделенные глубокой мыслью его слова: "Но та гармония, которую человеческий разум полагает открыть в природе, существует ли она вне человеческого разума? Без сомнения - нет; невозможна реальность, которая была бы полностью не зависима от ума, постигающего ее, видящего, чувствующего ее. Такой внешний мир, если бы даже он и существовал, никогда не был бы нам доступен. Но то, что мы называем объективной реальностью, в конечном счете, есть то, что общо нескольким мыслящим существам и могло бы быть общо всем. Этой общею стороной, как мы увидим, может быть только гармония, выражающаяся математическими законами. Следовательно, именно эта гармония и есть объективная реальность, единственная истина, которой мы можем достигнуть; а если я прибавлю, что универсальная гармония мира есть источник всякой красоты, то будет понятно, как мы должны ценить те медленные и тяжелые шаги вперед, которые мало-помалу открывают ее нам...

Нам скажут, что наука есть лишь классификация и что классификация не может быть верною, а только удобною. Но это верно, что она удобна; верно, что она является такой не только для меня, но и для всех людей; верно, что это не может быть плодом случайности.

В итоге единственной объективной реальностью являются отношения вещей, отношения, из которых вытекает мировая гармония. Без сомнения, эти отношения, эта гармония не могли бы быть восприняты вне связи с умом, который их воспринимает или чувствует. Тем не менее, они объективны, потому что общие и останутся общими для всех мыслящих существ".

 

5. Развитие естествознания и антинаучные тенденции

 

Темпы развития.

С течением времени и особенно в конце последнего столетия наблюдается изменение функций науки, и в первую очередь - естествознания. Если раньше основная функция науки заключалась в описании, систематизации и объяснении исследуемых объектов, то сейчас наука становится неотъемлемой частью производственной деятельности человека, в результате чего современное производство - будь то выпуск сложнейшей космической техники, современных супер - и персональных компьютеров или высококачественной аудио - и видеоаппаратуры - приобретает наукоемкий характер. Происходит сращивание научной и производственно-технической деятельности. Появляются крупные научно-производственные объединения - межотраслевые научно-технические комплексы "наука - техника - производство", в которых науке принадлежит ведущая роль. Именно в таких комплексах были созданы первые космические системы, первые атомные электростанции и многое другое, что составляет наивысшие достижения науки и техники.

В последнее время многие ученые считают, что наука - производительная сила; при этом имеется в виду прежде всего естествознание. Хотя наука и не производит непосредственно материальную продукцию, но всем понятно, что в основе производства любой продукции лежат научные разработки. Поэтому, когда говорят о науке как о производительной силе, принимают во внимание не конечную продукцию того или иного производства, а ту научную информацию - своего рода продукцию, - на базе которой организуется и реализуется производство материальных ценностей.

Учитывая такой важный показатель, как количество научной информации, можно сделать не только качественную, но и количественную оценку временного изменения данного показателя и таким образом определить закономерность развития науки.

Результаты количественного анализа показывали, что темп развития науки, как в целом, так и для таких отраслей естествознания, как физика, биология и т.п., а также для математики характеризуется приростом научной продукции на 5-7% в год на протяжении последних 300 лет. При анализе учитывались конкретные показатели: число научных статей, изобретений и т.д. Такой темп развития науки можно охарактеризовать и по-другому. За каждые 15 лет (половина средней разницы в возрасте между родителями и детьми) объем научной продукции возрастает в е раз (е =2,72 - основание натуральных логарифмов). Это утверждение составляет сущность закономерности экспоненциального развития науки.

Из данной закономерности вытекают следующие выводы. За каждые 60 лет научная продукция увеличивается примерно в 50 раз. За последние 30 лет такой продукции создано приблизительно в 6,4 раза больше, чем за всю историю человечества. В этой связи к многочисленным характеристикам XX в. вполне оправдано можно добавить еще одну - "век науки".

Что касается развития отечественной науки, то представляют интерес следующие цифры. В 1913г. в России было не более 12 тыс. научных сотрудников.

К 1976 г. их численность в СССР составила около 1,2 млн., т.е. за 63 года выросла в 100 раз.

Большое внимание развитию науки уделял академик В.И. Вернадский (1863-1945), выдающийся ученый, автор многих основополагающих работ в различных отраслях естествознания, а также известных трудов по философии естествознания. В своей книге "Научная мысль как планетное учение" он писал: "Материальная, реально непрерывная связанность человечества, его культура неуклонно и быстро углубляется и усиливается. Общение становится все интенсивнее и разнообразнее и постояннее... Увеличение вселенскости, спаянности всех человеческих обществ непрерывно растет и становится заметным в немногие годы, чуть не ежегодно. Научная мысль - единая для всех, и та же научная методика, единая для всех, сейчас охватила все человечество, распространилось во всей биосфере, превращает ее в ноосферу. Это новое явление, которое придает особое значение наблюдаемому сейчас росту науки, взрыву научного творчества... В XX веке оно под влиянием интенсивного роста научной мысли выдвинуло на первое место прикладное значение науки как в общежитии, так и на каждом шагу: в частной, в личной и коллективной жизни. Государственная жизнь во всем ее проявлении охватывается научным мышлением в небывалой раньше степени. Наука ее захватывает все больше и больше".

Совершенно очевидно, что в пределах рассмотренных показателей (их, конечно, нельзя считать исчерпывающими характеристиками для сложной проблемы развития науки) экспоненциальное развитие науки не может продолжаться сравнительно долго, иначе в ближайшем будущем все население земного шара превратилось бы в научных сотрудников. При этом следует иметь в виду, что не каждый исследователь вносит существенный вклад в подлинную науку и даже в большом числе научных публикаций содержится сравнительно небольшое количество по-настоящему ценной научной информации. Дальнейшее развитие науки будет продолжаться и в будущем, но не за счет экстенсивного роста числа научных сотрудников и числа производимых ими научных публикаций, а за счет привлечения прогрессивных методов и технологий исследования, а также повышения качества научной работы.

Антинаучные тенденции.

С тех пор, как человечество обрело способность излагать мысли и передавать опыт познания окружающего мира, между знанием и незнанием образовалась промежуточная область, в которой всегда находилось место для описания загадочных действий колдунов, предсказаний астрологов, неопознанных летающих объектов (НЛО) и многого другого, что составляет предмет "альтернативной науки". В наше время, когда Россия и страны бывшего Советского Союза переживают глубокий экономический кризис, захлестнувший науку, когда существенно сократилось финансирование научных исследований, резко уменьшились тиражи научных, учебных и научно-популярных изданий, когда нет средств на приобретение научных журналов и книг, наблюдается небывалый рост публикаций (не только в газетах, но нередко и в научных изданиях) о колдунах, астрологах, парапсихологах, НЛО и т.п., т.е. появился мощный поток антинаучной и антитехнологической информации. Значительно возрос интерес к сверхъестественному, к отрицанию завоеваний разума и ко множеству негативных проявлений иррациональности и мистицизма. Такие симптомы - характерные признаки общества с нездоровой экономикой - указывают на весьма опасные устремления в обществе, которое до недавнего времени считало себя приверженным науке, рациональным и как бы основанном на "научных" принципах.

На пути естественно-научного познания законов и явлений природы возможны два ошибочных подхода. В первом из них отрицается все ранее известное и предлагаются новые теории, которые, по мнению авторов, способны наиболее полно и правильно описать исследуемый объект. С таким подходом вряд ли можно полностью согласиться: в процессе развития науки, как правило, отвергается и заменяется чем-то новым далеко не все. Обычную систему научных понятий расширяют, выдвигают более общие теории. При этом подразумевается: все то, что мы знали раньше, - только часть того, что мы знаем теперь. Например, классическая механика Ньютона верна, но только для сравнительно медленных движений, т.е. для скоростей, значительно меньших скорости света в вакууме. Таким образом, ее место уточнено, но она не отвергнута, не выброшена, не забыта и не объявлена шарлатанством.

Во втором подходе к познанию законов окружающего мира нет полного отрицания того, что известно, но предлагаемые идеи рассматриваются в совершено другой плоскости. Преимущественно такой подход и приводит к антинаучным тенденциям, которые активизируются в последнее время и являются одним из многих следствий безысходности и разочарованности людей во всем происходящем.

Наука и антинаучные тенденции сосуществуют с древних времен. Наука с тех пор неузнаваемо изменилась: открыты новые законы, появилось множество методов и теорий, подтверждающихся практикой, а околонаучные представления остались на прежнем уровне.

Благодатная почва для околонаучных представлений возникает и в том случае, когда гипотеза принимается за истинную теорию, которая якобы легко доказывается экспериментом, пока еще никем не проведенным. Причем нередко наблюдается пренебрежение экспериментальным доказательством либо предполагается, что его должен провести кто-то другой. И здесь нельзя не согласиться с немецким писателем и философом И.В. Гёте (1749-1832): "Гипотеза нужна, как нужны леса для постройки зданий, но плохо, если леса принимаются за построенное здание".

В истории науки Нового времени, в идеях Коперника и Везалия, Кеплера и Галилея, Декарта и Бэкона, в утверждении научного метода, опыта над силой авторитета прослеживаются начала современного рационального мышления. Блестящим примером тому служит классическая физика, подлинным триумфом которой стала небесная механика Солнечной системы - быть может, самое яркое событие в истории развития знаний человека за все времена. Со всех точек зрения это было время великой перестройки Европы, время раскола, реформации. В ту эпоху потрясений и смуты одновременно с расцветом науки с невероятной силой расцвели и суеверия. Только в Европе в XVII в., по достоверным данным, заживо сожгли или утопили не менее 50 тыс. "ведьм". Кеплеру с немалым риском для себя удалось спасти мать от костра. Так Европа прощалась с тысячелетием средневековой идеологии. В меньшем масштабе подобные симптомы мы видим в "месмеризме" - идее животного магнетизма - в канун революции во Франции, в спиритизме - мистической практике общения с душами умерших, "научных" суевериях и распутинщине перед потрясениями XX в.

Суеверия, культы и мистика с поразительной неизбежностью возникали и возникают во время кризиса в обществе. Сегодня это - парапсихология и экстрасенсы, ясновиденье и астрология, снежные люди и летающие тарелки. Удивление вызывает поразительный интерес ко всему неочевидному и невероятному. Именно такой интерес становится индикатором неустроенности общества, свидетельствует об уходе от действительности, о потере смысла и цели жизни как обществом, так и отдельной личностью.

Особый счет следует предъявить средствам массовой информации. В странах бывшего Советского Союза продуктом гласности стало раскрепощение общественного сознания, в котором по существу произошли глубокие и плодотворные перемены. Однако наряду с исключительно важными и принципиально значимыми переменами оказались развязанными силы потустороннего и мистического, силы, которые долгие годы сдерживались как мощью власти и прямой цензурой, так и верой в правоту официальной линии.

На все происходящее можно взглянуть и с другой стороны. По сути дела происходит смена одной системы мифов другими, которые по-прежнему отражают лишь альтернативное мифологическое мышление. Отступление к мифологическому мышлению, некритическому восприятию наблюдаемых явлений никоим образом не означают создание какой-то новой альтернативной науки, системы знаний, отличных от знаний, сложившихся в процессе длительного развития мировой науки. Мы видели печальные результаты такого опыта в биологии при утверждении так называемого учения Т. Лысенко, насаждавшегося уже политическими методами. К сожалению, опасность подобного рода событий не исключена и сегодня. Хотелось иметь уверенность в том, что наука в итоге устоит в борьбе со всеми, кто посягнет на ее завоевания.

В отношении анти - и псевдонаучной практики всегда поражает не столько полная безграмотность, сколько пренебрежение основами научного метода. Более того, самые рьяные "новаторы" отрицают сам метод науки. Поразительна та легкость, с какой отбрасываются не только многолетний опыт науки, но и элементарные требования логики, и здравого смысла.

В то же время, многие учения с целью создания авторитета называются наукой. Таковы, например, научная астрология и научный коммунизм. Состояние методологической культуры многих представителей отечественной научной и технической интеллигенции, несомненно, связано с общим кризисом, постигшим нашу официальную философию, науку и идеологию, да и культуру в целом.

В настоящее время широко распространилось увлечение культами и верованиями, в основном восточного толка, с поразительным упорством насаждающееся среди молодежи и интеллигенции, особенно той, которой не хватает культуры и образованности. Поэтому так удивляет отсутствие (за редким исключением) аргументированной критики всего происходящего со стороны настоящей интеллигенции и серьезных изданий.

Глубокий интерес к неизвестному, будь то наше личное будущее или поведение далеких миров, вел человечество по пути великих открытий. Мы не можем винить людей в том, что такие истинно человеческие мотивы поведения иногда приводили к ошибочным положениям и никогда не были столь прямыми и последовательными, как в дальнейшем представляется логическому уму и холодному рассудку. Но сегодня, более чем когда бы то ни было, мы должны уделять внимание распространению и укреплению научных представлений о мире и о себе, видя в фундаментальных научных знаниях основную базу для формирования мировоззрения.

 

6. Естествознание и нравственность

Развитие естествознания, науки в целом и нормальное течение жизни общества нуждаются в урегулировании поведения и действий людей посредством не только правовых, но и нравственных норм. Существуют многочисленные и многогранные взаимосвязи естествознания и нравственности как системы социальных норм, регулирующих поведение людей и направленных на сохранение и развитие общества. Ученый-естествоиспытатель, как и любой человек, испытывает двойной контроль: внешний - со стороны государства, социальной группы, общества и внутренний, основанный на развитом чувстве ответственности, совести и нравственном идеале. Человечество с самой своей колыбели выдвигало разные нравственные идеалы: гармоническое единство многообразных интересов людей, единство личного и общественного, царство справедливости, добра, правды и красоты. Эти идеалы изменялись, вступали в противоречие с практической деятельностью людей, обогащались опытом жизни. Наряду с правом в любом обществе действуют так называемые "неписаные законы", которые выражаются в основе правил нравственности - морали.

Естествознание, как и наука в целом, оказывает сильное влияние на мораль, испытывая на себе обратное воздействие. Общество не может не ограничивать научный поиск, если сам поиск или его результаты противоречат нормам нравственности или сложившимся представлениям о гуманности. Вопрос, можно ли запретить постижение истины во имя спасения морали, ответа не имеет. Приоритет истины перед моралью иногда основывается на простом сравнении: мораль относительна и изменчива, а истина абсолютна и вечна. Однако справедливость такого довода весьма сомнительна. Во-первых, любая истина, в том числе и естественно-научная, всегда относительна в силу объективных и субъективных причин. Во-вторых, не всякая истина нужна людям, о чем хорошо сказал немецкий философ А. Шопенгауэр (1788-1860): "Вы превозносите достоверность и точность математики, но зачем мне с достоверностью знать то, что мне знать не нужно?"

До сих пор так или иначе ставятся под сомнение или ограничиваются некоторые виды этнографических исследований, эксперименты над человеческими зародышами и многое другое. Продолжают бунтовать противники вивисекции - операции на живом животном с целью изучения функций организма, действия на него различных препаратов, разработки новых методов лечения и т.п. До сих пор спорят, нравственна ли пересадка органов.

Остается спорной правомерность евгеники - учения о наследственном здоровье человека и путях его улучшения. Прогрессивные ученые ставили перед евгеникой вполне гуманные цели. Их намерения были благими. Однако идеи евгеники использовались и для оправдания расизма. Некоторые проблемы евгеники, в частности лечение наследственных заболеваний, в последнее время ученые пытаются решить с применением методов генной инженерии и в рамках медицинской генетики. В этой связи и особенно с проведенными экспериментами по клонированию млекопитающих интерес к евгенике возрос.

Создатели евгеники исходили из того, что все люди несовершенны. Уже в раннем возрасте можно заметить - одни дети одарены здоровьем, но природа "отдохнула" на интеллекте, другие не могут похвастаться физической красотой и крепостью, но опережают сверстников в умственном развитии, третьи - хорошо успевают и в школе, и в спортивной секции, но вот характер не сахар... И таким комбинациям нет числа. Эта закономерность нашла отражение даже в пословицах и поговорках ("Сила есть - ума не надо" и тому подобных). А сказок о глупых красавицах и умных дурнушках просто не счесть. Поэтому когда встречается человек, сочетающий в себе и красоту, и силу, и интеллект, и нравственность,- он кажется каким-то чудом природы. У окружающих такие люди вызывают разные чувства - у кого восхищение, а у кого и зависть. А вот ученые уже много лет назад стали задумываться о том, каким образом, в силу каких причин появляются на свет такие редкие, всесторонне одаренные люди. И нельзя ли сделать так, чтобы их в человеческом обществе становилось все больше и больше? Как изменилась бы жизнь вокруг...

Первый, кто поставил перед собой этот вопрос, был английский психолог и антрополог Фрэнсис Гальтон (1822-1911) - двоюродный брат Чарлза Дарвина. Аристократ по происхождению, Гальтон занялся изучением родословных прославленных аристократических семейств Англии. Его задача была ничуть не проще поисков философского камня - он пытался установить закономерности наследования таланта, интеллектуальной одаренности, физического совершенства. Гальтон считал, что если для получения новой породы необходим отбор лучших животных-производителей, то тех же результатов можно добиться и целенаправленным отбором семейных пар. Лучшие должны выбирать лучших, чтобы в результате рождались здоровые, красивые, одаренные дети. Гальтон предлагал создавать особые условия для "размножения генов" выдающихся людей из аристократических семей. Таково начало евгеники.

Однако любой селекционер знает: чтобы создать новую породу с улучшенными свойствами, нужно выбраковать примерно 95% животных. Худшие не должны участвовать в размножении - таков принцип любого отбора. И вот тут евгеника напрямую сталкивается с неразрешимыми проблемами, лежащими в области человеческой этики и морали.

Как бы ни были гуманны побудительные мотивы евгеники - сделать человечество более здоровым, красивым, одаренным и, в конечном счете, более счастливым, - в самой ее сути есть какой то изъян. Она не вписывается в сложную структуру человеческого общества, сотканного из противоречий не только биологических, но и юридических, социальных, психологических, религиозных.

Ведь всякое усовершенствование так или иначе начинается с разделения на плохое и хорошее, жизнеспособное и слабое, талантливое и бездарное. Разделение - а потом отбор, выбраковка не отвечающих тем или иным требованиям вариантов. На уровне человеческого общества такой отбор неизбежно означает дискриминацию.

С точки зрения чистой науки евгеника в своих посылках тоже содержит изъяны. Например, ее основная задача - изменение соотношения вредных и полезных признаков в сторону полезных. В самом деле, в некоторых случаях можно сказать, что есть "вредные" разновидности генов и "полезные". Однако по самым оптимистическим подсчетам генетиков, за 200-300 лет можно было бы увеличить число "полезных" генов в человеческой популяции всего лишь на сотые доли процента.

Бесполезность отбраковки "вредных" генов показали и эксперименты нацистов: в свое время в фашистской Германии были практически уничтожены психические больные, и сначала действительно рождалось меньше детей с отклонениями. Но прошло 40-50 лет, и сейчас процент психических больных в Германии такой же, какой был раньше.

Другой камень преткновения - евгеника пытается контролировать сложные поведенческие признаки людей, интеллект и одаренность, которые определяются большим числом генов. Характер их наследования очень сложен. К тому же в развитии таланта и интеллекта большую роль играют культура, язык, условия воспитания. Все это передается ребенку не через гены, а с помощью общения с близкими людьми и учителями.

Вне всякого сомнения, задачи евгеники остаются благородными. Основная дискуссия идет вокруг способов их решения. Возможно, что с развитием генной инженерии сложнейшая задача улучшения наследственного здоровья, человека будет решена приемлемыми и вполне цивилизованными методами.

В обществе, в котором преобладают люди с рациональным, практическим складом ума, наука развивается иначе, чем в обществе, где больше идеалистов и романтиков и где запрещающие барьеры носят национальный, этнический или сословный характер.

Влияние естествознания на мораль в обществе всегда было огромно, однако в нем никогда не было единого мнения в вопросе об оценке такого влияния. С одной стороны, расширение горизонтов знания, разрушение унизительных предрассудков, обеспечение доступа к естественно-научным и культурным ценностям - все это имеет положительный нравственный оттенок. С другой стороны, главный полигон испытания материализованных идей естествознания с древних времен до наших дней - поле военных действий, что побуждает видеть в науке воплощение зла и безнравственности.

Еще в недалеком прошлом многие сторонники науки надеялись, что она способна решить и нравственные проблемы. Но теперь, кажется понятно, что из науки и особенно из естествознания трудно извлечь правила о том, как надо и не надо поступать.

Известно, во многих странах большинство передовых естественно-научных достижений идет на создание новой военной техники, в том числе и средств массового поражения, рассчитанных на безнравственные действия - уничтожение людей. При этом считается, что ученые и инженеры-разработчики создают новый вид оружия для оборонительных целей. Но применение оружия в любом случае приводит к гибели людей, часто безвинных. Виноваты ли и несут ли моральную ответственность ученые-естествоиспытатели, научные разработки которых служат базой для создания оружия? Или основную ответственность несут те, кто применял оружие и давал команду на его применение ради наживы либо удовлетворения своих эгоистических потребностей обладать еще большей властью? Данные вопросы, волновавшие людей еще с древних времен, включают целый комплекс правовых и нравственных проблем, решение которых зависит от политических, социальных и других условий, а также в большей степени от того, для каких целей применялось оружие. Перед ученым всегда ставилась вполне благородная задача - создавать эффективное оружие для защиты государства. Ученые-естествоиспытатели всегда выступали с гуманной мирной инициативой. В качестве примера можно назвать Пагуошское движение ученых за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество. Такое общественное движение сформировалось в 1955г. по инициативе крупных ученых: физиков А. Эйнштейна, Ф. Жолио-Кюри и философа Б. Рассела.

Взаимосвязи и сочетание естествознания как науки о природе и морали как правил нравственности безусловно сложны, и для их научного анализа, по-прежнему, остается огромное поле деятельности. Ясно одно: естествознание вряд ли может претендовать на замещение морали. Ясно и другое: по чужой воле ученым не становятся - настоящим ученым всегда руководит высокий нравственный идеал, ради которого он трудится не покладая рук, ради которого он решает чрезвычайно трудную, но благородную задачу расширения горизонта естественно-научного познания загадочного и постоянно изменяющегося окружающего мира. О таком нравственном идеале написал Пуанкаре в своей книге "Последние мысли": "Наука ставит нас в постоянное соприкосновение с чем-либо, что превышает нас; она постоянно дает нам зрелище, обновляемое и всегда более глубокое, позади того великого, что она нам показывает; она заставляет предполагать еще более великое; это зрелище приводит нас в восторг, тот восторг, который заставляет нас забывать даже самих себя, и этим-то он высоко морален. Тот, кто его вкусил, кто увидел хотя бы издали роскошную гармонию законов природы, будет более расположен пренебрегать своими маленькими эгоистическими интересами, чем любой другой. Он получит идеал, который будет любить больше самого себя, и это единственная почва, на которой можно строить мораль. Ради этого идеала он станет работать, не торгуя своим трудом и не ожидая никаких из тех грубых вознаграждений, которые являются всем для некоторых людей. И когда бескорыстие станет его привычкой, эта привычка станет следовать за ним всюду; вся жизнь его станет красочной. Тем более, что страсть, вдохновляющая его, есть любовь к истине, а такая любовь не является ли самой моралью?"

 

7. Рациональная и реальная картина мира

Основываясь на научном восприятии мира, многие убеждены, что окружающий мир подвластен рациональному анализу. Для них все явления имеют логическое объяснение, а еще не решенные проблемы решит наука, и то, что сегодня кажется чудом, завтра станет объяснимым и понятным.

В узком смысле слова "моя картина мира", "мое мировоззрение" - это мои собственные представления об окружающем мире, сложившиеся на основе его восприятия моими органами чувств. В широком смысле - это мои накопленные суждения обо всем, что воспринимают мои органы чувств и чем заняты мои мысли. Все это лишь отражение небольшой части видимого окружающего нас мира.

Многие думают об этом примерно так: "Как можно найти место для бесконечных невидимых абстрактных образов в крошечной картине, составленной из наших конкретных опытных представлений? Я доволен своим конечным и ограниченным восприятием мира. Внеземные явления относятся к области утопий и фантазий, и пусть о них думают другие". Перспектива такого замкнутого мировопонимания должна вызывать сомнение хотя бы потому, что всякое конкретное мировоззрение находится в движении. Наши представления о мире постоянно изменяются. Мы говорим о собственном горизонте, который может сужаться либо расширяться. Чтобы раздвинуть рамки наших познаний, имеется множество различных образовательных систем, горы книг, телевидение и т.п.

Многочисленные конкурирующие между собой факторы влияют на наше мировоззрение и в конечном итоге определяют его. Они связаны с социальными, этническими, религиозными, семейными и другими условиями жизни. Мировоззрение человека в значительной степени зависит от того, вырос ли он в деревне или в городе, в горах или на берегу моря, среди богатых и власть имущих или среди бедных и отверженных. Культурное окружение также формирует и представления о мире. Испытал ли он влияние той или иной религии? В каких конкретных условиях живет и работает, как соотносится труд и отдых в его повседневной жизни? Какие традиции определяют его образ жизни, какие праздники и знаменательные даты он отмечает, как складываются взаимоотношения между различными слоями общества и поколениями? Генетические, психологические и многие другие факторы играют тоже очень важную роль. Наряду с комплексом наперед заданных условий, которые в большинстве случаев нельзя изменить, сохраняется возможность принятия самостоятельных, индивидуальных решений. Неповторимость, невоспроизводимость каждой личности определяется в том числе и нашими осознанными, волевыми решениями. Из огромного потока информации каждый выбирает лишь то, что хочет воспринять, и это формирует мировоззрение личности.

Трудно не согласиться с тем, что мы принципиально не в состоянии непосредственно воспринимать мир таким, каким его регистрируют наши глаза и уши: все ощущения органов чувств обрабатываются, оцениваются, фильтруются нашим мозгом и "сплавляются" затем в единую картину.

Осуществляемая мозгом обработка ощущений направлена прежде всего на создание целостного восприятия. Соответственно и наши мыслительные процессы протекают так, чтобы обеспечивалось целостное понимание и вырисовывались осмысленные образы. Каждый знает из собственного опыта, что гораздо легче следить за ходом мыслей, которые нам известны, чем понять и осмыслить совершенно новые идеи. Абсолютно нормально поэтому, что человеку с рациональным мышлением представления о сверхъестественных явлениях или о Боге кажутся немыслимыми и, следовательно, совершенно необоснованными. Попробуем в этой связи найти другой критерий оценки правильности рационального восприятия мира. Приведем характерный пример, который, хотя и представляется нашей рациональной логике абсолютно невозможным, является тем не менее физической реальностью: корпускулярно-волновой дуализм света. Если разделить луч лазера на два луча, то, накладываясь друг на друга, они могут "погаситься" (лучи противофазны), или, наоборот, их интенсивность суммируется (лучи синфазны). Это явление интерференции можно объяснить волновой природой света. Однако свет обладает и корпускулярной природой, которая подтверждается экспериментально. Обе природы света представляются нашей логике взаимоисключающими противоположностями, поскольку ни при каких обстоятельствах два потока частиц, накладываясь друг на друга, не могут погаситься. Двойственная природа света (или, как принято говорить в физике, дуализм света), наглядно показывает, что для понимания природы рационального анализа недостаточно.

Можно говорить о реальности нашего познания окружающего мира при сопоставлении его тем или иным способом с нашими представлениями о нем. "Наше познание реально лишь постольку, поскольку наши идеи сообразны с действительностью вещей", - так считал Джон Локк (1632-1704), известный английский философ.

Каждая эпоха рождает новые знания о природе и новый опыт восприятия окружающего мира и нас самих. Но такие знания и опыт не есть новое мировоззрение. Это лишь шаг, абсолютно необходимый для формирования мировоззрения. Людям необходимы самые разнообразные знания и все то рациональное, что добыто современной наукой, чтобы использовать могущество человека и природы во благо человека.

Человек обладает удивительным феноменом - разумом, благодаря которому он познает окружающий мир, обладает способностью анализировать происходящее и предвидеть некоторые фрагменты будущего, хоть полностью предсказать будущее ему не дано. Но разум не всесилен, и абсолютизация его возможностей крайне опасна. Не менее опасна и абсолютизация естественно-научной истины, которая, подобно миражу, отдаляется по мере приобретения новых знаний и формирования новых эмпирических обобщений. Вот почему мировоззрение никогда нельзя свести к чисто научному, рационалистическому миропредставлению. Такое утверждение не соответствует тем канонам, которые пытались привить нам в недалеком прошлом.

В формировании мировоззрения участвует множество факторов. Это религия, семейные традиции, встречи с людьми, собственная активная деятельность и многое другое. Но в процессе обучения необходимо выделить рациональное ядро мировоззрения, то, что должно быть общим для всех людей, на что человек может надежно опереться в своей практической деятельности. Рациональное начало нельзя смешивать с иррациональным, т.е. с тем, что не является логическим следствием того или иного эмпирического обобщения. Каждый человек живет в своей иррациональной среде, играющей важную роль в его действиях и судьбе. Трудно объяснить иррациональную сущность человека, так она обладает своеобразной спецификой и индивидуальными особенностями, присущими каждому человеку.

Мир человека - это неразрывная связь рационального и иррационального - интуиции, инстинктов, прозрений, нелогичности поведения и т.п. Любые рациональные действия, основанные на эмпирических фактах, всегда сопряжены с иррациональными элементами.

Может быть, иррациональная составляющая мировоззрения дает человеку наибольшую радость, ощущение полноты и прелести жизни. Путь в мир иррационального лежит, в том числе, через познание искусства, художественных литературных ценностей, через музыку и поэзию, которые способны, минуя логику, затрагивать самые глубинные чувства человека.

Задача формирования нового мировоззрения и воспитания человека эпохи ноосферы совсем не безнадежная. Конечно, в каждом человеке заложено некое иррациональное начало. У каждого человека свой собственный внутренний духовный мир, который не возникает сам по себе. И если люди хотят сохранить себя, свой род, природу и все то, что накоплено человечеством за тысячелетия, им необходимо не только знать основы современного естествознания, но и научиться воспринимать те символы красоты, которыми богата сама природа и которые создает человек.

 

8. Естественно-научные и религиозные знания

Мировоззрение, включающее рациональное и иррациональное начала, отличается от науки как целенаправленной познавательной деятельности. Наличие иррациональной составляющей мировоззрения обусловливает невозможность его ограничения вполне определенными рамками: в частности, нельзя поставить в его основу только одну какую-либо философскую систему. Проанализировав историю за три - три с половиной столетия, мы можем признать, что попытка осуществить такое ограничение с признанием, например, только материализма, претендовавшего на универсальное миропонимание, которое заменило бы религию, кончилась неудачей.

В то же время было ошибкой полностью сводить религию к иррациональному. Религия немыслима без рациональных объяснений, лежащих в основе теологии - совокупности религиозных доктрин и учений, - которая, как и наука, развивается, не стоит на месте. Такой рациональный подход размывает границу между религией и наукой.

Для более глубокого понимания сущности научных и религиозных знаний и их различий попытаемся определить, что такое наука, не ограничиваясь при этом только аксиоматическим утверждением, в соответствии с которым достаточно сказать: физика - это наука, биология - это наука, уфология - не наука и т.п. Основные определяющие науку признаки немецкий философ Георг Гегель (1770-1831), основоположник диалектики, весьма удачно сформулировал так:

1) существование достаточного объема опытных данных;

2) построение модели, систематизирующей и формирующей опытные данные;

3) возможность на основе модели предсказать новые факты, лежащие вне первоначального опыта.

Названными признаками можно описать любое естественно-научное открытие. Например, периодический закон Менделеева позволил составить таблицу химических элементов, представляющую собой модель, систематизировавшую огромный экспериментальный материал и позволившую вначале предсказать, а затем и открыть ранее неизвестные химические элементы.

Перечисленные признаки содержатся и в современном определении науки: наука - сфера человеческой деятельности, функция которой - выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. Данное определение, как и любое другое, носит в некоторой степени аксиоматический характер, т.е. содержит недоказуемые элементы. Одна из теорем австрийского математика и логика Курта Геделя (1906-1978), доказанная им в 30-х годах нашего века, гласит: "В любом языке (наука - это язык) существует истинное недоказуемое высказывание". Эта известная теорема о неполноте любой содержательной аксиоматической системы. Более того, аксиомы потому и аксиомы, что они не доказываются, а принимаются на веру. Конечно, большинство аксиом обобщает абстрагированный опыт, который и не нуждается в доказательствах, и нет ничего удивительного в том, что ему нужно верить. Но есть и такие аксиомы и утверждения, которые ни из какого опыта не следуют. Например, в геометрии Евклида аксиома о параллельных линиях, в физике постулаты Бора, постулаты теории относительности и др. - все они принимаются на веру. Таких аксиом и постулатов становится все больше, а это означает, что граница между наукой и религиозными знаниями, основанными на вере, размывается, т.е. представление о науке смещается в сторону религии.

В истории науки были и встречные тенденции. Например, основу философии выдающегося французского математика, физика и физиолога Рене Декарта (1596-1650) составляет дуализм души и тела, "мыслящей и протяженной" субстанции. По его мнению, Бог сотворил материю, движение и покой. Декарт доказывал существование Бога и реальность внешнего мира. В книге нидерландского философа Б. Спинозы (1632- 1677)"Принципы философии Декарта" содержатся доказательства теории о существовании и единственности Бога, о бессмертии души, единственности морали и др. Однако здесь слово "доказательство" можно отнести в большей степени к психологии, чем к математике.

Многие философы разных времен полагали, что понятие "наука" объединяет часть того, что входит в более общее понятие "знание". Конечно, существуют различия между научными и религиозными знаниями, которые известный русский философ Николай Бердяев (1874-1948) в книге "Философия свободы" охарактеризовал так: "Научное знание - это такое знание, для достижения которого человек использует материал опыта и законы логики. Каждый новый элемент знания выводится из предыдущих с той же неизбежностью, с какой поезд проходит станции в указанной на карте последовательности".

Ученый находится в железных тисках законов природы и логики. Он несвободен. Религиозное знание принципиально отличается тем, что оно ниоткуда не может быть выведено. Оно достигается в результате внезапного внутреннего озарения, как наитие свыше. Если бы существование Бога можно было бы доказать, то религия исчезла бы, поскольку она превратилась в обычное научное знание".

Несмотря на различия, рациональное начало науки и рациональные объяснения теологии сближают научные и религиозные знания. Рационализация церковной традиции всегда направлена на отстаивание истинного содержания христианской веры от намеренных или случайных ее искажений, а иногда и просто от враждебных нападок. Создатели теологии опирались не только на Священное Писание, но и на рационально развитые философские учения, такие как неоплатонизм (направление античной философии III - VI вв., объединяющее учение Платона с идеями Аристотеля), аристотелизм и др. При этом отшлифовывалась высокая интеллектуальная культура древнего мира. Яркий пример - теология Блаженного Августина и Святого Фомы, которая свидетельствует не только о глубине и силе христианской веры, но и о высочайшей интеллектуальной культуре ее создателей.

Некоторые развитые рациональные космологические модели венчаются представлением о божественном начале. Причастность человека к божественному опыту на высшей стадии сознания предполагает наличие определенной религиозно-этической практики. Внутри христианской культуры проблема науки как развитого рационального знания об окружающем нас мире и религии, исходящей прежде всего из опыта отношения человека с Богом, в последнее время становится острой и ясно сформулированной.

Взаимоотношения между наукой и религией складывались по-разному на Востоке и на Западе христианской цивилизации. Наиболее драматичны они были на католическом Западе. Это в значительной степени было обусловлено тем, что Запад оказался колыбелью новоевропейской науки. Католическое богословие уже в XII в. поддается соблазну строить себя как рациональную систему знаний, включающую естественнонаучные теории. Однако, поскольку космологические представления античности, на которые опиралась средневековая наука, нередко противоречили христианским догмам, церковные власти пытались решительно отмести некоторые положения античной науки. Тем не менее навязанные силой космологические представления способствовали разрушению аристотелевской космологии и открывали дорогу науке нового времени - экспериментальному естествознанию. Стремление приказать науке позволило католическим ортодоксам сыграть злую шутку, о чем свидетельствует история становления естественно-научной системы мира Коперника. В то время, когда зарождалось точное естествознание, основанное на математическом описании, во избежание подобных упомянутых драматических эпизодов необходимо было в чем-то разграничить понятия науки и религии. Такому разграничению в некоторой мере способствовало возникновение в конце XVII в. нового, механистического естествознания. Теологии в качестве собственно предмета оставалась область божественного и сверхъестественного. Для противостояния оккультным учениям, чуждым христианству нужен был новый рационализм, дающий строгое экспериментальное проверяемое понимание законов природы. Такое понимание предложили выдающиеся ученые-естествоиспытатели Коперник, Кеплер и Галилей.

Союз науки и христианства, который сформировался в XVI-XVII вв., стал спасительным для судьбы европейской культуры. На науку была возложена задача явно религиозного характера: не только создать с помощью зависимой от нее техники рай на земле, но и полностью преобразовать природу. К концу XX в. обнаружилось, что надежды на решение такой задачи не оправдались. Может быть, поэтому человек нашего времени ищет успокоение в храмах, стараясь сохранить и приумножить ценности науки, границы и возможности которой он, конечно, теперь понимает по-новому.

В православной церкви божественное откровение и человеческое мышление не смешивалось. Граница между божественным и человеческим не переступались ни наукой, не церковью.

Весьма интересна история становления православной веры в России, описанная выдающимся русским историком и писателем Н.М. Карамзиным (1766-1826) в гениальном произведении "История государства Российского". Проповедники разных вероисповеданий - магометанского, иудейского, католического и православного - пытались склонить князя Владимира к принятию своей веры. Великий князь охотно выслушивал их учения. В частности, выслушав иудеев, он спросил, где их отечество. "В Иерусалиме" - отвечали проповедники, - но Бог во гневе своем расточил нас по землям чуждым". "И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить других? - сказал Владимир. - Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества". Выслушал Владимир и православного философа, присланного греками, который рассказал кратко содержание Библии, Ветхого и Нового завета и показал картину Страшного Суда с изображением праведных, идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный сим зрелищем, Владимир вздохнул и сказал: "Благо добродетельным и горе злым!" "Крестися,- ответствовал философ, - и будешь в раю с первыми". Владимир, отпустив философа с дарами и великою честью, собрал бояр и градских старцев; объявил им предложения магометан, иудеев, католиков, православных греков и требовал их совета. "Государь! - сказали бояре и старцы, - всякий человек хвалит веру свою: ежели хочешь избрать лучшую, то пошли умных людей в разные земли, испытать, какой народ достойнее поклоняется Божеству. И великий князь отправил десять благоразумных мужей для сего испытания. Возвратясь в Киев, послы говорили князю с презрением о богослужении магометан, с неуважением о католическом и с восторгом о византийском, закончив словами: "Узнав веру греков, мы не хотим иной". Великий князь решился быть христианином. Так в конце Х столетия в России начиналась новая эпоха - эпоха православия, сменившего язычество.

Православное понимание сфер естественно-научного знания и религии во многом предвосхитило выводы исторических и философских исследований феномена науки, предпринятых во второй половине XX в. Бурное развитие естествознания заново поставило вопрос о возникновении фундаментальных представлений о пространстве и времени, после появления квантомеханического описания микрообъектов, а также после других новых представлений современного естествознания окружающий нас мир не кажется больше огромной детерминированной системой, в которой Богу просто не было места. Кроме того, историко-философские исследования показывают существенную зависимость науки от культурных и духовных взглядов, в том числе и религиозных. В настоящее время диалог между наукой и религией вышел на новый уровень.

Оказались более осмысленными вопросы. Как и почему возникли элементарные частицы? Почему, например, электрон имеет вполне определенный заряд и размеры? По-новому сегодня звучит вопрос о происхождении Вселенной. Было ли что-нибудь до начала возникновения объектов Вселенной? Если нет, то откуда и как родилась Вселенная?

Современная естественно-научная космология решает проблемы, соотносящиеся с обсуждающимися в традиционной теологии вопросами происхождения Вселенной. В этой связи, может быть не случайно многие ученые-естествоиспытатели и математики, начав свои изыскания людьми неверующими, каждый своим путем, по-разному, приходили к вере. Ибо создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как часто говорят в научной среде, абсолютного разума. Казалось бы, что с развитием естествознания число верующих стечением времени должно уменьшаться. Однако социологические исследования, проведенные в 1916 и 1996 годах среди 1000 случайно выбранных американских ученых, показали, что число верующих за 80-летний период существенно не изменилось; оно мало отличается от числа неверующих и составляет около 40%.

Ученые-естествоиспытатели научились синтезировать сложнейшие соединения из простых элементов. А это означает, что для перехода от простого к сложному необходимо вмешательство разума, нужны знания, что и является аргументом несостоятельности материалистического объяснения происхождения мира и не противоречит библейской точке зрения. Библия не описывает достаточно, как произошла Вселенная и как возникла жизнь. Она говорит скорее о том, для чего Бог создал мир, а не о том, как он создавался.

Известный французский математик и физик Пьер Симон Лаплас (1749-1827), объясняя Наполеону законы мироздания, сказал, что присутствие Бога для изучения таких законов ему не нужно. Но другое дело, когда возникают вопросы о том, как возник окружающий нас мир и откуда взялись описывающие его законы.

Последователи материалистического учения Дарвина полагают, что информация в генетическом коде накапливается в течение чрезвычайно длительного периода времени в результате случайных мутаций. Можно представить, что в результате случайных перестановок различных букв алфавита образовалось слово, но практически невозможно вообразить себе, чтобы при случайном выборе и соединении букв в слова и отдельных слов в законченные предложения, а затем из отдельных предложений в повествование с заданным сюжетом была создана целая книга - вероятность такого процесса, хотя и отлична от нуля, но ничтожна мала.

Известный современный английский астрофизик Фред Хойл (р. 1915) в результате строгих математических расчетов пришел к выводу, что вероятность случайного зарождения жизни примерно такая же, как и вероятность того, что в результате сильного урагана, пронесшегося на мусорной свалке, будет создан сверхзвуковой самолет. По мнению современного английского биофизика и генетика Фрэнсиса Крика (р. 1916) - одного из создателей модели молекулы ДНК (двойной спирали), лауреата Нобелевской премии 1962г. - "происхождение жизни кажется чудом, и с ее зарождением связано слишком много сложностей ".

Вера в слепой случай, как альтернативная вера, лежит в основе атеизма. Анализируя мировоззренческие корни атеизма, выдающийся французский философ и писатель Вольтер (1694-1778) писал: "В Англии, как и повсюду, были и есть много атеистов из принципа... Я знал во Франции некоторых выдающихся физиков, и - сознаюсь - меня крайне удивляло, что люди, так ясно представляющие себе приводные пружины природы, не хотят видеть руку того, кто так зримо определяет взаимодействие этих пружин. Мне кажется, что среди прочего к материализму их привела вера в бесконечность и наполненность мира, а также вера в вечность материи. По-видимому, именно эти принципы и ведут к заблуждению; напротив же, известные мне последователи Ньютона, исходящие из существования пустого пространства и конечности материи, допускали и существование Бога".

Современные естественно-научные работы по расшифровке генома человека, опыты по клонированию животных никак не объясняют происхождение генетического кода. Как и Лаплас, ученые-естествоиспытатели могли бы сказать, что не нуждаются в гипотезе о существовании Бога для описания функционирования генетического кода и даже для его понимания, но при этом без Создателя они не могут объяснить, как и откуда данный код появился.

Входя в XXI век, мы обязаны помнить, что современное естествознание выросло на трудах гениальных ученых-естествоиспытателей: Ньютона, Кеплера, Фарадея, Максвелла и др., чья вера в Бога подвигала их на изучение Вселенной.

Вера в творческую силу случая для некоторых людей по-прежнему остается основным аргументом в их рассуждениях. То, что сданном случае речь идет о вере, а не о научно обоснованном понимании явлений, известный ученый Л.Х. Мэтьюз в предисловии к книге Ч. Дарвина "Происхождение видов" в 1971 г. сформулировал так: "Вера в эволюцию в точности соответствует вере в божественное сотворение мира - обе являются убеждениями, в верности которых верующие не сомневаются, хотя и не могут привести доказательства своей правоты". В этой связи представляется разумным рассматривать обе концепции как принципиально мыслимые и допустимые.

Выдающийся французский математик, физик и философ Блез Паскаль (1623-1662) пояснял риск ошибочного решения при ответе на вопрос о бессмертии человека следующим образом. Существуют две возможности: либо предсказания Библии по поводу жизни после смерти верны, либо они ошибочны. В соответствии с верой или неверием в предсказания Библии можно разделить всех людей на две группы. Если вечной жизни, то в проигрыше оказываются те, кто верил в нее. Они живут с неоправданной надеждой на вечный мир, в то время как правыми оказываются неверующие, и они лучше распоряжаются своей жизнью в этом мире. Если же, напротив, предсказания Библии о вечной жизни верны, то вера в нее оказывается поддержкой в самых безнадежных ситуациях и тем самым оказывается полезной уже в течении этой жизни. К этому добавляются неизмеримые преимущества в вечности. Ошибка неверующего ведет при этом к значительно более непростым последствиям, чем ошибки верующего в первом случае. Неверно прожитая в этом мире жизнь ведет к вечным потерям. Библия описывает вечность для обеих групп так: "И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление".

"Общежитие, пробуждая или ускоряя действие разума сонного, медленного в людях диких, рассеянных, но большей части уединенных, рождает не только законы и правление, но самую Веру, столь естественную для человека, столь необходимую для гражданских обществ, что мы ни в мире, ни в Истории не находим народа совершенно лишенного понятия о Божестве", - так оценивал истоки и необходимость религии для человека Н.М. Карамзин.

В современном естественно-научном познании все чаще ученый сталкивается с ситуацией, когда поиск истины оказывается тесно связанным с нравственными проблемами. "Цель науки и главный долг ученого - поиск истины, поэтому православный взгляд на проблемы науки и техники заключается, в частности, в том, чтобы отвергнуть многочисленные попытки поставить науку на службу не истине, не потребностям гармонического устроения жизни, а частным, корыстным интересам, в первую очередь господства и наживы" - так с одной из нравственных позиций патриарх Московский и всея Руси Алексий II охарактеризовал долг истинного ученого.

В таких передовых областях современного естествознания, как изучение генома человека, клонирование и др., основным ориентиром деятельности ученого-естествоиспытателя должны быть те нравственные нормы и принципы, которые выработались и проверились жизнью в течение длительного периода времени.

Главные нравственные принципы - это заповеди, сформулированные еще в древние времена в Нагорной проповеди. По-прежнему актуально сегодня мудрое напоминание Серафима Саровского о необходимости избегать рассеяния ума, пробуждать у людей голос совести, сердечное сокрушение и желание перемен к лучшему. Не менее актуальны слова Альберта Эйнштейна: "Наука без религии хрома, а религия без науки слепа".

В последнее время, особенно в России и странах бывшего СССР, для науки и религии чрезвычайно важно общее поле для совместной борьбы с магией, колдовством, сектантством, религиозным экстремизмом, которые приводят к разным антигуманным проявлениям, гибели людей и терроризму.

В результате анализа развития различных отраслей современной науки и ее взаимосвязи с религией Президент Российской академии наук академик Ю.С. Осипов в одном из своих недавних выступлений сделал обобщающий вывод: "В настоящее время в отношениях религии и науки набирают силу процессы явного сближения. Если в начале нового времени, в эпоху просвещения наука стремилась обрести полную автономию от религии и вытеснить ее с позиций мировоззренческого и духовного центра культуры, то теперь происходит их сближение и взаимодействие в формировании ценностей культуры, ориентированной на человека".

Список литературы

1.  Концепции современного естествознания: учеб. Пособие / А.П. Садохин. - 3-е изд., стер. - М.: Издательство "Омега", 2008 г.

2.  Концепции современного естествознания: Учебник для вузов. - М.: Академический Проект, 2000. Изд.2-е, испр. и доп.

3.  Горелов А.А. Концепция современного естествознания. - М.: Центр, 1997 г.