Достоинства и недостатки разных родов войск армии Сасанидов

Введение.

История Сасанидского государства началась в 226 году, когда жрец верховного храма Анахиты в городе Истахре^[1] провозгласил независимость и начал борьбу с династией Аршакидов, с царем Артабаном V, правившим в то время. Уже через 30 лет, в 256 году, была захвачена византийская крепость Антиохия, что ознаменовало начало долгого соперничества между Византией и Персией Сасанидов.

Если попытаться сразу определить победителя этой схватки, то вряд ли может получиться что-то похожее на правду, т.к. войны все время шли с переменным успехом, чаще всего продолжались порядка 10 лет, и в основном войска персидских и византийских армий так ни разу и не смогли подчинить на сравнительно долгий промежуток времени хотя бы 50 процентов территории.

Так в чем же причина того, что Сасаниды, обладая лучшей в мире (на тот момент) тяжелой конницей и одной из самых многочисленных (хоть и не очень дисциплинированных) пехотных армий, не смогли добиться главенствующего положения в Средиземноморском регионе и Азии? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо рассмотреть все достоинства и недостатки разных родов войск и проанализировать их на основании исторических источников, посвященных этому царству (Аммиана Марцеллина, Прокопия Кесарийского, Феофилакта Симокатту и др.). Этой теме уже посвящены работы таких ученых, как В. А. Дмитриева, В. П. Никонорова и других.

В этой работе будет рассмотрено несколько вопросов:

^{1) Достоинства и недостатки разных родов войск армии Сасанидов}

^{2) Тактики и построения войск}

^{3) Вооружение}

^{4) Анализ эффективности на основании вышеперечисленного материала}

1. Общая характеристика армии Сасанидов

Появилась при царе Ардашире Первом, но была еще нерегулярной, т.е. солдаты входили ополчение феодалов, которых и призывал на войну царь, но позже, под влиянием Хосрова I, стала регулярной и подчинялась только царю и виспухрам – представителям знатных родов, занимавших должности военачальников. Это произошло после череды переворотов, которые объединившаяся недовольная знать проворачивала с помощью подчиненных им солдат. Хосров это понял и, лишив многих привилегий феодалов, заодно избавил их от личного войска.

Стоит заметить, что армия Сасанидов вобрала в себя многие черты армий других государств, живших на территории нынешних персов: мидийскую пехоту, парфянскую тяжелую конницу, арабскую легкую кавалерию и т.д. Но при всем этом она не была очень маневренной, легко попадала в засады, из-за недостаточной разведки очень часто оказывалась в положении, в котором невозможно было победить (если вспоминать Прокопия Кесарийского, то в его книге «Война с персами» описан случай, когда царь Пероз I преследовал враждебных ему кочевников - эфталитов, заехал за ними в ущелье, и его окружили со всех сторон, поэтому он был вынужден отступить и отложить исполнение своего замысла на несколько лет).^[1]

По характеру ведения боевых действий, армия Сасанидского периода значительно отличается от армии династии Ахеменидов. В отличие от армии Ахменидов, где основу войска составляла пехота, основную ударную силу армии Сасанидов составляла кавалерия. Пехота, слоны и прочие рода войск, хотя и были представлены в военной организации Сасанидов, но имели весьма второстепенное, вспомогательное значение, и не определяли ни ход боевых действий, ни успех в тех или иных кампаниях. Парфянские роды были лояльны к новой династии, к тому же именно они были реальной силой, способной усилить могущество Сасанидов, путем службы в кавалерии. Уже при приемниках Ардашира, парфянские роды являлись опорой престола, не только в самом Иране, но и в соседних царствах находившихся в той или иной степени зависимости.

Как и при Ахеменидах, пехота в основном состояла из мидийцев, и на поле боя играла также роль лучников и разведки. Прокопий Кесарийский пишет о них: «Это войско и собиралось медленно, и двигалось с большими остановками»^[2]. Их обмундирование было очень простым: плетенный щит в человеческий рост высотой, копье, лук со стрелами и короткий меч или кинжал. Но здесь речь идет скорее о непрофессиональных воинах – крестьянах –ополченцах. Также у Прокопия Кесарийского есть упоминания о мидийских щитоносцах – солдатах, у которых «нет никакого оружия, которым они могли бы причинить вред неприятелю; свои огромные щиты они выставляют только для того, чтобы обороняться от неприятельских стрел и копий^[3]», хотя это, скорее всего, могло быть написано для принижения роли пехоты человеком, который не был солдатом (в отличие от Марцеллина). Эти длинные щиты как наиболее бросающийся в глаза элемент вооружения пехотинцев упоминают, рассказывая о событиях III в. Аммиан Марцеллин и в VI в. Прокопий Кесарийский^[4]. Прокопий же вкладывает в уста византийских стратигов заявление о том, что персидские пехотинцы вообще не имеют эффективного наступательного оружия, что может бы расцениваться как отсутствие у них лука. Однако, активные действия лучников при осадах свидетельствует о наличии значительного количества стрелков среди пехотинцев. Персы были искусными лучниками, но, как пишет Прокопий Кесарийский, в сражениях «персов от стрел погибало больше. Правда, их стрелы летели гораздо чаще, поскольку персы почти все являются стрелками и научены быстрее пускать стрелы, чем остальные народы. Но поскольку луки у них мягкие и тетивы не туго натянуты, то их стрелы, попадая в броню, шлем или щит воина, ломаются и не могут причинить вреда тому, в кого они попадают»^[5]. Также большим недостатком этой пехоты был низкий боевой дух: увидев, что враги теснят одну часть войска, другая может обратиться в бегство («Тогда варваров охватил великий страх, и они, не помышляя больше о защите, в полном беспорядке обратились в бегство. Римляне, окружив их, убили около пяти тысяч человек. Таким образом, оба войска полностью покинули свои места: войско персов для отступления, войско римлян для преследования. Во время сражения пехотинцы из персидского войска побросали свои длинные щиты и пребывали в полном беспорядке, враги же нещадно избивали их»)^[6]. Можно вспомнить об этом еще во времена Греко – Персидских войн, когда во время трех крупнейших битв похода Александра Македонского вслед за царем Дарием III первой убегала именно пехота, уже тогда комплектовавшаяся из полуобученных мидийских крестьян.

У Сасанидов, как и у их предшественников Аршакидов, основной ударной силой были всадники, вооруженными луком, тогда как персидская пехота играла вспомогательную роль, будучи во второй линии; она не была в массовом порядке вооружена эффективным оружием дальнего боя (вроде длинных луков с большим натяжением тетивы или метательных дротиков), поскольку не могли его себе позволить. Абсолютное преимущество конницы в битве диктовалось социальной стратификацией: в коннице служила знать, тогда как в пехоте – крестьяне, не обладавшие в своем большинстве военной подготовкой. В Ахеменидскую же эпоху пехотинцы не обладали столь низким социальным статусом, хотя процесс социального развития шел в том же направлении: уже в первой половине IV в. до н. э. богатые персы передвигались и сражались лишь верхом, проходя обязательное обучение в подростковом возрасте.^[6]

2. Построение войск перед сражением и во время него.

Во время похода персидские войска шли одной колонной с конными разъездами и разведчиками для предотвращения внезапного нападения. Вслед за солдатами шли инженерные отряды, воины которых занимались озведением земляных валов и холмов, осадных башен, рытьем рвов и каналов, наведением переправ, разрушением вражеских крепостных стен и т. п.^[7]

Помимо пехотинцев, принимавших (в разном качестве) непосредственное участие в боевых действиях, персидское войско включало в себя большое количество пеших воинов, выполнявших функции носильщиков, обозных, прислуги и т. д. (или, говоря современным языком, нестроевые части.)

В целом статус пехоты в персидском войске следует признать весьма низким. Так, Аммиан Марцеллин пишет: «Пехотинцы, вооруженные наподобие мирмиллонов (легковооруженных гладиаторов), несут службу обозных. Вся их масса следует за конницей, как бы обреченная на вечное рабство, не будучи никогда вознаграждаема ни жалованьем, ни какими-либо подачками^[8]. Аммиан подчеркивает, что именно пехота выполняла у персов тяжелую и неквалифицированную работу (например, возводила земляные валы)^[9]. Эти сведения во многом согласуются с данными других авторов, в сочинениях которых также содержатся описания персидской армии. По Лактанцию, например, персы по обычаю своему, отправлялись на войну со всем своим скарбом беспорядочной толпой с обозами захваченного добра^[10]. Схожую информацию сообщает и Прокопий Кесарийский: «Вся их пехота — не что иное, как толпа несчастных крестьян, которые идут с войском только для того, чтобы подкапывать стены, снимать доспехи с убитых и прислуживать воинам в других случаях. Поэтому у них нет никакого оружия, которым они могли бы причинить вред неприятелю; а свои огромные щиты они выставляют вперед только для того, чтобы самим обороняться от неприятельских стрел и копий».^[11]

Перед началом сражения все войска перестраивались из походного построения в боевое, состоящее из трех примерно равных крыльев – центрального, правого и левого.^[12] Во время боя боевые порядки часто смешивались (т.к. войско состояло из ополчения, плохо понимающего надобность строевой подготовки, и тяжелой конницы, которой во время атаки поддерживать боевой порядок трудно), и поэтому для организации отрядов командирам частей придавались знаменосцы.^[13]

Также известно, что в битве при Даре персы вели бой двумя частями, а резерв, состоявший примерно из половины всего войска, пустили в бой только в конце сражения, когда враги были измотаны и ослабли.

Как правило, персы избегали первыми начинать открытые сражения и вступали в них лишь в крайнем случае либо будучи полностью уверенными в своем успехе (прежде всего, при подавляющем численном превосходстве над противником: «"И пусть не вступает он в бой с войском иначе, как в случае крайней необходимости и в таком положении, когда нельзя избежать сражения… И когда большая часть воинов войска люди испытанные, разумные и храбрые, то самое лучшее для войска, чтобы враг первым напал на него; когда же большинство их неопытны и нельзя избежать боя, то всего лучше войску первому напасть на воинов врага. И не следует войску сражаться с врагом, если число его не превышает в четыре или три раза числа врагов; если же враг нападает на него, то оно может сражаться, если превышает число врагов приблизительно в полтора раза; если же враг вторгается в страну, то могут сражаться и будучи в меньшем числе…»^[14]

Но даже если сражение становилось неизбежным, персы стремились как можно дольше не начинать его и оттянуть начало боя на послеполуденное время. Прокопий Кесарийский объясняет это своеобразным благородством персов, которые "привыкли есть на исходе дня, а римляне до полудня; поэтому они (персы) решили, что условия окажутся неравны, если они станут нападать на голодных. "^[15]

3. Засады и фланговые удары.

Одним из излюбленных приемов персов являлось устройство засад на пути следования вражеских войск. Пожалуй, особенно ярко искусство персидских воинов организовывать засады проявилось в одном из эпизодов, когда в одну из летних ночей 359 г. недалеко от Амиды через Тигр переправилось, по словам Аммиана, до 20 тысяч персов, в том числе большое количество всадников; при этом римляне умудрились не заметить переправы такого огромного числа воинов, за что были жестоко наказаны: укрывшиеся на лесистых склонах холмов персы внезапной атакой почти полностью уничтожили значительный римский отряд. Мастерство персов по устройству засад нашло отражение и в "Аин-Намэ", где рассмотрению этого вопроса отведено довольно много места:

"И следует выбирать для засады воинов смелых, храбрых, осторожных и деятельных, которые не будут громко вздыхать, кашлять и чихать; и выбираются для них верховые животные, которые не будут ржать или шалить; и выбираются для их засады места, в которые нельзя внезапно проникнуть и (в которые нельзя неожиданно) прийти, близкие от воды, чтобы запасаться ею,если продолжится выжидание. И следует, чтобы они нападали обдумав, посоветовавшись и выждав удобный случай; чтобы не пугали они диких животных и птиц; и чтобы их нападение было подобно пылающему огню. И пусть избегают они добычи. И пусть выходят они из засады разделившись,когда враг перестанет охранять себя и высылать лазутчиков, и когда заметят в передовых частях врага небрежность и упущение, и когда выпустят те своих верховых животных на пастбище…И следует им, выйдя из засады, развернуться и разделиться, распределить между собой обязанности и спешить нападением на врага, не медлить и не колебаться"^[16]

4. Наемники и союзники.

Целый ряд этносов, не будучи подданными сасанидских правителей, тем не менее, принимали участие в боевых действиях против Рима (а позднее - и Византии) в составе сасанидской армии. Главным образом, это достигалось через механизм союзничества, когда между шаханшахом и каким-либо народом, проживавшим на границах Персии, заключался союзный договор, по условиям которого соседи Ирана оказывали ему помощь своими войсками. К сожалению, мы не знаем подробностей и конкретных условий такого рода договоров, однако сами факты их заключения неоднократно упоминаются в источниках. Еще одним основанием для службы в персидском войске иноземцев являлись традиционно дружественные, союзнические отношения, складывавшиеся между Сасанидами и отдельными народами или государствами, не оформлявшиеся, судя по всему, какими-либо специальными договорами или соглашениями. Наиболее ярким примером в этом отношении является арабское государство Лахмидов, располагавшееся у западных границ сасанидского Ирана и являвшееся постоянным союзником и стратегическим партнером Сасанидов в войнах на западе (царь - Аламундар).^[17]

Поскольку армия Сасанидов не была везде одинакова, то очень часто военачальники прибегали к услугам наемников (чаще всего со своих территорий). Обычно это была легкая кавалерия, которой так не доставало маломаневренной армии, состоящей из тяжелой конницы и пехоты. Охотнее всего персы брали на службу «белых гуннов» - эфталитов, часто даже против своих же родичей, и арабов (для грабительских набегов).

Самое заметное место в составе сасанидской армии занимали арабы, или, в терминологии античных историков, сарацины. В отличие от многих других народов, они принимали участие в римско-персидских войнах на протяжении всего существования Сасанидской державы, начиная с момента ее возникновения в середине III в. и заканчивая гибелью в середине VII в. Как было отмечено выше, основным союзником персов являлось государство Лахмидов, находившееся в северо-восточной части Аравийского полуострова, юго-западнее нижнего течения Евфрата. Судя по всему, арабы, проживавшие в северных областях Аравии (в том числе и на территории государства Лахмидов), стояли по уровню социально-политического развития выше, чем большинство их соплеменников из более южных районов, где государство возникло позднее, в VI - VII вв. Политические институты складываются у них уже в III в., во многом - благодаря соседству с высокоразвитыми соседями: цивилизациями Передней Азии и Ирана с одной стороны, и Римской империей - с другой. Начиная с IV в. арабы принимают систематическое участие в войнах между Византией и Персией в силу своей востребованности.

Стоит заметить, что противоборствующие стороны никогда не гнушались помощью наймитов: так в битве при Каллинике в противоборствующих лагерях оказались Аламундар и Арефа, два царя саррацин (и что характерно, Аламундар и большая часть саррацин оказалась у Кавада, царя Сасанидов). Также часто нанималась пехота среди племен Малой Азии, но поскольку это направление часто завоевывалось и разорялось персами, то наемники охотнее шли в византийскую армию, что при редком количестве кавалерийских сражений обеспечивало победу именно им (византийцам), а не иранцам. Чаще всего так нанимались лазы, армяне, и прочие не очень большие, но воинственные народы.

Большую роль в армии играли делеймиты – жители горных областей Малой Азии: «Их можно причислить к самым воинственным народностям. Они не являются стрелками или сражающимися издалека. Они носят копье и сариссы, меч, свисающий с плеча, маленький кинжал, привязанный к левой руке, защищаются большими и малыми щитами. Их нельзя назвать ни легко вооруженными, ни гоплитами и тяжеловооруженными войсками. В случае необходимости они издали мечут копья и сражаются врукопашную. Они хороши в столкновении с неприятельской фалангой и сильным натиском могут прорывать густые неприятельские ряды, опытны в перестройке боевого порядка и в приспособлении к любой случайности. Они легко взбираются на высокие холмы, занимают возвышенности и с величайшей быстротой, если это нужно, убегают назад и, снова повернувшись, с ожесточением теснят и преследуют врагов. Искушенные и весьма опытные во всех видах боевых действий, они наносят врагам весьма тяжелые удары. Уже давно приученные к войне, они издавна сражаются под знаменем персов, но не по принуждению, как подданные. Ибо они свободными живут по своим законам и не привыкли подчиняться насилию и чьему-либо произволу.»^[18]

После включения в конце IV в. в состав Персии значительной части Армянского царства, получившей название Персоармении, участие в войнах сасанидского Ирана против империи начали принимать войска армян.^[19] Они, в отличие от большинства других иноземных народов, воевали в составе персидского войска в качестве тяжеловооруженных всадников. В то же время может показаться несколько странным, что в качестве союзников персов армяне, обладавшие одной из лучших на Востоке кавалерией, упоминаются гораздо реже, чем, например, сарацины, гунны и некоторые другие народы. Дело, вероятно, заключается в осторожности и прозорливости персов: излишне активное привлечение армянских войск к походам против христианской Византии могло вызвать обострение ситуации (и без того всегда напряженной) в Персоармении, что Сасанидам было совершенно невыгодно. Кроме того, Армения являлась главным опорным пунктом персов в Закавказье, и часто отзывать отсюда войска было нежелательно по той причине, что это могло оголить кавказский участок персидской границы. Наконец, в отличие от многих других областей Персии, Армения по целому ряду причин имела особый статус, выражавшийся, в частности, в том, что согласно договору, заключенному между Сасанидами и армянской знатью при разделе Армении в 387 г., армянские войска должны были всегда оставаться на родине, в связи с чем их участие в войнах за пределами Персоармении было очень редким явлением.

И в византийской, и в персидской армии наемники и войска союзников чаще всего прикрывали фланги и осуществляли рейды в тыл, играя важную роль на поле боя. Однако, во многих случаях и в зависимости от ситуации, они могли быть в любой части войска.

5. Катафрактарии

Исходя из слов Аммиана Марцеллина, можно сделать вывод, что в сасанидской тяжелой кавалерии служили представители персидской знати. ^[20]

Сам термин «асваран» (вельможа), буквально означающий «всадники», обладал не только социальным, но и военным значением: именно из представителей этого сословия комплектовалась конница — основной род войск у персов. Историк сообщает, что в коннице «несет службу вся их знать и вельможи». Хотя Аммиан не уточняет, о какой коннице — легкой или тяжелой — идет речь, вряд ли можно допустить, что знать персов служила в легкой кавалерии. Кроме того, вплоть до военной реформы Хосрова1 (531—579) (как, впрочем, и позднее) персидское войско было в основном нерегулярным и фактически имело характер ополчения . Отсюда становится ясным, что воинами, имевшими боевых коней, стоимость и расходы на содержание которых были весьма высоки, а также все необходимые предметы экипировки тяжеловооруженного всадника катафракта, могли являться только знатные и состо ятельные персы. Кроме катафрактов, в персидском войске имелись и отряды легкой конницы, игравшей по отношению к первым второстепенную, вспомогательную роль. В то же время легковооруженные всадники являлись неотъемлемой составной частью персидской кавалерии и войска в целом, поскольку военные успехи Сасанидов (как в более ранний период Аршакидов) были обусловлены именно четким взаимодействием различных родов войск на поле боя, и в первую очередь — легкой и тяжелой конницы.

Численное соотношение катафрактов и легково оруженных всадников в войске персов точно определить невозможно. Однако по некоторым косвенным и отрывочным данным можно заключить, что всадников-панцирников в персидской коннице было во много раз меньше, чем легковооруженных конных воинов. Из источников известно, что у парфян в зависимости от ситуации на одного тяжелого всадника приходилось от 10 до 125 легких, а поскольку военное искусство персов сасанидской эпохи было во многом схоже с военным делом Парфии и в значительной мере продолжало его традиции, то указанное соотношение легко- и тяжеловооруженных всадников в парфянском войске было, по всей видимости, унаследовано и армией персов.

Между легкой и тяжелой кавалерией персов существовало четкое разделение функций. Задачей катафрактов являлось нанесение по боевым порядкам противника мощного, всесокрушающего удара с целью обращения врага в бегство или прорыва его строя. Более же подвижная и маневренная легкая кавалерия, в свою очередь, должна была затруднять продвижение и перегруппировку сил противника. Это достигалось путем массированного обстрела вражеских рядов из луков с дальней дистанции с последующим быстрым отходом и неожиданным нападением в другом месте.

6. Анализ источников по армии Сасанидов

Если охарактеризовать источники по армии династии Сасанидов, то, основном, они были написаны византийскими авторами (Марцеллин, Симокатта, Захария Митиленский и др.). Но всвязи с этим возникает другой, очень важный вопрос: а достоверны ли они? Если внимательно изучить «Войну с персами» Прокопия Кесарийского и «О смерти гонителей» Лактанция, то можно составить неправильное впечатление о персах. По словам вышеупомянутых авторов, персы – дикие варвары, разгромить которых не составляет труда в силу их недисциплинированности и плохого вооружения. Но при этом следует учесть, что Прокопий Кесарийский – секретарь полководца Велизария, который имел дело с документами, составленными для прославления византийской армии, а Лактанций – ритор и богослов, что не может не говорить о его знаниях армии персов. В целом же, наиболее достоверным в качестве именно описательного источника, стоит считать наиболее достоверным «Деяния» Аммиана Марцеллина. Он сам был солдатом, и воевал с персами во времена Шапура II, Шапура III и Варахрана V (с повествования о котором и начинается «Война с персами» Прокопия Кесарийского).

Из персидских исторических источников до нашего времени дошло мало того, что может использоваться для изучения военного дела Сасанидов. Самым крупным источником, который был посвящен этомы вопросу, был «Аин – намэ», который, к сожалению, дошел до нашего времени только в работе К. А. Иностранцева «Сасанидские этюды», и то в маленьких фрагментах. Как нужный нам исторический источник можно рассматривать «Шахнамэ» Фирдоуси – работа, выполненная в качестве наставления молодому шаханшаху о ведении государственных дел, о религии и устройстве государства. В целом же большую часть нформации предоставляют нам именно византийские источники, поскольку они, хоть и не являясь более полными, сохранились в большем количестве.

Список ссылок:

1) Proc. Bell Pers. III

2) Proc. Bell Pers. VIII. 6

3) Proc. Bell Pers XIV. 26

4) Proc. Bell Pers. XIV. 52

5) Proc. Bell Pers. XVIII. 33

6) Amm. Marc. XXIII. 6

7) Amm. Marc. XIX. 6

8) Amm. Marc. XXIII. 6. 83

9) Amm. Marc.XIX. 6. 6

10) Lact.Mort. Pers. VIII. 5

11) Proc. Bell Pers. XIV. 52

12) Цит. по статье К. А. Иностранцева «Сасанидские этюды» (1909 г), стр. 47

13) Proc. Bell Pers. XV. 16

14) Цит. по статье К. А. Иностранцева «Сасанидские этюды» (1909 г), стр. 49

15) Proc. Bell Pers. XIV. 34

16) Цит. по статье К. А. Иностранцева «Сасанидские этюды» (1909 г), стр. 53

17) Ргос. Bell Pers. I. 17. 40—43, 45

18) Proc. Bell Goth. IV. 14

19) Proc. Bell. Ρers. I. 15.

Список исторических источников, использовавшихся в этой работе:

1) Аммиан Марцеллин «История»

2) Прокопий Кесарийский «Война с персами», «Война с готами»

3) Лактанций «О смерти гонителей»

4) Захария Митиленский (Псевдо – Захария) «Церковная история»

5) Маврикий «Стратегикон»

6) Фирдоуси «Шахнамэ»

7) Ат – Табари «История посланников и царей»

Список историографических работ: