ИЗМЕНЕНИЯ КОНФЕССИОНАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА
УКРАИНЫ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1990-Х ГГ.[1]
Последнее десятилетие XX в. развеяло представление об Украине как о территории однородной в религиозном отношении, где православие однозначно доминирует на всей территории. Разнообразие конфессионального пространство Украины в 1990-х гг. высветилось через многочисленные конфликты и противоречия, возникшие в духовной сфере молодого государства.
Оно сложилось не в одночасье: наиболее многочисленные конфессии действуют на территории современной Украины уже несколько веков. Межконфессиональные противоречия своими корнями уходят в периоды, когда разные части территории современной Украины находились в составе Речи Посполитой, Османской империи, Союза ССР.
Одновременное обострение большинства противоречий в религиозной сфере не случайно: “объективные” трения, проистекающие из особенностей развития собственно конфессиональной сферы, наложились на “субъективные”, связанные с политическими и социально-экономическими процессами на постсоветском пространстве. Аналогичные процессы у соседей, например, в России, протекают более спокойно, поскольку там, во-первых, несравненно более низкий уровень религиозности населения, а, во-вторых, нет особых разногласий, по поводу того, на какое религиозное объединение опираться при формировании национальной идеологии.
На Украине ситуация усугубляется наличием сопоставимых по влиянию конфессий, у каждой из которых есть своя “козырная карта”: от реального лидерства среди верующих компактных регионов страны до административного ресурса.
Большинство конфессиональных проблем, с которыми сталкивается Украина сегодня, оформились уже в середине 1990-х гг. Показательно, что именно там появились первые учебники по географии религий (Павлов и др., 1999), с обстоятельным описанием конфессий самой Украины. Обзоры религиозной ситуации на Украине регулярно публикуются на страницах газеты “Русская мысль” (Митрохин, 1999). Поэтому более подробно хотелось бы остановиться на некоторых сдвигах в территориальной структуре религиозной сферы Украины во второй половине последнего десятилетия.
Неоднородность конфессионального пространства Украины прежде всего проявляется в различиях в уровне религиозности в разных частях страны. Сам по себе этот факт ни для кого не является секретом, но его масштабы без цифр не столь очевидны. По плотности приходов восток и запад страны в 1999 г. различались на порядок — от менее, чем одной общины, до более, чем 20 общин на 10 тыс. жителей, соответственно (рис. 1). И этот разрыв в течение 1990-х гг. существенно вырос. Он отчасти объясняется и, одновременно, усугубляется особенностями системы расселения. На более урбанизированном востоке Украины для “нормального религиозного обслуживания” населения требуется меньшее число более крупных общин. Но, чем больше община, тем менее глубоко вовлекается человек в ее внекультовую жизнь, что, в свою очередь, оборачивается, относительно поверхностной, внешней обрядовой религиозностью прихожан. При таких различиях, которых например нет в пределах России, сплоченность и организованность паствы становится серьезным фактором давления как на власти разного уровня, так и на ситуацию в других, формально отделенных от церкви сферы жизни общества.
Дифференциация православного пространства. Наиболее популярная тема начала 1990-х гг., противостояние греко-католической и православной церквей, по мере раздела сфер влияния этих вероисповеданий, постепенно сменилась другой — анализом ситуации внутри самого православия. Особенно активно она обсуждалась в 2000 г. в связи с проведением Архиерейского собора РПЦ, на котором в очередной раз без видимых последствий обсуждался вопрос о статусе Украинской церкви. Более того от видимых линий противостояния, разделяющих часть РПЦ, УПЦ МП, и ее конкурентов, разговор все больше идет о противоречиях возникающих в разных частях ареала ее влияния, о его внутренней дифференциации.
Пока иерархи, настойчиво отбиваясь от “рекомендаций” политиков, пытаются решить этот вопрос о статусе украинского православия на административно-каноническом уровне, внешне единая УПЦ становится все более неоднородной. В основе — мозаичность ареала влияния УПЦ МП[2]. Восток и юго-восток Украины, где она обладает безусловным лидерством, наиболее уязвимые в конфессиональном плане территории с более низкой религиозностью жителей, и меньшем значением религии в образе жизни населения.
Западная часть “канонической” территории УПЦ МП весьма неоднородная территория. То, что она оказалась для УПЦ МП потерянной[3], — в известном смысле преувеличение. В абсолютном меньшинстве УПЦ МП находится лишь во Львовской и Ивано-Франковской областях, даже в Тернопольской области сохранилось 114 приходов, что вполне сравнимо со средней благополучной российской епархией. Примечательно, что накануне выборов Л. Кучма лично передал Почаевской лавре часть ее помещений, которые ранее занимала психиатрическая больница.
Однако на западе страны как нигде приходится вести себя тонко и дипломатично, все чаще используя во время богослужения украинский язык, а нередко и не рискуя упоминать имя патриарха Московского. Кроме того, есть ряд местных особенностей. Например, на юге Черновицкой области много румыноязычных приходов, которые внимательно следят за судьбой Бессарабской митрополии Румынской православной церкви, пытающейся легализоваться в Молдове. Православные приходы в Закарпатье еще не забыли, что до войны они были частью Сербской православной церкви.
Наконец, центр страны — главный в количественном отношении оплот УПЦ МП. Ее сильные позиции основываются на значительной доле сельского населения, традиционно придерживающегося православия, и противопоставляющего себя соседям — “западянам” с их “греко-католической церковью”. Однако сегодня и здесь уже не уместны поступки, которые позволяли себе некоторые архиереи в начале 1990-х гг.[4] Наиболее дальновидные иерархи, например, митрополит Полтавский Феодосий (Дикун) благословляет ведения богослужение на украинском языке, где в этом есть потребность и открыто говорит о легальной автокефалии в будущем.
Для УПЦ МП важны все три части ее ареала. Восток, несмотря на относительно скромные по числу приходов епархии (рис. 2), пока остается главным ее оплотом. Именно здесь, в 1992 г., в Харькове проходил собор, избравший нынешнего предстоятеля митрополита Владимира (Сабодана). Кроме того здесь сосредоточены отдельные действующие крупные промышленные предприятия (например, металлургические заводы Мариуполя), выступающие периодически в качестве спонсоров УПЦ. Пока УПЦ МП, хочет она того или нет, напоминает людям о едином культурном и экономическом пространстве бывшего СССР, утрату которого острее всего переживает Донбасс и Слободская Украина, главными будут оставаться восточные епархии.
По мере смены поколений как среди паствы, так и среди архиерев, которая приближает заветную автокефалию, центр тяжести церкви будет перемещаться в центр страны. Центр уже сегодня — наибольшая по числу общин и наиболее состоятельная в материальном плане часть ареала УПЦ МП, которая обеспечивает ее влияние в общеукраинском масштабе. Возможно одна из главных проблем Центра (без Киев и его окрестностей) — относительная бедность религиозным наследием, реликвиями и святынями.
Запад Украины важен для УПЦ МП не только по “религиозно-геополитическим” соображениям. Наиболее “креативная” в прошлом и в настоящем часть православного ареала располагается на границе западной и центральной Украины.
С кадровой точки зрения наиболее плодовитыми в послевоенный период были Ровенская, Черновицкая, Тернопольская, Хмельницкая области, которые дали РПЦ наибольшее количество архиереев. Семь из восьми действующих митрополитов УПЦ МП родились на Западной Украине[5]. И в этом смысле отношение верхушки УПЦ МП к проблеме православия на западе страны можно сравнить с позицией патриарха Московского Алексия II по отношению к Эстонии.
Западная Украина “креативна” и в ином смысле. Она выделяется по числу православных реликвий, занимая второе место после Киевско-Черниговского ареала, чье религиозно-культурное наследие в основном связано с древнерусским этапом в истории Украины. Множество чудотворных списков богородичных икон в XVI—XIX вв. было прославлено на стыке современных Волынской, Ровенской, Тернопольской областей. Причем многие из них не имеют четких изводов-прототипов[6] и часто почитаются верующими сразу нескольких конфессий. С Почаевским монастырем связано и легендарное предание о явлении Богоматери и имя одного из немногих православных святых, чье подвижничество проходило в “провинции”.
Полный отказ от религиозного наследия Западной Украины для УПЦ МП просто не возможен. Тем более, что на востоке и на юге Украины крупных центров, монастырей, имеющих дореволюционную историю, довольно мало.
Канонические аспекты функционирования религиозной организации для православных христиан очень важны. Они, хотя и с оговорками, имеют решающее значение для священноначалия, клира, небольшой части паствы, разбирающейся в церковном праве. И в этом смысле, играют важное стабилизирующее значение. Как выразились бы экономисты, спрос на услуги альтернативных канонической УПЦ МП — “неэластичен”, поскольку для значительной части ее прихожан церковная легитимность их церкви имеет первостепенное значение.
В то же время переоценивать или абсолютизировать влияние канонического фактора вряд ли следует. История церкви богата на прецеденты, когда канонические основания под то или иное решение “подводились” задним числом. А текущие действия иерархов определялись н историческими условиями. Можно предположить, что аргументы о неканоничности УПЦ КП и УАПЦ более действенны на востоке Украины еще и потому, что там устойчивая церковная власть существовала на протяжении веков. На Западе же, помимо все прочего, давно привыкли, что храмы передавались из одной православной юрисдикции в другую, от католиков и греко-католиков к православным и наоборот, в основном по праву сильного.
Во второй половине 1990-х гг. ситуация с переходами общин из одной православной юрисдикции в другую относительно стабилизировалась[7]. Отдельные всплески возникают, как правило, в связи с кадровыми изменениями, особенно на региональном уровне. Появление энергичных духовных руководителей или сторонников той или иной юрисдикции в областных властных структурах[8] приводит или к созданию новых общин на пустом месте, или к восстановлению приходов, вокруг передаваемых на баланс религиозной организации, культовых зданий.
На востоке Украины УПЦ КП прибавляет за счет городов, где нередко использует административный ресурс. В областных центрах ей обычно передается какое-либо культовое здание, вокруг которого постепенно собирается относительно н приход. В центре страны тактика другая. В сельской глубинке, где потенциальные прихожане особенно не разбираются в канонических спорах, УПЦ КП открывает приходы там, где УПЦ МП и УАПЦ не хотят или не могут найти н для малочисленных общин (Черкасская, Хмельницкая).
Стремительные сдвиги в географии протестантских объединений Украины пока привлекают меньшее внимание СМИ, оставаясь в тени открытых конфликтов, таких как противостояние греко-католиков и православных на западе страны, православных и мусульман в Крыму. В России, где напор различных протестантских деноминаций заметно слабее, иерархи РПЦ говорят об обострении отношений с протестантами почти на каждом шагу.
Последнее десятилетие показало, что внутри “протестантского” пространства происходят существенные изменения. Во-первых, общая численность протестантских общин быстро растет. Во-вторых, нарастает соперничество и конкуренция между разными деноминациями, происходят изменения в структуре протестантских религиозных объединений: границы ареалов преимущественного распространения баптизма, пятидесятничества, адвентизма все более и более размываются (рис. 3).
Объединения баптистов и адвентистов, действуют в пределах современной Украины уже, по крайней мере, сто лет. Широкому распространению этих направлений в пределах современной Украины в XIX в. способствовал значительный приток этнических протестантов, в первую очередь немецких колонистов. Однако уже к концу прошлого века протестантизм был активно принят украинским и русским населением, и стал преимущественно “славянским”. В советский период многие общины действовали подпольно. В начале 1990-х гг., как только появилась возможность, баптисты и адвентисты сразу же стали активно легализовывать и дополняли существующую сеть общин. Именно с этим связан их быстрый рост в первой половине 1990-х гг. Равномерной сетью баптистских общин охвачены большинство областей правобережной Украины (Черкасская, Винницкая, Хмельницкая). По числу адвентистских общин традиционно выделяется Черновицкая область.
Параллельно с вхождением в состав СССР в начале 1940-х гг. областей Западной Украины в стране началось активное распространение относительно молодой протестантской деноминации, пятидесятничества, которое не смогли остановить никакие усилия спецслужб. Однако большинство пятидесятнических общин действовали в подполье: в начале 1990-х гг. официально они по-прежнему преобладали лишь в Волынской, Ровенской, Тернопольской, Львовской областях. В течение десятилетия ситуация принципиально изменилась: общины этого направления по темпам прироста опережают “традиционные” протестантские деноминации первой группы, обыгрывая их в первую очередь в более урбанизированных регионах (Донецкая, Днепропетровская области) и в Киеве.
Статистическая картина, основывающаяся только на данных официальной регистрации несколько занижает количество общин пятидесятников, потому что многие из них не спешат регистрироваться в качестве юридических лиц.
Еще одна группа протестантских общин — так называемые “неохристианские” направления (наиболее крупные — Новоапостольская церковь, Церкви Христа, Церковь полного Евангелия), к которым, ввиду схожей региональной стратегии развития, следует добавить Свидетелей Иеговы. Деноминации этой группы в середине 1990-х гг. не обладали плотной сетью общин и лишь начинали развертывать свою деятельность[9]. Они ориентировались в первую очередь на крупные города, где создавались базовые организации, от которых, в свою очередь отпочковывались новые ячейки. Их деятельность особенно заметна в восточных и южных регионах страны, где вместе с пятидесятниками неохристианские деноминации постепенно оттесняют “традиционных” протестантов. Основной упор делается на привлечение молодежи, благодаря созданию неформальной “тусовочной” среды и вовлечению во внекультовую жизнь общины.
Взаимоотношения протестантов и православных складываются относительно спокойно, пока вторые заняты выяснением отношений между собой и со своими главными оппонентами — греко-католиками. Протестанты не скрывают, что такая ситуация их вполне устраивает, обескровливая и тех и других конкурентов — “пока православные между собой рубятся, им до нас нет дела” (Митрохин, 1999)[10]. Примечательно, что главные успехи в 1990-х гг. были достигнуты протестантами в тех районах, где главные позиции занимает УПЦ МП — на юго-востоке и юге страны.
Протестантские деноминации сильны, даже не составляя большинства населения региона, тем, что, во-первых, дополняют друг друга, вместе равномерно охватывая всю территорию страны, и по-разному, каждый своими методами, “размывая” потенциальную православную паству. Во-вторых, своей четкой организацией, дисциплиной и значительными финансовыми средствами.
На Европейской части постсоветского пространства Украина может с успехом выступать в качестве образцового полигона для изучения разного рода межконфессиональных проблем. Однако она их не только демонстрирует, но и “экспортирует” в соседние страны.
Это напрямую относится и к двум затронутым сюжетам. На Украине сегодня в значительной степени определяется статус и дальнейшая судьба РПЦ, отчаянно пытающееся хотя бы формально продолжать оставаться самой крупной поместной православной церковью. Однако вне зависимости от воли и желания священноначалия РПЦ внутри УПЦ МП, по-видимому, идут необратимые изменения.
Территория современной Украины на протяжении последних полутора веков, была и остается плацдармом для распространения протестантизма на большей части нынешнего постсоветского пространства. Динамика протестантских деноминаций на Украине во многом предопределяет то, какие из направлений будут наиболее активно наращивать свое присутствие в России.
Литература
Митрохин Н. Некоторые аспекты религиозной ситуации на Украине // Русская мысль. № 4276. 1 июля 1999 г.
Павлов С., Мезенцев К., Любiцева О. Географiя религiй. Киев, 1999. 504 с.
[1] Доклад подготовлен при содействии и с использованием материалов лаборатории “Политической географии и региональной политики” географического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.
[2] Именно эта ветвь приковывает наибольшее внимание, потому что только она может стать костяком для будущей единой Украинской православной церкви. Попытки ускорить этот процесс с помощью привлечения административного ресурса или подтолкнуть его с помощью диаспоры из-за рубежа нельзя назвать абсолютно безуспешными. И УАПЦ и УПЦ КП заняли свою нишу, но шансов на лидерство у них пока нет.
[3] В определенном смысле это — расплата за ту “легкость”, с какой РПЦ приобрела в 1946 г. богатые епархии на Западной Украине. В настоящее время официальные лица открещиваются от участия РПЦ в соборе 1946 г., который был организован при помощи советских спецслужб и объявил о ликвидации унии.
[4] Например, наиболее последовательный в УПЦ МП антиэкуменист, митрополит Агафангел (Саввин), занимая в 1991—1992 гг. Винницкую кафедру, дал указания выкинуть орган из только что переданного православным костела бывшего доминиканского монастыря, до этого выполнявшего роль музея и концертного зала. После этого случая владыку сочли за лучшее перевести на Одесскую кафедру.
[5] С определенными оговорками к ним можно отнести и митрополита Киевского Владимира (Сабодана), родившегося в Летичевском районе Хмельницкой области.
[6] Вероятнее всего это свидетельствует о неустойчивости, или отсутствии на этой территории в течение довольно продолжительного времени, четких православных церковных структур, которые призваны контролировать и направлять в соответствии с общецерковной позицией деятельность по прославлению чудотворных икон. С другой стороны, ощущается западное влияние, где понятие канонических изводов отсутствует.
[7] Характерный пример — Черкасская область. В 1998—1999 гг. каждая из трех главных православных юрисдикций потеряла и приобрела в области по 1—2 прихода.
[8] В Черновицкой области в 1999 г. в связи с президентскими выборами была даже попытка организовать параллельную и послушную областной администрации епархию УПЦ КП, поскольку официальный представитель этого объединения симпатизировал “не тому” кандидату.
[9] Особый случай Свидетели Иеговы, которые в пределах СССР также появилось еще в начале 1940-х гг., после присоединения территории Западной Украины. Однако их деятельность фактически была запрещена. Поэтому значительное количество общин сохранилось в подпольной форме только в западных областях Украины.
[10] Этот сценарий проигрывается и в Белоруссии. Только там протестанты пользуются противоречиями между православными и католиками.
Похожие работы
... в статье «Религиозное возрождение в современной Беларуси» дается характеристика деятельности основных конфессий и общин с 2000 года по 2006 год. Глава 1 Современная религиозная ситуация в Республике Беларусь Современный религиозный ландшафт Республики Беларусь сформирован и развивается под воздействием двух групп факторов. Первый – внутренние характеристики "религиозного поля" Беларуси: ...
... кампании, выступая в Полтаве, Л.Кучма выдвинул лозунг “Сильный центр через сильные регионы”. Далее был создан Союз руководителей региональных и местных властей, и подписана Декларация о совершенствовании государственной региональной политики. Украинские власти предполагают создать двухпалатный парламент, в котором верхней палатой станет Совет Регионов, состоящий из представителей местных властей. ...
... российского федерализма.// Полис.№3, 2002. С.97. 18. Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. – М.-Л. 1965. С124 19. Гельмерсен Г. Телецкое озеро и телеуты восточного Алтая.// Горный журнал. СПб., 1840. Кн. 2. С 34-41 20. Грошева Г.В. Хакасский этнос в системе российского федерализма (1990 - е - 2000- е гг.) Диссертация на соискание …Томск.2008. ...
... , «космополитических») и формах (от бытового зоологического национализма до национализма «идейного», концептуального). Ceterum censeo Carthaginem esse delendam! Список литературы Манекин Р.В. Украина: национальная самобытность и национализм. [1][1] См., напр.: Benedict R.F. Pattens of culture. Boston, 1934. [2][2] См., напр.: Мид М. Культура и мир детства. М., 1988. [3][3] Или, во ...
0 комментариев