Русский характер (по А. Т. Твардовскому и М. А. Шолохову)

Русский характер (по А. Т. Твардовскому и М. А. Шолохову)

«Судьба человека» и «Василий Теркин» — про­изведения известные, любимые, написанные давно, но и по сей день не теряют своей вырази­тельной силы в изображении характера русского человека. Они несут в себе неповторимую атмосфе­ру далеких военных лет, того времени, когда весь народ сплотился перед лицом смертельной опас­ности. Русские люди почувствовали свое духовное и национальное единство, и это помогло им выне­сти тяжелейшие испытания, какие когда-либо вы­падали на долю человека. Трагедия раскрыла важ­нейшие черты русского характера, отбросив все наносное и второстепенное.

Андрей Соколов и Василий Теркин — образы большого обобщающего значения, истинно рус­ские, сумевшие пройти огонь, воду и медные трубы и сохранить в себе духовность, мужество, патриотизм, любовь к родному дому.

Соколов и Теркин — люди разных поколений. Андрею сорок пять лет, войну он встретил уже зрелым, сложившимся мужчиной. Василий — двадцатилетний юноша, не имеющий жизненного опыта, но и тот, и другой несут в себе черты рус­ского характера, национальные черты, которые присутствуют в каждом, независимо от возраста.

Андрей Соколов родился в Воронежской губер­нии. Во время гражданской войны воевал в Крас­ной Армии; пережил голод; потеряв семью, уехал в Воронеж, работал слесарем на заводе. Женился, стал строить свою жизнь. Семнадцать счастливых лет подарила ему судьба, и за эти годы он научил­ся любить, научился отвечать за себя и за своих близких. Война, отнявшая у Андрея все, чего он достиг, не отняла у него главного — силы духа и верности своей семье, своему дому. Тяжелые ис­пытания вынес этот человек, его убивали, он терял друзей и свободу, но страшнее этого — рас­ставание с семьей, с любимой женой: «Сердце до сих пор, как вспомню, будто тупым ножом режут...» И когда на расстрел шел, думал о тех, кого любил и ради кого жил: «...что-то жалко стало Иринку и детишек...», и в плену почти каж­дую ночь разговаривал с ними. Когда же все рух­нуло в единый миг, Андрей нашел в себе силы выстоять и выжить, потому что знал: если упадет, то уже не поднимется. Андрей взял себе «в дети» маленького сироту, и сразу стало у него легко на душе, потому что русский человек не может жить без дома, без семьи, потому что всю войну он «шел к простому человеческому счастью».

Та же тема — тема дома и любви — пронизы­вает и поэму «Василий Теркин». Главный герой ее еще молод, ни семьи, ни детей у него нет, но он уже понимает, что

На земле всего дороже,

Коль имеешь про запас

То окно, куда ты сможешь

Постучаться в некий час.

На походе за границей,

В чужедальней стороне,

Ах, как бережно хранится

Боль-мечта о том окне!

Размышляя о долге, о чести, о том, что на войне каждую минуту может прийти смерть, мо­лодой солдат говорит:

...Мы к тому готовы,

Лишь бы дети, говорят,

Были бы здоровы...

Каждый русский человек «меж иных любых тревог» берег в душе свой «угол отчий», мечту о домашнем очаге.

Другая характерная черта, которая подчерки­вается в героях произведений, — это патриотизм, преданность своему отечеству, любовь к своему народу. Трагедию Родины, родной земли человек воспринимает как личное горе, и чужая боль так близка ему, что «сердце уже не в груди, а в глотке бьется и трудно становится дышать». Русские люди платили невероятную цену за каждую пядь родной земли, они понимали, что защищают самое дорогое. Отвага, решительность и самопо­жертвование в критической обстановке — эти черты присущи русским людям. Андрей Соколов, во время боя подвозивший снаряды своей батарее, Теркин, подбивший из винтовки самолет, заме­нивший погибшего в бою командира, — оба они совершали героические поступки не ради славы и наград, а ради победы, потому, что они не могли иначе, они выполняли свой долг перед своей со­вестью — самым строгим судьей.

Они были сильными и мужественными людь­ми. «На то ты и мужчина, на то ты и солдат, чтобы все вытерпеть, все снести, если к этому нужда позвала». Это помнил Андрей и когда шел на расстрел, и когда ему пришлось вынести все издевательства, находясь в плену. Именно поэто­му он нашел в себе силы не сломаться, не унизить­ся: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, рус­ское, достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались».

Мужество присуще и Василию Теркину. При­сутствие духа в момент опасности — вот что по­могло ему выжить и победить:

Как ни трудно, как ни худо —

Не сдавай, вперед гляди!

Эти слова Василий нес в своем сердце, и во время поражений, отступления. «Дорогою посты­лой» Теркин поддерживал товарищей:

Я одну политбеседу

Повторял:

«Не унывай!

Не зарвемся, так прорвемся,

Будем живы — не помрем...»

«В муках тверд, и в горе тверд», — таков Ва­силий Теркин. Жажда жизни, находчивость, стойкость помогали людям найти выход из самых трудных ситуаций. Андрей Соколов пытался бе­жать из плена — неудачно. Но самообладание не покинуло его, он упорно шел к своей цели. И как только появилась новая возможность осуществить свою мечту, тут уж «я спать окончательно разу­чился: ночи напролет думал, как бы мне к своим, на родину сбежать». Андрей смог не только сам спастись, но и прихватить «языка» — смекалка не подвела.

Не менее сметлив и Василий Теркин: он и пилу заточит, и часы починит, и в бою русской ложкой деревянной врага уложит. Но нет ни в Андрее, ни в Василии хвастовства, позерства. Андрей в пись­ме к жене рассказал, что полковник обещал пред­ставить • его к награде, да сам и удивился: «...скажи на милость, откуда эта детская похвала у меня взялась?» А Теркин, в начале войны меч­тавший о медалях, о том, как станет центром вни­мания в родной деревне, в конце войны, возмужав и совершив настоящие подвиги, закалив свое му­жество, говорит:

Мне не надо, братцы, ордена,

Мне слава не нужна,

А нужна, больна мне родина,

Родная сторона!

Страшные годы и тяжелые испытания не сло­мили русский характер, а только закалили его. Мужество, героизм, патриотизм и высокая духов­ность русских людей проявились во время войны, и каждый мог повторить вслед за поэтом:

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.