Александр 1

Министерство образования Российской Федерации

МГТУ им. Косыгина.

Кафедра истории

 Выполнил: студент

гр. 51-03 Чабанов А.

 Проверил: доцент

Вдовина А.А.

 

 

 

Москва 2003г.

Довольно быть мальчишкой!

Извольте царствовать.

История жизни императора Александра I также трагична, как и история жизни его отца, убитого с невольного согласия сына. Родился он 12 (23) декабря 1777 года в Петербурге. Рождение старшего внука было торжеством для Екатерины II. Придворные авгуры предсказывали новорождённому блестящую будущность. Его представляли на рисунках рассекающим гордиев узел, и самое имя его, Александр, было уже в таком случае многозначительным предвещанием. Екатерина сама взялась за воспитание внука. Она была поклонница Локка и Руссо. К последнему чувствовал симпатию и внук когда вырос. Екатерина сама была его первой воспитательницей и учительницей. Она сама писала для любимого внука учебники и сказки. В письмах французским энциклопедистам она восторгалась успехами внука. Маленького Александра окружили всем английским, впоследствии это повлияло на его образ мыслей и склад убеждений. Однако он так и не научился основательно английскому, хотя по-французски говорил и писал правильно и изящно. Екатерина требовала возможной простоты в содержании внучат. Когда ему пошёл седьмой год, она подобрала Александру воспитателя, Лагарпа. Он был при Александре в течении десяти лет. Лагарп имел громадное влияние на складывающийся характер Александра. В последствии Александр говорил, что он всем обязан Лагарпу, что без Лагарпа не было бы Александра. Александр очень любил своего воспитателя. Екатерина не перечила Лагарпу в его преподавании и воспитательных принципах. Он считал себя последователем Руссо и республиканцем. В духе этих убеждений Лагарп и воспитывал будущего российского монарха.

У отца в Гатчине Александру приходилось присутствовать на парадах и носить прусскую форму гатчинских войск. Но у бабки в Зимнем дворце Александр попадал в совершенно другую обстановку. Вместо жестокой муштры парадов в кругу приближённых Екатерины говорили об искусстве, шутили, ставили пьесы и высказывали самые вольные мысли. По словам одного историка, Александр должен был «жить на два ума». Это сделало его льстивым и двуличным.

Но самой характерной чертой юного наследника была лень. Александр не хотел учиться, его не привлекала слава полководца. Его тяготила даже мысль о том, что ему придётся управлять огромным государством. С юношеских лет Александр мечтал поселиться с милой сердцу возлюбленной где-нибудь на берегах Рейна и жить в скромном домике, общаясь с друзьями, и заниматься изучением природы.

Александр не стремился к власти. Его втянули в заговор против отца, напугав тем, что сумасшедший Павел готовил жене и детям вечное заточение или даже смертную казнь. Дав согласие занять престол, если заговорщикам удастся заставить императора подписать отречение, Александр мучительно переживал то, что он нарушает клятву, дважды данную отцу и монарху. Когда граф Пален рассказал, что император убит, Александр чуть не упал в обморок. Он рыдал, повторяя:

–    Скажут, что я убийца…

Пален встряхнул будущего императора и крикнул:

–    Довольно быть мальчишкой! Извольте царствовать.

Совсем по-другому отнеслась к убийству мужа мать Александра, императрица. Узнав, что её муж мёртв, она сказала офицерам:

–    Ну что ж, если нет более императора, если он пал жертвой изменников, я являюсь вашей законной государыней. Защищайте меня!

Но её никто не поддержал. К тому же уже существовал закон о престолонаследии, принятый стараниями Павла I. Наследник трона определялся по мужской линии.

Второй сын Павла, родной брат Александра, Константин сказал:

–    После того что произошло, мой брат может царствовать, если ему угодно, но если престол когда-либо перейдёт ко мне, я не приму его.

Александр I стал императором. Он был двуличен не только с бабкой Екатериной II и отцом, но и с самим собой. Ему не хотелось брать на себя груз и ответственность власти и то же время ему льстило войти в историю, дать России свободы, конституцию, просвещение, а уже потом, под хор похвал и восхищённые взоры, удалиться в частную жизнь, поражая всех своей скромностью и простотой.

В начале царствования Александра I произошло много перемен, а ещё больше появилось надежд. В манифесте по случаю восшествия на престол он объявил, что будет управлять народом «по законам и по сердцу своей премудрой бабки», то есть Екатерины II. И даже это заявление совпало со словами его отца, который, оказавшись на троне, тоже вспомнил свою бабку, Елизавету I.

В первые же дни царствования Александра из Петропавловской крепости были освобождены все заключённые, попавшие туда по воле Павла I. Все, кого Павел сослал за разные провинности в Сибирь, были возвращены. Эмигранты, бежавшие от российской жизни в Европу, получили амнистию. Разрешалось ввозить в страну любые книги. Открылись частные типографии.

С площадей убрали виселицы с прикреплёнными к ним табличками с именами провинившихся. Армию переодели в новую форму. Солдаты и офицеры с радостью сняли ненавистные мундиры прусского образца.

В Петербурге вдруг увидели императора, без свиты и охраны, прогуливавшегося по Невскому проспекту и просто и приветливо отвечавшего на поклоны встречных.

Все участники заговора, причастные к убийству Павла, были наказаны, но мягко и без лишнего шума. Графа Палена отправили в его курляндские поместья. Один из Зубовых выехал из России, другого сослали в полки, расквартированные на Кавказе и в Сибири.

Все государственные дела решали несколько молодых друзей императора. Они собирались тайком в одной из комнат дворца. Их называли Негласным комитетом, но сами они в шутку называли себя Комитетом общественного спасения. В этот комитет входил поляк Адам Чарторийжский, попавший в Петербург как заложник после раздела Польши. В комитет входил и граф Строганов, долгое время живший в Париже. Он был любовником знаменитой куртизанки Теруань де Мерикур, которая водила толпы парижан на штурм Версаля. На заседаниях комитета присутствовали граф Кочубей и Новосильцев – оба знатоки английского парламента – и молодой граф Голицын, камер-юнкер.

Сперанский навёл в канцелярии образцовый порядок. На его отчёты и доклады обратил внимание сам император. Спустя время он вступил в масонскую ложу и вошёл в число самых близких к Александру I людей.

Позднее Россия как союзница Австрии участвовала в войне с Наполеоном. Русские войска, при которых находился сам император, были разбиты при Аустерлице. Александр I очень переживал это поражение. Он плакал на поле, покрытом трупами. Он понял, что взялся не за своё дело. Впоследствии он нашёл в себе мужество признаться:

—     Я был молод и неопытен. Кутузов говорил мне, что нам надо было действовать иначе, но ему следовало быть в своём мнении настойчивее.

С 25 июня по 9 июля 1807 года Тильзит был объявлен нейтральным горо­дом. На правой стороне расположился им­ператор Александр с многочисленной и блестящей свитой и своей гвардией, на левом берегу — император Наполеон со своим штабом и императорской гвардией. Никогда еще на столь малом простран­стве, под скромными кровлями небогатых тильзитских домов не собиралось столько знаменитостей: прославленных полковод­цев, всему миру известных государствен­ных деятелей, министров, дипломатов, ге­нералов. Прусский король Фридрих-Виль­гельм, появление которого в иное время в Тильзите было бы сенсацией, оставался в те дни даже незамеченным; он ютился где-то в штабном обозе русской армии.

На протяжении двенадцати дней и ут­ром и вечером происходили встречи двух императоров. Некоторые из них шли с глазу на глаз, и содержание бесед осталось неизвестным; историки их назвали позже «тайнами Тильзита». Параллельно проводились встречи императоров вместе с Талейраном и Куракиным, министров и высших должностных лиц отдельно, наконец, обеды, приемы, банкеты; французы и русские весело проводили вечера.

Тильзитские переговоры закончились в беспример­но краткий срок: первая встреча двух императоров состоялась 25 июня, основные тильзитские документы были подписаны 7 июля. 9 июля был подписан дого­вор с Пруссией. Понадобилось менее двух недель, чтобы нащупать решение многочисленных спорных вопросов и, несмотря на разногласия, найти взаимоприемлемые условия соглашения. Вчерашние враги не только пре­кратили войну, они стали союзниками.

Не подлежит сомнению, что в Тильзите под покро­вом дружественных слов, взаимных комплиментов и любезностей, под звон хрустальных бокалов с шам­панским и опьянение тостами о дружбе шла невиди­мая, но явственно ощутимая борьба двух внешнепо­литических линий, двух разных программ. Исследо­ватели, изучавшие эти вопросы, в той или иной мере должны были это признавать. Однако при всем том нельзя отрицать, что столь бы­строе достижение соглашения между еще вчера вое­вавшими государствами стало возможно лишь потому, что с обеих сторон была проявлена добрая воля, несом­ненное желание преодолеть многочисленные разногла­сия. Это желание достичь соглашения было в равной мере присуще и Наполеону, и Александру.

В этой связи нельзя не коснуться одного частного вопроса, заслуживающего все же внимания. В истори­ческой литературе давно уже стало почти избитой истиной в изображении дипломатических коллизий, возникав­ших в Тильзите между двумя императорами, рисовать Наполеона тонким и умным обольстителем, сумевшим обойти чувствительного, тщеславного и слабого Але­ксандра. Эта версия, к слову сказать, создавалась не только французской историографией. В нашей стране давно уже, около ста пятидесяти лет, стало традицией смотреть на Александра I глазами Пушкина:

Самовластительный злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

Эти чувства великого поэта к царю разделялись многими. Пушкин входил в жизнь в преддекабрьское время и позже мыслями, чувствами, личными связями был вместе с «синими гусарами», вышедшими 14 де­кабря 1825 года на Сенатскую площадь. Для поколе­ния Пушкина и декабристов царь Александр был пер­вым врагом.

Позже Лев Толстой в романе «Война и мир» (за­думанном первоначально как роман о декабристах) продолжил развенчание Александра I. Портрет, вос­созданный на страницах знаменитой эпопеи гениаль­ным пером, дискредитировал царя прежде всего эсте­тически и этически: он представал перед читателями тщеславным, слабым и лживым человеком, позером и мелким себялюбцем.

Само собой разумеется, что речь идет не о пере­смотре ставшего традиционным отношения к царю Але­ксандру и, конечно, не о какой-то его «реабилитации». Речь идет об ином — о сохранении необходимого исто­ризма при оценке определенных действий царя Але­ксандра. Не рассматривая здесь ни всей его деятельно­сти в целом, ни всех присущих ему черт, следует, от­правляясь от источников, доступных историку, все же признать его дипломатическую игру в Тильзите искус­ной. Александр претендовал на роль военного руково­дителя и, вероятно, мечтал о военной славе. Кампании 1805 и 1807 годов показали, что у него нет к тому данных; его пребывание в армии приносило ей ущерб. Но в политической сфере, в области дип­ломатии он оказался на высоте задач. Ученик Лагарпа, великолепно усвоивший неопределенно «вольно­любивую» фразеологию XVIII века, гибкий, превос­ходный актер, скрывавший под привлекательным прямодушием коварство, Александр I был и расчетли­вее, и жестче, чем он представлялся современникам. Среди монархов династии Романовых, не считая особ­няком стоявшего Петра I, Александр I был, по-види­мому, самым умным и умелым политиком. И среди монархов начала девятнадцатого столетия он тоже был, вероятно, наиболее современным, во всяком слу­чае более умным и ловким, политиком, чем Фридрих-Вильгельм прусский или австрийский император Франц.

В очень трудных условиях после Фридланда, двух проигранных войн, в прямых переговорах с Наполео­ном Александр I сумел найти и верный тон, и нужные аргументы, и необходимую гибкость, чтобы, сохраняя положение равноправного партнера, прийти в корот­кий срок к удовлетворяющему обе стороны компро­миссу.

Тильзит в большинстве исторических работ изобра­жают односторонне, как вершину успехов Наполеона. Но Тильзит был не только успехом Наполеона (против чего спорить не приходится), но и успехом русской дипломатии. Как это доказано новейшей публикацией русских документов, Александр первоначально не хо­тел идти на союз с Францией, он предпочитал огра­ничиться заключением мира. Напротив, для Наполеона союз с Россией был главной целью, к которой он стре­мился с 1800 года. Для Александра необходимым ус­ловием «замирения» с Францией было сохранение Пруссии, хотя бы и потерявшей часть своих владений. Наполеон был склонен полностью уничтожить Прус­сию, разделить ее владения. Здесь нет возможности из-за недостатка места останавливаться на других спор­ных вопросах.

Обе стороны быстро поняли необходимость взаим­ных уступок: Александр пересмотрел свой взгляд на проблему союза, Наполеон изменил свои планы в от­ношении Пруссии. Компромисс был найден.

Александру пришлось заключить с Наполеоном мир и даже стать его союзником. Но в отличие от Павла I, который искренне верил Наполеону, Александр хорошо знал своего противника и готовился к борьбе с ним. Наполеону вскоре пришлось изменить мнение об Александре. Он писал: «Александр гораздо умнее, чем о нём думают». А позже, убедившись, что Александра не так просто обмануть, называл его «северным Тальма» и «византийским греком» и жаловался на хитрость своего соперника.

Наполеон сказал одному из русских дипломатов:

–    Передайте вашему государю, что я его друг… Если мы соединимся, мир будет наш. Вселенная подобна яблоку. Мы можем разрезать его на две части, и каждый из нас получит половину.

Когда Александру I передали эти слова, он заметил:

–    Сначала он довольствуется одной половиной яблока, а потом придёт охота взять и другую.

Наполеон сказал своим приближённым:

–    Через пять лет я буду властелином всего мира. Останется только Россия, но я раздавлю её.

Александр, понимая, что союз с Наполеоном – это взаимный обман, говорил по этому поводу:

–    Наполеон или я. Вместе нам не царствовать.

Наполеон и Александр столкнулись как две личности. Казалось, все преимущества были на стороне первого. Наполеон поражал современников работоспособностью и энергией. Александр был ленив и бездеятелен. Наполеона считали гениальнейшим полководцем и талантливым государственным деятелем. Он выиграл десятки сражений, дал Франции новое законодательство. Александр не блистал никакими талантами. Он позорно проиграл единственное своё сражение под Аустерлицем и так и не довел до конца начатую им бездарную государственную реформу. Наполеон мог жертвовать жизнями миллионов. Александр всю жизнь мучился тем, что оказался причастен к смерти Павла I. Вид поля боя с множеством трупов вдохновлял Наполеона. Александр плакал от подобного зрелища. Наполеону было мало властвовать над Европой. Он хотел владеть Азией, всем миром. Александр мечтал отказаться от самой великой в мире империи и считал, что ему будет достаточно небольшого домика с садиком.

Когда началась война, Александр хотел стать во главе войск. Но не потому, что жаждал славы. Он считал, что вражеское нашествие на Россию – это наказание судьбы за его участие в заговоре против собственного отца. И потому он должен сам встречать врага и нести ответственность за оборону страны. Историки часто обсуждали Александра за то, что он неумелыми действиями только мешал вести войну. И тем не менее Александр согласился покинуть войска, когда его убедили, что это нужно сделать «для пользы отечества».

Александр не любил Кутузова, свидетеля его позора под Аустерлицем. Но вопреки своему желанию назначил его главнокомандующим, когда ему доказали, что только Кутузов спасёт Россию. Императрица-мать, брат Александра Константин и самый близкий и преданный придворный Аракчеев просили, умоляли Александра сложить оружие, согласиться на мир с Наполеоном, которого они считали непобедимым. Наполеон знал об этом и ждал в Москве, что со дня на день Александр вступит с ним в переговоры. Однако царь был непримирим.

–    Истощив все средства, которые в моей власти, я отпущу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моему отечеству и моим подданным, жертвы которых я умею ценить, – сказал Александр.

На этот подвиг толкнули царя две вполне естественные причины – понимание неприемлемости континентальной блокады для России и личная ненависть к Наполеону.

Когда стало известно о том, что Наполеон занял Москву, Александр I поседел за одну ночь. И даже после этого он не сдался и отвергал любые предложения о мире с врагом.

–    Я и народ, во главе которого я имею честь находиться, решили стоять твёрдо и скорее погрести себя под развалинами империи, нежели примириться с Аттилою новейших времён, – отвечал Александр на любые попытки своих приближённых заговорить о мире.

Александр не подчинялся воле Наполеона. И его твёрдость спасла Россию. Решительность и упорство Александра сыграли в Отечественной войне 1812 года не меньшую роль, чем мудрость Кутузова и патриотизм всего русского народа.

Когда Наполеон покинул Москву и его войско, потерпев поражение под Тарутином, повернули на старую Смоленскую дорогу и началось бегство из России, Кутузов пригласил императора руководить военными действиями. Александр отказался и в кругу придворных сказал, что не хочет пожинать не заслуженные им лавры.

Кутузов говорил, что русским войскам не нужно идти дальше своей границы. Дальновидный дипломат, мудрый человек и политик, он считал, что для России будет лучше, если Наполеон всегда будет враждовать с европейскими державами, и особенно с Англией. Однажды он высказал такую мысль: «Я вовсе не убеждён, будет ли великим благодеянием для вселенной совершенное уничтожение императора Наполеона и его армии. Наследство его достанется не России или какой-либо другой из держав материка, а той державе, которая уже господствует на морях, и тогда преобладание её станет невыносимо».

Ещё раньше Кутузов сказал одному из генералов, который пытался растолковать ему план послевоенного устройства мира:

–    Мы никогда, голубчик мой, с тобой не поладим: ты думаешь только о пользе Англии, а по мне, если этот остров сегодня пойдёт на дно моря, я не охну.

Кутузов не хотел, чтобы другие загребли жар его руками. Александру I хотелось покрасоваться перед Европой.

–    Двенадцать лет я слыл в Европе посредственным человеком, посмотрим, что они скажут теперь, – говорил он.

На старой Смоленской дороге лежало больше ста тысяч неубранных трупов. Они гнили, заражая воздух. Распространялись эпидемии. Население страны было разорено. Почти миллион крестьян оказались на воинской службе. Москва лежала в развалинах и пепелищах. Но Александр I повёл войска в Европу. Он въехал в Париж на сером коне, подаренном ему Наполеоном ещё в годы их союза. Император милостиво обещал французам, что он не станет мстить им за Москву и не сожжёт их столицу, а в салоне госпожи де Сталь заявлял, что, вернувшись домой, он уничтожит крепостное право.

На конгрессе в Вене, когда страны-победительницы решали, как устроить послевоенную Европу, Александру казалось, что все должны быть благодарны России, заплатившей за победу над Францией самую дорогую цену.

Спокойствие Европы он считал также и необходимым условием для реализации своих реформаторских замыслов в самой России. Для обеспечения этих условий было необходимо сохранить статус-кво, определенный решениями Венского конгресса (1815), по которым к России отошла территория Великого герцогства Варшавского, а во Франции восстановлена монархия, причем Александр настоял на учреждении в этой стране конституционно-монархического строя, что должно было послужить прецедентом для установления подобных режимов и в других странах. Российскому императору, в частности, удалось заручиться поддержкой союзниками его идеи о введении конституции в Польше. В качестве гаранта соблюдения решений Венского конгресса император инициировал создание Священного союза (14 сентября 1815) — прообраза международных организаций 20 в. В него вошли Россия, Австрия, Пруссия, Франция. Александр был убежден, что победой над Наполеоном он обязан промыслу Божьему, его религиозность постоянно усиливалась. Сильное влияние на него оказали баронесса Ю. Крюденер и архимандрит Фотий. По некоторым данным сам он постепенно становился мистиком.

Александр непосредственно участвовал в деятельности конгрессов Священного союза в Аахене (сентябрь-ноябрь 1818), Троппау и Лайбахе (октябрь-декабрь 1820 — январь 1821), Вероне (октябрь -декабрь 1822). Однако усиление российского влияния в Европе вызывало противодействие союзников. В 1825 Священный союз по существу распался.

Неожиданно для всех Наполеон бежал с острова Эльба, и Париж снова оказался в его руках. Король Людовик XVIII, получивший трон благодаря победам русских солдат, покинул свой дворец и столицу, оставив у себя в кабинете тайный договор, заключённый им с Англией и Австрией против России. Наполеон послал этот договор русскому императору. Только после этого Александр I понял, насколько его ценят и уважают в Европе.

Укрепив в результате победы над французами свой авторитет, Александр и во внутренней политике послевоенного времени предпринял очередную серию реформаторских попыток. Еще в 1809 было создано Великое княжество Финляндское, ставшее по существу автономией с собственный сеймом, без согласия которого царь не мог менять законодательство и вводить новые налоги, и сенатом (правительством). В мае 1815 Александр объявил о даровании конституции Царству Польскому, предусматривавшей создание двухпалатного сейма, системы местного самоуправления и свободу печати. В 1817-18 ряд близких к императору людей (в т. ч. А. А. Аракчеев) занимались по его приказу разработкой проектов поэтапной ликвидации крепостного права в России. В 1818 Александр дал задание Н. Н. Новосильцеву подготовить проект конституции для России. Проект «Государственной уставной грамоты Российской империи», предусматривавший федеративное устройство страны, был готов к концу 1820 и одобрен императором, но его введение было отложено на неопределенный срок. Своему ближайшему окружению царь жаловался, что не имеет помощников и не может найти подходящих людей на губернаторские должности. Прежние идеалы все более казались Александру лишь бесплодными романтическими мечтами и иллюзиями, оторванными от реальной политической практики. Отрезвляющее воздействие оказало на Александра известие о восстании Семёновского полка (1820), воспринятое им как угроза революционного взрыва в России, для предотвращения которого необходимо было принять жесткие меры. Тем не менее мечты о реформах не покидали императора вплоть до 1822-23.

Одним из парадоксов внутренней политики Александра послевоенного времени стало то обстоятельство, что попытки обновления российского государства сопровождались установлением полицейского режима, позднее получившего название «аракчеевщины». Ее символом стали военные поселения, в которых сам Александр, впрочем, видел один из способов освобождения крестьян от личной зависимости, но которые вызывали ненависть в самых широких кругах общества. В 1817 вместо Министерства просвещения было создано Министерство духовных дел и народного просвещения во главе с обер-прокурором Святейшего синода и главой Библейского общества А. Н. Голицыным. Под его руководством фактически был осуществлен разгром российских университетов, воцарилась жестокая цензура. В 1822 Александр запретил деятельность в России масонских лож и иных тайных обществ и утвердил предложение Сената, разрешавшее помещикам за «дурные поступки» ссылать своих крестьян в Сибирь. Вместе с тем император был осведомлен о деятельности первых декабристских организаций, но не предпринял никаких мер против их членов, считая, что они разделяют заблуждения его молодости.

Одна из характерных черт Александра I – странное стремление к симметрии и порядку. Его рабочий стол содержался в идеальном порядке. Мебель в комнатах дворца расставлялась по составленному им плану. Как и его отцу Павлу I, Александру нравились парады. Нравились ему и немецкие города с правильной, точной планировкой.

Александр I в молодости был окружён людьми, демонстрировавшими свободу мысли и щеголявшими образованностью. В конце царствования самым близким к нему человеком стал Аракчеев. О жестокости Аракчеева ходили легенды. Солдатам за малейшую провинность он вырывал усы, в своём имении Грузино издевался над крепостными вместе со своей грубой и жестокой любовницей Настасьей Минкиной. Она доходила до изуверства и в конце концов была убита дворовыми.

Александр I любил Аракчеева за преданность. В последние годы царствования все доклады император принимал только через Аракчеева. Ни один министр не мог получить доступ к Александру без позволения всемогущего царедворца.

С юных лет Александр на­смешливо относился к религии. В годы Отечественной войны он впервые прочел Библию. Это произошло у одного из членов Негласного комитета Голицына, который из веселого дамского угодника превратился в мисти­ка. Императора поразили таин­ственные пророчества и пламен­ные строки псалмов. Возвратив­шись к себе во дворец, Александр хотел прочесть Библию, но ее не оказалось в дворцовой библиоте­ке. На книжных полках стояли тома сочинений Вольтера, Руссо, знаменитая французская энцик­лопедия Дидро, порнографичес­кие сочинения Лафонтена и Пар­ни. Библии в библиотеке монар­ха православной Росси не было. Александру нашли Библию на французском. Чтение увлекло его. С этого времени он весь от­дался вере. Александра волновало все мистическое. Он подпал под влияние знаменитой тогда госпо­жи Варвары Юлии Крюденер.

Девичья фамилия Крюденер — Фитингоф. Она родилась в Лиф­ляндии, вышла замуж за барона Крюденера. Муж был на двадцать лет старше юной красавицы. Она уехала вместе с ним в Копенга­ген, потом в Париж. В Париже Крюденер подружилась с мадам, де Сталь, писателями Шатобрианом и Бернарденом де Сен-Пье­ром. Крюденер оставила мужа и сошлась с графом Фрежвилем, знаменитым своими любовными приключениями. Потом она вер­нулась к мужу, но барон Крюденер умер. Это произвело на нее очень сильное впечатление. Она написала подражание «Макси­мам» Ларошфуко и роман в пись­мах «Валерия», в котором описа­ла свои любовные переживания.

Роман имел огромный успех. В Париже появились шляпки «а ля Валерия». Уехав из Парижа, Крюденер поселилась в деревне. Смерть родственника, случив­шаяся на ее глазах, обратила Крюденер к религии. Она позна­комилась со знаменитым шарла­таном — пастором Фонтенем, ко­торый организовал выступления перед публикой религиозной предсказательницы Марии Куммрин.

Под влиянием Марии Куммрин Крюденер поверила, что ее обязанность проповедовать исти­ну и обращать людей к вере. Крюденер предсказывала вели­кие перевороты и потрясения. Она объясняла, что официаль­ная Церковь уже с третьего века отошла от правильного учения. Ее предсказания легко поддава­лись любым толкованиям и по­этому подтверждались происхо­дящими после них событиями. Многие под впечатлением пропо­ведей Крюденер продали все свое имущество, раздали деньги бед­някам и пешком отправились к горе Арарат, где, согласно пред­сказанию экзальтированной проповедницы, нужно было ос­новать царство Божие на земле.

Александр I слышал о Крюде­нер. Однажды утомленный пере­ездом из Вены в Гейльбронне он до поздней ночи размышлял о бегстве Наполеона с Эльбы. Со­бытия совпадали с одним из предсказаний Крюденер. Как только император подумал о ней, ему в ту же минуту доложили, что к нему прибыла Крюденер. Совпадение поразило Александ­ра. Еще больше на него подей­ствовал разговор с ней. Крюденер потребовала создать священный союз монархов против револю­ций.

 Некоторое время Крюденер находилась при Александре, и он советовался с ней по всем вопро­сам. Потом вокруг Крюденер ста­ли собираться огромные толпы бедняков. Она обличала гряду­щие революции, но в ее пропове­дях были и такие слова:

— Дайте мне крест, грозящий тронам!

Ее выслали из Франции, по­том из Швейцарии, потом из Лейпцига. В Россию ее достави­ли под конвоем полиции. Она продолжала свои проповеди, но Александру I пришлось запре­тить их. Крюденер уехала в Крым, где хотела основать колонию ис­тинно верующих христиан. По дороге она заболела и умерла.

В последние годы Александр I все больше ощущал чувство ви­ны за участие в заговоре против отца. Когда в Петербурге случи­лось наводнение, кто-то из его приближенных, глядя на страш­ную картину разрушений, сказал:

— За грехи наши Бог нас ка­рает.

Александр I со слезами на гла­зах поправил:

— Нет, за мои грехи!

А когда ему донесли о заго­ворщиках, готовивших покуше­ние на него, он сказал:

—        Не мне их судить.

Александр I постепенно ото­шел от государственных дел. В нем все больше развивались ми­стические настроения. В это вре­мя тяжело заболела его жена. В ее болезни Александр I тоже ви­нил себя. Бабка Екатерина II женила Александра, когда ему исполнилось всего шестнадцать лет. Его невеста, принцесса Баденская Луиза, была голубогла­зой красавицей. В нее влюбился даже фаворит самой Екатери­ны II Платон Зубов. Став женой наследника престола, она полу­чила православное имя — Елиза­вета Алексеевна. Первое время молодые супруги искренне лю­били друг друга, но потом насту­пило взаимное охлаждение. Александр I заметил, что его жена восхищена его другом, по­ляком Адамом Чарторийжским. По-видимому, именно от него она родила дочь, которая прожи­ла всего один год. Император Павел I, увидев внучку, сказал:

— Возможно ли, чтобы у му­жа блондина и жены блондинки родился черненький младенец?

Сам Александр увлекся польской красавицей княжной Четвертинской. Роман с ней на­чался еще до женитьбы. Но Ека­терина II приказала выдать Четвертинскую замуж за Нарышки­на и выслать из Петербурга. Когда позднее она возвратилась ко двору, ее отношения с Алек­сандром I возобновились. И тог­да Александр I и его законная жена Елизавета Алексеевна дали друг другу свободу. От Нарыш­киной у Александра было трое детей, все они умерли в раннем возрасте.

За Елизаветой Алексеевной пытался ухаживать брат Алек­сандра I Константин. Но импе­ратрица предпочла ему молодо­го красавца, ротмистра кава­лергардского полка Алексея Охотникова. Когда она родила от него дочь, Константин, извест­ный мстительностью и жестоко­стью, подослал к сопернику убийцу, и тот смертельно ранил Охотникова. Елизавета Алексе­евна навещала его перед смертью.

Александр не нашел счастья в любви. Его отношения с Четвертинской-Нарышкиной дли­лись четырнадцать лет и прерва­лись после того, как он застал ее в постели со своим генерал-адъ­ютантом Ожаровским. Импера­тор не мстил красавцу поляку. Ожаровского не удалили от дво­ра, он стал членом Государствен­ного совета, сенатором и на трид­цать лет пережил Александра I.

Когда императрица заболела, Александр долго советовался с ней, и они решили уехать на юг в Таганрог, чтобы устроить свою неудавшуюся жизнь вдали от го­сударственных дел и забот. Они поселились в небольшом одно­этажном домике со скромной об­становкой. Александр ухаживал за женой. Ее здоровье начало по­правляться. Супруги строили планы новой жизни.

Новороссийский генерал-гу­бернатор Воронцов уговорил Александра I посмотреть Крым. Накануне отъезда собралась гроза и в комнате стало темно. Александр приказал зажечь свечи. Но потом тучи рассе5ялись, снова стало светло, Александр задумался и сидел при зажжённых свечах. Камердинер хотел убрать свечи. Император рассеянно спросил, зачем он их убирает.

—        Худая примета, — сказал камердинер. — Днём при свечах покойники лежат.

Александру I понравилось в Крыму.

—        Хорошо бы купить здесь клочок земли и зажить помещи­ком,— сказал он сопровождав­шему его князю Волконскому и грустно добавил:— Я отслужил двадцать пять лет, солдату и то после этого срока дают отставку.

В Балаклаве Александр I по­сетил монастырь. С утра был теп­лый день, и он выехал в одном мундире. К вечеру императора ожидали в Севастополе. Поднял­ся холодный порывистый ветер. С наступлением темноты на­встречу Александру I выслали людей с факелами. Он приехал в Севастополь продрогший, его лихорадило. С этого началось его недомогание. Первое время он не хотел лечиться и переносил бо­лезнь на ногах.

Однажды во время прогулки он встретил фельдъегеря, ехав­шего к нему из Петербурга со срочными депешами. На глазах у императора мчавшаяся на всем скаку тройка опрокинулась, фельдъегерь Масков выпал из нее, ударился о землю, сломал позвоночник и тут же умер. Эта сцена произвела на отличавше­гося мнительностью Александра огромное впечатление. Он упал духом и постарел за несколько дней. Руки не слушались его, он не мог бриться и время от време­ни терял сознание. Жена, Елиза­вета Алексеевна, предложила ему причаститься. Он причас­тился и через несколько дней, 25 ноября (7 декабря) 1825 года, умер.

Тело Александра I в закрытом гробу доставили в Петербург. Семь дней закрытый гроб стоял в Казанском соборе. Его откры­вали только один раз ночью для прощания членов императорс­кой семьи. Мать Александра I, вдовствующая императрица Ма­рия Федоровна, не узнала в по­койнике, лежащем в гробу, сво­его сына.

По стране стали распростра­няться слухи, что на самом деле Александр I не умер, а ушел в монастырь или скрылся среди раскольников в Сибири, а в гроб вместо императора положили разбившегося фельдъегеря Маскова. Появилась и легенда, что царя убили приближенные, ко­торые боялись, что он освободит крестьян.

Таинственные слухи о смерти Александра I усилились спустя несколько лет, когда стало изве­стно о старце Федоре Кузьмиче. Его арестовали в Пермской гу­бернии. Он называл себя «бродя­гой, не помнящим родства». Ус­тановить происхождение Федора Кузьмича не удалось, и его сосла­ли в Сибирь. На вид ему было около шестидесяти лет, как раз столько, сколько исполнилось бы и Александру I, если бы он не умер. Федор Кузьмич носил крестьянскую одежду, но не умел исполнять самую простую крес­тьянскую работу и отличался мягкими, изящными манерами. Рассказывали, что старец иног­да употреблял в разговоре фран­цузские и английские слова. Большую часть своего времени он проводил в молитвах. Все ок­ружающие почитали его как свя­того подвижника. Ростом и ли­цом, цветом глаз он был очень похож на императора Алек­сандра I.

К Федору Кузьмичу приезжа­ли многие знатные посетители, но он старался избегать встречи с ними и для этого несколько раз менял место жительства. Бывая в церкви на исповеди, он отказы­вался рассказывать, кто он такой и кем был раньше. Какой-то слу­житель царского дворца, сослан­ный в Сибирь, узнал в старце императора Александра I. Одно время Федор Кузьмич жил у том­ского купца Хромова. Умер Фе­дор Кузьмич в лесной заимке не­далеко от Томска и был похоро­нен на кладбище томского Богородице-Алексеевского муж­ского монастыря.

Императоры Александр II и Николай II во время своих путе­шествий по России посещали могилу Федора Кузьмича. Это укрепило легенду о том, что под видом святого старца в Сибири умер и похоронен император Александр I, ушедший в народ, чтобы замолить свои грехи перед отцом Павлом I.

Томский купец Хромов, у ко­торого некоторое время жил Фе­дор Кузьмич, в начале царство­вания Александра III приехал в Петербург и добился приёма у императора. Он передал Александру III вещи и бумаги святого старца.

Внук императора Николая I, известный историк, великий князь Николай Михайлович, написал статью «Легенда о кончине императора Александра I в Сибири в образе старца Фёдора Кузьмича». На основе сопоставления собственноручных записок Фёдора Кузьмича и автографов Александра I он пришёл к выводу, что они принадлежат разным людям.

Этот вывод подтверждался и позднее по результатам сверки подчерков, проводившейся специалистами-графологами. Тем не менее легенда о старце Фёдоре Кузьмиче до конца не разгадана. Многие историки продолжают поддерживать гипотезу о том, что он и Александр I – одно и то же лицо.

Личность императора Александра I во многих отношениях представляется исключительной. Близко знавший его Карамзин, в посмертной оценке своего государя выражается так: «Я любил его искренно и нежно, иногда негодовал, досадовал на монарха, и всё любил человека, красу человечества своим великодушием, милосердием, незлобием редким». Правление его, «ознаменованное делами беспримерной славы для отечества, во веки веков будет сиять в наших и всемирных летописях: царствование спасителя России, избавителя Европы, благотворителя побеждённых, умирителя народов, друга правды и человечества».

В памяти потомства Александр I навсегда будет монархом, искренно любившем добро, трудившемся неустанно с полным самопожертвованием на пользу отечества, выведшим Россию из беспримерно тяжёлых обстоятельств, оставившим в её истории памятные следы своего царствования.

Список использованной литературы

 

1.   Троицкий Н.А., Александр I и Наполеон, М., Высшая школа, 1994г.

2.   Манфред А.З., Наполеон Бонапарт, М., Мысль, 1972г.

3.   Тарле Е.В., Сочинения, том 7, М., Издательство Академии Наук СССР, 1959г.

4.   Бутромеев В.П., Всемирная история в лицах, М., Олма-Пресс, 1999г.

5.   Русский биографический словарь, том 1, С-Пб., 1896г. Репринтное воспроизведение издания 1986г., М., 1992г.

6.   Мережковский Д.С., Александр Первый, М., Пресса, 1994г.

7.   Бунич И.Л., Династический рок, С-Пб., Облик, 1997г.

8.   Тарле Е.В., Талейран, М., Высшая школа, 1992г.

9.   Ключевский В.О., Исторические портреты, М., Правда, 1990г.

10.       Шильдер Н. К., Император Александр I. Его жизнь и царствование, т. 1-4, С-Пб., 1904-05гг.