История уголовного права России в советский период

Введение.

Глава I. Общая характеристика уголовного права СССР 30-х гг.

§1.1. Развитие уголовного законодательства в отношении основ государственности.

§1.2. Развитие уголовного законодательства в отношении кулачества и иных капиталистических элементов.

§1.3. Развитие уголовного законодательства в отношении несовершеннолетних.

§ 1.4. Развитие системы наказаний

§ 1.4.1. Исправительно-трудовые учреждения

§ 1.4.2. Тюрьмы

§ 1.4.3. Применение штрафов и конфискация имущества

§ 1.4.4. Поражение прав

Глава II. Характеристика отдельных видов преступлений.

§ 2.1. Государственные преступления

§ 2.2. Хищения социалистической собственности

§ 2.3. Иные преступления против порядка управления

§ 2.4. Должностные преступления

§ 2.5. Хозяйственные преступления

§ 2.6. Преступления в области трудовых отношений

§ 2.8. Имущественные преступления

§ 2.9. Воинские преступления

Заключение.

Библиография.

Введение

К тридцатым годам в истории СССР настает новый этап развития. НЭП был отброшен и страна пошла по пути ускоренного промышленного роста и урбанизации. Полным ходом идет индустриализация и коллективизация, появляется такое явление как пятилетки, перед страной ставятся все новые и новые задачи. Естественно, что для реализации всего вышеперечисленного требовались изменения в праве, в том числе и уголовном.

Доктрина “социалистической законности”, сложившаяся в 30-е гг. и опиравшаяся на марксистско-ленинскую идеологию, исходила из нормативистского представления о праве. Первоначальные психологическая и социологическая теории права 20-х гг. были отвергнуты. Победа нормативизма, однако, не означала установления верховенства закона: сохранялись принципы целесообразности, аналогии и объективного вменения. На практике имели место многочисленные и повсеместные нарушения законности. Вместе с тем советское право носило императивный характер, требуя толкования закона в строгом соответствии с субъективными намерениями его авторов, а не свободного или буквального толкования (как в западном праве)[1].

Процессы концентрации политической власти внутри узкого круга партийных и государственных чиновников (номенклатуры) сопровождались сужением гражданских прав для основной массы населения. В сферах гражданского, трудового, колхозного и уголовного права это было особенно очевидно.

Актуальность избранной темы обуславливается той ролью, которую стало играть уголовное право в Советском Союзе в 30-40-х гг. Установление авторитарного режима в стране и централизация управления породили начавшуюся с конца 20-х гг. тенденцию к усилению уголовных репрессий с целью всемерного укрепления социалистической собственности и порядка управления. Уголовное право стало действенным средством пресечения всякого рода оппозиционной деятельности и принуждения к выполнению властных велений государства, и представляло собой наиболее эффективный инструмент проведения классовой политики и установления политико-идеологического единомыслия.

Что касается непосредственно источников уголовного права 30-х гг., то в рассматриваемый период продолжают действовать крупные общесоюзные и республиканские законы. Это, прежде всего «Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» и Уголовный кодекс РСФСР, принятые в двадцатых годах, а также отдельные правовые акты. Особенностью принятия актов Союзных органов, то, что данные действовали на весь СССР и принимались ЦИКом, Президиумом ЦИКа, СНК, после 1936 г. Верховным Советом и его президиумом.

Цель данной работы - провести анализ уголовного законодательства рассматриваемого периода, коснувшихся его изменений, а также выявить истинные причины и цели, повлиявшие на развитие уголовного права России 30-х гг.

Глава I. Общая характеристика уголовного права СССР 30-х гг.

Уголовное право в 30–х гг. становится инструментом политики, при помощи которого идёт перестройка социальной структуры, коллективизация и индустриализация. Это появляется в 1929 г. в общесоюзном положении о государственных и особо опасных преступлениях, конкретизация 58 статьи.

Постановление ЦИКа от 7 августа 1932 г.[2] – Об охране имущества государственных предприятий, колхозов, кооперации, укреплении общественной “социалистической” собственности - наиболее применяем. И является ярчайшим примером несоизмеримости наказания с общественной опасностью деяния. Размер похищенного не имел значения, т.к. хищение наказывалось расстрелом с конфискацией имущества, если есть смягчающие обстоятельства - 10 лет. Это явный политический заказ Сталина, он уравнивает собственность государственную, колхозную, кооперативную, и они называются общественной “социалистической” собственностью. Постановление мало похоже на юридический документ, носит декларативный характер, эффект в моменте устрашения. Но сильного влияния не оказало.

Уголовное право рассматриваемого периода активно вторгается в те отрасли и общественные отношения, которые должны регулироваться другими отраслями права (административными и др.). В качестве примера можно привести Постановление 1940 г., где установлена уголовная ответственность за выпуск недоброкачественной продукции, за невыполнение плана, по этому акту предусмотрена уголовная ответственность руководителей предприятий за перечисленные проступки. Регламентирована уголовная ответственность за нарушение трудовой дисциплины.

При анализе уголовного права рассматриваемого периода необходимо подчеркнуть, что основные изменения в уголовном законодательстве произошли в сфере взаимосвязи человека и государства, в сфере рабоче-крестьянских отношений и в правовом положении несовершеннолетних, а также дальнейшее развитие получила система наказаний.

Рассмотрим подробнее развитие уголовного права в этих направлениях.

§ 1.1. Развитие уголовного законодательства в отношении основ государственности.

Отдельно необходимо отметить постановление ВЦИК 1934 г. Данное постановление регулирует преступления против государства и определяет понятие «измена Родине». Этому понятию допускалось широкое толкование. Признанные виновными карались высшей мерой наказания — расстрелом, конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией имущества. Данный закон предусматривал, что если заочно приговоренному военнослужащему удавалось скрыться, то члены его семьи карались решением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества. Совместно проживающие члены семьи изменника подлежали высылке с поражением прав сроком до 5 лет. Этот акт известен тем, что вводит понятие “член семьи изменника Родины” – это все совершеннолетние лица, проживавшие и не проживавшие (родственники) с этим лицом. Для них вводится уголовная ответственность за недонесение, их отправляли в спец. лагеря. В этом законе нет основного принципа уголовного закона – ответственность при наличии вины.

Положения Закона от 8 июня 1934 г. были включены в республиканские УК (УК РСФСР ст.ст. 58а—58г).

Постановлением ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г., приуроченным ко дню убийства С.М. Кирова устанавливался особый порядок рассмотрения дел о террактах и террористических организациях. Слабые процессуальные гарантии были свернуты. Срок следствия ограничивался 10 днями, обвинительное заключение выдавалось (если выдавалось вообще) за сутки. Процесс проходил без участия сторон. Приговор обжалованию не подлежал, а приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. Обвинения в подготовке террактов и участии в террористических организациях были частыми и излюбленными в ходе сталинских репрессий.

В ноябре 1929 г. ЦИК СССР принял Постановление об объявлении вне закона советских граждан оставшихся за рубежом. Объявление вне закона влекло за собой расстрел в течении 24 часов с момента установления личности и конфискацию имущества[3]. Этот закон имел обратную силу.

§ 1.2. Развитие уголовного законодательства в отношении кулачества и иных капиталистических элементов.

В 30-е годы завершается, так называемый в советской историографии, период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства. Как следствие, в этот период принимается множество нормативных актов, в том числе и уголовного характера, направленных на создание условий, в которых капиталистическое кулацкое хозяйство не смогло бы «выжить», и, таким образом, ликвидации кулачества как класса.

Так изменение, внесенное в содержание ст. 25 «Основ­ных начал» постановлением ЦИК и СНК СССР от 21 сен­тября 1934 г. «О взыскании не выполненных в срок единоличными хозяйствами обязательных натуральных государственных поставок и денежных платежей и о конфискации имущества», установило, что при невыполнении в срок едино­личными хозяйствами обязательных натуральных государственных поставок и неуплате денежных платежей взыска­ние обращается на все имущество единоличных хозяйств, за исключением дома, топлива, необходимого для отопления жилых помещений, носильной зимней и летней одежды, обуви, белья и других предметов домашнего обихода, необходимых для неплательщика и его иждивенцев.[4]

Помимо единоличных кулацких хозяйств внимание также уделяется борьбе с еще одним появлением капитализма – частной торговлей, иначе говоря – спекуляцией.

До издания закона 22 августа 1932 г. положение о спекуляции регулировалось ст. 107 Уголовного кодекса РСФСР, которая была введена в конце 1926г., когда еще допускались частный товаро­оборот, деятельность частных торговцев, капиталистов. По этой статье каралось только «...злостное повышение цены на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска та­ковых на рынок»[5], таким образом, существо преступления за­ключалось в самом факте злостного повышения цен. Правда, уже в период, когда осуществлялось ограничение эксплуататорских тенденций капиталистических элементов, ст. 107 было дано распространительное толкование, но полное изме­нение характера этого деликта с присвоением ему наимено­вания спекуляции стало возможно лишь с полной побе­дой советской торговли. «Советская торговля, — говорил товарищ Сталин, — есть торговля без капиталистов — малых и больших, торговля без спекулянтов — малых и больших». Сталин говорил далее: «Мы добились того, что за последний период вышибли совершенно из товарооборота частных торговцев, купцов, посредников всякого рода. Ко­нечно, это не исключает того, что могут вновь появиться в товарообороте по закону атавизма частные торговцы и спе­кулянты, используя для этого наиболее удобное для них поле, а именно — колхозную торговлю. Более того, сами колхозники иногда не прочь пуститься в спекуляцию, что не делает им, конечно, чести. Но против этих нездоровых явле­ний у нас имеется недавно изданный закон Советской вла­сти о мерах пресечения спекуляции и наказании спекулян­тов. Вы знаете, конечно, что закон этот не страдает особой мягкостью. Вы поймете, конечно, что такого закона не было и не могло быть в условиях первой стадии нэпа»[6].

В условиях полной победы советской торговли понятие спекуляции как уголовного преступления стало другим, гораздо более широким. Ст. 107 УК РСФСР в редакции ее, основанной на законе 22 августа 1932 г. признает спекуля­цией скупку и перепродажу в целях наживы продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления. Таким образом, наказуемой стала сама торговля, как таковая, «производимая с целью нажиться за счет рабочих, крестьян и советской интеллигенции».[7]

В целях борьбы с кулацкой агитацией (кулачество вело агитацию за убой скота перед всту­плением в колхозы, убеждая крестьян в том, что в колхозе скот «все равно отберут») общесоюзными за­конами 16 января 1930 г. и 1 ноября 1930 г. была уста­новлена кара в виде лишения свободы на срок до 2 лет и выселения из данной местности или без выселения для кула­ков и частных скупщиков: а) производящих хищнический убой скота; б) подстрекающих к этому деянию других лиц.[8]

Однако следует заметить, что закон, проводя четкую дифференциацию ответственности, исключал уголовную ответственность середняков и бедняков за убой скота, устанавливая для них только административную ответственность. Это говорит о том, что истинным назначением данного закона было содействие уничтожению кулачества как класса.

Против кулацкого сопротивления мероприятиям партии и Советского государства по осуществлению коллективизации сельского хозяйства направлены частью упоминавшиеся уже законы, признававшие уголовно наказуемыми ряд деяний:

1) Хищнический убой скота кулаками и частными скуп­щиками. Это преступление законом 16 января 1930г. квали­фицировано как один из способов вредительства со стороны кулаков, которые этим подрывают коллективизацию и пре­пятствуют подъему сельского хозяйства.

2) Незаконный убой лошадей, совершенный кулаками или частными скупщиками, а также подстрекательство со стороны этих лиц к убою лошадей. (Постановление ЦИК и СНК СССР 7 декабря 1931 г. «О запрещении убоя лошадей и об ответственности за незаконный убой и хищническую эксплуатацию лошади»).

3) Неплатеж налогов и сборов по страхованию кулаками или лицами, облагаемыми по расписанию № 3 (т. е. капита­листическими элементами), совершенный в первый раз, и без других отягчающих обстоятельств (постановление ВЦИК и СНК РСФСР 30 марта 1930 г.).

В отношении же трудящихся такой неплатеж налогов влек лишь взыскание в размере платежей.

4) Невыполнение повинностей, общегосударственных за­даний и работ кулаками, совершенное хотя бы в первый раз, без других отягчающих обстоятельств (постановление ВЦИК и СНК РСФСР 15 февраля 1931 г. об изменении ст. 61 УК РСФСР).[9]

Против кулацких и капиталистических элементов вообще, а также деклассированных был направлен также закон 10 января 1930 г. «О высылке и ссылке, применяемым по судебным приговорам». Этим законом, в частности, уста­новлено, что «...при определении в отдельных случаях сро­ков высылки и ссылки в пределах, установленных настоя­щим постановлением, суд руководствуется исключительно оценкой социальной опасности осужденного и не связан сроками лишения свободы, установленными в соответствую­щих статьях УК» (ст. 9 УК РСФСР редакции 1926г.).

§ 1.3. Развитие уголовного законодательства в отношении несовершеннолетних.

До середины десятилетия в общесоюзном уголовном законодательстве мало, что меняется в отношении несовершеннолетних. Однако уже в 1935 году, в целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних, принимается закон от 7 апреля. По этому закону несовершеннолетние, начиная с 12-летнего возраста, уличенные в совершении краж, в причинении наси­лия, телесных повреждений, увечий, в убийствах или в попытках к убийству, привлекаются к уголовному суду с при­менением всех мер уголовного наказания, в том числе и расстрелу. Однако свидетельств применения высшей меры к двенадцатилетним подросткам нет. В данном случае возникла коллизия с общей нормой о расстреле, по которой эта мера уголовного наказания могла применяться к правонарушителям, достигшим 14 лет. Позже этот спор был разрешен на Циркуляре прокуратуры СССР подтверждением о неприменении смертной казни к несовершеннолетним.

Вместе с тем закон установил суровое наказание в виде тюремного заключения на срок не ниже 5 лет для тех, кто осмелится толкать несовершеннолетних на путь преступле­ния или понуждать их к занятию спекуляцией, проститу­цией, нищенством и т. п.[10]

Закон 7 апреля 1935 г. отменил ст. 8 «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» (Далее «Основные начала»), согласно которой меры наказания к несовершеннолетним подлежали применению лишь в случаях, когда соответ­ственными органами будет признано невозможным приме­нение к ним мер медико-педагогического характера. По ст. 8 «Основных начал», определение возраста, по достижении которого наступала уголовная ответственность для несовершен­нолетних, определение случаев обязательного применения к ним мер наказания в случае совершения преступления, а также определение пределов смягчения для них мер наказа­ния предоставлялось законодательству союзных республик, причем в этом вопросе нормы уголовных кодексов союзных республик существенно различались между собой.[11] Так, в частности, ст. 50 Уголовного кодекса РСФСР, сохраняв­шая силу до издания закона 7 апреля 1935 г., устанавли­вала, что в отношении несовершеннолетних в возрасте от 16—18 лет срочные меры наказания обязательно снижаются судом на одну треть и при этом не должны превышать по­ловины  высшего предела санкции, предусмотренной той статьей Уголовного кодекса, по которой квалифицируется преступление обвиняемого. В ряде других союзных респуб­лик был установлен иной, чем в РСФСР, низший возраст для возможности привлечения к уголовной ответственности и иные пределы снижения наказания.

Столь низким возраст наступления уголовной ответственности для несовершеннолетних продолжает оставаться вплоть до 31 мая 1941г., когда указом Президиума Верховного Совета СССР было установлено, что несовершеннолетние привле­каются к уголовной ответственности во всех слу­чаях, начиная с 14-летнего возраста .[12]

 

§ 1.4. Развитие системы наказаний

 

§ 1.4.1. Исправительно-трудовые учреждения

В конце двадцатых, начале тридцатых годов перед советским уголовным законодательством был поставлен ряд задач по реформированию исправительно-трудового дела. Одной из основных целей был перевод всех исправительно-трудовых учреждений на полную самоокупаемость и их участие в борьбе за выполнение общехозяйственного промфинплана. Также ставилась задача по созданию условий для приобретения и развития заключенными профессиональных навыков непосредственно в местах лишения свободы и привлечению заключенных к работе по профессии.[13]

В начале десятилетия наркомат юстиции установил следующие типы мест лишения свободы:

а) учреждения для следственных (следственные изоляторы);

б) учреждения для пересыльных лишенных свободы (пересыльные пункты);

в) учреждения для осужденных лишенных свободы:

1.   фабрично-заводские колонии,

2.   сельскохозяйственные колонии,

3.   колонии для массовых работ,

4.   штрафные колонии;

г) учреждения для больных, лишенных свободы и для медицинской экспертизы (больницы, институты психиатрической экспертизы и др.);

д) учреждения для несовершеннолетних правонарушителей.[14]

Изменение ст. 19 «Основных начал», произведенное за­коном 28 мая 1935г., которым эта статья дополнена вто­рым абзацем, увеличивало эффективность исправительно-трудовых (принудительных) работ без лишения свободы, в особенности по месту работы осужденного, как меры уго­ловного наказания. Новый абзац ст. 19 устанавливает, что время отбывания исправительно-трудовых работ, в том числе по месту работы осужденного, не засчитывается в об­щий трудовой стаж и стаж для определения квалификации, а также в стаж работы, дающий право на получение пенсий, надбавок к заработной плате за выслугу лет и других льгот и преимуществ; во время отбывания исправительно-трудо­вых работ приостанавливается выплата надбавок к ставкам заработной платы за выслугу лет.

Повышая эффективность исправительно-трудовых ра­бот — меры уголовного наказания, не соединенной с лише­нием свободы, закон 28 мая 1935 г. вместе с тем более глу­боко отграничил исправительно-трудовые работы по месту службы от штрафа, видом которого иногда эта мера неосно­вательно считалась.

Введенные законом элементы отбывания исправительно-трудовых работ (невключение времени отбывания в срок работы и пр.) более четко определяют исправительно-трудо­вые работы, в том числе и по месту работы осужденного, как срочную меру наказания.

§ 1.4.2. Тюрьмы

Закон 8 августа 1936 г. изменил статьи 13 и 18 «Основных начал», которые различали два вида лишения свободы — в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях и в общих местах заключения, установив в качестве третьего вида лишения свободы заключение в тюрьму как наиболее суровый вид лишения свободы.

Заключение в тюрьму в силу закона 8 августа 1936 г. может применяться в качестве меры уголовного наказания в отношении осужденных за наиболее опасные преступления.

Еще до издания этого закона в санкциях некоторых общесоюзных законов, в частности закона 7 апреля 1935 г., в отношении лиц, подстрекающих или вовлекающих несо­вершеннолетних в совершение преступлений или побуждаю­щих их к занятию спекуляцией, проституцией, нищенством, предусматривалась санкция в виде тюремного заключения. Закон 8 августа 1936 г. установил тюремное заключение как вид лишения свободы, введя общую норму в «Основ­ные начала».

Поскольку тюремное заключение может применяться в отношении осужденных за наиболее опасные преступле­ния, закон предоставил право определения этой меры нака­зания лишь некоторым категориям судов: Верховному суду СССР, верховным судам союзных республик, краевым и об­ластным судам, железнодорожным и воднотранспортным судам и военным трибуналам. По смыслу закона следует заключить, что такое же право имеют верховные суды авто­номных республик и суды автономных областей. Не имеют права вынесения приговоров к тюремному заключению на­родные суды.

Суды, которым предоставлено законом право опреде­лять лишение свободы в виде заключения в тюрьму, в слу­чае признания ими необходимым применить именно эту меру уголовного наказания, должны были сделать об этом специальное указание в приговоре. Лишь при наличии такого указания в приговоре осужденный мог быть заключен в тюрьму после вынесения приговора.[15]

Закон 8 августа 1936 г., помимо заключения в тюрьму по судебному приговору, предоставил также право перевода в тюрьму в дисциплинарном порядке лиц, которые, отбывая лишение свободы в исправительно-трудовых лагерях и ис­правительно-трудовых колониях, систематически нарушают в местах лишения свободы правила внутреннего распорядка – совершают побеги и т. п.

В то время как заключение в тюрьму по судебному при­говору назначается на срок лишения свободы, определен­ный судом в пределах санкции статьи Уголовного ко­декса, по которой осужденный признан виновным, перевод в тюрьму в дисциплинарном порядке закон допустил по постановлению начальника республиканского, краевого или областного управления НКВД СССР с санкции прокурора соответствующего лагеря лишь на срок до одного года, по постановлению начальника Главного управления лагерями НКВД СССР с санкции Прокурора Союза ССР на срок до двух лет.

Закон предоставил прокуратуре право опротестовать по­становления о переводе в тюрьму в дисциплинарном порядке, установил при этом, что в случае опротестования исполне­ние постановления приостанавливается.

Таким образом, рассматривая процедуру заключения осужденного в тюрьму, можно сделать вывод о том, что тюремное заключение стало одним из наиболее строгих видов уголовного наказания. Введение этой меры уголовного наказания, наравне с увеличением максимального срока лишения свободы до 25 лет, стало альтернативой высшей мере наказания, чем повлияло на снижение количества осужденных, приговариваемых к расстрелу.

§ 1.4.3. Применение штрафов и конфискация имущества

Постановление ЦИК и СНК СССР от 11 апреля 1937 г. «Об отмене административного порядка и установлении су­дебного порядка изъятия имущества в покрытие недоимок по государственным и местным налогам, обязательному окладному страхованию, обязательным натуральным по­ставкам и штрафам с колхозов, кустарно-промысловых артелей и отдельных граждан» хотя и не изменяло текста «Основных начал», но внесло изменения в существо норм «Основных начал», определяющих применение штрафа, а частично и конфискации имущества в качестве мер уголов­ного наказания.

Закон 11 апреля 1937 г. дал точный перечень имуще­ства, которое не может быть изъято по судебным реше­ниям у отдельных граждан для покрытия их недоимок по государственным и местным налогам, обязательному оклад­ному страхованию, обязательным натуральным поставкам и штрафам.

Названный закон о предельной точностью установил конкретные виды такого имущества, что создавало дополни­тельные реальные гарантии строжайшего соблюдения социа­листической законности при взыскании штрафов.

Закон 11 апреля 1937 г. не содержал прямого указания, что он относится и к области уголовного права.

Очевидно, что и при применении штрафа в качестве меры уголовного наказания, поскольку в законе 11 апреля 1937г. нет специального изъятия, взыскание штрафа не может быть обращено на предметы, перечисленные в этом законе.

§ 1.4.4. Поражение прав

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 13 февраля 1930 г., вновь изменившим ст. 20 «Основных начал», в число видов поражения прав включено лишение прав на пенсии, выдаваемые в порядке социального страхования и государственного обеспечения.

Закон строго ограничивает применение этой меры нака­зания, предусматривая назначение лишения прав на пенсию лишь за преступления, особо указанные законодательством Союза ССР и союзных республик.

Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 31 мая 1930 г., изданным в соответствии с законом 13 фе­враля 1930 г., предоставлено судом право применять лише­ние права на пенсии по всем государствен­ным преступлениям, а постановлением ЦИК и СНК от 2 сентября 1930 г. - -по некоторым точно перечисленным в этом законе воинским преступлениям — в мирное время и по всем воинским пре­ступлениям в военное время.

Законодательство РСФСР в соответствии со ст. 20 «Основных начал» допускает лишение права на пенсии также в случае осуждения за совершение корыстных пре­ступлений к лишению свободы или к высылке с обязатель­ным поселением в других местностях в качестве основной меры наказания или в случае назначения в качестве допол­нительной меры наказания конфискации всего имущества (ст. 31 УК РСФСР редакции 1926г.). Законодательство УССР допускает применение этой меры в случае осуждения к лишению сво­боды на срок не ниже 3 лет или высылке с обязательным поселением в других местностях в качестве основной меры наказания или при применении конфискации всего иму­щества в качестве дополнительной меры наказания (ст. 29 УК УССР) и т.д.

Глава II. Характеристика отдельных видов преступлений.

В тридцатые годы советским уголовным законодательством были предусмотрены следующие виды преступлений:

1.   Государственные преступления (контрреволю­ционные и особо опасные преступления против порядка управления), предусмотренные Положением о преступлениях государ­ственных 25 февраля 1927 г. и позднейшими законами.

2.   Хищения социалистической собственности, караемые по закону 7 августа 1932г.

3.   Иные преступления против порядка управления (подстрекательство и привлечение несовершеннолетних к уча­стию в преступлениях; хулиганство; контрабанда; спекуляция и т.д.).

4.   Должностные преступления.

5.   Хозяйственные преступления (Выпуск недоброкачественной продукции; обман потребителя и т.д.).

6.   Преступления в области трудовых отношений (Нарушения внутреннего трудового распорядка; отказ в приеме женщин на работу и т.д.).

7.   Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности (Производство незаконных абортов и принуждение женщины к совершению аборта; мужеложство и т.д.).

8.   Имущественные преступления (Мелкие кражи; мошенничество; ростовщичество и т.д.).

9.   Нарушения правил, охраняющих народное здравие, безопасность и порядок (Незаконное изготовление, хранение, сбыт и пересылка оружия, порнографических предметов; незаконный посев опийного мака и конопли).

10.            Воинские преступления (предусмотрены Положением о воинских преступлениях 27 июля 1927 г.).

Далее будут рассмотрены лишь некоторые виды.

§ 2.1. Государственные преступления

Закон 9 апреля 1931 г. признал: а) преступлением всякую незаконную заявку за гра­ницей изобретений, сделанных в СССР, и изобретений, сде­ланных советскими гражданами за границей; б) тяжким пре­ступлением передачу без разрешения изобретений за гра­ницу; в) видом шпионажа заявку и передачу за границу секретных изобретений и усовершенствований.

Действия, предусмотренные законом, во всех случаях являются общественно опасными, ибо они уменьшают воз­можности использования новых изобретений для обороны и народного хозяйства СССР и, с другой стороны, могут спо­собствовать некоторому усилению капиталистического окру­жения.

Последнее весьма важное изменение внесено в «Основ­ные начала» постановлением Центрального Исполнитель­ного Комитета Союза ССР от 2 октября 1937 г., изменив­шим ст. 18 «Основных начал».

Закон 2 октября 1937 г. отмечал, что действующим со­ветским уголовным законодательством для борьбы со шпио­нажем, вредительством и с попытками организации взры­вов, крушений, поджогов с человеческими жертвами и дру­гих диверсионных актов установлены в качестве мер уголовного наказания лишение свободы на срок не свыше 10 лет, а для наиболее тяжких видов государственных преступле­ний высшая мера наказания (расстрел). В целях дальней­шей борьбы с такого рода преступлениями и предоставле­ния суду возможности избирать по этим преступлениям не только высшую меру наказания (расстрел), но и лишение свободы на более длительные сроки, в изменение ст. 18 «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», закон устанавливает в качестве меры уголовного наказания лишение свободы на срок не свыше 25 лет.

Закон 8 июня 1934 г. об уголовной каре за измену ро­дине, как тягчайшее злодеяние, направлен против людей, предающих родину, способствующих внешним врагам СССР.

Злодеяния, караемые по закону 8 июня 1934 г., являлись преступными контрреволюционными деяниями и до издания этого закона, но закон 8 июня 1934 г. дал им определение, соответствующее их характеру и тяжести, и соответственно установил меры уголовного наказания. Кроме того, закон 8 июня 1934 г. определил ответственность родственников изменника-военнослужащего, если последний совершил по­бег или перелет за границу.

Закон 9 апреля 1931 г. признал: а) преступлением всякую незаконную заявку за гра­ницей изобретений, сделанных в СССР, и изобретений, сде­ланных советскими гражданами за границей; б) тяжким пре­ступлением передачу без разрешения изобретений за гра­ницу; в) видом шпионажа заявку и передачу за границу секретных изобретений и усовершенствований.

Действия, предусмотренные законом, во всех случаях признавались общественно опасными, т.к. уменьшали воз­можность использования новых изобретений для обороны и народного хозяйства СССР и, с другой стороны, могли спо­собствовать усилению капиталистического окру­жения.

Уголовное законодательство в период борьбы за заверше­ние строительства социалистического общества и проведение новой конституции не вводит новых составов контрреволю­ционных преступлений. Изменения коснулись мер наказания за тягчайшие пре­ступления и процессуальной стороны рассмотрения дел о не­которых контрреволюционных преступлениях.

При установлении уголовной ответственности за деяния, ранее не являвшиеся преступлениями, но ставшими обще­ственно опасными, основное внимание советского законо­дательства обращено на борьбу с действиями, дезоргани­зующими трудовую и служебную дисциплину в государ­ственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях, на деяния, дезорганизующие социалисти­ческое хозяйство, и действия, посягающие на личность. В тридцатые годы за вышеперечисленные деяния была установлена уголовная ответственность, ранее за совершение этих деяний не наступавшая.

§ 2.2. Хищения социалистической собственности

Основным законом, который следует разобрать в данном разделе, является закон 7 августа 1932, широко известный в народе как “Закон о колосках”, благодаря тому, что по данному закону несовершеннолетнего ребенка можно было приговорить к высшей мере наказания за сбор нескольких колосков с пшеничного поля. Зная, что ожидает “преступника” в случае его поимки многие блюстители порядка часто закрывали глаза на мелкие нарушения.

Закон 7 августа 1932 г., о котором Сталин в докладе на январском 1933 г. объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) сказал, что он «.. .есть основа революцион­ной законности в настоящий момент»[16], дал определение социалистической собствен­ности как священной и неприкосновенной основы советского строя, указав, что «...решительная борьба с расхитителями общественного имущества является первейшей обязан­ностью органов советской власти»[17], и установил суровые меры уголовной репрессии в отношении людей, посягающих на социалистическую собственность.

Преступления, караемые по закону 7 августа, были уго­ловно наказуемыми деяниями и до его издания, но степень их общественной опасности в силу закона 7 августа 1932 г. стала качественно иной. Закон признал их тягчайшими пре­ступлениями, направленными против основы советского строя, а виновников этих преступлений — врагами народа.

Также следует упомянуть Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940г., установивший уголовную ответственность за так называемую «мелкую кражу», совершенную на предприятии или в учре­ждении. Указ отменил примечание к ст. 162 УК РСФСР (редакции 1926г.), согласно которому мелкая кража на производстве влекла лишь взыскание, налагаемое администрацией.

Указ 10 августа вытекает из смысла ст. 131 Сталинской Конституции, провозглашающей социалистическую собствен­ность священной и неприкосновенной основой советского строя. Всякое посягательство на социалистическую соб­ственность не может не считаться преступлением.[18]

§ 2.3. Иные преступления против порядка управления

Законом 7 июня 1926 г. альтернативно установлена уго­ловная и административная ответственность за незлостное хулиганство (ч. 1 ст. 176 УК 1922 г., впоследствии ч. I ст. 74 УК 1926 г.), т. е. расширено понятие уголовно наказуемого хулиганства.

Бурный рост социалистического соревнования и ударни­чества в этот период вызвал необходимость специальной уголовно-правовой охраны ударников и активистов от пося­гательств со стороны антиобщественных элементов.

Поскольку посягательства имели место в связи с ударной или общественной работой, квалификация этих деяний по статьям главы о преступлениях против личности не отвечала бы характеру и опасности деяния. Как сказал известный в то время правовед : «Советское государство известно своими трудовыми ресурсами. Без четкой правовой защиты советского народа, антитрудовые элементы могут посягнуть на силу духа населения»[19]. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР 20 февраля 1932 г. посягательства на личность ударников на производстве и общественников, не являющиеся террористическим актом, отнесены к числу пре­ступлений против порядка управления с установлением су­рового наказания в виде лишения свободы на срок до 5 лет.

§ 2.4. Должностные преступления

В соответствии с решениями XV съезда ВКП(б) об улуч­шении государственного аппарата вновь было расширено понятие должностного

преступления.

Резолюция съезда о работе ЦК РКИ гласила: «Съезд поручает всем партийным организациям обеспечить улуч­шение и расширение работы органов суда в области борьбы с бюрократизмом, неуклонно привлекая к народному суду работников адм. и хозаппарата, виновных в преступной бес­хозяйственности, в недопустимых излишествах, в чинов­ничьем отношении к делу... В целях устранения каких бы то ни было привилегий работников государственного аппарата упразднить дисциплинарный суд, установив подсудность ра­ботников государственного аппарата общегражданскому суду»[20]

§ 2.5. Хозяйственные преступления

Наряду с бурным количественным ростом продукции государственной промышленности на многих предприятиях имело место ухудшение качества выпускаемых изде­лий как “...идущих на широкий рынок, так и предназначенных для нужд самой государственной промышленности и транспорта”. Это было связано со стремлением предприятий выполнить и перевыполнить несоизмеримые с реальными возможностями пятилетние планы и задачей снижения себестоимо­сти, которая должна быть решена путем рационализации и увеличения производительности труда предприятий. Достаточно часто поставленные цели достигались путем ухудшения качества продукции. Учитывая, что «…это явление служит серьез­ной помехой делу социалистического переустройства на­родного хозяйства, а также наносит большой вред интере­сам рабочих и крестьян, как потребителей товаров», ЦИК и СНК СССР постановлением 23 ноября 1929 г. установили уголовную ответственность за систематический или массо­вый выпуск недоброкачественных изделий и за несоблюдение обязательных стандартов. Закон 23 ноября 1929 г. признал самый выпуск недоброкачественной продук­ции преступлением. Законом 8 декабря 1933г. была усилена наказуемость за выпуск недоброкачественной и некомплектной продукции, а также расширено понятие данного преступления.

Дальнейшее развитие советской торговли вызвало помимо закона о борьбе со спекуляцией от 22 августа 1932г. изда­ние общесоюзного закона 25 июля 1934г. о борьбе с обма­ном Советского государства и обворовыванием потреби­теля. В целях «искоренения из практики советской тор­говли» таких явлений закон признал тяжким преступлением не только самое обмеривание и обвешивание покупателя, но и нарушение установленных розничных цен, продажу това­ров низшего сорта по цене высшего и т. д.

§ 2.6. Преступления в области трудовых отношений

Неуклонная борьба за осуществление социалистической дисциплины труда во всех отраслях социалистического хо­зяйства должна была в области уголовного права найти вы­ражение в установлении уголовной ответственности за злост­ное нарушение трудовой дисциплины, вызвавшее тяжелые последствия, и повышение наказуемости всякого рода пося­гательств на лучших людей страны, активно борющихся за укрепление дисциплины труда.

Законом 23 января 1931 г. в качестве отдельного вида преступления предусматривается нарушение трудовой ди­сциплины на транспорте, являющееся уголовным пре­ступлением тогда, когда нарушение вызвало или могло вызвать тяжелые последствия (ст. 53 УК РСФСР редакции 1926г.).

В период с 1935г. по 1940г. признаны уголовными преступлениями следующие деяния, посягающие на трудовую и служебную дисциплину:

1) Нарушение служебных обязанностей работниками гра­жданской авиации и гражданского воздухоплавания (закон от 7 августа 1935г.).

2) Некоторые виды нарушения трудовой и производ­ственно-технической дисциплины во взрывоопасных цехах (закон от 17 июля 1935г.).

3) Прогул без уважительных причин (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г.).

4) Самовольный уход с работы рабочих и служащих госу­дарственных, кооперативных и общественных учреждений и предприятий (тот же указ).

Официальная точка зрения на это четка выражена известным юристом А.Г. Дягетовым: «Трудовая дисциплина – базис советского строя, она должна неукоснительно соблюдаться, а нарушения планомерно искореняться».[21]

До издания Указа 26 июня 1940 г. только некоторые наи­более опасные виды нарушений трудовой дисциплины в важ­нейших отраслях народного хозяйства, которые вызвали или могли вызвать тяжелые последствия, считались преступле­нием. Таковыми были: нарушение трудовой дисциплины на транспорте, нарушение служебных обязанностей работни­ками гражданской авиации, некоторые виды нарушения трудовой дисциплины во взрывоопасных цехах.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. признаны уголовным преступлением: 1) про­гул без уважительных причин, независимо от последствий, которые он вызвал; 2) самовольное прекращение трудовых правоотношений рабочим или служащим.

§ 2.7. Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности

Установление наказуемости посягательств на личность, ранее не считавшихся преступлением, вызвано дальнейшим ростом и расширением задач всесторонней охраны человече­ской личности в условиях социалистического общества.

При введении статьи, карающей доведение до само­убийства лица, находящегося в зависимости от доведшего его до самоубийства, «…отражены имевшие место в позд­нейшей судебной практике случаи». Ни один буржуазный кодекс не имеет даже внешне сходной статьи.

Целый ряд статей, отнесенных частью к преступлениям против личности, частью к нарушениям правил, охраняющих народное здравие, предусматривает преступления, ставящие в опасность здоровье или отдельного лица, или неопределен­ного числа людей. Таковы: 1) поставление в опасность зара­жения венерической болезнью, 2) незаконное врачевание, 3) нарушение правил об охране народного здравия.

В области преступлений против личности общесоюзными законами 17 декабря 1933 г. и 7 марта 1934 г. введена на­казуемость мужеложства, которое до этого времени кара­лось лишь по уголовным кодексам лишь некоторых ССР.

Интересами охраны личности, конкретно здоровья совет­ских граждан, продиктован и закон 27 октября 1934 г., ко­торый, запретив во всем Советском Союзе производство по­севов опийного мака и индийской конопли иначе как для научных и лечебных целей, подкрепил это запрещение уго­ловной санкцией.

Весьма существенные изменения были произведены в составах преступлений против личности и против обще­ственной безопасности. Хулиганство законом о судоустрой­стве 1938 г. было отнесено к числу преступлений против личности. В период 1935–1940 гг. была исключена административная ответственность за хулиганские действия и значительно повышена мера уголовного наказания за это преступление (Закон 29 марта 1935г.; Указ Президиума Верховного Совета СССР 10 августа 1940 г.).

В уголовном законодательстве второй половины тридцатых годов борьбе с преступления против жизни, здоровья, свободы, достоинства было уделено пристальное внимание[22].

Наказуемость аборта, усиление ответственности за злост­ный неплатеж алиментов, установление уголовной наказуе­мости за злоупотребление опекунскими правами и за непри­нятие мер заботы об опекаемых детях, установление уголов­ной ответственности за неприем на работу и увольнение с работы беременной женщины по мотивам беременности, — все эти мероприятия Советского государства, защищая лич­ность, прежде всего охраняли от общественно опасных пося­гательств советскую семью.

По характеру опасности с этими преступлениями сбли­жаются и другие: понуждение несовершеннолетних к заня­тию нищенством, проституцией и спекуляцией или вовлече­ние их в совершение преступлений и распространение порно­графических предметов — деяния, развращающим образом действующие, прежде всего, на подростков.

Некоторые из указанных деяний, наказуемость которых специально определена законодательством 1935—1940 гг., являлись преступными и согласно ранее действовавшим за­конам, но позднейшие законы изменили характер ответ­ственности и усилили наказуемость. Так, подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступления было лишь формой соучастия в преступлении несовершеннолетнего и каралось в рамках статьи, предусматривающей преступле­ние, подстрекательство к которому было совершено. По за­кону 7 апреля 1935 г. подстрекательство и привлечение несовершеннолетних к какому бы то ни было преступлению является тяжким преступлением, караемым тюремным заключением на срок не ниже 5 лет. Закон 7 апреля 1935 г., кроме того, установил равную кару за понуждение несовершеннолетних к антисоциальным и без­нравственным действиям и др.

Аборт, совершенный лицом, не имеющим специальной медицинской подготовки или совершенный в антисанитарных условиях, а также неплатеж алиментов карались и до изда­ния закона 26 июня 1936 г., но последний закон значительно усилил строгость наказания. Вместе с тем указанные за­коны установили и наказуемость деяний, ранее не считав­шихся преступными. Таковы: 1) аборт, произведенный вра­чом в надлежащих санитарных условиях; 2) аборт, произ­веденный самой беременной женщиной; 3) понуждение к аборту.

Такие деяния, как незаконное изготовление, хранение, ношение и сбыт холодного оружия, незаконное изготовле­ние, хранение и сбыт сильно действующих ядовитых веществ или нарушение правил обращения с ними, посягали на обще­ственную безопасность и, следовательно, косвенно на лич­ность.

Признание уголовно наказуемым деянием изготовления, хранения, ношения и сбыта холодного оружия (закон 29 марта 1935 г.) являлось одним из мероприятий по преду­преждению преступлений преимущественно хулиганского характера.

В 1937-38 г. закон установил ответственность за нарушение важнейшего политического права гражданина СССР — избирательного права.

Уголовно наказуемыми признаны: 1) воспрепятствование законному осуществлению избирательных прав; 2) заведомо неправильный подсчет голосов; 3) подделка избирательных документов. Таким образом, важнейшее право советского гражданина поставлено под защиту уголовного закона, а по­сягательства на это право признаны тяжким преступлением.

§ 2.8. Имущественные преступления

Исключительно важное значение имеет установление Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 г. уголовной ответственности за так называемую «мелкую кражу», совершенную на предприятии или в учре­ждении. Указ отменил примечание к ст. 162 УК РСФСР, согласно которому мелкая кража на производстве влекла лишь взыскание, налагаемое администрацией.

Указ 10 августа вытекает из смысла ст. 131 Сталинской Конституции, провозглашающей социалистическую собствен­ность священной и неприкосновенной основой советского строя. Всякое посягательство на социалистическую соб­ственность не может не считаться преступлением.

§ 2.9. Воинские преступления

В Положение о воинских преступлениях внесены суще­ственные изменения. Законом 13 августа 1930 г. уклонение от призыва по мобилизации отнесено к воинским преступле­ниям вместо преступлений против порядка управления; из­менены условия наказуемости нарушения правил военного учета.

Вслед за установлением уголовной ответственности за тяжкие виды нарушения трудовой дисциплины значительно расширен круг нарушений воинской дисциплины, являю­щихся уголовным преступлением. По ст. 7 Положения о воинских преступлениях в редакции 1927 г. самовольное оставление в мирное время части или места службы лицами рядового или младшего начальствующего состава являлось уголовным преступлением лишь в случае, если отсутствие продолжалось свыше б суток. При наличии же особо смяг­чающих обстоятельств даже самовольная отлучка на срок до 12 суток могла считаться проступком, влекущим дисци­плинарное взыскание. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 г. уголовным преступлением является самовольная отлучка, продолжавшаяся свыше 2 ча­сов, а при повторности и самовольная отлучка, продолжав­шаяся менее 2 часов, причем отлучка на срок свыше 24 ча­сов рассматривается как дезертирство. Расширение понятия уголовно наказуемой самовольной отлучки в полной мере вытекало из задач дальнейшего укрепления железной советской воинской дисциплины в Красной Армии и Военно-Морском Флоте.

Заключение

Тридцатые годы – период коренной ломки общественных отношений, индустриализации и коллективизации. В это время полностью меняется облик государства. Для таких изменений западным странам потребовались многие десятилетия, нашей же стране для этих изменений был предоставлен очень короткий срок – всего одно десятилетие. Для успешного решения этих задач просто необходима была сверхцентрализация государства и усиление его репрессивного начала.

Конституция СССР 1936 г. провозгласила более демократичный, чем раньше, порядок формирования и деятельности государствен­ных органов. Однако эти декларированные демократические принципы часто игнорировались, их смысл искажался.

Советское право развивается противоречиво. Анализируя Советское уголовное тридцатых годов нельзя не заметить, что его развитие и изменение вплотную зависело от основных задач и целей, которые ставились перед государством партией. Принимаются меры к укреплению законности и одновременно в уголовном и уголовно-процессуальном праве закладываются благоприятные условия для возможных массовых беззаконий. С одной стороны видимая гуманизация законодательства имела под собой сугубо политико-экономическую подоплеку.

Коренной переработке подверглось все уголовное законодательство. В Уголовный Кодекс РСФСР, «Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», а также особенно в республиканские кодексы вно­сится довольно много изменений, касающихся отдельных вопро­сов. Новые уголовно-правовые нормы содержатся как в специальных актах, так и в неспециальных, посвященных более широкому кругу проблем.

Проведенный в работе анализ уголовного законодательства рассматриваемого периода выявил много новшеств как в общей части уголовного права, так и в особенной.

В разряд уголовных зачисляется большое количество правонарушений, которые ранее таковыми не являлись. Так, положение о государственных преступлениях было дополнено статьями об измене Родине, где указывалось, что совершеннолетние члены семьи изменника — воен­нослужащего, даже если они не знали о преступлении, пригова­риваются к лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на пять лет. Новшества и дополнения вносятся в положения о несовершеннолетних и женщинах. Например, в законодательстве ведется своего рода спор о возрасте, с которого наступает уголовная ответственность. Отдельное внимание в уголовном законодательстве уделено борьбе с кулачеством и другими капиталистическими элементами. Также развивается и система наказаний. Шире применяются исправительно-трудовые работы и тюрьмы. Более урегулированным становится применение штрафов и конфискации имущества. Реже применяются расстрелы, т.к. повышается предельный срок лишения свободы.

Нововведения коснулись и положений, регулирующих преступления против порядка управления, должностные преступления, хозяйственные преступления, преступления в области трудовых отношений, преступления против достоинства личности, воинские и имущественные преступления.

Библиография

-     Основная литература

 

1.    Герцензон А.А. История советского уголовного права. М., 1948г.

2.    Гусев Л.Н. История законодательства СССР и РСФСР по уголовным делам, процессу и организации суда и прокуратуры 1917-1954 гг.: Сборник доказательств / Под ред. С.А: Голунского. М.,1955.

3.    Исаев И. А. История государства и права России М.,1996.

4.    Кожевников М.В. История советского суда. 1917-1936.

5.    Курицын В.М. История государства и права России. 1929 - 1940. М., 1998.

6.    Сборник документов по истории советского уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. М., 1952.

7.    Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. М., 1990.,С.80

-     Периодика

 

8.     Варьян А.Г. О содержании уголовно-правовых отношений//Советское государство и право. 1933. № 11.

9.    Дягетов А.Г. Что есть труд и совесть.// Советская юстиция. 1940, №8.

10.  Кудрявцев Н.Н. О взаимосвязи объекта и предмета преступного посягательства//Советское государство и право. 1938. № 8.

11.  О делах несовершеннолетних// Советская юстиция. 1935 №30

12.  Основные принципы исправительно-трудовой политики НКЮ // Советская юстиция. 1930 №18.

13.  Право в поддержку ускоренных темпов коллективизации//Советская юстиция. 1930 №14.

14.  Резолюция о борьбе с бюрократизмом// Социалистическая законность. 1936, №3.

15.  Реформа исправительно-трудового дела. // Советская юстиция. 1930 №15.

 
 

[1] Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. М., 1990.,С.80

[2] Здесь и далее законы взяты из сборника документов по истории советского уголовного законодательства СССР и РСФСР. 1917-1952 гг. М., 1952. –С. 7-140.

[3] Варьян А.Г. О содержании уголовно-правовых отношений//Советское государство и право. 1933. № 11. –С.17.

[4] История Советского уголовного права (А.А. Герцензон).

[5] Курицын В.М. История государства и права России. 1929 - 1940. М., 1998. –С. 112.

[6] Кудрявцев Н.Н. О взаимосвязи объекта и предмета преступного посягательства//Советское государство и право. 1938. № 8. С.52-53.

[7] История Советского уголовного права (А.А. Герцензон).

[8] Право в поддержку ускоренных темпов коллективизации//Советская юстиция 1930 №14 с.30

[9] Право в поддержку ускоренных темпов коллективизации//Советская юстиция 1930 №14 с.30

[10] О делах несовершеннолетних// Советская юстиция. 1935 №30. –С.32.

[11] О делах несовершеннолетних// Советская юстиция. 1935 №30. – С.31.

[12] История Советского уголовного права (А.А. Герцензон).

[13] Реформа исправительно-трудового дела. // Советская юстиция. 1930 №15. – С.8.

[14] Основные принципы исправительно-трудовой политики НКЮ // Советская юстиция. 1930 №18.- С.15.

[15] Кожевников М.В. История советского суда. 1917-1952гг.

[16] История Советского уголовного права (А.А. Герцензон).

[17] То же.

[18] История Советского уголовного права (А.А. Герцензон).

[19] Варьян А.Г. О содержании уголовно-правовых отношений//Советское государство и право. 1933. № 11.-С.24.

[20] Резолюция о борьбе с бюрократизмом// Социалистическая законность 1936г. №3 с.26

[21] Дягетов А.Г. Что есть труд и совесть.// Советская юстиция. 1940, №8. –С.6.

[22] Гусев Л.Н. История законодательства СССР и РСФСР по уголовным делам, процессу и организации суда и прокуратуры 1917-1954 гг.: Сборник доказательств / Под ред. С.А: Голунского. М.,1955. –С. 201-204.