Роберт Рождественский

Голос Роберта Рождественского был услышан сразу, едва только журнал «Октябрь» опубликовал в 1955 году его юношескую поэму «Моя любовь». Молодой поэт внятно и просто заговорил о вещах, близких многим. Подкупала доверчивая, открытая интонация этого голоса, естественный демократизм и гражданская наполненность лирического высказывания, когда личное неизменно стремилось слиться с судьбами времени, страны, народа.

Что стояло за «ворохом строк», этой первой, еще во многом несовершенной, но очень искренней поэмы?

Военное сибирское детство, поезда-теплушки, медленные, как очереди за хлебом, музыкальное училище, пионерские концерты в омском госпитале, когда тебя, заикающегося двенадцатилетнего курсанта, слушают тяжело раненные бойцы и командиры, голос начищенной меди полкового оркестра, вызывающий сегодня острые воспоминания и властно, как и тогда, зовущий в будущее: «Никто нам, товарищ, не скажет, что нас обделила судьба... Но если над миром однажды тревожно зальется труба... Сквозь ураганный ветер, по ноздреватому льду я за тобой пойду, голос начищенной меди!»

Веришь стихам поэта о детстве — здесь биография целого поколения, его судьба, решительно определившаяся к середине 50-х годов, времени серьезных общественных сдвигов в советской жизни. Роберт Иванович Рождественский родился в алтайском селе Косиха в 1932 году, в семье кадрового военного. Мать была врачом, и, когда грянула война, заставшая Рождественских в Омске, родители будущего поэта ушли на фронт. «А я,— вспоминает он,— потрясенный всем случившимся, написал стихотворение, и наш школьный учитель отнес это стихотворение в газету. Там оно и было опубликовано...» Много лет спустя Рождественский напишет:

Родился я в селе Косиха

Дождливым летом.

На Алтае.

А за селом синело поле

и пахло ливнем переспелым...

Нет!

Я родился много позже.

Потом.

В июне.

В сорок первом.

И жесткий голос Левитана

был колыбельною моею.

 

Меня война в себя впитала.

Я — сын ее.

Я полон ею...

 

(«Дни рождений»)

Так оно и было, так складывался этот поэтический характер, в котором постоянно будет звучать мотив мужества,

борьбы, преодоления, чистый, романтический звук трубы...

Хорошо помню, как жадно читала студенческая молодежь первую поэму Рождественского. Поэт по-маяковски атаковал мещанство, он боролся за свою любовь, за право человека на возвышенную мечту. Звонкий голос порою срывался,

и тогда критические молнии били в пустое пространство, в абстракцию, но многое искупали неподдельная страсть, юношеская ненависть к бездуховности, пошлости, фальши. Имя студента Литературного института узнала и запомнила вся страна.

Роберт Рождественский вошел в литературу вместе с группой талантливых сверстников, среди которых выделялись Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Владимир Цыбин. Молодая поэзия 50-х начинала с броских манифестов, стремясь как можно скорее утвердиться в сознании читателей. Ей, конечно, помогла эстрада, казалось, сам стих молодых лет не мог существовать без звучания. Но прежде всего, подкупал гражданский и нравственный пафос этой, внутренне разнообразной лирики, поэтический взгляд, который утверждает личность творящего человека в центре вселенной.

Посредине двадцатого века

Облетают ржавые символы...

Будьте счастливы, человеки!

Люди умные.

Люди сильные,—

писал Рождественский в стихотворении под знаменательным названием «Винтики» (1962).Сейчас, по прошествии времени, отчетливо видишь многие несовершенства молодой поэзии тех лет. Ей часто не хватало глубины и сосредоточенности. Но это была разведка боем, когда потери стоят иных побед, потому что вслед за первопроходцами идут основные силы, решающие исход сражения.

Эта поэзия прокладывала пути в наше время, и без нее уже невозможно представить историю русской литературы. Рискну заметить, что достижения современной прозы с ее углубленным вниманием к нравственно-философским ценностям бытия были в определенной мере обеспечены и поэтической работой того поколения, о котором идет речь.

Оно смолоду ощутило себя звеном русской истории — это чувство надо было претворить в поэзию высокой судьбы, и стоит ли удивляться, что ошеломляющая тяжесть ответственности и славы не всегда оказывалась ему по плечу.

Рождественский выбрал наиболее трудный для поэта путь — лирической публицистики. В его стихах время открыто заявило о себе как часть исторического. Кровные связи настоящего с прошлым и будущим здесь не просто ощущаются, растворяясь в самой атмосфере произведения, они называются, подчеркиваются, на них ставится ударение. Лирический герой полностью сливается с личностью автора и в то же время постоянно воспринимает себя частью общего целого, сознательно стремясь выразить главные духовные запросы, опыт, порыв в будущее своих сверстников, товарищей по судьбе.

Трезвое знание, чувство личной ответственности за все худое и доброе, творящееся на родной земле, руководит поэтом. Зрелая вера наполняет его, вера в обыкновенных работящих людей, живущих рядом, истинных творцов истории, к которой поэт нередко обращается и от их имени.

«Сын Веры» — символическое заглавие одного из сборников Роберта Рождественского. Он органически ощущает себя сыном веры в революцию, в ленинские принципы советской жизни, которые надо ежедневно защищать в больших и маленьких сражениях. Об этом лучшие стихотворения поэта, посвященные темам высокого гражданского звучания: «Подкупленный», «Стихи о моем имени», «На земле безжалостно маленькой», «Говорите по-советски», «Слушая радио» и другие.

Характерное свойство поэзии Рождественского — постоянно пульсирующая современность, живая актуальность вопросов, которые он ставит перед самим собой и перед нами. Эти вопросы, как правило, касаются столь многих людей, что мгновенно находят отклик в самых различных кругах. Если выстроить стихи и поэмы Рождественского в хронологическом порядке, то легко можно убедиться, что лирическая исповедь поэта отражает некоторые существенные черты, свойственные нашей общественной жизни, ее движение, возмужание, духовные обретения и потери.

Постепенно внешнее преодоление трудностей, весь географический антураж молодежной литературы того времени сменяются другим настроением — поисками внутренней цельности, твердой нравственной и гражданской опоры. В стихи Рождественского врывается публицистика, а вместе с ней и не утихающая память о военном детстве: вот где история и личность впервые драматически соединились, определив во многом дальнейшую судьбу и характер лирического

героя.

Но связи глубже, они идут дальше в прошлое, в революционное первородство идей, которое мы сегодня исповедуем. Горизонты творчества расширяются. Современный человек в поэзии Рождественского начинает поверяться масштабом идеала. Он вырастает как сложная многогранная индивидуальность. Но одновременно ему предъявляется высокий идейный и нравственный счет, который способен

оплатить далеко не каждый. В том числе и создатель

поэзии:

Притворись большим и щедрым,

полыхающим в ночи.

Будто ливень по ущельям,

по журналам грохочи.

Притворись родным, родимым,

долгожданным, как капель.

Притворись необходимым!

Притворился?..

А теперь открывай окно пошире,

отряхнись от шелухи.

Надо собственною жизнью

Доказать свои стихи...

(«Притворись большим и щедрым...»)

Размытые полутона, подтекст — не для этого поэта. Ему свойствен максимализм и в содержании, и в стиле, четкая определенность высказывания и оценки. Не всем по душе такой характер, но то, что он имеет полное право на существование и заслуживает уважения, для меня несомненно.

Рождественскому принадлежит целый ряд произведений, которые могут служить образцом патриотической лирики. Среди них я хотел бы выделить стихотворение «Говорите по-советски» (1964). Как и многие стихи Рождественского такого рода, они откровенно полемичны, и эта полемика затрагивает весьма серьезную проблему.

Говорите по-советски,—

ах, какой язык!

Вам с рождения известны

языка

азы.

Говорите на просторном,

как движенье

крыл,—

на просторном,

на котором

Ленин

говорил!

(«Говорите по-советски»)

Поэт совсем не случайно начинает свое стихотворение с этого настойчивого и взволнованного призыва. Его тревожит инфляция высоких слов, произносимых иными демагогами с откровенно карьеристским акцентом. Но высокие слова должны выражать их истинное содержание, обеспеченное десятилетиями борьбы и труда лучших сынов и дочерей Отечества,— вот о чем гражданская забота поэта. Ему глубоко претит разрыв между словом и делом, нередко еще встречающийся в нашей жизни и способный порождать потребительскую психологию, неверие в идеалы революции,

особенно в среде молодежи.

Большое место в творчестве Роберта Рождественского занимает любовная лирика. Его герой и здесь целен, как и в других проявлениях своего характера.

Это вовсе не означает, что, вступая в зону чувства, он не испытывает драматических противоречий, конфликтов. Напротив, все стихи Рождественского о любви наполнены тревожным сердечным движением. Путь к любимой для поэта — всегда непростой путь; это, по существу, поиск смысла жизни, единственного и неповторимого счастья, путь к себе.

«Все начинается с любви» — программное стихотворение поэта. Так назван один из лучших его сборников, вышедших в 1977 году.

И в поэмном жанре Рождественский остается верен устойчивым чертам стиля. Приемы эпического изображения поэту, в общем, не свойственны, его поэмы насквозь пронизаны патетическим лиризмом, образ автора, как правило, занимает в них почти все художественное пространство. Ораторский пафос, экспрессивная интонация определяют и размеры этих произведений — они компактны и «длятся», сколько

хватает автору дыхания для непрерывного монолога, иногда усложняемого введением иных, тоже монологически выдержанных точек зрения.

Поэт и педагог Литературного института Александр Коваленков верно назвал однажды Роберта Рождественского поэтом-романтиком, обладающим «редкой способностью писать стихи для взрослых, но так, словно он рассказывает

своим читателям об их детстве». И далее: «Рождественский умеет разговаривать стихами, писать для людей, обладающих хорошим слухом, он знает, что иной раз важней, правильней акцентировать показывающее особенность человеческого характера слово, нежели поражать множеством поэтических изобретений». В самом деле. Рождественский принципиально избегает формальных стиховых экспериментов. Он ставит слово и акцентирует его так, чтобы стремительно сократить дистанцию между автором и читателем. Этому нередко помогают юмор, ирония — краски весьма характерные для лирики Рождественского. Он вступает в духовный контакт с читателем, как говорится, с ходу. Многие стихотворения Рождественского открываются непосредственным обращением к другу, к любимой, к каждому из нас — читателей.

Даже тогда, когда Рождественский публицистически форсирует голос, он, как правило, придерживается разговорной интонации, он именно беседует, спорит, убеждает, всегда всматриваясь с надеждой на понимание в глаза людей, к которым обращается. Поэт стремится вызвать в читателях и слушателях прежде всего эмоциональный отклик, душевное доверие и участие. Он ничего не скрывает от них, он «свой». Простые истины, утверждаемые его поэзией,— добро, совесть, любовь, патриотизм, верность гражданскому долгу, приходят к читателям в оболочке прямого слова, открытой проповеди, которая действительно отсылает наше сознание к периоду собственного детства, когда все мы были в известном смысле более свободны, простодушны и благородны.

Отсюда у Рождественского тяга к сказке, к фантастике, к гиперболе, к резкому, почти плакатному, противопоставлению добра и зла, белого и черного, что очень свойственно именно романтическому ощущению.

Рождественский видит мир крупно, обобщенно: психологические оттенки, точные предметные детали быта, пейзажа хотя и встречаются в его творчестве, но решающей роли не

играют. Конкретное здесь едва намечено, оно постоянно готово раствориться в понятии. Конечно, в такой манере есть свои серьезные противоречия: риторика и многословие то и дело подстерегают поэта, когда стихи не одухотворены глубокой мыслью, свежим образом, правдой лирического переживания. Песни на его стихи поют в нашей стране миллионы. Рождественский обладает завидным даром интонации,— слова ложатся на музыку естественно, словно и не существовали без нее. Для песен поэта характерны два ведущих мотива: героическая патетика («За того парня», «Товарищ Песня», «Огромное небо», «Мгновение») и лирическая задушевность

(«Стань таким», «Благодарю тебя», «Песня о далекой родине», «Позови меня»).

Поэзия Роберта Рождественского по праву пользуется

большой популярностью у нашего читателя.