История налогообложения

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.................................................................................................................................................. 3

1. Практика налогообложения.............................................................................................................. 5

1.1. Налоги в античном мире........................................................................................................... 5

1.2. Налоги древней и средневековой руси................................................................................... 10

1.3. Реформа петра I.......................................................................................................................... 17

2. Зарождение учения о налогах......................................................................................................... 20

2.1. Налоги в средневековой европе.............................................................................................. 20

2.2. Россия после петра I.................................................................................................................. 27

3. Современный налоговый мир......................................................................................................... 32

Заключение............................................................................................................................................ 34

Литература............................................................................................................................................. 38

 

ВВЕДЕНИЕ

И всякая десятина на земле из семени земли и из плодов де­рева принадлежит Господу: это святыня Господня.

«"Пятикнижие Мои­сея". Левит», 27, строфа 30.

Это ужасно взволнует его (Бисмарка). Вы же знаете, что он думает о налогах. И вообще, почему не отнестись с понима­нием к такому человеку, как он. Кстати говоря, «наверху» со­гласны с таким подходом.

Хельмут фон Герлах, правительствен­ный асессор, по дол­гу службы занимав­шийся налоговыми декла­ра­циями Бис­марка. Ландрат дал ему указание не под­вергать никакому со­мнению налоговые декларации Бисмар­ка, как бы неверны они ни были.

Библейский бог на горе Синай не ограничился тем, что продиктовал Моисею свое исключительное право на монопольное религиозное представительство («Да не будет у тебя других богов перед лицом моим»), но и проявил достаточную хозяйственную дальновид­ность, чтобы обеспечить торжественное соблюдение за­вета и в финансовом плане — в форме жертвоприноше­ний. Сомнения вызывает лишь его право на авторский приоритет данной комбинации, поскольку еще до авто­ров Библии первые властители древности с такой же ясностью поняли, что их божественное происхождение само по себе не обеспечит им физическую неприкосно­венность и что культ их торжественного обожествления нуждается в финансовых средствах, которые соответ­ственно должны быть канонизированы в «жертве». Уже на ранней стадии возникновения культовых жертвопри­ношений и в самой библейской формулировке «десяти­ны» для обоснования налогов было необходимо ни много ни мало как возвести их в ранг святыни—несомненное доказательство полной профанации этого понятия. Ведь банально-архаический инстинкт челове­ка без какой-либо ответной услуги добраться до карма­на ближнего, чтобы укрепить свое господство и тем са­мым подчинить себе других людей за их же собствен­ные деньги, требовал по крайней мере в античные вре­мена религиозной завуалированности, которая благо­даря христианству была сохранена в Европе на следую­щие полторы тысячи лет.

Этот эпизод описывает появление и «узаконивание» по сути первого вида налога и далее в течение веков происходило эволюционное развитие и совершенствование системы налогообложения, отмечаясь множеством ярких эпизодов в истории, которые можно сопроводить небезынтересными, порой спорными рассуждениями о «налоговой морали», «налоговой культуре» и, даже, можно сказать, о «налоговой философии».

Став объектом многопланового изучения, налог как бы выходит из естественной среды своего обитания, то есть из сферы перераспределения национального дохода, и становится чрезвычайно важным элементом внутренней структуры человеческого общества ее политических, экономических и социальных ипостасей.

Отсюда и наше представление о налогах, возвысившись над обыденной конкретикой их образования, получения и использования, превращается в неотъемлемую часть политического, экономического и социального мышления.

Со времени возникновения государства именно налоги становятся необходимым звеном экономических отно­шений в рамках самых различных способов производ­ства. Более 100 лет назад К. Маркс писал: «В налогах воплощено экономически выраженное существование государства. Чиновники и попы, солдаты и балетные танцовщицы, школьные учителя и полицейские, грече­ские музеи и готические башни, цивильный лист и та­бель о рангах—все эти сказочные создания в зароды­ше покоятся в одном общем семени — в налогах»[1].

Налоги издревле привлекали обостренное внимание не только правителей всех стран и народов, но и ученых мужей, особенно когда последние пытались разобрать­ся в сложных вопросах хозяйственной жизни общества. В дальнейшем теоретические проблемы налогообло­жения обернулись составной частью самостоятель­ной науки — политической экономии.

Основной целью данной работы является рассмотрение исто­рии налогообложения, не только вдаваясь в финансово-технические детали или абстракт­ные налоговые предписания, а также показать на тесное переплетение социальных, военных, религиозных и не в последнюю очередь политических факторов, симпто­матичных для состояния эпохи, показать налогообложение в ходе исторического развития, то есть то, как злоупотребле­ние налогами может стать средством унижения инди­вида, и одновременно отметить, как разумное налого­обложение служит прогрессу науки, архитектуры, транспорта, медицины, целям социальной справедли­вости, короче говоря, всей цивилизации. Подобная «разрез» в положительном смысле обнажает целый пласт культуры в историческом процессе. Целью данной работы является не полнота и точность изображения исторического разви­тия налогообложения, а приведение характерных при­меров того, как человек из на первых порах примитив­ного «одноклеточного» жертвоприношения сумел на протяжении существования налогов изобрести почти невообразимое множество видов налогов, а также по­каз того, до каких «высот» налоги выросли, будучи прямым фактором экономической мощи.

1. ПРАКТИКА НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ 1.1.  Налоги в античном мире

Налоги являются необходимым звеном экономических отноше­ний в обществе с момента возникновения государства. Развитие и изменение форм государственного устройства всегда сопрово­ждаются преобразованием налоговой системы. В современном цивилизованном обществе налоги — основная форма доходов государства. Помимо этой сугубо финансовой функции налого­вый механизм используется для экономического воздействия государства на общественное производство, его динамику и структуру, на состояние научно-технического прогресса.

Налоги известны давным-давно, еще на заре человеческой цивилизации. Их появление связано с самыми первыми общест­венными потребностями.

В развитии форм и методов взимания налогов можно выде­лить три крупных этапа. На начальном этапе развития от древнего мира до начала средних веков государство не имеет финансового аппарата для определения и сбора налогов. Оно определяет лишь общую сумму средств, которую желает получить, а сбор налогов поручает городу или общине. Очень часто оно прибегает к помо­щи откупщиков. На втором этапе (XVI — начало XIX вв.) в стра­не возникает сеть государственных учреждений, в том числе фи­нансовых, и государство берет часть функций на себя: устанавли­вает квоту обложения, наблюдает за процессом сбора налогов, определяет этот процесс более или менее широкими рамками. Роль откупщиков налогов в этот период еще очень велика. И, на­конец, третий, современный, этап — государство берет в свои ру­ки все функции установления и взимания налогов, ибо правота обложения успели выработаться. Региональные органы власти, местные общины играют роль помощников государства, имея ту или иную степень самостоятельности.

На самых ранних ступенях государственной организации на­чальной формой налогообложения можно считать жертвопри­ношение. Не следует думать, что оно было основано исключи­тельно на добровольных началах. Жертвоприношение было не­писаным законом и таким образом становилось принудительной выплатой или сбором. Причем процентная ставка сбора была достаточно определенной. В Пятикнижии Моисея сказано: и всякая десятина на земле из семени земли и из плодов дерева принадлежит Господу.

После крещения Руси князь Владимир возвел в Киеве цер­ковь святой Богородицы и дал ей десятину от всех доходов. В летописи мы находим об этом следующее сообщение:

«Создах церковь св. Богородица десятинную и дах ей десятину по всей земле Русьстей: из княжения в Соборную церковь от всего княжа суда десятую векшю, а и с торгу десятую неделю, а и с домом на всяко лето от всякого стада и от всякого жита.»

Итак, первоначальная ставка налога составляет 10% от всех полученных доходов.

По мере развития государства возникла «светская» десятина, которая взималась в пользу владетельных князей наряду с деся­тиной церковной. Данная практика существовала в различных странах на протяжении многих столетий: от Древнего Египта до средневековой Европы. В древнейшие времена в Египте взимал­ся поземельный налог, причем он достиг сложного развития и отличался высокой точностью. Во времена Страбона в Египте су­ществовали два нилометра, посредством которых производились наблюдения за уровнем воды, лежавшие в основе расчета будущего налога. За XII веков до Рождества Христова в Китае, Вавилоне, Персии уже известен поголовный, или подушный, налог.

В Древней Греции в VII—IV вв. до Р.Х. представители знати, закладывая основы государства, ввели налоги на доходы в раз­мере одной десятой или одной двадцатой части доходов. Были и акцизы в виде привратных сборов (т. е. у ворот города). Это по­зволяло концентрировать и расходовать средства на содержание наемных армий, на возведение укреплений вокруг городов-государств, на строительство храмов, водопроводов, дорог, на устройство праздников, раздачу денег и продуктов беднякам и на другие общественные цели.

В то же время в древнем мире имелось и серьезное противодей­ствие налогообложению. В Афинах, например, считалось, что сво­бодный гражданин отличается тем, что не должен платить налогов. Личные налоги считались носящими на себе печать рабства, и некоторые полноправные граждане полагали их унизительными для себя. С неохотой признавали они и налоги с имущества.

Афиняне готовы были вносить добровольные пожертвова­ния, а дань они предпочитали получать с побежденных врагов, а также со своих союзников. Некогда предстояли крупные расхо­ды, то совет или народное собрание города устанавливали про­центные отчисления от доходов.

Многие стороны современного государства имеют свои истоки в Древнем Риме. Проследим за развитием там налоговой системы. Первоначально все государство состояло из города Рима и приле­гающей к нему местности. В мирное время налогов не было. Расходы по управлению городом и государством были минимальными, по­скольку избранные магистраты исполняли свои должности безвоз­мездно, порой вкладывая собственные средства. Это было почетно. Главную статью расходов составляло строительство общественных зданий. Эти расходы обычно покрывала сдача в аренду обществен­ных земель. Но в военное время граждане Рима облагались налогами в соответствии со своим достатком.

Определение суммы налога (ценз) проводилось каждые пять лет избранными чиновниками-цензорами. Граждане Рима дела­ли цензорам клятвенное заявление о своем имущественном со­стоянии и семейном положении. Как видим, еще тогда заклады­вались основы декларации о доходах.

В IV—111 вв. до Р.Х. Римское государство разрасталось, ос­новывались и завоевывались новые города-колонии. Происходи­ли и изменения в налоговой системе. В колониях вводились коммунальные (местные) налоги и повинности. Как и в Риме, их величина зависела от размеров состояния граждан. Определе­ние суммы налогов производилось каждые пять лет. Римские граждане, проживающие вне Рима, платили как государствен­ные, так и местные налоги.

В случае победоносных войн налоги снижались, а порой го­сударственный налог отменялся совсем. Необходимые средства, обеспечивались контрибуцией завоеванных земель. По свиде­тельству Т. Моммзена, при правлении Л.К. Суллы (138 до Р.Х. - 78 до Р.Х.) в Риме: «граждане не платили уже никаких налогов, и единственные доходы, которые государство получало здесь, оно извлекало из отдачи в аренду оставшихся у него земельных участков, из сборов таможенных и некоторых немногочис­ленных налогов на роскошь»[2].

Коммунальные же налоги с тех, кто проживал вне Рима, взимались регулярно.

Рим превращался в империю, в состав которой входили про­винции. Жители провинций были подданными империи, но не пользовались правами граждан. Они были обязаны платить на­логи, что было свидетельством их зависимого положения. В провинциях собирались прямые и косвенные государственные налоги, в основном в виде сборов, связанных с торговлей. Еди­ной налоговой системы не существовало. Отдельные государства и общины были обложены по-разному. Те города и земли, кото­рые оказывали наиболее упорное сопротивление римским ле­гионам, после завоевания облагались более высокими налогами. Кроме того, римская администрация зачастую просто использо­вала систему налогов, сложившуюся в данной местности до римлян. Изменялись лишь направление и использование посту­пающих средств. Так было, например, в Сицилии, когда она в 227 г. до Р.Х. стала провинцией Рима. В целом в римскую казну провинции, как правило, платили меньше, чем своим прежним властителям. Но они несли расходы на содержание местной ад­министрации, строительство общественных зданий, дорог и т.д. В таких римских провинциях, как Испания и Македония, важ­ным источником доходов стали десятинные налоги с рудных и соляных копей.

Длительное время в римских провинциях не существовало государственных финансовых органов, которые могли бы про­фессионально устанавливать и взимать налоги. Римская админи­страция прибегала к помощи откупщиков, деятельность которых она не могла в должной степени контролировать. Господство откупной системы при отсутствии каких-либо четких правил в налогообложении привело к тому, что в провинциях царил пол­ный произвол. Обычными явлениями стали злоупотребления, коррупция.

Преобразование финансового хозяйства и прежде всего на­логовой системы начал Гай Юлий Цезарь (100 до Р.Х. — 44 до Р.Х.). Прежде всего он отменил откуп по прямым налогам, сохранив только для косвенных. Для каждой общины была оп­ределена сумма, которую она должна была внести. Распределе­ние и сбор ее были возложены на саму общину. Налоги были снижены, поскольку государство могло получать их непосредст­венно, и значительные суммы не шли теперь в карманы откуп­щиков. Многие города получили налоговые льготы, но некото­рые за упорную борьбу против Цезаря были наказаны повыше­нием налогов.

Эту деятельность продолжил император Август Октавиан (63 до Р.Х. — 14 н. э.). Во всех провинциях им были созданы финансовые учреждения, осуществлявшие контроль за налого­обложением. Были еще более сокращены услуги откупщиков, а там, где они сохранились, за их деятельностью установился строгий государственный контроль. Была заново проведена оценка налогового потенциала провинций с целью более спра­ведливо распределить налоги и увеличить их отдачу. Для этого провели обмеры каждой городской общины с ее земельными угодьями. Составили кадастры по каждому городу, содержавшие данные о землевладельцах. Производилась перепись иму­щественного состояния граждан. Переписью руководили наме­стники провинций совместно с прокураторами, возглавлявшими финансовые учреждения провинций. Каждый житель был обя­зан в определенный день представить властям общины свою декларацию.

Налоговые документы хранились в финансовом органе и служили базой для последующих переписей имущественного состояния (цензов).

Что представлял собой провинциальный ценз в Римской им­перии? Сведения о землевладении в Иудее, например, содержа­ли в себе:

• наименование отдельного подворья, к какой общине оно от­носится и в каком угодье находится, кто является его двумя ближайшими соседями;

• количество моргенов пахотных угодий, которые могут быть засеяны в ближайшие десять лет;

• сколько на участке имеется виноградных лоз;

• сколько моргенов земли и сколько деревьев насчитывают оливковые плантации;

• сколько моргенов лугов будет скошено в ближайшие десять лет;

• сколько приблизительно моргенов земли отводится под паст­бища;

• сколько моргенов земли приходится на лесные угодья, спо­собные давать деловую древесину;

• пол и возраст всех членов семьи.

Владелец земли был обязан оценить все сам.

Чиновник, контролирующий проведение ценза, имел полно­мочия уменьшить налог в тех случаях, когда в силу объективных причин снижалась продуктивность хозяйства. Так, если часть виноградных лоз погибла или засохли маслины, то они в ценз не включались. Но если владелец земли вырубил виноградные лозы или оливковые деревья, то он должен был привести уважи­тельные причины, по которым он это сделал. В противном слу­чае выкорчеванные деревья включались в ценз.

Главным источником доходов в римских провинциях служил поземельный налог. В среднем его ставка составляла одну деся­тую доходов с земельного участка, хотя применялись и особые формы налогообложения, например, налог на количество фрук­товых деревьев, включая виноградные лозы.

Облагалась налогом и другая собственность: недвижимость, живой инвентарь (в это понятие помимо крупного рогатого скота включались рабы), ценности.

Каждый житель провинции должен был платить единую для всех подушную подать.

В 6 г. н.э. император Август ввел налог с наследства — 5%. Налогом с наследства облагались лишь граждане Рима, но не провинций. Налог носил целевой характер. Полученные средст­ва направлялись для пенсионного обеспечения профессиональ­ных солдат. Их ближайшие родственники были от данного на­лога освобождены.

Помимо прямых налогов в Римской империи существовали и косвенные. Наиболее существенными из них можно назвать: налог с оборота или акциз на внутреннее потребление по ставке обычно 1%, особый налог с оборота при торговле рабами по ставке 4%, налог на освобождение рабов по ставке 5% от их ры­ночной стоимости, акциз на соль. Августом были введены но­вые таможенные пошлины во всех провинциях со всех вывози­мых или ввозимых на продажу товаров. Величина пошлин диф­ференцировалась, в среднем ставка составляла 5%.

При императоре Диоклетиане (239—313) устанавливается промысловый налог.

Государственные финансовые органы непосредственно не взимали налогов с граждан. Это делали общины. А вот оценка и определение налоговых поступлений общин, контроль за срока­ми поступления налогов государство держало в своих руках че­рез органы фиска.

Уже в Римской империи налоги выполняли не только фис­кальную функцию, но имели роль дополнительного стимулятора развития хозяйства. Налоги вносились деньгами. Следовательно, население было вынуждено производить излишки продукции, чтобы продавать их. Это способствовало расширению товарно-денежных отношений, углублению процесса разделения труда, ур­банизации.

Многие хозяйственные традиции и устои Древнего Рима пе­решли к Византии. В ранневизантийскую эпоху до VII в. вклю­чительно в империи существовал 21 вид прямых налогов. Среди них: поземельный налог, подушная подать, налоги на оснаще­ние армии, налог на покупку лошадей, налог на рекрутов, за­платив который можно было освободиться от воинской повин­ности, пошлина на продажу товаров (обычно ее ставка составля­ла 10—12,5 %), пошлина на выдачу государственных актов и т. д. Если при строительстве здание превышало установленные заранее размеры, то взимался штраф, получивший название «налог на воз­дух". Особые налоги платили сенаторы, а также чиновники и воен­ные, получившие повышение в должности.

Широко практиковались в Византии чрезвычайные налоги: на строительство флота, на содержание воинских контингентов и пр.

Надо отметить, что обилие налогов отнюдь не привело к фи­нансовому процветанию Византийской империи. Наоборот, следствием чрезмерного налогового бремени стало сокращение налоговой базы, а далее последовали финансовые кризисы, ос­лаблявшие мощь государства.

 

1.2. Налоги Древней и средневековой Руси

Несколько позже стала складываться финансовая система Руси. Объединение Древнерусского государства началось лишь с конца IX в. Основным источником доходов княжеской казны была дань. Это по сути дела сначала нерегулярный, а затем все более систематический прямой налог. Князь Олег (?—912), утвердив­шись в Киеве, занялся установлением дани с подвластных пле­мен. Как сообщает историк С.М. Соловьев, «некоторые платили мехами с дыма, или обитаемого жилища, некоторые по шлягу от рала»[3]. Под шлягом, видимо, следует понимать иноземные, главным образом арабские, металлические монеты, обращавшиеся тогда на Руси. «От рала» — т. е. с плуга или сохи.

Князь Олег установил дани ильменским славянам, кривичам и мери. В 883 г. он покорил древлян и наложил дань: по черной кунице с жилья. В следующем году, победив днепровских севе­рян, потребовал с них дань легкую. Легкость обложения пресле­довала далеко идущие политические цели. Северяне, ранее пла­тившие дань хазарам, не оказали сильного сопротивления дру­жине Олега. Это обложение оказалось для них легче, чем во времена зависимости от хазар. Об этом узнали радимичи, жив­шие на берегах реки Сожи, и без сопротивления стали уплачи­вать дань киевскому князю, защитившему их от хазар. Послед­ним они платили по два шляга от рала, а теперь стали платить по одному шлягу.

Тогда же появляются сведения о русской гривне. Население Новгорода было обязано ежегодно платить князю 300 гривен. Это был целевой сбор на содержание наемной дружины для обороны северных границ. Гривной назывался слиток серебра различной формы, обычно продолговатой, служивший самым крупным меновым знаком на Руси вплоть до XIV в.

Дань взималась двумя способами: повозом, когда она приво­зилась в Киев, и полюдьем, когда князья или княжеские дружи­ны сами ездили за нею.

Одна из таких поездок к древлянам печально закончилась для преемника Олега князя Игоря (?—945). По свидетельст­ву Н.М. Карамзина, Игорь забыл, что умеренность есть доброде­тель власти, и обременил древлян тягостным налогом. А получив его, вернулся требовать новой дани. Древляне не стерпели «двойного налогообложения», и князь был убит.

Известно в Древней Руси было и поземельное обложение. Косвенное налогообложение существовало в форме торговых и судебных пошлин. Пошлина «мыт» взималась за провоз товаров через горные заставы, пошлина «перевоз» — за перевоз через ре­ку, «гостиная» пошлина — за право иметь склады, «торговая» пошлина — за право устраивать рынки. Пошлины «вес» и «мера» устанавливались соответственно за взвешивание и измерение товаров, что было в те годы довольно сложным делом.

Судебная пошлина «вира» взималась за убийство, «продажа» — штраф за прочие преступления. Судебные пошлины составля­ли обычно от 5 до 80 гривен. Например, за убийство чужого хо­лопа без вины убийца платил господину цену убитого в возме­щение витков, а князю - пошлину 12 гривен. Если убийца скрылся, то виру платили жители округа, верви, где было совершено убийство. Обязанность верви схватить убийцу или пла­тить за него виру способствовала раскрытию преступлений, пре­дотвращению вражды, ссор, драк. Общественную виру не плати­ли в случае убийства при разбойном нападении. Возникнув в качестве обычая, эти порядки были узаконены в Русской Правде князя Ярослава Мудрого (ок. 978 — 1054).

Интересно, что такая же пошлина, как за холопа, устанавли­валась за убийство чужого коня или скотины. «Кто умышленно зарежет чужого коня или другую скотину, платит 12 гривен в Казну, а хозяину гривну»[4]. Таков же размер пошлины уплачи­вался за похищение бобра из ловища.

После татаро-монгольского нашествия основным налогом стал «выход», взимавшийся сначала баскаками — уполномочен­ными хана, а затем, когда удалось освободиться от ханских чи­новников, самими русскими князьями. «Выход» взимался с каж­дой души мужского пола и с головы скота.

Каждый удельный князь сам собирал дань в своем уделе и передавал ее великому князю для отправления в Орду. Но был и другой способ взимания дани — откуп. Откупщиками выступали чаше всего хорезмские или хивинские купцы. Внося татарам единовременные суммы, они затем обогащались сами, увеличи­вая налоговый гнет на русские княжества.

Сумма «выхода» стала зависеть от соглашений великих кня­зей с ханами. Конфликт Дмитрия Донского (1350—1389) с тем­ником Мамаем (? — 1380) — фактическим правителем Золотой Орды, по свидетельству С.М. Соловьева, начался с того, что «Мамай требовал от Димитрия Донского дани, какую предки последнего платили ханам Узбеку и Чанибеку, а Димитрий соглашался только на такую дань, какая в последнее время была условлена между ним самим и Мамаем; на­шествие Тохтамыша и задержание в Орде сына великокняжеского Василия заставили потом Донского заплатить огромный выход... брали по полтине с деревни, давали и золотом в Орду. В завещании своем Димитрий Донской упоминает о выходе в 1000 рублей»[5].

А уже при князе Василии Дмитриевиче (1371—1425) упоми­нается «выход» сначала в 5000 руб., а затем в 7000 руб. Нижего­родское княжество платило в это же время дань в 1500 руб.

Помимо выхода или дани были и другие ордынские тяготы. Например, ям — обязанность доставлять подводы ордынским чиновникам. Сюда же следует отнести содержание посла Орды с огромной свитой.

Взимание прямых налогов в казну самого Русского государства стало уже почти невозможным. Главным источником внутренних до­ходов были пошлины. Особенно крупными источниками дохода явились торговые сборы. Они существенно возрастали за счет при­соединения к Московскому княжеству новых земель при князе Иване Калите (?-1340) и его сыне Симеоне Гордом (1316-1353).

Торговые пошлины в то время обычно были таковы: с воза пошлины — деньга, если кто поедет без воза, верхом на лошади, но для торговли — платить деньгу же, со струга (ладьи) — алтын. Когда кто начнет торговать, берется от рубля алтын. Упо­минается в летописях пошлина с серебряного литья, с клейме­ния лошадей, гостиная, с соляных варниц, с рыбных промыслов, сторожевая, медовая, пошлина с браков и т.д.

Сборщик пошлин в XII в. в Киеве назывался осьмеником. Он взимал осмничее — сбор за право торговли. С XIII в. на Ру­си входит в обиход название «таможник» для главного сборщика торговых пошлин. По всей видимости, это слово происходит от монгольского «тамга» — деньги. У таможника имелся помощ­ник, именовавшийся мытником.

Уплата «выхода» была прекращена Иваном III (1440—1505) в 1480 г., после чего вновь началось создание финансовой систе­мы Руси. В качестве главного прямого налога Иван III ввел дан­ные деньги с черносошных крестьян и посадских людей. Затем последовали новые налоги: ямские, пищальные — для производ­ства пушек, сборы на городовое и засечное дело, т. е. на строи­тельство засек — укреплений на южных границах Московского государства.

Именно ко времени Ивана III относится древнейшая пере­писная окладная книга Вотской пятины Новгородской области с подробным описанием всех погостов. В каждом погосте описы­вается прежде всего церковь с ее землею и дворами церковно­служителей, потом оброчные волости, села и деревни великого князя. Далее земли каждого помещика, земли купцов, земли владыки новгородского и т.д. При описании каждого селения следует его название (погост, село, сельцо, деревня), его собст­венное наименование, дворы, в нем находящиеся, с поименованием хозяев. Количество высеваемого хлеба, количество скаши­ваемых копен сена, доход в пользу землевладельца, корм, сле­дующий наместнику, угодья, существующие при селении. Если жители занимаются не хлебопашеством, а другим промыслом, то описание изменяется сообразно этому.

Кроме дани, источником дохода казны великого князя слу­жили оброки. На оброк отдавались пашни, сенокосы, леса, ре­ки, мельницы, огороды. Отдавались тем, кто платил больше.

Описание земель имеет важное значение, поскольку на Руси еще в период татаро-монгольского владычества образовалась и по­лучила развитие посошная подать, включавшая в себя и поземель­ный налог. Последний определялся не только количеством зем­ли, но и ее качеством. Земля делилась на десятины, чети и выти. В выти было хорошей земли 12 четей, средней — 14, худой — 16 четей.

Для определения размера налогов служило «сошное письмо». Оно предусматривало измерение земельных площадей, в том числе застроенных дворами в городах, перевод полученных дан­ных в условные податные единицы «сохи» и определение на этой основе налогов. Соха измерялась в четях (около 0,5 десятины), ее размер в различных местах был неодинаков — зависел от об­ласти, качества почвы, принадлежности земель.

Сошное письмо составлял писец с состоявшими при нем подъячими. Описания городов и уездов с населением, дворами, категориями землевладельцев сводились в писцовые книги. Соха как единица измерения налога была отменена в 1679 г. Едини­цей для исчисления прямого обложения к тому времени стал двор.

Косвенные налоги взимались через систему пошлин и отку­пов, главными из которых были таможенные и винные.

Немецкий дипломат Сигизмунд Герберштейн (1486—1566), дважды побывавший в России (в 1517 и в 1526 гг.), писал в За­писке о Московитских делах: «Налог или пошлина со всех товаров, которые или ввозятся, или вывозятся, вносится в казну. Со всякой вещи стоимостью в один рубль платят семь де­нег, за исключением воска, с которого пошлина взыскивается не только по оценке, но и по весу. А с каждой меры веса, которая на их языке называется пудом, платят четыре деньги»[6].

Деньга в то время равнялась одной второй копейки. В сере­дине XVII в. была установлена единая пошлина для торговых людей — 10 денег (5 копеек с рубля оборота).

Иван Грозный (1530—1584) умножил государственные дохо­ды лучшим порядком в собирании налогов. Земледельцы при нем были обложены определенным количеством сельскохозяй­ственных продуктов и деньгами, что записывалось в особые книги. По свидетельству Н. Карамзина, два земледельца, высеи­вая для себя 6 четвертей ржи, давали ежегодно Великому князю 2 гривны и 4 деньги, 2 четверти ржи, три четверти овса, осьмину пшеницы, ячменя. Некоторые крестьяне представляли в казну пятую или четвертую долю собираемого хлеба, баранов, кур, сыр, яйца, овчины и пр. Одни давали более, другие менее, смот­ря по изобилию или недостатку в угодьях[7].

Итак, что касается прямых податей, то главным объектом обложения служила земля, а раскладка налога велась на основании писцовых книг. Книги описывали количество и качество земель, их урожайность и населенность. Время от времени пис­цовые книги возобновлялись и проверялись.

Со времени Ивана Грозного в промышленных местах рас­кладка податей стала производиться не по сохам, а «по животам и промыслам». Прямая подоходная подать взималась только с восточных инородцев, у которых каждый работоспособный муж­чина был обложен меховой или пушной данью, известной под названием «ясак». Многие натуральные повинности в это время были заменены денежным оброком.

Кроме обычных прямых податей и оброка, при Иване Гроз­ном широко практиковались целевые налоги. Такими были ям­ские деньги, стрелецкая подать для создания регулярной армии, полоняничные деньги — для выкупа ратных людей, захваченных в плен, и русских, угнанных в полон.

Раскладка и взимание податей производились самими зем­скими общинами посредством выборных окладчиков. Они на­блюдали, чтобы налоговые тяготы были разложены равномерно «по достатку», для чего составлялись так называемые «окладные книги».

Главными из косвенных налогов оставались торговые по­шлины, взимаемые при любом передвижении, складировании или продаже товаров; таможенные пошлины, которые были в правление Ивана Грозного упорядочены; судебные пошлины.

Торговые пошлины очень часто отдавались на откуп, что слу­жило серьезным препятствием для развития торговли, особенно вследствие их искусственного усложнения, придирок и вымога­тельств со стороны откупщиков и нанятых ими сборщиков.

Сохранились многие решения царя, касающиеся таможен­ных сборов. В таможенной грамоте, данной в 1563 г. в село Весьегонское, ведено с людей своего уезда брать пошлину с руб­ля по полторы деньги; с иногородних купцов: московских, твер­ских, новгородских и псковских — с рубля по четыре деньги. Если же приедет рязанец или казанец или какой-нибудь другой иноземец, то с рубля — по семи денег.

В 1571 г. была дана таможенная новгородская грамота о сбо­ре пошлин на Торговой стороне в государевой опричнине. И здесь новгородцу дается преимущество перед иногородними. Грамота предупреждает: без весу меду, икры и соли не прода­вать. Нарушителю грозит серьезный штраф. Брать все пошлины следует с товаров царских, митрополичьих, наместничьих, бояр­ских, с сельчан и со всех без исключения. Таможенникам пору­чалось смотреть, чтобы торговые люди и иноземцы не вывозили в Литву и к немцам денег, серебра и золота. Таможенники должны были брать поплатную пошлину по берегам реки Вол­хова с судов и плотов с плавного весу.

В 1577 г. там же на Торговой стороне были установлены твердые пошлины с дворов гостиных и лавок.

В царскую казну шли сборы с публичных бань, с питейной торговли, так как изготовление и продажа пива, меда и водки составляли исключительно прерогативу государства.

В конце XVI в. особенная царская вотчина, включающая в себя 36 городов с селами и деревнями, доставляла казне Дворцо­вого ведомства, помимо денежного оброка, хлеб, скот, птиц, рыбу, мед, дрова, сено. Тягло и подать государственная прино­сили казне 400 тыс. руб. и меха сибирской области. Различные городские пошлины — торговые, питейные, судебные, банные — приносили 800 тыс. руб. в казну Большого Прихода. Сюда же направляли излишки доходов прочие приказы — Стрелецкий, Иноземный, Пушкарский, Разрядный и др.

Английский дипломат Дж. Флетчер пишет в своей книге о России: «Несмотря на сие богатство, Федор Иоаннович по совету Б. Годунова велел перелить в деньги множество золотых и серебряных сосудов, наследованных им после отца, ибо хотел сим мнимым знаком недостатка в монете оправдать тягость налогов»[8].

Политическое объединение русских земель относится к кон­цу XV в. Однако стройной системы управления государственны­ми финансами не существовало еще долго. Большинство прямых налогов собирал Приказ большого прихода. Одновременно с ним обложением населения занимались территориальные прика­зы: в первую очередь Новгородская, Галичская, Устюжская, Владимирская, Костромская чети, которые выполняли функции приходных касс; Казанский и Сибирский приказы, взимавшие ясак с населения Поволжья и Сибири; Приказ большого дворца, облагавший налогом царские земли; Приказ большой казны, куда направлялись сборы с городских промыслов; Печатный приказ, взимавший пошлину за скрепление актов государевой печатью; Казенный патриарший приказ, ведающий налогообло­жением церковных и монастырских земель. Помимо перечис­ленных налоги собирали Стрелецкий, Посольский, Ямской при­казы. В силу этого финансовая система России в XV — XVII вв. была чрезвычайно сложна и запутанна.

Несколько упорядочена она была в царствование Алексея Михайловича (1629—1676), создавшего в 1655 г. Счетный при­каз. Проверка финансовой деятельности приказов, анализ при­ходных и расходных книг позволили довольно точно определить бюджет государства. В 1680 г. доходы составляли 1203367 руб. Из них за счет прямых налогов обеспечено поступление 529481,5 руб., или 44% всех доходов, за счет косвенных налогов — 641394,6 руб., или 53,3%. Остальную сумму (2,7%) дали чрезвы­чайные сборы и прочие доходы. Расходы составили 1125323 руб.

Вообще после смутного времени для новой династии Рома­новых финансы были наиболее больным местом.

Полоняничная подать, которая собиралась время от времени по особому распоряжению, в царствование Алексея Михайлови­ча стала постоянной (по Уложению 1649 г.) и собиралась еже­годно «со всяких людей». Посадские обыватели и церковные крестьяне платили со двора по 8 денег, дворцовые и помещичьи крестьяне — по 4 деньги, а стрельцы, казаки и прочие служилые люди низших чинов — по 2 деньги. Стрелецкая подать была при Иване Грозном незначительным налогом хлебом, а при Алексее Михайловиче выросла до значения одного из основных прямых налогов и уплачивалась как натурой, так и деньгами. Развива­лись пошлины с различных частных сделок, с просьб в админи­стративные учреждения, с выдаваемых оттуда грамот — неок­ладные сборы.

Отсутствие теории налогообложения, необдуманность практиче­ских шагов порой приводили к тяжелым последствиям. Правительст­во Алексея Михайловича прибегало к экстренным сборам.

С населения взимали сначала двадцатую, потом десятую, затем пятую деньгу. Таким образом прямые налоги «с животов и про­мыслов» поднялись до 20%. Увеличивать прямые налоги стало сложно. И тогда была предпринята попытка поправить финансо­вое положение с помощью косвенных налогов. В 1646 г. был повы­шен акциз на соль с 5 до 20 коп. на пуд. Кстати, эту меру приме­няли и в других странах. Расчет был на то, что соль потребляют все слои населения и налог разложится на всех равномерно.

Однако на деле оказалось, что тяжело пострадало беднейшее население. Оно кормилось главным образом рыбой из Волги, Оки и других рек. Выловленная рыба тут же солилась дешевой солью. После введения указанного акциза солить рыбу оказалось невы­годно. Рыба портилась в огромном количестве. Возник недостаток основного пищевого продукта. К тому же у людей, занятых тя­желым физическим трудом, солевой обмен наиболее интенсивен и соли им требуется больше, чем в среднем для человека.

В России соляной налог пришлось отменить после народных (соляных) бунтов в 1648 г., и началась работа по упорядочению финансов на более разумных основаниях.

Прежде всего была введена четкая таможенная система вме­сто случайных таможенных пошлин и льгот. В 1653 г. издан Торговый Устав. Внешняя таможенная пошлина была установ­лена в 8 денег с рубля и в 10 денег с рубля, т. е. 4 и 5%. Ино­странцы платили, кроме того, 12 денег с привозимых и вывози­мых товаров таможенную пошлину и еще 4 деньги с рубля про­езжую пошлину. В целом для иностранцев таможенная пошлина составляла 12—13%, для русских, вывозивших товары за грани­цу — 4— 5%, т. е. Торговый Устав имел явно протекционист­ский характер.

В 1667 г. ставки были уточнены Новоторговым Уставом. Со­хранилась пошлина в 8 и10 денег с рубля для русских и плюс 12 денег с рубля, для иностранных купцов. Но добавилось по­ложение, что при проезде в глубь страны иностранец платит еще по гривне с рубля, или дополнительно 10%.

Большое распространение получил введенный несколько ра­нее налог на имущество. Он взимался в размере 3 коп. с четверти переходившей по наследству земли со всех без исключения, да­же с наследников по прямой линии.

1.3. Реформа Петра I

 

Крупномасштабные государственные преобразования в России, коснувшиеся всех сфер экономики, включая финансы, связаны с именем Петра Великого (1672—1725). В предшествующее ему время финансовая система Руси ориентировалась на увеличение налогов по мере возникновения и возрастания потребностей казны вне связи с реальным экономическим положением стра­ны. Петр предпринял усилия для подъема производительных сил, видя в этом необходимые условия укрепления финансового положения. В народнохозяйственный оборот входили новые промыслы, велась разработка еще не тронутых богатств. Вводи­лись новые орудия производства и новые приемы труда во всех отраслях хозяйства. Развивались горное дело, обрабатывающая промышленность, страна покрывалась сетью заводов и мануфак­тур.

Петр начал учреждать казенные фабрики и заводы. Но при этом предусматривал передачу их в дальнейшем в частные руки. Зачинателям производства давались значительные денежные ссуды, льготы, к промышленным предприятиям приписывались населенные пункты, что позволило решить проблему рабочих рук. Именно в этот период в России возникли металлургия, горнозаводская промышленность, судостроение, суконное дело, парусное дело.

Активно перенимая зарубежный опыт, Россия проводила про­текционистскую политику, в том числе через таможенные по­шлины. Занятие заводчиков и фабрикантов ставилось наравне с государственной службой.

Промышленное развитие требовало улучшения торговли. Торговлю затрудняло состояние путей сообщения, и это край­не заботило царя. Он задумал соединить Балтийское и Каспий­ское моря посредством системы каналов. При нем был прорыт канал, соединивший реки Уну и Творцу, начаты работы по со­оружению Ладожского канала. Российским купцам Петр на­стойчиво предлагал образовывать торговые компании, объеди­нять капиталы. Все эти меры, давая крупную отдачу в буду­щем, расширяя налоговую базу, порой требовали немедленных расходов. Кроме того, Россия в ту эпоху вела непрерывные войны. Реорганизация армии, строительство флота требовали все новых и новых дополнительных расходов. Помимо стре­лецкой подати, были введены военные налоги: деньги драгун­ские, рекрутские, корабельные, подать на покупку драгунских лошадей, вводились и другие налоги. Царь учредил особую должность — прибыльщиков, обязанность которых «сидеть и чинить государю прибыли», т. е. изобретать новые источники доходов казны. Так был введен гербовый сбор, подушный сбор с извозчиков — десятая часть доходов от их найма, налоги с постоялых дворов, с печей, с плавных судов, с арбузов, орехов, с продажи съестного, с найма домов, ледокольный и другие налоги и сборы. Облагались даже церковные верования. На­пример, раскольники были обязаны уплачивать двойную по­дать. До нас дошли имена прибыльщиков Алексея Курбатова, предложившего применить гербовую, или орленую, бумагу по примеру Голландии, Степана Вараксина, Василия Ершова, Алексея Яковлева, Старцова, Акиншина.

Усилиями прибыльщиков в январе 1705 г. была наложена пошлина на усы и бороды. Было постановлено, что с тех, кто не захочет бриться, брать: с царедворцев и служилых людей по 60 руб., а с гостей и гостиной сотни первой статьи — по 100 руб., средней и меньшой статьи, с торговых и посадских лю­дей — по 60 руб., с боярских людей, ямщиков, церковных при­четчиков и всяких чинов московских жителей по 30 руб. еже­годно. С крестьян брали по воротам пошлину по 2 деньги с бо­роды при въезде в город и выезде из него. Сибирские жители от этой пошлины были освобождены.

В дальнейшем прибыльщики предложили коренное измене­ние системы налогообложения, а именно переход к подушной подати. До 1678 г. единицей налогообложения была «соха», устанавливаемая сошным письмом, а с 1678 г. такой единицей стал двор. Немедленно возник и способ уклонения от налогов: дворы родственников, а порой и просто соседей, стали огораживаться единым плетнем.

Прибыльщики предложили перейти от подворной системы обложения к поголовной, единицей обложения стала вместо двора мужская душа.

В 1718 г. началась подушная перепись населения, проходившая в несколько этапов до 1724 г. для обложения подушной податью.

В то же время Петром I был принят ряд мер, чтобы обеспе­чить, как мы сказали бы сейчас, справедливость налогообложе­ния, равномерную раскладку налоговых тягот. Тяжесть некото­рых прежних налогов была ослаблена, причем, в первую оче­редь, для малоимущих людей. Впрочем, не все придерживались того же мнения, cовременники отмечали тяжесть подушной по­дати, возрастание недоимок. Уже в 1725 г. Екатерина 1 (1684— 1727) снизила оклад с 74 до 70 коп. А главный недостаток подуш­ной подати, как и любого поголовного налога, заключается в том, что не принимается во внимание различная доходность труда в разных местностях и отраслях. Второй недостаток — в том, что количество ревизских душ есть величина переменная, следова­тельно, расчет налога носит достаточно условный характер; тре­тий — налог раскладывали прямо по ревизским душам, а не по работникам, что фактически утяжеляло его.

Давали доход и оброчные статьи: казенные рыбные ловли, мельницы, соляные варницы, сенные покосы, огороды, бобровые гоны, бортные ухожья, ледоколы, публичные бани, кладовые, ам­бары, воскобойни, винокурни, пивоварни, солодовни и пр.

Петр I, как можно предположить, близко подошел к идее про­мыслового налога. При проведении переписи горожан — купцов, посадских и слободских людей — описывались не только их дворы, характер промыслов и ремесел, но и объем промыслов и наемная плата за помещение. Видимо, предполагалось в даль­нейшем дифференцировать налогообложение сельскохозяйст­венных жителей и горожан.

Петр реорганизовал управление финансами. Наряду с реорганизацией центрального управления происхо­дили изменения в земских учреждениях. Государство Петра I еще не имело в достаточном количестве органов, способных осуществлять сбор питейных, торговых и прочих пошлин. Обычно эта обязанность возлагалась на представителей купече­ства и других городских обывателей. Казенные подати собирали выборные земские старосты под контролем воевод. Указом от 30 января 1699 г. торгово-промышленному населению городов и крестьянам государевых волостей было предоставлено право «буде они похотят» управляться своими выборными бурмистра­ми. В частности, они должны были вместо воевод и приказных людей собирать государственные налоги. Это был крупный шаг в области местного самоуправления. Что касается косвенных налогов, то в описываемый период большое распространение получили откупа. Правда, была еще одна попытка Петра упоря­дочить сбор косвенных налогов. Он попытался поручить их сбор подобранным для этой цели отставным офицерам и солдатам, однако успеха это не имело. В 1718 г. в каждом уезде стал выби­раться дворянами земский комиссар для сбора подушной пода­ти, наблюдения за местными откупщиками казенных доходных статей. На них же был возложен ряд полицейских обязанностей.

Доходы государства постоянно росли. Во второй половине царствования Петра I Российское государ­ство несмотря на огромные издержки, обходилось собственны­ми доходами и «не сделало ни копейки долгу».

2. ЗАРОЖДЕНИЕ УЧЕНИЯ О НАЛОГАХ 2.1. Налоги в средневековой Европе

В Западной Европе по мере развития государства увеличивались потребности в денежных ресурсах. Происходила концентрация власти, создавались регулярные королевские армии, возникала оплачиваемая государственная служба. В средние века налоги . носили неопределенный и зачастую временный характер. Не существовало и податного аппарата. Когда королю нужны были деньги, то он обращался к сословиям и они сами раскладывали между собой необходимую сумму. В конечном виде налог пре­вращался в поземельное, поимущественное или подушное обло­жение. При этом городская община, как правило, несла ответст­венность за уплату определенной суммы. Другой формой, пере­нятой еще от римлян, была система откупщиков. Существовало огромное количество разнообразных временных налогов. На­пример, сборы на содержание королевской свиты с жителей той провинции, где она в данный момент присутствовала. Налоги платились при рождении у короля ребенка, при возведении старшего сына короля — наследника престола в ранг рыцаря, при замужестве королевских дочерей и т.д.

Главная тяжесть налогов ложилась обычно на людей, при­надлежавших к третьему сословию, а именно сельских жителей и горожан недворянского происхождения. Хотя в некоторых странах деления на податные и неподатные сословия не было, и налоги вносили все, включая крупных землевладельцев — дво­рян и духовенство.

Современное государство раннего периода новой истории появилось в XVI—XVII вв. в Европе. Но и это государство еще не имело теории налогов и достаточного аппарата чиновников для их регулярного сбора. Процветала, вызывая всеобщую нена­висть населения, система откупов.

В качестве основных налогов, практиковавшихся почти во всех странах, можно назвать поземельные налоги, налоги со строений, подушные (поголовные) налоги, акцизы, таможенные пошлины, коммунальные или местные налоги.

Поземельный налог выступал в двух формах – в виде уже из­вестной десятины и в виде налога на доход. Обычно определял­ся чистый доход с учетом издержек. Налог на доход мог уста­навливаться фиксированным на несколько лет вперед по усред­ненным показателям или дифференцированным по годам в со­ответствии с реально полученным результатом. Нередко одно­временно устанавливались обе формы налога: первая десятина шла в пользу церкви, вторая — государства.

Поземельный налог взимался еще во Франкском государстве раннего средневековья.

В государстве Меровингов данный налог, как правило, вно­сился деньгами, реже натурой. Налогоплательщиками являлись все владельцы земли, получающие с нее доход, а также владель­цы домов в городских поселениях. Знатные франки и высшие сановники церкви нередко получали от короля привилегии не платить налогов, но само наличие освобождений свидетельствует о всеобщности обложения.

По мере становления государства в Англии все землевла­дельцы уплачивали налог в размере 10% от объявляемого ими самими дохода. Указанные сведения в отдельных случаях прове­рялись чиновниками. При этом имелся необлагаемый минимум в виде дохода до 60 фунтов стерлингов.

Чистый доход для измерения величины налога применялся в германских государствах. В Пруссии земли были разделены на классы в зависимости от их качества и месторасположения. Зем­левладельцы дворяне платили налог 20 или 25% чистого дохода, духовенство — 40 или 45%. В Силезии духовенство вносило на­лог в размере 50% чистого дохода, с имений Тевтонского и Мальтийского орденов взималось 40%, дворяне платили 35,5%, простые люди — 25,5%.

К. поземельным налогам относились также подати с рудников. Одним из наиболее древних и распространенных является на­лог со строений. Налог «с дыма» существовал не только у древних славян.

В Великобритании в средние века взималась подать со строений по количеству дымов, с каждого дыма по два шил­линга. Затем подать с дыма преобразовалась в подать с окна, что упростило контроль за ее сбором. Два шиллинга стали взимать с любого строения, но если оно имело более 10 окон, то налог увеличивался еще на 4 шиллинга, а с дома с 10-ю и более окна­ми—на 8 шиллингов. Впоследствии система модернизировалась. Был введен налог 3 шиллинга с дома и 2 пенса с каждого окна в этом доме, если их не больше 7. Для больших домов до­бавка постепенно увеличивалась с 2 пенсов до 2 шиллингов для строений, имеющих 25 и более окон.

Подушный, или поголовный, налог несмотря на свои очевид­ные недостатки являлся одной из основных форм налогообло­жения еще со времен римского владычества в Европе. В госу­дарстве франков вносить подушную подать был обязан каждый, кто не владел землей или домом, т. е, не платил поземельного налога. Ею облагались и несовершеннолетние, за которых вно­сить подать был обязан глава семьи. Феодалы платили налог за зависимых от них крепостных. Освобождались от нее вдовы и сироты. Уплата подушной подати в данном случае свидетельст­вовала о низком общественном положении человека, об отсутст­вии у него имущества.

В Англии положение с поголовным налогом было совсем другое. Существовал он там с 1379 г. и изменялся в связи с об­щественным положением человека иначе. Например, в 1641 г. гер­цоги платили по 100 фунтов стерлингов, бароны — по 40 фунтов стерлингов, нетитулованные лица — от 5 шиллингов до 5 фунтов стерлингов.

В Дании еще в середине XVIII в. каждый житель должен был платить ежегодный подушный налог в 1 талер. От него освобож­дались лишь солдаты и дети до 12 лет.

В XIII в. во Франции был введен акциз на соль. Оттуда само понятие акцизного налога перешло в Голландию, где акцизы весьма прижились. Затем перекочевали в Англию и другие стра­ны Европы. Главным образом облагались ими алкогольные на­питки и табачные изделия, но нередко они распространялись на массу предметов потребления. Так было в Англии во времена Кромвеля.

Таможенные пошлины отнюдь не всегда взимались на госу­дарственных границах. В описываемые времена, кроме внешних, функционировало множество внутренних пошлин: мостовой сбор при переезде через мост, причальная пошлина — на устройство причалов, торговые пошлины. В Англии, напри­мер, таможенные пошлины взимались еще со времен господства римлян. А с 979 г., по сведениям И. И. Янжула, они стали посто­янными. В том году король Этельред повелел взимать с каждой прибывающей для торговли лодки по полпенни пошлины, а с большой лодки — 1 пенни.

1187 г. в Англии и во Франции была установлена «саладинова десятина». Это было ответом на успешные действия султана Са­дах Ад Дина, разгромившего основанное крестоносцами Иерусалимское королевство. Налог взимался с имения тех, кто не при­нимал личного участия в крестовых походах. В дальнейшем парламенты весьма часто позволяли королям и правителям пользоваться этой мерой.

Коммунальные и местные налоги возникли, как говорилось выше, еще в Древнем Риме. Чаще всего они носили целевой ха­рактер, обеспечивая финансирование определенной потребности общины.

В Англии местное налогообложение стало развиваться с XVI в. на основе налога для бедных. Именно тогда королевским законо­дательством содержание неимущих было возложено на общины. Затем для каждой потребности вводился или новый налог, или надбавка к налогу на бедных. Постепенно появились дорожный налог, налог на содержание церквей, на устройство плотин, на очистку рек, на содержание стражи и освещения, на устройство публичных библиотек и музеев, на здравоохранение и т.д.

Административно-хозяйственной единицей стал приход. Первоначально он был связан с церковью. Приходы могли объе­диняться в округа. Более крупной административной единицей являлось графство, что сохранилось до сих пор. Графство могло взимать свои налоги. Одним из важных видов местных налогов были налоги городов.

Традиционно местное финансовое хозяйство Англии имело высокую степень независимости от центральных органов управ­ления.

Другой тип местного налогообложения можно было наблю­дать во Франции. У департаментов и провинций почти не было финансовой самостоятельности. Источники финансовых ресур­сов строго регламентировались сверху. Доходы общине давали эксплуатация принадлежащих ей имуществ и процентные над­бавки к государственным прямым налогам: поземельному, со строений, личному, промысловому. Надбавки могли быть об­щими и целевыми (субвенции), но всегда определялись выше­стоящими органами управления.

Как отмечалось выше государство не имело достаточного ко­личества квалифицированных чиновников и в результате сбор­щиком налогов стал, как правило, откупщик. На откуп обычно отдавались косвенные налоги, чрезвычайные налоги. Прямые налоги, носившие регулярный характер, чаще всего собирала община. В странах континентальной Европы практиковался ме­тод, при котором определенный налог, как только было получе­но право на его взимание, выставлялся на торги для сдачи в от­куп. Кто предлагал самую высокую цену, тому он и продавался. Вся сумма немедленно поступала в княжескую или королевскую казну. А далее откупщик, наделенный уже государственными полномочиями, вместе со своими помощниками и субарендато­рами старался получить прибыль. Естественно, народ ненавидел откупщиков. Серьезно страдала и государственная казна. Вот что писал об этом методе Н. Тургенев: «Полагают, что во Франции издержки собирания налога с соли вместе с выиг­рышем откупщиков равнялись доходу, который получало Правительство от сего налога. Сюлли говорит, что в начале его министерства казна Государст­венная получала 30 миллионов дохода, между тем как народ платил 150 миллионов. По смерти Людовика XIV многие утверждали, что Франция в последние годы царствования сего короля платила 750 миллионов ливров, из коих король получал только 250 миллионов»[9].

Попытка серьезно ограничить деятельность откупщиков и поставить ее под контроль государства была предпринята в 60-х годах XVII в. во Франции, когда экономикой страны управлял Жан Батист Кольбер (1619-1683). В 1662 г. там законодательно ограничили норму комиссионных по откупам до одной шестой от цены откупа. Ранее она практически доходила до одной чет­вертой. После введения указанного закона в целом по основным откупам при небольшом повышении общего сбора налогов с 36,7 млн. ливров до 39,4 млн. ливров, или на 7%, чистый доход государства вырос в 1662 г. по сравнению с 1661 г. с 10,9 млн. ливров до 18,5 млн. ливров, или почти на 70%. Расходы на сбор налогов, куда входили и комиссионные откупщиков, сократились с 25,8 млн. ливров до 20,9 млн. ливров, или более чем на 23%^

Переход от откупов к государственной системе установления и сбора налогов становился все более насущным. Отвечал он и интересам налогоплательщиков. Практические потребности не­избежно должны были породить и научную теорию.

Проблемы налогообложения постоянно занимали умы эконо­мистов, философов, государственных деятелей различных эпох.

Еще Фома Аквинский (1225 или 1226—1274), известный цер­ковный деятель и философ, высказывался относительно налогов, определив их как «дозволенную форму грабежа». Он полагал наиболее богоугодной формой финансирование государственных расходов за счет богатства знатных людей. Впрочем он не отри­цал необходимости налогов в определенных случаях. Ф. Аквинский писал: «'Временами случается, что князья не располагают в достаточном объеме средствами для обороны страны и для решения всех прочих задач, которые они, руководствуясь здравым смыслом, должны брать на себя. В таком слу­чае будет справедливо, если подданные оплатят то, чем обеспечивается их общее благополучие».

Итак, критерий установления налогов по Ф. Аквинскому — это здравый смысл правителя, направленный на всеобщее благо.

В изданной в 1625 г. книге «Опыты или наставления нравст­венные и политические» английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626), лорд-хранитель большой печати при короле Якове Стюарте, пишет: «Налоги, взимаемые с согласия народа, не так ослабляют его мужество: при­мером тому могут служить пошлины в Нидерландах и до известной степени субсидии в Англии. Заметьте, что речь у нас идет сейчас не о кошельке, а о сердце. Подать, взимаемая с согласия народа или без такового, может быть одинакова для кошельков, но не одинаково ее действие на дух народа»[10].

Французский писатель и философ Ш. Монтескье (1689— 1755) с полным основанием высказался, что ничто не требует столько мудрости и ума, как определение той части, которую у подданных забирают, и той, которую оставляют им.

В конце XVII — начале XVIII вв. в европейских странах стало формироваться административное государство, создававшее чинов­ничий аппарат и вводящее достаточно стройную и рациональную налоговую систему, состоящую из прямых и косвенных налогов. Из косвенных налогов особую роль играл акциз. Обычно он взимался непосредственно у городских ворот со всех ввозимых и вывозимых товаров. Иногда налогом облагалось только то, что ввозилось в страну, т. е. освобождались товары, идущие на экспорт. Размеры акциза колебались обычно от 5 до 25%. Какого-либо научного обоснования размеров налогообложения не было.

Налоги на предметы потребления давали крупные доходы, но они ре в малой степени сдерживали развитие торговли.

Из прямых налогов основная масса доходов приходилась на подушный и подоходный налоги. От них были освобождены дворянство и духовенство. Зато буржуазия и крестьянство от­давали государству в виде прямых налогов 10—15% всех своих доходов.

Тогда же началось теоретическое осмысление роли косвенных налогов в финансировании расходов государства. Французский экономист Ф. Демэзон писал в 1666 г., что акциз «способен один принести столько же и даже больше, чем все другие налоги…»[11].

Английский экономист Уильям Петти (1623—1687), извест­ный как автор теории трудовой стоимости, обосновывал в своей работе «Трактат о налогах и сборах» преимущества косвенного налогообложения. Он доказывал:

«Доводы в пользу акциза сводятся к следующему.

Во-первых, естественная справедливость требует, чтобы каждый платил в соответствии с тем, что он действительно потребляет. Вследствие этого та­кой налог вряд ли навязывается кому-либо насильно и его чрезвычайно легко платить тому, кто довольствуется предметами естественной необходимости.

Во-вторых, этот налог, если только он не сдается на откуп, а регулярно взимается, располагает к бережливости, что является единственным спосо­бом обогащения народа, как это ясно видно на примере голландцев и евреев и всех других, наживших большие состояния.

В-третьих, никто не уплачивает вдвое или дважды за одну и ту же вещь, поскольку ничто не может быть потреблено более одного раза. Между тем мы часто наблюдаем, что в иных случаях люди уплачивают одно­временно ренты со своих земель, со своих дымовых труб, со своих титулов, а также и пошлины (которые уплачиваются всеми людьми, хотя купцы более всего говорят о них). Они уплачивают также добровольные взносы и десяти­ны. Между тем при акцизе никто не должен, собственно говоря, платить еще и другим способом и больше чем один раз.

В-четвертых, при этом способе обложения можно всегда иметь превос­ходные сведения о богатстве, росте, промыслах и силе страны в каждый мо­мент. В силу всех этих причин при акцизе требуются не отдельные соглаше­ния с семьями и не сдача всего налога на откуп, а собирание его особыми чиновниками, которые, будучи полностью заняты, не потребуют и четвертой части расходов, каких требует взимание наших теперешних многочисленных и многообразных налогов»[12].

Практика налогообложения развивалась в соответствии с теорией. Так, назначенный в 1769 г. министром финансов Франции аббат Тэрре отдавал предпочтение косвенным налогам, поскольку считал, что «налоги на расходы наименее обременительны... они взимаются постепенно и, так сказать, незаметно»[13].

Тэрре исходил из целесообразности дифференциации кос­венных налогов: продукты первой необходимости (зерно) долж­ны быть от него освобождены,, скот должен облагаться очень незначительно, вино — немного больше, грубые ткани — очень мало, а предметы роскоши — очень высоко и так далее.

Тот же аббат Тэрре в 1770 г. собственноручно начертал на письме одного интенданта:

«Я больше стараюсь добиться равенства в распределении налога, чем точной уплаты двадцатины»[14].

В те же годы (последняя треть XVIII в.) создавалась подлин­но научная теория налогообложения. Ее основоположником с полным правом считается шотландский экономист и философ Адам Смит (1723—1790). Кстати, именно он в опровержение из­вестного высказывания Ф.Аквинского подчеркнул, что налоги для того, кто их выплачивает, — признак не рабства, а свободы. В 1776 г. вышла книга А.Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». В ней автор писал следующее:

«Подданные государства должны, по возможности, соответственно своей спо­собности и силам участвовать в содержании правительства, т. е. соответст­венно доходу, каким они пользуются под покровительством и защитой госу­дарства. Налог, который обязывается уплачивать каждое отдельное лицо, должен быть точно определен, а не произволен. Срок уплаты, способ плате­жа, сумма платежа — все это должно быть ясно и определенно для платель­щика и для всякого другого лица. Там, где этого нет, каждое лицо, облагае­мое данным налогом, отдается в большей или меньшей степени во власть сборщика налогов, который может отягощать налог для всякого неугодного ему плательщика или включать для себя угрозой такого отягощая подарок или взятку. Неопределенность обложения развивает наглость и содействует подкупности того разряда людей, которые и без того не пользуются популяр­ностью даже в том случае, если они не отличаются наглостью и подкупностью. Точная определенность того, что каждое отдельное лицо обязано пла­тить, в вопросе налогового обложения представляется делом столь большого значения, что весьма значительная степень неравномерности, как это, по мо­ему мнению, явствует из опыта всех народов, составляет гораздо меньшее зло, чем весьма малая степень неопределенности. Каждый налог должен взиматься в то время или тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего платить его. Каждый налог должен быть так задуман и разработан, чтобы он брал и удерживал из карманов народа возможно мень­ше сверх того, что он приносит государственному казначейству. Налог может брать или удерживать из карманов народа гораздо больше того, что он при­носит в казну государства следующими путями: во-первых, его собирание может требовать большого числа чиновников, жалованье которых в состоя­нии поглощать большую часть той суммы, какую приносит налог, и вымога­тельства которых могут обременить народ дополнительным налетом. Во-вторых, он может затруднять приложение труда населения и препятствовать ему заниматься теми промыслами, которые дают средства к существованию и работу множеству людей. Обязывая людей платить, он может тем самым уменьшать или даже уничтожать фонды, которые позволяли бы им осущест­влять эти платежи с большей легкостью. В-третьих, конфискациями и другими наказаниями, которым подвергаются несчастные люди, пытающиеся укло­ниться от уплаты налога, он часто разоряет их и таким образом уничтожает ту выгоду, которую общество могло бы получить от приложения их капиталов.»[15]

Итак, из приведенной цитаты можно вывести четыре основ­ных принципа, которые не устарели и до нашего времени:

1. Принцип справедливости, утверждающий всеобщность об­ложения и равномерность распределения налога между гражда­нами соразмерно их доходам (вспомним надпись аббата Тэрре).

2. Принцип определенности, требующий, чтобы -сумма, способ и время платежа были совершенно точно заранее известны пла­тельщику.

3. Принцип удобности, предполагающий, что налог должен взиматься в такое время и таким способом, которые представ­ляют наибольшие удобства для плательщика.

4. Принцип экономии, заключающийся в сокращении издержек взимания налога, в рационализации системы налогообложения.

Именно в конце XVIII в. закладывались основы современ­ного государства, проводящего активную экономическую, в том числе финансовую и налоговую, политику.

 

2.2. Россия после Петра I

В России при преемниках Петра I финансы начали приходить в расстройство. В отличие от своего великого предка Елизавета (1709—1761) и Петр III (1728—1762) не делали различия между казенными и своими доходами. Отрасли торговли были превра­щены в разорительные частные монополии. Об экономии в го­сударстве перестали заботиться еще со времен Анны Иоанновны (1693—1740). Незадолго до свержения Петра III в мае 1762 г. государю было доложено: государственных доходов состоит 15 350 636 руб. 93 1/4 коп., из них расходуется:

Екатериной II (1729—1796) были отменены многие откупа и монополии, снижена казенная цена соли с 50 коп. до 30 коп. за пуд, временно запрещен вывоз хлеба за границу с целью его удешевления, установлена роспись доходов и расходов. Упоря­дочено управление финансами, в том числе в губерниях.

Предпринятые финансовые меры наряду с приобретением новых земель на юге и западе страны привели к умножению доходов.

Надо сказать, что в эти годы иногда принимались решения, дающие быстрый финансовый эффект, но которые вряд ли можно признать полезными в це­лом. Так, в 1765 г. признано необходимым отдать на откуп вин­ную торговлю, что и было сделано. Через два года откупа при­обрели массовый характер. Увеличив доходы, они породили пьянство, злоупотребление в винной торговле, тайную продажу водки.

Более одной трети государственных расходов поглощала ар­мия. В середине 60-х годов подушная подать целиком в соответ­ствии еще с распоряжениями Петра I направлялась на содержа­ние войска. Но туда же еще шли деньги от винных, соляных, таможенных сборов.

В 1775 г. Екатерина II внесла кардинальные изменения в на­логообложение купечества. Она отменила все частные промысловые налоги и подушную подать с купцов и установила гильдейский сбор с них. Все купцы были распределены в зависимости от имущественного положения по трем гильдиям. Для того чтобы попасть в третью гильдию, нужно было иметь капитала более 500 руб.. Имевшие меньший капитал считались не купцами, а мещанами и уплачивали подушную подать. При капитале от 1 тыс. до 10 тыс. руб. купец входил во вторую гильдию, а с большим капиталом — в первую. Объявлял о своем капитале каждый купец сам «по совести». Проверки имущества не произ­водилось, доносы на его утайку не принимались. Первоначально налог взимался в размере 1% от объявленного капитала. Через 10 лет было утверждено Городовое положение, которое повыси­ло размеры объявляемых капиталов для зачисления в ту или иную гильдию. Ставка налога осталась прежней. Однако в даль­нейшем она росла и в конце царствования Александра I состав­ляла 2,5% для купцов третьей гильдии и 4% для купцов первой и второй гильдий.

Что касается сохранявшегося подушного налога на основное население России, то при Екатерине II это был не совсем тот налог, который ввел Петр 1. По Указу от 3 мая 1783 г. «подати с мещан и крестьян по числу душ полагаются единственно для удобности в общем государственном счете». Такой счет не дол­жен стеснять плательщиков «в способах, ими полагаемых к удобнейшему и соразмерному платежу податей»[16]. Община могларазверстать положенный ей подушный налог между своими членами так, как считала необходимым. А с 1797 г. уже после смер­ти императрицы российские губернии были разделены на четы­ре класса в зависимости от плодородия почвы и их хозяйствен­ного значения и для каждого класса были назначены отдельные подушные оклады.

В это время в России прямые налоги в бюджете играли вто­ростепенную роль по сравнению с налогами косвенными. Так, подушной подати собиралось в 1763 г. 5667 тыс. руб. или 34,3% всех доходов, а в 1796 г.—24 721 тыс. руб. или 36% доходов.

Косвенные налоги давали 42% в 1764 г. и 43% — в 1796 г. Почти половину этой суммы приносили питейные налоги.

Екатерина II преобразовала систему управления финан­сами. В 1780 г. была создана экспедиция о государственных доходах, разделенная в следующему году на четыре само­стоятельные экспедиции. Одна из них заведовала доходами государства, другая — расходами, третья — ревизией счетов, четвертая — взысканием недоимок, недоборов и начетов. В губерниях для управления государственными имуществами, сбора податей, ревизии счетов, заведованиями другими фи­нансовыми делами были созданы коллегиальные губернские Казенные палаты. Губернской Казенной палате были под­чинены казначейства губернское и уездные, которые храни­ли казенные доходы. Казенные палаты просуществовали до XX в., хотя отдельные их функции подвергались изменени­ям. Таким образом, Екатерина продолжала курс Петра I на усиление местного самоуправления, передачу ему новых функций, наделение самостоятельными финансовыми ре­сурсами. В этот период укрепляются бюджеты городов, где все большую роль начинают играть оброчные статьи. Налоги взимались с содержателей плотомоен и прорубей, с перево­зов, с рыбных ловель, с подвижных лодок, за запись в городовую обывательскую книгу и др. Тогда же появляются и первые заемные средства в бюджетах городов и проценты со вкладов в банки.

В начале прошлого века политические события в Европе, война с Наполеоном требовали постоянного напряжения всех ресурсов России, в том числе финансовых. В 1809 г. расходы государственного бюджета в два раза превышали доходы. В это время была раз­работана программа финансовых преобразований — «план финан­сов», связанная с именем крупного государственного деяте­ля М.М. Сперанского (1772—1839). Программа предлагала проведе­ние ряда неотложных мер по упорядочению доходов и расходов. План М.М. Сперанского был во многом основан на увеличении налогов в два и даже в три раза. Эти и другие меры позволили в течение 1810—1812 гг. удвоить доходную часть государственного бюджета. Одновременно производилось сокращение государственных расхо­дов. Думается, что до сих пор не потеряли актуальности основные правила расходования государственных средств, предложен­ные М.М.Сперанским и утвержденные Государственным Советом России в августе 1810 г. Они заключаются в следующем.

Расходы должны соответствовать доходам. Поэтому никакой новый расход не может быть назначен прежде, нежели найден со­размерный ему источник дохода. Расходы должны разделяться:

1) по ведомствам;

2) по степени нужды в них — необходимые, без коих внут­ренняя и внешняя безопасность существовать не могут; полез­ные — кои принадлежат к гражданскому усовершенствованию; избыточные — кои принадлежат к некоторой роскоши и вели­колепию государства; излишние и бесполезные — кои употреб­ляются на предметы для правительства посторонние;

3) по пространству — общие государственные, губернские, окружные и волостные. Никакой сбор не должен существовать без ведома Правительства, потому что Правительство должно знать все, что собирается с народа и обращается в расходы;

4) по предметному назначению — обыкновенные и чрезвычайные расходы. Для чрезвычайных расходов в запасе должны быть не деньги, а способы их получения;

5) по степени постоянства — стабильные и меняющиеся из­держки[17].

Через несколько лет после «плана финансов» появился в России первый крупный труд в области налогообложения: «Опыт теории налогов» Николая Тургенева (1818 г.). Книга сви­детельствует, что в России хорошо знали работы западных эко­номистов, практику налогообложения. Имелся и отечественный опыт. Все богатства народные, — считает Н. Тургенев, — проис­текают из двух главных источников, кои суть: силы Природы и силы человеческие. Но для извлечения богатства из сих источ­ников нужны средства. Сии средства состоят в различных ору­диях, строениях, деньгах и так далее. Ценность сих орудий, строений, денег называется капиталом. Все налоги вообще про­истекают из трех источников дохода общественного, а именно: 1) из дохода от земли, 2) из дохода от капиталов, 3) из дохода от работы.

Налог должен быть всегда взимаемым с дохода и притом с чистого дохода, а не с самого капитала; дабы источники доходов государственных не истощались. Этот постулат Н. Тургенев счи­тает общим правилом при взимании налогов, которое должно дополнить основополагающие принципы А.Смита.

Говоря о сознании народного богатства, автор подчеркивает, что «выгоды владельцев земли всегда тесно соединены с выгодами всего госу­дарства; почему Правительства при введении перемен, касающихся до бла­госостояния всего народа, должны более всего сообразовываться с выгода­ми помещиков и земледельцев»[18].

Впрочем ему кажется, что правительства в таких случаях бо­лее сообразуются с выгодами купцов, которые не только что не всегда соединены с пользою государственной, но могут даже иногда быть совершенно ей противны.

В подтверждение мысли об интересах купцов, Н. Тургенев приводит такой случай. Однажды Кольбер, желая сделать неко­торые преобразования по части финансов, просил, в рассужде­нии сего, совета у одного из знатнейших купцов парижских. Сей благородный человек отвечал министру:

«Лучший совет, который я могу Вам дать, состоит в том, чтобы Вы никогда не спрашивали у купцов советов касательно финансов».

Н. Тургенев выдвигает новую в условиях России того време­ни задачу. Он требует заранее изучать и прогнозировать воз­можные последствия от введения или изменения налогов. Требование, которое является актуальнейшим для нашей экономи­ки, для конца XX столетия. Он пишет:

«От недостатка предварительного исследования выбор налогов бывает часто невыгоден для Правительства. Желая наложить подать на одного, Прави­тельство налагает оную на самом деле на другого. Желая введением подати ограничить прибыль купца, оно вместо того только заставляет потребителя платить за покупаемые товары дороже, выигрыш же купца не уменьшается. Иногда Правительство, налагая большие подати на предметы роскоши, ду­мает, что сии подати не причинят вреда никому кроме богатых и роскошных людей, но сии богатые люди без труда, отказываются от потребления таких предметов, те же, кои занимались перерабатыванием и продажею оных, вследствие уничтоженного требования, должны оставлять свои занятия, при­ниматься за другие или приходить в разорение»[19].

Н. Тургенев призывает к крайне осторожному обращению с налогами. Он постоянно напоминает, что налоги уменьшают на­родное богатство, ибо часть дохода издерживается, не умножая сего дохода. Отнимая у промышленности часть капиталов, налоги сдерживают ее развитие. Высокие налоги болезненно сказываются даже на семьях со средними достатками. Исходя из этого, говоря о налогах на потребление, он считает желательным, чтобы пред­меты, необходимые для жизни, были всегда свободны от налогов. «Но сего никогда не бывает», — добавляет автор

Некоторое время спустя, в 1845 г. в Казани вышла книга: Теория финансов» Ивана Городова, посвященная общей теории налогообложения, монопольным доходам и государственному кредиту.

3. СОВРЕМЕННЫЙ НАЛОГОВЫЙ МИР

Как же выглядит сегодня многоликий налоговый мир? В развитых странах сложилась довольно схожая структура налогообложения, состоя­щая обычно из таких платежей, как подоходный налог с населения, налог на корпорации, акцизы, налоги на предметы потребления, взносы на социальное страхо­вание, разнообразные другие сборы.

В 80-е годы в этих странах все более заметным ста­новится снижение уровня прогрессивного подоходного налогообложения населения при большой амплитуде колебаний налоговых ставок (от 10 до 50%). При этом существуют налоговые скидки и льготы для пенсионе­ров, инвалидов и многодетных граждан. Подоходные налоги уплачиваются как по месту работы (в этом слу­чае всю ответственность за правильность и своевремен­ность взносов несет руководство данной фирмы или организации), так и на основе квартальных и годовых налоговых деклараций. Соблюдение же необходимого порядка поддерживается с помощью весьма ощутимых штрафов, а порой и тюремного заключения.

Значительно дифференцированы также ставки нало­га на корпорации. Однако, оценивая этот налог с пози­ций трудящихся, следует иметь в виду, что корпорации, равно как и другие предприниматели, отчисляют в бюджет из своих доходов солидные суммы, как пра­вило заметно превышающие основной налог на со­циальное страхование. В последующем за счет этих средств, а также взносов из зарплаты самих работни­ков государство выплачивает пенсии и пособия.

Остановимся еще на одной немаловажной особен­ности нынешней ситуации. Строго говоря, налог на корпорации отныне перестает быть, как это наблюда­лось в прошлом, налогом лишь на их прибыль, ибо обложение начинает распространяться и на часть из­держек производства и обращения, в частности на ре­кламные расходы, на затраты, связанные с предостав­лением услуг клиентам, и так далее. Одновременно происходит существенное ограничение налоговых льгот, особенно на инвестиции и ускоренную амортиза­цию.

В целом в области прямого налогообложения, куда как раз и относятся подоходные налоги с населения и нало­ги на корпорации, наблюдается серьезная попытка добиться более справедливого общего перераспределения налогового бремени. Подобное выравнивание дости­гается прежде всего с помощью, во-первых, увеличения взносов самих корпораций (снижение налоговых ставок здесь компенсируется увеличением доходов, с которых начинают взиматься соответствующие платежи), а во-вторых, общим уменьшением налогов с населения. Од­новременно эти налоговые корректировки призваны стимулировать дальнейшее оживление рынка за счет поощрения роста предложения товаров и услуг, с од­ной стороны, и спроса на них, с другой. Важную роль в налоговых системах развитых стран продолжает играть также и косвенное нало­гообложение, в рамках которого особое место зани­мают акцизы, налоги на предметы потребления и тамо­женные пошлины. В конечном счете все они оплачи­ваются потребителями, поскольку принимают форму надбавки к ценам на различные товары и услуги.

Акцизы вначале попадают в руки либо производи­телей соответствующих товаров, либо торговцев, зани­мающихся их реализацией. В среднем около 4/5 их по­ступлений в бюджеты капиталистических стран прихо­дится на обложение владельцев автомобилей и таких предметов личного потребления, как алкогольные на­питки и табачные изделия. В дальнейшем они не только пополняют казну, но и направляются на различные со­циальные цели: на борьбу с курением, потреблением наркотиков и алкоголя, на строительство и эксплуата­цию автомобильных дорог, протекционистскую защи­ту внутреннего рынка, охрану окружающей среды.

Весомую часть налоговых поступлений составляют налоги на предметы потребления, к числу которых от­носятся прежде всего налоги на покупки в розничной торговле, налог с оборота в сфере услуг, налог со зре­лищ, страховая пошлина и налог на добавленную стои­мость, действующий в производстве потребительских товаров и услуг, торговле, операциях по аренде и в некоторых сферах коммерческой деятельности, который большинство специалистов считает достаточно эффек­тивным инструментом стимулирования предпринима­тельства во всех его разновидностях.

Приведенный перечень прямых и косвенных нало­гов на практике дополняется и многими другими пла­тежами, активно используемыми во всех странах: нало­гами на недвижимость, земельную собственность и с наследства, а также штрафами за загрязнение окру­жающей среды, за нарушение компаниями антимонополистического законодательства и различными целе­выми сборами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, подводя итог можно сказать, что налогообложение имеет богатую и насыщенную историю. Разнообразие видов налогов просто впечатляет. Что только не служило в прошлом объектами обло­жения налогами! Общественные туалеты и бороды, женская косметика и драгоценности, эркеры и балконы, окна и двери, скаковые лошади и экипажи. Порой спе­цифические налоги следовало вносить не за вещи, а за определенные действия или отсутствие таковых. Известным феодальным налогом на свадьбу поддан­ных какого-либо сюзерена являлось «право первой но­чи». В эпоху мрачного средневековья существовал и довольно не­обычный «налог на убийство», который в качестве штрафной санкции должен был уплачивать ландфогт, если в границах его земельных угодий свершилось не­раскрытое за шесть месяцев хотя бы одно убийство. История умалчивает о степени эффективности подоб­ной формы борьбы за поддержание общественного по­рядка. Поэтому даже в условиях сложившейся у нас сегодня криминогенной обстановки рискованно вносить предложение о распространении подобного опыта налогообложения на местные органы власти. А что до налоговых курьезов, то и по сей день от них несво­бодна по существу ни одна финансовая система.

Достаточно сослаться на факт своеобразной при­чинно-следственной связи, сложившейся между жест­ким налоговым регулированием (с высокими процент­ными ставками) и довольно пышно расцветающей теневой экономикой. Так, сегодня на долю тене­вой экономики в отдельных странах приходится от 10 до 20%, а в Италии— 40% совокупного социального продукта.

Здесь можно было бы завершить этот краткий раз­говор о «странностях» налогов, если бы не одно об­стоятельство. Оно опять-таки касается внутренней сущности налога, а отнюдь не его причудливых, изо­щренных и просто случайных внешних форм.

Любой специалист, наверняка задер­жит свое внимание встретив следующее парадоксальное ут­верждение: «Величайшим курьезом является, собственно говоря, само налого­обложение. Как это случилось, что человек половину или более своего честно заработанного дохода отдает охотящейся за налогами казне без права требовать за это какой-либо ответной услуги?»

И действительно, какой же принцип должен быть положен в основу налогообложения? Если, к примеру, кредит, разумеется, нормальный кредит немыслим без его возвращения даже без процентов в руки кредитора, то налог, с точки зрения нормального плательщика, представляется безвозвратной потерей.

Средневековый философ Фома Аквинский, цитировавшийся ранее, получив­ший посмертно титул «ангельского доктора» и причи­сленный к лику святых римско-католической церкви, определил налог как «дозволенную форму» грабежа, не отрицая, правда, существования «грабежа без гре­ха», когда собранные платежи употребляются на «всеобщее благо». Возможно, такой подход теолога к сугубо финансовым проблемам вытекал из его рели­гиозного постулата, что «всяческое зло может быть во­зведено к некоторой благой причине»[20]. Не будем вдаваться в эти тонкости, хотя прекрасно понятно: грабительский характер налогообложения все еще продолжает наблюдаться и в современных налого­вых системах самых различных государств.

Бесспорно, полностью отрицать возвратность «на­лога вообще» было бы абсурдно. Так или иначе казна удовлетворяет многочисленные общественные потреб­ности. Что бы и кто бы ни финансировался в дальней­шем за счет налоговых платежей, следует считать (если не практически подсчитать, то хотя бы теоретически предположить), что факт их возврата плательщикам обязательно состоялся, даже если принять во внимание все моменты перераспределения доходов.

К сожалению, однако, не является предельно ясным представление о «всеобщем благе». Отдельно взятые физические и юридические лица, а тем более регионы и другие административно-территориальные образова­ния, если речь пойдет о федеративном государстве, не могут иметь на сей счет свое «особое мнение». В этом случае к бюджетному механизму, в лоне которого свер­шается «кровообращение», начинают предъявляться серьезные претензии, чем-то напоминающие жалобы, поступающие в отделение связи: дескать, опять перепу­тали адреса отправителей и получателей.

И вывод, который позволительно сделать при все еще существующей путанице «адресов», будет тако­вым: человечество пока еще не изобрело, да и не могло объективно изобрести, системы справедливого налого­обложения. На пути к ее созданию уже есть некоторые успехи. И все-таки сама эта справедливость должна опираться на полную возвратность налогов, разве что исключая отдельные издержки обращения, возврат­ность по отношению к обществу в целом, к тем, кто действительно своим трудом, физическим или умствен­ным, создает общественное богатство, материальное и нематериальное, и, наконец, к тем, чьи услуги явля­ются необходимыми с точки зрения общества, а не к тем, кто их ему предлагает. Отсюда, собственно говоря, сама степень справедливости должна определяться сте­пенью возвратности.

Поскольку же налоговый механизм изначально встроен в сферу распределительных отношений, где играет роль одного из важнейших звеньев обществен­ного воспроизводства, постольку он не в состоянии изолировать себя от данного способа производства и прежде всего от системы определенных общественных отношений. В этом смысле любая конкретная практика налогового обложения не может не обнаружить на своем челе следы породившей ее экономической струк­туры общества. Думается, К. Маркс был глубоко прав, когда отметил в одной из своих рукописей, что «…способ грабежа сам опять-таки определяется способом производства»[21].

Хорошо осознав, что в справедливости остро нуж­дается в настоящее время не только наше духовное бытие, но и бытие экономическое, социальное, решая насущные проблемы сегодняшнего дня, не будем забы­вать о необходимости постоянно обращать свои взоры как научные, так и практические не только в будущее, но и в прошлое. И здесь не грех уподобиться древне-римскому Янусу, имевшему, как известно, два лица, смотрящих вперед и назад. Кстати, римляне не считали его воплощением позорящего человека двуличия, а почтительно относились к нему как к божеству «входа и выхода»—символу всякого начала.

А в качестве небольшой иллюстрации той истины, что в любом «новом» может неожиданно обнару­житься забытое «старое», можно привести отрывок из моно­лога казначея, то есть человека, разбирающегося в на­логовых делах, произнесенного им в классической «трагедии познания» «Фауст»:

«Пришел конец союзным взносам.

И денег никаким насосом

Теперь в казну не накачать.

Иссяк приток подушных сборов,

У нас что город, то и норов

И своевольничает знать.

Теперь в любом владенье княжьем

Хозяйничает новый род.

Властителям мы рук не свяжем,

Другим раздавши столько льгот.

Из партий, как бы их ни звали,

Опоры мы не создадим.

Нам так же чужды их печали,

Как мы и наши нужды им...

У всех желанье стать богаче,

На всех дверях замок висячий,

Но пусто в нашем сундуке»[22].

Пустота государственного «сундука», именуемая на финансовом языке бюджетным дефицитом, стала ха­рактерной приметой развития многих капиталистиче­ских стран на протяжении всего нынешнего столетия. А сегодня и нам пришлось погрузиться в это явно дис­комфортное состояние.

Снова и снова экономисты (конечно, изучая и дру­гие факторы наполнения казны) отправляются на по­иски не фантастического «философского камня», способ­ного превращать все металлы в золото и быть универ­сальным лечебным средством, а сокровенных секретов механизмов налогового обложения. Далеко не случай­но «налоговые дискуссии» занимают в настоящее время заметное место в политической и экономической жизни, в парламентских дебатах как за рубежом, так и в нашей стране. И там и здесь обсуждение вопросов налоговой политики при всех принципиальных расхо­ждениях, связанных с различием социально-эконо­мических систем, приобретает одну своеобразную общую черту. Налоги рассматриваются не только с позиции общественных и государственных (фискаль­ных) интересов, но и с точки зрения их воздействия на рынок.

Рынок и налоги—вот интереснейшая проблема се­годняшнего дня. Интереснейшая потому, что налоги являются важным инструментом регулирования ры­ночных отношений.

В мировой истории рынок уже прошел долгий путь. Отрицать или приуменьшать роль этого экономическо­го «долгожителя» в развитии человеческой цивилиза­ции наивно и неостроумно. Современный рынок обра­зует вполне объективную реальность, правда, пока еще не данную нам в ощущениях. О невеселых впечатле­ниях от «черного» рынка или от «свободных» цен, уро­вень которых в административном порядке пытается устанавливать само государство, речь, разумеется, не идет. Высокоразвитый рынок—это не хаос и разгул стихии, не отсутствие порядка и договорной дисци­плины. С полным основанием его можно сегодня на­звать «укрощенным хаосом», где одним из «укротите­лей» выступает налоговая система. На рынке свер­шился переход от спонтанного саморегулирования к регулированию со стороны государства. Рыночные отношения и процессы сознательного управления ими с помощью дифференцированного налогообложения закономерно образовали противоречивое единство.

Сложный механизм налогообложения так или иначе должен приспосабливаться и к новому уровню про­изводительных сил, и к постоянно изменяющейся прак­тике хозяйствования. Причем он не так уж плохо заре­комендовал себя в качестве инструмента выхода из тя­желых кризисных ситуаций, инструментом стабилиза­ции экономики и ее динамичного ускорения.

Таким образом, налогам, да и различным посвященным им работам суждена долгая жизнь.

ЛИТЕРАТУРА

1.    Антология экономической классики. В 2-х томах. Т. 1. – М.: МП «ЭКОНОВ», 1993. – 475 с.

2.    Все начиналось с десятины: этот многоликий налоговый мир. – М.: Прогресс, 1992. – 406с.

3.    Денберг Р.Л. Международное налогообложение. – М., 1997 – 375 с.

4.    Мещерякова О.В. Налоговые системы развитых стран мира (справочник). – М.: Фонд “Правовая культура”, 1995. – 239с.

5.    Мир денег. Краткий путеводитель по денежной, кредитной и налоговой системам стран Запада. – М.: АО “Развитие”, 1992. – 319с.

6.    Налоги: Уч. пос. /Под ред. Черника Д.Г. – М.:Финансы и статистика, 1997. – 687 с.

7.    Налоговые системы зарубежных стран. – М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1997. – 189 с.

8.    Окунева Л.П. Налоги и налогообложение в России. – М.: Финстатинформ, 1996. – 222с.

9.    Пушкарёва В.М. История финансовой. мысли и политики налогов: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 1996 – 191с.

10.  Соколов А.А. Теория налогов. – М.: Фин. издательство НКФ СССР, 1923 – 258с.

11.  Черник Д.Г. Налоги в рыночной экономике. – М.: Финансы, ЮНИТИ, 1997. – 383 с.

[1] К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т.4, с. 308-309.

[2] Моммзен Т. История Рима. – СПб.: Лениздат, 1993. – С. 176-177.

[3] Соловьев С.М. Соч. История России с древнейших времен. Книга 11. Том 3. – М.: Мысль, 1988. – С.11.

[4] Карамзин Н.М. История государства Российского. – М.: Книга, 1988. Книга 1. Том. 11. – С. 30.

[5] Соловьев С.М. Соч. Книга II. Том.4. – С. 479.

[6] Герберштейн С. Записки о Московитских делах//Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. – Лениздат, 1986. – С. 84.

[7] Карамзин Н.М. История Государства Российского. Книга II. Том 6. – С. 218.

[8] Карамзин Н.М. История Государства Российского. Книга III. Том X. – С. 140.

[9] Тургенев Н. Опыт теории налогов. СПб. В типографии Н.Греча. 1818. – С.37-38.

[10] Бэкон Ф. Соч. В 2т. – М., 1972. Т.2. – С.416.

[11] Малов В.Н. Ж.Б. Кольбер. – С.90.

[12] Петти В. Трактат о налогах и сборах. // Петти В., Смит. А., Рикардо Д. Антология экономической классики. – М.: «Эконов-ключ», 1993. – С.77-78.

[13] Фор Э. Опала Тюрго. 12 мая 1776 года. – М.: Прогресс, 1979. – С.170.

[14] Фор Э. Опала Тюрго. 12 мая 1776 года. – М.: Прогресс, 1979. – С.172.

[15] Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – М.:Соцэкгиз, 1935. Т.2. – С. 341-343.

[16] Ключевский В.О. Соч. Том VIII. – С.203.

[17] Озеров И.Х. Основы финансовой науки. – М.: Типография Т-ва И.Д.Сытина, 1908. Выпуск II. – С. 32.

[18] Тургенев Н. Опыт теории налогов. – С. 266.

[19] Тургенев Н. Опыт теории налогов. – С. 238-239.

[20] «Антология мировой философии» в 4 т., М., 1969, т. I, ч.2, с.842.

[21] К. Марск, Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, с.34.

[22] Гете. Соч. в 10 т., М., 1976, т. 2, с 189-190.