П.А.Сорокин о структуре общества

 

Волго-Вятская академия государственной службы

Кафедра социологии

Реферат на тему

П.А.Сорокин о структуре общества

Выполнила:

 студентка 2-го курса

группа 02-ф-11

Смирнова Ю.А.

 

Научный руководитель:

преподаватель

Доценко И.С.

Нижний Новгород

2003 год

План

Введение

 

                      I.    Элементы общества

                    II.    Функционирование общества

                  III.    Теория социальной стратификации

                  IV. Теория социальной мобильности

 

1.   Положение личности в социальном пространстве

 

2.   Формы и типы социальной мобильности

 

3.   Основные каналы социальной мобильности

 

                    V.    Интегрализм

                  VI.    Концепция социальных нарушений

 

Заключение

 

Список использованной литературы

Введение

П.А.Сорокин – крупный социолог ХХ века, внесший огромный вклад в развитие, как русской, так и американской социологии. Его работы содержат ценный материал, лежащий в основе современной науки об обществе. Уникальность его творчества подтверждается широтой исследования, использованием малоизученных методов, созданием качественно новых теорий и концепций. Мы видим человека, «обладающего даром соединять различные подходы в теории, осуществляя синтез всего лучшего, что было к этому времени достигнуто социологами различных направлений».[1]Об актуальности его работ можно сказать многое, но наиболее важным фактом, подтверждающим это, является непреходящая ценность его идей и прозрений, его прогнозов, особенно в свете тех событий, которые происходят в нашей стране и во всем мире в настоящее время. Это подчеркивается и российскими, и зарубежными социологами. «Я хочу выразить высокое признание Сорокину за его достижения в социологии нынешнего дня, а не в социологии прошлого, много его работ предвосхищают главные или важные аспекты нашего нынешнего состояния. Это касается как России, так и Соединенных Штатов…»[2] (Эдвард Тирикьян).

«Он оставил десятки монографий, в которых заложены основы нового видения общества, формулировал главные тенденции и альтернативы, которые будут определять развитие общества в следующем столетии. Многие прозрения Сорокина оставались непонятыми в течение нескольких десятилетий; только сейчас постепенно начинает проясняться их истинный смысл и прогностическая сила».[3]

«Сейчас можно утверждать, что это одна из самых дальновидных и критических личностей в анналах нашей науки».[4]

«…суждения действительно великого ученого и сегодня звучат злободневно и намного, точнее, в анализе современной ситуации в России, чем многие труды наших современников».[5]

Таким образом, можно было бы долго рассуждать о заслугах этого уникального человека, но мне не хватило бы времени и терпения, в связи с огромной областью исследования. Предметом моего внимания стали взгляды П.А.Сорокина о структуре общества. При этом я преследовала цель представить сжатую характеристику основных концепций, касающихся общества и общественных отношений.

Элементы общества

Первым необходимым элементом социальной деятель­ности явля­ются живые человеческие индивиды–субъекты дея­тельности, с ко­торыми связаны её пусковые и регуляторные ме­ханизмы. Несмотря на то, что человек представляет целый и целостный “микрокосмос”, он является элементом деятельности, т.е. её простейшим, далее неделимым образованием.

Вторым элементом является объект социальной дея­тельности. Объекты социальной деятельности можно разделить на два класса:

Вещи, “орудия” с помощью которых люди оказывают воздействие на окружающий их реальный мир. С по­мощью этих вещей люди осуществляют адаптивную деятельность, приспосабливаясь к среде путем её веще­ственно–энергетической переделки, целенаправлен­ного преобразования.

Символы, знаки (книги, картины, иконы, и др.). Эти предметы служат не непосредственному изменению ре­альности, а изменению наших представлений о мире. Они воздействуют на наше сознание, стремления, цели, и через них, опосредованно, воздействуют на отличную от сознания реальность. Функция символов: воплощать в себе особым образом закодированную информацию, служить средством её хранения, накопления, передачи, позволяющей людям согласовывать цели своей коллек­тивной деятельности. Необходимость символов связана с тем, что любые идеи, образы, чувства, призванные по­влиять на поведение людей, могут сделать это, и лишь в том случае обретут некоторую “телесную оболочку” становясь материальными проводниками, “перевозчиками смысла”.

Если вещи служат прямым орудием адаптации, то символы обеспечивают целенаправленность человеческой деятельности.

“Интегральная концепция” П. Сорокина исходит из идеи безусловного сознания в общественной жизни людей, характер социальных предметов и процессов определяется идеями, целями, а не вещественно–энергетическими средст­вами, используемыми для их воплощения. Духовное всецело определяет материальное в жизни общества.

II.  Функционирование общества

 

В учении о строении общества П.А.Сорокин пишет: “Прежде чем перейти к описанию строения населения или общества в том сложном виде, в каком они существуют, мы должны изучить их в простейшем виде”. Он показывает, что простейшей моделью социального явления служит взаимодействие двух индивидов. Во всяком явлении взаимодействия имеются три элемента: индивиды, их акты, действия; проводники (световые, звуковые, тепловые, предметные, химические и т.д.). Главными формами взаимодействия социальных групп являются

1)взаимодействия двух, одного и многих, многих и многих

2)взаимодействие сходных и несходных лиц

взаимодействие одностороннее и двухстороннее, длительное и мгновенное, организованное и неорганизованное, солидарное и антагонистическое, сознательное и бессознательное

Всё человеческое население распадается на ряд более тесных групп, образующихся из взаимодействия одного с одним, одного со многими и одной группы с другой. Какую бы социальную группу мы не взяли - будет ли ею семья или класс, или государство, или религиозная секта, или партия - всё это представляет собой взаимодействие двух или одного со многими или многих людей со многими. Всё бесконечное море человеческого общения составляется из процессов взаимодействия, односторонних и двусторонних, временных и длительных, организованных и неорганизованных, солидарных и антагонистических, сознательных и бессознательных, чувственно-эмоциональных и волевых.

“Весь сложнейший мир общественной жизни людей распадается на очерченные процессы взаимодействия”. “Группа взаимодействующих людей представляет своего рода коллективное целое или коллективное единство... Тесная причинная взаимозависимость их поведения и дает основание рассматривать взаимодействующих лиц как коллективное целое, как одно существо, составленное из многих лиц. Подобно тому, как кислород и водород, взаимодействуя друг с другом, образуют воду, резко отличающуюся от простой суммы изолированных кислорода и водорода, так и совокупность взаимодействующих людей резко отлична от простой их суммы.” “Всякую группу людей, взаимодействующих друг с другом, мы будем называть коллективным единством или короче коллективом”.

Затем подробно рассматривает условия возникновения, сохранения и распада коллективных единств. Условия их возникновения, существования и распада он делит на три группы:

1.         космические или физико-химические

2.         биологические

3.         социально-психические

Далее указывает два основных способа (сознательный и бессознательный) установления организации группы и обычные приемы поддержания и сохранения этой организации. “Общественная жизнь представляет не что иное, как непрерывный поток возникающих, длящихся и исчезающих коллективных единств”. “Коллективное единство перестает существовать только тогда, когда прекращается взаимодействие между частью или всеми его членами”. “Прекращение коллективного единства ведет к исчезновению его организации. Но падение одной организации и замена её другой вовсе ещё не означают исчезновения и распада коллективного единства, а означают только, что форма, порядок и организация последнего изменилась!”

Затем рассматривает строение и расслоение населения. Он подчеркивает, что “население расслаивается на ряд групп, что оно составлено из множества коллективных единств, а не представляет чего-то цельного, единого, все члены которого одинаково связаны друг с другом”. Из множества групп , на которые распадается население, важнейшими простыми расслоениями последнего будут расслоения:

а) по семейной принадлежности

б) по государственной

в) по расовой

д) по профессиональной

е) по имущественной

ж) по религиозной

з) по объемно-правовой

и) по партийной

Из сочетаний простых расслоений (группировок) образуются сложные группы. Сложные группы бывают:

а) типичные и не типичные для данного населения.

Из типичных важны класс и национальность.

б) внутренне антагонистические и внутренне солидарные. “Судьба любого населения и ход истории определяются не борьбой или согласованием, каких либо одних групп, а взаимоотношениями всех указанных простых и сложных социальных коллективов”. Для объяснения исторических процессов “приходится учитывать взаимоотношения и поведение всех этих групп”.

Далее делает переход к изучению деятельности людей, факторов поведения и механики общественных процессов. “Все силы, влияющие на поведение людей и определяющие собой характер их совместной жизни, могут быть сведены к трем основным разрядам:

1.разряду космических (физико-химических) сил

2.разряду сил биологических

3.разряду сил социально-психических

К разряду космических сил П.А. относит простые раздражители, такие как свет, звук, температура, цвет, влажность и т.д., и сложные, такие как климат данного места, состав и характер почвы, смена времен года, чередование дня и ночи.

К главным биологическим силам (раздражителям) относит следующие:

1.потребность питания

2.потребность половая

3.потребность индивидуальной самозащиты

4.потребность групповой самозащиты

5.бессознательное подражание

6.потребность движения

другие физиологические потребности (сна, покоя, игры и т.п.)

Социально-психические факторы делятся на простые и сложные. К простым он относит:

1.идеи

2.чувства-эмоции

волнения людей

К сложным относятся:

1.материальная культура, окружающая человека

2.духовная атмосфера социальной среды

3.Общественно-политическая организация групп, явления власти, богатство и деньги, разделение труда и т.д.

В своей работе П.А. подробно показывает степень влияния всех этих факторов на поведение человека и общественную жизнь. “Человек, как и все явления мира не изъят из-под действия законов необходимости, что “абсолютной свободы воли” нет... Зависимость от внешних (космических и биологических) условий воспринимается и переживается нами как отсутствие свободы... Зависимость нашего поведения от социально - психических раздражителей воспринимается нами как отсутствие зависимости, как “свобода воли” и поведения!... Рост влияния социально-психических факторов “на наше поведение будет восприниматься нами как рост нашей свободы, как уменьшение нашей зависимости от условий, посторонних и чуждых нашему “я”. Вот почему социально-психологические раздражители поведения кажутся нам освобождающими. Этот субъективно-неизбежный факт и послужил поводом для появлений теорий “свободной воли”. Единственный смысл, который может иметь “свободная воля”, означает объективно уменьшение зависимости нашего поведения от условий космических и биологических и рост нашей зависимости от условий социально-психических, - зависимости, субъективно переживаемой нами как свобода, как отсутствие стеснения... С ходом истории влияние социально-психических сил растет, поэтому растет и наша “свобода”. Так кажется нам субъективно и таково единственно приемлемое понятие “свободы воли”. “Каждый из нас, рождаясь в свет, несет с собой лишь биологическую организацию, биологические импульсы и ряд наследственных черт. Багаж - небольшой, фигура - неопределенная. Что выйдет из нее, гений или невежда...- это определяется совокупностью воздействий социальной среды. Она формирует человека как социально-психическую индивидуальность”.

Сорокин выдвигает два уровня организации: уровень культурных систем (совокупность взаимосвязанных идей) и уровень собственно социальных сис­тем (совокупность взаимосвязанных людей). Причем второй уровень всецело подчиняется первому. Сорокин различает от­ношения субординации между культурным и материальным уровнями и отношения координации (взаимовлияния) между важнейшими составляющими Культуры.

В истории существуют, попеременно сменяя два основных вида мировоззрения – “духовный” и “чувственный”, каждому из которых соответствует свой тип общественного устройства (“социокультурная суперсистема”).

Люди, которые живут в обществах первого типа, исходят из убеждения в том, что окружающая их реальность имеет ду­ховное, божественное происхождение. Соответственно смысл своего существования они видят в подчинении божественному абсолюту, с презрением или снисхождением относясь ко всему мирскому, переходящему. Поэтому материальное производство в таких обществах имеет по существу поддерживающий харак­тер. Основным объектом воздействия считается не природа, а человеческая душа, которая должна стремиться к слиянию с Бо­гом.

Прямо противоположные характеристики свойственны обществам второго типа, основанным на материалистическом восприятии мира, акцентирующие чувственные стороны чело­веческого бытия. Наконец Сорокин допускает существование промежуточного типа социокультурной организации идеалистического, стремящегося гармонично сочетать принципы ду­ховности и чувственности “даже общая культура индивида (как самого маленького культурного ареала) не является полностью интегрированной в одну причинно-смысловую систему. Она представляет собой сосуществование множества культурных систем частично гармонирующих друг с другом, частично ней­тральных и частично противоположенных друг другу - плюс, со­существование множества скоплений, каким-то образом попав­ших в общую культуру индивида и осевших там”

Историческое развитие человечества автор книги “Социологические теории современности” рассматривает как постоянную циклическую смену “социокультурных супер­систем”. Причину постоянной смены систем Сорокин видит в неспособности найти идеальный баланс ценностей существова­ния, который мог бы обеспечить гармоничное развитие обще­ства.

 

                                                        III.    Теория социальной стратификации

“Социальная стратификация – это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге”[6], выражается в существовании высших и низших слоев, неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии и отсутствии социальных ценностей, Власти и влияния среди членов того или иного сообщества. Так или примерно так мыслил социальную стра­тификацию П. Сорокин — человек, первым в мире давший полное теоретиче­ское объяснение данного явле­ния, причем подтвердивший свою теорию с помощью ог­ромно­го, простирающегося на всю человеческую историю, эмпири­ческого ма­териала.

Существует многочисленные формы стратификации, но стоит выделить 3 основные:

-   Экономическая

-   Политическая

-   Профессиональная

Разумеется, все они тесно переплетены и взаимосвязаны. Это объясняется, прежде всего, тем, что люди, принадлежащие к высшему слою в каком-то отношении, как правило, принадлежат к тому же слою и по другим параметрам; и наоборот. Например: человек, имеющий высокий доход, одновременно обладает политической властью и высоким уровнем профессиональной квалификации. Неимущие же лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Однако, как в любом правиле, бывают исключения. Так самые богатые не всегда находятся на вершине политической и профессиональной пирамиды. Из этого следует сделать вывод о том, что взаимосвязь трех форм социальной стратификации не совершенна, потому как различные слои каждой из форм не полностью совпадают друг с другом. В связи с этим необходимо рассмотреть все три формы социальной стратификации отдельно.

Экономическая стратификация

Говоря об экономическом статусе группы, следует выделить 2 основных типа изменений. Первый относится к экономическому падению или подъему группы; второй – к росту или сокращению экономической стратификации внутри самой группы. Первое явление выражается в экономическом обогащении или обеднении социальных групп в целом; второе выражено в изменении экономического профиля группы или в увеличении – уменьшении высоты экономической пирамиды. Другими словами, группа имеет 2 характеристики: экономический статус, высоту и профиль экономической стратификации (так называемая структурная пирамида). Сорокин делает следующие выводы по изменениям социального статуса группы: “едва ли существует, какая либо тенденция в этих колебаниях. Все направления – вниз или вверх – Могут быть направлениями только в очень относительном смысле. Если их рассматривать с точки зрения более длительного периода, они, скорее всего, являют собой часть более длительного временного цикла. Теория бесконечного прогресса ошибочна.”[7]Что касается изменения экономической пирамиды, то при нормальных условиях колебания происходят в определенных пределах. В нестандартных ситуациях эти пределы могут быть нарушены, и вид экономической стратификации может стать или очень плоским, или очень выпуклым, высоким. И в том и в другом случае положение носит временный характер, так как “ любом обществе в любые времена происходит борьба между силами стратификации и выравнивания. Первые работают постоянно и неуклонно, последние – стихийно, импульсивно, используя насильственные методы.” [8]

Политическая стратификация

Политическая стратификация отличается универсальностью и постоянством, но это не означает, что она всегда и везде была идентичной.

Высота пирамиды политической стратификации изменяется о страны к стране, от одного периода к другому. Кроме того, в этих изменениях нет постоянной тенденции к выравниванию или возвышению пирамиды. “Не существует также и постоянно тенденции перехода от монархии к республике, от самодержавия к демократии, от правления меньшинства к правлению большинства, от отсутствия правительственного вмешательства в жизнь общества к всестороннему государственному контролю. Нет также и обратных тенденций.[9]”Из множества общественных сил, способствующих политической стратификации, большую роль играет увеличение размеров “политического организма” и разнородность населения. В любом обществе постоянно идет борьба между силами стратификации и политического выравнивания. Когда колебание пирамиды в одном из направлений становится слишком сильным и резким, то противоположные силы разными способами увеличивают свое давление и приводят пирамиду к точке равновесия.

Профессиональная стратификация

Ее существование вытекает из двух основных групп фактов. Необходимо отметить, что определенные классы профессий всегда составляли верхушку социального слоя, в то время как другие профессиональные группы всегда находились в низах стратификации. Важнейшие профессиональные классы не располагаются горизонтально, то есть на одном и том же социальном уровне, а, как бы накладываются друг на друга. Кроме этого феномен профессиональной стратификации обнаруживается и внутри каждой профессиональной сферы.

 

                                                                 V.Теория социальной мобильности

 

Нетрудно найти несколько индивидов, принадлежащих к одним и тем же социальным группам (например, все они могут быть православными, демократами, занятыми в торговле и т.д.), и, тем не менее, по «вертикали» их социальное положение может быть совершенно различным. Внутри группы православных один из них может быть митрополитом, тогда как другие всего лишь рядовыми прихожанами. Внутри группы демократов один может занимать крупный пост в партии, другие же рядовые избиратели. Один может быть президентом торговой фирмы, другие – рядовыми тружениками. И если по горизонтали их социальное положение кажется идентичным, то по вертикали наблюдается существенная разница. Мы часто употребляем такие выражения, как “подниматься по социальной лестнице”, “опуститься по социальной лестнице”, “быть наверху социальной пирамиды”, “опуститься на дно общества”, “социальные ранги и иерархии” и т.д. “Взаимосвязи, как индивидов, так и групп, могут находиться либо на одном горизонтальном уровне, либо стоять на разных ступенях иерархической лестницы”.^[10]Продвижение по социальной лестнице вверх принято считать социальным восхождением, а перемещение вниз – социальным спуском. Перемещение из группы в группу может быть не связано с подъемом или спуском по социальной лестнице, но может быть, и обусловлено вертикальными перемещениями.

Разграничение вертикальных и горизонтальных параметров отражает явления в социальном пространстве: иерархии, ранги, доминирование, авторитет и послушание, повышение и понижение по службе. Все эти явления и соответствующие им взаимосвязи представлены в виде вертикальной социальной мобильности.

Нужно еще раз напомнить, что под социальной мобильностью понимается любой переход индивида или социального объекта (ценности) из одной социальной позиции в другую. Существует два основных типа социальной мобильности: горизонтальная и вертикальная. Под горизонтальной социальной мобильностью, или перемещением, подразумевается переход индивида или социального объекта из одной социальной группы в другую, расположенную на одном и том же уровне. Под вертикальной социальной мобильностью подразумеваются те отношения, которые возникают при перемещении индивида или социального объекта из одного социального пласта в другой. В зависимости от направления перемещения существует два типа вертикальной мобильности: восходящая и нисходящая, т.е. социальный подъем и социальный спуск. Восходящие течения существуют в двух основных формах: проникновение индивида из нижнего пласта в более высокий пласт и “создание такими индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта”.^[11] Нисходящие течения также имеют две формы: первая заключается в падении индивида с более высокой социальной позиции на более низкую, не разрушая при этом исходной группы; другая форма проявляется в деградации социальной группы в целом, в понижении ее ранга на фоне других групп или разрушении ее социального единства.

С количественной точки зрения следует разграничить интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности. Под интенсивностью понимается социальная дистанция, количество слоев, проходимых индивидом в его восходящем или нисходящим периоде за определенный промежуток времени.

Под всеобщностью вертикальной мобильности подразумевается число индивидов, которые изменили, свое социальное положение в вертикальном направлении за определенный промежуток времени. Пропорция таких индивидов ко всему населению дает относительную всеобщность вертикальной мобильности. Соединив интенсивность и относительную всеобщность вертикальной мобильности в определенной социальной сфере (например, в экономике), можно получить совокупный показатель вертикальной экономической мобильности данного общества.

Теперь я бы хотела рассказать об общих принципах вертикальной мобильности.

“Вряд ли когда-либо существовали общества, социальные слои которых были абсолютно закрытыми или в которых отсутствовала бы вертикальная мобильность в ее трех основных ипостасях – экономической, политической и профессиональной”.^[12] Ближе всех приближается к абсолютно неподвижному обществу так называемое кастовое общество в Индии. Здесь вертикальная мобильность очень слаба, но не отсутствует совсем. История показывает, что при сравнительно развитой кастовой системе случалось, что члены самой высокой касты брахманов, короли свергались или осуждались за преступление. И напротив, даже лесные отшельники завоевывали королевства. Изгнанники после должного покаяния восстанавливались в правах, а рожденные в низших слоях общества могли войти в касту брахманов – вершину социального конуса Индии.

“Никогда не существовало общества, в котором вертикальная социальная мобильность была бы абсолютно свободной, а переход из одного социального слоя в другой осуществлялся бы безо всякого сопротивления”.^[13]

Если бы мобильность была абсолютно свободной, то в обществе не было бы социальных страт. Оно напоминало бы здание, в котором нет пола и потолка, отделяющего один этаж от другого. Внутри общества существует своего рода “сито”, просеивающее индивидов, позволяющее некоторым подниматься наверх, оставляя других на нижних слоях и наоборот.

“Интенсивность и всеобщность вертикальной социальной мобильности изменяется от общества к обществу, т.е. в пространстве”.^[14] Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить индийское кастовое общество и американское. “Среди президентов США 14 (т.е. 48,3%) вышли из бедных или средних семей”.^[15] В Индии правители определены фактом рождения; есть только несколько “выскочек”, которые достигли высокого положения, поднимаясь с самых низших слоев. Это суть показатель колебания политической мобильности от страны к стране.

“Интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности колеблются в рамках одного и того же общества в разные периоды его истории”.^[16] В ходе истории любой страны или социальной группы, существуют периоды, когда вертикальная мобильность увеличивается как количественно, так и качественно, однако существуют периоды, когда она уменьшается.

За один или два года русской революции были уничтожены почти все представители самых богатых слоев; почти вся политическая аристократия была низвергнута на низшую ступень; большая часть предпринимателей и почти весь ранг специалистов-профессионалов были низложены.

С другой стороны, в течение 5-6 лет большинство людей, которые до революции были “ничем”, стали “всем” и поднялись на вершину политической, экономической и профессиональной аристократии. Никогда в нормальные периоды русское общество не знало столь сильной вертикальной мобильности.

“В вертикальной мобильности в ее трех основных формах нет постоянного направления ни в сторону усиления, ни в сторону ослабления ее интенсивности и всеобщности. Это предположение действительно для любой страны, для истории больших социальных организмов и для всей истории человечества”.^[17]Например, в средневековых гильдиях даже самый высокий слой был доступен для проникновения любым ученикам и подмастерьям, но с начала XVI в. просматривается тенденция к изоляции и кастовости. Буржуазия и так называемый средний класс были открытыми в начале своей истории, но позднее проявили ту же тенденцию.

Очевидно, что тенденция к социальной исключительности и прочности на поздних этапах развития многих социальных организмов, была типичной.

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в любом обществе и между слоями должны существовать некие лифты и лестницы, то я считаю важным показать эти каналы социальной циркуляции.

Функции социальной циркуляции выполняют различные институты, каналы социальной мобильности. Их много, но я бы хотела рассмотреть важнейшие из них: армия, церковь, школа, политические, экономические и профессиональные организации.

Армия играет важную роль особенно в военное время, то есть в периоды межгосударственных и гражданских войн. Мужество и стратегический талант солдат независимо от их социального положения высоко ценятся в такие периоды. Война подвергает испытанию и талант простого солдата, и способности привилегированных классов. Опасность, грозящая государству, принуждает последнего ставить солдата в положение, отвечающее его истинным способностям. Вместо наград их ждет повышение по службе. Крупные потери среди командного состава приводят к заполнению вакансий людьми более низких чинов. В ходе войны эти люди повышаются в звании, прежде всего при наличии таланта. Полученная таким образом власть используется для дальнейшего продвижения по службе.

Армия всегда играла специфическую роль “социальной лестницы”, благодаря которой простолюдины становились генералами, принцами, монархами, диктаторами. В то же время многие урожденные аристократы, принцы и короли утрачивали свои титулы, звания, состояния, социальные положения и даже лишались жизни.

В мирное время армия продолжает играть роль канала вертикальной циркуляции, но в эти периоды роль его значительно меньше, чем в военное время.

Вторым каналом вертикальной циркуляции является церковь. Но она выполняет эту функцию только тогда, когда возрастает ее социальная значимость. “В периоды упадка или в начале существования той или иной концессии ее роль как канала социальной мобильности малозначима и несущественна. В периоды наиболее интенсивного роста эта роль также уменьшается из-за тенденции к социальной эзотеричности высших церковных страт и из-за мощного притока знати в эти слои вследствие легкости данного пути и для продвижения по социальной лестнице”.^[18]История христианской церкви подтверждает это. Церковь переместила большое количество людей с низов до вершин общества: Геббон, архиепископ Реймса, был в прошлом рабом; папа Григорий VII – сын плотника; могущественный архиепископ Парижа Морис Саллийский – сын крестьянина. Все они всего лишь некоторые примеры тех, кто возвысился благодаря церковной лестнице.

Церковь одновременно была и средством нисходящего движения. Достаточно вспомнить тысячи еретиков, язычников, врагов церкви, преступников, разоренных и уничтоженных. Известно, что среди них было немало королей, герцогов, князей, лордов, аристократов и дворян высоких рангов, занимающих высокое социальное положение.

Институты образования и воспитания во все времена были средствами вертикальной социальной циркуляции. В обществах, где школы доступны всем его членам, школьная система представляет собой социальный лифт, движущийся с самого низа общества до самых верхов. В обществах, где привилегированные школы доступны только высшим слоям населения, школьная система представляет собой лифт, движущийся только по верхним этажам социального здания, перевозящий вверх и вниз только жильцов верхних этажей. Но даже в таких обществах некоторым индивидам из низших слоев удавалось проникнуть в этот школьный лифт и благодаря ему возвыситься.

Например, в Китае школы были открыты для всех классов. Лучшие ученики независимо от их социального статуса отбирались и переводились в высшие школы, а затем в университеты; из университетов они попадали на высокие правительственные позиции, а самые талантливые – в высшие социальные ранги.

Таким образом, китайская школа постоянно повышала людей простого происхождения до высших рангов и препятствовала продвижению людей, происходящих из высших слоев, которые не могли удовлетворить требованиям школьной селекции.

Политические организации, начиная с правительства и кончая политическими партиями, также играют роль лифта. Человек, поступивший на должность или ставший служащим у влиятельного правителя, поднимается при помощи этого лифта, так как во многих странах существует автоматическое продвижение лиц по службе с течением времени. Чиновник или клерк всегда имеют шанс быстрого продвижения, если их служба оказывается более ценной. Исторически большое количество людей, рожденных в слоях прислуги, крестьянства или ремесленников, поднялись до заметных общественных позиций.

Политические организации сейчас играют особенно важную роль. Многие функции, которые раньше принадлежали церкви, правительству и другим социальным организациям, берут на себя политические партии. Подавляющее большинство политических лидеров, правителей, государственных деятелей, сенаторов и прочих должностных лиц современных стран достигли своих позиций по каналу политических партий. Особенно это относится к тем из них, кто родился в нижнем социальном слое.

Некоторые из профессиональных организаций также играют большую роль в вертикальном перемещении индивидов. Таковы научные, литературные, творческие институты и организации. Поскольку вход в эти организации был относительно свободным для всех, кто обнаруживал соответствующие способности вне зависимости от их социального статуса, то и продвижение внутри таких институтов сопровождалось общим продвижением по социальной лестнице. Многие ученые, писатели, юристы, актеры, певцы, архитекторы, скульпторы, врачи и прочие творцы простого происхождения поднялись социально благодаря этому каналу. То же можно сказать и о представителях средних слоев, достигших еще больших социальных позиций. “4% наиболее известных ученых России (академиков), достигших высокого социального положения, вышли из крестьянской среды”.^[19]Здесь также нужно упомянуть печать, особенно газеты, СМИ, как специфический вид профессиональных институтов, как важный канал вертикальной циркуляции.

Следующим каналом являются организации по созданию материальных ценностей. Они всегда выполняли роль канала подъема или падения в вертикальной социальной плоскости. Уже во многих первобытных племенах лидерами становились те, кто был богат. Накопление богатств приводило к социальному продвижению людей. Такова была ситуация среди дописьменных племен. Такова она и в наше время.

Одновременно с возрастанием роли денег в средневековой Европе люди простого происхождения, но которые “делали деньги”, начали подниматься по социальной лестнице. Средний класс, и особенно процветающие предприниматели, быстро продвигался и вытеснил аристократию по крови, церковную и интеллектуальную элиту. Нет необходимости говорить, что в настоящее время накопление богатств – один из самых простых и действенных способов социального продвижения.

Среди других каналов вертикальной циркуляции можно упомянуть семью и брак (особенно с представителем другого социального статуса). Такой брак обычно приводит одного из партнеров или к социальному продвижению, или к социальной деградации. Таким образом, некоторые люди сделали себе карьеру, другие же – разрушили ее.

В прошлом брак со слугой или с членом низшей касты приводил к “социальному падению” одного из партнеров, ранее занимавшего более высокое положение.

Помимо этих каналов, без сомнения, существует множество других, но они менее значимы. Чем все предыдущие.

Во все периоды каждый их вышеупомянутых институтов играл в той или иной степени важную для определенного общества и в конкретный момент истории роль.

Изменяя свою форму и масштабы, каналы вертикальной циркуляции существуют в любом стратифицированном обществе, и они столь же необходимы ему, как сосуды для кровообращения человеческому организму.

 

                                                                                    VII.Интегрализм

Принципы интегрализма присутствовали в мировоззренческих позициях Сорокина с самых первых работ. Однако, понимание им интеграции и интеграционных процессов со временем изменялось, преобразовавшись в целостную философию интегрализма в конце его творческого пути.

Эта концепция представляет собой сложную систему, включающую в себя понятие Интегральной Истины (составляющую основу интегральной науки), Человека как интегральное существо, интегрального суперорганического мира и Высшей интегральной ценности. Эта философия “…рассматривает всю действительность как бесконечное Х бесконечных качеств и количеств: духовных и материальных, моментальных и вечных, вечно-меняющихся и неизменных, личностных и сверхличностных, временных и безвременных, пространственных и лишенных пространства, единых и многих меньших, чем малое, и больших, чем большое. В этом смысле действительность представляет собой страшную тайну и колдовство совпадений противоположностей”.[20]

“В соответствии с новой интегральной теорией познания мы имеем не один, а, по крайней мере, три различных канала познания: чувственный, рациональный и сверчувственный-сверхрациональный”.[21] По Сорокину, Истина, полученная с помощью интегрального использования всех трех каналов познания – чувства, разума и интуиции – это более полная и более ценная истина, нежели та, которая получена через один из этих каналов. “История человеческого знания – это кладбище, заполненное неправильными

эмпирическими наблюдениями, неправильными рассуждениями и псевдоинтуициями. При интегральном использовании этих трех каналов познания они дополняют и контролируют друг друга”.[22]

Человек, по Сорокину также постигается как “чудесное интегральное существо”: “Он является не только животным организмом, но также и рационально мыслящим и деятельным…”,[23] “…он также является сверхсознательным творцом, который в состоянии контролировать и переступать пределы своих бессознательных и сознательных сил и который фактически делает это в моменты “божественного вдохновения” в наилучшие периоды своего интенсивного творчества”.[24]  Сорокин также намеренно проводит параллель с триадическими концепциями человека, преобладающими в великих религиях.

Также Сорокин определяет “новое царство реальности”, которое состоит из неорганических, органических и суперорганических (или культурных) явлений. Причем “…явления культурного мира имеют «нематериальный» компонент “смысла” (как идея

ценность, моральная норма поведения), который накладывается на физический или жизненный компоненты”.[25] Кроме того, он подчеркивает, что этот компонент смысла меняет природу неорганических и органических явлений: “…лишенная своего смысла, Венера Милосская превращается в простую глыбу мрамора”.[26] Суперорганический мир состоит из идеологических (смыслы, объединенные в системы языка, науки, техники, религии, философии, права, этики, различных теорий и пр.), материальных (вся материальная культура), личностных (всех индивидов как социокультурных личностей и социокультурных групп) и бихевиористских (всех открытых действий, церемоний, ритуалов, поступков индивидов) явлений культурного мира. И эта окружающая среда “…окутывает, обуславливает и формирует каждого индивида и группу”.[27]

Среди смысловых ценностей суперорганического мира Сорокин выделяет высшую интегральную ценность – “истинную вершину добра” - “невидимое триединство Истины, Добра и Красоты”. “И хотя каждый член этого высшего Триединства обладает ярко выраженной индивидуальностью, все три неотделимы друг от друга…. Настоящая Правда всегда добра и красива; истинное Добро всегда правдиво и красиво; и чистая Красота неизменно истинна и добра. Эти величайшие ценности не только неотделимы одна от другой, но они также и превращаются друг в друга, подобно тому, как одна форма энергии может быть превращена в другие”.[28] Автор утверждает: “…новый нарождающийся

социокультурный строй обещает обеспечить добровольное объединение религии, философии, науки, этики, изящных искусств в одну интегрированную систему высших ценностей Истины, Добра и Красоты”.[29]

Описанная выше сложная система описывает сущностные характеристики Интегрального общества, которое, по Сорокину есть наиболее приемлемая историческая стратегия для преодоления кризиса социокультурной системы. Сорокин отстаивал Интегрализм как парадигмальную основу грядущего общественного строя.

Но Сорокин не только описывает и обосновывает необходимость построения Интегрального общества, он идет дальше и подробным образом исследует стратегию, которая могла бы этому способствовать. В основе ее - распространение в мире идеи альтруистической любви, всестороннему изучению и пропаганде которой он посвятил последние годы жизни, работая в созданном им Гарвардском центре по изучению творческого альтруизма.

VI Концепция социальных нарушений

Тема социальных нарушений всегда была одной из основных тем его творчества американского периода, особенно его начального этапа. Корни этого интереса обнаруживаются уже в самой первой его серьезной работе “Преступление и кара, награда и наказание”. Кроме того, если обратиться к библиографии его трудов и русского и американского периода, обнаружится огромное количество работ, посвященных “социальным историям”, протекающим в “социальном теле”. Стержнем созданной им концепции социальных нарушений являются войны и революции. Таким образом, мы снова можем убедиться, насколько социально-политическая обстановка в России повлияла на спектр научных интересов Сорокина. Следует вкратце охарактеризовать эту концепцию.

В первую очередь Сорокин приводит классификацию и дифференциацию социальных нарушений. Он выделяет “…5 классов нарушений:

1)     политические нарушения, способные вызвать изменение существующего политического режима или строя;

2)     социоэкономические нарушения направленные на модификацию социального и экономического порядка;

3)     национальные и сепаратистские нарушения, направленные на достижение национальной независимости, автономии или каких-либо привилегий на национальной почве;

4)     религиозные нарушения – дезорганизация, раскол церковной жизни, конфликты разных конфессий и т.п.;

5)     “смешанный тип” нарушений, без единого лидирующего класса, объединяющий их в самые причудливые комбинации”.[30]

Дифференциация нарушений выглядит следующим образом:

Первым критерием дифференциации Сорокин определяет социумный уровень и выделяет в этом отношении нарушения, могущие иметь место на персональном, групповом (институциональном) уровнях и на уровне суперсистемы. Последние два вида усложняются, передаются от группы к группе, “наслаиваются” друг на друга в жизни групп, институтов, обществ и их систем.

Вторым критерием является степень опасности нарушений для целостности социального порядка. Здесь выделяются совсем не опасные (например, несоблюдение водителями машин правил уличного движения) и нарушения, грозящие разрушением порядка (бунт, волнения, революции и пр.) Нарушения второго вида надолго остаются в исторической памяти, это “наиважнейшие” нарушения.

Третьим критерием дифференциации Сорокин определяет историческое время существования групп и институтов. В зависимости от этого он выделяет две группы нарушений: напоминающие “болезни роста” бурно развивающегося молодого организма или “недомогания” старческого.

Какие из видов нарушений интересуют Сорокина, прежде всего? Эти нарушения кратко можно обозначить как грозящие разрушением социального порядка “болезни и недомогания старческого организма”, происходящие на институциональном уровне или на уровне суперсистемы.

Однако Сорокин не останавливается лишь на классификации нарушений и, критикуя множественные и разнообразные определения социальных нарушений исследователей и историков, предлагает не “передавать эмоции в словах”, а попытаться “измерить социальные штормы”.

Он опирается на “индикаторы социальных нарушений”, которые собирались им за внушительный промежуток времени – с 60 века до н.э. до 20 века н.э. (т.е. охватывали античную цивилизацию Древней Греции, Рима, Византии и европейскую цивилизацию с 6 века н.э.). Эти индикаторы нарушений стали им изучаться в комбинации четырех качественно-количественных аспектов.

1.   Зона нарушений (оценка в зависимости от их места в социальном пространстве):

·     нарушения локального характера, в сельской местности или в небольшом ограниченном районе – 1 балл;

·     нарушение локального характера, в нескольких сельских районах или маленьком городке – 3 балла;

·     в большом городе – 5 баллов;

·     в нескольких городах среднего размера, в одном важном городе или маленькой провинции – 10 баллов;

·     в большой провинции или части столицы – 20 баллов;

·     в нескольких больших провинциях или в целом в столице – 40 баллов;

·     нарушение в столице, перекинувшееся на несколько провинций – 60 баллов;

·     нарушения, захватившие большую часть страны – 80 баллов;

·     в стране – 100 баллов.

 

2.   Пропорции населения, активно включенного в нарушение (за и против):

·     нарушение, произведенное несколькими лицами (заговорщики, преступники и т.п.) – 10 баллов;

·     нарушение, произведенное небольшой группой лиц – 30 баллов;

·     нарушение, совершенное небольшой общностью (профсоюзная, партийная и т.п.) – 50 баллов;

·     нарушение большого массива населения, комбинирующее действие нескольких указанных общностей – 70 баллов;

·     нарушения, привлекшие практически все взрослое население – 100 баллов.

3.   Пропорции напряженности нарушения (по колебанию насилия и жестокости):

·     нарушение без насилия – 1 балл;

·     незначительное насилие – 3 балла;

·     покушения на жизнь и собственность в большом размере – 5 баллов;

·     масштабные насилия и свержение власти в местных центрах, без серьезных социальных эффектов – 7 баллов;

·     тотальное насилие, сбрасывание центральной власти, приведения к серьезным последствиям – 10 баллов.

4.   Продолжительность нарушения:

·     один или несколько дней – 1 балл;

·     несколько недель – 3 балла;

·     многомесячные – 5 баллов;

·     год – 10 баллов;

·     два года – 15 баллов;

·     три года – 20 баллов;

·     четыре года – 25 баллов;

·     более пяти лет – 30 баллов.

По этой четырехаспектной схеме делались замеры нарушений и сводились в общие  списки, таблицы, графики и диаграммы; использовались фактические данные, собранные в многотомной Британской энциклопедии, в исторических хрониках, научных историографических изысканиях. Всю эту информацию Сорокин очень интересно оформил: разбил “горизонталь” на “отдельные исторические единицы в лице национальных государств”: Англию, Францию, Италию, Испанию, Нидерланды, Россию и две пары Германию-Австрию, Польшу-Литву. “Вертикаль” разбил на временные отрезки по 25 и 100 лет. Таким образом, все эти сведения раскрывали увеличение и уменьшение (“флуктуацию”) социальных нарушений “по горизонтали” - от страны к стране, от цивилизации к цивилизации, “по вертикали”- от периода к периоду.

Этот массив информации собирался и предварительно обрабатывался многими людьми: специалистами по военной социологии, по праву, культурологами и т.д., в основном из ученых русского зарубежья.

Безусловно, по объему данных этот анализ беспрецедентен. В целом он представляет, вероятно, довольно реальную картину. Но мне хотелось бы отметить некоторые существенные недостатки этой “системы строгой квантификации”.

Сам Сорокин критикует исследователей и историков за “…вербальный квантатизм”[31]: “великая революция”, “мелкие и отдельные беспорядки”, “сравнительно бескровные”, “очень жестоко”, “долго”, “большие грабежи” …”, однако, сам также допускает подобные ошибки. Особенно это заметно при классификации второго и третьего аспектов.

То, что Сорокин более четко классифицировал, например колебания насилия и жестокости и дал каждому классу определенную количественную оценку, то как, в таком случае, четко и так же “строго” количественным образом определить такие понятия Сорокина, как “незначительное насилие”, “….(насилие) в большом размере”, “масштабное” и “тотальное” насилие? В чем, например, конкретная “количественная” разница между “масштабным” и “тотальным” насилием? Одно лишь различие в особенностях свержения власти (в местных центрах при “масштабном” и центральной власти в “тотальном” насилии) не проясняет картину, а дополнительно приведенные Сорокиным такие характеристики как “без серьезных социальных эффектов” в первом случае и “приведение к серьезным социологическим последствиям” во втором, сами по себе требуют дополнительного пояснения, как количественно и “строго” дифференцировать “серьезность” и “несерьезность” социальных эффектов, какими индикаторами (следуя логике Сорокина) мы можем их оценить? По сути, здесь необходимы такие же “классификации”, только уже для использованных Сорокиным не вполне четко очерченных понятий.

Что касается классификации Сорокина по “…пропорции населения, активно включенного в нарушение (за и против)”, необходимо отметить следующее.

Во-первых, никакой пропорции нет, так как Сорокин, в сущности, классифицирует количество лиц, “произведших”, “совершающих»” нарушение. Пропорция предполагает определенное отношение, в данном случае Сорокин выбирает количество людей, поддерживающих нарушение (“за”) и количество людей, настроенных против нарушения (“против”). Следовало бы придерживаться выбранной стратегии и указывать именно эти общности, причем не просто какие-то их количественные характеристики, а именно отношение (пропорцию), выраженное также количественно. Кроме того, возможно, было бы более верным выяснить процентное отношение каждой группы населения, условно обозначенной как группа “за” и группа “против”, по отношению к общему количеству населения исследуемых населенных “зон нарушения”, ведь кроме вышеуказанных групп следует выделить и население настроенное нейтрально по отношению к “нарушению”.

Во-вторых, возможно ли говорить о разделении таких приведенных им классов, как, например, 2 и 5, 1 и 5, 1 и 3, 2 и 4 и т.д., если любая “большая общность” (“большой массив населения”, “все активное и взрослое население”) не может сама по себе, аморфно, “произвести нарушение”, в любом случае, в этой группе будут присутствовать лица, или группа лиц, спровоцировавшая и организовавшая на “нарушение” представителей этой “общности”.

В-третьих, какими количественными характеристиками отделить употребляемые Сорокиным понятия “несколько лиц”, ‘небольшая группа”, “большая общность”, “большой массив”? Возникает уже упомянутая по отношению к третьему из четырех аспектов проблема.

Возможно, указанные мною недочеты совершенно незначительны, кроме того, возможно в оригинале (3 том “Социальной и культурной динамики”, вышедший в1937 году) со свойственной Сорокину скрупулезностью и методичностью он более подробно, чем представлено в интерпретации И.А. Голосенко, описывает классификации и индикаторы нарушений. К сожалению, пока нет возможности изучить его центральный труд американского периода на русском языке. Это позволило бы обсуждать возникающие проблемы более конкретно.

В течение пяти лет Сорокин обрабатывал добытые трудом многих людей материалы и данные, пытаясь установить между ними причинную и значимую логическую корреляцию. Каковы были итоги проведенного им глубочайшего исследования?

В первую очередь Сорокин подтверждает высказанную им еще в 1927 году в статье “Обзор циклических концепций социально-исторического процесса” (журнал “Social forces”)[32]  гипотезу о том, что “Существование постоянно повторяющихся идентичных циклов, будь то эволюция всего мира или история человечества, не доказано. Следовательно, соответствующие теории были бы заблуждением”[33]. Подтверждение выглядит следующим образом: “…определить периодичность в пульсации внутренних нарушений каким-либо механическим аршином ни по двадцатилетним, ни по столетним периодам невозможно”.[34] “…Модные теории, которые пытаются интерпретировать социокультурные процессы с помощью механических принципов и описывать определяющую периодичность их являются неверными”. Они не утвердили себя в поле исследований, “как, впрочем, и в других» направлениях”[35]

Второй вывод Сорокина касается причин флуктуаций (увеличения или уменьшения) нарушений. Он приходит к заключению, что выделяемые многими учеными общественные условия и отношения (неудачные войны, “плохие материальные условия”, нищета, обогащение, политическое устройство и т.п.) играют роль “вторичных факторов” при происхождении, увеличении и уменьшении социальных нарушений, усиливая или ослабляя, расширяя или концентрируя их.

Пытаясь определить причину появления процессов социальных нарушений, он приводит “гипотезу транзита”. Суть ее такова. “Гипотеза транзита” раскрывает происхождение флуктуации и пики роста социальных нарушений.

Внутренние социальные нарушения есть одна из форм имманентной борьбы “интегральных”, “неинтегральных” и “полуинтегральных” элементов за очередное лидерство в обществе и культуре. Центральная причина появления социальных нарушений в неизбежном имманентном изменении любой социокультурной системы, когда ее доминирующие формы, достигнув предела своих потенциальных возможностей, “лимита” начинают клониться к упадку, а идущие им на смену формы еще только складываются.

Исходным условием “извержения” социальных нарушений Сорокин считал “неустроенность” социальной или культурной или обеих вместе систем, однако, определяющую роль в его построениях оставалась за значимостью ценностей и их систем, т.е. за культурной системой. “Неустроенность определялась им как расшатанность, несовместимость, некристаллизованность” либо как главных и духовных ценностей, так и социальных отношений, либо только главных духовных ценностей. Когда какая-либо социокультурная система вырабатывает свой предел прочности, она ясно начинает демонстрировать признаки дезинтеграции и входит в стадию транзита, которая характеризуется бурным ростом социальных нарушений, приближающим пик социальных нарушений, который может быть острым и не очень острым, в зависимости от того, насколько “стихийное протекание “транзита” можно сделать более управляемым и целесообразным.

Еще одним важным выводом можно отметить следующее: “…плохо или хорошо, но силы, провоцирующие социальные нарушения, работают в разных странах одновременно в виде раскрывающегося веера”.[36]

Несомненным достижением третьего тома “Социальной и культурной динамики” является то, что автору удалось обнаружить, как много предубеждений существует и в обыденном сознании, и в науке относительно социальных нарушений.

Первое предубеждение: социальные нарушения суть ненормальные и случайные процессы. Сорокин утверждает: “нарушение есть нормальное проявление жизненных процессов социальных групп… социальные нарушения оказываются также необходимыми, как и социальный порядок.”[37]

Второе предубеждение утверждает предопределенность, наследственную склонность одних наций и народов к порядку, других – к анархии, социальным конвульсиям. Однако, выводы Сорокина однозначны: “Все нации в равной степени склонны к порядку и его нарушениям соответственно времени». Количественные различия между народами в этом отношении есть, но они ничтожно малы”[38]

Третье предубеждение касается “солнечного прогноза” прогресса цивилизации 20 века”, на что Сорокин не без оснований возражает: “Двадцатый век будет наиболее кровавым и турбулентным периодом и, следовательно, одним из жестоких и негуманных в истории Западной цивилизации и, возможно в хронике человечества в целом”[39]

Определив общие теоретические основы и выводы теории социальных нарушений, необходимо вкратце коснуться двух конкретных форм нарушений, которые, собственно и были центральными в творчестве Сорокина. Это революция и война.

Здесь необходимо сразу уточнить одну деталь. Революция есть социальное нарушение внутреннего порядка со всеми присущими ему характеристиками. А войну Сорокин определяет как социальное нарушение внешнее.

Самый известный труд Сорокина по исследованию революции “Социология революций” (1925, Филадельфия). Также сведения о русской революции содержатся в его “Листках русского дневника” (1924 г.). Здесь он выделяет “три типические фазы” революции: “Первая обычно очень кратковременна. Она отмечена радостью освобождения от тирании старого режима и ожиданиями обещаемых реформ, … на смену ей приходит вторая, деструктивная фаза.… И если случается, что торнадо второй фазы не успевает до основания разрушить нацию, то революция постепенно вступает в свою третью, конструктивную фазу”.[40]

В “Социологии революций” Сорокин выделяет 2 цикла входе революции: период “освобождения” и период “обуздания”. В этой работе он подчеркивает, что в основе любых революционных движений в обществе лежит подавление базовых инстинктов-пищеварительных, сексуальных, инстинктов собственности, самовыражения, самосохранения и многих других.

Заключение

В настоящее время интерес к творчеству П.А. Сорокина как со стороны западных, так и со стороны российских социологов значительно возрос. Все более актуальными становятся его идеи в связи с подтверждением истинности и глубины его гениальных прозрений.

Сейчас, например, уже трудно отыскать принципиальные различия в экономическом, социальном и политическим строе, научных, религиозных, идеологических взглядах между Россией и США, что подтверждает предсказанную Сорокиным тенденцию конвергенции этих двух держав. Однако, следует отметить, что не все так гладко: Россия в порыве отказа от социалистической идеологии и экономики , резво и кардинально поменяв ее на принципы и методы «капиталистической» экономики, приобрела так наэываемый «дикий капитализм» со всеми его отрицательными сторонами, разрушив таким образом большинство былых позитивных завоеваний и преимуществ и накопив большинство негативных сторон «заимствованной» системы. Однако сейчас необходимо отметить все более усиливающуюся тенденцию к сокращению теперь уже экономической «пропасти» между США и Россией, а также постепенное уравнивание сил в отношении лидерства в значительной части геополитического и геоэкономического пространства. В целом, Россия постепенно становится сильнее.

Ю.В. Яковец в отношении прогноза Питирима Сорокина о сдвиге творческого лидерства с Запада на Восток пишет следующее: «Россия стоит, пожалуй, перед одной из самых трагических альтернатив за свою тысячелетнюю историю: распада некогда великой локальной цивилизации и превращения в «этнографический человеческий материал» для других, более активных и агрессивных цивилизаций, - или возрождения на базе нового социокультурного строя, наследственный потенциал для которого еще не исчерпан».

Однако, мне кажется, что мы преодолели самый критический момент и повернули в сторону возрождения, так как в целом наблюдаемая картина «суперорганического мира» России представляет наличие процессов «фильтрации» как западного культурного наследия, так и «советско-российского» , причем происходит накапливание позитивных элементов того и другого, их довольно активная популяризация в обществе. Конечно, нельзя сейчас утверждать, что опасность миновала, но критическая точка, по-моему, пройдена. Хотя никто не может утверждать, что в случае очередного экономического кризиса, мы не вернемся на несколько шагов назад и упомянутая альтернатива не возникнет снова.

Также необходимо отметить, что силы положительной религиозной и моральной поляризации в нашем обществе постепенно усиливаются: возросло число искренне верующих, прорастают, пока слабые, ростки нового движения в сторону толерантности, воспитания доброты, возрождения нравственности. Естественно, пока еще доминируют силы негативной поляризации, но этот факт лишь подтверждает отмеченную Питиримом Сорокиным закономерность о превалировании негативной поляризации в начальные периоды кризисов.

Особенно ценной для существующей сейчас ситуации в России кажется мне положение Сорокина о том, что только глобальная ценностная переориентация внутри самого общества может стать гарантом его стабилизации, дальнейшего развития и процветания, что никакие отдельные меры в области экономики и политики не смогут помочь в устранении кризиса.

Профессор Гарольд Браун считает: «что практически на сто процентов оправдались прогнозы Питирима Сорокина в отношении того, в каком направлении пойдет наше общество».Однако доказательность прозрений этого ученого очевидна для немногих ученых, тех, кому посчастливилось подробно познакомиться с оставленным им наследием и понять его. Одна из важнейших задач социологов – перевести на русский язык и издать главные труды Питирима Сорокина.

Завершить работу хотелось бы следующими справедливыми словами А.В. Липского: «Для настоящей популяризации Сорокина и его трудов в России придется еще немало поработать. И вернуться он должен таким, каким был на самом деле: глубоких знаний, демократических убеждений и большой души человеком, настоящим патриотом России».

 

Список использованной литературы

 

1.   Кукушкина Е.И. «Питирим Сорокин – ученый, педагог, организатор науки и общественный деятель» // Вестник МГУ, серия 18, 1999 г., №3.

2.   Бондаренко В.М. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени // СОЦИС. 1999. №6.

3.   Яковец Ю.В. Великие прозрения Питирима Сорокина // СОЦИС. 1999. №6.

4.   Джонстон Б.В. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени // СОЦИС. 1999. №6.

5.   Теория интегративного общества П. Сорокина, альтернативы развития современной России и идеалы молодежи. Тезисы научной конференции. Уфа, 1997.

6.   П.А.Сорокин “Человек. Цивилизация. Общество.” М.1992 г.

7.   Сорокин П.А. «Система социологии», т.2, М. 1993г.

8.   Сорокин П.А. «Общедоступный учебник социологии», М. 1994г.

9.   Сорокин П.А. Моя философия – интегрализм //СОЦИС, 1992, №10

10.      Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени.

11.      Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка // СОЦИС. 2000. №4.

12.      Сорокин П.А. Обзор циклических концепций социально-исторического процесса // СОЦИС. 1998. №12.

1Кукушкина Е.И. «Питирим Сорокин – ученый, педагог, организатор науки и общественный деятель» // Вестник МГУ, серия 18, 1999 г., №3, с.124.

[2] Бондаренко В.М. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени // СОЦИС. 1999. №6, стр. 139

[3] Яковец Ю.В. Великие прозрения Питирима Сорокина // СОЦИС. 1999. №6, стр.3

[4] Джонстон Б.В. Питирим Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени // СОЦИС. 1999. №6, стр.14

[5] Теория интегративного общества П. Сорокина, альтернативы развития современной России и идеалы молодежи. Тезисы научной конференции. Уфа, 1997, стр.10.

[6] П.А.Сорокин “Человек. Цивилизация. Общество.” М.1992 г., с.302

[7] П.А.Сорокин “Человек. Цивилизация. Общество.” М.1992 г., с. 315

[8] Там же, с. 334

[9] Там же, с. 352

¹⁰ Сорокин П.А. «Система социологии», т.2, М. 1993г., с.591.

¹¹ Сорокин П.А. «Общедоступный учебник социологии», М. 1994г., с.48.

¹² Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество», М. 1992г., с.377.

¹³Там же, с.379.

¹⁴ Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество», с.379.

¹⁵ Там же, с.380.

¹⁶ Там же, с.386.

¹⁷ Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество», с.387.

¹⁸ Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество», М. 1992г., с. 394.

¹⁹ Сорокин П.А. «Человек. Цивилизация. Общество», М. 1992г., с.400.

[20] Сорокин П.А. Моя философия – интегрализм //СОЦИС, 1992, №10, стр.134

[21] Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени, стр.48

[22] Сорокин П.А Моя философия – интегрализм // СОЦИС. 1992. №10, стр.134

[23] Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени, стр.51

[24] Сорокин П.А. Моя философия – интегрализм // СОЦИС. 1992. №10, стр.135

[25] Там же, стр.135

[26] Там же, стр.135

[27] Там же, стр.136

[28] Там же, стр.136

[29] Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени, стр.86

[30] Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка // СОЦИС. 2000. №4, стр.109

[31] Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка // СОЦИС. 2000. №4, стр.110

[32] Сорокин П.А. Обзор циклических концепций социально-исторического процесса // СОЦИС. 1998. №12, стр.3-12

[33] Там же, стр.11

[34] Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка //СОЦИС. 2000. №4, стр.113

[35] Там же, стр.114

[36] Там же, стр.116

[37] Голосенко И.А. Питирим Сорокин о внутренних нарушениях социального порядка //СОЦИС. 2000. №4, стр.112

[38] Там же, стр.113

[39] Там же, стр.113

[40] Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество., стр.223