Ю. А. Пупынин
Пассивные формы несовершенного вида НСВ способны выступать в качественном значении (см. Акимова, Козинцева 1996). Качественную семантику НСВ обычно связывают с "постоянной готовностью" предмета продуцировать определенное действие в определенных условиях (это значение называют еще "потенциально-качественным" (Бондарко 1971: 30-31)). Ср. примеры на материале активных конструкций:
(1) Отец неплохо поёт старинные романсы;
(2) Она хорошо готовит борщ.
Ср. также примеры выражения подобной семантики в пассивных конструкциях:
(3) Стеклянная посуда легко моется;
(4) Крышка завинчивается с трудом.
В русской лингвистической традиции значение примеров (3) и (4) часто выделялось в качестве особого залогового значения ("пассивно-качественного"), не идентичного собственно пассивному (страдательному) значению. Об этом говорится в Грамматике русского языка (1960: 419), где, в частности, приводятся примеры типа "Эта чашка не бьётся", "Проволока гнётся", "Нитки рвутся"). Н.А.Янко-Триницкая считает, что случаи пассивно-качественного значения следует рассматривать в рамках страдательного залога (Янко-Триницкая 1962: 116).
Рассматриваемые конструкции продолжают привлекать внимание исследователей, в том числе с типологической точки зрения. Так, Леч (1978) предложил называть их "модальным пассивом". Хорошо известно, что такие конструкции способны включать в свой состав модальные глаголы, ср.:
(5) Стеклянная посуда может легко мыться;
(6) Крышка может завинчиваться только с трудом.
Тем не менее сам термин представляется не вполне удачным, поскольку модальность в данном случае - свойство не пассива, а самой качественной семантики НСВ. Ср. "модальный актив", который также способен включать аналогичный модальный глагол:
(7) Она может хорошо готовить борщ.
Отметим также, что обсуждаемые здесь конструкции типа (3) и (4) рассматривались также с типологической точки зрения в работах (Недялков 1978; Недялков, Генюшене 1991) как особый тип рефлексивных конструкций. В последней публикации подобные предложения называются "квазипассивом".
Цель настоящей статьи - рассмотреть и проанализировать обе стороны конструкций типа (3) и (4): т.е. как сходство, так и различие данных образований с пассивными конструкциями.
Основное различие между конструкциями с формами НСВ, выражающими пассивно-качественное значение НСВ, и "классическим" возвратным пассивом заключается в том, что первые не могут включать в себя агентивное дополнение в творительном падеже. Как известно, возможность включения формы творительного агентивного является одним из наиболее важным синтаксическим критерием пассивности. Формально подобное включение в конструкции типа (3) и (4) часто является допустимым, но сдвиг в семантике получается настолько существенным, что преобразованная конструкция вряд ли может рассматриваться как синоним. Ср. (8а) и (8б):
(8а) Эти задачи с трудом решаются;
(8б) Эти задачи с трудом решаются Сережей Петровым.
В (8а) качественная семантика характеризует объект (эти задачи), между тем как в (8б) следует говорить скорее о качестве обозначенного субъекта действия, т.е. агенса (например, о неумении или нерадивости Сережи Петрова).
Отметим, что пассивные конструкции могут существовать и без агентивного творительного. Подобные примеры достаточно обычны и, по некоторым подсчетам, преобладают в русских текстах по сравнению с теми случаями, когда агенс выражен.
Пассивная конструкция с отсутствующим агентивным творительным может быть преобразована в неопределенно-личную активную конструкцию, как, например, в (9а) и (9б):
(9а) В Русском музее открывается выставка работ художника Филонова;
(9б) В Русском музее открывают выставку работ художника Филонова.
Однако применение подобного правила преобразования к конструкциям, выражающими пассивно-качественное значение, оказывается невозможным. Так же, как и в случае (8б), это приводит к ослаблению качественной семантики. Ср. пример (10), в котором в результате проведенного преобразования становится возможным (помимо качественного) процессуальное или неограниченно-кратное "прочтение" аспектуального содержания:
(10) Эти задачи решают с трудом.
На мой взгляд, трудности подобной трансформации тесно связаны с проблемой включения в указанные конструкции агентивного творительного. Если референция агенса остается "слабой", то неясно, в каком варианте агенс должен появиться в активной конструкции в результате преобразования.
Однако для случаев (3) и (4) несомненным остается объектный характер семантики центрального участника ситуации ("носителя предикативного признака" - см. об данном термине (Бондарко 1992: 54-57)). Это позволяет рассматривать (3) и (4) как вариант пассива (несмотря на различные оговорки типа "пассивно-качественное значение", "модальный пассив", "квазипассив"). Семантика пациенса - главный аргумент, объединяющий квалитативный пассив с классическим пассивом.
Возникает следующий вопрос: какие отличительные черты мог бы иметь предполагаемый агенс в случаях, подобных (3) и (4)? Мне представляется, что в рамках того, что принято называть "пассивно-качественным" значением возможно выделить по крайней мере два различных варианта.
Первый вариант (как в случаях (3) и (4)) требует семантического элемента агентивности. Ср. также (10):
(10) Проволока гнется.
Здесь возможно использовать следующий семантический ключ: о носителе предикативного признака можно сказать: "Проволока поддается действию 'сгибать'"; "Проволоку возможно согнуть". Приложение действия к объекту (пациенсу) предполагает участие агенса.
Второй вариант может включать, а может и не включать агентивную семантику в свое содержание, ср. (11):
(11) Нитки рвутся.
В этом случае семантический ключ "Нитки поддаются разрыву", "Нитки возможно разорвать" не является эквивалентным. Такая трактовка, конечно, возможна, однако данное высказывание включает, кроме того, такой семантический компонент, как "Нитки непрочные, плохие, они способны рваться сами по себе, беспричинно" (ср. ситуацию, когда портной шьет на электрической швейной машинке, и у него постоянно рвется нитка). Важно, что агентивная семантика не может рассматриваться в таких предложениях как облигаторный элемент. Отсюда следует, что подобный вариант должен быть охарактеризован как промежуточный. Его невозможно идентифицировать как "классический" пассив. Если невозможен агенс, то ослабляется также и объектная семантика подлежащего. Она допускает субъектную интерпретацию (ср.: "субъект - носитель качественной характеристики").
Рассмотрим подробнее, какой тип агенса может быть включен в конструкцию в случае первого варианта.
На мой взгляд, наиболее существенной чертой такого агенса является высокая степень его обобщенности, генерализации в данном контексте. Ср. (12):
(12) Препарат после сушки легко растирается в ярко-красный порошок.
Это предложение означает, что каждый, кто пожелал бы растереть указанный препарат, немедленно обнаружил бы данное качество. Другими словами, агенс соответствует в этом случае не конкретному референту, а классу (или группе) референтов. Указанный класс мог бы быть определен как "все, кто пожелал бы совершить определенное действие над определенным объектом". Именно высокая степень обобщенности (генерализации) препятствует включению в конструкцию агенса в форме творительного падежа.
Возможно, однако, попытаться выразить агенс с помощью специальной дополнительной конструкции, например:
(13) Препарат после сушки легко растирается в ярко-красный порошок всеми, кто захочет это сделать.
Качество объекта может быть оценено также и негативно (см. Poupynin 1999). В случае негативной оценки класс деятелей может быть охарактеризован другим способом, например: "все, кто попытается совершить определенное действие над определенным объектом ". Ср. (14а) и (14б):
(14а) Ящик стола туго выдвигается,
(14б) Ящик стола туго выдвигается, если кто-нибудь попытается это сделать.
Реальное проявление качества (т.е. качество в действии, в реализации, в опыте) оказывается связанным с намерением агенса выполнить действие над данным предметом. Несмотря на свою жесткую соотнесенность с объектом, данное качество осознается только по отношению к исполнителю действия и связано с его волей. В каждом конкретном случае проявления подобного качества имеет место конкретное действие какого-то деятеля. Именно такие случаи мы предлагаем называть квалитативным пассивом (квалитативно-пассивными конструкциями).
Подобные конструкции играют важную роль в выражении довольно редкого варианта субъектно-объектных отношений. С точки зрения конкретности/обобщенности соотношение между реальным производителем действия (агенсом) и прямым объектом (пациенсом) может иметь следующие четыре варианта (см. Таблицу 1).
| Агенс | Пациенс | |
| 1 | референт | Референт |
| 2 | референт | Класс |
| 3 | класс | Референт |
| 4 | класс | Класс |
Варианты 1, 2 и 4 представлены, соответственно, в (15 а), (15б) и (15в):
(15а) Студент читает статью;
(15б) Студент читает статьи;
(15в) Студенты читают статьи.
Вариант 3 вызывает определенные трудности. Он нарушает семантическую закономерность, согласно которой конкретность объекта является менее устойчивой, чем конкретность субъекта (или, если формулировать иначе, при переходе от конкретных высказываний к генерализованным конкретность объекта "падает" быстрее, чем конкретность субъекта) (более детально данная закономерность описывается и обсуждается в Пупынин 1996). Лишь редкие и специальные конструкции в русском языке соответствуют типу 3. Таковы, в частности, квалитативно-пассивные конструкции в примерах (3), (4), (8а), (10), (12), (14а). Продолжая ряд, иллюстрирующий таблицу, для варианта 3 можно предложить следующий пример:
(15г) Эта статья легко читается.
Действие над конкретным объектом может быть проведено весьма обобщенным классом лиц, в рамках которого множество студентов представляет собой только один из многочисленных подклассов.
Отметим, что квалитативно-пассивные конструкции могут также репрезентировать вариант 4 (хотя это и не является их специфической чертой):
(16) Такие задачи с трудом решаются.
Вариант 3 может быть репрезентирован и некоторыми активными конструкциями. Таковы, например, обобщенно-личные конструкции:
(17) Эту музыку всегда слушаешь с радостью.
Интересно отметить, что во многих случаях квалитативно-пассивные конструкции при трансформации в активные дают в качестве результата именно обобщенно-личные предложения:
(18а) Эта книга читается с удовольствием;
(18б) Эту книгу читаешь с удовольствием.
Главным препятствием здесь является стилистическая особенность обобщенно-личных конструкций. Как правило, они используются автором текста в тех случаях, когда он намеревается включить слушающего (читающего) в класс реальных (и потенциальных) исполнителей действия. Квалитативно-пассивные конструкции не обладают свойством включать слушающего (читающего) в агентивную группу исполнителей акции. Как уже отмечалось, они подчеркивают, что включение/невключение любого лица в класс исполнителей зависит от его воли или желания (ср.: "все, кто пожелает совершить данное действие…").
Проведенный анализ показывает, что случаи выражения "пассивно-качественного значения" в русском языке неоднородны. Небольшая их часть типа Нитки рвутся занимает промежуточную позицию, в рамках которой можно было бы говорить о нейтрализации активно-пассивного противопоставления. Однако этот сложный теоретический вопрос нуждается в дальнейшем обсуждении. Другая их часть, значительно большая по объему, должна быть отнесена к квалитативному пассиву, под которым понимаются все возвратно-страдательные конструкции с формами НСВ, выражающие семантику качественной характеризации.
Список литературы
Акимова Т.Г., Козинцева Н.А. (1996), Значение качественной характеризации к конструкциях с глагольными предикатами // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. Санкт-Петербург: "Наука".
Бондарко А.В. (1971), Вид и время русского глагола (Значение и употребление). Москва: "Просвещение".
Бондарко А.В. (1992), О понятии "носитель предикативного признака" (НПП) // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. Санкт-Петербург: "Наука".
Грамматика русского языка (1960), Грамматика русского языка. Том 1. Москва: Издательство АН СССР.
Леч Р. (1978), Языковые контакты и залог // Проблемы теории грамматического залога. Ленинград: "Наука". С. 93-98.
Недялков В.П. (1978), Заметки по типологии рефлексивных деагентивных конструкций (опыт исчисления) // Проблемы теории грамматического залога. Ленинград: "Наука". С. 28-37.
Недялков В.П., Генюшене Э. (1991), Типология рефлексивных конструкций // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. Санкт-Петербург: "Наука". С. 241-276.
Пупынин Ю.А. (1996), Субъект и объект в их связях с грамматическим содержанием предиката // Межкатегориальные связи в грамматике. Санкт-Петербург: Институт лингвистических исследований РАН, "Дмитрий Буланин". С. 144-152.
Янко-Триницкая Н.А. (1962), Возвратные глаголы в современном русском языке. Москва: Издательство АН СССР.
Poupynin, Youri. (1999), Interaction between aspect and voice in Russian. Muenchen, Newcastle: Lincom Europa.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.philology.ru
0 комментариев