Организация культурного досуга широких слоев горожан Томской губ. в конце XIX — начале XX в.

Н.В. Бутакова, Алтайский государственный университет

В отечественной исторической науке одним из активно разрабатываемых направлений в последнее время является история повседневности. По справедливому замечанию Н.А. Миненко, «повседневность охватывает всю жизненную среду человека, включая сферу досуга и развлечений» [1]. Несмотря на рост интереса исследователей к сфере городского досуга, эта тема остается малоизученной, особенно на материалах Сибири. О досуге и развлечениях горожан можно найти лишь отдельные работы, посвященные преимущественно чиновникам и купечеству [2]. В силу этого значительный интерес представляет изучение досуга широких слоев горожан.

Очевидно, что больше возможностей для реализации свободного времени (как и само его количество) было у обеспеченных горожан. Своеобразным общественным центром этой части горожан были появившиеся практически повсеместно в 1860–1880-х гг. различные собрания и клубы, где проводились балы, маскарады, спектакли, вечера и пр. Кроме того, к их услугам были приезжие артисты. Так, например, только г. Томск тратил на сезонные удовольствия — театры, цирки и другие увеселительные зрелища — от 40 до 50 тыс. руб. в год, на которые, например, «:можно было бы приобрести библиотеку в 60–70 тыс. томов разных названий и сочинений» [3]. Основная часть горожан не имела таких возможностей, прежде всего, из-за материальной необеспеченности.

В силу бедности досуга господствующими пороками среди низших слоев населения были «грабительство, разврат и пьянство» [4]. Беда, по мнению «Сибирского наблюдателя», происходила не только от предрасположенности к «отечественному зелью», сколько от окружающей социальной обстановки: «Карты и вино — главные полюсы провинциальной жизни, вокруг которых... размещаются все местные интересы, мысли и желания и погибают все возвышенные стремления» [5]. Действительно, употребление алкоголя было широко распространено в стране и регионе: «вся Сибирь пьет приблизительно одинаково и пьет много» [6].

В конце XIX в. общество и власть обратили серьезное внимание на народные пороки: «:в это время в высших сферах много говорили о распространении пьянства и предпринимались разные меры борьбы с этим злом» [7]. Первое место в борьбе с алкоголизмом отводилось просвещению народа, поднятию его культурного уровня [8]. Развиваются идеи о всеобщем обучении, внешкольном образовании, об устройстве разумных развлечений и прочих мер по организации культурного досуга для широких масс. Задуманные для помощи необеспеченным детям и появившиеся в Сибири с 1880-х гг. Общества попечения о начальном образовании (ОПОНО), Общества вспомоществования нуждающимся учащимся и другие благотворительные организации постепенно занялись просвещением и взрослых горожан.

Непосредственно борьбу с пьянством призваны были вести Общества попечительства о народной трезвости, устав которых был утвержден 20 декабря 1894 г. Попечительства по этому уставу приняли характер чисто правительственных учреждений, составленных преимущественно из лиц, состоящих на службе, а потому обремененные своими непосредственными обязанностями большинство из 30 тыс. лиц в 35 губерниях не могло или не хотело проявлять активное участие. Деятельность попечительств предполагалась в устройстве чайных и столовых, ночлежных домов и народных чтений, библиотек и танцевальных вечеров, книжных складов и театров, народных гуляний, лечебниц для алкоголиков, гимнастики и юридической помощи населению. На эти нужды государством выделялось около 1% от суммы чистого дохода от монопольной продажи вина (например, в 1898 г. — 1613710 руб. на всю Российскую империю), что составило 69% от всей суммы доходов попечительств. Этого явно было недостаточно для такой огромной территории, однако Министерство финансов в «Руководящих указаниях» для деятельности попечительств и не ставило задачи совершенно прекратить употребление спиртных напитков, а лишь оградить народ от неумеренного потребления напитков как расстраивающего здоровье и благосостояние населения и развращающего его в нравственном отношении [9]. Томское попечительство о народной трезвости, учрежденное в 1902 г., состояло в 1907 г. из 8 комитетов. Деятельность Барнаульского комитета и собственно Томского состояла в организации библиотек и народных чтений главным образом в селениях уезда. Мариинский, Каинский и Новониколаевский комитеты устроили библиотеки-читальни в наемных помещениях, и лишь у Кузнецкого и Змеиногорского были собственные Народные дома. Бийский же комитет никаких функционирующих предприятий в 1907 г. не имел [10]. Насколько деятельность попечительства на почве отрезвления народа достигла своей цели — судить сложно: вековой порок не был изжит, однако желающие получили некоторый доступ к свету знания благодаря библиотекам, чтениям и спектаклям.

Частная же инициатива 1909 г. по организации «Первого Сибирского Союза для борьбы с алкоголизмом имени Л.Л. Онорэ» в Барнауле не была поддержана губернской властью. Однако программа его предполагаемых действий весьма впечатляет: 1) оказание нуждающимся помощи советами, материальными средствами и приисканием занятий; 2) устройство чтений рефератов и обсуждение сообщений по всем вопросам, относящимся к борьбе с алкоголизмом; 3) учреждение читальни и библиотеки, преимущественно состоящих из литературы по борьбе с алкоголизмом, музея и выставки различных предметов, картограмм и картин для иллюстрации вреда, происходящего от злоупотребления спиртными напитками; 4) содержание своих врачей и амбулаторий для лечения алкоголиков; 5) распространение идеи борьбы с алкоголизмом путем печати и личным убеждением; 6) учреждение кассы взаимопомощи. При этом членами общества не могли быть лица, занимающиеся производством и продажей спиртных напитков и лица, злоупотребляющие ими. Это, без сомнения, полезное учреждение не было разрешено только потому, что неправильно выбрало себе название «Союз» вместо простого «Общество» [11].

Взрослые горожане, своевременно не получившие образования, могли с конца XIX в. восполнить этот пробел, имея желание и свободное время для посещения воскресных школ. Возникновение и развитие воскресных школ сопровождалось рядом трудностей. Первые такие образовательные учреждения стали возникать в России в конце 1850-х гг. Из 300 появившихся тогда по России школ одна находилась в Томске. Однако существование их было недолгим: правительство, усмотрев в некоторых из них покушение на развитие «вредных учений, возмутительных идей, превратных понятий о праве собственности и безверие», закрыло все школы впредь до выработки новых правил о них [12]. Лишь по прошествии почти 20 лет благодаря частной инициативе воскресные школы появляются вновь.

Первыми в Сибири были открыты в 1881 г. мужская и женская воскресные школы в Томске. Всего за 20 лет их существования занятия посетили 3988 чел., из которых 1084 взрослых (более 27%) [13].

Спустя 13 лет энергичных и настойчивых ходатайств Общества попечения о начальном образовании в 1897 г. начали работу 2 смешанные школы в Барнауле, которые за 11 лет научили читать и писать более 2000 чел., взрослые составляли около 1/3 [14].

Из 35 существовавших в Сибири к 1903 г. воскресных школ на Томскую губ. приходилось 6. Кроме четырех вышеназванных, образование для взрослых имели возможность дать Бийск (мужская школа, основана в 1900 г.) и Кузнецк (смешанная, 1902 г.). Кузнецкая воскресная школа, не успев открыться, в 1903 г. уже испытывала трудности с преподавателями. Взрослых учащихся в ней было 21 чел. (45,7% от общего числа). Попытки открыть воскресные школы в Каинске не увенчались успехом, так как они не были предусмотрены уставом местного школьного общества [15]. В целом за 20 лет существования воскресных школ в Томской губ. к 1903 г. попытались получить в них образование всего 1332 взрослых горожан обоего пола, что составило 7% от всех обучающихся в сибирских воскресных школах (не учтены данные Бийской воскресной школы). Учитывая то, что в начале XX в. городского населения в Томской губ. было около 180 тыс., воскресные школы посетили около 0,75% горожан.

Таким образом, можно констатировать, что возможностью посещения в свободное время воскресных школ в силу разных обстоятельств (субъективные: отсутствие желания или свободного времени у трудящихся горожан, охлаждение интереса и др.; объективные: отсутствие достаточного количества преподавателей, помещения и др.) воспользовался весьма незначительный процент горожан Томской губ.

Более-менее грамотные горожане могли восполнять свои знания самостоятельно путем чтения книг. Для этого у них была возможность посещения библиотек, которые к концу века были практически в каждом городе губернии.

В Томске первая публичная библиотека была открыта в 1830 г. по распоряжению начальства. С 1832 г. книги отпускались по праздникам всем желающим бесплатно на дом сроком на один месяц. Библиотека вследствие плохо организованной работы и надзора расхищалась, затем стала платной, с 1866 г. была присоединена к гимназической и, наконец, в 1878 г. ее остатки были отданы реальному училищу. В 1899 г. она вновь была возрождена и имела в последующее десятилетие от 500 до 800 подписчиков, читающих в год от 18000 до 35000 книг, журналов и газет. Посещений читальни ежегодно происходило от 2000 до 9000, в среднем по 5000 [16].

Публичная библиотека П. Макушина, основанная в 1870 г., являлась платной (от 5 до 15 руб. в год, в зависимости от набора услуг) и привлекла первоначально незначительное число читателей — 38 чел. в 1870 г. К 1889 г. число подписчиков увеличилось до 485 чел., а число посещавших кабинет для чтения с платою 5 коп. доходило до 3000 чел. Кроме Макушина, предпринимали попытки открыть библиотеки и другие частные лица, например, в 1884 г. Волынский, а в 1886 г. Березницкий, но их учреждения не просуществовали и года.

30 сентября 1884 г. начала функционировать народная бесплатная библиотека при томском ОПОНО, в числе читателей которой были те, «кто не имеет средств учиться много и долго, и лишен доступа в библиотеки платные». Она пользовалась у томичей большим успехом, чем все предшествующие, да и последующие. Так, если в 1885 г. она имела 400 подписчиков, то через два года их было уже в два раза больше. Учитывая, что с книгами знакомились не только сами подписчики, но и члены их семей, количество реально пользующихся услугами библиотеки доходило до 4000 чел. В основном это были ремесленники и мелочные торговцы в возрасте до 25 лет, окончившие начальную школу, либо обучающиеся в уездных училищах. Читали, главным образом, периодические издания: газеты «Томские губернские ведомости» (91 чел. в 1889 г.), «Восточное обозрение» (68), «Неделя» (32), журналы «Нива» (192), «Русская мысль» (39) и многие другие [19]. Общая обращаемость фонда здесь была всегда чрезвычайно высокой: в 1892 г., например, она достигала 8,5 тыс. и никогда не опускалась ниже 5 тыс. Библиотека располагалась, благодаря пожертвованию купца С.С. Валгусова, в собственном каменном двухэтажном доме, где находились также аудитория для воскресных чтений, музей учебных пособий, хоровые классы пения, театральный зал для любительских спектаклей [20].

В Барнауле открытие публичной библиотеки состоялось 14 февраля 1888 г. благодаря энергичной деятельности ОПОНО и поддержке городской думы [21]. В первом году было 83 подписчика, в 1889 и 1890 г. — по 107, число посетителей, получающих книги на дом, в 1888 г. было 3535, в 1889 г. — 9218, в 1890 г. — 9661. Существующий при библиотеке кабинет для чтения посетили в 1888 г. 1345 чел., в 1889 г. — 2719 чел., в 1890 г. — 2617 чел. [22]. При подписке того или иного периодического издания библиотека, ввиду ограниченности средств, руководствовалась запросами читателей. Наибольшей популярностью у них пользовались журналы «Наблюдатель», «Русское богатство» и «Юридический вестник». На критическое замечание в «Сибирском вестнике» о том, что библиотека при другой постановке дела могла бы давать некоторый доход, председателем ОПОНО было замечено, что ее целью не является извлечение прибыли [23]. В 1905 г. библиотека как «хорошо оборудованное организованное дело, по примеру других городов» была передана в полное ведение городского самоуправления. До открытия этой библиотеки в Барнауле с 1873 г. существовала частная библиотека П.И. Веснина, но она находилась в самом плачевном состоянии: «Книги помещались на 2–3 полках и представляли разрозненные сочинения русских и иностранных авторов, бульварные романы и два-три десятка детских книг, причем не было даже каталога и подписчик должен был сам рыться в книгах, выбирая подходящую» [24]. 23 апреля 1909 г. была открыта еще одна библиотека — имени В.К. Штильке.

В 1888 г. в Каинске также была открыта общественная библииотека [26]. Ее устав был взят за основу инициаторами учреждения аналогичной библиотеки в г. Мариинске, которые в 1900 г. ходатайствовали об ее открытии «для удовлетворения культурных потребностей населения». До этого в городе существовала только частная библиотека мещанина Шитикова (с 1896 г.) [27]. После внесения некоторых изменений в проект устава вследствие предписания МВД Мариинская общественная библиотека с 14 июня 1901 г. предоставила возможность горожанам за умеренную плату пользоваться чтением газет, журналов и книг. Плата по сравнению с томской библиотекой Макушина была действительно умеренной — от 2 руб. по III разряду (получали книги после подписчиков I–II разряда или по прошествии шести месяцев после поступления книг и журналов в библиотеку) до 6 руб. в год по I разряду (за право получать издания в первые руки). Пользование детской и юношеской литературой обходилось в 1 руб. в год. Для максимального увеличения числа пользователей новые ежемесячные журналы и книги выдавались не более чем на 6 суток, недельные журналы и газеты — на 2 дня, старые журналы и книги — на 2 недели. За просрочку, порчу и потерю литературы взимался штраф. Плата для не подписчиков за право чтения в читальне библиотеки взималась в размере 5 коп. за посещение. Режим работы библиотеки был ограничен: в будни дни с 3 до 5 часов пополудни, а в воскресные и праздничные дни с 12 до 14 часов, выдача же книг и обратное их получение производилось только в четные числа месяца [28].

Были открыты несколько специальных служебных библиотек: при обществе приказчиков, епархиальная, при Томском общественном собрании, при железнодорожном собрании, пожарном обществе и др. [29]

Таким образом, на 52-тысячный Томск и 30-тысячный Барнаул конца XIX в. приходилось всего по 2 библиотеки (по 26000 и 15000 чел. соответственно на каждую), на 17 тыс. бийчан — 1 частная библиотека Реброва, открытая в 1884 г., на 6-тысячный Каинск — 1, на 12-тысячную Колывань — 2 (при общественном собрании и городском общественном управлении) и на 8-тысячный Мариинск — 1. В целом, на 128 тыс. городского населения Томской губ. в 1897 г. приходилось 9 библиотек, или в среднем по 14200 чел. на каждую [30]. Учитывая, что грамотных в городах было около 36% (46000 чел.) [31], эту среднюю цифру можно скорректировать до 5100 чел. на библиотеку. В последующем, с открытием в регионе еще ряда библиотек (Томской городской публичной, Мариинской общественной и др.), приведенная статистика могла бы несколько улучшиться, однако рост городского населения значительно опережал рост числа этих учреждений и соответственно их просветительную деятельность.

Одним из источников дополнительного просвещения широких слоев горожан являлись публичные лекции и народные чтения. Однако часто они предлагали лишь поверхностное знакомство, нацеленное на удовлетворение любопытства и предоставление элементарных сведений о том или ином предмете. Повышенный интерес к ним со стороны масс часто обуславливался демонстрацией с помощью «волшебного фонаря» туманных картин, являющихся диковинкой для сибирских городов конца века. Первоначально устраиваемые публичные беседы были ориентированы преимущественно на расширение кругозора более-менее образованных людей и, кроме того, они являлись платными. По сохранившимся сведениям, в Томске первый опыт подобных лекций имел место в 1865 г. Тогда действительный студент коммерческих наук Ливанов прочитал шесть лекций по химии [32]. С 1880-х гг. публичные чтения происходят чаще, но случайно и со случайным содержанием [33].

История возникновения литературных вечеров и научных бесед в Барнауле также относится к 1865 г.: «Грамотные люди, читающие газеты, заметили, что в различных городах заводятся чтения, в том числе и на Тобольске», и решили не отставать. Однако, по замечанию корреспондента А.М. Монастырского, учредители упустили многое: не была определена конечная цель воздействия на публику; выбор статей оказался неудовлетворительным (за исключением изложения теории Дарвина о происхождении и изменении видов); их изложение страдало сухостью и монотонностью; неудачным был выбор помещения — частный дом, куда не каждый отважится зайти. Для достижения задуманной цели («развлечение общества, доставление пищи уму и изгнание карт») предлагалось выбирать самые яркие, особенно выдающиеся статьи по естествознанию, литературе, истории и экономике, осмотрительно подходить к выбору лекторов, создать специальные оргкомитет, снимать помещение в публичном здании. И главное — допускать на чтения все классы общества. Последнее, впрочем, в силу предполагаемой платы 30 коп. серебром за вход вряд ли было осуществимо [34].

Более доступными для широкой аудитории, в силу своей бесплатности или весьма умеренной платы, публичные чтения становятся с 1880-х гг. Кроме того, эти чтения не требовали от присутствовавших какой-либо специальной подготовки и даже умения читать. В Томске постоянные народные чтения происходили с 1883 г. по воскресеньям в здании народной библиотеки и при домовой архиерейской церкви. Число их было непостоянным. Так, в 1883 г. силами Общества попечения о начальном образовании в библиотеке было организовано 11 чтений, на которых при средней посещаемости в 150 чел. присутствовало 1650 чел.; в сезон 1884/85 гг. — 18 (2700 чел.), в 1885/86 гг. — 15 (2250 чел.), в 1886/87 гг. — 27 (4500 чел.), в 1887/88 гг. — 20 (3000 чел.), в 1888/89 гг. — 22 (3300 чел.). Всего за шесть лет более 17 тыс. томичей посетили данное мероприятие. Точных сведений о количестве посетителей архиерейских чтений нет, однако известно, что в среднем по 300 чел. приходило послушать религиозно-нравственные речи [35]. В 1890-х гг. интерес к народным чтениям несколько упал. Так, в зиму 1892/93 г. в одной из 5 аудиторий для народных чтений за 8 выходных перебывало всего 502 чел. (219 взрослых и 283 подростков и детей), т.е. в среднем по 63 чел. на лекции. В 1894/95 гг. чтения организовывались уже только в четырех аудиториях, и первое из них привлекло ничтожное количество взрослых — всего 63 чел. (15% от общего числа присутствовавших) или по 15 чел. на аудиторию, в то время как детей было 415 чел. (по 104 чел.). Эти данные позволили корреспонденту «Сибирского вестника» сделать неутешительный вывод о том, что народные чтения под угрозой превращения в детские, что противно самой идее их организации. Совету общества предлагалось принять необходимые меры по устранению разного рода недочетов при организации чтений и озаботиться привлечением взрослого населения, а не детей, которых «из школ можно пригласить сколько угодно, но тогда уж будут не народные чтения, а детские» [36].

Трудности с организацией чтений возникли в Барнауле. Местное Общество попечения о начальном образовании, видя, что «значительная часть городского населения, вследствие скудности внутренних и внешних впечатлений, предается деморализующим развлечениям, и, желая сколько-нибудь отвлечь от них темную массу», в 1895 г. решило организовать народные чтения с «туманными картинами». Настойчивое четырехкратное ходатайство, в конце концов, увенчалось успехом, и 18 января 1900 г. состоялись первые чтения [37]. Первоначально чтения проходили по всем праздникам и воскресным дням в Нагорной и Зайчанской школах общества и привлекали до 100–300 чел. на каждую аудиторию, затем в новом здании Народного дома (до 200–600 чел.) [38]. Всего литературных утр за 9 лет было до 100, таким образом, всего на них перебывало приблизительно до 25000 чел [39]. По свидетельству Г.Б. Баитова, народные чтения пришлось при существующем недостатке литературы, допущенной для чтения народу, сдабривать пением и музыкой, чтобы они не потеряли привлекательности для горожан [40].

В Каинске инициатива по устройству народных чтений исходила от правления общественной библиотеки. В ходатайстве губернатору от 27 февраля 1890 г. подчеркивалось, что «в библиотеке находится достаточное количество книг, пожертвованных ей Санкт-Петербургским комитетом грамотности. Кроме несомненной пользы, которую приносят эти книги простому народу, умеющему мало-мальски читать, библиотека с полной готовностью желала бы при посредстве таких книг, распространять свет знания и на совершенно неграмотных людей из местного населения, а это может быть достигнуто только при устройстве бесплатных воскресных чтений для народа». Благодаря пожертвованию купеческой дочери О.В. Ерофеевой библиотека получала «волшебный фонарь» с картинками и 40 одобренных для таких чтений книг на сумму 40 руб. и, кроме того, экран и стол для фонаря [41]. Таким образом, Каинская общественная библиотека имела все необходимое для начала открытия чтений, оставалось получить разрешение властей. Со стороны губернатора препятствий не было встречено, однако попечитель Западно-Сибирского учебного округа не нашел возможным удовлетворить прошение на основании мнения Государственного совета от 24 декабря 1876 г., разрешающего открывать подобные мероприятия только в губернских городах, каковым Каинск не являлся. Повторное ходатайство, ссылающееся на то, что «несомненная польза народных чтений для населения уездных городов в настоящее время признана и правительством» и что «Св. Синод недавно постановил открыть во всех епархиях библиотеки с духовно-нравственными чтениями при них», а также на разрешение томского губернатора, опять не было удовлетворено [42]. Таким образом, каинское население в силу бюрократических препон было лишено возможности лицезреть «туманные картины» и расширять свой кругозор посредством народных чтений.

В Колывани народные чтения проходили с 1898 г. при местном городском училище. Однако, в 1903 г. рассматривалась возможность передачи их ОПОНО, как имевшему больше возможностей для организации и содержания. Являющийся же собственностью училища волшебный фонарь предполагалось использовать на уроках географии и естествознания, а также на литературных чтениях для учеников. Ходатайство Колыванского ОПОНО о передаче ему чтений встретило препятствие со стороны педагогов училища, желающих оставить их у себя в силу того, что «эти чтения посещались народом». По мнению же заведующего училищем, у этой затеи не было будущего, так как наличие 140 картин хватило бы только на один сезон, а для приобретения новых у училища не было средств. С перемещением выигрывало, прежде всего, само дело народных чтений, так как на их нужды ОПОНО планировало выделять не менее 200 руб. в год. Эта точка зрения была поддержана директором народных училищ Томской губ., рекомендовавшим закрыть народные чтения при городском училище и возбудить ходатайство об их открытии при ОПОНО [43].

Список книг для прочтения определялся постоянной Комиссией по устройству народных чтений в Санкт-Петербурге и его окрестностях и рассылался по всей стране. Книги сопровождались 5–12 картинами и стоили по 10–20 коп. Непременными темами народных чтений были христианство и русская история: «Слава на земле Господа нашего Иисуса Христа», «Чему учил нас Господь наш...», «Жизнь Божьей Матери», «Жизнь святого Николая Чудотворца», «Первые века христианства и распространение его на Руси», «Святые места земли Русской: Соловецкий монастырь, Троице-Сергиева Лавра, святыни Киева», «Куликовская битва», «Смутное время на Руси», «О Петре Великом», «О том, как Екатерина II правила землей Русской», «А.В. Суворов», «Александр I», «Отечественная война 1812 г.», «Рассказы о севастопольцах», «М.В. Ломоносов» и др. Были допущены и художественные произведения: «Боярин Орша» Лермонтова, «Майская ночь» и «Тарас Бульба» Гоголя, «Пить до дна, не видать добра» Погожаева, «Полтава» и «Капитанская дочь» Пушкина и др. Были представлены и книги познавательного характера: «Как еда питает наше тело», «Чай: откуда он идет к нам и чем полезен», «Как разводить лен и как увеличить посевы», «Отчего происходят дождь и снег», «Отчего бывают день и ночь, весна, лето, осень и зима» и др. «Туманные картины» знакомили с итальянцами, англичанами, японцами и другими народами, а также с типами алкоголиков [44].

В начале XX в. чтения стали устраиваться не только силами обществ, но и государственными учреждениями и отдельными предпринимателями для своих рабочих. Так, например, Министерство финансов, «озабочиваясь сформированием при казенных винных складах постоянного кадра усердных и опытных рабочих, дорожащих своей службой, ежегодно отпускает суммы на поддержание мероприятий направленных на улучшение материального и духовного быта рабочих. Из мероприятий этих, для поднятия умственного и нравственного уровня рабочих в казенных винных складах... намечено устройство чтений с туманными картинами». При казенных винных складах Томской губ. чтения начались в 1904 г. Рабочих Томска, Каинска, Бийска, Барнаула, Новониколаевска, Кузнецка, Мариинска и с. Змеиногорского предполагалось познакомить с историей сотворения мира, царствующим домом, выдающимися страницами российской истории, некоторыми литературными произведениями и великими изобретателями. Лекторами на чтениях выступали главным образом заведующие складами, их помощники и родственники, акцизные контролеры, конторщики и местные учителя [45].

Томский купец В.А. Горохов в 1903 г. путем неоднократных ходатайств добился разрешения ему «устройства чтений (бесплатно) с волшебным фонарем по праздничным дням» для рабочих своей мельницы возле Бердска. В качестве лекторов, кроме него самого, выступали его жена, учительница А.И. Белоусова, врач И.И. Березин и служащий Н.М. Пушкарев [46].

В 1905 г. попытка устройства целой серии публичных лекций была сделана Томским обществом приказчиков. В коммерческое собрание приглашены были главным образом университетские профессора для чтения лекций членам общества [47].

С 1903 г. в Томске стали устраиваться силами ОПОНО и научно-популярные лекции с приглашением в качестве лекторов профессоров. Демонстрация при этом опытов и картин делала научные исследования доступнее простому народу. Популяризация научных знаний продолжалась бесплатно вплоть до закрытия общества в 1906 г., а при возобновлении его деятельности в 1909 г. лекции стали уже платными — от 5 до 60 коп. Посещаемость зависела от темы лекции и лектора, но в целом была невысокой. Зачастую в зале было 50 чел., а то и меньше, поэтому расходы общества не покрывались платою со слушателей, что, однако, не было прямой его целью [48].

К числу крупных морально-воспитательных мероприятий для народа следует отнести устройство спектаклей, репертуар которых жестко контролировался властями. Подобные спектакли устраивались в городах Томской губ. повсеместно. Так, например, за 25-летнюю деятельность барнаульского ОПОНО в городе было устроено до 800 любительских спектаклей, из них некоторые были общедоступны по цене за вход и позволили народным массам познакомиться с произведениями русских классиков: Островского, Гоголя, Чехова, Толстого и других выдающихся русских и иностранных драматургов, что «несомненно, в смысле поднятия нравственного и культурного уровня — дало благие результаты» [49].

В январе 1909 г. было образовано Общество народных развлечений в г. Томске, целью которого, в частности, было «доставление, как членам Общества, так и публике возможности знакомиться с произведениями сценической литературы, а также отчисление части сбора на народное образование в городе Томске». Для достижения этих целей предполагалось устраивать публичные драматические спектакли, литературные чтения, живые картины, концерты, литературно-вокальные вечера и другие народные развлечения как для увеличения средств общества, так и с благотворительною целью [50]. В течение первого года существования обществом было дано 9 спектаклей (в т.ч. гоголевский вечер) и проведено 8 народных чтений [51]. Таким образом, вновь учрежденное общество способствовало как развлечению народа, так и его просвещению.

Ярким примером заботы о здоровом народном досуге является популярная в конце XIX в. идея строительства Народных домов, в котором должны были размещаться в комплексе все учреждения для просвещения населения: воскресные школы, народные чтения, библиотеки, спектакли, кинематограф и пр.

Одним из первых эту идею воплотил Барнаул. В 1889 г. сгорело здание Алтайского собрания, в котором местным ОПОНО проводились доходные спектакли, и товарищ председателя Штильке задумал вместо него построить Народный дом. Для этого городскими властями и Кабинетом был предоставлен участок земли с обширным садом и полуразрушенным каменным зданием бывшей тюрьмы. По ходатайству ОПОНО из средств казны было ассигновано 10000 руб. Кроме того, значительные пожертвования были сделаны городом и отдельными лицами, благодаря чему 17 декабря 1900 г. «дворец народа» начал борьбу с невежеством [52]. Для большей эффективности его работы были образованы особые комиссии: драматическая и народных развлечений. Некоторые бойкие и изобретательные лица предлагали для увеличения доходов завести при Доме буфет с продажею крепких напитков, но Штильке категорически отверг это предложение, говоря, что Народный дом не может быть местом, где допускается пьянство, что он должен быть домом трезвости и должен давать народу лишь разумное и здоровое развлечение [53].

В 1901 г. кузнецким Обществом вспомоществования нуждающимся учащимся на основе опыта г. Барнаула был поднят вопрос о постройке Народного дома, для чего была создана специальная комиссия. Ее члены нашли более целесообразным построить вместо этого собственный дом Школьного общества, который предполагалось использовать для проведения чтений, сообщений, уроков, собеседований и других образовательных средств, поднимающих умственный уровень местного трудящегося населения; а также для устройства концертов, спектаклей и других культурных развлечений, имеющих целью отвлечь местное население от пьянства и разгула. По причине того, что «ни численность населения города Кузнецка, ни количество интеллигентных людей, которые могут посвящать свое свободное время перечисленным выше задачам, не позволяют рассчитывать, что дом все время будет занят», предполагалось сдавать его для разного рода собраний интеллигентной части общества и для мероприятий Попечительства о народной трезвости. Городские власти выделили участок земли под строительство, начальник Алтайского округа выделил бесплатно часть стройматериала, местные любители провели ряд благотворительных спектаклей для сбора средств. Лишь томский губернатор отказал в пособии обществу, ссылаясь на то, что с введением в 1902 г. в Томской губ. попечительства о народной трезвости пособия на народные дома относятся к предметам ведомства данного попечительства [54]. По имеющимся сведениям, в 1907 г. в Кузнецке действительно функционировал Народный дом при местном уездном комитете губернского попечительства о народной трезвости [55].

В Бийске решение о постройке Народного дома было принято городской думой в 1910 г., однако ссуда на его строительство правительством не была выделена. Лишь благодаря пожертвованию отставного полковника А.П. Копылова, видящего, что «в Бийске простой народ часы своего досуга проводит не только бесполезно, но часто и вредно» и движимого целями «отвращения народа от пьянства, проведения в среде его посредством чтений, лекций, кинематографов и т.п. здравых нравственных понятий и предоставления ему разумных развлечений», это учреждение все-таки появилось в 1916 г. Заведование домом передавалось бийскому Обществу попечения о народном образовании, которое должно было обеспечить функционирование зала для лекций, народных чтений и показа фильмов, дешевой столовой, городской общественной библиотеки и биржи труда, а также воскресной школы для взрослых [56].

Уникальный в Сибири Дом науки им. П.И. Макушина (Народный университет) в Томске, призванный стать «ручейком, проводящим живую воду знания в массу населения», был отстроен за 11 месяцев и торжественно распахнул свои двери 7 октября 1912 г. Учреждение, организованное по принципам московского университета Шанявского, должно было состоять из двух отделений — одно для учащихся с уровнем развития, даваемого средней школой, другое для лиц с меньшей подготовкой. По образному выражению профессора Сыромятникова, «научная трапеза открыта в народном университете для всех без всяких сословных, имущественных и иных ограничений, все, кто желает вкусить от нее, могут приходить и брать то, что им нужно, и что они могут взять в меру своего понимания, сил и времени». Утверждение устава «Томского городского народного университета» затянулось до 1916 г., но на время военных действий его помещение было занято войсками. Функционировать Дом науки начал лишь при советской власти в 1925 г. [58]

Таким образом, если в начале рассматриваемого периода в городах Томской губ. практически отсутствовали какие-либо учреждения, способные дать широким слоям горожан просвещение и разумное развлечение, то в начале XX в. уже функционировала широкая сеть воскресных школ, библиотек, народных чтений и прочих мероприятий по организации культурного досуга населения. Желающие могли воспользоваться набором предлагаемых услуг в зависимости от своих потребностей и возможностей.

Список литературы

1. Миненко Н.А. Досуг и развлечения уральских горожан в XVIII — начале XX в. // Уральский город XVIII — начала XX в.: история повседневности. Екатеринбург, 2001. С. 3

2. См.: Маркова И.Б. Досуг сибирских чиновников первой половины XIX в. // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII — начала XX вв. Новосибирск, 1985. С. 41–54; Скубневский В.А. Заметки о духовном мире барнаульского купечества // Образование и социальное развитие региона. 1995. N 2; Гончаров Ю.М. Быт купечества Сибири второй половины XIX — начала XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. N 2; Он же. Семейный быт горожан Сибири второй половины XIX — начала XX в. Барнаул, 2004; Бутакова Н.В. Досуг горожан Алтая в конце XIX в. // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Кн. II. Барнаул, 2003. С. 174–178; и др.

3. Сибирский вестник. 1897. N 9. С. 3.

4. Волчек В.А. Некоторые черты нравственного состояния сибирского общества в XVII–XIX вв. // Сибирь: XX век. Кемерово, 2001. Вып. 3. С. 8.

5. Сибирский наблюдатель. 1902. Кн. 7. С. 130–131.

6. Сибирские вопросы. 1912. N 9–10. С. 9.

7. ЦХАФ АК. Ф. 72. Оп. 1. Д. 8. Л. 143.

8. Сибирские вопросы. 1912. N 9–10. С. 19.

9. Сибирский наблюдатель. 1903. N 2. С. 118–120.

10. Памятная книжка Томской губернии на 1908 г. Томск, 1908. С. 16.

11. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 6497. Л. 6–6об, 16–16об.

12. ЖМНП. 1862. Июнь. Ч. CXIV. С. 243.

13. Посчитано по: Вольфсон Д. Воскресные школы в Томске // Сибирский наблюдатель. 1902. Кн. 6. С. 113.

14. Посчитано по: Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО в г. Барнауле. (1884–1909 гг.). Барнаул, 1909. С. 7; Вольфсон Д. Сибирские воскресные школы. Томск, 1903. С. 207.

15. Вольфсон Д. Сибирские воскресные школы. Томск, 1903. С. 78, 217, 222, 224, 226, 237.

16. Десятилетие Томской городской публичной библиотеки (1 ноября 1899 г. — 1 ноября 1909 г.). Томск, 1909. С. 3, 12.

17. Адрианов А.В. Город Томск в прошлом и настоящем. Томск, 1890.

213

С. 76–79; Город Томск. Томск, 1912. С. 71.

18. Отчет Общества попечения о начальном образовании в г. Томске за 1899 г. Томск, 1901. С. 23.

19. Адрианов А.В. Указ. соч. С. 75–83.

20. Никиенко О.Г. О бесплатной народной библиотеке в Томске (80-е гг. XIX в. — 1919 г.) // Вторые Макушинские чтения. Томск, 1991. С. 64–65.

21. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2085. Л. 48–48об.

22. ЦХАФ АК. Ф. 72. Оп. 1. Д. 8. Л. 7.

23. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2726. Л. 23–23об.

24. ЦХАФ АК. Ф. 72. Оп. 1. Д. 8. Л. 142об.

25. Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО : С. 8.

26. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3674. Л. 25.

27. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3782. Л. 37об.

28. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 6812. Л. 2–42.

29. Город Томск. С. 71.

30. Данные взяты из: Скубневский В.А., Гончаров Ю.М. Города Западной Сибири. Ч. I: Население. Экономика. Барнаул, 2003. С. 296.

31. Сибирские вопросы. 1907. N 17. С. 18.

32. Город Томск. С. 77.

33. Адрианов А.В. Указ. соч. С. 72.

34. ЦХАФ АК. Ф. 163. Оп. 1. Д. 246. Л. 34–34об.

35. Адрианов А.В. Указ. соч. С. 73.

36. Сибирский вестник. 1894. Прибавление к N 124. С. 1.

37. Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО : С. 8–9.

38. Баитов Г.Б. Очерки Барнаула. Томск, 1906. С. 123–124.

39. Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО : С. 8–10.

40. Баитов Г.Б. Указ. соч. С. 123.

41. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2037. Л. 34, 42об–43.

42. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 2037. Л. 34, 42об–43, 44.

43. ГАТО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 179. Л. 36.

44. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 1696. Л. 31–31об.; Ф. 100. Оп. 1. Д. 179. Л. 50–51.

45. ГАТО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 179. Л. 39–57.

46. ГАТО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 179. Л. 27, 34.

47. Город Томск. С. 79.

48. Там же. С. 79.

49. Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО : С. 12–13.

50. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 6372. Л. 10.

51. ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 6566. Л. 5.

52. Краткий отчет XXV-летней деятельности ОПОНО : С. 13–14.

53. ЦХАФ АК. Ф. 72. Оп. 1. Д. 8. Л. 143об.

54. ГАТО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 116. Л. 17об.–18.

55. Памятная книжка Томской губернии на 1908 г. Томск, 1908. С. 16.

56. Старцев А.В. Меценаты: Штрихи к социальному портрету Алтайского купечества // Алтайский сборник. Вып. XIV. Барнаул, 1991. С. 60–61.

57. Дом науки им. П.И. Макушина в Томске. Томск, 1912. С. 10–11.

58. Сталева Т. Сибирский просветитель Петр Макушин. Томск, 1990. С. 194–196.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://new.hist.asu.ru/