Прогресс (от лат. progressus — движение вперед) есть такое направление развития, которое характеризуется переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Заслуга выдвижения идеи и разработки теории общественного прогресса принадлежит философам второй половины XVIII в., а социально-экономической базой для самого возникновения идеи общественного прогресса послужило становление капитализма и вызревание европейских буржуазных революций. Кстати, оба творца первоначальных концепций общественного прогресса — Тюрго и Кондорсе — были активными общественными деятелями предреволюционной и революционной Франции. И это вполне объяснимо: идея общественного прогресса, признание того факта, что человечество в целом, в главном идет в своем движении вперед, есть выражение исторического оптимизма, свойственного передовым социальным силам.
Три характерных черты отличали первоначальные прогрессистские концепции.
Во-первых, это идеализм, т. е. попытка отыскать причины поступательного развития истории в духовном начале — в бесконечной способности совершенствования человеческого интеллекта (те же Тюрго и Кондорсе) или в спонтанном саморазвитии абсолютного духа (Гегель). Соответственно этому критерий прогресса тоже усматривали в явлениях духовного порядка, в уровне развития той или иной формы общественного сознания: науки, нравственности, права, религии. Между прочим, прогресс был подмечен прежде всего в сфере научного познания (Ф. Бэкон, Р. Декарт), а затем уже соответствующая идея была распространена на социальные отношения в целом.
Во-вторых, существенным недостатком многих ранних концепций социального прогресса являлось недиалектическое рассмотрение общественной жизни. В таких случаях общественный прогресс понимается как плавное эволюционное развитие, без революционных скачков, без попятных движений, как непрерывное восхождение по прямой линии (О. Конт, Г. Спенсер).
В-третьих, восходящее развитие по форме ограничивалось достижением какого-нибудь одного облюбованного общественного строя. Весьма отчетливо этот отказ от идеи неограниченного прогресса сказался в утверждениях Гегеля. Вершиной и завершением мирового прогресса им провозглашался христи-анско-германский мир, утверждающий свободу и равенство в их традиционном истолковании.
Эти недостатки в значительной степени были преодолены в марксистском понимании сущности общественного прогресса, включающем в себя признание его противоречивости и, в частности, того момента, что одно и то же явление и даже ступень исторического развития в целом могут быть одновременно прогрессивными в одном отношении и регрессивными, реакционными в другом. Именно таков, как мы видели, один из возможных вариантов воздействия государства на развитие экономики.
Следовательно, говоря о поступательном развитии человечества, мы имеем в виду главное, магистральное направление исторического процесса в целом, его результирующую применительно к основным ступеням развития. Первобытнообщинный строй, рабовладельческое общество, феодализм, капитализм, эпоха социализированных общественных отношений в формаци-онном срезе истории; первобытная доцивилизационность, земледельческая, индустриальная и информационно-компьютерная волны в ее цивилизационном срезе выступают основными «блоками» исторического прогресса, хотя по каким-то своим конкретным параметрам последующая формация и ступень цивилизации могут уступать предыдущим. Так, в ряде областей духовной культуры феодальное общество уступало рабовладельческому, что послужило основанием для просветителей XVIII в. смотреть на Средние века как на простой «перерыв» в ходе истории, не обращая внимания на большие успехи, сделанные в течение Средних веков: расширение культурной области Европы, образование там в соседстве друг с другом великих жизнеспособных наций, наконец, огромные технические успехи XIV— XV вв. и создание предпосылок для возникновения экспериментального естествознания.
Если попытаться в общем виде определить причивы общественного прогресса, то ими будут потребности человека, являющиеся порождением и выражением его природы как живого и не в меньшей степени как социального существа. Как уже отмечалось в главе второй, эти потребности многообразны по своей природе, характеру, продолжительности действия, но в любом случае они определяют мотивы деятельности человека. В повседневной жизни на протяжении тысячелетий люди вовсе не ставили своей сознательной целью обеспечить общественный прогресс, а сам общественный прогресс отнюдь не является какой-то изначально заложенной в ход истории идеей («программой»), осуществление которой составляет ее сокровенный смысл. В процессе реальной жизни люди движимы потребностями, порождаемыми их биологической и социальной природой; а в ходе реализации своих жизненных потребностей люди изменяют условия своего существования и самих себя, ибо каждая удовлетворенная потребность порождает новую, ее же удовлетворение, в свою очередь, требует новых действий, следствием которых и является развитие общества.
«Пределы роста»
И все-таки и марксизм, и его оппоненты унаследовали от своих предшественников в области теории общественного прогресса нечто такое, что впоследствии негативно сказалось на развитии объективной социальной реальности. Речь идет о вере в беспредельные возможности общественного, и прежде всего экономического, прогресса, вытекающие из безгранич-ных-де резервов, содержащихся в природной среде. Эйфория вокруг само собой разумевшегося «беспредела» сопровождала всю историю капитализма, а затем и так называемого социализма (ибо то, что мы наблюдали в Центральной и Восточной Европе XX в. социализмом, разумеется, не было). Между тем, под прикрытием этой одурчанивающей эйфорической завесы исподволь вызревала та самая кризисная экологическая ситуация, которая уже рассматривалась в главе «Экологическое бытие общества».
Впервые человечество было предупреждено о нависающей над ним в связи с этим смертельной угрозе Римским клубом в книге Денниса Медоуза «Пределы роста» (1972). В нескольких словах выводы книги сводились к следующему: при сохранении нынешних тенденций к росту в условиях конечной по своим масштабам планеты уже следующие поколения человечества достигнут пределов демографической и экономической экспансии, что приведет систему в целом к неконтролируемому кризису и краху. Пока еще можно, отмечалось в книге, избежать катастрофы, приняв меры по ограничению и регулированию роста и переориентации его целей. Однако чем дальше, тем болезненнее будут эти изменения и тем меньше будет оставаться шансов на конечный успех'. Как отмечал руководитель Римского клуба Аурелио Печчеи, основной вывод доклада шел вразрез с превалирующей в мировой культуре ориентацией на рост, ибо успехи революционных преобразований в материальной сфере сделали мировую культуру высокомерной. «Она, — писал Печчеи, — была и остается культурой, отдающей предпочтение количеству перед качеством, — цивилизацией, которая не только не желает считаться с реальными возможностями жизнеобеспечения на планете, но и бездумно расточает ее ресурсы, не обеспечивая при этом полного и разумного использования человеческих возможностей»2.
Тревожное предупреждение о пределах роста имеет в виду не только внешние по отношению к человеку пределы, но и его внутренние пределы, проистекающие из врожденно присущих нашему существу качественных и количественных характеристик. С одной стороны, многие достижения (в кавычках и без оных) цивилизации далеко не всегда вписываются в психофизиологические возможности человека. Отсюда — избыток стрессов и приоритет нервнопсихического травматизма. С другой стороны, для многих регионов земного шара характерна массовая психофизическая недоразвитость, отсутствие у людей той психофизической формы, которую требуют от нас сложности современной жизни.
Проблема пределов человеческого роста и человеческого развития, как подчеркивает Печчеи, является по сути своей проблемой, главным образом, культурной. Это означает, что научно-технические, цивилизационные достижения не осознаны по-настоящему, темпы и формы их внедрения еще далеки от окуль-туривания. Налицо антагонистический разрыв между культурным развитием человечества и его материальными достижениями. Культура при этом понимается в самом широком смысле, включая политическую культуру сосуществования членов мирового сообщества и философские основы существования этого конгломерата.
Так сами реалии последней трети двадцатого века поставили под глубочайшее сомнение традиционную прогрессистскую концепцию. Подчеркнем: речь идет не об отрицании необходимости и возможности общественного прогресса, а о замене теоретической и практической установки на безудержный рост установкой на взвешенный, учитывающий рассмотренные внутренние и внешние пределы, оптимальный вариант согласованного в общепланетарном масштабе развития.
Критерии общественного прогресса
Раздумья мировой общественности о «пределах роста» значительно актуализировали проблему критериев общественного прогресса. Действительно, если в окружающем нас социальном мире не все так просто, как казалось и кажется прогрессистам, то по каким наиболее существенным признакам можно судить о поступательности общественного развития в целом, о прогрессивности, консервативности или реакционности тех или иных явлений?
Отметим сразу, что вопрос «как измерять» общественный прогресс никогда не получал однозначного ответа в философско-социологической литературе. Такая ситуация во многом объясняется сложностью общества как субъекта и объекта прогресса, его многоплановостью и многокачествен-ностью. Отсюда поиски своего, локального критерия для каждой сферы общественной жизни. Но в то же время общество есть целостный организм и как таковому ему должен соответствовать основной критерий социального прогресса. Люди, как замечал Г. В. Плеханов, делают не несколько историй, а одну историю своих собственных отношений. Наше мышление способно и должно отразить эту единую историческую практику в ее целостности.
И все же господствовавшая парадигма беспредельного прогресса с неизбежностью подводила к казалось бы единственно возможному решению вопроса; главным, если не единственным, критерием общественного прогресса может быть только развитие материального производства, которое в конечном счете предопределяет изменение всех других сторон и сфер жизни общества. Среди марксистов на этом выводе не раз настаивал В. ИЛенин, который еще в 1908 г. призывал рассматривать интересы развития производительных сил в качестве высшего критерия прогресса. После Октября Ленин возвращается к этому определению и подчеркивает, что состояние производительных сил — основной критерий всего общественного развития, поскольку каждая последующая общественно-экономическая формация побеждала окончательно предыдущую благодаря именно тому, что открывала больший простор для развития производительных сил, достигала более высокой производительности общественного труда.
Примечательно, что вывод о состоянии и уровне развития производительных сил как генеральном критерии прогресса разделялся и оппонентами марксизма — техницистами, с одной стороны, и сциентистами, с другой. Позиция последних нуждается, очевидно, в некоторых комментариях, ибо возникает законный вопрос: как могли сойтись в одной точке концепция марксизма (т. е. материализма) и сциентизма (т. е. идеализма)? Логика этого схождения такова. Сциентист обнаруживает общественный прогресс прежде всего в развитии научного знания, но ведь научное знание обретает высший смысл только тогда, когда оно реализуется в практике, и прежде всего в материальном производстве.
В процессе еще только уходящего в прошлое идеологического противостояния двух систем техницисты использовали тезис о производительных силах как генеральном критерии общественного прогресса для доказательства превосходства Запада, шедшего и идущего по этому показателю впереди. Тогда их оппонентами была внесена существенная поправка к собственной концепции: этот высший общесоциологический критерий нельзя брать в отрыве от характера господствующих в данном обществе производственных отношений. Ведь важно не только общее количество производимых в стране материальных благ, но и то, насколько равномерно и справедливо распределяются они среди населения, как способствует или тормозит данная общественная организация рациональное использование производительных сил и их дальнейшее развитие. И хотя поправка действительно существенная, но она не выводит критерий, принятый в качестве основного, за пределы одной — экономической — сферы социальной действительности, не делает его поистине инте-гративным, т. е. пропускающим через себя и впитывающим в себя изменения буквально во всех сферах жизни общества.
Таким интегративным, а значит — наиболее важным, критерием прогресса выступает уровень гуманизации общества, т. е. положение в нем личности: степень ее экономического, политического и социального освобождения; уровень удовлетворения ее материальных и духовных потребностей; состояние ее психофизического и социального здоровья. Заметим, кстати, что внутри этого сложного по своей структуре индикатора можно и нужно выделить один, по сути дела объединяющий в себе все остальные. Таковым, на наш взгляд, является средняя продолжительность жизни. И если она в данной стране на 10—12 лет меньше, чем в группе развитых стран, да к тому же обнаруживает тенденцию к дальнейшему уменьшению, соответственно должен решаться вопрос и о степени прогрессивности этой страны. Ибо, как сказал один из известных поэтов, «все прогрессы реакционны, если рушится человек».
Уровень гуманизации общества как интегративный критерий вбирает в себя в снятом виде рассмотренные выше критерии. Каждая последующая формационная и цивилизационная ступень является более прогрессивной и в плане личностном — она расширяет круг прав и свобод личности, влечет за собой развитие его потребностей и совершенствование его способностей. Достаточно сравнить в этом отношении статус раба и крепостного, крепостного и наемного рабочего при капитализме. На первых порах может показаться, что особняком стоит в этом отношении рабовладельческая формация, знаменовавшая собой начало эры эксплуатации человека человеком. Но, как разъяснял Ф. Энгельс, даже для раба, не говоря уже о свободных, рабовладение было прогрессом в плане личностном: если раньше пленного убивали или съедали, то теперь его оставляли жить.
Итак, содержанием общественного прогресса было, есть и будет «очеловечение человека», достигаемое путем противоречивого развития его естественных и общественных сил, т. е. производительных сил и всей гаммы общественных отношений. Этому содержанию должен быть адекватен и избираемый нами основной критерий общественного прогресса.
Понятие общественного прогресса в социальной философии.
Прогресс (от лат. progressus — движение вперед) есть такое направление развития, которое характеризуется переходом от низ- ' шего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Заслуга выдвижения идеи и разработки теории общественного прогресса принадлежит философам второй половины XVIII в., а социально-экономической базой для самого возникновения идеи общественного прогресса послужило становление капитализма и вызревание европейских буржуазных революций. Кстати, оба творца первоначальных концепций общественного прогресса — Тюрго и Кондорсе — были активными общественными деятелями предреволюционной и революционной Франции. И это вполне объяснимо: идея общественного прогресса, признание того факта, что человечество в целом, в главном идет в своем движении вперед, есть выражение исторического оптимизма, свойственного передовым социальным силам.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.filreferat.ru
Похожие работы
... Замечат. С.: Полемон, Герод Аттик, Аристид, Либаний. Ср. Schmid, "Der Atticismus in seinen Hauptvertretern" (1887-97). 17. Принцип детерминизма в философии. Индетерминизм. Детерминизм (от лат. determino - определяю), философское учение об объективной закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и ...
... мировоззренческие установки и участвует в разработке категориального аппарата социальных и гуманитарных наук. Раскрывая социальное содержание своих категорий, философия осуществляет на этой основе анализ конкретно- исторических процессов. Одна из проблем философии истории - проблема прогресса и развития общества. Философия призвана выявить фундаментальные основания общественной жизни, ее ...
... отношений, правоведения - закономерностей функционирования права, искусствознания - искусства, политологии - политических отношений, т.е. знание о какой-либо определенной сфере общественной жизни людей, то предметом социальной философии является знание об обществе в целом, в единстве всех сфер и компонентов общественной жизни. Однако наряду с социальной философией есть и другие науки, которые ...
... – создаётся идеологами, социальными мыслителями, политиками. Существуют следующие формы общественного сознания: 1) Политическая идеология 2) Правосознание 3) Мораль 4) Религия 5) Искусство 6) Наука 7) Философия. Формы общественного сознания представляют собой различные способы духовного освоения действительности. Они различаются по: · Предмету отражения. Политическое ...
0 комментариев