Учредительное собрание (Проблемы современного переосмысления)

Рогов В. А.

Учредительное Собрание в политической литературе.

После октябрьских событий 1917 г. вопрос об Учредительном собрании был для всех партий первостепенным. До переворота большевики наживали на данном вопросе политический капитал, постоянно обвиняя Временное правительство в оттяжках созыва этого органа, в ущемлении этим "воли народа". После октябрьского захвата власти большевики не могли открыто отказаться от созыва собрания, да и были сначала недостаточно сильны для решительных акций. Важнейшие политические решения большевиков долгое время преподносились таким образом, что их судьба будет зависеть от деятельности Учредительного собрания, которое решит судьбу страны. В рядах других социалистических партий было довольно широким мнение о том, что большевики не посмеют препятствовать работе Собрания и их авантюра с захватом власти закончится с началом деятельности этого всенародного органа. После разгона в 1918 г. Учредительного собрания в официальной научной литературе господствовало отношение к «Учредилке» как чисто контрреволюционной затее, и исследования политико-научного плана о нем считались в советское время не актуальными. Научные работы советского периода на данную тему буквально единичны[ 1].

Работы эти - тенденциозны, в них много замалчиваний и ложных трактовок. Все это понятно: марксисты на примере деятельности Учредительного собрания никак не могли свести концы в своей теории о поддержке революции большинством населения.

В рядах социалистической эмиграции уже с 1920 годов наблюдалась тенденция прославления деятельности Учредительного Собрания и героического поведения на нем социалистов под угрозой насилия со стороны диктаторов большевиков. В социалистических мемуарах бывших социалистических лидеров подчеркивалось, что это - орган "воли народа" и если бы не "плохие" большевики, то страна стала бы развиваться по хорошему пути представительной демократии. В настоящее время с изданием переводных западных курсов по истории России и мемуаров очевидцев событий[ 2] деятельность Собрания представлена довольно полно. Однако не отмечен важный аспект: в деятельности Учредительного собрания как в зеркале отражается "бесперспективность революционных преобразований" 1917 г., пассивность в целом народных масс и партийная грызня, препятствующая достижению компромиссов. В последние годы Учредительное собрание вновь выступило в роли "идеологического символа", когда с конца 1991 г. обострились отношения "демократов" и президентских структур с народными депутатами. Замелькали эпизоды из "жизни" Учредительного собрания на экранах телевизоров и страницах газет. Как и прежняя "революционная общественность", нынешняя "демократическая общественность" хвалила этот бесславный орган, имея целью "протолкнуть" новую конституцию 1993 г., ликвидировать съезд народных депутатов. Если раньше ликвидировали само Учредительное собрание, то теперь с помощью идеи о нем требовали разгона съезда.

Вопрос об Учредительном Собрании при Временном Правительстве. Законодательство о выборах. А.Ф.Керенский в своих мемуарах пишет, что решение об определении будущего политического устройства страны только Учредительным собранием было принято почти единогласно на заседании Временного комитета Государственной Думы в ночь с 1 на 2 марта 1917 г.[ 3] Быстрому вынесению такого решения способствовало требование созыва такого собрания в программах некоторых политических партий. Важнейшую роль сыграла и трусливая боязнь вершителей февральского переворота перед легитимным монархом, еще не подписавшим отречение от престола. Идеей Учредительного собрания, как выразительницы всенародной воли, хотели одновременно пресечь пути монархизму и сбросить с себя ответственность за февральские события. Когда же выяснилось, что сиюминутной опасности возврата монархии нет, партийные лидеры не очень-то торопились с созывом и оттягивали выборы.

Подготовка к созыву Учредительного Собрания началась в марте, был определен всеобщий характер выборов, тайность голосования и т.д. После июльских столкновений с большевиками выборы были перенесены на 17 сентября 1917 г., а созыв на 30 сентября. 9 августа Временное Правительство установило новые сроки, соответственно 12 и 28 ноября. Октябрьское восстание большевиков прервало процесс.

Выборы в Учредительное собрание регламентировались "Положением о выборах", которое было разработано летом 1917 г.[ 4] Организация выборов возлагались на Министерство внутренних дел. Для решения спорных и не ясных вопросов по ходу выборов при Сенате было создано Особое присутствие из пяти сенаторов и при них Канцелярия. На территориях, оккупированных врагом, за исключением тех местностей, которые предполагалось передать Польше после ее отделения, выборы должны были состояться немедленно после освобождения этих территорий. На местах для организации выборов создавалась система комиссий (уездных, городских, окружных).

Положение о выборах устанавливало, что избрание в Учредительное Собрание проходило на основе прямых, всеобщих, тайных выборов, без различий пола и национальной принадлежности, с "применением пропорционального представительства". Избирательные округа, от которых выставлялись депутаты, как правило, совпадали с территориями губерний, а число избираемых членов от каждого округа устанавливалось особо. Избирательным правом наделялись лица, достигшие 20 лет, за исключением глухонемых, психически больных, находящихся под опекой, приговоренных к уголовным наказаниям за серьезные уголовные преступления и не внесенным в избирательные списки. Специально оговаривалось, что члены бывшего царствующего дома не могут избирать и быть избранными.

В комиссиях каждого избирательного участка составлялись списки избирателей и списки избираемых кандидатов, один голос избирателя подавался за один кандидатский список. Списки кандидатов подавались "группами избирателей" за 30 дней до выборов. Каждый список, подписанный сотней избирателей, сопровождался заявлениями самих кандидатов о согласии баллотироваться на выборах. В списке фигурировало название представившей его организации. Каждый избиратель мог подписать только один список. Число лиц в списке соответствовало числу установленных депутатов от округа, но депутаты могли заноситься и в другие списки кандидатов (не более пяти раз) по другим округам. В одном и том же округе депутат не мог дважды заноситься в списки. В каждой подаваемой избирателем на выборах записке должен был присутствовать только один список кандидатов без искажений и на русском языке. Эта избирательная записка "в тайной комнате для голосования" вкладывалась в конверт и конверт в заклеенном виде передавался в комиссию, где у всех на виду председатель комиссии опускал его в закрытий ящик.

Время было военное, и Положение о выборах запрещало находиться на избирательных участках вооруженным лицам, а также лицам в нетрезвом состоянии. Для соблюдения порядка вооруженные команды и милиция могли войти на территорию избирательного участка только по требованию руководителей этих участков.

Число членов Учредительного собрания, подлежащих избранию, распределялось пропорционально поданных за них числу списков. Победившими считались те списки, за которые после окончательных подсчетов подавалось большинство голосов избирателей, но техника подсчетов (замена лиц, случаи равенства голосов и т.д.) была весьма сложной.

В Положении о выборах содержался большой раздел об ответственности за нарушение правил и процедур выборов. Он включал широкий спектр правонарушений - от срывания избирательных списков со стен до фальсификации выборов и разглашения ложных сведений о кандидатах. За все подобные деяния устанавливалось административная, денежная или уголовная ответственность вплоть до тюремного заключения. Пожалуй, самое любопытное и показательное в этом разделе - отношение к церкви, вызванное одновременно и страхом "демократии" перед церковью и ненавистью к ней. Положение не раскрывает подробно вопроса о том, как должна была вестись агитация при выборах, однако устанавливает уголовную ответственностью для "духовных лиц (до 6 месяцев тюрьмы), которые во время службы "оказывают давление на выборы" (т.е. агитация в церкви). В этом же разделе устанавливалась уголовная ответственность за подкуп избирателей (даже за простое "угощение"). Уголовной ответственности подлежал и сам избиратель, если он "требовал" от депутатов "выгоды" или принял "материальное подношение".

В некоторых прифронтовых и специальных округах устанавливался особый порядок выборов (например - по большинству голосов). В целом же страна делилась на округа, и в каждом округе заранее определялось число депутатов по количеству населения и местным особенностям.

Безусловно, следует признать, что голосование путем списков было далеко не лучшим способом выражения воли. Такое голосование было обставлено сложными процедурами составления списков, дополнительными сложностями по замене лиц и т.д. Такое голосование было выгодно партиям и ставило их в исключительное положение. Лицам вне партийной принадлежности попасть в списки было весьма трудно. В состав Учредительного собрания попали, поэтому, самые известные партийные "боссы", возглавлявшие списки. Одновременно подсчет голосов был достаточно сложным и не слишком удобным. Преимущество таких выборов состояло в том, что они хорошо отражали влияние партий в России.

Отношение к Учредительному собранию после Октябрьского переворота. Отношение большевиков к Учредительному собранию после октябрьского восстания подробно описал Л.Троцкий.

Ленин предложил вновь отсрочить его созыв сразу после захвата власти и провести систему мер по увеличению влияния большевиков: снизить избирательные права до 18 лет, обновить избирательные списки и заменить "случайную интеллигенцию" рабочими и крестьянами, кадетов и корниловцев объявить вне закона. Одновременно Ленин поставил вопрос о совершенной ненужности собрания и замене его системой власти советов. Ленину возражали, что о "советской власти" в провинции "совсем не знают" (!) и затяжка созыва сыграет против большевиков. Ленин оказался в меньшинстве, и было принято решение проводить выборы в намеченные сроки - 12 ноября, а принимаемые декреты содержали формулировку "до Учредительного собрания".

Вскоре обнаружилось, что большевики будут составлять меньшинство в собрании даже в союзе с левыми эсерами. Ленин мгновенно отреагировал на это ультимативным требованием - "надо разогнать". Были все же сомнения как отнесутся к этому левые эсеры. Помог "старик Натансон" старейший из левоэсеровских лидеров, который в разговоре с Лениным констатировал необходимость "разгона Учредительного собрания", на что Ленин немедленно воскликнул "браво!". С этого момента Ленин был убежден в необходимости вооруженного подавления Учредительного собрания еще до его открытия, поскольку "власть завоевана"[ 5].

Представителем большевиков в комиссии по выборам (комиссаром) был назначен Михаил Соломонович Урицкий (1873-1918) - выходец из еврейской купеческой семьи, воспитанный в детстве в ортодоксально талмудическом духе[ 6]. Урицкий отличался крайней жестокостью. Комиссия работала с ним, жалуясь на вмешательство и принуждение.

12 ноября 1917 г. начались выборы, проходившие в атмосфере тайной предрешенности судьбы Учредительного собрания в большевистских верхах. Хотя внешне очень сильных нарушений процесса выборов не наблюдалось. Усилению позиций большевиков способствовали недавно принятые декреты 25-26 октября о земле и мире, притягивавшие на их сторону часть избирателей. Кроме того, большевики использовали демагогический лозунг: мы свергли Временное правительство, поскольку оно не созывало Учредительное собрание, а теперь мы его созываем. Порой это действовало. Успех большевиков был большим, но в сравнении с другими партиями голосов за них было подано мало. В литературе имеются некоторые разночтения в данных по итогам выборов, но в целом картина выглядит следующим образом. Социалистические партии набрали 59,6% голосов (из них эсеры 40,4%, меньшевики - 2,7%), буржуазные партии набрали 16,4%, большевики -24%[ 7]. По данным Н. Верта, в выборах участвовал 41 млн. избирателей. Из 707 избранных депутатов 175 были большевики, 370 - эсеры, 40 - левые эсеры, 16 меньшевики, 17 - кадеты (до арестов?), и 80 депутатов от различных партий[ 8].

Выборы проходили на основе прежнего избирательного законодательства, но избирательный ценз для военнослужащих снижался до 18 лет. Процент принявших участие в выборах в литературе не фигурирует, в Петрограде, например, на избирательные участки явилось примерно 70% избирателей. Имелись технические трудности с бумагой и случаи давления на избирателей со стороны глав семей. Выборные списки были старыми, без учета разделения партии эсеров[ 9].

Во время проведения выборов в Петроград стягивались верные большевикам войска. К концу ноября специальными декретами устанавливалось, что открыть Учредительное собрание может только представитель Совнаркома, а первое заседание могло состояться лишь при наличии 400 депутатов. Все это означало, что 28 ноября никакого открытия заседаний не будет. Однако 28 числа "другие социалисты" во главе с М.Черновым устроили демонстрацию, проникли в Таврический дворец и сделали попытку "открытия", избрав М.Чернова временным председателем. Но когда самостийные открыватели себя пересчитали, то кворума не было, присутствующих делегатов было не больше трети от избранных[ 10]. Пришлось расходиться по домам, сожалея о революционной традиции - "сначала делаем, потом считаем". Большевики же в эти дни действовали четко и целеустремленно. 28 ноября Ленин подписал декрет "Об аресте вождей гражданской войны против революции", используя ситуацию одновременно против "Учредилки" и давно ненавистных кадетов. В это время шла запись в Добровольческую армию на юге страны, причем активную роль играл лозунг "Учредительного собрания" при сильном влиянии кадетов. Ночью и днем 29 ноября верные большевикам войска арестовывали всех кадетов без разбора, а партия кадетов была официально объявлена партией "врагов народа". Составляющие одну седьмую часть депутатов Собрания, кадеты были нейтрализованы и участия в его деятельности не приняли. Сразу же после этого на заседании лидеров большевизма высказывались пожелания арестовать вообще всех неугодных. Левые эсеры поддержали большевиков во всех акциях против других партий и "очень обижались" в прессе, что аресты кадетов идут без "согласования" с ними. Ситуация в социалистических партиях означала полный разброд. Правда, левые эсеры внесли запрос во ВЦИК о том, на каком основании арестовывают пользующихся депутатской неприкосновенностью членов Учредительного Собрания от партии кадетов. Вопрос этот обсуждался во ВЦИКе в ночь с 1 на 2 декабря 1917 г., но состав ВЦИКа был уже подавляюще "социалистическим" - 150 членов против 98 при 3 воздержавшихся утвердили арест кадетов. Буржуазный соперник был повержен, но недалеко уже было время арестов социалистических союзников.

13 декабря 1917 года в "Правде" появились тезисы Ленина об Учредительном собрании, в которых на этом органе был поставлен "теоретический крест". Ленин объявил собрание "высшей формой буржуазной демократии", но поскольку в России шел процесс перехода к социализму, то лучшая форма демократии - республика советов, а Учредительное собрание "исключает возможность правильного выражения воли народа". В 19 тезисах Ленин, не сомневаясь в своем праве говорить от имени народа, объявил Собрание контрреволюцией, противоречием "воле народа" и грозил самыми "твердыми" мерами в его адрес[ 11].

Наконец 20 декабря Совнарком постановил созвать Учредительное собрание 5 января 1918 г. Все было построено таким образом, чтобы разогнать "Учредилку" до начала III-го Всероссийского съезда советов, открытие которого намечалось на января 1918 г. 23 декабря Петроград был объявлен "на военном положении". Левые эсеры в декабре продолжали "торговаться" с большевиками о политических выгодах и те, не отменяя декрета о печати, разрешили выход оппозиционных газет, а также ввели левых эсеров в состав ВЧК[ 12]. Атмосфера лжи сгущалась. Ленин в декабре дошел до того, что объявил, будто Учредительное собрание "задумано против народа". В конце декабря прошли аресты правых эсеров. 1 января 1918 г. произошло самое "загадочное" покушение на Ленина, о котором вспоминать ни большевики, ни советская наука очень не любили. Вождь мирового пролетариата был якобы обстрелян врагами в автомобиле, но все остались живы-здоровы, только прикрывшему вождя революционеру-интернационалисту Ф. Платтену пулей "поцарапало мизинец". События этого "покушения" окружены фантастическими нелепостями и новейший анализ показывает[ 13], что сей факт бы "инсценирован" большевиками (или спецслужбами) для нагнетания истерии при созыве Учредительного собрания. В "отместку врагам трудящихся" 3-4 января 1918 г. на заводах и воинских частях Петрограда большевики организовали митинги, где ораторы призывали "дать отпор всем действиям в пользу Учредительного собрания". 3 января на заседании ВЦИКа была принята "Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа", в которой Россия объявлялась республикой советов. Со стороны большевиков предполагалось, что власть "Учредилки" законодательно заменялась властью советов. Если Собрание утвердило бы эту Декларацию, оно распускало бы себя, если нет - его распускала бы Советская власть как орган антинародный и антисоветский. Но и этого казалось мало. 3 января 1918 г. ВЦИК принял декрет "О признании контрреволюционным действием всех попыток присвоить себе функции государственной власти". Он предусматривал применение войск против Учредительного собрания. Обреченное на смерть, обложенное со всех сторон войсками и грозными декретами, Учредительное собрание погибло раньше, чем начало свою работу. В первых числах января 1918 г. шли аресты "пользующихся неприкосновенностью депутата" членов Учредительного собрания по подозрению в инспирированном покушении на жизнь "товарища Ленина"[ 14].

Деятельность Учредительного Собрания и его разгон. Наступил день открытия Учредительного Собрания 5 января 1918 г. Сильных морозов не было, и противоборствующие стороны могли "выяснять" отношения на улицах Петрограда достаточно долго. Большевики четко следовали тактике подавления граждан России "интернациональными полками": вместе с латышскими стрелками и Литовским полком они окружили подступы к Таврическому дворцу. Сторонники Собрания ответили мощными демонстрациями поддержки. Точных данных числа демонстрантов нет, но по утверждению М.Капустина в них участвовало 200 тысяч человек[ 15]. Видимо, цифры эти завышены. Население Петрограда в 1917 г. составляло 2,3 млн. человек[ 16], из них без детей и неспособных избирать - примерно половина. На выборы пришли примерно 70% избирателей. Получается, что из 750 тысяч в демонстрациях участвовал каждый 3-4 избиратель. Это вряд ли возможно, скорее всего, цифра включает всякого рода зевак и любопытствующих. По другим данным главная колонна демонстрантов насчитывала 60 тысяч человек.[ 17]

5 января в "Правде" устами Урицкого всякие митинги и демонстрации в Питере были запрещены в районах, прилегающих к Таврическому дворцу. Провозглашалось, что они будут подавлены военной силой. Одновременно большевистские агитаторы на важнейших заводах (Обуховском, Балтийском и др.) пытались заручиться поддержкой рабочих, но успеха не имели. В составе колонн демонстрантов рабочие двинулись к Таврическому и были расстреляны из пулеметов, хотя нужно отметить, что стреляли зачастую поверх голов. Через несколько дней жертвы были похоронены на Преображенском кладбище. М.Горький по этому поводу писал: "Народные комиссары расстреливали рабочих Петрограда без предупреждения, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы"[ 18]. Число погибших оценивалось по разному: от 8 до 21 чел.

Напряженная ситуация оттянула открытие Собрания, оно состоялось лишь в 4 часа дня, хотя депутаты собирались уже утром, пробираясь через вооруженные кордоны вокруг Таврического. В помещении дворца солдаты вели себя крайне нагло, угрожали оружием, было достаточно нетрезвых лиц. В дальнейшем во время депутатских выступлений охрана нацеливалась из винтовок, гремела прикладами, стоял невообразимый гвалт, выкрики, т.е. расцветало "политическое хулиганство".

Открывалось Собрание дважды. Первый раз его открыл старейший по возрасту депутат бывший народоволец С.Шевцов. Потом - Я. М. Свердлов, открыл его от имени Совета народных комиссаров. Затем начались долгие препирательства по поводу президиума и председательствующего. Большевики и левые эсеры были в явном меньшинстве, и председателем был избран правый эсер В.Чернов. В атмосфере гвалта, криков, нацеливаний из винтовок "работа" была продолжена. В.Чернов выступил с речью, где говорил о великой тяге народов России к социализму, о строительстве социализма, о всеобщем демократическом мире, о совещании социалистических сил и т.д. И здесь мы отметим важнейшую черту ситуации, подчеркнутую историком И. Фельштинским: "Под тем, что говорил Чернов, с легкостью мог бы подписаться любой из большевиков и левых эсеров"[ 19]. А значит, партийные дрязги имели завершенный характер, и партии руководствовались сугубо эгоистическими мотивами. Одобрялось не то, что истинно, не то, что нужно народу, а то, что выгодно собственной партии.

Юридическая и государственная сторона деятельности Учредительного Собрания в дальнейшем уже не имела значения. Большинство депутатов отказались утверждать экстремистскую "Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа" и другие декреты большевиков. В отместку большевики, а затем и левые эсеры покинули зал заседаний. Оставшиеся депутаты до 5 утра 6 января продолжали обсуждать вопросы о земле, власти и т.д. К пяти утра охрана потребовала прекратить заседание, а двери дворца были наглухо закрыты. К 12 часам 6 января "разведчики" депутатов донесли, что заседать негде.

Эпопея с демократией была закончена. 6 января 1918 г. СНК разработал, 7-го – принял постановление о роспуске Собрания. 18 января декрет СНК предписывал устранить из всех законодательных актов, принятых ранее, все ссылки на Учредительное Собрание. Отдельные демонстрации после разгона большевики рассеивали уже с большей легкостью.

Учредительное собрание как фактор политического развития страны. Л.Троцкий справедливо назвал разгон Учредительного собрания "второй революцией", поскольку с этого события непосредственно началось развитие государственности "советского образца". Суть ее состояла в том, что при внешней атрибутике народовластия реальная власть принадлежала группе высших большевистских лидеров, "играющих народовластием" в своих собственных интересах и целях.

В истории развития государственности Учредительное собрание как зеркало отражает политическую ситуацию в стране и позволяет сделать целую серию полезных выводов. Оказывается, что пик популярности большевизма (24 % на выборах) минул до созыва Учредительного собрания, т.е. до того, как началось строительство "советской государственности". Оказывается, что этой одной четверти голосов (а в реальности - меньше одной десятой взрослого населения) вполне достаточно для совершения социального эксперимента мирового значения. В последующие послеоктябрьские годы поддержка большевизма была еще более шаткой. Оказывается, что поддержка "большинства народа" в революции вовсе не нужна, но нужно проявлять решимость и действовать с должной степенью насилия, чтобы подчинить себе огромные массы народа. Сама же масса народа в большой доле индифферентна к событиям. Ленин в период октябрьских событий настойчиво высказывался в том смысле, что не нужно обращать внимания на пассивность и усталость масс.

Выводов подобного рода, влияющих на понимание революционных событий, можно сделать достаточно много. Но в данном разделе мы обратим внимание на выводы несколько иного плана. Если в советской литературе значение Учредительного собрания всячески замалчивалось, то в политической литературе последних лет присутствует склонность рассматривать Учредительное собрание как эпохальное явление в политической жизни страны, способное (если бы ни большевики!) решить судьбу будущей демократии в России. Приходится признать, что это ложное восприятие действительности. В частности, православно-христианская концепция революционных событий 1917 г. особенно подчеркивает предрешенную неизбежность кроваво-деспотических событий после падения Богоугодной монархической государственности. Эта неизбежность достаточно логично вытекает и при анализе политически-светских событий:

1. Историческая действительность с очевидностью показывает, что после февральского заговора и уничтожения монархии в 1917 г. в России не существовало ни одной политической силы и политической партии, способной осуществлять эффективное политическое и экономическое регулирование в стране нормальными (не террористическими) методами. Отсюда может следовать заключение, что в России в результате революции могла установиться или диктатура, или господство "демократической коалиции" различных партий.

2. Однако практика совершенно очевидно показала полную неспособность партий всех направлений к достижению компромисса и союза. Партии были заняты говорильней и вынесением резолюций, на практике никаких разумных совместных действий не было. Союзническая деятельность партиям России была органически не свойственна, а своекорыстная партийная грызня была для них состоянием нормы. Сразу после Октября большевики целенаправленно уничтожали чисто буржуазные партии в атмосфере равнодушия других партий и одобрения этого явления партиями социалистическими. Одновременно социалистическая партия эсеров, за которой якобы шло большинство населения, развалилась на многие направления, пожирала сама себя союзом своих же левых эсеров с большевиками. К моменту Учредительного собрания большевики громили уже социалистические партии опять при помощи левоэсеровских социалистов. Учредительное собрание лишь закрепило полную неспособность к компромиссу.

3. Учитывая вышеизложенное, следует признать, что диктаторски-террористический путь власти в России был после февраля 1917 г. предрешен. Можно, конечно, справедливо возмущаться политическими гнусностями большевизма, но путь антихристианской диктатуры формировали все политические партии страны, вся "прогрессивная" общественность и интеллигенция.

[ 1] О.Знаменский. Учредительное собрание. – М.: 1978; также см: Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание. История рождения и гибели. М.: РОСПЭН. 1997.

[ 2] В.М.Чернов. Перед бурей. – М. 1993; Н.Суханов. Записки о революции. - М. 1992; П.Сорокин. Дальняя дорога. – М. 1992.

[ 3] А.Ф.Керенский. Россия на историческом переломе. – М. Республика. 1993. С.144.

[ 4] См.: Положение о выборах в учредительное собрание. Пгд. 1917.

[ 5] Л.Троцкий. К истории русской революции. – М. Политиздат. 1990. С.206-207.

[ 6] Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь. – М. Гранат. 1989. С.179.

[ 7] М.Геллер, Анекрич. Утопия у власти. – М. 1995. Т.1. С.45.

[ 8] Н.Верт. История Советского государства. – М. 1995. С.122.

[ 9] О.Знаменский. Революция и Учредительное Собрание. – В кн.: Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа. – М. Политиздат. 1991. С.198-199.

[ 10] И.Фельштинский. Крушение мировой революции. Брестский мир. – М. Терра. 1992. Т.1. С.192.

[ 11] Ленин В.И. ПСС. Т.35. С.162-166.

[ 12] Минувшее. Т.3. М. 1991. С. 175.

[ 13] «Известия» 14 и 16 января 1992 г., Загадка новогоднего покушения.// Известия. 1992. 14 января, 16 января.

[ 14] Сорокин П.А. Дальняя дорога. С.102-103.

[ 15] М.Капустин. Конец утопии? М. Новости. 1990. С.121-123.

[ 16] Д.Е.Водарский. Население России за 400 лет. М. 1973. С.137.

[ 17] Сорокин П.А. Дальняя дорога. С.102-103.

[ 18] М.Горький. Несвоевременные мысли. М. 1990. С.110-111.

[ 19] И.Фельштинский. Указ.соч.С.