Боспорское царство. Освоение региона и образование государства

Время и особенности появления эллинов в восточной части Северного Причерноморья связано с еще большими тайнами, чем основание Ольвии и Херсонеса. Вот первая из них: наиболее хорошо освоенными здесь были земли Керченского и Таманского полуостровов, а следы наиболее раннего поселения найдены значительно севернее — на берегу Таганрогской бухты. Как могли эллины не воспользоваться столь удобными для поселения местами и пойти дальше на север, что побудило их к этому — эта загадка еще ждет своего разрешения.

Другой, не менее таинственный факт — как случилось, что эллины региона отказались от традиционной формы государственной организации и вместо привычного полиса здесь складывается значительная территориальная монархическая держава? Кто были правители этой державы, в чем была их сила? На эти и многие другие вопросы постараемся ответить при рассмотрении времени и обстоятельств возникновения эллинских апойкий на берегах Боспора Киммерийского. Поскольку жилища и основные элементы материальной культуры эллинов Боспора мало чем отличались от уже описанных в Ольвии и Херсонесе, рассмотрим внимательнее события и факты, которые восстанавливаются по результатам археологических исследований и редким сведениям античных авторов.

Итак, в последней четверти или даже в конце VII века до н. э. в Северо-Восточном Причерноморье появляются два поселения — Таганрогское и Пантикапей. Первое так и не стало городом и прекратило свое существованию в середине VI века до н. э. Причины его гибели пока остаются лишь предположительными. Отсутствие в первые два десятилетия VI века до н. э. других эллинских апойкий на Боспоре дает основание предполагать какую-то связь между ним и Пантикапеем. Гораздо более обширная информация античных авторов об основании Пантикапея, сравнительно небольшая разница во времени по найденным в них археологическим материалам и вполне реальная возможность обнаружения еще более ранних материалов в Пантикапее дают основание видеть в нем первую эллинскую апойкию на Боспоре. Таганрогское поселение, вероятнее всего, было торговым эмпорием Пантикапея, основанным для установления контактов со скифами Подонья. Попытка эта оказалась неудачной. И связано это, видимо, с нежеланием местного населения региона вступать в какие-либо отношения с эллинами, о чем сообщал Страбон, географ I века до н.э.

Совершенно иной оказалась судьба Пантикапея. Легенды связывают его основание с циклом мифов об аргонавтах, считая его ойкистом сына легендарного колхидского царя Эета, у которого эллины похитили золотое руно. В действительности же основателями Пантикапея были милетяне. Об этом говорят многие древние писатели, называющие Пантикапей не только первым городом, основанным на Боспоре, но и «метрополией всех милетских поселений Боспора». Важно отметить и еще один момент — историк I века до н. э. Диодор Сицилийский отмечает, что Пантикапей «всегда был резиденцией боспорских правителей». Все эти данные заставляют смотреть на город как на некий центр, которому было суждено большое будущее.

Пантикапей расположился в глубине самой удобной бухты Керченского пролива, что давало большие преимущества. Прежде всего это удобная стоянка для кораблей, что обеспечивало перспективы для морской торговли. Кроме того, пролив был (и остается) важным районом миграций рыбы, одного из основных источников пищи эллинов. И, наконец, с суши к городу примыкали почти не заселенные плодородные степи, обеспечивающие не только необходимый, но и запасной фонд земель для населения.

Гавань Пантикапея находилось на месте центра современного города Керчи. Рядом с гаванью, что было типично для греческих портовых городов, очевидно, располагалась и агора. Большая часть жилых кварталов и ремесленных мастерских Пантикапея раскинулась по склонам высокой каменистой горы, которая возвышалась на 91 метр над уровнем моря и называлось горой Митридат (хотя керчане обычно называют ее просто «Митридат»). На вершине этой горы располагался акрополь, остатки укреплений которого недавно были раскопаны и реконструированы. Внутри него разместились храмы и общественные здания. Главным божеством-покровителем Пантикапея был Аполлон, и именно ему был посвящен главный храм акрополя.

Весь город со временем был опоясан мощной каменной стеной.

В окрестностях города располагался его некрополь, весьма заметно отличавшийся от некрополей других эллинских городов. Помимо обычных в то время для эллинов грунтовых погребений некрополь Пантикапея состоял из длинных цепей курганов, протянувшихся вдоль дорог от города в степь. С южной стороны город как бы окаймляет наиболее значительная гряда курганов, именуемая сегодня Юз-Оба — сто холмов. Под их насыпями погребены представители знати государства, скифские и меотские вожди, жившие в городе. Курганы и сейчас составляют одну из самых ярких достопримечательностей окрестностей Керчи. Всему миру известны такие из них, как Куль-Оба, Золотой и особенно знаменитый Царский.

В течение 580—560 годов до н. э. вдоль побережья Керченского полуострова и на островах в дельте Кубани, из которых впоследствии сформировался современный Таманский полуостров, возникает еще несколько апойкий, некоторые из которых затем выросли в большие города и сохранились до нашего времени. Наиболее значительным городом на европейском берегу (так традиционно называют Керченский полуостров в отличие от земель по ту сторону, которые составляли азиатский Боспор) была Феодосия, основанная также переселенцами из Милета. В Азии милетяне основали еще один город Кепы, сыгравший важную роль в истории государства. Однако наиболее крупным полисом здесь стала основанная выходцами из Митилена на острове Лесбос Гермонасса. Остальные поселения, особенно те, что расположены вблизи от Пантикапея, были основаны самими пантикапейцами или, надо полагать, при их участии.

Затем следует небольшой перерыв, после которого около середины VI века до н. э. вновь наблюдается приток на Боспор апойков из Эллады. Из городов особенно прославилась Фанагория, основанная выходцами из города Теос, оставившими свой прежний город, чтобы не попасть под власть персов. Значение этого города для азиатского Боспора было сопоставимо только с положением Пантикапея. Греческий географ Страбон называет Фанагорию столицей азиатского Боспора. Не случайно ее название до сих пор сохраняется в этом регионе. Особенно важным для этого этапа греческой колонизации стало освоение большого количества земель под сельскохозяйственные наделы, что стало базой для дальнейшего развития ремесел и торговли в городах государства. К концу VI века до н. э. число небольших сельских поселений достигло 63. И если взглянуть на карту их размещения, то станет очевидным, что к этому времени практически вся территория будущего Боспорского царства была в той или иной степени освоена эллинами.

Все основанные эллинами поселения (за исключением небольших сельских поселений хоры) должны были иметь ту или иную форму полисной организации. Подобно Ольвии и Херсонесу на первом этапе их существования форма управления была аристократической, характерной в то время и для Эллады. Однако в наиболее крупных городах Боспора — Пантикапее, Гермонассах и Фанагории — могла быть и более жесткая форма управления — тирания. Поскольку режим личной власти у эллинов никогда не приветствовался, для его возникновения и тем более сохранения требовались веские причины. Эти причины можно отчасти прояснить, если рассмотреть политическую ситуацию на Боспоре и прежде всего характер взаимоотношений эллинов друг с другом и с варварским миром.

Археологические исследования показывают, что местного населения на территории будущего государства в момент освоения территории было немного. Это позволило эллинам довольно быстро и прочно обосноваться на новом месте. Нелегкой задачей для них стало установление стабильных отношений со скифами, которые в конце VII века до н. э. только начали возвращаться к своим кочевьям в Причерноморские степи. Земли, занятые колонистами, их не интересовали, поскольку они были непригодны для образа жизни скифов. Но скифы были заинтересованы в обеспечении безопасности своих походов через Боспор Киммерийский в земли ближайшего к греческим городам азиатского племени синдов, подвластного им, и организации зимних пастбищ для скота в устье Кубани. Поэтому основание Пантикапея на трассе традиционного маршрута не могло состояться без их согласия и заключения какого-то договора, по условиям которого эллины должны были гарантировать скифам беспрепятственное передвижение и выплачивать подарки скифским вождям. При этом скифы не только не вмешивались во внутреннюю жизнь Пантикапея, но и не препятствовали его контактам с представителями других местных племен.

Активное освоение скифами Причерноморских степей и сокращение их памятников на Кавказе происходит во второй половине VI века до н. э.. Именно в это время основывается большинство эллинских апойкий на Боспоре. Значит, можно не сомневаться в мирном характере скифо-эллинских отношений в регионе. Правда, в некоторых городах Боспора обнаружены следы разрушений и пожаров, а в некрополях зафиксировано довольно много погребений с оружием. Обычай скифов организовывать частные грабительские группы, о чем говорилось выше, вполне может подтвердить набеги их отдельных отрядов на малые города и хору Боспора. Этим объясняются, по-видимому, следы военных столкновений в городах Боспора. В Греции обычай погребений с оружием исчезает к началу VI века до н. э. А значит, «присутствие» вооружения в погребениях может быть связано с возрождением этого обычая под влиянием местных условий (военных столкновений с соседями) или с проживанием в эллинских городах варваров, пользующихся определенными политическими правами, поскольку они погребены в греческих некрополях. Второе предположение вероятнее, поскольку практически все образцы наступательного вооружения в погребениях скифские. Кстати, те же типы вооружения характерны и для синдо-меотского населения Прикубанья вплоть до конца V века до н. э. Недаром большая часть погребений с оружием обнаружена именно здесь. Значит, погребения с оружием в боспорских некрополях принадлежали, скорее всего, тем скифам, синдам и местам, которые проживали в городах Боспора как наемники.

Несомненно мирными были в то время взаимоотношения городов Боспора с населением Прикубанья. Здесь обитали меотские племена, подчиненные и уплачивавшие дань скифам. Ближайшими к эллинам Боспора были земли племени синдов — Синдика. Эта область состояла из нескольких малозаселенных островов и территории, примыкавшей к ним с востока вдоль русла Кубани. Именно она стала главным объектом эллинской колонизации со второй половины VI века до н. э. Значительное распространение здесь неукрепленных греческих сельских поселений, вплоть до ее центральных районов, показывает, что синды были благожелательно настроены к эллинам.

В начальный период освоения территорий Боспора, когда не возникало проблем нехватки земли, взаимоотношения между эллинскими поселениями вряд ли отличались от тех, что были на их родине. Ситуация должна была измениться во второй половине VI века до н. э. К этому времени Пантикапей четко оформился как полис, в котором начала чеканиться даже своя монета. Более того, есть основания предполагать, что ближайшие к нему небольшие городки и поселения были основаны выходцами из Пантикапея или, по крайней мере, при их участии. Перспектива продолжения именно такого пути развития в дальнейшем вполне устраивала пантикапейцев. Появление же в то время новых и достаточно сильных партий колонистов, таких, как основатели Фанагории, Феодосии, Гермонассы, означало для него ограничение дальнейшего развития по традиционному полисному пути, то есть ограничивало расширение земельного фонда и пополнения его коллектива полноправными гражданами. И это неизбежно должно было привести Пантикапей к конфронтации с ними. А поскольку все эллинские полисы также всегда стремились к самостоятельности, конфликт с Пантикапеем был неизбежен и для вновь основанных эллинских полисов. Как и в какой форме проходила эта борьба на Боспоре, можно лишь предполагать, но она началась как борьба эллинов против эллинов. Победил в этой борьбе, как это всегда и бывает, сильнейший — Пантикапей. В его победе определенную роль, несомненно, сыграло укрепление авторитарного режима в городе. Первой известной нам по документам (но, вполне вероятно, не первой на самом деле) правящей династией в городе стала династия Археанактидов.

В своем первом сообщении об истории Боспора историк I века до н. э. Диодор Сицилийский сообщает, что около 480 года до н. э. «в Азии царствовавшие над Киммерийским Боспором так называемые, Археанактиды правили 42 года. Принял власть Спарток и правил 7 лет». Кто такие Археанактиды, каковы обстоятельства прихода их к власти, характер их системы управления и вероятные политические действия — на все эти вопросы в современной науке существует несколько вариантов ответов. Все они построены на предположениях и аналогиях с более поздним временем.

Абсолютное большинство специалистов считают, что они были знатным пантикапейским родом и Пантикапей был их изначальной резиденцией. У Диодора они названы «царствовавшими над Киммерийским Боспором», то есть над всем Керченским проливом, но сообщение дополнено еще фразой «...в Азии». А это значит, что на азиатскую часть территории Боспора власть Археанактидов распространилась именно за 42 года до окончания их правления. Причем до этого они были правителями его европейской части.

Имея всю полноту власти в Пантикапее, потомки некоего Археанакта (Археанактиды) подчиняют себе сначала северо-восточный угол Керченского полуострова, а затем в 480 году до н. э. и некоторые поселения в Азии. В этом же году начался поход персидского царя Ксеркса, ставившего своей задачей покорить весь мир, в Грецию. Сухопутной границы у боспорян и персов не было, но дороги через Кавказ, по которым еще киммерийцы и скифы совершали набеги на Переднюю Азию, надо полагать, им были известны. Тем более что, по сообщению Геродота, колхи признавали господство персов. А контакты с Колхидой у боспорян в то время уже были. Не исключено, что угроза персидского вторжения стала одной из причин, которая заставила Археанактидов предпринять попытку расширить свои владения в восточном направлении.

В какой мере это было так, насколько насильственным был процесс объединения эллинских колоний, позволяет судить строительство во второй четверти—середине V века до н. э. на вершине акрополя Пантикапея храма Аполлона. Аполлон был главным божеством в метрополии Пантикапея — Милета, который был разрушен персами за восстание против них незадолго до этих событий. Сооружение храма Аполлона в Пантикапее, причем храма, как утверждают специалисты, «грандиозного даже по масштабам Средиземноморья», явно имело политический смысл. Пантикапейцы как бы подчеркивали свои антиперсидские настроения и призывали эллинов к объединению перед лицом реальной общей угрозы их независимости. Такое объединение, вероятнее всего, могло иметь форму амфиктионии, то есть религиозно-политического союза. По-видимому, не случайно в то время в Пантикапее начинается и чеканка монет с легендой «АПОЛ», обозначающей имя божества или храма, посвященного этому божеству. Мнения о том, кем выпускались эти монеты, у специалистов расходятся. Но теперь совершенно очевидно: чеканились они на одном и том же монетном дворе, в одной и той же весовой системе, в одном и том же городе. А значит, предположение об их связи со строительством храма Аполлона в Пантикапее можно считать вполне убедительным. Поскольку выпуск монет и строительство храма приходятся на начальный период правления Археанактидов, можно не сомневаться, что они имели прямое отношение и к тому, и к другому, то есть к созданию боспорской амфиктионии.

В ее состав должны были войти прежде всего выселки самого Пантикапея и небольшие поселения других метрополий. Наиболее значительные полисы региона, надеясь на собственные силы, вероятнее всего, остались вне союза. Однако первый шаг к изменению традиционной системы политических ценностей на Боспоре был сделан. Наряду с отдельными полисами складывается и территориальные их объединения. Новое государственное объединение было значительно сильнее любого из существовавших полисов в этом районе. А значит, дальнейшие перспективы на полное удовлетворение своих интересов в регионе оказываются именно у него.

Следы разрушений в таких городах, как Патрэй, Кепы, Нимфей, Фанагория, позволяют утверждать, что Археанактиды и их противники не стеснялись применять силу для расширения своих владений. Об этом же свидетельствует и активное функционирование именно при Археанактидах открытой в Пантикапее оружейной мастерской. Агрессией со стороны Археанактидов, очевидно, можно объяснить разрушения в Патрэе и Нимфее. Причем Патрэй был включен в состав Боспорского объединения, Нимфей же сумел отстоять свою независимость. Не исключено, что большая стойкость нимфейцев связана с введением у них тиранического правления. Разрушения в Кепах могут быть связаны с агрессией против них со стороны их ближайшего соседа и конкурента на острове Фанагории. Не имея достаточных сил для сохранения независимости, Кепы также могли войти в состав Боспора. Их метрополией, как и у Пантикапея, был Милет, и этот союз им был более предпочтителен, чем подчинение теосской Фанагории.

Кроме того, в конце VI—первой половине V века до н. э. боспоряне выводят ряд новых колоний на Азовском побережье, в обход владений Нимфея в южной части Керченского пролива (Акра) и на Черноморском побережье (Китей), а также в глубине Керченского полуострова. Все это свидетельствует о стремлении Археанактидов продолжить расширение своих владений традиционными эллинскими методами. Для защиты новых владений были дополнительно укреплены древний, еще доскифский, вал, протянувшийся от Азовского побережья до современного Чурубашского озера, бывшего в то время морским заливом. Кроме того, возводятся крепостные стены в Пантикапее и ближайших с ним малых городах Мирмекии и Порфмии. Охрану укреплений этих городов осуществляли, вероятнее всего, наемники Археанактидов.

Четыре десятилетия для такого огромного количества свершений — срок, конечно, небольшой. Его можно воспринимать как нечто реальное лишь в том случае, если признать могущество власти Археанактидов. Но в чем оно состояло и как сформировалось? Изначально власть Археанактидов, несомненно, была определена полисными законами и именовалась эсимнетией. Аристотель называет такую власть выборной тиранией. Эсимнет выбирался в наиболее ответственные моменты истории полисов и обладал столь значительными полномочиями, что вполне мог захватить всю полноту власти в полисе. Неразвитость форм полисного управления в VI веке до н. э. не раз приводила к перерастанию эсимнетии в тиранию и в собственно Греции. То же самое, вероятно, произошло и на Боспоре.

Расширение объединения требовало увеличения войска как для военных действий, так и для постановки гарнизонов в подчиненных городах после победы. С этой целью в Греции привлекали наемников, которые подчинялись прежде всего тому, кто вовремя платил им деньги и умел побеждать с минимальными потерями. Опора на наемников способствовала расширению полномочий Археанакта, укрепила его положение и позволила передать власть по наследству. Этому благоприятствовали также и некоторые другие факты внутренней и внешней жизни Боспора.

Время правления Археанактидов было периодом дальнейшего экономического подъема государства. Появляются города, увеличивается число сельских поселений. В ряде городов перепланируются старые участки, наряду с новыми жилыми кварталами появляются производственные сооружения, святилища. Некоторые города, как уже отмечалось ранее, окружаются крепостными стенами. Ведущей отраслью экономики государства является сельское хозяйство. О значении его в жизни полисов на Боспоре свидетельствует изображение на монетах Пантикапея, Фанагории, Синдской Гавани колоса пшеницы или зерна. Развиваются различные ремесла, особенно керамическое производство, связанное с потребностями бурно развивающегося сельского хозяйства. Кроме того, развиваются металлообработка, связанная с военным делом, и ювелирное производство. В столице государства Пантикапее особенно активно функционирует оружейная мастерская. Любопытно, что наконечники стрел, отливавшиеся в этой мастерской, по своим формам точно такие же, как у скифов. Да и многие другие предметы вооружения, найденные в городах и некрополях Боспора, также соответствуют местным типам, преимущественно скифским.

Во внешнеэкономических связях ведущую роль при Археанактидах получает торговля с Афинами. Правда, и прежние контрагенты Боспора — Хиос, Милет, Родос, Самос, Коринф — продолжают поставки керамических изделий, вина, оливкового масла, дорогих тканей и другой продукции в города государства. Длительное экономическое сотрудничество боспорян и полисов Эллады и Малой Азии, несомненно, предполагает и определенное их политическое сотрудничество. Однако никаких данных, подтверждающих это, пока нет. Можно лишь констатировать дружественный характер этих связей для обеих сторон.

Расширяются экономические связи и с местными племенами. Боспоряне поставляют им не только товары, привезенные из Греции и Малой Азии, но и собственную продукцию. Политические отношения со скифами и другими местными племенами остаются у всех полисов Боспора по-прежнему дружественными. Наиболее воинственная часть скифов в то время вела бои против персов и фракийцев на территории Фракии. Эти бои продолжались вплоть до полного изгнания персов из Греции (около 470 г. до н. э.). Тем самым скифы способствовали освобождению Эллады от персидского нашествия. Совершенно естественно, что их отношения с эллинскими колонистами должны были быть именно дружественными.

К последнему периоду правления Археанактидов относятся найденные на Боспоре цилиндрические печати персидского царя Артаксеркса Долгорука. Эти и некоторые другие находки, а также некоторые косвенные данные позволяют думать, что этот правитель Персии пожелал установить какие-то контакты с Боспором. Но судить о характере этих контактов сложно. Учитывая длительные и достаточно прочные экономические связи городов Боспора с греческими полисами, подчиненными царю персов, вероятнее всего, речь могла идти именно о какой-то форме политического сотрудничества, поскольку проблемы экономики и культуры мало интересовали владык Персии и тогда, и много позже.

Таким образом, и в области экономики, и в сфере политической жизни Археанактиды сумели немало сделать для укрепления своего государства. И тем не менее, несмотря на медленный, но все-таки неуклонный рост и процветание, в 438 году до н. э. они оказываются отстраненными от власти. Как и почему это произошло?..

Имя человека, сменившего род Археанактидов на посту правителей Боспора, было Спарток. Так читается оно в декретах и почетных надписях на каменных плитах с территории Боспорского государства. Античные авторы обычно передают его в звучании «Спартак». Ученые, исследовавшие историю Боспора в XIX веке, совершенно справедливо считали, что более правильным будет признать местное произношение этого имени, запечатленное в надписях. Естественно, потомков основателя династии стали называть Спартокидами. Поскольку других сообщений о Спартоке нет, остается только попытаться извлечь максимум информации из приведенной в предыдущем рассказе коротенькой заметки Диодора Сицилийского.

Итак, новый правитель — Спарток приходит на смену всему правящему роду (династии), а не кому-то конкретному из Археанактидов. Кроме того, имя нового правителя Боспора явно не греческое (фракийское). И, наконец, третий аргумент, необходимый для правильной оценки первых двух, — сообщение оратора и политического деятеля Афин IV века до н. э. Исократа, а также сравнительно позднего анонимного автора перипла (описания морского побережья) о попытках политического переворота и изгнанниках с Боспора, проживающих в Феодосии.

Все эти факты позволяют говорить о том, что в 438 году до н. э. на Боспоре произошел политический переворот, в ходе которого один из предводителей наемников или наместник (возможно и то и другое вместе) Археанактидов захватывает власть в свои руки. Это стало следствием неудачной политики прежних правителей, попытавшихся укрепить свою власть путем дальнейшего расширения амфиктионии, то есть чисто греческими методами. Будучи явно не эллином по происхождению, но в достаточной мере эллинизо-ванным представителем знатного фракийского или местного рода, Спарток стоял за более активную завоевательную политику. Не случайно, видимо, вскоре после его прихода к власти прекращается выпуск монет с легендой «АПОЛ». Это показывает, что идея амфиктионии (от имени которой выпускались эти монеты) как формы объединения боспорских городов вокруг Пантикапея так и не стала привлекательной для крупных полисов региона. Неспособность или нежелание Археанактидов перестраивать свою политику явилась основанием для недовольства ими у населения городов, уже вошедших в состав объединения.

Учиненный Спартоком переворот — результат его личных амбиций. Об этом свидетельствует характер его власти — тирания и непродолжительность его правления и его преемника. Авторитарный характер власти всегда предполагает личную заинтересованность в борьбе за нее, а непродолжительность правления — явление, также характерное для греческой тирании. Спарток I правил 7 лет, его преемник Селевк — всего 4 года, и можно полагать, что преемник был таким же, как и он, узурпатором, совершившим новый переворот на Боспоре.

Только Спартоку II, пришедшему к власти около 429/428 года до н. э., удалось утвердиться у власти и обеспечить ее передачу потомкам по прямой линии в течение почти 300 лет. Это единственный пример в эллинском мире! Добиться таких успехов Спарток и его преемники могли только в случае серьезных изменений в государственной системе. Есть основания думать, что Спарток II вводит ряд новых государственных институтов — общебоспорское гражданство и общебоспорское народное собрание. Оно подразумевало предоставление одинаковых прав жителям объединения в экономической сфере деятельности на всей его территории и в равной степени ответственности перед юрисдикцией тирана. При этом не отменялось и местное гражданство. Вплоть до конца правления Спартокидов жители боспорских городов за пределами Боспора именуют себя «пантикапаит, феодосиец, нимфаит, кепит» и т. д., то есть по названиям своих городов. Введение общебоспорского гражданства, несомненно, способствовало укреплению единства боспорского объединения и власти тирана.

При этом жители столицы Пантикапея в качестве компенсации получили право ателии — освобождение от таможенных пошлин. Позднее, когда доходы Спартокидов возросли за счет захватов новых земельных владений у местных племен, пантикапейцы были освобождены от традиционно греческого поземельного налога, а может быть, и от всех прямых налогов.

Другой привилегией пантикапейцев стало право чекана общегосударственной монеты от имени своей городской общины. Хотя, возможно, это право они получили еще от Спартока I, после того как прекратилась чеканка монет амфиктионии.

Для закрепления власти за представителями своего рода, как в самой Греции, так и на окраинах античного мира, была необходима активная внешняя политика тиранов. Именно такая активизация наблюдается при первых Спартокидах и на Боспоре. В последней трети V века до н. э. Афинский морской союз, ставший главной политической силой в Греции, расширяется за счет присоединения к нему городов Нимфея, Киммерика, Патуса и Гермонассы, района Боспора Киммерийского. В то же время выпускаются монеты города Синд (с легендой «СИНДОН») и чуть позднее монеты Нимфея и Феодосии. Разрушаются городские стены Фанагории, возведенные в начале правления Спартока II, резко сокращается число скифских памятников на Северном Кавказе и в Прикубанье. Спарток II пытается расширить свои владения за счет соседей, которые, не желая подчиняться, обращаются за помощью к Афинам и входят в Афинский морской союз. Это произошло между 428 и 425 годами до н. э. Не желая прерывать дружественные отношения с Афинами, которые стали главным торговым партнером для городов Боспора, Спарток вынужден был отказаться от завоевательных устремлений по отношению к эллинам и перенес центр своей внешнеполитической деятельности на взаимоотношения с соседними варварами.

О характере этих взаимоотношений свидетельствуют материалы археологии. Они показывают, что в то время приостанавливается внутренняя колонизация Боспора, но зато возрастает количество памятников античной культуры на поселениях и в погребениях местного населения. Следовательно, значительно расширяется экономическое сотрудничество эллинов и местного населения, что способствует укреплению дружественных политических связей. Богатые скифы, синды и меоты получают возможность жить в боспорских городах и активно воспринимают эллинскую культуру. Наиболее богатые курганы скифской знати начиная с V века до н. э. сосредоточиваются в окрестностях Пантикапея. Это, а также распад скифских владений на Кубани и в Предкавказье подтверждает дальнейшее укрепление союзнических отношений Боспора и Скифии при Спартоке II.

Тот же союзнический характер отношений был достигнут и с синдами. Из хода дальнейших событий в азиатской части государства известно, что царь Синдики выступает активным союзником боспорского правителя в войнах против других меотских племен. Значит, союзные отношения между ними могли быть установлены в период правления Спартока II. Интересно, что упомянутый синдский царь носил чисто греческое имя «Гекатей». Это яркое свидетельство эллинизации варварской знати соседних с Боспором земель.

Первым боспорским правителем династии Спартокидов, о деятельности которого можно говорить не только предположительно, был Сатир I (407/406—390/ 389 гг. до н. э.). При нем происходит дальнейшее укрепление государственной системы и расширяются границы государства. Как и прежние тираны, Сатир лично руководил государством, армией и внешней политикой. Его ближайшими помощниками становятся родственники и чиновники в ранге «друзей». У древних писателей упоминается один из таких «друзей» — Сопей, огречевшийся представитель местного населения, управлявший от имени Сатира значительной частью его земельных владений и командовавший войском. Рассказывающий о нем афинский оратор Исократ подчеркивает, что Сопей занимал столь высокое положение, потому что был «дружески расположен к Сатиру». Кроме него у Сатира были, вероятно, и другие «друзья» с подобным уровнем полномочий. При нем же появляются назначаемые тираном правители городов и сел. Такой социальный ранг, как «друзья», особенно характерен для государств более позднего, эллинистического времени. А значит, можно говорить о новой системе государственного управления Боспором, сложившейся при ранних Спартокидах, как о вполне перспективной.

Во внешнеполитических отношениях Сатир упрочил политические связи с ведущим экономическим центром Греции — Афинами. Из речей афинского оратора Демосфена явствует, что за заслуги перед его городом Сатир даже получил афинское гражданство. Эти заслуги состояли в предоставлении права беспошлинной торговли афинским купцам через гавань Пантикапея. Выгода подобных связей для афинян была столь очевидна, что некоторые из них отправляют своих детей на жительство к Сатиру, чтобы поправить свои торговые дела, пошатнувшиеся в результате поражений Афин в длящейся уже более 20 лет Пелопонесской войне (431—404 гг. до н. э.). Со своей стороны Сатир направляет в Афины постоянных представителей, создает своеобразное дипломатическое представительство в Афинах.

Пользуясь благоприятной политической конъюнктурой, сложившейся в Греции в последний период войны, Сатир приступил к расширению границ своего государства. Началось оно с присоединения ближайшего к Пантикапею независимого полиса Нимфея. На этот раз воевать не пришлось. Командовавший афинским гарнизоном города (напомним, что Нимфей входил в состав Афинского морского союза) стратег Гилон, узнав о поражении Афин в войне со Спартой и опасаясь за свою дальнейшую судьбу, около 405/404 года сдал город без боя. Позднее, через год-два, будучи привлеченным к суду в Афинах, Гилон эмигрировал на Боспор и поступил на службу к Сатиру. Нуждавшийся в умелых и надежных помощниках (а Гилон показал себя именно с этой стороны), Сатир поручил ему в управление город Кепы в азиатской части государства, да к тому же женил на богатой скифянке. Своих двух дочерей Гилон отправил по достижении совершеннолетия в Афины, где они вышли замуж. Одна из них — Клеобула стала матерью знаменитого афинского оратора Демосфена. Вероятно, именно боспорское происхождение не раз побуждало Демосфена выступать в защиту интересов боспорских правителей в своем родном городе. Хотя для этого могли быть и другие причины. В частности, есть свидетельство, что Демосфен получал ежегодно от правителей Боспора целый корабль с хлебом в качестве подарка. Естественно, он хорошо знал ситуацию на Боспоре и в своих речах передал бесценные свидетельства его истории.

Примеру Гилона, вероятно, последовали и командиры других городов афинских союзников на Боспоре Киммерийском — Гермонассы и Киммерика. Зато такие города, как Синдская Гавань (Синд) и Фанагория, были взяты с боем, о чем свидетельствуют следы сильных пожаров и разрушений в них и прекращение этими городами чеканки своих монет. Не исключено, что их подчинение было осуществлено с помощью синдского царя Гекатея, который вскоре был свергнут с престола противниками союза с Боспором и возвращен на царствование с помощью Сатира.

Первый этап борьбы за подчинение автономных полисов Боспора оказался для Сатира недолгим. Близость операционной базы к местам боев и мощная поддержка союзников, скифов и синдов, обеспечили победу. Кратковременность военных действий подтверждается и сравнительно небольшим объемом разрушений в захваченных городах и тем, что все они были полностью инкорпорированы в существовавшую тогда политическую систему Боспора, никак не выделяясь в титулатуре боспорских правителей.

Одним из не подчиненых городов в Азии оставалась Феодосия. Что явилось официальной причиной начала войны, нам неизвестно. Принятие ей изгнанников с Боспора, скорее всего политических противников Спартокидов, дает основание думать, что, поступая так, феодосийцы как бы провоцировали Сатира на новую войну, будучи в достаточной степени уверенными в своих силах и возможности противостоять армии Боспора. Сатир принял вызов. Его армия осадила город. Но овладеть им было не суждено. Политические противники союзника Сатира синдского царя Гекатея, опираясь на свободные меотские племена, вновь изгоняют его с престола и нападают на боспорские владения. Об этих событиях рассказывает новелла греческого писателя Полнена, собравшего в своей книге серию сообщений о военных хитростях. Главным действующим лицом в ней оказывается меотская принцесса Тиргатао — жена синдского царя Гекатея.

Царь любил ее, но, по условиям договора с правителем Боспора Сатиром, должен был развестись с ней и жениться на его дочери. Не желая расстаться с Тиргатао, Гекатей спрятал ее в одном из своих укреплений. Но обиженной меотянке удалось убежать, и, добравшись до своего племени, она подняла его на борьбу с Гекатеем. Сатир перебрасывает значительную часть войска в Азию, чтобы поддержать его, но союзники терпят поражение. Они вынуждены были согласиться на мир, по которому Синдика переходила под управление политических противников Сатира, а сам он должен был отдать меотам в качестве заложника своего сына. Дальнейшая судьба Гекатея неизвестна. Сатир попытался организовать покушение на жизнь Тиргатао, но неудачно. За это Тиргатао вновь стала разорять хору эллинских городов в Азии. И только после того как на переговоры к ней прибыл другой сын Сатира — Горгипп и привез ей очень богатые подарки, она согласилась на мир.

Сатир со своим войском, явно деморализованным после поражения в войне с местами, продолжил осаду Феодосии. Но здесь его ждала новая неудача. Пока основные силы его армии воевали в Синдике, феодосийцы сумели призвать на помощь один из крупнейших городов Южного Причерноморья Гераклею Понтийскую. Гераклеоты активно вмешались в войну, тем более что у них для этого были и свои причины. Их собственная колония в Крыму — Херсонес после захвата Феодосии могла стать следующим потенциальным объектом экспансии боспорских правителей. Впрочем, силы, отправленные ими в помощь Феодосии, были невелики.

Гераклейский наварх Тинних, посланный на помощь Феодосии с небольшой эскадрой, применил военную хитрость, о которой также рассказал Полиэн. Имея всего два корабля (один военный и один торговый), он воспользовался туманом, посадил в несколько лодок своих трубачей и приказал отплыть на некоторое расстояние от кораблей. Затем, когда корабли и лодки вошли в гавань Феодосии, по его команде трубачи дали сигнал. Услышав этот сигнал и решив, что на выручку Феодосии пришло огромное войско, воины Сатира бросились бежать. Узнав об этом, изгнали из своего города боспорский гарнизон и нимфейцы. Испытав столько неудач, после успешного начала своего правления Сатир от отчаяния умер. Едва созданное Боспорское объединение вновь оказалось под угрозой распада. Но судьба была благосклонной к Спартокидам.

1. Молев Е.А. Эллины и варвары. На северной окраине античного мира; М.: ЗАО Центрполиграф, 2