Ведийская мифология

Ведийская мифология, совокупность мифологических представлений ведийских ариев (вторгшихся во 2-м тыс. до н. э. в северо-западную Индию и постепенно расселившихся в восточном и южном направлениях); обычно под В. м. понимают мифологические представления ариев периода создания вед, а иногда и периода создания брахман, прозаических комментариев к ведам, и упанишад, тайных учений философско-религиозного характера, генетически связанных с ведами, но отражающих, по сути дела, уже иную культурную традицию. Хронологически В. м. относится к эпохе между сер. 2-го и сер. 1-го тыс. до н. э., когда первобытнообщинное устройство ведийского общества находилось уже на стадии разложения и постепенно формировался уклад, который был характерен для военной демократии.

Источники ведийской мифологии: четыре древнейших собрания вед; брахманы к соответствующим ведам (ценные сведения о ритуале, интерпретации его сокровенного смысла и символики, ряд мифов и мифологизированных преданий); араньяки (тексты, связанные с брахманами); упанишады. Эти источники относятся к классу шрути - «услышанное» (т. е. откровение). В. м. передавалась устно, и «божественному» характеру текстов соответствовала особая роль речи и памяти, противостоящих забвению и нечленораздельному хаосу. Тексты смрити - «запоминаемое» (восходящее к авторитетам) включают сутры, в которых речь идёт о жертвоприношениях, домашних обрядах, мифологизированном законодательстве и т. п. Некоторые сведения о В. м. могут быть извлечены из более поздних индуистских текстов, генетически связанных с ведийской традицией, и даже из буддийских текстов.

Истоки ведийской мифологии лежат в мифологических и религиозных представлениях индоевропейских племён более раннего времени (по крайней мере, 3-го тыс. до н. э.), в той или иной степени модифицированных в условиях жизни ведийских ариев.

Об этом можно судить по совпадению слов, обозначающих целый ряд важнейших религиозно-мифологических понятий и имён, в ведийском и других индоевропейских языках. Характерно, в частности, сохранение ряда архаизмов в окраинных ареалах (напр., в ведийском и в кельто-италийском). Индоевропейские соответствия свидетельствуют, напр., об индоевропейских истоках таких ведийских понятий, как «бог» (deva), «бессмертный» (amata), «вера» (ceraddha), «царь» (rajan), «жрец» (brahman) и т. д., таких мифологических имён, как Дьяус-питар, Ушас, Парджанья, Пушан, Варуна, маруты, Яма, Ахи Будхнья и т. п. Ещё более очевидны связи В. м. с древнеиранской, позволяющие надёжно реконструировать ядро единого индоиранского пантеона, некоторые общие мифологические мотивы, сходные черты ритуала (включая жреческую организацию) и основные элементы исходной религиозно-мифологической концепции, отличающейся от других древних индоевропейских традиций. Об индоиранских истоках В. м. свидетельствуют такие понятия, как: вед. asura - авест. ahura, один из двух основных классов мифологических персонажей; вед. yajna - авест. yasna - «жертвоприношение»; вед. soma - авест. haoma, растение и напиток, вызывающий экстатическое состояние; вед. Bhaga - авест. baγa, древнеперс. baga - «бог», «господин»; и многие др. Единство индо-иранской мифологии остаётся вне всяких сомнений. Различия между В. м. и древнеиранской мифологией лишь помогают уточнить проблему хронологии и направление эволюции некогда единой системы.

В ведийской мифологии обнаруживаются также некоторые черты сходства с религиозно-мифологическими представлениями древней культуры долины Инда (Мохенджо-Даро, Хараппа), существовавшей до вторжения ведийских ариев и, возможно, ими уничтоженной. Не исключено, что речь идёт о заимствованиях. Однако, учитывая хронологию этих инноваций, можно думать и о более позднем их происхождении под влиянием контактов с автохтонным населением Индии далее к югу и востоку: встречающиеся в В. м. образ мирового дерева в виде ашваттхи, многоголовые или многоликие боги, Великая богиня, композиция из птиц и змей, Рудра-Шива, отчасти Вишну, некоторые символы - свастика, линга, йони и т. п., отдельные представления о мифологизированном пространстве и времени, планетах и т. п. находят аналогии не только в данных цивилизации долины Инда, но и в других традициях этого ареала.

Основные источники, как правило, не содержат мифов в чистом виде. Лишь в относительно немногочисленных случаях мифы излагаются достаточно полно; чаще приходится иметь дело с фрагментами или даже с отдельными разрозненными мотивами, именами и словами, являющимися осколками мифа или результатом его свёртывания. Поэтому для полного суждения о В. м. необходима известная реконструкция совокупности мифов и их упорядочение (иерархизация). Тем не менее можно с уверенностью говорить об универсальности мифологического начала в ведийской традиции (само слово veda - ср. рус. «ведать», «ведовство» - обозначало всю область сакрального мифологизированного знания).

К высшему (божественному) уровню В, м. принято относить 33 бога (333 в некоторых брахманах; в отдельных источниках - 3306, 3339), причём само это число - существенная константа, под которую «подгоняется» количество персонажей. Эти 33 бога делятся на земных, атмосферных (промежуточных) и небесных. Иногда богов членят на группы (8 васу, 11 рудр, 12 адитьев я ещё 2 божества - Ашвины или Дьяус и Притхиви, или Индра и Праджапати и т. п.), противопоставленные по тому же тройственному принципу. Несмотря на отдельные отклонения в составе групп, ядро остаётся устойчивым: Притхиви, Лгни, Брихаспати, Сома, Сарасвати и др. - земные; Индра, Трита Аптья, Апам Напат, Матаришван, Ахи Будхнья, Аджа Экапад, Рудра, маруты, Ваю, Вата, Парджанья, Anac - атмосферные; Дьяус, Варуна, Митра и другие адитьи, Сурья, Савитар, Пушан, Вишну, Вивасват, Ушас, Ашвины - небесные. Более поздние тексты предлагают иные интерпретации тех же групп: васу - огонь, земля, ветер, воздушное пространство, солнце, небо, луна, звёзды; рудры - 10 органов жизнедеятельности и атман; адитьи - 12 месяцев года (Брихад.-уп. III 9, 1-5). Подобные членения отражают попытки установления соответствий между архаичными космологическими схемами трёхчленной вселенной и составом пантеона (а позже - основными элементами макро-и микрокосма).

В основе другой классификации богов лежит различение трёх социальных функций: магико-юридической (адитьи и прежде всего Варуна и Митра - жрецы), военной (Индра и маруты - воины), плодородия (Ашвины - производители материальных благ). Эта классификация подкрепляется текстовыми последовательностями, в которых за Варуной и Митрой следуют Индра и маруты, Ашвины, Пушан и т. д. Хронологически-стадиальные расхождения в синхронном плане реализуются как противопоставления по признакам активности - инактивности и актуальности - неактуальности, что позволяет дифференцировать Дьяуса и Притхиви от Варуны и Митры, последних от Индры и т. д. Переход к индуизму связан с резким усилением значения триады Брахма, Вишну, Шива. Наконец, персонажи ведийского пантеона образуют и другие многочисленные группы - иногда устойчивые и неразложимые, иногда более или менее случайные. В одних случаях такие группировки чётко функциональны и актуально осознаваемы, в других - традиционны и выводимы лишь из предыдущего состояния.

Одно из самых существенных противопоставлений внутри пантеона отделяют богов-дева от асур - небесных божественных персонажей, обладающих колдовской силой (майя); к последним относятся адитьи (прежде всего - Варуна и Митра), Агни и др. Есть мнение, что весь класс адитьев состоит из богов, чьи имена обозначают абстрактные понятия: Варуна - «Истинная Речь», Митра - «Договор», Арьяман - «Гостеприимство», «Товарищ», Анша - «Доля», Бхага - «Доля», «Часть», «Наделитель», Дакша - «Ловкость», «Способность». Другая примечательная особенность, состоит в многочисленных примерах синонимии персонажей В. м. в том, что касается их функций и связей. Так, с солнцем, как небесным огнём, оказываются связаны Сурья, Савитар, Агни, Митра, Пушан, Ушас и др.

Мифологическое пространство В. м. разнородно и производит впечатление несбалансированности его частей и слабой организованности в целом [неотчётливость иерархических связей (и Индра и Варуна - «цари богов»), смазанность границ между богами, богами и небогами, абстрактными и неабстрактными персонажами, между разными уровнями системы, между языковым и мифологическим топосом и т. п.]. Обилие версий одного и того же мифа (напр., космогонического) или наличие единой схемы мифа, заполняющейся разными персонажами, создаёт принципиальную множественность мифологического описания и соответственно его интерпретаций, что увеличивает открытость системы В. м. В отношении основного корпуса мифов эта система весьма избыточна и недостаточно конструктивна.

Особенности системы В. м., в частности её открытость и незавершённость, определили дальнейшие черты в её развитии в направлении создания больших спекулятивно-религиозных, теологических (включая и тяготеющие к монотеистическим решениям) и натурфилософских концепций. Эти условия, в частности, способствовали перекодированию тех или иных элементов В. м. или их конфигураций в духе морально-этических учений. Универсальный принцип, определяющий статус ведийской вселенной, равно приложим к богам и людям, физическому и духовному, - рита (rta), противопоставлен анрита (anrta), беспорядку, хаотичности, отсутствию истины. Концепция рита приводит к понятию истины (satya) и в морально-оценочном плане, а также к понятию соответствующего поведения (vrata), а позднее и долга (включая учение о четырёх стадиях жизни). В этом смысле учение о rta предвосхитило более поздние концепции кармы и дхармы.

Помимо высшего (божественного) уровня системы В. м. (1). можно говорить ещё о ряде уровней: 2) женские божества (кроме Ушас); 3) полубожественные персонажи (чаще всего групповые: Рибху, апсары, гандхарвы, Вастос пати, ангирасы); 4) мифические герои и жрецы (Ману, Бхригу, Атхарван, Дадхьянч, Атри, Канва, Кутса и др.); 5) враждебные демонические персонажи, играющие заметную роль в мифологических сюжетах (как индивидуальные - Вритра, Вала, Шушна, Шамбара, Намучи и т. п., так и групповые - асуры, пани, даса, ракшасы, пишачи и др.); 6) животные (лошади: Дадхикра, Таркшья, Эташа, Пайдва; бык, корова, козёл, черепаха, обезьяна, птицы), растения (ашваттха как образ мирового дерева), элементы ландшафта (реки, горы и т. д.), атрибуты жертвоприношения (алтарь, подстилка из жертвенной травы, жертвенный столб, давильные камни и т. п.), символы (т. н. cakra, т. е. колесо - солнце, свастика, посуда, утварь и т. п.); показательно, что к одушевлённым предметам относятся алтарь, бубен, оружие, игральные кости, целебные мази и пр., якобы обладающие волей и способностью действовать; 7) человек в его религиозно-мифологическом аспекте: разные виды жрецов (брахман, хотар, удгатар, адхварью, атхарван), человек как объект мифологической системы (молитва, жертвоприношение и т. д.) и субъект соответствующих описаний; «отцы» (питары), усопшие предки, живущие на третьем небе и образующие особые семьи, иногда совпадающие с жреческими фамилиями (Васиштхи, Бхригу, Атхарваны, Ангирасы и т. п.).

Космологическая модель В. м. исходит из противопоставления неорганизованного обуженного и вселяющего страх хаоса (amhas) организованному широкому пространству космоса (uru loka), между которыми есть путь; ведийская вселенная противопоставляется неведийской, а ведийский человек - неведийскому. Структура времени и пространства ориентирована на различение сакрального центра (рубеж старого и нового года, центр земли - место жертвоприношения) и неизвестной периферии; на цикличность и изоморфность большого и малого цикла [год и сутки, концентрические пространства вокруг алтаря по горизонтали (четыре страны света) при трёхчленной структуре по вертикали: небо (svarga loka) - земля - ад (narakaloka, царство Ямы)], на сопряжённость времени и пространства (Брахман = год). Числовые константы - 3 и кратные трём числа: 9, 12, 33..., а также 4, 7. Элементный состав - вода, земля, огонь, воздух, позже - эфир (акаша); метафизические сущности - сущее (sat): не сущее (asat), связанное (diti): несвязанное (aditi). Существен для ведийской концепции изоморфизм макро- и микрокосма (ср. происхождение частей мира из членов тела первочеловека Пуруши). Ведийская космогония таким образом в значительной степени определяет и ритуал (жертвоприношение воспринимается как образ космогонического акта) и мифологию.

Ядро В. м. образуют космогонические мифы, представленные рядом вариантов. Начальное состояние, соответствующее хаосу, описывается как полное отсутствие элементов вселенной и основных противопоставлений, обусловливающих её функционирование [«Тогда не было ни сущего, ни не сущего. Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним... Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было разницы между днём и ночью... Всё это неразличимо текуче» (РВ Х 129)]; вместе с тем подчёркивается монистический принцип («Без дуновения дышало Единое, и ничего кроме него не было»).

Начало творения дали воды, из них родилась вселенная, они её основа (ср. брахманы). Из вод возникли земля (обычно путём сгущения вод, более поздняя версия - путём пахтанья океана; сгущение же вод, отвердение их - результат совместной деятельности девов и асуров) и пища. Другой вариант - происхождение из вод яйца (в частности, золотого), из которого через год появился демиург Праджапати или бог-творец Брахман. Яйцо раскололось на золотую и серебряную половины, из них возникли соответственно небо и земля. В яджурведической литературе творение связывается с вепрем начальных времён (обычно отождествляемым с Праджапати), ныряющим в воды и из ила создающим землю. Некоторые тексты отражают версию, согласно которой земля и солнце (огонь) возникли из лотоса, плававшего в водах (также при участии Праджапати). Эта последняя версия, видимо, имеет свои истоки в космогонических представлениях автохтонного населения Индии. Также известны и другие поздние варианты мифа о творении. Речь идёт прежде всего о создании вселенной из членов тела первочеловека Пуруши (РВ Х 90; АВ Х 2) - как природной, так и социальной организации («Когда разделили Пурушу,... брахманом стали его уста, руки - кшатрией, бёдра его - вайшьей, из ног возник шудра. Луна родилась из мысли, из глаз возникло солнце,... из головы возникло небо...»); в основе этого варианта лежит практика древних человеческих жертвоприношений. Начиная с «Атхарваведы», нередко отождествляется с жертвоприношением и Вишну, с которым уже в «Ригведе» связана мифологема о трёх шагах, создающих вселенную и моделирующих как структуру её, так и функцию центра, исполняемую Вишну. Обычно эта мифологема включается в миф о борьбе с демоном Вритрой, в которой Вишну помогает Индре. Наконец, иногда первичная космогоническая функция приписывается в мифе Индре, разъединившему небо и землю, укрепившему землю и установившему небесный свод, что привело к созданию этого мира, характеризуемого дуальностью (верхний мир - нижний мир, день - ночь, дева - асуры и т. д.).

В центре В. м. - мифы о «втором творении», точнее говоря, основной миф о борьбе Индры с его противником, воплощающим силы хаоса, неопределённости, деструкции, и создании новой вселенной, организованной на иных началах. В качестве противника Индры выступают прежде всего демоны - чудовища Вритра, Вала, реже Шушна, Пани и др., скрывающие скот (в скале, в пещере), солнце, утреннюю зарю или сковывающие воды. Победа Индры приводит к освобождению скота, вод и т. д., расчленению чудовища на части, воссозданию космоса, в частности в том его аспекте, который связан с плодородием, богатством, потомством, с переходом от экстенсивного использования природы к интенсивному, т. е. к специфически ведийскому социальному космосу.

В. м., как она отражена в древнейших текстах, предполагает свободную композицию мифов на основе всей совокупности мифопоэтических знаний (veda); каждый сюжет, мотив, атрибут мифологичен в принципе и не требует для своего объяснения специального мифа в установившейся, законченной форме.

Историко-культурное значение В. м. исключительно велико. Она оказалась истоком великих религиозно-философских концепций, зародившихся позже в Индии, и послужила основой для поэтического творчества.

Ряд мифологических мотивов получил яркое выражение в последующей литературе и изобразительном искусстве народов Индии и за её пределами.

Индуистская мифология берёт начало (с I тыс. н. э) в индо-арийской ведической культуре через брахманизм, испытавший влияние буддизма. Включает в себя множество учений, отражающих монотеистические, пантеистические, политеистические и другие религиозные представления. Слово “индуизм” определяет в научной литературе и публицистике наиболее древние традиционные формы религиозной системы индийцев в отличие от других этических и религиозных учений – буддизма, джайнизма и ислама. Оно возникло не в среде коренных жителей Индии, а в среде тех военачальников и правителей соседних стран, которые исповедовали ислам, и, начиная с X века, приводили на земли Индии свои захватнические армии. Первой областью, где стало распространяться их влияние, были северо-западные земли этой страны. От названия главной водной артерии этих земель – реки Синдху-Хинд-Инд и произошли слова Индия и хинду (индуизм). Сами индийцы именуют свою страну Бхарат, а индуизм определяют как дхарму, или сантана-дхарму, т.е. религиозный закон. Дхарма охватывает собою всю сложную систему религиозных, этических и социально-правовых установлений, которые постепенно складывались в среде населения страны за последние 5 тысяч лет. Со времени средневековья утвердилось название “хинду” применительно к приверженцам дхармы, а от этого слова произошло и русское их название “индус”. Индус – приверженец индуизма (дхармы).

В конце прошлого века была открыта на северо-западе страны древнейшая археологическая культура, получившая в науке название Цивилизации долины Инда, или Цивилизации Хараппы (по названию одного из ее городов). Начало этой цивилизации датируют V-IV тыс. до н.э., а упадок – II тысячелетием. Возможно, это была культура городов-государств, подобных современным ей городам Шумера и других стран Передней Азии. Создавшее ее население знало орошаемое земледелие, скотоводство, строительное дело, многие ремесла и искусства. Больше того – оно создало письменность, знаки которой, явленные на многих печатях и таблицах, еще не расшифрованы. Эта цивилизация охватывала обширную область вплоть до верхнего течения Ганга и до побережья Аравийского моря. Судя по найденным изображениям, а также по более поздним описаниям в памятниках литературы, ее создателями были люди, отличавшиеся чертами негро-австралоидного расового типа. По всей видимости, их предки населяли земли Индии с древнейших времен – некоторые ученые связывают их происхождение с жителями тех островов, которые остались над поверхностью воды в незапамятные годы погружения в океан континентов Лемурии и Гондваны. К таким остаточным территориям относят Австралию, острова Океании и Индонезии, юг Индии, Цейлон, Мадагаскар и юго-восточные районы Африки. Те черты их религии, которые удалось выявить по изображениям на таблицах и печатях Хараппы, говорят о том, что люди тех давних времен уже знали многие культы, вошедшие впоследствии в индуизм. Другой, более поздний вклад в процесс формирования этой религии, внесли племена арьев, приходившие в Индию волна за волной с конца III и до завершения II тыс. до н.э. В науке признается, что они стали приходить с земель Восточной Европы. Более того – поиски исходного их очага привели многих ученых (как западных, так и индийских) к мысли, что это должны были быть области Приполярья. Это подтверждается наличием в самых древних памятниках литературы на санскрите – языке, который лингвисты единодушно отнесли к индоевропейской языковой семье, – целого ряда указаний на природные реалии Крайнего Севера: на белую землю, белый (молочный) океан, долгую ночь и беззакатный день, на Полярную звезду, северное созвездие Большой Медведицы и т.п. Вхождение санскрита в одну семью с европейскими языками не могло быть случайным, а оно было твердо установлено учеными. Всем ясно, что из Индии, куда пришли арьи задолго до н.э., их язык к европейцам никак проникнуть не мог. Где же мог выработаться уровень установленного сходства? В XIX веке родилась мысль, что по ряду выявляемых показателей их следует связать с Арктикой. Долго не могли прийти к согласию в вопросе о ледниковом периоде, но в XX веке было доказано, что последний ледник сполз в Ледовитый океан в XIII тысячелетии до н.э. За ним по богато обводненным пастбищам шли с территории Европы животные, а за животными – охотники, за счет добычи которых существовали тогда члены их семейных групп. Там начались процессы постепенного складывания их родовых групп в племена и возникали племенные союзы, налаживались взаимные контакты между укрупнявшимися человеческими коллективами, а это неизбежно приводило к появлению сходных слов и понятий. Сюда и восходят корни сложения индоевропейской языковой семьи, равно как и сохраняющееся до наших дней сходство тех форм религиозно-магических представлений, которые выявляются при исследовании язычества у всех индоевропейцев. Лингвисты и религиоведы определили также, что наибольшее число элементов сходства прослеживается в языках и религиозных представлениях арьев и славян – почти забытые после эпохи язычества славянские божества и связанная с ними терминология, как и поверия, обнаруживаются в индуизме, а сотни слов санскрита могут быть безошибочно сопоставлены со славянскими языками в большей степени, чем с другими европейскими. Похолодание, наступившее на севере к VII тыс. до н.э., заставило значительную часть складывавшихся там племен двинуться к югу. Об этом четко сказано в Авесте – памятнике индоиранской группы арьев: верховный бог говорит первочеловеку, что следует идти к солнцу, имея по правую руку запад, а по левую восток. Пройдя постепенно по землям Восточной Европы (т.е. по землям будущей России) и продолжая контакты с переселяющимися группами протославян, арьи по достижении Черного моря двинулись в III – II тыс. до н.э. в сторону Индии. Их подтолкнуло к новым перекочевкам наступившее длительное время засухи, несовместимое с их кочевым хозяйством. О длительном их пребывании на славянских землях говорит множество сохранившихся до наших дней названий рек от Русского севера до Черного моря. После прихода в Индию арьи стали оседать на землю и осваивать новые жизненные условия, заимствуя многие навыки у местного населения и при этом физически с ним смешиваясь. Век за веком арьи соединяли свои религиозные представления с теми, что были известны доарийскому населению, равно как и свои правовые институты с местными. Арьи, исконно сформировавшиеся в более северных областях, отличались европеоидными чертами внешности – светло окрашенной кожей, светлыми или каштановыми волосами и чисто голубыми или серыми глазами. Местные же жители обладали, в соответствии со своей расовой принадлежностью, темной кожей, темными же, а часто и черными волосами и очень темными глазами. Наличие в среде населения Индии людей, отличающихся признаками обеих рас с разной степенью их выраженности, является прямым результатом многовекового процесса физического смешения потомков представителей двух основных этнических массивов далекой древности. В процесс формирования здесь индуизма при участии и тех и других этносов вошли черты, порой противоречащие одна другой, но многовековое совместное проживание в одной стране привело к их постепенному согласованию и объединению в одну систему. Арьи внесли в нее такие элементы, как: 1) представления о сотворении мира верховным богом Брахмой, веру во многих богов, связанных с ним своим происхождением и предназначенными им деяниями, а также утверждения о существовании полубогов; 2) принеся в Индию сложившийся в их среде патриархальный строй, они внесли в общество новые устои; 3 ) наличие деления на три основных социальных группы: а) брахманов-жрецов, высших представителях племени, б) кшатриев-воинов и охотников и в) вайшьев – всех прочих, занимавшихся разными видами хозяйственной деятельности. Доарийское же общество Индии характеризовалось тем, что, во-первых, очень действенны еще были матриархальные отношения (в пантеоне было множество властных богинь); во-вторых, занятием населения было, в основном, земледелие, а не кочевое и полукочевое скотоводство, как у арьев; в-третьих, в религиозных воззрениях видное место занимал тотемизм, а также поклонение божествам рек, гор, камней и растений. В новое формирующееся религиозное мировоззрение, постепенно становившееся общим для всех жителей страны, как и в складывавшиеся правовые отношения, комплексно вошли эти разные составные части. И если военачальники арьев, их кшатрии, проводили частые захватнические войны, обретая новые территории проживания, то их духовные наставники, брахманы, придерживались политики сближения законов, принятых у разных групп, и постепенного приведения местного общества к почитанию главных святынь арьев. Среди этих святынь важнейшее место занимали Веды – сборники гимнов и молитв, посвященных богам арьев. Эти книги носили характер запомненных текстов, передававшихся многие века от поколения к поколению без права вносить в них хоть малейшие изменения. Первая из четырех Вед – самая священная и непререкаемая – Ригведа была завершена уже после прихода арьев в Индию, к концу II тысячелетия до н.э., а записаны были эти тексты уже в первые века н.э. Брахманы стали также постепенно вводить в свое сословие и местных жрецов, игравших в обществе заметную роль, и вместе с ними вырабатывали приемлемые для всех формы богопочитания. Так формировались сливавшиеся из двух источников нормы индуизма. Результатом этого процесса явилось сходное, а часто и единое для всех отношение ко всем богам и святыням, но при отсутствии в индуизме объединяющей и возглавляющей церковной организации – каждый храм имеет свою группу независимых жрецов, молящиеся могут посещать любой храм, посвященный любому из богов или группе богов. Всеми принимаются без отчуждения любые изображения божеств, и все в ходе веков приняли мифы и сказания, касающиеся богов, их деяний и проявлений. Всеми признано, что Веды являются основой представлений о величии богов и о необходимости ежеминутно сверять с ними свою жизнь. И почти всеми были приняты указания на великую роль брахманов, обладающих исключительным правом чтения и преподавания Вед. Из культов обоих этнических основных массивов в индуизм вошли и обязательные жертвоприношения – некоторым божествам приносят кровавые жертвы (вместо коров, постоянно упоминаемых в Ведах, в Индии жертвой стали буйволы, а коровы заняли место священных животных), а другим – бескровные (цветы, плоды, сладости, рис и т.п.); приверженцы доарийских культов сохранили (главным образом на юге) самоистязание как принесение своей плоти в жертву; стало распространенным и пронесение идолов из храма в храм или к водным источникам, что всегда сопровождается многолюдными процессиями; новым для пришедших на эти земли арьев стало поклонение идолам, и искусство их высекания из камня: в своих перекочевках арьи ранее таких идолов не изготовляли – есть указания в источниках, что они, видимо, перевозили в своих кибитках небольшие деревянные фигурки богов.

Старания древних мудрых авторов религиозных законоуложений и проповедников, направляемые в течение ряда столетий на то, чтобы сблизить и возвести на равную высоту всех богов, вне зависимости от разнящихся внешних их черт, способствовали тому, что в представлении верующих сложились образы, в которых часто сочетаются и светлый и темный облик. Так возникло, например, убеждение, что бог арьев Вишну мог перевоплотиться в Кришну, само имя которого означает “Черный”. Равно как и темный обликом Шива стал в иконографии индуизма представать и в черном и в белом цвете, слившись с ведическим богом Рудрой и обретя имя Шива-Рудра. Во всех мифах индуизма встречаются небесные гении, волшебные девы, полубоги, друзья и недруги богов (сочетающие в своем облике черты людей, птиц и животных) и демоны. В верованиях индусов им отводится немалая роль, равно как тем пророкам и отшельникам, которые своими духовными подвигами могли заслужить уровень божественности, и даже влиять на волю и деяния богов. Несмотря на то, что за последние полторы тысячи лет в Индии сложилось много религиозно-философских школ и течений, боги индуизма, вне зависимости от их происхождения и исторических корней, равно царят в мироощущении всех верующих, абсолютному большинству которых и в голову не придет мысль, что значение, величие и сила богов могли некогда определяться отношением к ним той или иной группы людей, той или иной общности. Всё множество богов индуизма обладает надмирной сутью и заслуживает внимания, почитания и послушания. И главное – нетребовательной любви. Таковы основы индуизма. Каждый человек, родившийся в семье индусов, по самому факту своего рождения считается принадлежащим к индусской общине. И каждый с детства узнает и запоминает множество мифов и преданий, касающихся богов и богинь, добрых и злых гениев и духов. Обилие изображений фаллоса бога Шивы (не только в храмах, но и в домах индусов, в часовнях, а иногда и на улицах) отражает чистую и высокую веру индусов в святость акта зачатия жизни и в то, что этот бог является благостным покровителем ее зарождения. Мифы, легенды, предания, и суеверия, вошедшие в индуизм, нашли свое широчайшее отражение в величайшей эпической поэме “Махабхарата”, содержащей 200 тысяч строк. Она насыщена бессчетным количеством рассказов, всегда излагаемых ярким красочным языком, но порой настолько взаимно противоречивых, что бывает трудно понять, чему именно следует верить. В Индии эта поэма в течение более двух тысяч лет составляла основу народного образования, и ее значение в этой роли велико доныне. Содержащиеся в ней описания боев богов, а также земных героев с демонами поражают воображение картинами летающих по воздуху городов, оружия, которое само наводится на цель, стрел, возникающих на тетиве лука, колесниц, взлетающих в небо с запряжкой тысячи коней, и т.п. “Махабхарата” отражает важнейшие этапы истории древней Индии. В поэме повествуется о тех отношениях взаимных конфликтов и взаимного согласия, которыми были отмечены встречи арьев с доарийским населением в течение двух (и более) тысячелетий. Текст поэмы неоднозначен, в сказочных эпизодах поэмы действуют, например, персонажи, описываемые часто в самых черных тонах, но тут же рядом они вдруг восхваляются как союзники богов и носители праведности. В тексте эпоса ясно выявляется этническая принадлежность авторов таких описаний. И особое внимание привлекает то, что главные положительные герои поэмы, братья Пандавы, всё время возвеличиваются как сторонники дхармы – тех религиозных предписаний, которые были принесены в Индию главным образом арьями, носителями европеоидного расового типа. Арьи, судя по памятникам литературы, резко осуждали и образ жизни, и верования, да и саму внешность местных темнокожих народов, представителей австро-негроидного расового типа. Но выясняется, что эти юные Пандавы сами на три четверти по генетическим признакам относились именно к этому последнему типу. И возникает вопрос – кем же создана главная масса текста эпоса? Великий Вьяса, которому приписывается авторство этой поэмы (слово “вьяса” на деле означает “составитель”), сам был таким устрашающе черным и “косматым”, что светлокожая бабка этих Пандавов – мать их отца – к которой Вьяса был призван на ложе (возможно, по правилам заключения междинастических браков), увидев его, так побледнела от ужаса, что и родила бледного сына Панду, что и значит “бледный”. Так можно себе уяснить, что великий Вьяса, черный дед Пандавов, первое имя которого и есть Кришна, передал сыну, этому Панду, свой расовый тип. Но даже и этого мало – их мать, супруга “бледного” Панду, сама именуется Черная, и, судя по всем описаниям, происходит из среды местных доарийских народов. Так что эти высоковоздушные герои эпоса обрели по своему рождению лишь одну четверть “светлой” крови арьев от своей бабушки по линии отца, тогда как их дедом по этой линии стал Вьяса. Но это не послужило ни в одном стихе поэмы поводом хотя бы к малейшему их осуждению или умело скрытому “расовому” неприятию. И подобные персонажи, то светлые, то черные, действуют на протяжении всего эпического повествования, что неуклонно наводит на мысль о том, что “Махабхарата” является единственным в своем роде памятником, отражающим врастание арьев в местную этно-расовую среду, что сопровождалось то боями, то мирным взаимным обменом хозяйственными навыками, обменом идеологическими представлениями и многими другими элементами культуры. Неисчерпаемое количество сюжетов и описаний, содержащееся в “Махабхарате”, издревле служило источником вдохновения ля творцов прекрасных произведений искусства – скульпторов, резчиков по камню, живописцев и мастеров художественных ремесел. И на тканях и на храмах видны фигуры богов, богинь, небесных гениев, великих мудрецов, людей, животных, сцен из мифов и т.п. Это – иллюстрации к существующим издревле “устным книгам”, это – непрерывно созидаемая летопись индуизма в самых разных его аспектах и проявлениях, это – длящаяся веками эстафета передачи духовной культуры от поколения к поколению. Каждое храмовое или бытовое изображение несло и продолжает нести информативную функцию, служит поводом для того, чтобы лишний раз вспомнить или рассказать эпизод, сюжетно связанный с данным изображением. Особо широкого размаха строительство храмов и искусство их декоративного убранства достигло в эпоху средневековья – с середины I тыс. н.э. по XVII век. Возводились не только отдельные храмы, становившиеся с каждым веком все более обширными и богатыми, но и огромные комплексы храмовых зданий и даже целые города храмов. Индию по справедливости называют музеем под открытым небом, и, хотя многие храмы уже не функционируют, к ним всё время тянется цепь паломников – приходят то семьями, то группами, а то и процессиями, отдавая дань интереса и любви как прекрасным произведениям национального искусства, так и неисчерпаемому многообразию изображаемых сюжетов индуизма.

Мифология. Энциклопедия, -М.: Белфакс, 2002

Н. Гусева "Мифы Древней Индии", -М.: Летний Сад, 2002

С. Фингарет "Мифы и легенды Древнего Востока", -М.:Норинт, 2002

Восточная мифология Ми