Способность обвиняемого с психическим расстройством предстать перед судом. Американская модель

В.В.Мотов (Тамбов)

Терминологические трудности

Психиатр, получивший профессиональную подготовку по судебной психиатрии в России, оказавшись в США, неизбежно сталкивается со значительными трудностями в понимании американской системы права и психиатрии. Приличное «техническое» знание американского английского не избавляет Вас от этих трудностей. Естественные первоначальные попытки использовать в Америке знакомые Вам психиатрические и правовые понятия в том значении, в котором они используются в России, или употреблять незнакомый термин в формально правильном «словарном» его значении, не зная «среды», в которую «погружен» этот термин, могут поставить в неловкое положение (что со мной случалось не раз в первые месяцы пребывания в США). Более того, имеются термины, которым, попросту, нет полных эквивалентов в другом языке и точное их значение удается передать лишь описательно.[1]

Существуют и иного рода трудности: например, англо-американский термин “competency to stand trial” дословно переводится, как «способность предстать перед судом»; читатель вправе ожидать, что и российский термин «способность предстать перед судом» при переводе его на английский должен звучать как “competency to stand trial”. Однако, с моей точки зрения, адекватный англо-американский термин в данном случае – “competency to proceed”. Почему так - скажу чуть ниже, пока лишь замечу, что это, действительно, нелегко понять, не имея представления о различиях в порядке судопроизводства по уголовным делам в США и России.

Часть трудностей связана с тем, что одинаковое понимание какого-то психопатологического термина или психического расстройства психиатрами в России и США создает ложное впечатление, что и юридические последствия противоправного поведения человека, имеющего такое одинаково понимаемое психическое расстройство, будут одинаковыми в обеих странах. Возьмем, к примеру, термины «бред» и «галлюцинации». Понимание их в России и США практически идентично. Между тем, судебно-психиатрическая оценка обвиняемого, обнаруживающего бредовые или галлюцинаторные расстройства в период совершения правонарушения, в России и Америке может существенно отличаться. Российскому судебному психиатру трудно понять, как можно признать вменяемым обвиняемого с бредом или слуховыми галлюцинациями в период совершения уголовно-наказуемого деяния. Так же трудно американскому судебному психиатру понять, почему обвиняемый, например, с недавно возникшим, медленно прогрессирующим паранойяльным бредом ревности, не утративший трудоспособности, ведущий себя внешне адекватно и на работе, и в общении с соседями, совершивший правонарушение, не вытекающее из фабулы бреда, должен признаваться невменяемым или, например, не способным предстать перед судом.

С учетом сказанного, необходимость «определиться в терминах», прежде чем приступить к изложению существа вопроса, представляется мне оправданной.

Способность предстать перед судом (СППС). Определение термина.

В США, когда говорят о способности обвиняемого по своему психическому состоянию предстать перед судом (competency to stand trial), имеют ввиду способность участвовать лишь в той стадии судебного процесса, на которой решается вопрос о виновности подсудимого (guilt determination stage). Способность участвовать в судебном процессе (competency to proceed) – более широкое понятие, оно включает в себя как СППС, так и способность участвовать в следующей стадии судебного процесса- стадии вынесения приговора (competency to participate in the sentencing proceeding). Кроме того, отдельно от СППС и способности участвовать в судебном процессе на стадии вынесения приговора рассматривается способность обвиняемого по своему психическому состоянию принимать решения в уголовном процессе (decisional competency). В нее, в свою очередь, включаются и способность признать себя виновным (competency to plead guilty), и способность отказаться от права на адвоката (competency to wave an attorney), и способность отказаться от права хранить молчание (competency to wave the right to remain silent), и ряд других. Особо выделяется способность достойно принять смертную казнь (dignitarian competency).

В данной статье рассматривается лишь способность обвиняемого по своему психическому состоянию принимать участие в судебном процессе на стадии установления вины.

Требование понимания обвиняемым происходящего в суде и возможных последствий своих заявлений содержалось в английском общем праве, по крайней мере, с ХVII в. Возможно, оно возникло как реакция судов на ситуацию, когда обвиняемый, вместо того, чтобы заявить о своей виновности или невиновности, как того требует процедура судебного слушания, молчал, не реагируя на обращенные к нему вопросы судьи. В этом случае суд должен был решить, молчит ли обвиняемый по причине «злого умысла» (“malice”) или «кары господней» (“visitation of God”) [1]. В первом случае для принуждения обвиняемого к заявлению о своем отношении к выдвигаемому против него обвинению судья отдавал распоряжение подвергнуть обвиняемого испытанию. Испытание заключалось в том, что на грудь обвиняемого накладывался все более тяжелый груз до тех пор, пока испытуемый не заговорит [1]. Во втором случае обвиняемый избегал подобной участи. Категория «нем по причине кары господней» (“mute by visitation from God”) включала в себя первоначально лишь страдавших глухонемотой, в последующем в нее вошли и душевнобольные.

Шестая поправка к Конституции США гарантирует обвиняемым в уголовном преступлении право на помощь адвоката в осуществлении своей защиты, возражение на обвинение, приведение доказательств[2]. Реализация этих прав требует не просто «физического» присутствия, но и «психического» присутствия обвиняемого в суде. Не присутствующий «психически» обвиняемый не может помочь адвокату в осуществлении защиты.

Более того, с точки зрения интересов общества и общественной морали судебный процесс должен быть достойным. «Состязательная форма уголовного процесса с необходимостью базируется на допущении, что обвиняемый будет осознающим и понимающим участником. Суд над обвиняемым, который не соответствует этим ожиданиям, представляется неуместным и противоречащим здравому смыслу».[1]

Формула способности обвиняемого предстать перед судом

Стандартная формулировка способности обвиняемого по своему психическому состоянию предстать перед судом была дана Верховным Судом США в 1960 г. в деле Dusky v. United States. Верховный Суд указал, что сам по себе факт правильной ориентировки обвиняемого в пространстве и времени, а также то, что обвиняемый способен воспроизвести некоторые прошлые события, еще не свидетельствует о его СППС; «…тест должен быть следующим: обладает ли он (обвиняемый) в настоящее время достаточной способностью советоваться со своим адвокатом с умеренной степенью разумного понимания и обладает ли он разумным, а также и фактическим пониманием направленных против него судебных процедур» [2]. Данный тест стал обязательным для всех федеральных судов США, он также был принят в большинстве штатов [3].

Как видим, формулировка включает в себя два критерия: (1) способность обвиняемого понимать смысл судебных процедур в уголовном процессе, включая и роль участников процесса и (2) способность обвиняемого функционировать в этом процессе, прежде всего путем консультаций со своим адвокатом в подготовке защиты.

Тест фокусируется на «способности», а не «готовности» взаимодействовать с адвокатом и понимать существо происходящего в суде. Обладающий способностью, но отказывающийся сотрудничать с адвокатом, делает осознанный выбор и понимает возможные его последствия. Также и когда обвиняемый не может оценить степень тяжести выдвинутого против него обвинения или не может представить себе роль участников процесса просто по причине своего незнания, но не из-за психических нарушений, вопрос о СППС необоснован [3].

Необходимость наличия у обвиняемого «умеренной» степени понимания предполагает гибкость применения теста к реальным ситуациям. Полное или абсолютное понимание не требуется. Большинство комментаторов согласны, что в данном тесте «порог» СППС не очень высокий [3]. В то же время порог может варьировать в зависимости от контекста. Требуется, безусловно, разный уровень способности понимать существо обвинения в случае, например, управления автомобилем без прав и в случае обвинения в преступлении в банковской сфере.

Подобным же образом, способность обвиняемого к взаимодействию со своим адвокатом может зависеть не только от психического состояния обвиняемого, но и от личностных характеристик самого адвоката. В деле Morris v. Slappy (1983) Верховный Суд США указал, что Конституция не гарантирует «содержательные» отношения между обвиняемым и адвокатом. Суд не требует, чтобы между обвиняемым и адвокатом отношения характеризовались как « высококачественные» [4].

Последний компонент теста - присутствие «разумного» и «фактического» понимания имеет в виду осознанное функционирование. Как отмечалось многими судами, сам по себе факт наличия у обвиняемого психотических симптомов еще не делает этого обвиняемого неспособным предстать перед судом[3]. Психическая болезнь должна быть такой, которая лишает обвиняемого возможности рационального понимания консультаций адвоката и происходящего в суде [5]. Важно отметить, что понимание должно быть и фактическим, и разумным, рациональным. Одного фактического понимания недостаточно. Обвиняемый, понимающий, что выносимый в отношении его приговор связан с выдвигавшимся против него обвинением (фактическое понимание), но уверенный, по причине наличия у него бреда, что он ни минуты не будет находиться в тюрьме (отсутствие рационального, разумного понимания), может быть признан неспособным предстать перед судом [5].

Некоторые штаты попытались сделать тест СППС более содержательным. Так, например, Правила уголовного судопроизводства штата Флорида устанавливают, что обвиняемый отвечает тесту СППС, если он удовлетворяет следующим 6 критериям:

понимает значение обвинений и заявлений против него;

оценивает пределы и характер возможного наказания;

понимает состязательную природу судебного процесса;

способен раскрывать своему адвокату факты, относящиеся к исследуемому в суде вопросу;

демонстрирует адекватное поведение в зале суда;

дает относящиеся к делу показания [5].

Первые три критерия относятся к способности обвиняемого понимать существо происходящего в период судебного процесса, понимать судебный процесс как таковой. Обвиняемые, не способные понять существо обвинения, возможное наказание или то, что в ходе судебного процесса прокурор пытается добиться осуждения обвиняемого, вряд ли смогут противостоять обвинению или защитить себя в суде. Последние три концентрируются на способности обвиняемого функционировать, действовать в ходе судебного разбирательства.

Амнезия и ее значение при оценке СППС

Одна из часто встречающихся проблем в отношении п. 4 (способность обвиняемого рассказать адвокату о правонарушении и описать период времени, относящийся к правонарушению, для выработки совместно с адвокатом плана защиты), - сылки обвиняемого на запамятование своих действий в период совершения правонарушения. Как такая ограниченная амнезия (если она действительно имеет место) влияет на СППС обвиняемого в США?

Большинство судов считает, что амнезия per se, ограниченная периодом времени, относящимся к правонарушению, вне зависимости от ее причин («органическая»- как результат, например, черепно-мозговой травмы, интоксикации и т.д. или «психогенная»- как результат действия психологического защитного механизма «репрессии»), не препятствует возможности обвиняемого предстать перед судом [5].

В деле Wilson v. United States (1968) Wilson, получивший черепно-мозговую травму при попытке скрыться с места преступления и утративший способность восстановить в памяти период времени, относящийся к совершению им вооруженного ограбления, был признан способным предстать перед судом, т.к. понимал существо выдвинутых против него обвинений и был способен общаться со своим адвокатом [6]. Вместе с тем, суд в деле Wilson отметил, что до вынесения приговора должно быть установлено следующее:

В какой степени амнезия влияла на способность обвиняемого консультироваться со своим адвокатом и помогать ему в осуществлении защиты.

В какой степени амнезия влияла на способность обвиняемого свидетельствовать в свою пользу.

В какой степени обстоятельства дела могли быть воссозданы без учета сведений, полученных от обвиняемого, имея в виду его амнезию.

В какой степени штат помогал обвиняемому и его адвокату в этом воссоздании.

Является ли обвинение настолько убедительным, что не допускает каких-либо разумных гипотез невиновности обвиняемого. Если имеется значительная вероятность того, что обвиняемый мог бы полагаться на алиби или другую защиту, но не сделал этого из-за амнезии, должно предполагаться, что он мог бы сделать это.

Любые другие факты и обстоятельства, которые бы указывали на то, был ли судебный процесс справедливым для обвиняемого [6].

Кто и когда может поднять вопрос о способности обвиняемого предстать перед судом?

В деле Pate v. Robinson (1966) Верховный Суд США указал, что суд должен исследовать вопрос о способности обвиняемого предстать перед судом всякий раз, когда возникают обоснованные основания сомневаться в ее наличии [7].

В этом смысле показательным является дело Drope v.Missouri (1975) [8]. Drope обвинялся (вместе с двумя другими лицами) в изнасиловании своей жены. Он был признан СППС на основании заключения психиатра, указавшего, что испытуемый был правильно ориентирован, отвечал без затруднений на вопросы, касающиеся исследования его суждений, у него не было признаков бреда, галлюцинаций, иллюзорных расстройств. Вместе с тем у него отмечались заметная обстоятельность речи, ответы не в плане задаваемых вопросов и затруднения в локализации событий во времени. Жена обвиняемого заявила, что, по ее мнению, ее муж болен, что он, например, падает и начинает кататься по лестничным ступенькам, когда что-нибудь происходит не так, как он того хочет, и что он пытался душить ее за день до суда (последнее заставило ее отказаться от намерения прекратить добиваться его обвинения). На второй день судебного процесса подсудимый выстрелил в себя. Апелляционный суд штата Миссури нашел, что ни заключение психиатра, ни суицидальная попытка не создают обоснованных сомнений в способности обвиняемого предстать перед судом. Верховный Суд США не согласился с этим и отменил приговор, отметив, что суд не придал должного значения информации о возможной неспособности обвиняемого предстать перед судом, которая появилась уже в ходе судебного процесса. Верховный Суд указал, что все доказательства иррационального поведения обвиняемого, его манера вести себя в суде, любое предшествующее медицинское заключение относительно его СППС и т.д. имеют значение для решения вопроса о том, требуется ли еще одно обследование психического состояния обвиняемого, но в некоторых обстоятельствах даже одного из этих факторов, взятого отдельно, может оказаться достаточно [8].

В большинстве юрисдикций вопрос о способности обвиняемого предстать перед судом может поднять и сторона защиты[4], и сторона обвинения, и судья sua sponte [9]. Если суд установит, что существуют обоснованные сомнения в такой способности обвиняемого, суд назначает одного или нескольких специалистов в области психического здоровья для исследования его психического состояния. Обычно обследование происходит стационарно и длится несколько недель или даже месяцев [9].

С 1970-х гг. многие штаты пытаются сократить период стационарного обследования и также сделали движение в сторону предоставления такого обследования в амбулаторных условиях либо в пенитенциарном учреждении, либо, если обвиняемый находится до суда на свободе, в местном учреждении, оказывающем амбулаторную психиатрическую помощь [9].

Роль специалистов в области психического здоровья.[5]

В делах, где исследуется способность обвиняемого предстать перед судом, может возникнуть вопрос, как далеко суды позволяют идти эксперту в своих формулировках? Должен ли эксперт лишь установить диагноз психического расстройства (если имеется), обосновать его и на этом остановиться, по аналогии с тем, как это требуется от психиатра в федеральных судах США при решении вопроса о вменяемости, либо ему разрешено идти дальше и прямо ответить на вопрос, что обвиняемый обладает (или не обладает) в настоящее время способностью советоваться со своим адвокатом с умеренной степенью разумного понимания и обладает (или не обладает) разумным, а также и фактическим пониманием судебных процедур, направленных против него? Большинство американских судов позволяют эксперту давать такое полное заключение[6].

Очень часто заключение экспертов в области психического здоровья является единственной, имеющейся у суда информацией, на основании которой выносится решение о способности или неспособности обвиняемого предстать перед судом. 24 штата позволяют основывать такое судебное решение исключительно на результатах обследования психического состояния обвиняемого экспертами, если ни одна из сторон не высказывает несогласия с этими результатами [9]. Опрос 55 судей в штате Северная Каролина показал, что 35% из них никогда не высказывали несогласия с заключениями экспертов при решении вопроса о способности обвиняемого предстать перед судом, остальные 65% ответили, что если они и высказывали несогласие, то делали это редко [9]. По данным H. Steadman (1979), имеется 90% совпадение между экспертным заключением и судебным решением относительно способности обвиняемого по своему психическому состоянию предстать перед судом [9].

Восстановление СППС. Как долго оно может продолжаться?

Если суд выносит решение, что обвиняемый способен предстать перед судом, судебная процедура в отношении него возобновляется.[7] Если неспособен - почти всегда от обвиняемого требуется подвергнуться лечению для восстановления этой способности. Обычно лечение проводится в психиатрическом стационаре, хотя отмечается тенденция к проведению его в амбулаторных условиях. [9].

Вопрос о том, как долго может продолжаться такое лечение, был рассмотрен Верховным Судом США в деле Jackson v. Indiana (1972). Theon Jackson обнаруживал признаки глухонемоты и умственной отсталости, уровень его умственного развития соответствовал уровню дошкольника. Он не умел читать, писать и мог общаться с окружающими, используя лишь ограниченный язык жестов. Jackson обвинялся в открытом хищении чужого имущества (сумочек с 4 долларами у одной женщины и 5 долларами у другой). Уголовный суд графства Марион, штат Индиана после заявления обвиняемого о своей невиновности приступил к осуществлению процедуры определения способности обвиняемого предстать перед судом. В соответствии с законом штата суд назначил двух психиатров для обследования Jackson. На судебном слушании для решения вопроса о способности предстать перед судом обвиняемый был представлен своим адвокатом. Суд имел в своем распоряжении письменные заключения двух психиатров, устные показания указанных психиатров и переводчика из школы для глухих, с помощью которого психиатры пытались общаться с испытуемым. Из письменного заключения психиатров следовало, что почти полное отсутствие у обвиняемого навыков общения в сочетании с отсутствием слуха и умственным недоразвитием делало его неспособным понимать характер предъявляемых ему обвинений или участвовать в своей защите. Один из психиатров показал, что чрезвычайно маловероятно, что обвиняемый когда-либо в будущем сможет научиться читать или писать, и сомнительно, что он также сможет когда-либо в достаточной степени освоить язык жестов. Второй психиатр полагал, что даже если бы обвиняемый не был глухонемым, он бы все равно был неспособен предстать перед судом, и выражал сомнение в том, что интеллектуальный уровень обвиняемого позволит ему когда-либо в будущем развить необходимые навыки общения. Переводчик в своих показаниях заявил, что в штате Индиана нет учреждений, которые могли бы помочь кому-то, находящемуся в таком же положении, что и обвиняемый, приобрести минимальные навыки общения. На основании этих доказательств суд решил, что Jackson не обладает пониманием, достаточным для того, чтобы защищать себя в суде и вынес определение о помещении Jackson в учреждение, находящееся в ведении департамента психического здоровья штата Индиана на такой период времени, пока департамент не убедит суд, что « обвиняемый здоров» [10].

Jackson обжаловал определение суда. Дело рассматривал Верховный Суд США, который вынес решение о том, что штат Индиана не может на законных основаниях госпитализировать обвиняемого в психиатрический стационар на неопределенный период времени лишь из-за его неспособности по психическому состоянию предстать перед судом и отменил приговор суда нижней инстанции. Судья Blackmun, представлявший решение Верховного Суда США в данном деле, указал следующее: «…характер и продолжительность госпитализации в психиатрический стационар должны иметь достаточное отношение к цели, для которой эта госпитализация осуществляется. Лицо, обвиняемое штатом в уголовном преступлении и помещенное в психиатрический стационар исключительно на основании неспособности предстать перед судом, не может содержаться там дольше разумного периода времени, необходимого для выяснения, существует ли значительная вероятность, что данное лицо приобретет способность предстать перед судом в обозримом будущем. Если будет определено, что такой вероятности не существует, тогда штат должен либо начать обычную судебную процедуру, которая потребовалась бы для недобровольного помещения в психиатрический стационар на неопределенный период времени любого другого гражданина, либо освободить обвиняемого. Более того, даже если будет установлено, что обвиняемый, вероятно, вскоре сможет предстать перед судом, его продолжающееся недобровольное содержание в психиатрическом стационаре должно оправдываться успехами в движении к цели [восстановлению способности предстать перед судом]. В свете существующих различий в учреждениях [психиатрических стационарах] и процедурах [недобровольной госпитализации], а также недостатка доказательств в материалах данного уголовного дела, мы не считаем уместным пытаться предписать произвольные временные границы. Мы констатируем, однако, что заявитель Jackson к настоящему времени официально находится недобровольно в психиатрическом стационаре три с половиной года, что в достаточной степени устанавливает отсутствие реальной возможности, что он когда-либо сможет полностью участвовать в судебном процессе» [10].

Решение Верховного Суда США в деле Jackson о том, что обвиняемый, находившийся по определению суда в психиатрическом стационаре для восстановления СППС, в отношении которого установлено, что такая его способность не может быть восстановлена, должен быть либо выписан из психиатрического стационара либо в отношении него должна быть начата процедура недобровольной госпитализации, подверглось критике с двух направлений. С точки зрения штата решение казалось сомнительным по той причине, что результат его – освобождение или недобровольная госпитализация на общих основаниях - небезопасен для общества т.к. речь идет о лицах с нарушенной, неустойчивой психикой, совершивших уголовно-наказуемые деяния, а потому представляющих общественную опасность. С точки зрения обвиняемого, результатом решения является продолжительная недобровольная госпитализация, приводящая к значительному ограничению свободы лица, вина которого в суде не установлена.[8]

Dr.Alan Stone, бывший Президент Американской Психиатрической Ассоциации, профессор курса «Право и психиатрия» в школе права Гарвардского университета, полагал 6 месячный срок госпитализации для цели восстановления СППС достаточным в большинстве случаев. «Я уверен, что после шести месяцев подавляющее большинство предполагавшихся неспособными [предстать перед судом] окажутся в одной из двух категорий: те, кто способен предстать перед судом и те, кто страдает от психических нарушений, таких как задержка умственного развития, органическое поражение головного мозга или хронические ослабоумливающие процессы, которые делают невозможным восстановление способности [предстать перед судом] когда-либо вообще. Лица, относящиеся к первой группе, должны быть судимы, а уголовные дела в отношении лиц второй группы должны прекращаться. Лица, относящиеся к небольшой категории не попадающих ни в одну из этих групп, после тщательного рассмотрения могли бы быть помещены в психиатрический стационар на дополнительные 6 месяцев, после чего, отнесены к одной из вышеописанных групп. Что касается тех, кто обвиняется в совершении мелких правонарушений, время [пребывания в психиатрическом стационаре] для них должно быть даже короче [шести месяцев] и оценивающий их состояние суд должен быстро рассмотреть альтернативы продолжительному лишению свободы, такие как условное освобождение, амбулаторная помощь, или прекращение уголовного дела» [11].

В настоящее время 18 штатов ограничивают период пребывании в психиатрическом стационаре для восстановления СППС 18 месяцами или менее, после чего данное лицо либо освобождается, либо в отношении него начинается обычная процедура недобровольной госпитализации в психиатрический стационар. 15 штатов и Округ Колумбия (куда входит столица США) установили временной предел, связанный с максимально возможным сроком лишения свободы, предусмотренным Законом за преступление, в котором обвиняется данное лицо. В большинстве из них такой предел должен быть меньше возможного срока наказания, и составляет от 15 месяцев до 10 лет. Остальные штаты либо не указывают никаких временных пределов, либо полагаются на решения судов в каждом индивидуальном случае [11].

Как американские суды оценивают влияние психофармакотерапии на СППС?

Поскольку основной способ восстановления СППС обвиняемого, лишенного этой способности по причине наличия у него серьезного психического расстройства, – психофармакологическое лечение, возникает вопрос, имеет ли право обвиняемый, чья СППС восстановлена благодаря такому лечению и который продолжает принимать антипсихотические препараты для того, чтобы не утратить эту способность, имеет ли он право отказаться от дальнейшего приема препаратов и, как результат, вновь утратить СППС? Кроме того, справедливо ли подвергать суду обвиняемого, получающего большие дозы психофармакологических препаратов, столь резко изменяющие его психическое состояние?

Для российского судебного психиатра в этом смысле небезынтересно обратить внимание на дело United States v. Charters (1988). Вот цитата из решения Апелляционного суда для 4 округа по данному делу: [9] « …спорно, что заинтересованность штата в справедливом судебном процессе реализовалась бы путем предания суду получающего большие дозы психофармакологических препаратов обвиняемого… действительный интерес штата в этом случае не есть просто заинтересованность в суде над обвиняемым, скорее интерес штата – в справедливом судебном процессе, в ходе которого виновность или невиновность устанавливается правильно. Даже если мы должны были бы допустить, что лечение Charters психофармакологическими препаратами вопреки его желанию сделало бы его способным предстать перед судом, есть достаточный повод сомневаться, служит ли желанию штата иметь справедливый судебный процесс появление перед жюри присяжных загруженного психофармакологическими препаратами обвиняемого.

Психическое состояние в период совершения правонарушения – обычно основной вопрос в судебном процессе обвиняемого, способность которого предстать перед судом была восстановлена благодаря применению лекарственных препаратов. Однако если обвиняемый принимает большие дозы препаратов в период суда над ним, у жюри может создаться ложное впечатление о психическом состоянии обвиняемого в период совершения правонарушения. Так же как лечение может создать неправильное впечатление о психическом состоянии обвиняемого в период совершения правонарушения, результаты [такого лечения] могут вызвать другие существенные неправильные представления о психическом состоянии обвиняемого. Например, два распространенных побочных эффекта антипсихотического медикаментозного лечения - акинезия и акатизия. Первая делает обвиняемого апатичным и эмоционально однообразным. Вторая - возбужденным и беспокойным. В результате жюри может быть введено в заблуждение поведением обвиняемого, который выглядит безучастным к преступлению (или жертве) или который кажется чрезмерно тревожным в определенные промежутки времени. Более того, в результате акинезии обвиняемый может стать настолько апатичным, что у него исчезает желание (если не возможность) помогать своему адвокату в осуществлении защиты. Наконец, будь это даже явным, что в результате лечения Charters обрел бы способность предстать перед судом и не было бы никакой угрозы, что жюри может быть введено в заблуждение его поведением, мы не думаем, что интерес штата в предании суду обвиняемого оправдывал бы назначение антипсихотических препаратов против его воли. Хотя мы не намереваемся преуменьшать важность очевидной заинтересованности штата в определении виновности или невиновности отдельного обвиняемого, эта заинтересованность не позволяет такое драконовское вторжение в область индивидуальной свободы человека и подвергание риску долговременного нарушения физического функционирования» [12].

«Психофармакологическое» восстановление СППС вопреки отказу обвиняемого от лечения психотропными препаратами

В 60-е гг. ХХ в. значительное количество судов в США придерживались правила «автоматического запрета» (“automatic bar” rule), запрещавшего суд над теми обвиняемыми, чья СППС была восстановлена исключительно благодаря психиатрическому лечению, вне зависимости от того, отказывались ли они от такого лечения или нет. Результатом подобной практики стал эффект «вращающихся дверей»: обвиняемый с «психофармакологически восстановленной» СППС направлялся в суд, однако тут же возвращался в психиатрический стационар, не подвергаясь суду, т.к. судья выносил решение о необходимости отмены медикаментозного лечения, что приводило к обострению имеющегося психического расстройства и вновь к утрате способности предстать перед судом.

В настоящее время большинство штатов разрешают как назначение неспособному предстать перед судом обвиняемому психофармакологических препаратов без его согласия для восстановления его СППС, так и суд над обвиняемым, принимающим психофармакологические препараты. При этом сторонам в процессе разрешается приводить доказательства, касающиеся лечения и его последствий, а судье соответствующим образом инструктировать присяжных.

Разрешается ли обвиняемому, восстановившему СППС в результате психофармакологического лечения без его согласия, отказаться принимать психотропные средства и в результате вновь утратить способность предстать перед судом из-за обострения психотической симптоматики? И если да, то что делать с таким обвиняемым?[10] В деле State v. Hayes (1978) суд решил, что если обвиняемый, способность которого предстать перед судом восстановлена благодаря психофармакологическому лечению, осознанно отказывается принимать психофармакологические препараты, он, тем не менее, может быть принужден принимать такие препараты вопреки своему желанию до того периода времени, когда прекращение приема таких препаратов воспроизвело бы в наиболее близкой степени то психическое состояние обвиняемого, которое он имел в период совершения правонарушения [13]. Так, например, если обвиняемый, принимавший ранее психотропные препараты, прекратил их прием за две недели до совершения им правонарушения, штат может подвергать обвиняемого лечению психотропными препаратами вопреки его согласию, но должен прекратить такое лечение за две недели до суда.

В некоторых штатах термин «лечение», которое проводится обвиняемому с целью восстановления его СППС, включает в себя не только психофармакологическое или психотерапевтическое лечение, но и образовательную программу[11] для расширения знаний пациента о «судебной сделке» (“ plea bargaining”), роли участников судебного процесса, судебных процедурах, поведении в зале суда [14].

В деле Washington v. Harper (1990) Верховный Суд США указал, что штат может лечить осужденного, отбывающего наказание, антипсихотическими препаратами против его воли, если этот заключенный опасен для себя и для других и если такое лечение производится в «медицинских интересах» заключенного [ 15].

Одно из наиболее «свежих» дел, где подробно рассматривался вопрос о лечении неспособного предстать перед судом обвиняемого психотропными препаратами вопреки его желанию с целью восстановления его СППС - дело: United States v. Sell (2002).

Sell (по профессии- зубной врач) обвинялся по 62 эпизодам мошенничества с использованием медицинской страховки для малоимущих (Medicaid), по одному эпизоду «отмывания денег», а также в преступном сговоре с целью убийства свидетеля и агента ФБР. В ходе судебного процесса у Sell появились бредовые идеи преследования. Осматривавшие его двое врачей заявили, что психическое состояние обвиняемого будет продолжать ухудшаться, если ему не будет проведено лечение антипсихотическими препаратами и, что в результате такого лечения его СППС может быть восстановлена. Окружной судья вынес решение подвергнуть обвиняемого лечению антипсихотическими препаратами вопреки его желанию. Обвиняемый обжаловал это решение. Рассматривавший дело Апелляционный суд для 8 округа сформулировал состоящий из трех компонентов тест, которому должно удовлетворять намерение штата подвергнуть обвиняемого лечению психотропными препаратами против его воли с целью восстановления его СППС. Для этого штат должен: (1) представить такие доказательства значительного интереса штата в необходимости предания обвиняемого суду, которые бы перевешивали право обвиняемого отказаться от такого лечения; (2) доказать, что нет менее вторгающегося в личную автономию индивида способа осуществить этот преобладающий интерес штата, чем такое лечение; (3) ясно и убедительно доказать, что для такого лечение имеются медицинские показания.

Суд указал также, что для удовлетворения первому критерию обвинения должны быть «серьезными» и 62 эпизода мошенничества и один эпизод «отмывания денег» являются достаточно серьезными для того, чтобы интерес штата в предании обвиняемого суду перевешивал интерес обвиняемого в отказе от лечения. Обвинение в преступном сговоре с целью убийства не принималось при этом анализе во внимание, т.к. было предъявлено позже и действия обвиняемого, которые легли в основу этого обвинения, могли быть, по мнению суда, результатом психического расстройства обвиняемого.

Что касается соответствия второму критерию, то суд не нашел менее вторгающегося в личную автономию обвиняемого способа для осуществления штатом своего преобладающего над правом обвиняемого на отказ от лечения интереса в предании обвиняемого суду. Два эксперта свидетельствовали, что лечению антипсихотическими препаратами имеющегося у обвиняемого психического расстройства нет альтернативы и что это наиболее вероятный метод восстановления его СППС. Эксперт стороны защиты также не предложил какой-либо альтернативы или менее «вторгающегося» в личную свободу обвиняемого метода.

Адресуясь третьему критерию, суд указал, что показания к лечению устанавливаются медицинскими специалистами, что, согласно показанию психиатра, три из четырех пациентов с бредовыми расстройствами благодаря психофармакологическому лечению восстанавливают СППС и что побочные эффекты такого лечения, хотя и являются серьезными, однако, поддаются контролю.

Судья Kermit Bye, не согласившийся с решением большинства суда, выразил мнение, что обвинения против Sell недостаточно серьезны, чтобы оправдать лечение его антипсихотическими препаратами против его воли, и что такое лечение могло бы быть оправданным в случае обвинения в убийстве [16]. Sell обжаловал судебное решение.

В июне 2003 г. Верховный Суд США отменил решение Апелляционного суда для 8 округа, позволявшее штату проводить в отношении Sell принудительное психофармакологическое лечение для восстановления его СППС, даже если Sell не представляет опасности для себя и для окружающих. Верховный Суд, однако, оставил возможность штату подвергнуть Sell такому лечению в том случае, если суд установит, что Sell по своему психическому состоянию представляет опасность для себя или для окружающих или, если имеется опасность, что психическое состояние Sell без проведения ему такого лечения может ухудшиться [17].

В заключение хочу еще раз отметить, что способность по своему психическому состоянию предстать перед судом является лишь одной, хотя и, возможно, наиболее важной[12] из «способностей», которыми обвиняемый в США должен обладать для того, чтобы осознанно и эффективно реализовать свои конституционные права в уголовном процессе. В связи с этим возникает вопрос, может ли обвиняемый, неспособный по свому психическому состоянию признать себя виновным или отказаться от права на помощь адвоката, или от защиты на основании невменяемости быть признан способным предстать перед судом? Иными словами, выше ли требования к уровню психического функционирования обвиняемого в случае, если он признается неспособным по своему психическому состоянию отказаться, например, от права на помощь адвоката, чем в случае, когда он признается неспособным предстать перед судом? Этот, а также и другие вопросы, касающиеся роли американских специалистов в области психического здоровья в определении decisional competency, будут рассмотрены в следующей статье.

Список литературы

Melton G., Petrila J., Poythress N., Slobogin C: Psychological Evaluations for the Courts. 2nd. Ed. New York, Guilford Press, 1997 at 120

Dusky v. United States, 362 U.S. 402, 80 S.Ct. 788, 4 L. Ed. 2d 824 (1960)

Reisner R, Slobogin C, Rai A.: Law and the Mental Health System. 3rd ed. West Group. St.P. Minn. 1999, at .933

Morris v. Slappy, 461 U.S.1, 103 S.Ct. 1610, 75 L.Ed. 2d 610 (1983)

Reisner R., Slobogin C., Rai A: Law and the Mental Health… at 934

Wilson v. United States, 391 F. 2d 460 (D.C.Cir.1968)

Pate v. Robinson, 383 U.S. 375, 86 S. Ct. 836, 15 L. Ed. 2d 815 (1966)

Drope v. Missouri, 420 U.S. 162, 172, 95 S. Ct. 896, 43 L.Ed.2d 103 (1975)

Reisner R., Slobogin C., Rai A: Law and the Mental Health… at 944

Jackson v. Indiana, 406 U.S. 715, 92 S.Ct. 1845, 32 L.Ed.2d 435 (1972)

Reisner R., Slobogin C., Rai. A: Law and the Mental Health… at 956-957

United States v. Charters, 829 F. 2d. 479, 494-94 (1987), rev’d 863 F. 2d 302 (4th Cir.1988)

State v. Hayes, 118 N.H. 458, 389 A. 2d 1379 (1978)

Pendleton L: Treatment of Persons Found Incompetent to Stand Trial, 137 Am. J. Psychiat. 1098 (1980)

Washington v. Harper, 494 U.S. 210, 110 S.Ct. 1028, 108 L.Ed. 2d 178 (1990)

United States v. Sell (2002): Cr. L. Rep., 2002,70,.24 at 521-22

Sell v. United States (2003): On line at www.supct.law. cornell.edu/supct/html/02-5664.ZO.html

ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ

Я чрезвычайно благодарен Prof. H. Wales, руководителю курса «Право и психиатрия» в Национальном Центре Права Джорджтаунского университета за его ценные консультации, которыми я неоднократно пользовался при написании данной статьи.

Примечания

[1] Например, “insanity”и «невменяемость».

[2] Шестая поправка к Конституции США принята в 1791г.

[3] В 1996г. Theodore Kaczynski был обвинен в изготовлении самодельных взрывных устройств, которые он рассылал по почте незнакомым ему людям, в результате чего погибли 3 человека и многие получили серьезные ранения. Назначенный судом психиатр (Dr. Sally Johnson) обследовала Kaczynski с целью установления его способности предстать перед судом, установила ему диагноз параноидной шизофрении и дала заключение, что у испытуемого нет такого психического дефекта, который лишал бы Kaczynski возможности понимать характер обвинения и помогать адвокату в осуществлении своей защиты. Cуд признал его способным предстать перед судом. Судебное слушание для определения вины Kaczynski не cсостоялось лишь потому, что в обмен на обещание прокурора не добиваться для Kaczynski смертной казни, обвиняемый согласился признать себя виновным. Kaczynski был приговорен к четырем срокам пожизненного заключения плюс 30 годам без возможности условно-досрочного освобождения. См. On line at www.findarticles.com/cf_0/g2699/mag.jhtml В 1960-е гг, однако, многие американские специалисты в области психического здоровья рассматривали (а российские судебные психиатры продолжают рассматривать и сейчас) наличие психотических симптомов у испытуемого как обстоятельство, исключающее его возможность предстать перед судом . См. А. Louis McCarry, “Competency for Trial and the Due Process Via the State Hospital,” 122 Am. J. Psychiat. 623 (1965)

[4] Должен ли адвокат обвиняемого настаивать на постановке вопроса о способности своего подзащитного предстать перед судом вопреки желанию клиента? Ассоциация Американских Адвокатов отвечает на этот вопрос утвердительно при условии, что адвокат имеет обоснованные сомнения в способности подзащитного предстать перед судом См. Reisner R., Slobogin C., Rai A: Law and the Mental Health System, 3rd Ed. West Group St.Paul, Minn., 1999 at 947. В деле Medina v. California (1992) Верховный Суд США указал, что бремя доказательства неспособности обвиняемого предстать перед судом лежит на стороне, поднявшей этот вопрос. См. Medina v. California, 505 U.S. 437, 112 S.Ct. 2572, 120 L.Ed. 2d 353 (1992)

[5] Экспертное заключение для решения вопроса о способности обвиняемого предстать перед судом в США может давать и психиатр и клинический психолог, а в некоторых штатах и психиатрический социальный работник. Подробнее об этом см. НПЖ, 2003, 3, 70-76.

[6] Не все специалисты в области американского права и психиатрии находят такой подход судов рациональным. Один из авторитетов в данной области, руководитель курса «Право и Психиатрия» в Национальном Центре Права Джорджтаунского университета Prof. H. Wales, на курсе которого мне посчастливилось занимался в весеннем семестре 2002г., считает, что эксперта в области психического здоровья следует ограничить объяснением суду вопроса о том, каким образом и насколько имеющееся у обвиняемого психическое расстройство может затруднить выполнение обвиняемым определенных функций в суде и взаимодействие со своим адвокатом.

[7] Примерно 70% обследуемых признаются способными предстать перед судом. См. Gale Encyclopedia of Psychology by Timothy Moore. On line at www.findarticles.com/cf_0/g.2699/mag.jhtml

[8] Критика дала толчок выработке нескольких чрезвычайно необычных (с точки зрения российского судебного психиатра) мер, в основе которых лежало следующее предложение: если в отношении обвиняемого, неспособного по своему психическому состоянию предстать перед судом, предпринимались достаточные попытки восстановить эту способность, однако, несмотря на все эти попытки его способность предстать перед судом так и не удалось восстановить, такого обвиняемого все же следует подвергнуть суду. Были сформулированы следующие формы реализации этого предложения: (1) в конце судебного слушания, но перед вынесением вердикта о виновности , суд определяет, так же как и в отношении обвиняемых с амнезией, было ли «психическое» присутствие обвиняемого в суде необходимым, но не реализованным фактором. Если да, то никакого решения относительно виновности обвиняемого судом не принимается. Если нет, то жюри ( или судья, если суд происходит без присяжных) выносит решение относительно виновности обвиняемого, которое вступает в силу по общим правилам. (2) обвиняемый подвергается суду и в отношении его выносится вердикт, который, однако, вступает в законную силу только в том случае, если обвиняемый признается невиновным, - в этом случае он освобождается. Если же он признается виновным, вердикт не вступает в законную силу, а обвиняемый помещается недобровольно в психиатрический стационар.(3) обвиняемый подвергается «сверхчестному» суду ( super-fair trial) в ходе которого для обвинения устанавливается чрезвычайно высокий порог для доказательства вины и ослабляются ограничения на предоставление суду документальных материалов стороной защиты. В данном случае любой вердикт («виновен-невиновен») является окончательным. См. Reisner R., Slobogin c., Rai A: Law and the Mental Health System 3rd Ed. West Group, St. P. Minn. 1999 at 961. Ни одно из этих предложений до настоящего времени не реализовано ни в одном из штатов США.

Ассоциация Американских Адвокатов (ААА) рекомендовала другой подход к тем, кого называют «необратимо неспособными» ( “permanently incompetent”) предстать перед судом, к которым ААА отнесла тех, кто не «восстановил способность» в течение 12-18 месяцев лечения. В соответствии с предложением ААА, «необратимо неспособные», обвиняемые в совершении незначительных преступлений, освобождаются от уголовного преследования либо в отношении них начинается стандартная процедура недобровольной госпитализации в психиатрический стационар. Обвиняемые в совершении серьезных уголовных преступлений подвергаются суду. Если они признаются виновными, то помещаются в психиатрический стационар согласно процедурам и критериям, установленным для тех, кто был признан невменяемым. См. Reisner R et al: Law and the Mental Health… at 961

[9] Решение Апелляционного суда для 4 округа в деле United States v. Charters является обязательным для всех судов 4 округа. Не являясь обязательным для судов за пределами 4 округа, оно, однако, учитывается ими при решении аналогичных вопросов. Каждый из 50 штатов США входит в один из 11 юридических округов, т.е каждый такой округ включает в себя обычно несколько штатов. (Нечто похожее на существующие с недавнего времени в России 7 округов) Имеется дополнительный юридический округ для Округa Колумбия, где расположена столица США. Кстати сказать, поскольку в США имеется штат Вашингтон и федеральная столица Вашингтон, когда речь идет о столице США, говорят: Вашингтон, Округ Колумбия.

[10] Суд может рассматривать данное решение обвиняемого как добровольный отказ от своего права на участие в судебном процессе. В данном случае суд должен установить: (1) что обвиняемый понимал, что если он прекратит прием психотропных препаратов, то может вновь утратить способность предстать перед судом; (2) что он понимал, что он имеет конституционное право не быть судимым в то время, когда он в правовом смысле лишен способности предстать перед судом; (3) что обвиняемый добровольно отказался от этого права в результате отказа принимать психотропные препараты; (4) что он понимает, что в этом случае суд над ним будет продолжаться, каково бы ни было его психическое состояние Cм. State v. Hayes , 118 N.H. 458 , 389 A 2d 1379 (1978). Насколько мне известно, в настоящее времени такая процедура (суд над обвиняемым, осознанно пожелавшим стать неспособным предстать перед судом в результате осознанного отказа от лечения антипсихотическими препаратами в то время, когда его способность предстать перед судом была «психофармакологически» восстановлена) применяется лишь в одном штате (Нью Гэмпшир).

[11] В период моих посещений (в первой половине 2002 г) судебно-психиатрического отделения в St. Elizabrths такую образовательную программу проводил клинический психолог-интерн.

[12] Я имею в виду здесь значение СППС с точки зрения судебного психиатра: подавляющее большинство СПЭ в американском уголовном процессе проводится именно для определения способности обвиняемого по своему психическому состоянию предстать перед су