Габриэль Гарсиа Маркес. Полковнику никто не пишет

Действие разворачивается в Колумбии в 1956 г., когда в стране происходила ожесточенная борьба между политическими группировками и царила обстановка насилия и террора.

На окраине маленького провинциального городка в домике, крытом пальмовыми листьями, с облупленными стенами обитает впавшая в нищету старая супружеская чета. Полковнику семьдесят пять лет, это «крепко свинченный сухой человек с глазами, полными жизни». В дождливое октябрьское утро полковник чувствует себя как никогда плохо: дурнота, слабость, боли в желудке, «словно внутренности грызли дикие звери». И у жены ночью был приступ астмы. Колокольный звон напоминает, что сегодня в городке похороны. Хоронят бедного музыканта, ровесника их сына Агустина. Полковник надевает черный суконный костюм, который после женитьбы носил лишь в исключительных случаях, лакированные ботинки — единственные, которые остались целыми. Ишь, нарядился, ворчит жена, как будто произошло что-то необычное. Конечно, необычное, парирует полковник, за столько лет первый человек умер своей смертью.

Полковник направляется в дом покойного, чтобы выразить соболезнование его матери, а потом вместе с остальными сопровождает гроб на кладбище. Дон Сабас, крестный отец его умершего сына, предлагает полковнику укрыться от дождя под его зонтом. Кум — один из бывших соратников полковника, единственный руководитель партии, который избежал политических преследований и продолжает жить в городке. Полураздетый алькальд с балкона муниципалитета требует, чтобы похоронная процессия свернула на другую улицу, приближаться к казармам запрещено, у них осадное положение.

Вернувшись с кладбища, полковник, превозмогая недомогание, ухаживает за петухом, который остался от сына — любителя петушиных боев. Девять месяцев назад Агустина убили за распространение листовок, изрешетили пулями во время петушиного боя. Чем кормить петуха, ломает голову старик, ведь им с женой самим есть нечего. Но надо продержаться до января, когда начнутся бои. Петух — не только память о погибшем сыне, но и надежда на возможность солидного выигрыша.

В пятницу, как обычно, полковник отправляется в порт встречать почтовый катер. Он проделывает это регулярно на протяжении пятнадцати лет, всякий раз испытывая волнение, гнетущее, как страх. И опять ему нет никакой корреспонденции. Получивший почту врач дает ему на время свежие газеты, но трудно вычитать что-нибудь между строк, оставленных цензурой.

Вновь звучит надтреснутая бронза колоколов, но теперь это колокола киноцензуры. Отец Анхель, получающий по почте аннотированный указатель, ударами колокола оповещает паству о нравственном уровне фильмов, идущих в местном кинотеатре, а потом шпионит за прихожанами. Навещая больных стариков, врач вручает полковнику листки — нелегальные сводки последних событий, отпечатанные на мимеографе, Полковник отправляется в портняжную мастерскую, где работал сын, передать листовки друзьям Агустина. Это место — его единственное убежище. С тех пор как товарищи по партии были убиты или высланы из города, он ощущает гнетущее одиночество. А бессонными ночами его одолевают воспоминания о закончившейся пятьдесят шесть лет назад гражданской войне, на которой прошла его юность.

В доме нечего есть. После гибели сына старики продали швейную машинку и жили на вырученные за нее деньги, а на сломанные настенные часы и картину покупателей так и не нашлось. Чтобы соседи не догадались об их бедственном положении, жена варит в котелке камни. Больше всего в этих обстоятельствах полковника заботит петух. Нельзя подвести друзей Агустина, которые откладывают деньги, чтобы поставить на петуха.

Наступает очередная пятница, и снова в прибывшей почте для полковника ничего нет. Чтение предложенных врачом газет вызывaeт раздражение: с тех пор как ввели цензуру, в них пишут только о Европе, невозможно узнать, что происходит в собственной стране.

Полковник чувствует себя обманутым. Девятнадцать лет назад конгресс принял закон о пенсии ветеранам. Тогда он, участник гражданской войны, начал процесс, который должен был доказать, что этот закон распространяется и на него. Процесс длился восемь лет Понадобилось еще шесть лет, чтобы полковника включили в список ветеранов. Это сообщалось в последнем полученном им письме. И с тех пор — никаких известий.

Жена настаивает, чтобы полковник сменил адвоката. Что за радость, если деньги сунут им в гроб, как индейцам. Адвокат уговаривает клиента не терять надежды, бюрократическая волокита обычно тянется годами. К тому же за это время сменилось семь президентов и каждый по меньшей мере десять раз менял кабинет министров, каждый министр менял своих чиновников не менее ста раз. Ему еще можно считать, повезло, он ведь получил свой чин в двадцатилетие; возрасте, а вот его более старшие боевые друзья так и умерли, не дождавшись решения их вопроса. Но полковник забирает доверенность. Он намерен подать ходатайство снова, пусть даже для этого придется вновь собирать все документы и ждать еще сто лет. В старых бумага он отыскивает газетную вырезку двухлетней давности об адвокатской конторе, которая обещала активное содействие в оформлении пенсии ветеранам войны, и пишет туда письмо: авось вопрос решится раньше, чем кончится срок закладной на дом, а до этого еще два года.

Ноябрь — тяжелый месяц для обоих стариков, их болезни обостряются. Полковника поддерживает надежда, что вот-вот придет письмо. Жена требует избавиться от петуха, но старик упорно стоит на своем: во что бы то ни стало надо дождаться начала боев. Желая помочь, товарищи сына берут на себя заботу о прокорме петуха. Иногда жена полковника отсыпает у него маиса, чтобы сварить себе и мужу хоть немного каши.

Как-то в пятницу полковник, пришедший встречать почтовый катер, пережидает дождь в конторе дона Сабаса. Кум настойчиво советует продать петуха, за него можно выручить девятьсот песо. Мысль о деньгах, которые помогли бы продержаться еще года три, не оставляет полковника. За такую возможность ухватывается и его жена, пытавшаяся занять денег у отца Анхеля под обручальные кольца и получившая от ворот поворот. Несколько дней полковник морально готовится к разговору с доном Сабасом. Продать петуха кажется ему кощунством, это все равно что продать память о сыне или самого себя. И все же он вынужден отправиться к куму, но тот ведет теперь речь только о четырехстах песо. Дон Сабас — любитель поживиться чужим добром, замечает врач, узнавший о предстоящей сделке, — ведь он доносил алькальду на противников режима, а потом скупал за бесценок имущество своих товарищей по партии, которых высылали из города. Полковник решает не продавать петуха.

В бильярдном салоне, где он наблюдает за игрой в рулетку, происходит полицейская облава, а у него в кармане листовки, полученные от друзей Агустина. Полковник в первый раз оказывается лицом к лицу с человеком, убившим его сына, но, проявив самообладание, выбирается из оцепления.

Промозглыми декабрьскими ночами полковника греют воспоминания о боевой юности. Он все надеется с ближайшим катером получить письмо. Поддерживает его и то, что уже начались тренировочные бои и его петуху нет равных. Остается потерпеть сорок пять дней, убеждает полковник впавшую в отчаяние жену, и на её вопрос, что они будут есть все это время, решительно отвечает: «Дерь