Эвгемеризм

Эвгемери́зм — герменевтическая теория толкования мифов, согласно которой религия возникла из культа умерших или живущих «великих людей». Сторонники эвгемеризма полагают, что мифология и религия являют собой результат сакрализации истории. В соответствии с этой теорией боги и другие мифологические персонажи — это фантастические трансформации реальных личностей, а мифы — искажённые исторические повествования. Эвгемеризм не обязательно связан с позднейшей рационалистической критикой мифологических и религиозных представлений. Эвгемеризации определённая мифологическая система может подвергаться и «изнутри», в процессе своего исторического развития. Так, заметными чертами историзации и эвгемеризма обладают китайская и ирландская мифология, многие книги Библии.

Возникновение эвгемеризма как учения традиционно связывается с именем древнегреческого философа Эвгемера. Развившиеся в античную эпоху эвгемеристические представления, пережив расцвет во времена раннего христианства и в Средние века, сохранились до XX века. Эвгемеризм оказал значительное влияние на становление религиоведения как науки.

Примеры эвгемеризма встречаются в древнегреческой словесности задолго до Эвгемера, который систематизировал отдельные опыты низведения богов и героев в разряд смертных. Например, ещё Геродот приводил рационалистические трактовки мифов об Ио и о Троянской войне, а софист Продик считал богов великими людьми древности. Возможно, что многие идеи Эвгемер позаимствовал у историка и философа Гекатея, полагавшего, что большинство египетских богов первоначально принадлежало к числу смертных. По его мнению, в начале времён миром управляли пара божеств, воплощающих мужское и женское начало в природе, и пять стихий (пневма, огонь, воздух, вода и земля). Затем, согласно Гекатею, «пришли к власти земные боги, которые сначала были смертными, а затем за разум и за благодеяния для всего человеческого общества удостоились бессмертия; некоторые из них были царями в Египте»[1].

Тем не менее в античности подобные переосмысления традиционной мифологии прочно ассоциировались с именем Эвгемера и пользовались определённой популярностью (особенно в эпоху позднего эллинизма), причём самого философа считали атеистом. Историк Диодор Сицилийский, стремившийся гармонизировать исторические факты и мифологические предания, был одним из наиболее ярких последователей Эвгемера и активно использовал методы своего предшественника. Особо ценен помещённый в книге V его «Исторической библиотеки» пересказ «Священной записи», утраченного сочинения Эвгемера.

В трактате Цицерона «О природе богов» приводятся взгляды, приписываемые Эвгемеру, и цитируются высказывания других философов, считавших, что боги прежде были людьми. Философ-скептик Секст Эмпирик в сочинении «Против учёных» передаёт идеи Эвгемера следующим образом:

Эвгемер, прозванный безбожником, говорит: «Когда жизнь людей была неустроена, то те, кто превосходил других силою и разумом, так что они принуждали всех повиноваться их приказаниям, стараясь достигнуть в отношении себя большего поклонения и почитания, сочинили, будто они владеют некоторой изобильной божественной силою, почему многими и были сочтены за богов» [2].

В сатирических произведениях Лукиана, высмеивающих древнегреческую религию, также заметны черты эвгемеристического отношения к богам как к возвеличенным смертным.

По всей видимости, распространению эвгемеризма в Древнем Мире способствовала реальная религиозная практика той эпохи, а именно посмертное или прижизненное обожествление царей Древнего Египта, правителей эллинистических государств, позднее — римских императоров.

Эвгемеризм нашёл себе деятельную поддержку у раннехристианских апологетов. Они использовали аргументацию Эвгемера для утверждения тезиса о том, что языческая (прежде всего — античная) мифология представляет собой плод человеческого вымысла, искажающий истинные представления о Боге. Философ и названное его именем учение удостаивались похвал за отрицание «ложных богов». Эвгемер упоминался наряду с Платоном, Аристотелем и Вергилием как предвосхититель христианства.

Святой Киприан Карфагенский в сочинении «О суете идолов» свободно оперировал доводами, характерными для Эвгемера, воспринимая их как очевидную истину: «Не боги те, кого чтит чернь; всё это видно из следующего. Были когда-то цари, которых близкие к ним по царственному воспоминанию стали потом чтить и после смерти: им учредили храмы и, чтобы удержать в изображении лики усопших, изваяли статуи, закалали жертвы и торжественно праздновали дни, им посвящённые. Впоследствии то, что ближайшими было сделано в своё утешение, для потомков сделалось священным».[3]

В «Протрептике» («Увещевании к язычникам») святой Климент Александрийский положительно отзывается о критиках античной религии, обвинённых в безбожии, называя в их числе Эвгемера:

Ведь хотя они и не постигли истину, но предположили ошибку. Этот проблеск разума — отнюдь не малое семя, из которого произрастает истина"[4].

В полемике с язычниками автор «Протрептика» приводит множество характерных для эвгемеризма примеров обожествления исторических лиц и противоречий в мифах.

Цитаты из утраченного сочинения Эвгемера и отрывочные сведения о его жизни, философии и сходных взглядах других античных мыслителей сохранены в трудах Августина, Лактанция, Евсевия Памфила.

Средневековый эвгемеризм

Книжники Средних веков следовали традиции, заложенной раннехристианскими апологетами, используя эвгемеристическую аргументацию для борьбы с язычеством. С их точки зрения, языческие боги представляли собой великих царей и героев древности, обожествлённых за выдающиеся заслуги перед их народами. Так, эвгемеристические истолкования античных мифов в изобилии встречаются в «Этимологиях» святого Исидора Севильского, в «Хронографии» византийского историка Иоанна Малалы и множестве других сочинений средневековых авторов.

В это же время эвгемеристическая критика распространяется не только на античную мифологию, но и на другие мифологические системы. Например, ирландские монахи, стремясь освободить записываемые ими предания от явно языческих элементов, подвергали их эвгемеризации: боги становились царями, воинами и колдунами, а связанные с ними мифы делались частью национальной истории.

Нечто подобное происходило и со скандинавской мифологией. В написанной около 1220 года «Младшей Эдде» исландский скальд и историк Снорри Стурлусон утверждает, что скандинавские боги — это вожди и короли древности; с его точки зрения, их культы выросли из поклонения местам их погребения. Снорри Стурлуссон возводит родословие «отца богов» Одина к троянскому царю Приаму, связывает слова «асы» и «Азия». Согласно «Младшей Эдде», Один вместе с большой группой людей переселился из Трои на Север; по пути их «принимали скорее за богов, чем за людей»[5]. Одину приписывается основание королевских родов Дании, Швеции и Норвегии.

Образцы эвгемеризма есть и в культуре Древней Руси. В конце «Повести временных лет» славянские языческие боги упоминаются подчёркнуто нейтрально, подобно историческим персонажам; в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам» упоминаются грешники, которые Трояна, Хорса, Велеса, Перуна «на богы обратиша», то есть «превратили в богов», «обожествили». Е. В. Аничков полагает, что в обоих случаях речь идёт об эвгемеристическом низведении божеств. По его мысли, для древнерусского книжника языческие боги — лишь давние предки; «по нечестию их некогда обоготворяли; после же принятия крещения перестали люди заблуждаться и теперь, вовсе не содрогаясь при имени какого-либо языческого бога, отлично понимают, что имя это просто принадлежало такому же человеку, только человеку выдающемуся, так что стоит даже и вспомнить его добром. Вне летописи подобный взгляд выражен в русской вставке «Хождения Пресвятыя Богородицы по мукам»[6].

Примером эвгемеризма по отношению к античной мифологии служат изображения на дверях Троицкого собора Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря в Костроме (XVI век). Наряду с пророками и волхвами на дверях изображены Менандр и Платон, чьё творчество воспринималось как предвосхищение христианства, а также бог Аполлон, изображение которого сопровождает надпись: «Аполлон не бог, но жрец, но есть Бог на небеси, и ему снити на землю и воплотитись от девы чистыя, в нее же аз верую, а по моей смерти 1800 лет снити ему на землю…»

Мирча Элиаде подчёркивает значение христианского эвгемеризма для сохранения античного наследия в Средние века: «Благодаря аллегорическому переосмыслению и эвгемеризму, а особенно благодаря тому, что вся литература и пластические искусства концентрировались вокруг мифов о богах и героях, эти боги и герои Древней Греции не были забыты, несмотря на длительную демифологизацию и победу христианства… Это мифологическое наследие могло быть принято и ассимилировано христианством только потому, что не составляло более живого религиозного смысла и значения» [7].

Эвгемеризм в Новое время

В исторической и богословской науке Нового времени взгляды христианского эвгемеризма господствовали до конца XVIII века. В этом отношении внимания заслуживает исторический труд Исаака Ньютона «Хронология древних царств» (англ. The Chronology of Ancient Kingdoms, 1728), в котором английский учёный, обобщая опыт античных, средневековых и современных ему историков, по сути дела сводит мифологию и историю в единый поток. Для Ньютона не существует границы между историей и мифологией: Сатурна он считает древним правителем Италии, Хирона — одним из создателей астрономии, Осириса — убитым во время междоусобиц фараоном.

Особенно прочны позиции эвгемеризма были во Франции, где появился один из самых авторитетных трудов того времени, посвящённых мифологии, — трёхтомное сочинение аббата Антуана Банье «Мифология и баснословие, объяснённые исторически» (фр. Mythologie et la fable expliqués par l'histoire, издано в 1758 году). Его автор целиком разделял взгляд на языческие мифы как на своеобразно искажённую историю.

В то же самое время эвгемеристической критике подвергалось и само христианство. Деисты и атеисты XVII-XVIII веков с помощью эвгемеристических доводов критиковали Священное Писание христиан, считая его собранием деформированных «суеверием» и «фанатизмом» исторических хроник. Таких воззрений, в частности, придерживались Давид Юм и Вольтер, написавший «Диалоги Эвгемера».

В XIX веке бурно развивается критика христианства с использованием некоторых эвгемеристических методов, особенно в сочинениях Давида Фридриха Штрауса и Эрнеста Ренана, видевших в Иисусе Христе обожествлённую историческую личность. Впоследствии, с возникновением и развитием научных антропологии, культурологии и религиоведения, эвгемеризм уступает место другим теориям, объясняющим происхождение и сущность религии. Тем не менее отдельные его элементы становятся частью религиоведческой науки, а некоторые положения получают развитие в науке и философии XX века. Следы эвгемеризма можно встретить в трудах Зигмунда Фрейда («бог есть возвысившийся отец») и Роберта Грейвза. На сходных с эвгемеризмом принципах основывается поиск исторической основы мифов, характерный для сочинений А. Т. Фоменко, посвящённых «новой хронологии» (особенно для книги «Царь славян», где предпринята очередная попытка отыскать «исторического Иисуса»). Их автор считает одним из своих учителей Исаака Ньютона [8].

Критика эвгемеризма

Обычно недостатком эвгемеризма считается то, что он видит в религии вымысел нескольких отдельных лиц, игнорируя своебразие и самоценность этого явления, и непременно пытается найти в мифе реальное историческое содержание. Так, видный датский фольклорист Аксель Олрик подверг критике распространённую в начале XX века концепцию, согласно которой за сменой поколений богов в греческой мифологии стоит свержение предшествующих культовых систем. Для Олрика и других критиков эвгемеризма неприемлем его редукционизм, стремление свести комплексный феномен к целенаправленному или непреднамеренному искажению истории. С эвгемеристической точкой зрения на мифологию и религию категорически не согласен А. Ф. Лосев, указывающий на заключённое в этой теории внутреннее противоречие:

Логическая сущность евгемеризма настолько свидетельствует о ничтожности этого мифологического толкования, что о нём можно было бы не распространяться… Ведь сказать, что боги есть результат обожествления (даже не важно чего именно), это значит совершить логическую ошибку idem per idem: кто употребляет термин «обожествление», тот, очевидно, уже знает, что такое «бог»; а если он этого не знает, то значит, он определяет одно неизвестное при помощи другого неизвестного[9].

Хотя эвгемеризм в «чистом виде» в значительной мере утратил актуальность, его историческое значение для развития научного осмысления религии бесспорно. Выпускаемая издательством Macmillan «Энциклопедия религии» отмечает:

Эвгемеризм обладал влиянием на протяжении столетий. Даже в наши дни ни одно из исследований по истории религиоведения не обходится без упоминаний Эвгемера [10].

Статья С.Я. Лурье «Исаак Ньютон — историк древности» (1943)

Секст Эмпирик. Сочинения в 2-х т. Т.2. М.: Мысль, 1976. С. 245.

Священномученик Киприан Карфагенский. «Книга о суете идолов» на сайте «Путём Отцов»

Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. С. 68.

 «Младшая Эдда». СПб: Наука, 2006. С. 11.

Е. В. Аничков. Язычество и древняя Русь. СПб., 1914. С. 336.

Элиаде, Мирча. Аспекты мифа. М.: Академический Проект, 2000. С. 149—150.

А. Кобельнюк. Галилей, Ньютон, Эйнштейн.., луганчанин Фоменко. Газета "Ракурс" г. Луганск № 28 (258) от 14 апреля 2007 года.

А. Ф. Лосев. История античной эстетики. Т. VII: Последние века. Книга 2. М.: Искусство, 1988. С. 195.

Статья Euhemerus and Euhemerism (часть статьи Atheism) из «Энциклопедии религии» на сайте BookRags.com (англ.)

R. de Block. «Euhémère, son livre et sa doctrine». Mons, 1876.

Brown, Truesdell S. «Euhemerus and the Historians» The Harvard Theological Review 39.4 (October 1946), pp. 259—274.

G. Vallauri. Euemero di Messene. Turin, 1956.

Климент Александрийский. Увещевание к язычникам. Кто из богатых спасётся. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2006. — 288 с. — ISBN 5-89740-147-0.

Ньютон, Исаак. Хронология древних царств. М.: ЭКСМО, 2007. — 480c. — ISBN 978-5-699-21132