Ренато Гуттузо

1.6 Ренато Гуттузо

Ренато Гуттузо (1912-1987), итальянский художник, представитель итальянского неореализма. Родился в Багерии под Палермо 2 января 1912 в семье землемера и сельского администратора. В школьные годы посещал курсы рисования, которые вел футурист П. Риццо.

С конца 1950-х в живописи Гуттузо усиливаются экспрессионистические проявления: цвет обретает особую интенсивность, пространство складывается из пересекающихся перспектив с множеством точек схода, отдельные фигуры и группы изображаются в разных масштабах и рассогласованных ракурсах. На картине «Распятие» (1941) фигура Христа частично загорожена телом одного из разбойников и Марией Магдалиной, так что внимание зрителя невольно обращается к зловещему натюрморту на переднем плане, где выставлены бутылка с уксусом, молоток, и гвозди. Перемещение фигуры Христа из центра композиции в один из ее элементов казалось в свое время смелым новаторством и вызвало сильную негативную реакцию церкви. Работа также воспринималась как скрытая критика режима Муссолини в Италии. Картина типична для направления "социального реализма"- группы художников, стремившихся создать политическое искусство, которое было бы одновременно современным по форме и легко понятным зрителям. В данном произведении он соединяет черты кубизма, например неестественный колорит и искажение анатомического строения тел, с описательным реализмом сюжетного повествования. На протяжении всей жизни Гуттузо привлекал рисунок. В нем он отрабатывал решение объемно-пространственной концепции композиции своих живописных работ, искал выразительные жесты. Порой, предназначенные для живописи, его графические листы слагались затем в серии, обретающие самостоятельное идейное значение. Такова графическая серия «С нами Бог!», в названии которой повторена надпись, выбитая на пряжках ремней нацистских солдат. Сразу после войны серия была издана в виде отдельного альбома.

Сам Иисус выполнен в вполне коническом жанре, но сама постановка картины была воспринята очень не однозначно, серьезное отступление от канона можно усмотреть в отходе от идеи Христа - как композиционного центра.

С 2002 года Британский Институт современного искусства в Лондоне начал воплощать проект на тему «100 художников видят Бога» - работы посвященные тому, как можно изобразить Бога в современном искусстве. Предложив изобразить нечто божественное, кураторы получили в ответ тоже нечто абстрактное, не имеющее ничего общего ни с иконами, ни с академическими картинами.

Тут нет ни мистики, ни благочестия. Очень модный сейчас англичанин Дамьен Херст представил на стене стеллаж с набором самых разных медикаментов, своего рода алтарь во имя спасения. В качестве главной работы выставки выступает композиция Николаса Керзулиса «Посвящение моей матери...». Посвящение представляет собой 35 глаз разного цвета, выложенных в стройные рядки, – неподвижные зеркала души. Кстати, что до зеркала, то именно оно, судя по всему, и стало главным символом Бога в ХХ веке. «Зеркало № 8» законодателя поп-арта Роя Лихтенштейна (умер в 1997 году) специально взято для выставки у частного коллекционера. Кроме зеркал олицетворять Бога может абсолютно любой объект, к которому обращаются со страстью и сильным чувством. Так, кубинец Джери Пардо, живущий ныне в Лос-Анджелесе, заявил: «Бог – всюду», – и изобразил его в виде проекции треугольника. Синди Бернард считает, что понятие божественного – это музыка, оттого художница отдала на выставку фотографию рок-концерта в музыкальном супермаркете. Последовательней всех оказался техасец Терри Аллен, который выложил на стене неоновыми трубками имя ELVIS и написал: «Я вижу разницу между Богом и Элвисом Пресли только в том, что Иисус никогда бы не сочинил «Do the clam».

Самым скандальным (с точки зрения церковной ортодоксии), конечно, является произведение покойного австрийца Киппенбергера: деревянное распятие лягушки с перекошенными глазами. Здесь важно знать, что этот лягушонок (по имени Фред) не что иное, как альтер эго самого художника. Каждый народ, каждая эпоха, каждая культура представляют Иисуса Христа по-своему. На византийских и русских иконах мы видим небесного Царя, по-русски — Вседержителя, по-гречески — Пантократора, вершащего Суд над грешниками и дарующего милость праведникам. На порталах романских и готических соборов предстает страдающий Мессия, распятый за грехи человечества, понесший на Себе скорби и болезни мира. На картинах итальянского Возрождения Христос — титан духа, в котором человеческая природа явлена во всей полноте и красоте Божьего подобия. В искусстве ХХ века Христос предстает как один из нас, человек толпы, с обликом еврея из провинции, Он похож на разнорабочего, на бродячего проповедника, на хиппи, на кого угодно: Он просто человек. Негры изображают Его чернокожим, китайцы — с узким разрезом глаз, в Латинской Америке Он похож на индейца, австралийские аборигены рисуют Иисуса аборигеном. Если собрать все картины, скульптуры, гравюры, книжные миниатюры с изображением Спасителя, созданные за две тысячи лет христианской истории, мы получим мозаику самых разных представлений об Иисусе Христе — Сыне Божьем и Сыне Человеческом. Искусство называют зеркалом, и если это так, то перед нами зеркало, разбитое на тысячи осколков, в каждом из которых своеобразно отразился лик Христа. Со временем религиозные сюжеты в искусстве вытесняются светскими. Тем не менее, и в XIX веке некоторых художников продолжает волновать образ Христа. Один из них — Гюстав Доре, проиллюстрировавший Библию гравюрами. Христос у Доре величав, благороден и несколько патетичен. Это Христос европейской классической традиции. Но классическое направление в искусстве XIX века сменяется романтизмом, затем импрессионизмом и символизмом, а в ХХ веке им на смену приходят экспрессионизм, кубизм, сюрреализм. В каждом из этих направлений, носивших абсолютно светский характер, были художники, обращавшиеся к образу Христа. И у каждого из них Его образ не связан с предыдущей традицией, словно в Новое время каждый хотел иметь своего Христа. У Поля Гогена Христос мужиковатый и грубый, как бретонский крестьянин. У Джорджа Руо — хрупкий и возвышенный, эстетизация этого образа доведена почти до болезненности. У Сальвадора Дали Христос вполне гармоничен, но весь антураж его картин похож на кошмарный сон, в котором распадается в воздухе, словно от взрыва, крест («Гиперкубическое тело») или растворяются, как в кислотной среде, стены дома («Тайная вечеря»). Христос у Марка Шагала — это еврей, гибнущий в огне холокоста, принимая на Себя все страдания человечества. ХХ век, как никакой другой, искушался Богоборчеством и христопродавством, Христа отменяли, запрещали, замалчивали, объявляли мифом, проклинали, который раз распинали, но Он вновь воскресал, в том числе и в искусстве. К 2000-летию христианства во многих странах проходили выставки, посвященные образу Христа в искусстве, где были представлены работы вплоть до последнего десятилетия прошедшего века, что свидетельствует о неиссякаемом и даже возрастающем интересе к личности Иисуса Христа. Новый век, новое тысячелетие также пристально вглядывается в лик Спасителя, пытаясь увидеть, понять, отобразить Его – всегда Одного и Того же и всегда нового, неожиданного, парадоксального.

В настоящее время проходит большое количество выставок посвященных современному искусству, как в России, так и за рубежом, например, выставка «Осторожно, религия!» проходила в Центре имени Сахарова с 14 по 18 января 2003 года. Свои работы представляли 40 художников из России, Кубы, США, Японии, Грузии и Армении, в том числе мастера эпатажа Александр Косолапов, Олег Кулик, Владислав Мамышев-Монро и Авдей Тер-Оганьян. Художники-концептуалисты предусмотрительно объяснили идею экспозиции: «Название выставки передает отчетливую двойственность ее замысла: это и призыв к бережному, деликатному, уважительному отношению к религии, вере, верующим людям, и знак «Внимание, опасность!» – когда дело касается религиозного фундаментализма, сращения религии с государством, мракобесия». Среди экспонатов была репродукция «Тайной вечери» с зеркалом вместо головы Христа (любой посетитель выставки мог представить себя в роли Спасителя). В числе прочего были представлены заповеди с номерами выше десятого, обнаженная женщина на кресте. Один из экспонатов представляет собой цветной плакат, изображающий как бы увеличенную этикетку, какие бывают на бутылках популярного во всем мире газированного напитка, выпускаемого американской фирмой «Coca Cola». В пространство этой этикетки методом компьютерной аппликации помещено изображение головы человека, выполненное в такой манере и с таким выражением лица - самодемонстрации - как изображают обычно кумиров толпы - рок певцов, популярных артистов и т.п. Возможно, что это лицо смонтировано методом фоторобота, применяемого в криминалистике, и оттого производит довольно страшное впечатление, несмотря на кажущуюся внешнюю благовидность: верхняя часть лица явно женская, нижняя - мужская, в каких-то чертах (например, нос) лицо кажется портретом конкретного человека, в других - плакатным трафаретом. Не исключено, что одним из использовавшихся архетипов была голова Джаконды с одноименной картины Леонардо да Винчи. Другой привлеченный архетип прослеживается четко: прическа и борода изображенного лица воспроизводят иконографический тип Христа, принятый во всем христианском мире, - как в Западноевропейской религиозной живописи, так и в Восточно-христианских (православных) моленных образах (иконах). Последним - третьим - звеном в семантическом строе этого экспоната (первое - этикетка, второе - человеческое лицо) является текстовая вставка, помещенная непосредственно под логотипом «Coca Cola»: «This is my blood», что по содержанию является частью литургической формулы, значимой для всех христианских конфессий. Моральный аспект данного произведения довольно спорный, ведь подобные экспонаты могут обидеть чувства верующих.

Смысл данного экспоната очевиден - он заключается в отождествлении его автором символов современной массовой культуры с символами сакрального таинства. Автор на этом примере показывает популяризацию религии в современном мире. Смысл же самого этого отождествления, теоретически, можно было бы трактовать различно, например, как обвинение массовой культуры в бездуховности: можно было бы посчитать данный экспонат упреком, брошенным интернациональной толпе потребителей, доверяющих коммерческой рекламе, в том, что для нее товары типа «Кока-колы» заменили собой святыню, логотипы известных фирм превратились в сакральные тексты, а само потребление материальных благ - в подобие сакрального таинства.

Экспонат А.А. Зражевской «Не сотвори себе кумира» представляет собой выполненное из фанеры в размер человеческого роста изображение традиционного для Православия способа украшения икон - оклада, но без иконы за ним, туда желающий могли вставить свое лицо Изображенный оклад своими очертаниями воспроизводит православную иконографию «Спас на престоле», то есть Самого Бога. В состав экспоната входит также фотоаппарат на треноге, повернутый объективом к изображению оклада, и несколько реквизитов для фотографирования (книги). Рядом с фотоаппаратом размещена надпись: «Фото. Недорого».

Концепция экспоната предложена самим автором в его названии: «Не сотвори себе кумира». Однако, как и в предыдущем объекте, название только подталкивает к поиску смысла, вариантов которого можно сочинить, вероятно, множество. Впрочем, очевидны две крайние смысловые позиции. Одна из них, прямо, «нравоучительна», и представляет собой критику, опять же, представителей масс культуры, воспитанных средствами масс-медиа, которых современные философы определили как «поколение-мне», то есть поколение крайнего эгоизма, которое на первое место ставит свои личные интересы, личную выгоду, личные потребности: культура потребления формирует тип человека, который становится сам себе кумиром, неким самобожеством. При такой трактовке данного экспоната фотоаппарат играет роль главного обличителя нравов (тождественного роли в данной ситуации зеркала - «на себя посмотри») и поддаваться на приглашение сфотографироваться ни в коем случае нельзя, чтобы не попасть в ряд критикуемых.

Произведение В.М. Орлова, А.Ю. Митлянской «Last supper», состоял из двух частей: Во-первых, фотографического триптиха с изображением частей рыбы на них, и, во-вторых, видео клипа, изображающего бесконечное повторение агонии отрубленной рыбьей головы.

Фотографическая часть экспоната представляет собой жанр натюрморта, композиция которого состоит из трех частей: в центральной части изображены головы и хвосты рыбы, лежащие на тарелке, а на боковых частях абсолютно симметричных друг другу, крупным планом сфотографированные рыбьи усы. Натюрморт подан торжественно, наподобие сакрализованных натюрмортов позднего средневековья или раннего Возрождения. Истолкование работы можно понять из двух источников: из ее названия и из общего контекста выставки. Название работы - «Last supper» (в переводе - «Последний ужин») и контекст, в котором работа была представлена (рядом с плакатом Косолапова, содержащим слова, сказанные Спасителем на Тайной Вечере), заставляют понимать данный экспонат как размышление на тему «Тайной Вечери» - последнего ужина Христа со своими учениками. В раннехристианском контексте одним из символов Христа было изображение рыбы: поскольку греческое написание заглавными буквами слов «Иисус Христос Сын Божий» совпадало с греческим же словом «рыба», то изображение рыбы в качестве зашифрованного символа Христа часто использовалось для украшения раннехристианских катакомб. На Тайной Вечере Христос, как известно из Евангельского повествования, уподобил Себя закалываемому в жертву за грехи людей пасхальному агнцу, и не только символически, но и реальным образом осуществил само заклание, первый раз причастив Собой учеников посредством преломления хлеба и единой чаши вина. Исходя из вышеизложенного, можно предположить, что данный экспонат под видом разломленной на куски рыбы (как раннехристианского обозначения Христа) символизирует слова Спасителя о Его теле, «ломимом» для оставления грехов верующих в Него людей.

Через четыре дня после открытия православные верующие разгромили выставку, а особо непонравившиеся экспонаты залили краской. Шестерых погромщиков задержали милиционеры, а прокуратура предъявила им обвинение в хулиганстве. Чувства верующих вполне можно понять, даже у неверующего человека экспонаты данной выставки вызывают удивление и возможно даже некоторое недоумение. В современном мире каждый человек имеет право на выражение своих религиозных чувств, но изображая подобным образом библейские темы можно с легкостью обидеть чувства верующих людей.

ГЛАВА II. ИЗОБРАЖЕНИЕ ДЬЯВОЛА