Возрождение религии и этническая идентичность татарской молодежи в Республике Татарстан

2.2 Возрождение религии и этническая идентичность татарской молодежи в Республике Татарстан

В Татарстане 90-х годов ислам, как и остальные религии, переживает период возрождения. Об этом свидетельствуют количественные показатели: если к концу 1980-х годов в республике функционировали 18 мусульманских общин, то на 1 января 2001 года с учетом перерегистрации ранее действовавших и впервые зарегистрированных организаций на территории Республики Татарстан в государственный реестр внесено 804 мусульманских организации. В настоящее время в республике активно протекает процесс становления и развития исламского среднего и высшего образования: на территории республики официально действуют 5 средних профессиональных религиозных учебных заведений, 2 – высших и один университет [7, c.12-23].

Религиозное возрождение в Татарстане, особенно ярко проявившееся после распада СССР, шло рука об руку с этническим. Растущая среди молодежи приверженность к религии, хотя почти не сопровождается повышением религиозности, приводит к реальному росту этничности. И поскольку в молодежной среде поиск новых идентичностей особенно актуален, представляется интересным проиллюстрировать подобный тезис результатами исследования «Процесс исламизации в РТ: влияние на социальную стабильность и формирование новых идентичностей молодежи». В рамках данного исследоания в октябре 2001 года проводился массовый опрос молодежи. Стратифицированная выборка составлялась с учетом квот по полу, возрасту, национальности, месту жительства и роду занятий. Респонденты отбирались по месту учебы, работы, или, как в случае с безработными, на бирже труда и по месту жительства. Характеристики выборки: 1026 человек в возрасте от 15 до 29 лет, из которых 558 – татары (54,4%), 407 – русские (39,7%) и 61 – представители других национальностей (5,9%). Опрос проводился в режиме самозаполнения: вопросы веры являются интимными, и необходимость обсуждения их с интервьюером, как считают Ходжаева Е.А и Шумилева Е.А, уменьшает степень искренности респондентов [8, с.106]

Перейдем к анализу результат опроса. Лишь 4% молодых татар считают себя верующими людьми, исполняющими религиозные обряды. Большинство (62%) назвало себя верующими, отметив, что всех религиозных обрядов они не исполняют. В то же время более трети представителей опрошенной татарской молодежи при ответе на вопрос «Что роднит Вас с людьми Вашей национальности?» выбрали именно религию (36,9%). Этот вариант ответа занимает третье место после языка (77,2%) и обрядов и обычаев (49,8%).

В ходе анализа результатов опроса производилась типологизация по уровню религиозности тех участников опроса, которые перечислили себя к татарскому этносу. В основание типологии нами положены два критерия: идентификация респондентов с определенной конфессией и выполнение соответствующих религиозных обрядов. Выделено несколько групп татарской молодежи [9, c.334].

1. Внеконфессиональная группа: люди, не являющиеся сторонниками определенных конфессий (19%). Воздействие процесса исламизации на данную группу можно считать минимальным. Соответственно, возможно принять ее в текущем исследовании в качестве контрольной.

2. «Номинальные» мусульмане: значимая в процентном отношении группа молодежи (38%), идентифицирующая себя с исламом, но не исполняющая мусульманских обрядов.

3. Немногочисленная «переходная группа» людей, исполняющих только те мусульманские обряды, которые имеют социальное значение или принадлежат преимущественно к народной традиции (свадебный – никах, похоронный – жиназа уку, имянаречение – исем кушу и др.), а также отмечающих религиозные праздники (7,2%). Представители группа по всем показателям мало отличаются от «номинальных» мусульман, поэтому при анализе, на наш взгляд, допустимо данные группа рассматривать вместе.

4. «Традиционные» мусульмане: молодежь, исполняющая и традиционные обряды, и мусульманские ритуалы (намаз, ритуальное омовение – тахарат и пр.), а также придерживающаяся постов (ураза) (25,3%). В группу вошли все, кто при ответе на открытый вопрос «Какие религиозные обряды вы соблюдаете?» указывал хотя бы один из традиционных мусульманских ритуалов. Подобные обряды в большей степени, нежели упоминавшиеся выше социальные, способствуют структурированию повседневной жизни верующих. Их исполнение, даже неполное и нерегулярное, как и ношение особой одежды, также является внешним проявлением самоидентификации и свидетельствует о ее следующем, более глубоком уровне. Таким образом, можно утверждать, что именно данная группа является носителем религиозной идентичности (или, как будет показано ниже, этнорелигиозной идентичности).

5. Татары, относящие себя не к исламу, а к другим религиям (10,5%). Специфика группы требует детализации. Так, большинство в ней придерживается православия – 49 человек и лишь 10 молодых людей – других религий. Из 49 православных татар 18 отнесли себя не к татарскому этносу, а к субэтносу - татарам-кряшенам (или крещеным татарам), традиционной религией которых является православие. Кроме того, около одной трети татар, придерживающихся православия, - дети от смешанных русско-татарских браков [10, c.108].

Естественно, уровень религиозной идентификации увеличивается в направлении от группы, не придерживающихся никакой религии, к группе соблюдающих традиции и выполняющих мусульманские ритуалы. При этом можно указать четкую зависимость: чем выше уровень религиозности, тем больше в группе людей, живших до 16-летнего возраста в сельской местности или в поселках. Так, среди нерелигиозных лишь одна пятая часть провела детство и юность в сельских районах или поселках городского типа, тогда как в 4-й группе их доля – до 50%.

Коснемся отличий гражданских ценностей и этнических установок представителей групп татарской молодежи. Можно констатировать различия при ответе на вопрос «Что роднит Вас с людьми Вашей национальности?». Вариант «общая государственность» выбрали 15% нерелигиозной молодежи и лишь 6,4% респондентов «традиционной» группы. Однако если среди представителей внеконфессиональной татарской молодежи только татарстанцами считает себя приблизительно четверть (26%), то среди «традиционных» молодых мусульман – более половины (58,2%). Показательно также распределение по выделенным группам татарской молодежи, причисляющей себя к россиянам: среди неисламизированных татар таковых 18%, а среди «традиционных» - всего 1,5%. Только 5% респондентов внеконфессиональной группы одобряют деятельность политических национальных движений в республике, а в «традиционной» группе респондентов с подобным отношением почти четверть (23%) [11, c.34].

Среди исполняющей мусульманские ритуалы молодежи меньше доля респондентов с «маргинальной» этничностью. Они уверенно идентифицируют себя с определенной национальностью в 90% случаев, тогда как среди не относящих себя к определенной конфессии данная доля составляет 56%. Не идентифицируют себя ни с какой этнической группой 3,5% из числа «традиционных» молодых мусульман и 27,5% «внеконфессиональных» татар. Представители «традиционной» группы «никогда не забывают о своей национальности»: в 2 раза чаще, чем не придерживающиеся никакой религии молодые татары (79% и 36% соответственно).

Среди исполняющих религиозные обряды и ритуалы доля общающихся на татарском языке более чем в два раза выше, чем среди представителей внеконфессиональной группы и «номинальных» мусульман. Заметим, что такая зависимость характерна как для общения на работе (в школе), так и для неформального общения с друзьями, соседями или членами семьи.

Рассмотрим, отличаются ли выделенные группы молодежи по межэтнической толерантности. Как и любая другая религия, ислам призывает к миру и терпимости, поэтому предполагалось повышение толерантности с ростом уровня религиозности. В ходе опроса респондентов задавался вопрос о чертах характера, присущих, на их взгляд, татарам и русским. Результаты опроса показали, что «традиционная» группа татарской молодежи отличается наименьшим объемом отрицательных автостереотипов. Только 12,2% ее представителей указали на подобные черты. Данная доля в два раза меньше, чем у татар, не являющихся сторонниками определенных конфессий (24,7%).

Татары, не относящие себя к определенной конфессии, более толерантны в своих гетеростереотипах. Респонденты группы в 3,5 раза чаще (17,5% по отношению к 5%) называли русских добрыми и в 5раз чаще щедрыми (10,5% по отношению к 1,9%), чем их сверстники – «традиционные» мусульмане. Вопрос задавался в открытой форме, и респонденты имели возможность указывать не только положительные черты национального характера. Почти половина (47,8%) из числа «традиционных» мусульман отметили отрицательные черты, свойственные русским. Среди «номинальных» мусульман подобная доля составила 37,2%, среди молодых татар, исповедующих другие религии, - 26,7% и среди респондентов, не относящих себя к определенной конфессии, - 20,8%.

Важный показатель межгрупповой дистанции – отношение к межэтническим бракам. В данном вопросе влияние уровня религиозности выразилось в меньшей приемлемости подобных браков для «традиционных» мусульман по сравнению со всеми остальными группами татарской молодежи. Среди представителей «традиционной» группы доля тех, кто очень не хотел бы видеть представителя другой национальности в роли супруга, в три раза больше, чем среди респондентов внеконфессиональной группы (34,4% против 11,8%). Различие между этими группами еще более выражено по отношению к межэтническим бракам детей («Насколько бы Вам хотелось видеть представителя другой национальности в роли будущего мужа (жены) вашего ребенка?»). Вариант ответа «очень хотелось бы» выбрали 14,7% нерелегиозных респондентов и 52,5% - «традиционных».

Результаты, опровергающие гипотезу о повышении толерантности, можно объяснить следующим образом. Во-первых, рост интолерантности по мере « исламизированности» групп, вероятно, обусловливается не воздействием религии, а ростом этнической составляющей идентичности. Во-вторых, можно указать на большее восприятие респондентами внешней, обрядовой стороны религии, нежели концептуальной.

Религиозные взгляды не очень распространены среди молодого поколения татар. Невысока и субъективная оценка молодыми татарами степени своей религиозности. С возрастанием религиозности татарской молодежи уменьшается роль общероссийской государственности как маркера, сплачивающего этнос. В ситуации позиционирования Республики Татарстан как суверенного государственного образования региональная гражданская идентичность – татарстанец доминирует над общенациональной идентичностью в группе молодежи, отличающейся большей религиозностью («традиционные мусульмане»), в отличие от внеконфессиональной татарской молодежи. Очевидны серьезные различия гражданской идентичности различных этнических групп молодежи: русские позиционируют себя как россияне, а татары – как татарстанцы. Можно говорить о большей поддержке в группе «традиционных мусульман» националистических проявлений в татарстанской политике. Группа «традиционных» мусульман отличается и более отчетливым этническим самосознанием по сравнению с молодыми татарами, не ассоциирующими себя ни с одной из конфессий. Представители «традиционной» группы более склонны к употреблению татарского языка в повседневном общении. Наиболее высокий уровень межэтнической толерантности свойственен внеконфессиональной, а самый низкий – религиозной татарской молодежи. Итак, для придерживающихся основных канонов ислама и предписанных этой религией обрядов молодых людей более актуализирована их этническая принадлежность в силу их большей приверженности идеям традиционализма [12, с. 106-108].