Святой Нектарий

2.8. Святой Нектарий

Будущий сибирский святитель Нектарий (в миру Теляшин Николай Павлович) родился в Осташковской слободе в 1586 (или 1587) году в семье крестьянина. Родители его, принявшие монашеский постриг уже в преклонных годах, отличались благочестием. В том же духе воспитали они и детей. Николай уже в двенадцать лет был отдан на воспитание в Нилову пустынь, на попечение ее основателя и настоятеля иеромонаха Германа. В первые два года он был обучен и чтению, и письму, и церковному пению и порядку церковного богослужения, и послушанию, и началам нравственности и подвижничества, то есть получил блестящее по тем временам духовное образование. Книжной премудрости учил его известный справщик церковных книг Арсений Глухой, прекрасно знавший греческий и латинский языки, сведущий в риторике и философии.

После двухлетней подготовки Николай был пострижен в монашество с именем Нектарий. Это произошло в 1601 году. Смиренный подвижник мужественно переносил все невзгоды. Скорби и нужды рано приучили его к терпению, бережливости, труду и воздержанию. Ни о каких суетных удовольствиях он и понятия не имел. Все время, свободное от послушаний, употреблял на чтение и переписывание разных святоотеческих писаний.

В 1613 году Нектарий был рукоположен в иеромонаха. В год смерти строителя Германа Нектарию было всего двадцать семь лет, но он уже пользовался таким уважением, что сразу же был избран на опустевшее место строителя. Благодаря его стараниям, пустынь скоро приобрела много благодетелей. На ее устройство вносили лепту, среди многих других, митрополит Ростовский Варлаам и известный архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Дионисий. С их прямой помощью и молитвенным участием приобретал Нектарий земли, возводил необходимые постройки, строил и благоукрашал монастырские церкви. В 1622 году им была построена церковь о трех главах во имя Покрова Божией Матери.

Тяжело было ему, привыкшему к пустынному безмолвию, нести среди разноплеменного беспокойного населения бремя управления обширной епархией. На новом месте столкнулся он с необузданными дикими нравами тех, кто лишь числился христианином, но по образу жизни был хуже язычника. Пытаясь противостоять разбушевавшейся стихии пьянства, он хотел личным примером учить людей целомудренной жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

80-е годы XIX века Ключевский назвал «перевалом, за которым начинается пологий, но неуклонный, постоянный спуск».

Особенность кризиса православия состояла в том, что он проявился во всеобщем падении общественного престижа религии, обесценивания ее роли в решении общественно значимых проблем. Причины кризиса православия Церковь объясняет не утратой влияния на верующих, не девальвацией религии как средства удовлетворения духовных потребностей, а несоответствием устаревших способов выражения «абсолютных и непререкаемых истин веры» современному уровню развития общественного сознания. В России конца ХIХ века назрела острая необходимость «приспособить» православие к новому этапу развития общества, связанному с капиталистическим развитием, социальной поляризацией, ростом социальной напряженности, появлением новых радикальных идей.

Более того, причина упадка православия в жесткой государственной власти над Церковью. Подчинив себе Церковь, государство тем самым разрушило зависимость светского от духовного и привело к внутреннему разладу и ослаблению нравственных начал в обществе. Факт сращивания государства и РПЦ признавался и самими религиозными деятелями. Пагубное влияние опеки светской власти наталкивало их на мысль о необходимости церковных преобразований. Выдающиеся церковные иерархи, известные общественные деятели того времени защищали идею независимости Церкви от государства и прививали ее русскому общественному сознанию.

Закон о вероисповедании 1905 года был запоздалой и половинчатой мерой и его результаты были сведены к нулю. «Свободой быть без совести» называли этот закон крестьяне.

Глубинная причина нежелания реформирования Церкви – в охранительной ее направленности. Православие было основным идеологическим символом самодержавия и основным источником его легитимации. Знаменитая триединая уваровская формула подразумевала, что православие – вера русского народа, самодержавие – его «естественное» политическое устройство и все три компонента – русский народ, русская вера и русское самодержавие – находятся в неразрывной связи. Незыблемость веры – как бы моральное основание незыблемости самодержавия. Здесь и находится, как нам кажется, основное противоречие эпохи.

Принципы свободы совести и слова, суверенности мышления, равно как и весь комплекс прав и свобод, – эти великие приобретения европейской мысли и общественной практики сами, как известно, формировались под непосредственным воздействием религиозно-реформационных процессов. Русское общество начала ХХ века бурлит, развивается, добивается определенных преобразований демократических свобод, но в общественном сознании не происходит изменений в глубоко укоренившемся характере традиционных мыслей и чувств. Одним словом, новый дух времени не находит идеологической подпитки.

России не доставало сильного духовного лидера, способного реформировать Церковь, создав учение, которое позволило бы аккумулировать в себе достижения цивилизации (применительно к историческим условиям России) с высокими моральными принципами православия, способствуя оздоровлению Русской Православной Церкви и России в целом.

Протестом мыслящей элиты против замкнувшейся в догматизме «исторической церковности» была выработка нового религиозного сознания русской философской мыслью.

Новое религиозное сознание, в частности, можно рассматривать как комплекс социально-культурных и религиозно-философских идей, разделив которые светская интеллигенция могла бы стать «религиозной общественностью» и возродить Россию к новой жизни. Признание религиозных ценностей должна было освятить учительское призвание интеллигенции, и тем был бы преодолен ее разлад с народом. Так замышлялся великий синтез религии, культуры, общественности, народной жизни, контуры которой предложил В. Соловьев. В этом единстве нужна была модернизированная религия, а не консервативное историческое христианство. Но интеллигенция была слишком оппозиционна правительству и царю, ее намерения были слишком революционны. Интеллигенцию того времени авторы «Вех» воспринимали как «отщепенцев», предлагали пересмотреть свои философские основы и покаяться.

Тоталитаризм формального православия ставил не преодолимую преграду на пути религиозной мысли. В результате мысль и чувства русских людей устремлялись по направлению вообще не религиозному, атеистическому. В царской России этот путь был более прост и естественен, чем путь религиозных исканий и реформ.

В 1917 году в России впервые была провозглашена свобода совести и отделение церкви от государства, и для преследуемых ранее сектантов наступило «золотое десятилетие». Но Церковь большинства русского народа – православная – подверглась разгрому.

Для христианства не существует «плохого» или «хорошего» политического строя. Христиане всегда готовы быть лояльными и активными гражданами любого государства, желающего блага своим подданным. Но сама по себе имперская идеология – будь она правоконсервативной или леворадикальной – имеет тенденцию подавлять остальные формы общественного сознания. Для того, чтобы Церковь могла адекватно выполнять свое общественное служения и воспитывать народ в духе высокой нравственности, милосердия, терпимости и гражданской ответственности, она должна быть отделена от государства не на словах, а на деле. Однако целесообразность сотрудничества Церкви и государства сегодня не подвергается сомнению и объясняется фактом возвращения в жизнь России православия, основ духовности, что является одним из факторов решения насущных внутрироссийских и внутрицерковных задач.

Список использованной литературы

1.   Корзун М.С. Русская православная Церковь на службе эксплуататорских классов: Х-1917 год. – Мн.: Беларусь, 1984.

2.   Крывелев И.А. История религии. Очерки в 2-х т. Т. 1. Второе изд., доработ. – М.: Мысль, 1988.

3.   Куцая М.А. Церковно-государственные отношения в русской религиозной философии ХIХ – начале ХХ веков и их современная интерпретация. // С.Пб.: Проблемы славянской культуры и цивилизации: Материалы региональной научно-методической конференции. Отв. редактор В.И. Иващенко. – Уссурийск: Изд-во УГПИ, 1999.

4.   Мень А. Религия, культ личности и секулярное государство // На пути к свободе совести / Сост. и общ. ред. Фурмана Д.Е. и О. Марка – М.: Прогресс, 1989..

5.   Никольский Н.М. История русской церкви. – 3 изд. – М.: Политиздат,  1983.

6.   Полонский А. Православная Церковь в истории России: Синодальный период //Преподавание истории в школе. – 1996. № 1-2

7.   Поспеловский Д. Русская православная Церковь: испытания начала ХХ века //Вопросы истории. – 1993. № 1

8.   Поспеловский Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и  СССР. – М.: Библейско-богословский институт святого апостола Андрея, 1996.

9.   Прусс И. Религиозный национализм или национальная религия? /Знание-Сила. – 1997. № 3. с. 126.

10.            Римский С.В. Церковная реформа Александра II // Вопросы истории. – 1996. № 4

11.            Русское православие: вехи истории // Науч. ред. А.И. Клибанов. – М.: Политиздат, 1989.

[1] Прусс И. Религиозный национализм или национальная религия? /Знание-Сила. – 1997. № 3. с. 126.

[2] Никольский Н.М. История русской церкви. – 3 изд. – М.: Политиздат, 1983.

[3] Русское православие: вехи истории / Науч. ред. А.И. Клибанов. – М.: Политиздат, 1989.

[4] Поспеловский Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР. – М.: Библейско-богословский институт святого апостола Андрея, 1996.

[5] Поспеловский Д. Русская православная Церковь: испытания начала ХХ века //Вопросы истории.- 1993, № 1. с.46.

[6] Русское православие: вехи истории / Научная редакция А.И. Клибанова. – М. Политиздат, 1989. – с. 380.

[7] РимскийС.В. Церковная реформа Александра II // Вопросы истории. – 1996. № 4. – с. 38.

[8] Бессмертный А.Р. Национализм и универсализм в русском религиозном сознании // На пути к свободе совести / Сост. и общ. ред. Фурмана Д.Е. и О. Марка – М.: Прогресс, 1989. – с.156.

[9] Мережковский Д.С. Грядущий хам. – М.: Молодая гвардия, 1992. – с.59.

[10] Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество // «Вехи», Сверловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – с. 57

[11] Там же. – с. 66

[12] Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. // «Вехи», Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1991. – с. 33.

[13] Никольский Н.М. История русской церкви. – 3 издание. – М.: Политиздат, 1983.- с. 428.

[14] Русское православие: вехи истории. / Науч. ред. А.И. Клибанов. – М.: Политиздат, 1989. – с. 382.

^[15]Соловьев В.С. Собр. соч. в 2-х т. – М.: Мысль, 1988. – Т 1. – с. 17

^[16] Опыты: Литературно-философский ежегодник. – М.: Советский писатель,1990.- с. 273-274.

^[17]Комаров Ю.С. Общество и личность в православной философии. – Казань: Университет, 1991. С. 100.

[18] Святой праведный Иоанн Крондштадтский: Сборник / составила Соколова Е.А.. – М.: Новатор, 1998. – с. 324.

[19] Там же.