Деятельность ОБСЕ в Белорусси

2.1 Деятельность ОБСЕ в Белорусси

Миссия ОБСЕ в Белоруссии даже в минималистском варианте реально поставленных перед нею задач была обречена на провал: констатация факта недемократичности режима рычагом давления на Лукашенко служить не могла. Белорусский режим вполне мог существовать и без Европы, в то время как Европа без российского транзита через Белоруссию, несомненно, оказалась бы в серьезном кризисе. Собственно, этот внутренний европейский конфликт прагматизма и моральных ценностей и обусловил всю непоследовательность, половинчатость и принципиальную нереализуемость «белорусской политики» Европы. По большому счету, какие бы обвинения ни выдвигались Лукашенко в отношении главы миссии Ханса-Георга Вика, в итоге «вышвырнутого», по словам белорусского президента, из страны, вся деятельность миссии тогда сводилась не более чем к маловразумительным и ритуальным по своей природе мероприятиям — так сказать, для очистки совести. Та же ритуальная функция, очевидно, будет свойственна и вновь открывшейся в Минске миссии ОБСЕ.

Мандат минской Консультативно-наблюдательной группы ОБСЕ был принят в 1997 г. и в 1999 г. утвержден решением Стамбульского саммита. В 1998 г. в Минск прибыл руководитель миссии посол Ханс-Георг Вик, в прошлом (1985—1990 гг.) возглавлявший западногерманскую Федеральную разведывательную службу (БНД), а затем занимавший пост советника президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Вплоть до 2001 г. миссия ОБСЕ большей частью пыталась придать режиму Лукашенко хоть какую-то видимость демократичности, которая бы устроила Европу. Во всяком случае, ни к чему иному усилия миссии «наладить диалог оппозиции и власти», то есть ввести практику круглых столов, явным образом не вели. Какой эффект должны были оказать на белорусскую политсистему регулярные застольные беседы Лукашенко с маргинализованной интеллигентской оппозицией, не вполне понятно, однако с его участием ни одного круглого стола так и не прошло. Единственным результатом работы миссии того периода было заметное охлаждение ее отношений с наиболее массовой оппозицией, поскольку, в общем-то вполне резонно, та стала обвинять Вика в проведении политики белорусского президента[11].

Провал попыток «залакировать» режим и тем самым решить проблему подвигнул Вика к расширению своих контактов с оппозицией. Под патронажем КНГ в начале 2001 г. возникла Координационная Рада (КР) демократических сил, которая и стала единственной негосударственной политической площадкой в Белоруссии. Серьезных перспектив она не имела в силу ряда системных причин — отсутствие медийного пространства не позволяло ей превратиться во что-то иное, кроме как в безобидную «политическую отдушину» для оппозиции, статус же клуба никоим образом не защищал ее от «приватизации» случайными людьми. Собственно, это и произошло — КР довольно быстро превратилась в инструмент продвижения Анатолия Лебедько, человека со спорной репутацией, чьим главным мотивом ухода в оппозицию в свое время послужил отказ Лукашенко назначить его главой администрации. В преддверии электорального периода 2001 г. КР попыталась также сконцентрироваться на подготовке квалифицированных наблюдателей за процессом выборов.

Однако именно эти, в общем-то не могущие иметь серьезных политических последствий, действия миссии ОБСЕ и вызвали гнев белорусской стороны, обвинившей Вика ни много ни мало как в подготовке государственного переворота. Довольно быстро была найдена корреляция деятельности Вика с «той схемой, которая была осуществлена в Югославии», его обвинили в создании «сети платных наблюдателей с внешним финансированием». Ко всему тому глава миссии, не соблюдавший, ввиду невинности самой затеи, стандартных норм информационной безопасности, «подставился», позволив белорусским спецслужбам записать свой разговор, где речь шла о финансировании ОБСЕ процесса подготовки наблюдателей. В итоге его судьба была предрешена. Приехав в Белоруссию с совершенно противоположной целью «спасать имидж» Лукашенко, Вик довольно быстро, сам того не желая, пополнил ряды оппозиции.

Несмотря на громы и молнии, персоной нон грата Вика не объявили: ему, равно как и другим сотрудникам миссии, просто не продлили визы и дипломатические аккредитации, и по мере истечения срока их действия миссия ОБСЕ теряла одного иностранного сотрудника за другим. Новым же сотрудникам Белоруссия визы не давала, требуя пересмотра мандата миссии. Новый мандат, который представители официального Минска даже смогли согласовать с председательствовавшей тогда Португалией, лишил бы миссию права консультирования и оставлял за ней только мониторинг белорусской ситуации. Кроме этого, мандат миссии каждый год должен был одобряться белорусским правительством. Но голосование по новому мандату было жестко заблокировано делегациями США, Канады и ряда стран ЕС, в силе был оставлен прежний мандат, а глава Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ Жерар Штудман заявил, что все обвинения белорусских властей в адрес международных наблюдателей и главы КНГ ОБСЕ Ханса-Георга Вика он расценивает «как параноидальные».

В итоге конфронтации официальные белорусские власти отказались выдать визы новому руководству миссии. В ответ большинство стран ЕС и США запретили въезд на свою территорию семи белорусским чиновникам, включая Александра Лукашенко. «Позиционное» противостояние продолжалось вплоть до скандального провала попытки Лукашенко в пику России побывать в Праге на последнем саммите НАТО — в визе тогда ему было отказано. Вскоре после того как этот скандал утих, Белоруссия согласилась на возврат миссии ОБСЕ, которая с готовностью пошла на некоторое ограничение своего мандата — не столь жесткое, как требовалось белорусской стороной. ЕС в ответ тут же сняла ограничения на поездки белорусского президента и остальных высокопоставленных чиновников по Европе[12].

Еще более внятной демонстрацией полного отсутствия амбициозных целей и стратегии у белорусской политики объединенной Европы служит деятельность ПАСЕ. После визита в Белоруссию делегации ПАСЕ во главе с Утой Цапф Парламентская ассамблея в одностороннем порядке признала Палату Представителей Белоруссии в качестве легитимного парламента, несмотря на то что ни одно из предварительно выдвигавшихся ПАСЕ условий белорусским режимом не было выполнено. Никакой иной политический смысл этого шага, кроме как слепо «полагать нынешний режим демократическим» и тем самым закрыть «белорусский вопрос», не просматривается. Ведь никаких значимых изменений политика Лукашенко за период после признания не претерпела, разве что заметно даже по сравнению с 2001 г. нарастание степени авторитарности режима. Собственно, именно таким образом и восприняла политику ПАСЕ вся без исключения оппозиция, в конце мая 2003 года всерьез обсуждавшая даже идею бойкота очередного визита ее делегации; потом было решено все же выслушать обоснование нынешней европейской политики «умиротворения».

3. Политика крупных стран Европы в отношении Белоруссии

При фактическом отсутствии политики общеевропейской в отношении Белоруссии политика национальных государств Европы по отношению к Белоруссии существует. Так, безусловно, существует белорусская политика Германии, политика Польши и политика Прибалтики. Германия заинтересована в сохранении транзита с Россией, кроме того, ее политика в значительной мере мотивирована и моральными обязательствами в отношении Белоруссии, где в ходе 2-й мировой войны погиб каждый четвертый житель. В этом плане политика Германии подчеркнуто нейтральна в отношении режима, однако немецкие инвестиции, которые в значительной их части можно отнести в разряд социальных — как, например, осуществленное в первой половине 90-х строительство двух современных клиник в Минске и Гомеле для лечения пострадавшего от чернобыльской катастрофы населения, создание и функционирование Немецкого культурного центра и Института Гете, — обеспечивают достаточную степень присутствия и влияния Германии в Белоруссии, по этому критерию следующей сразу за Россией. Это влияние оказалось настолько велико, что белорусский президент до сих пор не решался поставить под угрозу безопасность германских инвестиций, хотя и не допустил их дальнейшего расширения.

Политика Польши в отношении Белоруссии всегда отличалась заметной конъюнктурностью: по большому счету, для Польши гораздо более важно было повысить свой статус в будущей объединенной Европе за счет предполагаемой «особой роли» Польши в Белоруссии, нежели добиться реальных результатов[13]. Собственно, именно это и не позволило Польше ни ставить значимые цели в Белоруссии, ни их достигать — при том что доля католического населения в Белоруссии теоретически достаточно велика для того, чтобы служить неким каналом реального влияния. Однако реализовать этот ресурс Польша не сумела, хотя неоднократно и пыталась это сделать — ряд инициированных через католическое меньшинство акций был скорее случаен, не имел по большому счету иных целей, кроме демонстрации «польского присутствия», и привел к необоснованной и порой жесткой конфронтации католического меньшинства и режима. В отношении особого статуса «влияющей на Белоруссию страны», насколько можно судить, достигнутые Польшей подвижки оказались малозначимы.

Политика Прибалтики в отношении белорусского режима всегда носила ярко выраженный экономический характер. При этнической близости и взаимопроникновении (до 1918 г. столицей Белоруссии был Вильно, нынешний Вильнюс, столицей Литвы он стал только в 1939-м) специального налаживания такого рода связи не требовали. Соответственно, Белоруссия, будучи в особых отношениях с Россией, с готовностью позволяла странам Прибалтики (Белоруссия граничит с Литвой и Латвией) не нести экономические издержки за свою фронду в отношениях с Россией — шла ли речь об экспорте цветных металлов, в чем Прибалтика, при полном их отсутствии на своей территории, одно время выходила на третье место в мире, либо об экспорте алкоголя и сигарет — последний был жестко пресечен только в 1997 г. Собственно, проникновением в «особые» отношения с Прибалтикой и объясняется вызвавший серьезный конфликт А. Лукашенко с Б. Ельциным арест в Белоруссии в 1997 г. съемочной группы ОРТ, попытавшейся снять репортаж о белорусско-литовской границе[14].

Заключение

Очевидным образом ни один из внешних для Белоруссии факторов в ближайшее время вряд ли приблизится к тому, чтобы реально не то чтобы предопределять внутриполитическую динамику, но даже и влиять на нее заметным образом. Но «затишье» не продлится дольше — если «Акт о демократии в Белоруссии» будет принят американским Конгрессом, он станет существенным вызовом и стимулом для действия и ЕС, и России, для которых любое неподконтрольное изменение сегодняшнего минимально приемлемого статус-кво чревато негативными последствиями экономического, а для России — еще и политического плана. В этом случае с некоторой вероятностью можно было прогнозировать как возникновение согласованной европейско-российской политики в отношении Белоруссии, однако это представляется маловероятным в свете роста кризисных явлений в отношениях России и ЕС. Более вероятны попытки России и ЕС действовать «на опережение» и самостоятельно реструктурировать нынешнюю ситуацию в Белоруссии. Реальный же выход ситуации за рамки «угрозы силой», в случае дальнейшего логичного развития усилий США по демократизации Белоруссии, маловероятен уже потому, что Белоруссия является членом ОДКБ, и в этом плане входит в зону ответственности России.

Значимыми для динамики политики ЕС в отношении Белоруссии, против ожидания, могут оказаться внутренние факторы, в частности, нарастающий износ основных фондов системообразующих предприятий. Примерно половина промышленности Белоруссии и все сельское хозяйство функционируют с отрицательной рентабельностью, имея при этом уже практически рассыпающиеся основные фонды. В случае обвального выхода их из строя белорусская экономика окажется не в состоянии поглотить высвободившийся излишек рабочей силы — на улицы может оказаться выброшенным до половины трудоспособного населения 10-миллионной республики, и это — сильнейший катализатор социальных конфликтов. Дестабилизация, однако, будет одним из худших вариантов для всех без исключения — в отсутствие общенационально значимой оппозиции и информационного пространства консолидировать недовольство будет просто некому, и в этом случае становлению нового режима с неизбежностью должен предшествовать довольно длительный период существования Белоруссии в качестве открытой «черной дыры» на европейской карте. При всей явной нежелательности такого развития событий эта угроза пока практически не учитывается ни одним из внешних акторов, пытающихся реализовать свою политику на «белорусском перекрестке».

Список использованных источников и литературы

1.   Антосиев А. Меняющаяся Европа. Исторический шаг.//http://gazeta-u.narod.ru

2.   Полынин А.Е. Белоруссия и Европа: проблемы и перспективы взаимоотношений//МЭИМО, 2004, №4

3.   Белоруссия на перепутье: в поисках международной идентичности/Под ред. Ш Гарнетта – М., 1998

4.   Белоруссия: путь к новым горизонтам/Под ред. Кошкина Е.М. – М., 1998

5.   Воронов К. Чешское расширение ЕС/МЭМО, 1999, №4Страны ЦВЕ и Европейской части постсоветского государства в 1999 г. – М., 2000

6.   Зиновьев В.П. История стран СНГ и Балтии – Томск, 2002

7.   Иноземцев В.Л. Кузнецова Е.С. Дилеммы европейской интеграции//Космополис 2002, №1

8.   Коктыш К. Белоруссия в европейском контексте – М., 2003

9.   Концепция национальной безопасности Республики Беларусь. — Минск, 1995

10.      Коротчения И.М. Экономический союз суверенных государств: стратегия и тактика становления – СПб.. 2000

11.      Мошес А. Геополитические искания Киева (Центральная и Восточная Европа в политике Украины//Pro et Contra – М., 1999

12.      Погорельская С.В. Границы политической интеграции? Некоторые проблемы дальнейшего развития совместной политики ЕЭС.//http://inion.ru

13.      Розанов А.А. Белоруссия: внутренняя и внешняя политика – М., 1999

14.      Страны ЦВЕ на пути в ЕС – М., 2002

15.      Подготовлен план действий евросоюза по поддержке демократии в Беларуси//www.eurasianhome.ru

16.      Zaccor A.M. Belarus // Instabilities in Post-Communist Europe. — Camberley: RMA Sandhurst, 1994.

[1] Мошес А. Геополитические искания Киева (Центральная и Восточная Европа в политике Украины//Pro et Contra – М., 1999

[2] Белоруссия на перепутье: в поисках международной идентичности/Под ред. Ш Гарнетта – М., 1998

[3] Zaccor A. M. Belarus // Instabilities in Post-Communist Europe. — Camberley: RMA Sandhurst, 1994. — Ch. 9.

[4] Концепция национальной безопасности Республики Беларусь. — Минск, 1995. — С. 11

[5] Совет. Белоруссия. — 1997. — 11 окт.

[6] Коктыш К. Белоруссия в европейском контексте – М., 2003

[7] Коктыш К. Белоруссия в европейском контексте – М., 2003

[8] Полынин А.Е. Белоруссия и Европа: проблемы и перспективы взаимоотношений//МЭИМО, 2004, №4

[9] Белоруссия: путь к новым горизонтам/Под ред. Кошкина Е.М. – М., 1998

[10] Подготовлен план действий евросоюза по поддержке демократии в Беларуси//www.eurasianhome.ru

[11] Мошес А. Геополитические искания Киева (Центральная и Восточная Европа в политике Украины//Pro et Contra – М., 1999

[12] Коктыш К. Белоруссия в европейском контексте – М., 2003

[13] Коктыш К. Белоруссия в европейском контексте – М., 2003

[14] Зиновьев В.П. История стран СНГ и Балтии – Томск, 2002