Навигация
Содержание семейного воспитания
47037
знаков
0
таблиц
0
изображений
1.1. Содержание семейного воспитания
Понятие культурной традиции используется в качестве методологической установки, направляющего ориентира в данной работе. Само понятие традиции происходит от латинского traditio, что в переводе означает передачу, предание. Применительно к культуре и социуму понятие традиции акцентирует внимание на сохранений и передаче неких устойчивых их составляющих — объектов, элементов, структур, отношений., процессов и способов. Как писал один из первых исследователей этого явления в советской науке Ю.А. Левада, традиция означает «механизм воспроизводства культуры или социальных и политических институтов, при котором поддержание последних обосновывается, узаконивается самим фактом их существования в прошлом».
Более конкретно можно сказать, что в качестве социокультурных традиций выступают определенные культурные образцы, установления (институты), нормы поведения, ценности, идеи, обряды к т.д., передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся длительное время в обществах и культурах, их породивших.
Традиции присутствуют во всех социокультурных системах и в известной мере являются необходимым условием их существования. Каждое поколение людей любой культуры, любого социума независимо от его желаний воспитывается на определенных традициях, с одной стороны, усваивая их тем или иным способом, а с другой, осуществляя отбор традиций, которые оставит в наследство последующим поколениям. Этот процесс интересен тем, что в нем осуществляется не только выбор будущего, но и в значительной степени прошлого, поскольку даже в истории продолжает жить лишь то, что отобрано и одобрено теми, кто не только ее творит, но и пишет. Длительность существования традиции сама по себе не определяет ее современное значение; жизнеспособность традиции коренится в ее дальнейшем развитии последующими поколениями в новых культурно-исторических условиях.
Б.С. Брасов обращал внимание на связь культурной традиции с новацией. В частности он писал: «Во всякой культуре существует некое динамическое соотношение традиционности (благодаря которой поддерживается стабильность) и новаций или заимствований (через которые общество изменяется). И то, и другое существуют как различные стороны культурного организма, имеющего свою самобытность (идентичность)
Можно сказать, что культурные традиции - результат сложной социальной инновационно-селекционной работы многих поколений, что отражено в сознании посредством представлений о недопустимом и должном, о зле и добре» о сущем и идеале, реальном и желаемом, вредном и полезном и т.п. и проявляется в особой избирательности, направленности, интенциональности деятельности и общения индивидов. Культурология в отличие от философии выделяет традиции не только как результат человеческой деятельности, но как ее содержание, внутренний, личностно усвоенный элемент, определяющий направленность, стремление человека воссоздать самого себя, данную ему реальность. В свою очередь, понятие культурной традиции предполагает рассмотрение объективной реальности как результата человеческого самоутверждения.
При этом важными представляются два аспекта изучения: культурные образцы, культурные типы с их ценностями и ценности личностной культуры. В ценностном аспекте культурных традиций фиксируется исторически изменчивая соотнесенность, соразмерность отдельного человека и общества, смыслы общества и природы в сознании индивида (заданные или найденные им) как приоритеты в его жизненной реализации.
При культурологическом подходе такое порождение социума и культуры как семья выступает, с одной стороны, в качестве определенной социокультурной ценности, в той или иной культурной традиции признаваемой всеми индивидами на протяжении всей истории человечества в качестве необходимого условия человеческой самореализации и продолжения рода, а, с другой, - продуктом культурного развития ценностей в данном обществе, т.е. определенного культурного процесса, связанного с перестраиванием иерархии ценностей человека в соответствии с изменившимися условиями жизни, их культурной селекцией, заимствованием, инкультурацией индивидами.
В этом плане известные социально-исторические локализации общественного бытия человека - национальные, социально-классовые, конфессиональные, государственные и т.д. вносят определенное своеобразие в развитие ценностных систем культуры и с этой точки зрения можно говорить о культурных различиях народов, социальных групп, профессиональных и поселенческих общностей, так или иначе выражающихся в традиционных типах семейной жизни. Как культурная ценность семья означает совокупность ее исторически выработанных значений, смыслов, которые восприняты индивидом в качестве традиции подсознательных архетипов, личной веры, убеждений, выступающих масштабом и ориентиром в оценках (выборе) и реализации жизненных стратегий, поведения, воспроизводства соответствующего типа семьи.
Конечно, культурологическое знание применительно и к другим объектам культурных традиций не исчерпывается ценностным подходом и зависит от современных концепций культуры, в которых все большую роль приобретают интерпретации, сближающие ее по смыслу с языковыми, информационными, семиотическими, символическими системами жизнедеятельности человека и общества, где главное — человеческая способность к деятельности, основанной на сознании, мышлении и коммуникации посредством наделения разнообразных вовлеченных в деятельно-практический процесс предметностей значениями.
Подобные интерпретации культуры позволяют в более широком плане охватить инструментально-технологические и духовно-мировоззренческие, универсально-исторические и локально-социальные характеристики ее посреднической роли во взаимодействии индивидов с природой, друг с другом и обществом, а также показать устойчивые или традиционные способы и механизмы накопления и передачи опыта в диахронном и синхронном плане. Вместе с тем культура имеет и свой собственный исторический смысл: она означает традиционное воспроизводство и развитие так называемой второй природы, очеловеченного мира, гуманизации человека и его связей.
С этой стороной культурно-исторической традиции связаны и традиционные ценности культуры. Можно по-разному понимать происходящие в мире культурных ценностей изменения, объяснять их на основе тех или иных традиционных тенденций, фиксируемых в истории культуры. На наш взгляд, наиболее важны в этом плане тенденции индивидуализации человеческого бытия, чему
Одно из последних определений культуры таково: "Система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения в общения), обеспечивающих воспроизводство н изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях". Примечательно, что в этом определении социальная жизнь, безусловно предполагающая наличие социальных институтов, ставится в зависимость от культуры разнообразных вовлеченных в деятельно-практический процесс предметностей значениями.
Подобные интерпретации культуры позволяют в более широком плане охватить инструментально-технологические и духовно-мировоззренческие, универсально-исторические и локально-социальные характеристики ее посреднической роли во взаимодействии индивидов с природой, друг с другом и обществом, а также показать устойчивые или традиционные способы и механизмы накопления и передачи опыта в диахронном и синхронном плане. Вместе с тем культура имеет и свой, собственный исторический смысл: она означает традиционное воспроизводство и развитие так называемой второй природы, очеловеченного мира, гуманизации человека и его связей.
С этой стороной культурно-исторической традиции связаны и традиционные ценности культуры. Можно. по-разному понимать происходящие в мире культурных ценностей изменения, объяснять их на основе тех или иных традиционных тенденций, фиксируемых в истории культуры. На наш взгляд, наиболее важны в этом плане тенденции индивидуализации человеческого бытия.
Одно из последних определений культуры таково: "Система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой жизнедеятельности (деятельности, поведения и общения), обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех ее основных проявлениях" (Степин B.C. Культура // Новая философская энциклопедия - В 4 -х тт. - Т.2. - М., 2000. - С. 341-343). Примечательно, что в этом определении социальная жизнь, безусловно предполагающая наличие социальных институтов, ставится в зависимость от культуры.
Соответствуют представления о становлении традиции самоценности человека, о человеке как самоцели, свободной и автономной личности, и тенденция утверждения в реальности традиции альтруистической любви человека к "ближним" и "дальним". Величайшим символом совпадения этих тенденций, по сути разнонаправленных и коренящихся в противоположных по своему характеру социокультурных структурах, является личностная жизнь и акт искупительной жертвы Иисуса Христа. История же свидетельствует о полном драматизма развертывании данных тенденций в эпохальном масштабе, борьбе идей, ценностей и образов жизни людей, обретающих смысл устойчивых культурных традиций.
Естественно, что принцип культурных традиций, взятый как самодостаточный, замкнутый на самого себя, тяготеет к построению абстрактных аксиологических систем, которые, в лучшем случае, представляют интерес с точки зрения постановки философско-методологических вопросов об идеальных ценностных структурах сознания1, но мало пригодны для понимания реальных культурных процессов. Поэтому при культурологическом изучении семьи важное значение приобретает историческое и социально-антропологическое, или этнологическое знание, позволяющее содержательно конкретизировать абстрактные теоретические установки. Не случайно, мощный прорыв в представлениях о семье и браке был сделан в XIX в. на основе обращения исследователей, с одной стороны, к культурно-историческому и социальному материалу предшествующих эпох, а с другой стороны, - к культурам так называемых примитивных, «диких» или первобытных (не обладающих письменностью) народов. Именно в это время в европейской социальной науке под влиянием усиливавшихся противоречий между целями и задачами колонизации, а также в связи с усиливавшимся осознанием неудач колонизации пробудился мощный интерес к изучению тех «традиционных» народов и культур, которые не желали безоговорочно, без борьбы принимать помощь, благодеяния и ценности цивилизованных миссионеров. Обращение европейской науки к изучению жизни, деятельности, институтов, систем ценностей, культуры, выработанных и традиционно воспроизводимых иными народами для обеспечения своего функционирования и воспроизводства, делало все более очевидным для ученых наличие принципиальных различий в путях и традициях культурно-исторического развития человечества.
В результате такого рода исследований становилось, в частности, все более очевидным, что классическая европейская семья, основанная на единобрачии, т.е. моногамная семья, считавшаяся образцом и прочной основой современного цивилизованного общества, отнюдь не изначальна и не универсальна для общечеловеческой истории. Чтобы запустить исторический генезис такого типа семьи, культуре (причем культуре определенного типа) требовалось проделать весьма долгий путь к устойчивому моногамному браку как социально признанной ценности во взаимоотношениях полов, выращенной в условиях культуры родовой жизни и затем перевернувшей ее некогда традиционные устои.
На основе изучения магистральной, как представлялось, линии развития человечества, которая привела к европейскому типу цивилизации, отмеченный переворот в традиционных семейно-родственных отношениях был отнесен к периоду перехода от варварства к цивилизации, т.е. к возникновению городской и государственной организации жизни. Гипотетически было принято, что до этого времени существовали весьма различные формы первобытно-групповых брачно-семейных отношений, регулирующие и контролирующие парные половые связи в воспроизводстве родоплеменной организации жизни. Историческая рель этих форм суммируется нередко кратко обуздание биологического, инстинктивного поведения полов, введение его в рамки нормативного регулирования и приспособления к коллективным потребностям социума.
Для своего времени, в пределах тогдашнего уровня научных знаний, это была вполне обоснованная гипотеза. Однако следует иметь в виду, что обуздание биологического, инстинктивного, врожденного осуществляется средствами, приобретенными небиологическим путем, на основе накопления, фиксирования и передачи родового опыта небиологическими средствами в виде форм организации родовых отношений, выработанных, возделанных на родовом уровне, и тем самым помещающих человека из области чисто природного бытия в область формирующейся культуры. Поэтому в деле понимания возникновения родовых и семейных связей оставался значительный пробел, связанный с недостаточной разработанностью проблемы природного и культурного бытия человека.
Исследователям далось лишь становить явления или эндогамности в организации брачных отношений народов, находящихся как на одном уровне развития, так и на разных уровнях.
Д. Мак-Леннаном, Л. Морганом, а вслед за ним и марксистами эти явления рассматривались как различные во времени, где эндогамия -требование выбора партнера в одной и той же родовой группе -является пережитком более древних форм воспроизводства человеческой жизни. Экзогамия как форма организации брачных отношений, предписывающая избегать кровосмешения, представлялась в качестве производной от эндогамии.
Представлялось, что фиксированное культурной традицией табулирование смешения и нарушения эндогамии и экзогамии, усложняясь по мере роста численности племен, приводили к последовательному сужению субъекта контроля брачных связей, к обособлению семейных функций в более малой группе, чем племя (родовая община и парная семья)2, что также было по сути своей культурным явлением.
Несомненно, этому способствовали такие формы проявления складывающейся культуры, как обычаи, обряды, предания, верования, предписывавшие этнос родовой жизни, закреплявшие родовые ценности, многочисленные табу в конкретно-исторических системах родства. Но значимость развития производства, труда в формировании культуры воспроизводства жизни рода и племени также велика. На эту взаимосвязь форм семейно-брачных отношений и уровня развития производства, разделения труда обратил внимание впервые Ф. Энгельс и рябите «Происхождение семы», «геотипы собственности и государства», задуманной как интерпретация исследований Л. Моргана и др. историков. Выделяя в производстве и воспроизводстве непосредственной жизни две стороны - производство средств к жизни (предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий) и производство самого человека, продолжение рода, он писал: "Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства; степенью развития, с одной стороны, — труда, с другой, — семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, к богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей"
Это вполне справедливо, но все-таки следует учитывать и то, что как труд, так и родовые связи людей являются достоянием культуры. В результате развития труда и собственности, считает Ф. Энгельс, I 4 традиционные родовые связи, определявшие структуру архаического общества, взрываются и на смену старым объединениям приходят новые, в которых семейные структуры начинают занимать подчиненное положение, зависящее от частной собственности. В его концепции содержится так называемое историко-материалистическое понимание эволюции семьи, на многие десятилетия идеологически определившее правление значительной части мировой науки в изучении данного феномена.
Трактовка исторической эволюции семьи со временем уточнялась. Особенно интенсивно это осуществлялось западными социологами, антропологами и культурологами XX в., такими как Б. Малиновский, А.Р. Радклифф-Браун, АЛ, Кробер, К. Леви-Стросс и другими.
При всем различии взглядов этих исследователей на историю формирования и. развития кровнородственных и семейных отношений все они сходились на мысли, что данные явления суть не только достояние социума, но и культуры.
В признанных классическими работах У. Гуда на основе анализа семейных типов в Индии, Китае, Японии, некоторых стран Африки и западного мира дается весьма убедительное описание трансформации традиционно сложных, или расширенных, национально различных форм семьи в универсальную супружескую (конъюгальную). Наличие этой трансформации, по его мнению, связано с той или иной степенью продвижения процессов индустриализации и урбанизации, наиболее отчетливо проявляющихся именно на уровне культуры.
Важными характеристиками изгой культурной трансформации, по мнению У. Гуда, является то, что некогда традиционные структуры расширенной семьи наблюдаются все реже, корпоративные структуры желаемой будущей супруги (супруга), родительский контроль за крепостью брачных уз. Традиционное культурное влияние родительских семьей на супружеский выбор детей, на внутрисемейный порядок длительное время сохраняется также в кругах высших классов, заинтересованных в сохранении и поддержании своего привилегированного положения. В условиях города это характерно для семей выходцев из деревни с патриархальным распределением ролей. Результатом этого влияния является культура так называемого устроенного брака, сохраняющая в современных семьях традиции патриархального влияния, порой скрытые в виде советов, высказанных вскользь оценок со стороны старших в адрес младших членов семьи. Об этом говорят, в частности, неисчезающие архетипические напряженности в отношениях супруга и тещи, супруги и свекрови. По мере ослабления этой традиционной родительской функции коньюгальная (супружеская) семья, отделенная по месту жительства от родительских, стремящаяся надеяться только на свои силы, становится самостоятельным феноменом и формирует свою собственную культуру семейных отношений.
Какая система культурных ценностей лежит в основе супружеской семьи - любовь или, может быть, расчет супругов на взаимную выгоду, как это принято в деловом мире? У Ф. Энгельса преобладает критический пафос по поводу возможности подлинной "индивидуальной половой любви" в браке. Признаками того, что моногамный брак, как правило, строился из иных соображений, нежели взаимная любовь, он считал скрытую полигамию для мужчин - явления гетеризма, проституции, супружескую неверность, а со стороны женщины - "любовь по обязанности", адюльтер. Возможно, с позиций сегодняшнего дня признаки нужно рассматривать с точки зрения несвободы индивидов в условиях явного доминирования ценности расширенной семьи, ее традиции, культурного императива, поддерживаемого и христианством, разделять то, что сегодня называется сексом и выстроенной любовью в семье. Но все это лишь говорит о том, что сама любовь - безусловная общечеловеческая ценность - выступает продуктом культуры, и соединение ее чувственной и духовной, телесной и душевной составляющих очень трудно добиться вне свободы, автономии индивида, как, впрочем, и сами эти, безусловно, культурные ценности индивидуализации не гарантируют автоматического попадания в царство любви. Наверное, поэтому идеалы современной семьи - ценности, детерминируемые динамикой современной культуры, которых добиваются не все и не любые, но к которым стремятся. И если есть такое стремление, то это — хороший обнадеживающий признак формирования гармоничной семейной жизни в условиях современной культуры.
Несмотря на то, что уже накоплен огромнейший этнографический, социо- и культурно-антропологический эмпирический материал по исследованию разнообразия семейной организации и культуры семейных отношений и ценностей в обществах различного типа (основанных на собирательстве, охоте, аграрного типа), тем не менее дискуссии о культурно-исторической эволюции семьи не прекращаются. И, пожалуй, наиболее важной проблемой остается установление взаимной зависимости между типами семьи и типами общества, культуры, поскольку здесь сфокусированы важные с точки зрения современности вопросы: как вырастает структура семьи, которой нет в природе, ее относительная независимость от общества, или автономия семейной жизни, каковы ее параметры и пределы, какие факторы ее поддерживают, а какие ведут к воспроизведению структур архаического образца. А главное — в какой мере социокультурное сознание и культурные ценности современного человека могут способствовать или препятствовать воспроизведению тех или иных черт семейной организации, подмеченных историками, этнографами, антропологами и культурологами.
Следует отметить, что в изучении проблематики семьи сегодня явно преобладает социологическое знание. Теория современной семьи, ее типология сложилась в рамках социологии. Специфика социологического подхода представлена в рассмотрении семьи как общественного института, организующего и регулирующего взаимодействие индивидов в производстве человека посредством рождения, причем и как биологического существа и как общественного. При этом на первый план выходит структурно-функциональная интерпретация соответствующего взаимодействия индивидов. Наиболее распространена точка зрения, что семья — один из базовых институтов (институциональных подсистем) общества наряду с другими, отвечающим важнейшим жизненным социальным потребностям: воспроизводство рода (семья), безопасность и социальный порядок (государство и политические институты), средства существования (экономика), получение знаний и профессиональной подготовки (образование в широком смысле слова решение духовных проблем (институты религии)1. В зависимости от институциональных функций выстраивается и структура взаимодействия индивидов, предполагающая статусно-ролевые (муж, жена, дети), нормативные, организационные и др. элементы. Так, применительно к семье выделяются следующие культурные признаки: установки и образцы поведения (привязанность, доверие, ответственность и уважение в семье); символические культурные признаки (кольца, обручение, брачный контракт), утилитарные культурные черты (дом, домашняя обстановка); устный и письменный кодексы (запреты, правовые гарантии); идеология (романтическая любовь, рациональный расчет).
Нетрудно заметить, что при такой позиции культурный и культурно-ценностный аспекты взаимодействия в семье как институте не выделены и лишь подразумеваются в нормативных характеристиках, запретах, правовых актах, мотивах. Социальный подход, как правило, фиксирует распределения в массе ценностных ориентации, легитимности некоторых общих принципов, скрытых в основе мотиваций, установок и недоступных непосредственному наблюдению, хотя раскрытие этих принципов становится чрезвычайно важной задачей в объяснении природы трансформации массового сознания в условиях социального изменения.
Институционально-нормативный подход совместим с феноменом релятивизации ценностей. Если индивид, следуя культурно-исторической традиции, воспринимает доминирующую нормативность в данном обществе или культуре, то значит, он признает определенные детерминированные культурой нормы-ценности, если нет - то это основа для социокультурного конфликта и детерминированной конфликтом культурной новации. А как достичь культурно-ценностного согласия? Может быть, ответ заключается в наблюдаемой в цивилизованных странах тенденции к социокультурной толерантности? Предполагается, что устойчивая социальная система обладает некоторым нормативным консенсусом, порожденным культурной идентичностью, культурной общностью индивидов. Будучи усвоенным отдельными индивидами, он выступает некоторым традиционным культурным кодом, который и служит индивиду в качестве исходной матрицы придания значений, смыслов различным предметам, поступкам, событиям, выработки их оценки. Бели отклонения от заданного традиционно культурного масштаба достигают определенной массы, например институционального масштаба, то можно говорить об институциональной дисфункции -данный институт не справляется с выполнением какой-либо его функцией, например, семья не справляется с функцией воспроизводства населения или с функцией воспитания. Затяжная, не поддающаяся компенсации или исправлению дисфункция может свидетельствовать о кризисе традиционного состояния института и в то же время о необходимости его трансформации, изменении.
Институциональный подход к изучению современных семьи и брака способен выявить некоторые долговременные тренды в этой сфере. Так, происходит увеличение неполных семей, т.е. семей с одним родителем и детьми (ребенком), распространяется однодетность семей, выросло и колеблется на определенном уровне количество разводов, увеличилось число супружеских пар, не желающих иметь хотя бы одного ребенка. Более скрыто происходит процесс размывания системы традиционных культурно-поведенческих норм в сфере семьи и брака и представлений о содержании семейных ролей, чему на Западе способствовало распространение культуры ценностей индивидуализма, доминирование рациональных регуляторов над культурно-нормативными. Как объяснить эту институциональную трансформацию?
В западной социальной науке сравнительно давно отмечались изменения в культурных стандартах городской семьи середины XX в. В качестве явных черт выделялись: отказ от двойного стандарта: то, что разрешается мужу, разрешено и жене; большая терпимость к добрачному сексуальному опыту обоих партнеров, но меньшая к адюльтеру (измене в браке); секс рассматривается как ценность сама по себе, а не только как средство воспроизведения потомства; признается активное участие в общественной жизни женщин, терпимое отношение к работе женщины вне дома; женщина стремится освободиться от тяжелого домашнего труда и стать экономически более независимой от мужчины; терпимое отношение к разводу; законодательство в вопросах заключения брака и развода становится более либеральным; социокультурные соображения все больше принимаются в расчет в процессе создания семьи и рождения детей; в качестве мотива брака выступает романтическая любовь, хотя и с оттенком реалистического понимания тягот семейно жизни. Предлагалось оценить культурный тип современной семьи: в отличие от традиционной семьи — патриархальной и авторитарной - современная семья оценивается и утверждается как индивидуалистическая и демократическая.
Вместе с тем стремление разобраться в культурных основаниях происходящих семейных трансформаций и формировании новых культурных ценностей семейной жизни потребовало определенных коррективов в методологическом арсенале социологических исследований семьи. Так, в качестве одной из главных тенденций в теоретических ориентациях при изучении феномена семьи называется увеличение интереса к этике, ценностям, религии, т.е. к традиционным культурным основаниям.
В последнее время как в зарубежной социальной науке, так и в отечественной институциональный подход к изучению семьи дополняется изучением ее как особой малой группы, обладающей определенной культурой, которая реализуется в семейном жизненном цикле, этносе поведения, внутрисемейных конфликтах и охранительных, стабилизирующих семью механизмах.
При этом важное значение имеют выявление ценностных ориентации членов семьи, так и культурная типология семьи, соотнесенная с этими ценностями. В российской социальной науке примером подобной переориентации может служить опыт А.И. Антонова, попытавшегося организовать изучение семьи «под микроскопом» конкретной жизненной истории или биографии отдельной семьи. При подобного рода исследованиях ставка делается не на типовые обобщения, а на выделение на сугубо индивидуальном и оригинальном материале некоторых устойчивых структур или архетипов ценностного обеспечения культуры семейной жизни и ее традиций. Она предполагает не столько доказательство, сколько герменевтическое истолкование, созвучное идеям так называемого постмодернизма.
Похожие работы
... права, принимая решение; Решение часто принимает сам ребенок; Ребенок сам решает подчиняться ему родительским решениям или нет. Остановимся на наиболее распространенных стилях семейного воспитания, определяющего особенности отношений ребенка с родителями и его личностное развитие. Демократичные родители ценят в поведении ребенка и самостоятельность, и дисциплинированность. Они сами ...
... Старуш, С. Чеховой и В. Бойко, Л.Г. Ионина, В.П. Руднева, А.В. Ульяновского, Н. Кляйна, А. Моля, Ж. Эллюля. Особенность данного подхода состоит в рассмотрении рекламы как элемента массовой культуры. В рамках его реклама рассматривается как совокупность образов, знаков, симвлов, имеющая определённое значение только в контексте общего смыслового поля культуры, в котором реклама существует. Подобный ...
... , и что он может сделать для этого человека. Детоводительство, коим является педагогика, в большей мере, чем любое другое служение, зависит от того, кого мы собрались вести. [3] Значение духовно-нравственного воспитания Духовная жизнь русского человека, тайна его рождения и смерти, взлетов и падений, выбора жизненного пути незримо, но неразрывно соединены с разворачивающейся усилием отнюдь не ...
... творческой самореализации, имела огромное значение для становления представлений о культуре. Метод, использованный Гегелем для создания своей философской системы, стал основой последующей профессионализации знаний о культуре. Гегель, как некогда и И. Ньютон, воспринимал мироздание как стройную упорядоченность. Но для него Вселенная была не механизмом, а сложным организмом, возникшим благодаря ...
0 комментариев