Факторы, влияющие на развитие ребенка

Введение

Стремительно меняется жизнь вокруг нас, неизменно одно – люди продолжают любить, рожать и воспитывать детей. Рождение человека было и будет всегда чудом, самым удивительным и прекрасным событием в жизни каждой семьи.

Актуальность выбранной темы вытекает из фактора нестабильности: экономической, политической, ценностной. К сожалению, сегодня негативное влияние нестабильной ситуации в основном лишь декларируется, т.е. обсуждается в средствах массовой информации, но практически отсутствует серьезное научное изучение механизма этого влияния, а главное – его последствий. Помимо общего фактора нестабильности, среди возможных психотравмирующих условий необходимо выделить быстроту изменений социальной ситуации развития человека.

Помимо факторов, негативно влияющих на детское развитие, некоторые исследователи обсуждают кризисность современного детства. Как пишет И.Д. Фрумин, сегодняшние дети отличаются от детей, о которых писали Ж. Пиаже и Л.С. Выготский. Изменились формы внешней активности ребенка, сказывается и кризис, испытываемый современной семьей. И, конечно, детство становится другим, благодаря повсеместному внедрению раннего обучения, которое приводит к перераспределению темпов развития познавательных процессов и, как убедительно доказывают физиологи, является фактором риска нарушения здоровья детей. В целом для современных условий характерно широко масштабная социальная депривация, т.е. лишение, ограничение или недостаточность тех или иных условий материальных и духовных ресурсов, необходимых для выживания, полноценного развития и социализации детей. И безусловно, социальная депривация приводит к ухудшению здоровья детей: физическому, психическому, социальному. Поэтому можно утверждать, что в современных условиях здоровье практически всех детей требует внимания и помощи взрослых: врачей, психологов, педагогов. Соответственно целью практической психологической работы с детьми должно стать психологическое здоровье. Психологическое здоровье является необходимым условием полноценного функционирования и развития человека в процессе его жизнедеятельности.

Факторы риска нарушения психологического здоровья: объективные, или факторы среды, и субъективные, обусловленные индивидуально-личностными особенностями.

Здоровье будущего ребенка целиком и полностью зависит от здоровья родителей, поэтому очень важно планирование беременности, проведение обследования обоих родителей желательно до зачатия младенца.

Часто трудности ребенка берут начало еще в младенчестве. Общеизвестно, что наиболее значимым фактором нормального развития личности младенца является общение с матерью. Как мать будет воспитывать своего ребенка, какими стереотипными установками пользоваться, когда и в какое учреждение отдаст своего малыша – от этих компонентов зависит будущая жизнь ребенка.

В целом можно сделать вывод, что психологическое здоровье формируется при взаимодействии внешних и внутренних факторов, причем не только внешние факторы могут преломляться через внутренние, но и внутренние факторы могут модифицировать внешние воздействия.

1. Планирование ребенка, как предупреждающий фактор благополучного развития личности

Материнство изучается в русле различных наук: истории, культурологии, медицины, физиологии, биологии поведения, социологии, психологии. В последнее время появился интерес к комплексному исследованию материнства. Важность материнского поведения для развития ребенка, его сложная структура и путь развития, множественность культурных и индивидуальных вариантов, а также огромное количество современных исследований в этой области позволяют говорить о материнстве как самостоятельной реальности, требующей разработки целостного научного подхода для его исследования.

В психологической литературе много внимания уделяется биологическим основам материнства, а также условиям и факторам индивидуального развития человека.

В 1971–74 гг. в Праге подвергалась исследованию группа из 220 детей, родившихся в 1961–63 гг. на основании достоверно нежелательных случаев беременности. Попарно с ними соотносилась группа контрольных детей. Критерием при этом были возраст и пол ребенка, далее, дети посещали тот же самый класс. Возраст матерей и отцов приблизительно был схож, причем эти родители занимали сходное социально-экономическое положение.

Хотя статистическая значимость сравнительно невыразительна, однако различия все же существуют и свидетельствуют о фактах вполне определенным образом. Что касается биологического вступления в жизнь (беременность, роды, масса тела при родах), то нежеланные дети не отличаются от положительно или хотя бы нейтрально принимаемых детей. У этих детей был, однако, существенно более короткий период кормления грудью, они чаще становились объектом врачебной помощи и отличались тенденцией к менее гармоничному физическому развитию (т.е. к несоответствующей полноте).

Матери усматривали у своих «нежеланных» детей в дошкольном возрасте и в период обследования менее благоприятные личностные свойства. Также учителя, сравнивая их с контрольными одноклассниками, давали менее благоприятную оценку, а сами одноклассники (при социометрическом обследовании) значительно чаще отвергали их как друзей, оценивая их поведение в коллективе в качестве менее приемлемого. Что касается уровня умственного развития, то между группами не отмечалось никаких различий. Что касается школьной успеваемости и способности приспосабливаться к фрустрационным ситуациям, то «нежеланные» дети явно отставали от контрольных детей. Различия между детьми, выявлялись у мальчиков более четко, чем у девочек – по заболеваемости, школьной успеваемости, оценке личных свойств матерями, учителями и одноклассниками.

Независимые наблюдатели также считали, что у «нежеланных» мальчиков интеллект ниже, чем у девочек.

Выяснилось также, что простая сумма неблагоприятных признаков в развитии личности «нежеланных» детей весьма значимо превышает сумму подобных признаков у детей контрольной группы. Это значит, что «нежеланных» детей характеризует не несколько выраженных отклонений, а десятки мелких признаков плохого адаптирования, которые затем сдвигают данную группу как целое в социально невыгодном направлении. Клиническую картину таких отклонений можно назвать, скорее всего, картиной психической «супердепривацией», которая при благоприятных условиях, в последующем развитии не должна обязательно проявляться отрицательным образом. Несомненно при неблагоприятных условиях она может принести пострадавшему индивиду в будущем серьезные жизненные осложнения.

Предупреждение нежелательной беременности отличается, следовательно, далеко идущим как психологическим, так и общественным значением.

Обследования в педопсихиатрических и педагогическо-психологических консультациях показали, что дети, родившиеся после нежелательной беременности, значительно чаще входят в контакт с данной службой и что их проблемы там принимаются в качестве более серьезных. Различия в школьной успеваемости – при условии одинакового интеллектуального развития – с переходом в высшие классы школы становятся более выраженными скорее не в пользу «нежеланных» детей. Значительно чаще эти дети оцениваются своими матерями и учителями как менее добросовестные, однако более импульсивные, как менее послушные, а также хуже приспосабливающиеся в детском коллективе. Сами «нежеланные» дети в тестах семейных связей усматривают существенно менее положительной заинтересованности со стороны своих матерей чем контрольные дети. Они отмечают также значительно меньше директивности и больше несистематичности. В то время как в контрольных семьях отмечается значительно высокая корреляция воспитывающего поведения матери и отца в отношении ребенка, в семьях с «нежеланным» ребенком данная корреляция весьма низка. Последнее означает, что в таких семьях дети воспринимают поведение своих родителей чаще как отмечающееся несогласиями или противоречиями.

Подобно результатам первоначального обследования многие установленные данные свидетельствуют о том, что ситуация нежеланных мальчиков более затруднительна, чем ситуация девочек. Например, нежеланные мальчики чаще предполагают, что с течением времени отношение к ним их матерей начинает, скорее, ухудшаться. Менее часто они воспринимают мать как наиболее значительное лицо своего детства. В отличие от данных, устанавливаемых у контрольных детей, они считают, что их характер больше похож на отцовский, чем на материнский. Брак своих родителей они чаще расценивают как несчастливый.

Хотя с течением времени в большинстве случаев наступает, по-видимому, далеко идущее компенсирование, которое занимает первоначально совершенно отрицательные позиции к существованию данного ребенка, однако сам факт, что различия все-таки имеются, причем со временем они скорее возрастают, свидетельствуют о том, что «нежелательность беременности» безусловно не представляет фактора, которым можно было бы в жизни ребенка пренебречь. Картина психической субдепривации, как она была показана выше, остается и далее сохранной.

Возникает вопрос: будут ли отмеченные отклонения в развитии личности нежеланных детей отражаться на сексуальном поведении, отношениях партнеров и, наконец, также на родительских позициях. Можно обсуждать гипотезу, что данная субдепривация также будет отличаться тенденцией передавать свои неблагоприятные последствия дальнейшему поколению, как это, кстати, можно отметить и в случае других психо-патологических единиц.

В отечественной психологии в последнее время появился ряд работ, связанных с феноменологией (Баженова О.В., Баз Л.Л., Брутман В.И.), психофизиологией (Батуев А.С., Волков В.Г., Садкова Ю.С., Шабалина Н.В.), психологией материнства (Радионова М.С., Филиппова Г.Г.), психотерапевтическими (Коваленко Н.П., Скобло Г.В., Шмурак Ю.И.) и психолого-педагогическими аспектами беременности и ранних этапов материнства, девиантным материнством. Выделено более 700 факторов, представленных в 46 шкалах, характеризующих адаптацию женщины к беременности и раннему периоду материнства, включающие историю жизни женщины, ее семейное, социальное положение, личностные качества, связь с особенностями развития ребенка.

Однако сами исследователи считают, что полученные результаты отражают скорее общие индивидуальные особенности женщины, а не специфику материнской сферы и ее формирования. То же самое касается исследований, посвященных изучению психофизиологических основ материнства, психического здоровья матери и ребенка (Колосова М.В.), социального статуса женщины и особенностей ее семьи. Такое положение по мнению многих авторов связано с тем, что для изучения материнства как целостного явления еще нет адекватного концептуального подхода. В отмеченных исследованиях как наиболее значимые онтогенетические факторы развития материнской сферы выделяются: опыт взаимодействия с собственной матерью, особенности семейной модели материнства и возможность взаимодействия с младенцами и появление интереса к ним в детстве. Однако, нет подробного анализа стадий индивидуального развития материнства, содержания и механизмов этого развития. А это, в свою очередь, не позволяет дифференцированно отнестись к диагностике индивидуальных особенностей материнской сферы, причинам имеющихся нарушений, проектированию способов их коррекции и профилактики. Последнее особенно важно в современных условиях с точки зрения предупреждения нарушений отношений матери к ребенку, которое в крайних формах выражается в психологическом и физическом отказе от ребенка. Девиантное материнство в настоящее время является одной из наиболее острых областей исследования в психологии как в практическом, так и в теоретическом аспекте. Сюда включаются проблемы, связанные не только с матерями, отказывающимися от своих детей и проявляющими по отношению к ним открытое пренебрежение и насилие, но и проблемы нарушения материнско-детских отношений, которые служат причинами снижения эмоционального благополучия ребенка и отклонений в его оптимальном психическом развитии (Перегуда В.И.). В этом отношении большое значение имеет целостное представление о материнстве, его структуре, содержании и онтогенетическом развитии.