Электоральное поведение

3.1 Электоральное поведение

Рост интереса к проблемам электорального поведения совпал с распространением бихевиоризма в политологии. Поскольку голосование является наиболее распространенной и вполне измеримой формой политического поведения, оно и стало объектом новых методов выборочного исследования и статистического анализа. Монография «Американский избиратель» (The American Voter) — результат кропотливых исследований Мичиганского университета стала классической работой в этой области и стимулировала множество подобных исследований, таких, например, как «Политические перемены в Великобритании» Батлера и Стокса. В апогее «бихевиориальной революции» многим верилось, что изучение голосования станет ключом к раскрытию всех тайн политических систем и позволит сформулировать законы массовой политической психологии. И хотя этим мечтаниям не суждено было сбыться, псефология (наука, изучающая избирательное поведение) по-прежнему занимает одно из важнейших мест в политическом анализе — отражение того обстоятельства, что голосование есть богатейший источник информации о взаимодействии индивидов и общества, а также о политическом процессе в целом. Изучая тайны электорального поведения, мы весьма многое узнаем о сущности политической системы и процессах социальных и политических изменений.

На электоральное поведение воздействуют краткосрочные и долгосрочные факторы. Краткосрочные факторы имеют отношение к конкретным выборам: здесь сложно делать какие-либо обобщения по поводу моделей голосования. Главным фактором в этом ряду является состояние экономики на момент выборов, так как действует прямая связь между популярностью правительства и такими экономическими показателями, как безработица, инфляция и доходы населения. Особую роль при этом играет оптимизм человека в отношении своих материальных обстоятельств (так называемый фактор «бывает все на свете хорошо»): не случайно говорят, что для повышения своих шансов остаться на второй срок правительства делают все, чтобы подстегнуть состояние экономики в предвыборный период. Шансы на синхронизацию политических и деловых циклов тем выше, что в практику вошли гибкие сроки проведения выборов, что помогает правительству точно определить наиболее благоприятный момент для «выхода к народу».

Другим краткосрочным фактором, воздействующим на голосование, является личность и общественная репутация партийных лидеров, что особенно важно, поскольку СМИ давно уже приучили всех к тому, что лидер является чем-то вроде «брэнда» партии. Это, кстати, означает и то, что если партия считает свои электоральные позиции слабыми, а ее лидер явно непопулярен, лидера можно и нужно заменить: так произошло в 1990 г. с Маргарет Тэтчер в Великобритании и с Бобом Хоуком в 1991 г. в Австралии. Еще один фактор — это то, в каком стиле и сколь эффективно партии проводят свою предвыборную кампанию. Кампании могут продолжаться от трех недель (при выборах с гибким сроком) до двух лет (при фиксированных сроках, как, например, президентские выборы в США). Большую роль при этом играют опросы общественного мнения, результаты которых могут как усиливать, так и ослаблять позиции партии в зависимости от того, как все это отражается на электорате.

Последний краткосрочный фактор — это роль СМИ, роль, которая, впрочем, вполне может иметь и долгосрочное значение, если, например, владельцы конкретных органов прессы будут систематически привносить в освещение событий ту или иную тенденцию. От выборов к выборам, однако, пресса может вести себя по-разному. Скажем, лейбористской партии Великобритании при Тони Блэре удалось добиться расположения со стороны концерна Мэрдока, что, возможно, во многом и объясняет возвращение партии к власти в 1997 г. Следует, однако, учесть, что все соображения такого рода не имеют большей ценности, если юс брать вне контекста психологических, социологических, экономических и идеологических факторов, влияющих на электоральное поведение. В этой связи следует рассмотреть различные модели голосования. Главными из них являются: модель идентификации с партией, социологическая модель, модель рационального выбора, модель господствующей идеологии.

3.2 Теории голосования

3.2.1 Модель идентификации с партией

Исторически наиболее ранняя теория электорального поведения — теория идентификации избирателя с партией — ставит во главу угла чисто психологические факторы. Избиратели здесь предстают людьми, что по традиции поддерживают «свою» партию, а голосование — выражением этой приверженности, но не результатом, скажем, каких-то соображений, связанных с той или иной политической проблемой, личностью кандидатов, обстоятельствами предвыборной кампании или воздействием СМИ. Как правило, в модели подчеркивается значение первичной социализации человека, прежде всего идущей от семьи, когда у человека и складывается его политическая картина мира — та картина, которая в дальнейшем закрепляется всякого рода социальным опытом.

Итак, в данной модели отношение избирателей к политическим проблемам и лидерам, их представления о групповых и личных интересах, формируются на основе изначальной идентификации с партией. Что бы ни происходило, человек всегда «впишет» это в свою уже сформированную картину мира, в свои политические симпатии и антипатии. Сильная сторона такой позиции в том, что она содействует стабильности и преемственности, укореняет определенные привычки электорального поведения, часто сохраняющиеся у людей всю жизнь. Можно, следовательно, полагать, что, исходя из числа традиционных приверженцев партии, можно вычислить некую «норму» числа голосов, которые она получит на выборах, всякие же отклонения от «нормы» скорее всего будут следствием краткосрочных факторов.

Главная слабость этой модели проистекает из того, что сегодня, и об этом свидетельствует опыт многих стран, размывается самая ее основа: у людей, словом, уже нет прежнего обыкновения отождествлять себя с той или иной партией, равно как и голосовать за нее на выборах. В США, например, это проявляется в сокращении численности официально зарегистрированных демократов и республиканцев и росте числа людей, считающих себя «политически независимыми» (с 9% в 1920 г. примерно до 30% в 1980-х годах). В Великобритании о том же свидетельствует падение поддержки Консервативной и Лейбористской партий: по опросам, показатель «очень сильной» идентификации с ними снизился с 43% в 1966 г. до 16% в 1997 г.