Эпоха классической геополитики

2. Эпоха классической геополитики

Вторая половина XIX и начало XX вв. ключевой этап в развитии геополитики. Именно в этот период в достаточно оформленном виде сложился предмет и методология данной науки (хотя справедливости ради стоит отметить, что и сегодня данные вопросы являются дискуссионными), появился категориальный аппарат молодой дисциплины, были сформулированы её основные дефиниции. Показательно то, что и сам термин «геополитика» был введен в обиход в начале XX столетия шведским ученым Р. Челленом.

Огромное значение имели работы немецкого географа Ф. Ратцеля. В своей работе «Политическая география» Ф. Ратцель выдвигает ряд понятий, которые и сейчас широко известны: «жизненная сфера», «жизненное пространство», «жизненная энергия». В этой и более поздней работе «О законах пространственного роста государств» Ратцель первым пришел к выводу, что пространство есть наиболее важный политико-географический фактор. Главным, что отличало его концепцию от других, было убеждение, что пространство — это не просто территория, занимаемая государством и являющаяся одним из атрибутов его силы. Пространство — само есть политическая сила: «пространство в концепции Ратцеля есть нечто большее, чем физико-географическое понятие. Оно представляет собой те природные рамки, в которых происходит экспансия народов»[6].

Огромный вклад в становление классической геополитики внёс Р. Челлен. Видя в каждом конкретном государстве живой организм, полагал, что государство есть цель сама в себе, а не организация, служащая целям улучшения благосостояния своих граждан. Челлен наделил государства «прежде всего инстинктом к самосохранению, тенденцией к росту, стремлением к власти.

В работе «Государство как форма жизни» Челлен предложил систему политических наук, самым тесным образом связанных с геополитикой. Помимо самой геополитики (понимаемой в большей степени как политическая география) в эту систему входили: экополитика (изучение государства как экономической силы); демополитика (исследование динамических импульсов, передаваемых народом государству); социополитика (изучение социального аспекта государства) кратополитика (изучение форм правления и власти в соотношении с проблемами права и социально-экономическими факторами). Кстати говоря, современная геополитика, так или иначе, учитывает в процессе изысканий все эти компоненты.

Несколько иное направление начинает формироваться в рамках бурно развивающейся американской школы геополитики. Один из её основоположников адмирал Э. Мэхен внес весомый вклад в разработку идеи «влияния морской силу» на историю, социальные и политические процессы. Он предложил и обосновал основные факторы морского могущества, среди которых: географическое положение государства; «физическая конфигурация» государства (очертание морских побережий и наличие необходимых портов); протяженность территории, исчисляемая через протяженность береговой линии; количество населения (категория для оценки способности государства строить и обслуживать корабли); национальный характер и оценка способности народа заниматься торговлей (морская сила включает в себя не только военный, но и экономический (торговый) компонент); политический характер правления.

Мэхен полагал, что морская сила складывается из военного флота, торгового флота и военно-морских баз (естественно в данном случае значение имеют не только количественные, но и качественные характеристики)[7]. Отметим также, что Э. Мэхен принял ключевое участие в разработке внешнеполитической доктрины США, а также стратегии и тактики действия ВМФ данной страны. Идее Мэхена успешно применялись на практике на протяжении всей первой половины XX в.

Для классической геополитики в большей степени характерны подобные определения: «Геополитическое положение – это специфика географического расположения объекта, обеспечивающая ему возможность, или принуждающая его, осуществлять некоторые внешние, и внутренние политические акции, которые невозможны, или не необходимы, при другом географическом расположении объекта»[8]. То есть всё еще довольно сильно влияние географического детерменизма, а также рассматривается лишь прямая связь между политической системой и географическим положением объекта, тогда как зачастую связи косвенные и опосредованные играют немаловажную роль.

Одним из первых на это внимание обратил французский исследователь, основатель школы т.н. «географии человека» занимающейся главным образом изучением воздействия географической среды на человека, П. Видаль де ла Блаш. Он видел влияние среды не только в формировании личностных особенностей конкретного индивида, но и развитии и эволюции политической системы. В частности, политический либерализм он также объясняет привязанностью людей к почве, а отсюда и естественное желание получить ее в частную собственность. Видаль де ла Блашь и его последователи (представители французской школы геополитики) могут считаться основателями социоцентристского направления в геополитической мысли.

Говоря о классической геополитике нельзя не назвать британского политика и мыслителя Х. Дж. Маккиндера. В своей работе «Географическая ось истории» он предложил глобальную геополитическую модель мира, в соответствии с которой осевым регионом геополитики является внутреннее пространство Евразии: X. Маккиндер первым ввел понятия «хартленд» и «мировой остров», без сомнения, вошедшие в категориальное ядро геополитической науки. «Сердце мира», по его мнению, образуют три континента — Азия, Африка и Европа. «Внутренний или окраинный полумесяц» — пояс, совпадающий с береговыми пространствами Евразии, — зона наиболее интенсивного развития цивилизации. «Внешний или островной полумесяц» — островные государства, расположенные целиком за границей мирового острова. Свою основную геополитическую идею X. Маккиндер сформулировал в трех постулатах:

·         кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом;

·         кто правит хартлендом, господствует над мировым островом;

·         кто правит мировым островом, господствует над миром.

Интересно, что именно России Маккиндер отводил роль страны занимающей ключевое (срединное) геополитическое положение в мировом масштабе. По мнению А..Г. Дугина: «именно Маккиндер заложил в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Северо-Атлантического Союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Устойчивая русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько геополитический характер»[9].

Важный вклад в становление теоретических и методологических основ внёс Н. Дж. Спайкмен. Он выделил десять основных факторов геополитического могущества государства: поверхность территории; природа границ; объем населения; наличие или отсутствие полезных ископаемых; экономическое и технологическое развитие; финансовая мощь; этническая однородность; уровень социальной интеграции; политическая стабильность; национальный дух.

Что же касается России то на рубеже XIX – XX вв. геополитика не оформилась в самостоятельную и обособленную дисциплину. Именно поэтому, сложно говорить об эпохе классической геополитике применительно к отечественным мыслителям и ученым. Однако, геополитические идеи и труды продолжают появляться. Можно отметить работы Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», В.П. Семенова-Тян-Шанского «О могущественном территориальном владении применительно к России», Л.И. Мечникова «Цивилизация и великие реки» и многих других.

Таким образом, в эпоху классической геополитики были заложены фундаментальные теоретико-методологические основы для дальнейшего развития науки. Появились основания для развития различных парадигм внутри геополитической мысли. Бурно стали развиваться национальные научные школы. Произошел отказ от однозначного и безальтернативного географического детерминизма, позволивший существенно расширить взгляды мыслителей и включить новые грани в предмет геополитики.

Важно отметить, что все без исключения классики геополитики основывали свои взгляды, во многом исходя из своих национальной принадлежности и идеологических установок. Все они, в той или иной степени поучаствовали в разработке военных и внешнеполитических доктрин своих стран. Именно поэтому в основе геополитике лежит не только научный, но и субъективный компонент, а также потенциальный конфликт между представителями различных стран и школ, что снижает число возможностей к внутренней интеграции различных направлений геополитической мысли.