Закономерности развития мотивационной сферы личности

4. Закономерности развития мотивационной сферы личности

Основные закономерности развития мотивационной сферы человека состоят в следующем:

1. Взаимосвязь и взаимодействие различных компонентов мотивационной сферы. Все составляющие мотивационной сферы личности представлены не хаотично, а целостно: они упорядочены и взаимосвязаны. Эта взаимосвязь проявляется, например, в соподчинении (иерархии) различных мотивационных компонентов. Так, на рубеже дошкольного и младшего школьного возрастов происходит, во-первых, значительное обогащение мотивационной сферы, что выражается в появлении новых, различных по характеру мотивов, во-вторых, переструктурирование мотивационной сферы детей, что проявляется в формировании ведущих мотивов, которые и определяют поведение ребенка, его направленность. Происходит смена относительной выраженности различных мотивов, их иерархизация, соподчинение мотивов и непосредственных побуждений. Таким образом, мотивационная сфера в этот возрастной период не просто усложняется (появляются новые мотивы), а возникают доминирующие мотивы, которые могут подчинять себе все иные побуждения.

2. Деятелъностный характер формирования мотивации. Мотивация не только побуждает человека к какой-либо деятельности, но и сама формируется в процессе деятельности. Например, человек может при выполнении какой-либо деятельности побуждаться социальными мотивами («пишу доклад, потому что поручили и не хочется никого подводить»). В процессе выполнения деятельности (в ходе подготовки доклада) может возникнуть интерес к ее содержанию (самому материалу), появляется другой мотив — познавательный. В этом случае речь идет о механизме «сдвига мотива на цель» (Ф. Олпорт, А.Н. Леонтьев), т.е. мотивация не только побуждает человека к какой-либо деятельности, но и сама формируется в ее процессе. Деятельностный характер формирования мотивации — одно из условий, способствующих рождению новых мотивов.

3. Тенденция переключения мотивации на успешные виды деятельности. Суть данной закономерности заключается в том, что человек часто неосознанно и неуклонно предпочитает заниматься тем, что у него лучше получается.

4. Смысловая интеграция как способ разрешения мотивационных конфликтов. Поведение человека носит полимотивированный характер. В силу этого часто возникает борьба мотивов. Способом разрешения мотивационных конфликтов является так называемая смысловая интеграция. Когда сталкиваются два мотива — сильный, но узкоситуативный и относительно слабый в данный момент, но согласующийся с общими интересами и личности, и общественными нормами, то конфликт между ними разрешается путем сравнения смысла, значения тех последствий, к которым приведет следование тому или иному. Чаще всего побеждает второй мотив.

5. Развитие динамики мотивов. Различают развитие мотивов как таковых и возрастные особенности развития мотивов. С возрастом мотивы меняются, преобразуются, изменяются. В процессе жизни у человека постепенно формируются и становятся устойчивыми определенные мотивы его поведения и деятельности. Устойчиво доминирующие мотивы поведения приобретают для человека ведущее значение и тем самым подчиняют себе все иные его мотивы. Развитие мотивов как таковых заключается в усилении или ослаблении существующих; в появлении новых и устранении существующих; в появлении синтетических мотивов.

6. Развитие систем внешней и внутренней мотивации.

Внутренняя мотивация — это та, которая лежит внутри деятельности, непосредственно связана с ее содержанием. Она имеет место, когда деятельность выполняется ради самой себя, ради удовлетворения от ее процесса, а не от ее результата. Побудительная сила к такой деятельности и называется внутренней мотивацией.

Существует пять основных свойств внутренней мотивации: стремление к новизне, стремление к двигательной активности, стремление к умелому и эффективному освоению мира (это постулируется как потребность, от удовлетворения которой человек получает удовольствие). Эти стремления лежат в основе мотивации обучения. Четвертым свойством является стремление к самодетерминации: человек стремится быть причиной своего поведения, стремится быть самостоятельным. Пятое свойство — стремление к самоактуализации, к самоосуществлению: стремление осуществить то, что ты способен осуществить.

Внешняя мотивация — это та, которая лежит вне деятельности. Например, «учусь для того, чтобы получать пятерки» — это внешняя мотивация. «Учусь, так как нравится учиться» — пример внутренней мотивации.

Интенсивность мотивации и эффективность деятельности.

Закон Йеркса — Додсона о наличии оптимума мотивации

Как соотносятся сила мотива и результат деятельности при его реализации? Всегда ли мы лучше осуществляем деятельность, которая определяется наиболее интенсивным мотивом? Зависит ли это соотношение от сложности самой деятельности? Первые попытки найти ответ на эти вопросы были предприняты в начале XX в. Р. Йерксом и Дж. Додсоном (R. Yerkes, J. Dodson, 1908). Авторы провели серию экспериментов, которые дали сопоставимые результаты, когда испытуемыми являлись крысы, цыплята, кошки и люди. Испытуемые выполняли задание на различение двух яркостей. Варьировался уровень сложности задачи и степень мотивации. Степень мотивации определялась через силу наказания ударом электрического тока при неправильном ответе. На основании полученных данных (рис.) был сформулирован закон «оптимума мотивации», который связывает силу мотива достижения результата, сложность поставленной задачи и эффективность выполнения деятельности.

Данный закон формулируется так: для достижения оптимальной скорости обучения с увеличением трудности задачи интенсивность поощрения или наказания должна уменьшаться. Другими словами, если деятельность является относительно простой, лучше всего она будет выполняться при высоком уровне мотивации, а если сложной — при умеренной. Если субъект не мотивирован вовсе — не развернется и деятельность. А если имеет место гипермотивация, сложная деятельность распадается, ее качество снижается. Схожие данные были получены и в более поздних исследованиях, проведенных исключительно на людях. Например, в эксперименте Дж. Патрика (1934) испытуемого помещали в кабину с четырьмя дверьми, из которых лишь одна была выходом. Логического решения задачи не существовало, так как место искомой двери постоянно менялось, однако испытуемый мог выработать более или менее рациональную стратегию ее обнаружения. Патрик установил, что при усилении мотивации испытуемого немедленно покинуть кабину (на его голову сверху начинали сыпаться гвозди или через пол пропускали слабый, но неприятный разряд электрического тока), решения становились менее рациональными, стереотипными и малоэффективными.

Очевидно, что в описанном типе исследований экспериментаторы манипулировали внешней мотивацией испытуемых (удары током не относились к сути дела, например определению яркости пятен или поиску нужной двери). Учет внутренней мотивации субъекта приведет, безусловно, к значительному усложнению картины.

В зарубежной психологии имеется около 50 теорий мотивации. В связи с таким положением В К. Вилюнас (1990) высказывает сомнение в целесообразности обсуждения вопроса, что такое «мотив». Вместо этого он предлагает сосредоточить внимание на более отчетливом обозначении и описании отдельные феноменов, принимаемых в качестве побудителей активности. Другой подход предлагает В, А. Иванников (1985): нужно сузить содержание понятия «мотив» до какой-то одной реальности, а для обозначения других ввести новые понятия. Термин «мотив», по его мнению, нужно закрепить за устойчивыми образованиями мотивационной сферы в виде опредмеченных потребностей, а для обозначения конкретного ситуативного образования, непосредственно инициирующего деятельность, использовать термин «побуждение».

В ряде работ «мотив» рассматривается только как интеллектуальный продукт мозговой деятельности. Так, Ж. Годфруа (1994) пишет, что «мотив» — это соображение, по которому субъект должен действовать. Еще более резко говорит X. Хекхаузен (1986): это лишь «конструкт мышления», г. е, теоретическое построение, а не реально существующий психологический феномен. Он пишет, что в действительности никаких «мотивов» не существует, они не наблюдаемы непосредственно и поэтому не могут быть представлены как факты действительности. Они лишь условные, облегчающие понимание вспомогательные конструкты нашего мышления, вставляемые в схему объяснения действия между наблюдаемыми исходными обстоятельствами и последующими актами поведения. Неудивительно, что в его двухтомной монографии за «мотив» принимаются либо потребность (потребность во властвовании, называемая им «мотивом власти»: потребность в достижение — «мотив достижения»), либо личностные диспозиции (тревожность и другие), либо внешние и внутренние причины того или иного поведения (оказание помощи, проявление агрессии).

Не лучше обстоит дело и с другими понятиями, используемыми в мотивационных теориях, в частности — с понятием побуждение. Так, В. А. Иванников считает, что это понятие вводится как объяснительный конструкт, как нечто, что является необходимым и достаточным условием для начала и поддержания поведения, для достижения намеченной цели. Скептически относится к этому понятию и Р. Хайнд (1963). Он, в частности, пишет, что введение переменной «побуждение» уменьшает количество рассматриваемых связей между внешней и внутренней ситуацией и реакцией на них. Но если нас интересует степень независимости рассматриваемых параметров друг от друга, то это понятие может ввести в заблуждение и превращается в помеху. Отчасти можно согласиться с этими авторами, так как многие психологические понятия суть конструкты мышления, домыслы ученых. Но это не означает, что данное психологическое явление или образование не существует к действительности. Обозначение каких-то психологических явлений и феноменов — не плод воображения психологов, а результат анализа фактов.

Если же следовать за X. Хекхаузеном и некоторыми другими психологами, то надо признать, что нет и таких психологических феноменов, как воля, состояние, внимание, мышление и т. д., поскольку их тоже в руки не возьмешь и на приборах прямо не зафиксируешь. Из понимания этого факта следует лишь то, что любое теоретическое построение (касающееся и психической деятельности, предстающей перед исследователем как «черный ящик») должно опираться на факты, логически увязанные друг с другом, а не быть плодом фантазии и волюнтаризма: как хочу, так и называю, куда хочу, туда и отношу. Например, в учебниках по психологии «мотиву» отводится различное место в структуре психологических знаний: то в разделе «Направленность личности», то а разделе «Воля», то и разделе «Деятельность».

Противоречия существуют и по такому вопросу, к чему относятся мотивы и мотивация — к действию, к деятельности? А. Н. Леонтьев в 1956 году писал, что мотив побуждает отдельное, частное действие. Однако в более поздних работах он утверждал, что мотивы относятся только к деятельности, а действие не имеет самостоятельного мотива. Если принять это как частный случай осуществления действий, то правомерность утверждения А. Н. Леонтьева становится очевидной — каждое действие в составе деятельности не имеет собственного мотива, но это не значит, что эти действия не мотивированны. Просто для деятельности и действий имеется общий мотив. Однако цели деятельности и каждого действия в ее составе не совпадают, хотя и те и другие обусловлены смыслом деятельности как своеобразным стержнем осуществляемой программы.

В то же время действия могут выступать в качестве поступков. Но может ли быть немотивированным сознательно совершаемый поступок? Ответ очевиден. Поэтому самостоятельные действия должны иметь мотив. Само действие может выступать и в качестве деятельности, если ее содержанием является только это действие. Впрочем, рассматривая подобные случаи, А. Н. Леонтьев (1972) пишет, что когда одни и те же действия становятся деятельностью, то она приобретает самостоятельный мотив. Подобные случаи он обозначает как «сдвиг мотива на цель». Согласно же представлениям Р. А. Пилояна (1984), мотив, наоборот, относится только к действиям, а деятельность он рассматривает в контексте понятия «мотивация». В этом он солидарен с М. Ш. Магомед-Эминовым (1987), который связывает мотивацию не только с подготовкой деятельности, но и с ее осуществлением.

Таким образом, проблема мотивации и мотивов остается остродискуссионной и, к сожалению, трудноизучаемой экспериментально. Многие зарубежные теории мотивации построены на основании экспериментов с животными, поэтому в ряде случаев прямая экстраполяция на человека невозможна. Кроме того, возникает вопрос: можно ли вообще эти теории рассматривать как истинно мотивационные? Не являются ли они биологическими теориями детерминации поведении?

В то же время, как отмечает П. М. Якобсон (1969), растущий интерес к психологии личности (а мотивационная сфера, без сомнения, является ее ядром), к сложным динамическим переменам в ее деятельности и поступках делает изучение мотивации поведения человека насущной задачей психологической науки.

Очевидно, что требуются критическое рассмотрение существующих точек зрения на проблему и поиск нового подхода к ее решению.

Три направления исследования мотивации в психологии.

Истоки основных направлений исследования мотивации в зарубежной психологии в целом берут начало в теории эволюции Ч. Дарвина. Эта теория нанесла существенный удар по существовавшим представлениям об источниках человеческой активности, выводимых главным образом из его сознания и разума. Причем приписывание человеку разумности, рациональности, свободы воли еще более усиливалось за счет признания машинообразности, инстинктивности поведения животных. Эти идеи брали свое начало еще у Платона в принципе гедонизма при объяснении человеческого поведения. Этот подход нашел довольно яркое подтверждение в сформулированной И. Бентамом теории утилитаризма, утверждавшей стремление к максимизации пользы главным двигателем человеческих поступков. Это учение имело отзвук и в экономических теориях того времени.

Теория эволюции серьезным образом пересмотрела противопоставление разумности, свободы воли, приписываемой человеку, и машинообразности, инстинктивности поведения животных, утвердив наличие исторической связи между развитием человека и животных. Теория Ч. Дарвина стала основанием развития трех линий разработки проблемы мотивации.

Первый подход трактовал человека как высшее животное. Отсюда показывалось, что развитие интеллекта у человека имеет предпосылки у животных, что свидетельствовало о зачаточных формах интеллекта у последних. Таким образом, были начаты исследования поведения животных.

И. П. Павлов и Э. Торндайк оказали наибольшее влияние на разработку данного подхода. Одно из основных направлений, сложившихся в рамках данного подхода, — это психология научения, которая представлена работами К. Халла, О. Маурера, К. Спенса, а также Э. Толмена. Взгляды Толмена, касающиеся теории ожидания, противоположны принципу «драйв — навык» Халла. В этом отношении работы Толмена надо отнести к линии исследования мотивации, представленной в работах К. Левина (см. ниже).

Второй подход. Если между человеком и животным имеются общие биологические корни, то инстинктивные тенденции, обычно приписываемые животным, имеют место и у человека.

Данное положение было реализовано в двух направлениях. Одно направление — это теория инстинкта В. Макдаугала, который при изучении человеческого поведения во главу угла поставил понятие «инстинкт» (данное понятие вводил еще У. Джеймс). Однако он рассматривал инстинкт узко, не включая эмоциональные проявления, а механизм функционирования сводил к автоматическому типу поведения. Макдаугал стал толковать инстинкт расширительно и включил познавательные, эмоциональные, поведенческие, побудительные компоненты в его структуру. Кроме того, позже он стал понимать инстинкт (уже под названием «склонность») как форму целенаправленной активности. Взгляды Макдаугала об инстинкте нашли свое развитие в «психогидравлических» моделях мотивации этологов (К. Лоренц, Н. Тинберген и др.).

Второе направление, принадлежащее рассматриваемому подходу, — это исследование собственно человеческой мотивации (динамические теории мотивации). На разработку этого направления оказали влияние взгляды 3. Фрейда, который искал источники человеческой активности в бессознательных влечениях. Кроме Фрейда, Н. Ах и К. Левин внесли заметный вклад в разработку данной проблемы. Если Ах постулировал влияние неосознаваемых «детерминирующих тенденций» на мыслительный процесс, то Левин обосновывает наличие мотивационных тенденций, детерминирующих актуальное поведение. В рамках этого направления сложились три основные линии исследований человеческой мотивации:

1) исследование мотивации в рамках теории личности,

2) ориентация на факторы ситуации при исследовании мотивации,

3) исследование мотивации как взаимодействия «личность— ситуация».

Все эти линии претерпели влияние взглядов Левина. Однако исследование мотивации как взаимодействия «личность— окружение» является непосредственным развитием динамической теории мотивации К. Левина.

Третий подход — наличие внутривидовой изменчивости как фактора, способствующего приспособлению к среде, — положение, которое подтолкнуло к исследованию индивидуальных различий. Вначале это были исследования, проведенные для измерения индивидуальных различий у людей Ф. Гальтоном, А. Бине, Л. Терменом и др. При исследовании мотивации это положение было реализовано в трудах Г. Мюррея (1938), Д. М. Кеттелла (1950) и др. Однако теоретические позиции, из которых исходят эти авторы, в целом относятся к направлению исследования человеческой мотивации, к примеру теория мотивации Мюррея имеет истоки во взглядах Фрейда и Левина.

Изучении мотивации в отечественной психологии.

Эти представления имеют в своем развитии два качественно разнородных периода.

Первый период — естественнонатуралистическая трактовка человека. Основное влияние на исследования детерминации поведения оказали работы И. М. Сеченова, И. П. Павлова, В. М. Бехтерева, А. Ф. Лазурского. При разработке этой проблемы в данном направлении был реализован принцип материалистического мировоззрения. Сеченов в своем учении о сигнальной регуляции объяснил совершение организмом приспособительных действий в связи с изменением внешних условий. Другая сторона, важная для объяснения детерминации поведения, — это способность организма усваивать и сохранять выработанные действия. Эта идея была разработана в учении И. П. Павлова, В. М. Бехтерева.

Следует заметить, что учение Павлова оказало существенное влияние на развитие исследований по психологии научения. Однако та сторона его учения, которая касается ВНД, являющейся физиологической основой психической деятельности, осталась вытесненной в указанном направлении зарубежной психологии.

Влияние, которое Павлов оказал на теорию научения, все же не позволило ей выйти за рамки биологического детерминизма, в связи с ее односторонностью. Но основная его заслуга заключается в том, что он исследовал ВНД, которая является основой психической деятельности. Эта сторона его воззрений оказала влияние на те психологические теории, которые будут рассмотрены ниже.

Второй период — это развитие отечественной психологии в рамках марксистской методологии.

При разработке проблемы психологического детерминизма человеческой деятельности было использован принцип о социально-исторической детерминации психики, тем самым была преодолена естественнонатуралистическая трактовка человека.

Возникло несколько направлений развития представлений о мотивации в рамках общей марксистской методологии (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев — первая, С. Л. Рубинштейн — вторая, В. И. Мясищев — третья, Д. Н. Узнадзе — четвертая линия).

А) Исторический подход к изучению мотивации.

Многочисленные теории мотивации стали появляться ещё в работах древних философов. В настоящее время таких теорий насчитывается уже не один десяток. Чтобы их понять, важно знать предпосылки и историю их возникновения.

Истоки современных теорий мотивации следует искать там, где впервые зародились сами психологические знания.

Взгляды на сущность и происхождение мотивации человека на протяжении всего времени исследования этой проблемы неоднократно менялись, но неизменно располагались между двумя философскими течениями: рационализмом и иррационализмом. Согласно рационалистической позиции, а она особенно отчетливо выступала в работах древних философов и теологов вплоть до середины 19 века, человек представляет собой уникальное существо особого рода, не имеющее ничего общего с животными. Считалось, что он, и только он, наделен разумом, мышлением и сознанием, обладает волей и свободой выбора действий. Мотивационный источник человеческого поведения усматривается исключительно в разуме, сознании и воле человека. Иррационализм как учение распространяется в основном на животных. В нем утверждалось, что поведение животного в отличие от человека несвободно, неразумно, управляется темными, неосознаваемыми силами биологического плана, имеющими свои истоки в органических потребностях.

Первыми собственно мотивационными, психологическими теориями, вобравшими в себя рационалистические и иррационалистические идеи, следует считать возникшие в 17-18 вв. теорию принятия решений, объясняющую на рационалистической основе поведение человека, и теорию автомата, объясняющую на иррационалистической основе поведение животного.

Первая появилась в экономике и была связана с внедрением математических знаний в объяснение поведения человека, связанного с экономическим выбором. Затем была перенесена на понимание человеческих поступков и в других сферах его деятельности, отличных от экономики.

Развитие теории автомата, стимулированное успехами механики в 17-18вв., далее соединилось с идеей рефлекса как механического, автоматического, врожденного ответа живого организма на внешние воздействия. Раздельное, независимое существование двух мотивационных теорий: одной – для человека, другой – для животных, поддержанное теологией и разделением философии на два противоборствующих лагеря – материализм и идеализм, - продолжалось вплоть до конца 19 века.

Вторая половина 19 века ознаменовалась рядом выдающихся открытий в разных науках, в том числе в биологии – появлением эволюционной теории Ч.Дарвина. Она оказала влияние не только на природоведение, но и на медицину, психологию и другие гуманитарные науки. Своим учением Дарвин как бы перекинул мостик над пропастью, многие столетия разделявшей человека и животных на две несовместимые в анатомо-физиологическом и психологическом отношениях группы. Он же сделал первый решительный шаг вперед и в поведенческом и мотивационном сближении этих живых существ, показав, что у человека и животных имеется немало общих форм поведения, в частности эмоционально-экспрессивных выражений, потребностей и инстинктов.

Если раньше понятие потребности, ассоциированное с нуждами организма, применялось только для объяснения поведения животных, то теперь его стали использовать и для объяснения поведения человека, соответственно изменив и расширив применительно к нему состав самих потребностей. Принципиальные отличия человека от животных на этом этапе развития психологических знаний и мотивационной теории старались свести к минимуму.

Человеку в качестве мотивационных факторов стали приписывать те же органические потребности, которыми раньше наделяли только животных, в том числе и инстинкты. Одним из первых проявлений такой крайней, иррационалистической, по существу биологизаторской точки зрения на поведение человека стали теории инстинктов З.Фрейда и У.Макдауголла, предложенные в конце 19в. и разработанные в начале 20в.

Психоаналитическая теория З.Фрейда основывается на представлении, согласно которому люди являются сложными энергетическими системами. Сообразуясь с достижениями физики и физиологии 19 века, Фрейд считал, что поведение человека активируется единой энергией, согласно закону сохранения энергии (то есть она может переходить из одного состояния в другое, но количество её остается при этом тем же самым). Фрейд взял этот общий принцип природы, перевел его на язык психологических терминов и заключил, что источником психической энергии является нейрофизиологическое состояние возбуждения. Далее он постулировал: у каждого человека имеется определенное ограниченное количество энергии, питающей психическую активность; цель любой формы поведения индивидуума состоит в уменьшении напряжения, вызываемого неприятным для него скоплением этой энергии.

Например, если значительная часть вашей энергии расходуется на постижение того, что написано на этой странице, то её не хватит на другие виды психической активности – на то, чтобы помечтать или посмотреть телевизор. Аналогично, причиной, заставляющей вас читать эти строки, может служить стремление ослабить напряжение, вызванное необходимостью оценить данную работу.

Таким образом, согласно теории Фрейда, мотивация человека полностью основана на энергии возбуждения, производимого телесными потребностями. По его убеждению, основное количество психической энергии, вырабатываемой организмом, направляется на умственную деятельность, которая позволяет снижать уровень возбуждения, вызываемого потребностью. По Фрейду, психические образы телесных потребностей, выраженные в виде желаний, называются инстинктами. В инстинктах проявляются врожденные состояния возбуждения на уровне организма, требующие выхода и разрядки. Фрейд утверждал, что любая активность человека (мышление, восприятие, память и воображение) определяется инстинктами. Влияние последних на поведение может быть как прямым, так и косвенным, замаскированным. Люди ведут себя так или иначе потому, что их побуждает бессознательное напряжение – их действия служат цели уменьшения этого напряжения. Инстинкты как таковые являются « конечной целью любой активности».

Хотя количество инстинктов может быть неограниченным, Фрейд признавал существование двух основных групп: инстинктов жизни и смерти. Первая группа (под общим названием Эрос) включает все силы, служащие цели поддержания жизненно важных процессов и обеспечивающие размножение вида. Признавая большое значение инстинктов жизни в физической организации индивидуумов, наиболее существенными для развития личности Фрейд считал сексуальные инстинкты. Энергия сексуальных инстинктов получила название либидо (от латинского - хотеть или желать), или энергия либидо – термин, употребляющийся в значении энергии жизненных инстинктов в целом. Либидо – это определенное количество психической энергии, которая находит разрядку исключительно в сексуальном поведении.

Фрейд полагал, что существует не один сексуальный инстинкт, а несколько. Каждый из них связан с определенным участком тела, называемым эрогенной зоной. В каком-то смысле все тело представляет собой одну большую эрогенную зону, но психоаналитическая теория особо выделяет рот, анус и половые органы. Фрейд был убежден в том, что эрогенные зоны являются потенциальными источниками напряжения.

Вторая группа - инстинкты смерти, называемые Танатос, - лежит в основе всех проявлений жестокости, агрессии, самоубийств и убийств. В отличие от энергии либидо, как энергии инстинктов жизни, энергия инстинктов смерти не получила особого наименования. Однако Фрейд считал их биологически обусловленными и такими же важными в регуляции человеческого поведения, как и инстинкты жизни. Он полагал, что инстинкты смерти подчиняются принципу энтропии, (то есть закону термодинамики, согласно которому любая энергетическая система стремится к сохранению динамического равновесия). Ссылаясь на Шопенгауэра, Фрейд утверждал: «Целью жизни является смерть». Тем самым он хотел сказать, что всем живым организмам присуще компульсивное стремление вернуться в неопределенное состояние, из которого они вышли. То есть Фрейд верил в то, что людям присуще стремление к смерти. Острота данного утверждения, однако, несколько смягчается тем фактом, что современные психоаналитики не уделяют такого внимания инстинкту смерти. Вероятно, это наиболее спорный и наименее разделяемый другими аспект теории Фрейда.

В 20-е годы прошедшего столетия на смену теории инстинктов пришла концепция, опирающаяся в объяснении поведения человека на биологические потребности. В этой концепции утверждалось, что у человека и животных есть общие органические потребности, которые оказывают одинаковое влияние на их поведение. Периодически возникающие органические потребности вызывают состояние возбуждения и напряжения в организме, а удовлетворение потребности ведет к снижению (редукции) напряжения.

Принципиальных различий между понятиями инстинкта и потребности не было, за исключением того, что инстинкты являются врожденными, неизменными, а потребности могут приобретаться и меняться в течение жизни, особенно у человека.

Оба понятия – «инстинкт» и «потребность» – обладали одним существенным недостатком: их использование не предполагало наличия психологических когнитивных факторов, связанных с сознанием, с субъективным состояниями организма, которые называются психическими. В силу данного обстоятельства эти два понятия были заменены понятием влечения – драйва. Влечение – стремление организма к какому-то конечному результату, субъективно представленное в виде некоторой цели, ожидания, намерения, сопровождающееся соответствующими эмоциональными переживаниями.

Американский исследователь мотивации Г.Мюррей наряду с перечнем органических, или первичных, потребностей, идентичных основным инстинктам, выделенным У.Макдауголлом, предложил список вторичных (психогенных) потребностей, возникающих на базе инстинктоподобных влечений в результате воспитания и обучения. Это – потребности достижения успехов, аффилиация, агрессия, потребности независимости, противодействия, уважения, унижения, защиты, доминирования, привлечения внимания, избежание вредных воздействий, избежание неудач, покровительства, порядка, игры, неприятия, осмысления, сексуальных отношений, помощи, взаимопонимания. Кроме этих двух десятков потребностей автор приписал человеку и следующие шесть: приобретения, отклонения обвинений, познания, созидания, объяснения признания и бережливости.

Кроме теорий биологических потребностей человека, инстинктов и влечений, в эти же годы возникли еще два новых направления, стимулированные не только эволюционным учением Дарвина, но так же открытиями Павлова. Это поведенческая (бихевиористская) теория мотивации и теория высшей нервной деятельности. Поведенческая концепция мотивации развивалась как логическое продолжение идей Д. Уотсона в теории, объясняющей поведение. Кроме Д.Уотсона и Э.Толмена, среди представителей этого направления, получивших наибольшую известность, можно назвать, К.Халла и Б.Скинера. Все они пытались детерминистически объяснить поведение в рамках исходной стимульнореактивной схемы. В более современных ее вариантах (а эта теория продолжает развиваться почти в том же виде) рассматриваемая концепция включает новейшие достижения в области физиологии организма, кибернетики и психологии поведения.

При рассмотрении бихевиористского подхода к личности следует различать две разновидности поведения: респондентное и оперантное, которое мы рассматривали в предыдущих лекциях.

Еще одно направление исследований личности известно как «третья сила», наряду с психоаналитической теорией и бихевиоризмом, и называется «Теория роста» или (в отечественной психологии) это направление получило название «гуманистическая психология». Это направление представлено такими психологами, как Маслоу, Роджерс и Голдштейн. Теория роста подчеркивает стремление человека к совершенствованию, реализации своего потенциала, самовыражению.

В новейших психологических концепциях мотивации, претендующих на объяснение поведения человека, преобладающим в настоящее время является когнитивный подход к мотивации, в русле которого особое значение придаётся феноменам, связанным с сознанием и знаниями человека. Наиболее часто употребляемыми в соответствующих теориях являются понятия когнитивного диссонанса, ожидания успеха, ценности (привлекательности) успеха, боязни возможной неудачи, уровня притязаний.

Чаще всего эти когнитивные переменные используются не в отдельности, а комплексно. Между ними устанавливаются определенные взаимосвязи, зависимости, выражаемые при помощи разнообразных символических записей с использованием элементарных арифметических операций. Нередко подобная символика и форма записей употребляется в теориях мотивации, где центральным психическим процессом, объясняющим поведение, является принятие решения.

Побуждение к действию может возникать у человека не только под влиянием эмоций, но также под воздействием знаний (когниций), в частности, согласованности или противоречивости.

Одним из первых обратил свое внимание на данный фактор и исследовал его, разработав соответствующую теорию, Л.Фестингер. Основным постулатом его теории когнитивного диссонанса является утверждение о том, что система знаний человека о мире и о себе стремится к согласованию. При возникновении рассогласованности, или дисбаланса, индивид стремится снять или уменьшить его, и такое стремление само по себе может стать сильным мотивом его поведения. Вместе с попытками редуцировать уже возникший дисбаланс субъект активно избегает ситуаций, способных его породить.

Уменьшить возникший диссонанс можно одним из трех способов:

изменить один из элементов системы знаний таким образом, чтобы он не противоречил другому;

добавить новые элементы в противоречивую структуру знаний, сделав ее менее противоречивой и более согласованной;

уменьшить значимость для человека не согласующихся между собой знаний.

Наиболее выраженное мотивационное влияние на человека когнитивный диссонанс оказывает в следующих жизненных ситуациях:

При принятии жизненно важных решений, преодоление сопровождающих их конфликтов;

при вынужденном совершении неприятных, нравственно неприемлемых поступков; при отборе информации; при согласовании мнения индивида с мнением членов значимой для него социальной группы;

при получении неожиданных результатов, противоречивости их последствий.

Было установлено, что после принятия решения диссонанс, сопровождающий процесс его принятия, обычно редуцируется. Это происходит за счет придания большой ценности тому решению, которое принято, а не тому, которое отвергнуто. В этом просматривается действие своеобразного психологического механизма оправдания человеком сделанного им выбора уже после того, как он совершен. Установлено также, что после принятия решения человек невольно начинает искать дополнительное, его оправдывающие аргументы и тем самым искусственно повышает для самого себя ценность избранной альтернативы. Одновременно с этим он обнаруживает склонность игнорировать неприятную для него информацию, говорящую о том, что он принял не самое лучшее из решений.

Иногда происходит и обратное: уже после осуществления выбора и принятия решения повышается ценность не той альтернативы, которая избрана, а той, которая оказалась отвергнутой. В результате диссонанс не уменьшается, а еще больше увеличивается.

Оказалось, что в тех случаях, когда силой обстоятельств человек бывает вынужден совершить действие, повлекшее за собой нежелательный результат, он стремиться задним числом повысить ценность данного результата для того, чтобы уменьшить возникший в результате диссонанс.

Во всех описанных случаях в действие вступают психологические защитные механизмы, которые были описаны З.Фрейдом.

Замечено, что состояние когнитивного диссонанса при наличии несогласованности в знаниях возникает не всегда, а лишь тогда, когда субъект воспринимает себя самого в качестве наиболее вероятной причины несогласованности, т.е. переживает действия, приведшие к ней, как свои собственные, за которые он несет персональную ответственность.

Таковы основные положения теории когнитивного диссонанса Л.Фестингера.

Американский ученный Д.Аткинсон одним из первых предложил общую теорию мотивации, объясняющую поведение человека, направленное на достижение определенной цели. В его теории нашли отражение моменты инициации, ориентации и поддержки поведенческой активности человека на определенном уровне. Эта же теория явила собой один из первых примеров символического представления мотивации.

Б) С точки зрения динамического аспекта мотивации в положениях основных научных психологических школ

 Мотивация как «энергетическая» составляющая деятельности не является стабильной. В простейших случаях можно говорить о гомеостатической динамике мотивации: по мере того как потребность удовлетворяется, потребностное напряжение снижается, а предмет потребности теряет свою привлекательность. Так, начиная обед с сильным чувством голода, мы реагируем с аппетитом на любое блюдо («Я так голоден, что могу проглотить суп вместе с тарелкой!»). Впоследствии мы постепенно насыщаемся вплоть до того, что можем отказаться от самого изысканного десерта. Подобной динамикой пищевой мотивации часто пользуются опытные родители, которые не просто запрещают не слишком полезные, на их взгляд, блюда, а откладывают их на потом, когда потребность будет редуцирована. Они, например, говорят ребенку: «Ты, конечно, получишь конфеты, но только после первого и второго». Однако движение мотивационных процессов на самом деле гораздо разнообразнее.