Слух как элемент массового общения

 3. Слух как элемент массового общения.

 

 Слух, являясь достаточ­но частотным элементом массового общения, значительно реже по­падает в обиход общения научного. Слухи предоставляют определен­ный интерес и с чисто теоретической стороны природой своего са­мостоятельного распространения, и тем, что средства массовой ком­муникации, являясь более организованными, более мощными, в тоже время не могут достаточно оперативно приостанавливать распрост­ранение этого вида массовой информации. Соответственно, борь­ба со слухами входит в арсенал обязательной работы служб PR.

 Одно из определений слухов гла­сит, что это циркулирующая форма коммуникации, с помощью ко­торой люди, находясь в неоднозначной ситуации, объединяются, со­здавая разумную ее интерпретацию, сообща используя при этом свои интеллектуальные потенции.

(Почепцов Г.Г., «Как успешно управлять общественным мнением», стр. 98-100).

 

 4. Циркуляция слуха.

 Согласно класси­фикации Ю. В. Рождественского для слуха характерна однократная воспро­изводимость перед данным слушающим. Второй раз одному и тому же человеку данный слух не пересказывается. При этом важным отличием является и то, что слух обязательно подвергается дальнейшей циркуля­ции. Слушающий затем становится говорящим и передает этот слух дальше. Этот тип сообщения можно назвать самотрансляционным. Для него не требуется создания помогающих внешних условий. И даже бо­лее того: противодействующие ситуации не всегда в состоянии поме­шать распространению слуха. Таким образом, мы бы хотели охаракте­ризовать данный тип сообщения таким свойством, как самотранслируемость. К подобным сообщениям относятся также и анекдоты. Другой полюс этой шкалы займут трудно транслируемые сообщения. Затруднения трансляции могут быть вызваны как содержательными ас­пектами, так и специальными ограничениями, регулируемыми об­ществом (например, гриф «совершенно секретно», процедура спецхра­нения в библиотеке, архиве). В последнем случае мы можем иметь дело и с самотранслируемым сообщением, но для приостановки его транс­ляции создаются формальные ограничители. Часто они носят времен­ный характер (например, некоторые документы не допускаются к ис­пользованию на протяжении какого-то ряда лет).

(Почепцов Г.Г. , «Теория коммуникации», стр. 141-144).

 5. Особенность передачи информации.

 Природа самотранслируемого сообщения такова, что его трудно удержать в себе. Человек в любом случае старается передать его даль­ше, а передав, испытывает психологическое облегчение. Можно предложить несколько объяснений этому свойству самотранслируемости:

 

 Во-первых, достаточно часто слух содержит информацию, прин­ципиально умалчиваемую средствами массовой коммуникации. Ес­тественно, что подобная информация интересует многих и потому, став доступной, легко передается. Верно и обратное: слух никогда не повторяет того, о чем говорят средства массовой информации. То есть мы имеем следующие соответствия: зона молчания массовой информации равна зоне распространения слуха, зона «говорения» слуха равна зоне молчания массовой информации.

 

 Во-вторых, в более широком плане следует отметить, что слух, вероятно, есть косвенное проявление коллективного бессознательного, определенных феноменов. Это ответ на коллективные тревожные ожидания, хранящиеся в каждом. Интересно, что на эксплуатации этого свойства человеческой нату­ры покоится целый пласт явлений массовой культуры. Как написал Н. Кэррол: «Ужас расцвел в качестве основного источ­ника массового эстетического возбуждения». Подтверждением это­го могут служить даже названия типов слухов, классифицируемых исследователями: слух-желание, слух-пугало, агрессивный слух. Слух как коммуникативная едини­ца опирается на определенные, иногда затемненные коммуникатив­ные намерения. Однако он материализует их вовне, проявляет, фик­сирует.

 

 В-третьих, слух - это ответ на общественное желание, представление. В нем заключен отнюдь не индивидуальный интерес, а раз так, то наши мерки, выработанные при анализе общения индивидуального, слабо переносимы на этот качественно иной тип общения. Реаль­но слух - это общение толпы. Элементы строгой логики здесь прак­тически неприменимы. В.М. Бехтерев писал: «Толпа связывается в одно целое главным образом настроением, а потому с толпой говорить на­до не столько убеждая, сколько рассчитывая победить ее горячими словами. А когда это достигнуто, остается только повелевать, прика­зывать и давать всем пример, ибо последний действует подобно вну­шению, чем обычно и пользуются все знаменитые военачальники».

 Важной коммуникативной составляющей, характерной для слу­ха, является его устность. Слух принципиально принадлежит неписьменной коммуникации. Он распространяется в устной среде, те­ряя многие свои качества попадая на страницы, например, газеты. Там он служит лишь поводом для опровержения или подтверждения, однако не является при этом уже самостоятельной единицей. Мы недооцениваем сегодня устный тип коммуникации в связи с всепогло­щающим характером письменного общения.

 Некоторые наши сообщения и в современном обществе носят принципиально устный характер. Это все бытовые разговоры, раз­ного рода неофициальная информация об официальных событиях, которая может попасть на печатные страницы только в мемуарной литературе.

(Почепцов Г.Г. , «Теория коммуникации» , стр. 71-76).

 6. Слух – единица устной сферы.

 Слухи являются устными по своему функционированию. Однако устность как коммуникативная категория более всеохватывающая и требует к себе серьезного внимания. Этот тип сообщения качественно иной, чем тот, к которому мы привыкли в ус­ловиях коммуникации письменной. Попытаемся назвать эти особен­ные параметры, поскольку они одновременно будут характеризо­вать и слух как единицу именно устной, а не письменной сферы.

 Устность в сильной степени сориентирована на получателя сооб­щения. Только то, что интересно, может передаваться, сопротивляясь естественному затуханию. К. Бурке выделяет психологию информации, характерную для воспринимающей аудитории, в отличие от психологии формы, ха­рактерной для точки зрения создателя информации. Психология ин­формации управляется при этом удивлением и тайной. Думается, что элементы массовой культуры отличаются от культуры «элитарной» использованием именно этих аспектов устности. Поэтому массовая культура жестко сориентирована на интересы зрителя (читателя).

 Таким образом, перед нами принципиально иное коммуникатив­ное поведение. Оно настолько отлично от принятого, что зачастую оценивается занижено, рассматривается как находящееся за преде­лами нормы. Слух - также элемент этой нормы. Его особый ха­рактер заключен еще и в особой тематике. События, попадающие в эту сферу, отличаются, как правило, определенной терминальностью. Таким образом, определенная яркость содержания слуха достигается как терминализацией представленных в нем событий, так и популярнос­тью героев этих событий.

 Яркость слуха сродни с подобной же характеристикой зрелищности театра, мелодрамы. Ясно, что незатухающее сообщение должно быть принципиально выше по яркости, подобно тому как театраль­ное событие должно отличаться от бытового. Новое отличие от громогласности театра слух можно рассказывать шепотом. Очень немно­гие вещи можно сказать, понизив голос. Например, объяснение в любви, тот же слух, но не прогноз погоды. Подобные вещи уже не принадлежат сфере устности.

 Исходя из вышесказанного, мы можем охарактеризовать слух как самотранслируемое сообщение, осуществляющее свою циркуляцию за счет:

-отражения определенных коллективных представлений, вероят­но, коренящихся в бессознательном;

-терминальное представленных событий, популярности их ге­роев, отражающихся в яркости.

 События, вытесненные с газетной страницы в слуховую передачу, в разные периоды различны. То, что ранее могло пройти только на уровне слуха, потом вполне оказывается реальным и на газетных страницах. Как писали Ю. Тынянов и Б. Казанский: «литературный факт - от эпохи к эпохе - понятие переменное: то, что является «ли­тературой» для одной эпохи, то не было ею для предыдущей и может снова не быть для следующей». Подобное можно сказать и о слухе: то, что было в разряде слухов в одну эпоху, становится газетным сообщением в другую. Такой информационный круговорот связан видимо с тем, что слухи - это как бы кусок текста, сознательно утерянного в рамках официальной культуры. Этот текст противоположен ей и потому не высказывается открыто.

 Если официальные факты имеют авторство, то слухи принципиально анонимны. Здесь имеет место как бы утрированный вариант разговора с самим собой. Только если дневник - это разговор индивидуального сознания, то слух - это разговор коллективного сознания с коллективным же сознанием.

 Одно из шутливых определений рекламы гласило, что реклама -это искусство говорить вещи, приятные для вас. Следует признать, что и слухи представляют собой желаемую информацию. Ведь даже негативные предсказания в них все равно принимаются на веру. Та­кова наша психология и психология восприятия информации. Точно так же слухи, как и другие явления устной сферы, должны быть при­знаны реальными коммуникативными единицами нашего общения.

(Почепцов Г.Г. , «Как успешно управлять общественным мнением», стр. 134-141).

 7. Использование слухов.

 Слухи часто используются как элемент международной коммуни­кации, чему может служить война в Афганистане.

 Объяснено также внимание к слухам в той ситуации: с одной сто­роны, афганцам под страхом смертной казни запрещалось подни­мать листовки, с другой: население было в основном неграмотным. Поэтому воздействие иного рода практически даже было исключено. При этом население принципиально не воспринимало информа­цию, идущую от официальных источников, было настроено к ним негативно. Ситуация войны в принципе несет в себе дефицит инфор­мации и из-за этого усиление напряженности, желание получить ин­формацию любыми доступными путями.

 Искусственно созданный слух в результате своего коммуникатив­ного движения обрастает дополнительными подробностями детали­зирующего характера, что может увести его немного в сторону от по­ставленной задачи, но резко завышает его достоверность.

 Слухи при этом позволяли решать вполне конкретные задачи. Так, чтобы удержать от выступления пять полков одного из племен, был запущен слух о передвижении советских войск. Этот слух был не единственным: за три дня противник получил четыре таких «надеж­ных» сообщения. Однако потом они были подкреплены невербальными действиями, саперный батальон афганцев стал искать мины на дороге по предполагаемому маршруту передвижения. В результате ни один из полков так и не двинулся с места, поскольку считалось, что русские выступают и лишь ждут подвоза горючего.

 Как видим, слухи - это не только теоретическая истина. Они активно используются на практи­ке, в том числе и международной.

(Чумиков А.Н., «Связь с общественностью», стр. 51-54).