Теории эмоций

2. Теории эмоций

Широкую известность в психологии получила теория, объясняющая происхождение эмоций, их связь с органическими процессами, предложенная почти в одно и то же время американским психологом У. Джемсом и датским ученым К. Ланге. В историю науки она и вошла под двойным названием как теория Джемса – Ланге.

Согласно этой теории, первопричинами возникновения эмоциональных состояний являются изменения физиологического характера, происходящие в организме. Разница, которая впоследствии обнаружилась во взглядах У. Джемса и К. Ланге, была небольшой. У. Джемс полагал, что телесные изменения непосредственно следуют за восприятием возбуждающих факторов – стимулов, а эмоция есть не что иное, как наше ощущение уже произошедших органических перемен. К. Ланге же считал, что сенсорные стимулы возникают непосредственно в рецепторах кровеносных сосудов, что эти сосуды в первую очередь реагируют на внешние воздействия, а эмоции проявляются затем как отражение происшедших в них изменений.

Суть концепции Джемса – Ланге с последовательностью постулируемых ею событий, приводящих к возникновению эмоций, схематически можно представить так:

Напомним последовательность фаз, указанных выше:

восприятие ситуации;

органические проявления;

осознание этих проявлений.

Известно, что человек не может выполнять движение, характерное для одного вида эмоций, и одновременно переживать другую эмоцию. Он либо меняет движение, либо оказывается неспособным испытать новую, внушенную ему эмоцию. Но эти факты позволяют лишь констатировать, что существует связь между двумя – органическим и психическим – аспектами эмоции. Однако Джемс утверждает большее: осознание органических изменений и есть эмоция.

Поскольку эта теория не может быть ни доказана, ни опровергнута, возражениям против нее недостает обоснованности.

Одно из таких возражений сформулировал сам Джемс: эмоция усиливается, когда задерживается ее физическое проявление (попытка удержаться от смеха). Наоборот, известно, что рыдания приносят некоторое облегчение. Джемс легко опровергает эти мнимые возражения против своей теории, замечая, что «во время экспрессии эмоция всегда чувствуется. После экспрессии мы более не испытываем эмоции». С другой стороны, первоначальная эмоция может превратиться в другую эмоцию в результате изменения ее органических проявлений.

Концепция происхождения эмоций Джемса–Ланге наряду с одобрением встретила ряд возражений. Наиболее серьезные замечания в ее адрес были высказаны У. Кенноном, который одним из первых обратил внимание на то обстоятельство, что телесные реакции, возникающие при различных эмоциях, очень похожи друг на друга и как таковые недостаточны для того, чтобы удовлетворительно объяснить качественное многообразие существующих у человека эмоций. Кроме того, внутренние органические структуры, в частности, кровеносные сосуды, с изменениями которых К. Ланге связывал возникновение эмоциональных переживаний, малочувствительны и очень медленно приходят в состояние возбуждения. Что же касается эмоций, то они появляются как субъективные состояния почти мгновенно при возникновении эмоциогенной ситуации, по крайней мере, гораздо быстрее, чем на нее своими изменениями реагирует организм.

Самым сильным из возражений У. Кеннона против Теории Джемса–Ланге явилось следующее: искусственно вызываемые у человека специальными средствами органические изменения, те самые, существованию которых У. Джемс и К. Ланге приписывали возникновение эмоциональных реакций, далеко не всегда на деле сопровождаются эмоциональными переживаниями. Но даже в том случае, когда в условиях искусственной органической стимуляции подобные эмоциям переживания все же возникают, субъективно они воспринимаются совершенно иначе, чем те, которые появляются в естественных условиях.

Искусственно вызываемые висцеральные (т.е. относящиеся к внутренним органам) изменения, характерные для некоторых эмоций, не влекут за собой непосредственно эмоцию как таковую. Так, инъекция адреналина лишь повышает специфическую восприимчивость, увеличивающую вероятность возникновения эмоции, а не вызывает ее непосредственно. Между ощущением органических реакций и переживанием эмоций не существует параллелизма.

В результате У. Кеннон предложил следующую альтернативную теорию происхождения эмоций:

Переработка импульсов, поступающих от рецепторов; центральными структурами с одновременной передачей возбуждения в кору головного мозга.

У. Кеннон считал, что эмоциональные переживания и соответствующим им органические изменения порождаются одновременно и возникают из единого источника. Таким источником – эмоциогенным центром – по мнению У. Кеннона, является таламус, играющий важную роль в регулировании основных органических процессов и передающий импульсы с периферических и внутренних рецепторов в кору головного мозга и обратно. Возникновение эмоционального переживания есть результат одновременного возбуждения симпатической нервной системы и коры головного мозга.

Высказанные У. Кенноном положения были развиты далее П. Бардом. Он показал, что в действительности как телесные изменения, так и связанные с ними эмоциональные переживания возникают почти одновременно. Собственно с эмоциями из всех структур головного мозга более всего связан не сам таламус, а гипоталамус и центральная часть лимбической системы. В экспериментах, выполненных на животных, удалось показать, что электрическими воздействиями на эти структуры в определенной степени можно управлять эмоциональными состояниями, такими, например, как страх и гнев. В результате этих доработок концепция У. Кеннона получила новое, современное название теории эмоций Кеннона–Барда.

Поскольку между нейрональными и гуморальными факторами существует сложное взаимодействие, постольку трудно ответить однозначно на вопрос о том, что чему в действительности предшествует – эмоции органическим изменениям или же органические изменения эмоциям. В эмоциональных переживаниях, длящихся в течение достаточного периода времени, скорее всего, сочетается и то и другое.

Следует, однако, повторить, что Джемс никогда не говорил, что любое органическое нарушение является источником эмоций. Нельзя забывать, что для Джемса диада «органические реакции – переживаемая эмоция» всегда была неотделима от ее причины: восприятия объекта. А поскольку под объектом, как он отмечал уже в 1894 году, следует понимать «ситуацию в целом», со всеми ее возможными воздействиями на субъекта, то речь идет о восприятии ситуации. Его заслуга состоит в том, что он подчеркивал, что органические реакции являются непосредственным результатом восприятия ситуации.

Идею о том, что эмоцию следует рассматривать не как психическое состояние, а прежде всего как ответ организма на ситуацию, можно найти уже у Дарвина. Впрочем, такая позиция является естественной для того, кто исходит из исследования лишь поведенческих реакций животного. Согласно Дарвину, большая часть эмоциональных реакций объясняется либо тем, что они полезны (выражение гнева пугает врага), либо просто тем, что они являются рудиментами движений, которые были целесообразны на предыдущей стадии эволюции. Так, если руки становятся влажными при страхе, то это значит, что некогда у общих обезьяноподобных предков эта реакция при опасности облегчала схватывание за ветви деревьев.

Эмоция возникает лишь тогда, когда осуществление инстинктивных действий, привычных или произвольных форм поведения наталкивается на препятствие. Драться, спасаться – сами по себе эти акты не влекут за собой эмоции, если они осуществляются в обычных условиях, но как только возникает затруднение, человек, стремясь адаптироваться к условиям жизни, испытывает эмоцию. «Психологически эмоция – это адаптация или напряжение привычек и идеала, а органические телесные изменения, строго говоря, являются проявлением борьбы за адаптацию».

Эта конфликтная теория эмоций значительно ближе к самым современным представлениям. Она была воспроизведена, в частности, Клапаредом (1928 год). «Эмоции возникают лишь тогда, когда по той или иной причине затрудняется адаптация. Если человек может убежать, он не испытывает эмоции страха».

Идея была сформулирована: эмоции – это реакция организма на ситуацию. Эмоция возникает непосредственно из восприятия ситуации.

Эмоция не сводится к внутреннему переживанию или к физиологическим нарушениям, и тем самым вопрос о первичности одной из ее сторон не является больше проблемой. Эмоция – это реакция всей личности (включая организм) на те ситуации, к которым она не может адаптироваться, и она имеет преимущественно функциональное значение.

Следует также иметь в виду, что у человека в динамике эмоциональных процессов и состояний не меньшую роль, чем органические и физические воздействия, играют когнитивные факторы. В связи с этим в последние годы были предложены новые концепции эмоций у человека, выводящие эти факторы на первый план.

Одной из первых явилась теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера. Согласно этой теории, положительное эмоциональное переживание возникает у человека тогда, когда его ожидания подтверждаются, представления воплощаются в жизнь, а планы выполняются, т.е. тогда, когда реальные результаты деятельности соответствуют намеченным или ожидаемым, согласуются, находятся в консонансе. Отрицательные эмоции возникают и усиливаются в тех условиях, когда между ожидаемыми и реальными результатами деятельности имеется несоответствие – диссонанс.

Субъективно состояние когнитивного диссонанса переживается человеком как дискомфорт, и он стремится во что бы то ни стало как можно скорее избавиться от него. Выход из состояния когнитивного диссонанса может быть двояким: или изменить ожидания и планы таким образом, чтобы они соответствовали реально полученному результату, или попытаться получить новый результат, который согласовывался бы с прежними ожиданиями.

В современной социальной психологии теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера используется для того, чтобы объяснить поступки человека, его действиям в различных социальных ситуациях. Эмоции же рассматриваются в качестве основного мотива соответствующих действий и поступков. Лежащим в их основе когнитивным факторам придается в детерминации поведения человека гораздо большая роль, чем органическим изменениям.

Концепция эмоций, предложенная С. Шехтером, получила название когнитивно-физиологической.

Согласно этой теории, на возникшее эмоциональное состояние, помимо воспринимаемых стимулов и порождаемых ими телесных изменений, оказывают воздействие прошлый опыт человека и оценка им наличной ситуации с точки зрения актуальных для него интересов и потребностей. Косвенным подтверждением справедливости когнитивной теории эмоций является влияние на переживания человека словесных инструкций, а также той дополнительной эмоциогенной информации, которая предназначена для изменения оценки человеком возникшей ситуации.

В одном из экспериментов, направленном на доказательство высказанных положений когнитивной теории эмоций, людям давали в качестве «лекарства» физиологически нейтральный раствор в сопровождении различных инструкций. В одном случае им говорили о том, что данное «лекарство» должно будет вызвать у них состояние эйфории, в другом – состояние гнева.

После принятия соответствующего «лекарства» испытуемых через некоторое время, когда оно по инструкции должно было начать «действовать», спрашивали, что они ощущают. Оказалось, что те эмоциональные переживания, о которых они рассказывали, соответствовали ожидаемым по данной им инструкции.

Было показано также, что характер и интенсивность эмоциональных переживаний человеком ситуации зависят от того, как ее переживают другие, рядом находящиеся люди. Это значит, что эмоциональные состояния могут передаваться от человека к человеку, причем у человека, в отличие от животных, качество коммуницируемых эмоциональных переживаний зависит от его личного отношения к тому, кому он сопереживает.

Советский физиолог П.В. Симонов попытался в краткой символической форме представить всю совокупность факторов, влияющих на возникновение и характер эмоции.

Эмоции не просто связаны с деятельностью, сопровождают ее, отражают ее ход и результаты, они еще и регулируют деятельность, обнаруживая вполне определенное на нее влияние в зависимости от характера и интенсивности эмоционального переживания.

Д.О. Хебб экспериментальным путем получил кривую, выражающую зависимость между уровнем эмоционального возбуждения человека и эффективностью его деятельности. Представленная кривая показывает, что между эмоциональным возбуждением и эффективностью деятельности человека существует криволинейная, «колоколообразная» зависимость. Для достижения наивысшего результата в деятельности нежелательны как слишком слабые, так и очень сильные эмоциональные возбуждения. Для каждого человека (а в целом и для всех людей) имеется оптимум эмоциональной возбудимости, обеспечивающий максимум эффективности в работе. Оптимальный уровень эмоционального возбуждения, в свою очередь, зависит от многих факторов: от особенностей выполняемой деятельности, от условий, в которых она протекает, от индивидуальности включенного в нее человека и от многого другого. Слишком слабая эмоциональная возбужденность не обеспечивает должной мотивации деятельности, а слишком сильная разрушает ее, дезорганизует и делает неуправляемой.

Является ли эмоция нарушением поведения или, напротив, это организующая реакция?

Дарвин, Кеннон, Линер считали в целом, что эмоция является полезной и что она представляет собой адаптивный процесс благодаря осуществляемой ею энергетической мобилизации в ответ на требования среды. Напротив, большинство других психологов рассматривали эмоцию как дезорганизацию, нарушение деятельности. Они подчеркивали, что эмоция – это главным образом дезорганизующая сила. Именно это резкое нарушение адекватного действия, любого поиска адаптации, эта дезорганизация, распространение возбуждения на весь организм, которые кажутся нам феноменом, совершенно отличным от других регуляций, и характеризуют эмоцию.

Так, эмоция вызывает нарушения памяти, навыков и вообще замену трудных действий более легкими.

Эмоция соответствует такому снижению уровня адаптации, которое наступает, когда мотивация является слишком сильной по сравнению с реальными возможностями субъекта. Эмоция – это страх, гнев, горе, иногда радость, особенно чрезмерная радость.

Возьмем пример с учащимся, сдающим устный экзамен и имеющим избыточную мотивацию по сравнению с его возможностями. При слабом уровне дезорганизации эмоция может выражаться в виде несвойственных ему и излишних негативных реакций: влажные руки, общее напряжение, затрудненное пищеварение, возбужденность. Эти органические расстройства, если они не слишком сильны, могут сочетаться с высокой успешностью на экзамене. При более значительном уровне дезорганизации экзаменующийся теряется, приходит в замешательство; нарушения охватывают саму психическую деятельность: возникает неясность мыслей, провалы памяти, вербальные затруднения. Вегетативные проявления могут стать еще более сильными: слезы, покраснение или побледнение, а иногда даже обморок.

Между мотивацией и эмоцией имеется сходство и различие. Чтобы произо1пла адаптация к возникающим перед нами задачам, необходима достаточная мотивация. Однако если мотивация слишком сильна, мы лишаемся части наших возможностей, и адаптация становится менее адекватной действительности. Тогда в деятельности появляются признаки эмоций, и иногда адаптивное поведение нарушается, полностью замещаясь эмоциональными реакциями.

Существует оптимум мотивации, за пределами которого возникает эмоциональное поведение. Понятие оптимума мотивации связано с адекватностью или неадекватностью реакций ситуации. Эта связь соответствует отношению между интенсивностью мотивации и реальными возможностями субъекта в конкретной ситуации. Как говорил Хоудж, «эмоциональные реакции обратно пропорциональны способности высших мозговых центров противостоять данной ситуации». Эмоциональные вспышки возникают тогда, когда обычный контроль «Я» становится недостаточным: а) из-за чрезмерного усиления возбуждения или б) из-за предшествующей блокады состояния разрядки.

С усилением мотивации повышается качество исполнения, но до определенного предела: если она слишком велика, исполнение ухудшается. Это можно наблюдать и в повседневной жизни. Учащиеся теряются на экзамене; военным хорошо известно, что войска лучше маневрируют на учениях, чем в бою.

В каждом случае имеется оптимум мотивации, при котором научение является наиболее быстрым. Однако результаты свидетельствуют также о том, что этот оптимум зависит и от трудности задачи, поэтому закон Йеркса – Додсона можно сформулировать следующим образом: «С увеличением трудности задачи интенсивность наказания, определяющая оптимальную скорость изучения, должна приближаться к пороговой величине». Это означает, что в случае трудной задачи оптимум достигается при слабой мотивации, тогда как при легкой задаче он соответствует сильной мотивации. Очевидно, что при легкой задаче избыточная мотивация не вызывает нарушений поведения, но такая возможность возникает при трудных задачах.

Эмоциогенная ситуация возникает при избыточной мотивации по отношению к реальным приспособительным возможностям индивида.

Однако прежде всего следует подчеркнуть, что не существует эмоциогенной ситуации как таковой. Она зависит от отношения между мотивацией и возможностями субъекта. Сама мотивация зависит от отношений индивида с его окружением. Конечно, существует общий эффект ситуаций, однако каждый реагирует в зависимости от своих потребностей, своего опыта, своей эмоциональности.

Эмоция возникает часто потому, что субъект не может или не умеет дать адекватный ответ на стимуляцию.

В целях квалификации разнообразных ситуаций мы сгруппируем их по трем рубрикам: новизна, необычность, внезапность, сознавая, что многие ситуации обладают несколькими из этих признаков.

Ситуации являются новыми, когда мы совсем не подготовлены к встрече с ними. Возникающее возбуждение может разрядиться лишь в виде эмоциональных реакций. Хороший пловец, услышав призыв о помощи, не испытывает или почти не испытывает эмоции, он плывет, но зритель, не умеющий плавать и остающийся пассивным на берегу, волнуется. Это правило объясняет, с одной стороны, почему чем младше ребенок, тем больше эмоций он испытывает. С самого рождения и до юношеского возраста он непрестанно сталкивается с ситуациями, на которые у него еще нет приобретенной системы ответов. Если привычные представления нарушаются, ребенок оказывается неподготовленным к необычным ситуациям. Последние могут даже сильнее взволновать его, чем совершенно новые стимуляции, вызывающие лишь любопытство. Эти случаи хорошо согласуются с теорией Хебба, который объясняет происхождение эмоций нарушением последовательности фаз реакции.

Очевидно, с возрастом и накоплением опыта ребенок реже сталкивается с новыми и необычными ситуациями.

Удивление – важная причина эмоций.

Гасто показал, что реакция удивления представляет собой первичную эмоциональную реакцию, которая соответствует просто возбуждению ретикулярной формации.

Психологи постепенно приходили к мысли, что существуют различные уровни активации поведения и что эмоции – это просто реакция, соответствующая очень сильной активации.

Последние открытия в области нейрофизиологии подтвердили и развили эти точки зрения. Действительно, раздражая в восходящем порядке ретикулярную формацию у животного, можно проследить сменяющие друг друга различные состояния – от глубокого сна и промежуточных состояний внимания до состояний ярости или страха. С этой физиологической, в сущности, точки зрения, нет больше необходимости рассматривать эмоцию как особый феномен. Эмоциональные реакции являются только одним из крайних значений континуума, в котором можно различить все уровни активации.

Часто избыточная мотивация возникает из-за несоответствия между состоянием мотивации субъекта и обстоятельствами, которые не позволяют ему действовать.

Избыточная мотивация перед действием: волнение. В тех случаях, когда человек сильно заинтересован в каком-то трудном деле, мотивация мешает ему отвлечься и думать о чем-то другом. Он испытывает волнение или тревогу, которые выражаются в возбуждении и неприятных вегетативных реакциях. Создается впечатление, будто неиспользованная энергия выливается в эмоциональные разряды. Чаще всего волнение проходит, как только субъект начинает действовать.

Избыточная мотивация после действия. Жане приводит случай с одним альпинистом, который поскользнулся и покатился в пропасть. Когда ему удалось удержаться и выйти к скале, где ему больше не угрожала никакая опасность, его охватила сильная дрожь. «Сердце, – рассказывал альпинист, – часто билось, тело покрылось холодным потом, и только тогда я испытал страх, какой-то ужас».

В газете недавно сообщалось о случае с киноактрисой, автомобиль которой занесло на повороте, и он перевернулся на бок; актрисе удалось выбраться через окно автомобиля невредимой, после чего она упала в обморок.

Избыточная мотивация в социальном поведении.

Действие, легко осуществляемое, когда человек один, становится трудным, как только его нужно выполнить в присутствии другого. Социальное поведение должно учитывать более сложную ситуацию, и, следовательно, оно является более трудным. Перейти от индивидуального поведения к социальному – значит отдать его на суд другого и даже превратить его в соперничество.

Волнение, которое при этом возникает, весьма характерно. Мы не любим писать, когда кто-то заглядывает через плечо. Ребенок, успешно работающий за партой, часто волнуется, сбивается, когда его вызывают к доске; говорят, что он теряется.

Избыточная мотивация при фрустрации. Фрустрация (чувство крушения) возникает всякий раз, когда физическое, социальное и даже воображаемое препятствие мешает или прерывает действие, направленное на достижение цели. Фрустрация создает, таким образом, наряду с исходной мотивацией новую, защитную мотивацию, направленную на преодоление возникшего препятствия. Прежняя и новая мотивация реализуются в эмоциональных реакциях.

Агрессивность. Самой распространенной реакцией на фрустрацию является возникновение генерализованной агрессивности, направленной чаще всего на препятствия. Адекватная реакция на препятствие состоит в том, чтобы преодолеть или обойти его, если это возможно; агрессивность, быстро переходящая в гнев, проявляется в бурных и неадекватных реакциях: оскорбление, физические нападки на человека (щипать, бить, толкать) или объект (сломать его).

Отступление и уход. В некоторых случаях субъект реагирует на фрустрацию уходом (например, выходит из комнаты), сопровождаемым агрессивностью, которая не проявляется открыто.

Фрустрация влечет за собой эмоциональные нарушения лишь тогда, когда возникает препятствие для сильной мотивации. Если у ребенка, начавшего пить, отнять соску, он реагирует гневом, однако в конце сосания – никаких эмоциональных проявлений.

Между фрустрацией и конфликтом трудно провести различие, однако обычно считают, что конфликт возникает тогда, когда у индивида имеется одновременно два несовместимых друг с другом побуждения действовать. Конфликты являются главной причиной эмоций.

Не всякий конфликт вызывает эмоциональные реакции. Конфликты являются источником эмоций главным образом тогда, когда субъект не может легко найти решение.

Конфликты «избегание – избегание» являются еще более драматичными. В такой ситуации часто оказывается ребенок, когда воспитатель грозит ему наказанием за то, что тот отказывается выполнить неприятное для него требование (съесть суп, сделать задание и т.д.). Эти конфликты вызывают те же типы реакций, как и фрустрация: реальный или воображаемый уход, агрессивность, регрессию, торможение, различные эмоциональные нарушения поведения.

В рассмотренных выше случаях причиной возникновения эмоций была наличная ситуация. Однако бывает, что эмоции можно объяснить как результат процесса образования условных связей. Нейтральный стимул приобретает эмоциональное значение благодаря своей связи с эмоциональной ситуацией.

В начале экспериментов ребенок совсем не боялся белой крысы. Затем каждый раз, когда он дотрагивался до животного, раздавался резкий звук, вызывавший у ребенка страх и слезы. В следующие дни уже при виде крысы ребенок начинал кричать и убегал. Этот страх был условной реакцией; более того, по законам условных реакций этот страх распространился на других животных с мягкой шерстью и на все мягкие на ощупь предметы, хотя эти стимулы до начала эксперимента были нейтральными.

Заразительность эмоций. Бывает, что ситуация как таковая не вызвала бы у нас никаких эмоций, если бы только один или несколько из окружающих нас людей не испытывали эмоцию. Страх заразителен, как и радость. Следует различать два типа заражения эмоциями. Один из них соответствует тем случаям, когда одна и та же ситуация вызывает у одного, а затем у нескольких индивидов одинаковую реакцию страха, гнева или радости. Наличие группы вызывает усиление аффективных состояний и эмоциональных реакций.

Другой тип более специфичен. Он соответствует тем случаям, когда эмоция овладевает нами, хотя сама ситуация нас не затрагивает. Бурная ссора двух людей может привлечь наше внимание или оставить нас равнодушными, но может и привести к тому, что мы сами будем охвачены гневом. В этом случае мы отождествляем себя с одним из ссорящихся. Так же заразителен может быть смех. Мы можем засмеяться, потому что смеются вокруг нас, но лишь при условии, если мы отождествляем себя с тем, кто смеется. В противном случае мы остаемся равнодушными или даже раздраженными.

Существуют как кратковременные, так и хронические источники эмоций. При повторении стимуляции, вызывающей обычно эмоциональные реакции, в ситуации, к которой невозможна адаптация, развиваются состояния тревожности и даже невротические состояния. Именно повторение в определенном ритме состояний тревожности лежит в основе невроза. В жизни часто бывают более или менее постоянные причины избыточной мотивации. Источник их часто социального происхождения: женщина боится оказаться покинутой; рабочий опасается увольнения; солдат боится быть убитым. Эти внутренние страхи, которые не находят внешнего проявления, поддерживают более или менее выраженное состояние тревожности.

Такое состояние может возникнуть также из-за неразрешенного внутреннего конфликта, например, подавления сексуального влечения. Само возобновление побуждения вызывает повторное возникновение конфликта.

Это напряжение влечет за собой более или менее диффузные состояния тревожности, а если оно очень сильное, то и невротические состояния.

Г.И. Косицкий различает четыре фазы эмоционального напряжения. Первая фаза характеризуется мобилизацией физиологических функций, так сказать, в разумных пределах. Если действия человека уже начинают противоречить здравому смыслу, то это значит, что наступила вторая фаза эмоционального напряжения. Третья фаза характеризуется угнетением физиологических функций: человек впадает в состояние эмоционального шока. Наконец, четвертая фаза – это уже невроз, который может привести к обострению различного рода заболеваний.

Нередко вместе с эмоцией возникает желание посмотреть, какой эффект она производит на окружающих. Эта социализация эмоциональных проявлений возникает по двум направлениям, которые необходимо различать:

а) использование органических проявлений эмоций для воздействия на другого: слезы, которые должны разжалобить; проявления страха, взывающие о помощи;

б) перестройка поведения, ведущая к преобразованию эмоциональных реакций в реакции, относительно адекватные ситуации.

Плач ребенка, топание ногами, катание по полу в состоянии гнева – вот примеры первого рода; удары по препятствию, будь то физическая преграда или человек, – пример адаптации низкого уровня, выражающейся в агрессивности по отношению к трудности.

Человек, будучи не в состоянии управлять некоторыми своими реакциями, в известной мере направляет их на то, чтобы извлечь из самого факта дезорганизации поведения какую-то социальную пользу. Ребенок очень быстро обнаруживает, что его эмоциональные реакции, связанные с физическим нездоровьем, обладают большой силой воздействия на окружающих вследствие заразительности эмоций. И эта почти рефлекторная реакция становится средством воздействия на окружающих. Так, ребенок пяти лет говорит: «Я буду плакать до тех пор, пока ты мне это не дашь».

Эмоции вызывают в организме множество характерных реакций. Эти реакции можно сгруппировать в три категории:

а) вегетативные реакции;

б) мышечные реакции;

в) импрессивные реакции.

Вегетативные проявления эмоций весьма разнообразны: изменение сопротивления кожи (КГР), частоты сердечных сокращений, кровяного давления, сужения и расширения сосудов, изменение скорости амплитуды и ритма дыхания, температуры кожи, потоотделения, диаметра зрачка, секреции слюны. Наблюдаются расстройства пищеварительной системы, сокращение и расслабление сфинктера, изменяется электрическая активность мозга, химический и гормональный состав крови, мочи, слюны, основной обмен. Лишь немногие изменения вегетативных функций могут рассматриваться как характерные проявления эмоций.

Источником некоторых эмоций, в том числе радости, может быть легкое щекотание. Возникающее состояние проприоцептивного возбуждения выражается в безудержном смехе, который может перейти в рыдания, если это возбуждение является чрезмерным и спазматические реакции разрядки становятся болезненными.

Такой тип эмоций лежит в основе большинства игр детей (а иногда и взрослых). Принцип их состоит в том, чтобы создать умеренно напряженную ситуацию, порождающую, как правило, чувство легкого страха. Когда он снимается, это вызывает приятную эмоциональную разрядку. В таких играх дети пугают себя, чтобы посмеяться затем над своим страхом. Смех возникает из-за несоответствия действительного хода событий тому, что обычно ожидают. Это высказывание можно интерпретировать, согласно нашей схеме, следующим образом: реакция на что-то необычное, не вызывающее страха и не влекущее за собой активных действий, выражается в смехе. Разве не то же самое утверждал Фрейд, рассматривая смех как механизм защиты? Возбуждение субъекта находит свое выражение в смехе раньше, чем оно станет мучительным.

Итак, эмоции вызывают в организме множество характерных реакций. Например, под влиянием страха или быстрой ходьбы ускоряется деятельность сердца, а при боязни или счете в уме нарушается нормальный ритм дыхания. Основываясь только на показателях активации, невозможно обнаружить собственно эмоцию, поскольку она определяется лишь отношением к ситуации.

Возбуждение симпатической системы ускоряет деятельность сердца, вызывает расширение зрачка, сосудов кожи и сужение сосудов внутренних органов, секрецию потовых желез и надпочечников, торможение слюноотделения, оргазм и т.п. Возбуждение парасимпатической системы замедляет деятельность сердца, вызывает сужение сосудов кожи и расширение сосудов внутренних органов, слюноотделение, секрецию инсулина, эрекцию половых органов и т.п.

Наше равновесие, «мудрость нашего тела» зависит от равновесия этих двух систем. Очевидно, при эмоциях это равновесие нарушается. Вегетативные нарушения при эмоциях характеризуются возбуждением симпатической системы, следствием которого является увеличение содержания адреналина в крови, выделяемого корой надпочечников, что, в свою очередь, усиливает возбуждение симпатической системы. Действие симпатической системы еще более усиливается, если парасимпатическая система не оказывает тормозящего влияния на секрецию адреналина. Мышечное напряжение и двигательное возбуждение. Когда мы говорим, что человек, только что переживший состояние эмоционального шока, «окаменел», мы хотим тем самым подчеркнуть, что его мышцы находятся в состоянии гипертонуса. Эмоция начинается с гипертонуса, внешним проявлением которого является преобразование неиспользованной по назначению энергии в спазматические движения: смех, слезы, беспорядочные действия.

При чрезмерной активности наблюдается тем большее увеличение мышечного напряжения, чем сильнее стремление субъекта подавить вызываемые стимуляцией движения; это напряжение еще более усиливается под влиянием социальных и моральных запретов. Напряжен юноша, не решающийся обнять нравящуюся ему девушку; напряжен ребенок, не желающий подчиниться какому-то требованию; напряжен человек, испытывающий страх и не осмеливающийся убежать. Дети, воспитывавшиеся в большой строгости, сильнее скованы в движениях по сравнению с детьми, которым предоставлялась известная свобода.

Лица, страдающие от различных конфликтов, и даже с невротическими отклонениями, характеризуются, как правило, большей скованностью движений, чем другие. Психоаналитики заметили, что наибольшее напряжение и скованность наблюдаются у их пациентов в момент припоминания ими конфликтных ситуаций.

Многие психотерапевтические приемы связаны со снятием этой напряженности. Аутогенная тренировка Шульца заключается в том, чтобы научиться расслабляться, в результате чего уменьшаются раздражительность, тревожность и связанные с ними нарушения.

Чаще всего эмоция осознается самим субъектом как проявление каких-то нарушений в его организме; другие же судят о ней по внешним проявлениям этих нарушений, среди которых особую роль играет мимика.

Изучая проявления эмоций, Дарвин нашел доказательства «утилитарной» роли эмоций. Поза разъяренной собаки устрашающе действует на ее противника. Широко раскрытые глаза при испуге позволяют лучше различить опасность, и это выражение лица стало передаваться по наследству. Существует механистическая концепция эмоций, согласно которой выражение наших эмоций зависит от строения лицевых мышц и особенностей их иннервации. Все проявления наших эмоций зависят от лицевого нерва и двух его ответвлений: височно-лицевого и шейно-лицевого. Возбуждение этого нерва и определяет многообразие выражений человеческого лица, состоящего из большого числа мускулов, сокращающихся уже при самых минимальных энергетических затратах.

Эмоциональные проявления складываются из спонтанных реакций и произвольных мимических реакций, образующих своеобразный язык эмоций. Лицевой нерв получает импульсы по двум различным путям. Один путь идет непосредственно от коры головного мозга, через него осуществляется сознательная регуляция мимических реакций, другой проходит через таламус и базальные ядра, которые представляют собой центры спонтанных эмоциональных реакций.

Структура иннервации лица наводит на мысль, что в основе всякого выразительного движения лежит спонтанная реакция, видоизменяемая под влиянием усвоенных в результате социального опыта произвольных мимических реакций.

Томпсон, применяя кинематографическую съемку, подтвердил идентичность спонтанных выразительных движений у слепых и зрячих: улыбка, смех, слезы – отметив, однако, несколько большую интенсивность реакций у слепых. Однако с возрастом мимика зрячих становилась более выразительной и генерализованной, в то время как у слепорожденных она не только не совершенствовалась, но даже регрессировала. Эти результаты свидетельствуют о двойной регуляции мимики, а также о том, что выразительные движения развиваются путем социального подражания.

Общество поощряет выражение одних эмоций и порицает другие. Западные цивилизации мирятся со слезами женщин, мальчикам же внушается, что мужчине не подобает плакать. Однако такой обычай существует не везде. Например, раньше юноши из племени маори плакали так же часто, как и женщины. Некоторые проявления радости и гнева зависят от социальной среды, и воспитание направлено на то, чтобы подавить неодобряемые проявления эмоций.

Общество создает настоящий язык мимики, обогащающий спонтанные выразительные движения и делающий их более многообразными. Язык мимики может быть универсальным или, напротив, весьма специфичным, и тогда его интерпретация возможна лишь при знании данной этнической или социальной группы. Например, на Западе плевок свидетельствует о презрении, а в арабских странах он означает благословение. Даже в разных семьях способы выражения эмоций могут быть различными и часто непонятными непосвященному. Чтобы понять поведение народа, нужно знать не только его разговорный язык, но так же и язык его тела.

По выразительным движениям и особенно по выражению лица человека мы судим о характере испытываемых им эмоций.

Дунлап разрезал пополам (по горизонтали) две фотографии лица одного и того же испытуемого, полученные в лабораторных ситуациях, вызывающих смех, удивление, страдание и т.п., и склеивал верхнюю и нижнюю половины, соответствующие разным ситуациям. Составленные таким образом фотографии предъявлялись судьям для идентификации; оказалось, что выражение эмоций определяет главным образом рот. Если рот выражает удивление, отвращение, страдание или радость, то кажется, что и все лицо принимает соответствующее выражение. В любом проявлении эмоции имеется элемент неопределенности, исключающий возможность ее однозначной интерпретации. Выражение лица всегда несколько двусмысленно, и поэтому естественно, что любые дополнительные признаки облегчают идентификацию эмоций. Одним из таких признаков может быть знание ситуации.

Дополнительными признаками, облегчающими идентификацию эмоций, могут служить также поза и особенно движения рук и звуковые выражения эмоций. Роль рук в эмоциональных реакциях особенно велика. По движениям рук эмоция распознается так же хорошо, как и по выражению лица. Аналогичные результаты получены и при идентификации эмоций по голосу. Идентификация эмоций является результатом анализа всех воспринимаемых признаков, и это подтверждается фактором улучшения идентификации эмоций вследствие научения.

Эмоция сопровождается столь сильным осознаваемым аффективным переживанием, что на первый взгляд именно оно может показаться сущностью эмоции. Сейчас уже отошли в прошлое споры о том, являются ли эти осознаваемые реакции причиной или следствием органических реакций. В результате анализа удалось обнаружить преобладание следующих компонентов:

а) описание обстоятельств возникновения эмоций;

б) восприятие органических реакций: сердцебиение, ощущение усталости и легкости, сухость в горле, потливость и т.п.;

в) осознание нарушений психической деятельности: неспособность сосредоточиться, ухудшение памяти, невозможность найти убедительные аргументы в споре и т.п.;

г) чувства: страдание, радость, стыд, презрение и т.п.

Легко заметить, что, по сравнению с характеристикой эмоциогенных ситуаций и возникающих при этом органических и психических нарушений, чувствам и аффективным переживаниям вообще в этих рассказах отводится весьма незначительное место. По-видимому, эмоция характеризуется для субъекта установлением связи между ситуацией и вызываемыми ею нарушениями.

Сильная эмоциогенная ситуация является, если можно так выразиться, агрессией против организма. Мобилизация энергетических ресурсов организма в этом случае столь велика, что исключает возможность их использования в адаптивных реакциях: возбуждение приводит к «биологическому травматизму», характеризующемуся, в частности, нарушениями функционирования органов, иннервируемых симпатической и парасимпатической системами. У субъекта, постоянно находящегося в ситуации напряжения или конфликта, часто возникают эмоциональные реакции. Не всегда проявляясь вовне, они могут тем не менее приводить к вегетативным нарушениям функционирования желудка, кишечника, сердца или регуляции кровяного давления и т.п.

Но эмоции не всегда вызывают нарушения деятельности, напротив, они способны мобилизовать человека, компенсировать недостаточность информации, недостаточность возможностей человека по решению проблемы.

Можно привести немало примеров компенсаторного значения эмоций. Так, ярость помогает человеку бороться даже в тех условиях, где у него на успех «один шанс из тысячи».

Человек в состоянии чрезвычайного эмоционального возбуждения способен на гигантские мышечные усилия, на необычные для него формы деятельности.

Творческий процесс вообще невозможен без эмоций, без увлеченности решаемой проблемой.