Доказательства и доказывание в уголовном процессе

Российская Федерация

Министерство образования и науки

НОУ ВПО «Ставропольский институт им. В.Д. Чурсина»

Юридический факультет

Кафедра уголовного процесса и криминалистики

Лекция

по дисциплине «Уголовный процесс»

по теме № 7 «Доказательства и доказывание в уголовном процессе»

 

Лекция по дисциплине «Уголовный процесс» по теме № 7 «Доказательства и доказывание в уголовном процессе» для студентов 3 курса очной формы обучения высшего профессионального образования НОУ ВПО «Ставропольский институт им. В.Д. Чурсина» по специальности 021100 – «Юриспруденция» подготовлена заведующим кафедрой уголовного процесса и криминалистики НОУ ВПО «Ставропольский институт им. В.Д. Чурсина» кандидатом юридических наук, доцентом Аветисяном А.Д.

Лекция по дисциплине «Уголовный процесс» по теме № 7 «Доказательства и доказывание в уголовном процессе» для студентов 3 курса очной формы обучения высшего профессионального образования НОУ ВПО «Ставропольский институт им. В.Д. Чурсина» по специальности 021100 – «Юриспруденция обсуждена и одобрена на заседании кафедры уголовного процесса и криминалистики НОУ ВПО «Ставропольский институт им. В.Д. Чурсина» 23 ноября 2004 г., протокол № 3.

План лекции

ВВЕДЕНИЕ

1 ИСТИНА И ПРОБЛЕМЫ ЕЕ ДОСТИЖЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

2 ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, УСТАНАВЛИВАЕМЫЕ ПОСРЕДСТВОМ ДОКАЗЫВАНИЯ

3 ДОКАЗАТЕЛЬСТВА: ПОНЯТИЕ, СВОЙСТВА, КЛАССИФИКАЦИЯ

4 ПРОЦЕСС ДОКАЗЫВАНИЯ

5 ВИДЫ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

 

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации 22 ноября 2001 г. приняла Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"[1], согласно которому УПК вводится в действие с 1 июля 2002 г., а некоторые его положения - с 1 января 2003 г. и 1 января 2004 г. Однако решением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 марта 2002 г. № 6-П принятым "По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122, 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н.Мартынова и С.В. Пустовалова" положения норм уголовно-процессуального законодательства, допускающие задержание лица на срок свыше 48 часов и применение в качестве меры пресечения заключение под стражу без судебного решения признаны неконституционными и не подлежащим и применению с 1 июля 2002 г.[2] Это решение напрямую касается и вопросов, связанных с доказательствами и доказыванием. Ведь показания, полученные от задержанных лиц по подозрению в совершении преступления свыше 48 часов либо от подозреваемых или обвиняемых, к которым применена мера пресечения в виде заключения под стражу без судебного решения, после 1 июля 2002 г. могут обоснованно признаваться недопустимыми и терять доказательственное значение.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации 2001 г. сменил УПК РСФСР, принятый еще в 1960 г. В УПК РСФСР 1960 г. было внесено огромное число значительных изменений и дополнений как законодателем, так и Конституционным Судом Российской Федерации, принявшим целый ряд решений, направленных на приведение в соответствие наиболее устаревших уголовно-процессуальных норм и институтов с действующей Конституцией России. В УПК РФ эти изменения и дополнения учтены.

Это касается и вопросов, связанных с доказательствами и доказыванием, о которых говорится в главах 10 и 11 УПК РФ и которые относятся к наиболее важным правовым институтам в системе норм уголовного судопроизводства. Теория доказательств интенсивно разрабатывалась в последние годы многими учеными-процессуалистами. Развитие науки уголовно-процессуального права в указанном направлении положительно сказалось на редакции положений нового УПК РФ, касающиеся доказательств, доказывания и их видов. Тем не менее, основные категории теории доказательств такие, как доказывание, предмет доказывания и другие порой имеют в учебной и научной литературе различную трактовку и поэтому нуждаются в освещении применительно к новому уголовно-процессуальному законодательству.

1 ИСТИНА И ПРОБЛЕМЫ ЕЕ ДОСТИЖЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Познание представляет собой отражение в сознании человека окружающей его объективной действительности, а истинным знанием является такое, которое правильно отражает эту действительность. Исходя из общей посылки о познаваемости мира, считается возможным достижение истины в любой области человеческого знания. Применительно к уголовному процессу - это всестороннее, полное и объективное соответствие действительности выводам органов предварительного расследования, прокурора и суда об обстоятельствах дела, виновности лица, привлеченного к уголовной ответственности. Равно это следует отнести к защитнику, несмотря на то, что его позиция всегда связана с позицией его доверителя. Однако и в этой ситуации, защитник обязан, исходя из позиции своего клиента, объективно, всесторонне и полно оценивать доказательства по делу.

В теории уголовного судопроизводства о возможности и необходимости познания истины по каждому уголовному делу высказывались различные суждения, которые порой были взаимоисключающими.

До принятия Уголовно-процессуального кодекса РФ (2001 г.) в теории нередко рассматривался вопрос о том, является целью или принципом требование о достижении объективной истины по уголовному делу[3]. Однако законодатель, принимая новый УПК РФ, не отнес к принципам уголовного процесса (гл. 2 УПК РФ)[4] вопрос об объективной истине или, говоря иначе, вопрос об объективном, всестороннем и полном исследовании обстоятельств дела, а признал лишь в качестве самостоятельного принципа свободу оценки доказательств.

Установление истины по уголовному делу имеет большое не только теоретическое, но и практическое значение. От этого зависят права и свободы человека и гражданина, чьи интересы затрагиваются при производстве по уголовному делу, а также авторитет должностных лиц, осуществляющих правосудие[5].

Многие годы значительной теоретической проблемой был вопрос о соотношение истины и вероятности в уголовно-процессуальном познании. Представления об этом нередко менялись в зависимости от политической ситуации в стране. Ведь споры вокруг объективной истины и проблемах ее достижения в уголовном судопроизводстве имеют социальные корни. И не случайно, что с обоснованием тезиса о невозможности достижения в уголовных делах объективной истины и о необходимости решать вопрос о виновности подсудимых "с точки зрения максимальной вероятности", идеологически обосновывался политический террор, имевший место в нашей стране в 30-50 гг. прошлого столетия. Отрицание объективной истины и возможности ее достижения по уголовному делу как минимум служил оправданию ошибок, допускаемых следствием и судом при производстве по уголовному делу.

Поэтому проблема истины, возможность и необходимость ее установления по каждому уголовному делу представляют не только теоретический, но и практический интерес. Не случайно эта проблема постоянно находится в центре внимания ученых-процессуалистов как в недавнем прошлом[6], так и в настоящее время[7].

Однако и до настоящего времени некоторые аспекты учения об истине в уголовном судопроизводстве решаются в теории неоднозначно. В частности, нет единства взглядов на характер и содержание истины, устанавливаемой в процессе производства по делу и по ряду других вопросов.

Объективная истина, на достижение которой направлены усилия следствия и суда, не лежит на поверхности. Ее нужно обнаружить, а для этого необходимо проделать большую и сложную работу по установлению и исследованию всех обстоятельств, относящихся к событию преступления, виновности лица, его совершившего, и другим положениям, предусмотренным ст. 73 УПК РФ. Однако отрицание возможности достижения объективной и абсолютной (т.е. полной, всесторонней) истины в уголовном судопроизводстве, нацеливание практики не на ее достижение, а на установление максимальной вероятности того или иного события или отношения дезорганизует следственную и судебную деятельность, приводит ее к грубейшим нарушениям законности[8].

В юридической литературе высказывались мнения и о том, что якобы философские категории истины применимы только к научному познанию закономерностей в природе и обществе и не могут быть отнесены к деятельности суда, поскольку он в своей деятельности не открывает никаких закономерностей ни в природе, ни в обществе. Авторы этой точки зрения предлагали упразднить в уголовном процессе понятия абсолютной и относительной истины, заменить ее достоверностью и доказанностью обвинения и называть доказанность объективной истиной[9].

Тезис о том, что при поисках истины по уголовному делу следователь и суд используют правдоподобные умозаключения, которые с формально-логической стороны способны обеспечить получение лишь более или менее вероятного знания - продолжает активно обсуждаться в теории уголовного процесса[10]. Так, председатель Совета судей РФ М. М. Бобров сказал: "В процессе судебного исследования не истина устанавливается. Это блеф"[11].

Представляется, что такое истолкование теории познания является недостаточно обоснованным. Ведь эта теория охватывает все сферы познавательной человеческой деятельности, а не только познание научное, направленное на познание закономерностей природы и общества. В науке выделяют четыре вида человеческой деятельности: преобразовательную, познавательную, ценностно-ориентационную и коммуникативную (или общения)[12]. Каждый вид деятельности имеет свою специфику, однако ни одна из них не может быть результативной, если опирается на объективно-правильное, адекватное отражение действительности, на истинное знание о фактах и явлениях окружающего мира.

Судебная деятельность относится к ценностно-ориентационному виду, поскольку суд не только должен, с помощью сторон обвинения и защиты, установить истинные факты и обстоятельства конкретного случая совершения преступления, но и дает этим фактам оценку с точки зрения закона[13]. Ведь справедливо отмечалось в юридической литературе, что "правильная оценка действительности возможна лишь на основе объективной истины"[14]. В процессе расследования и судебного рассмотрения дела также устанавливается объективная истина, которая по своему характеру представляет единство абсолютной и относительной истины.

В юридической литературе нет единства мнений и в вопросе о содержании истины. Так, М.С.Строгович считал, что понятие истины относится к установлению фактов, обстоятельств уголовного дела, но не к юридической оценке, квалификации этих фактов. Само же деяние, событие преступления и вина, совершившего его лица, ни в какой мере не зависит от судей и являются для них объективным фактом, который судьи должны установить, познать таким, каким он был в действительности[15]. Некоторые авторы считают, что в содержание объективной истины входит еще вопрос о назначении справедливой меры наказания виновному.

С последней позицией согласиться нельзя хотя бы потому, что назначение меры наказания зависит от действующего закона, предусматривающего ответственность за это деяние, и от выводов, которые делает суд при применении закона к этому деянию. Ведь выводы суда по конкретному делу не устанавливают истину, а основываются на установленной истине, т.е. на тех фактах, которые соответствовали объективной действительности. Определение меры наказания во многом зависит от обстоятельств дела, от самого субъекта преступления и от условий общественной жизни, но само оно не может ни изменить, ни отменить уже установленные судом фактические обстоятельства дела. Поэтому оно не может определить истину, устанавливаемую в ходе производства по уголовному делу.

Позицию о том, что в содержание истины по делу включается и решение вопроса о квалификации содеянного отстаивают, как правило, представители уголовно-правовой науки[16]. Однако с их положениями и выводами нельзя согласиться, поскольку понятие истинности вообще не применимо к квалификации преступлений. Ведь истина - это адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизведение этого объекта так, как он существует сам по себе, вне зависимости от человека и его сознания[17]. С этим определением истины согласны все ученые, хотя и делают, опираясь на него противоположные выводы. Но если истина есть адекватное отражение предметной природы воспринимаемых вещей, то квалификация преступления не может охватываться понятием истины уже потому, что квалифицирующий преступление не только отражает, фиксирует предметную природу содеянного, но и выражает свое отношение к этой природе. А это значит, что квалификация преступления может быть правильной или неправильной в зависимости от того, установлена ли истина по делу и соответствует правовая оценка содеянного смыслу и содержанию применяемого в данном конкретном случае уголовного закона. Но квалификация не может быть истинной или неистинной, как не может быть истинной или ложной сама деятельность по применению закона. Ведь "понятие истины распространяется только на мысли, которые действительно могут быть или истинными, или ложными"[18]. Деятельность по применению закона и особенно ее результаты есть объективно существующее явление, которое само по себе может быть предметом или объектом мысленного отражения. Но истина не присуща самим предметам или явлениям, не может быть их свойством: "Нет столов истинных или ложных, а есть столы письменные и столовые, школьные и канцелярские[19].

Поэтому квалификация преступлений, применение уголовного закона как определенные явления правовой действительности не могут анализироваться с позиций учения об объективной истине.

Но это не значит, что категория объективной истины не применима к процессу установления самих предпосылок правовой квалификации преступления и применения уголовного закона в целом. Напротив, требование истинности для правильной квалификации преступлений является принципиально важным и только достижение истины при установлении обеих предпосылок квалификация преступлений способна обеспечить точность и справедливость применения уголовного закона в каждом конкретном случае.

В спорах о том, входит ли в содержание истины правовая оценка определенных фактов, устанавливаемых по делу, то, как правило, упускают из вида одно очень важное обстоятельство и это упущение или, вернее сказать, неточность в трактовке объективной истины и создает почву для различных выводов о содержании истины, для спора об объеме этого содержания. Обычно юристы пишут, что понятие истины относится к установлению фактов, обстоятельств уголовного дела[20]. Это правильно, если речь идет об определенном этапе в установлении истины, но не о решении вопроса в целом.

Ведь объективная истина характеризуется не соответствием нашим представлений фактам и обстоятельствам действительности, а соответствием нашему восприятию предметней природе воспринимаемых вещей, явлений. Это значит, что установление объективной истины по делу состоит не только в адекватном отражении фактов и обстоятельств конкретного уголовного дела, но и в проникновении в сущность этих фактов и обстоятельств, в раскрытии их предметной, т.е. естественной, и социальной природы. Однако проникновение в сущность явления как момент установления истины требует всесторонности и полноты в исследовании конкретных обстоятельств, в надлежащей оценке их самих и их связей между собой и в построении правильных умозаключений, выводов о сущности содеянного. Здесь имеет место субъективная оценочная деятельность человека, которая осуществляется путем познания сущности явления в целях установления объективной истины по делу. Поэтому даже при бесспорной доказанности всех фактов и обстоятельств конкретного дела, установление сущности содеянного - важная проблема следственного и судебного исследования материалов конкретного уголовного дела. Если, например, доказано, что Р. на улице умышленно причинил тяжкий вред здоровью Г., то это не значит, что истина по этому делу установлена. Следователь и судья должны еще проделать немалую работу, чтобы выяснить действительную сущность этого события (установить мотивы поведения Р., обстановку, в которой он действовал, его взаимоотношения с потерпевшим и т.д.). Только полное рассмотрение всех этих обстоятельств, когда будет сделан вывод о сущности данного события, который исключал бы всякие возможные при данной ситуации варианты определения смысла исследуемого события, можно будет сказать, что истина по делу установлена, и решить вопрос о квалификации содеянного.

Соединение в понятии истины сущности содеянного и его правовой оценки приводит к смешению двух различных аспектов в процессе правоприменительной деятельности - установление истины по делу и правовой оценке установленного. При таком положении возникает вполне реальная опасность подмены процесса установления истины по делу произвольной правовой оценкой совершенного конкретным лицом деяния, что неизбежно ведет к нарушениям прав и свобод человека и гражданина при расследовании и судебном рассмотрении конкретных уголовных дел.

 
2 ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, УСТАНАВЛИВАЕМЫЕ ПОСРЕДСТВОМ ДОКАЗЫВАНИЯ

В ст. 74 УПК РФ дается одно из легальных определений обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, или, иначе говоря, предмета доказывания. Оно гласит:

"1. При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2) виновность обвиняемого в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

4) характер и размер ущерба, причиненного преступлением;

5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

6) обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание;

7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности.