Кража с незаконным проникновением в жилище

2.2 Кража с незаконным проникновением в жилище

Введение законодателем в состав кражи и иных форм хищений чужого имущества квалифицирующего признака "с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище" вполне обосновано, ибо такие действия существенно повышают общественную опасность содеянного. При совершении деяний такого рода виновные зачастую прилагают для достижения преступной цели значительные усилия, направленные на преодоление препятствий и получение доступа к имуществу, находящемуся в жилище, помещение или ином хранилище. При этом взламываются двери, запирающие устройства, производятся проломы в станах, потолках, повреждаются вагоны, контейнеры и т.п., в результате чего наносится серьезный ущерб материальным объектам собственности.

УК РФ 1996 г. приравняли это обстоятельство по степени общественной опасности к предварительному сговору группой лиц, неоднократности и причинению значительного ущерба гражданину, и, таким образом, рассматриваемый квалифицирующий признак кражи и грабежа нашел свое отражение в УК РФ 1996 г. – в ч.ч. 2 ст. 158 и 161 данного Кодекса.

Законодатель учел более высокую степень общественной опасности хищений, совершенных с незаконным проникновением в жилище, по сравнению с хищениями, совершаемыми с проникновением в просто помещение или иное хранилище. Это обусловлено наличием такого дополнительного объекта в составах хищений с незаконным проникновением в жилище, как гарантированное Конституцией РФ право граждан на неприкосновенность в жилище. При хищениях, совершенных с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище, происходит посягательство только на собственность, а при разбое и насильственном грабеже – также и на личность. Все это свидетельствует о необходимости обеспечения более высокой степени защиты интересов граждан при посягательствах на их собственность, совершенных с незаконным проникновением в жилище.

Кроме того, хищение, совершенное с незаконным проникновением в жилище, представляет повышенную общественную опасность как в силу способа совершения преступления, так и с учетом особенностей субъекта преступления. Повышенная опасность этого вида преступлений обусловлена также тем, что в жилом помещении обычно хранится наиболее ценное имущество граждан, и проникновение в жилище способно причинить достаточно тяжелый ущерб имущественному положению потерпевшего. Помимо этого, как будет сказано далее, для лиц, совершающих хищения с незаконным проникновением, особенно это специфично для квартирных воров, характерен криминальный профессионализм, проявлением которого является относительно более высокий процент рецидивистов и лиц, не занимающихся общественно полезным трудом, что свидетельствует о повышенной общественной опасности рассматриваемой категории преступников.

Хищения с незаконным проникновением в жилище обычно совершаются с заранее обдуманным намерением, при значительном объеме подготовительной работы. Хищения с незаконным проникновением в нежилое помещение или иное хранилище также, хотя и в меньшей степени, представляют повышенную опасность, т.к. при их совершении преступник посягает на имущество, в отношении которого собственник или иной владелец принял определенные меры для обеспечения его сохранности. В литературе отмечается, что такой искусственно созданный универсальный признак хищения как проникновение в жилище, помещение либо иное хранилище, оказался присущ большинству хищений, что не позволяет считать его квалифицирующим, т.к. всякое имущество где-нибудь хранится. В судебной практике стали встречаться случаи, когда квалифицированными по признаку "проникновения в иное хранилище" признавались кражи посуды и других бытовых вещей из незапертых кухонных столов, ларей, из картонных коробок из-под радиоаппаратуры, находящихся в коридорах общежитий и коммунальных квартир, при наличии свободного доступа к этим "хранилищам". Тем самым было принижено значение усиления борьбы с квартирными кражами как проявлением профессиональной преступности.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 апреля 1984 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Указов Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1982 г. "О дальнейшем совершенствовании уголовного и исправительно-трудового законодательства" и от 15 октября 1982 г. "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты СССР" (с последующими изменениями) разъяснил понятия: проникновение, жилище, помещение и хранилище. Согласно данному постановлению проникновение – это тайное или открытое вторжение в помещение, иное хранилище или жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и без этого. Проникновение может быть осуществлено также с помощью приспособлений, когда виновный извлекает похищаемые предметы без входа в соответствующее помещение. Аналогичное определение было дано и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности граждан». Проникновение может быть совершено и путем обмана, когда виновный, ложно выдавая себя за работника коммунальной или бытовой службы, почтового или медицинского работника, работника милиции и т.п., попадает в жилище, помещение или хранилище и совершает там хищение. Данное разъяснение содержится в постановлении №31 Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" (с последующими изменениями), в соответствии с которым действия лица надлежит квалифицировать как грабеж либо разбой с проникновением в помещение, иное хранилище или жилище в том случае, когда оно вторглось в них путем обмана потерпевшего, выдав себя, например, за представителя власти.[32]

Проникновение в жилище, помещение или иное хранилище возможно двумя способами. Первый, наиболее распространенный, заключается во вторжении, в физическом проникновении субъекта в указанные объекты. Второй способ – проникновение с помощью различных приспособлений, когда виновный извлекает похищенные предметы без входа в помещение или иное хранилище. В качестве приспособлений могут выступать удочки, крючки, магниты, проволока, а также могут использоваться малолетние дети, невменяемые, тренированные животные. Находящийся в состоянии опьянения Л. ночью проник на территорию склада товарно-материальных ценностей, выдавил стекло из рамы окна склада и через образовавшееся отверстие при помощи металлического крюка достал из помещения и похитил 20 бутылок водки. Его действия были квалифицированы как хищение, совершенное с проникновением в помещение.

По данным исследований, проникновение чаще всего совершается путем взлома дверей, окон, крыши, стен, а также путем подбора ключей, выставления стекол в окнах, балконах. Такие способы используются в 80% краж с проникновением. Изъятие вещей без вхождения в жилище фиксировалось в 2% случаев.[33]

Анализ определения понятия "проникновение", данного в вышеуказанных постановлениях высших судебных инстанций, позволяет сделать вывод, что, для признания проникновения необходимо установить или физическое вхождение в помещение, в том числе с преодолением препятствий, или использование специальных средств для извлечения предметов из помещения. В литературе указывается, что квалифицирующий признак "проникновение в жилище" будет отсутствовать в том случае, когда виновный, проходя по улице, берет стоящий на подоконнике раскрытого окна магнитофон. В то же время сложности при квалификации могут вызывать те случаи, когда виновный через раскрытое окно, снабженное решеткой, не нарушая ее целостности, руками извлекает вещи, находящиеся внутри помещения, или же, например, когда виновный похищает имущество с балкона и при этом одной ногой находится на водосточной трубе, а другой – на балконе.[34] На наш взгляд, в обоих случаях будет иметь место проникновение, т.к. и там, и там действия виновного свидетельствуют о дополнительных усилиях, направленных на преодоление препятствий с целью завладения чужим имуществом.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении №11 от 5 сентября 1986 г "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности" указал: "Жилище – это помещение, предназначенное для постоянного или временного проживания людей (индивидуальный дом, квартира, комната в гостинице, дача, садовый домик и т.п.), а также те его составные части, которые используются для отдыха, хранения имущества либо удовлетворения иных потребностей человека (балконы, застекленные веранды, кладовые и т.п.). Не могут признаваться жилищем помещения, не предназначенные и не приспособленные для постоянного или временного проживания (например, обособленные от жилых поcтроек погреба, амбары, гаражи и другие хозяйственные помещения).

В обзоре судебной практики отмечалось, что хищения чужого имущества граждан, занятых на строительстве железных дорог, ЛЭП, в геологических и изыскательских партиях, во время охотничьих промыслов, проживающих в вагончиках, сборных домах, палатках и других помещениях, где находится их имущество, следует квалифицировать как хищение с проникновением в жилище. В то же время, если хищение совершено из квартиры, переоборудованной для производственных целей и не используемой для проживания, то в данном случае будет иметь место проникновение не в жилище, а в помещение, даже если эта квартира не переведена на режим нежилого помещения в установленном законом порядке.

Нельзя признать проникновением в жилище кражу, совершенную без вторжения в жилое помещение. Приведем пример из практики: «В вечернее время К., проезжая на велосипеде по улице, заметил на подоконнике открытого окна сверток и решил его похитить. С этой целью он прошел через огород к дому и, убедившись, что его никто не видит, похитил с подоконника сверток, в котором находились: чайный сервиз, набор рюмок, комплект постельного белья.

К. лишь протянул руку к подоконнику открытого окна, где находился сверток с вещами, и взял его, не проникая в дом.

Проникновение в жилище – это вторжение в жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Оно может совершаться не только тайно, но и открыто, как с преодолением препятствий или сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью приспособлений, позволяющих виновному завладеть чужим имуществом.

К. же совершил кражу вещей путем изъятия их с подоконника открытого окна, без вторжения в жилое помещение и применения каких-либо приспособлений для завладения имуществом.

При таких обстоятельствах надлежит признать, что в действиях Кирикова содержится состав преступления, предусмотренный ч. 3 ст. 158 УК РФ».

Таким образом, нет оснований для квалификации как кражи «с проникновением в жилище» хищений личного имущества с перил балконов, особенно расположенных в домах на первом этаже, из подвалов и кладовых многоквартирных жилых домов.

Согласимся с А.В. Федотовым отмечающим, что «закон усилил уголовную ответственность не просто за кражу в отношении имущества граждан из жилища безотносительно к способу их совершения, а за совершение их с проникновением в жилище и именно поэтому представляющих повышенную общественную опасность, так как в случае «физического» проникновения виновного в жилище он, одновременно нарушая неприкосновенность жилища, оказавшись внутри него, может похитить не просто плохо лежащие, а наиболее ценные вещи, которые с помощью крючка, шланга и иных приспособлений из форточки окна, отверстия двери практически невозможно похитить».

Заметим, что судебная практика относит к жилищу не только жилое помещение, легальное определение которого дается законодателем в ЖК РФ, но и иные помещения, которые фактически используются для проживания (Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 января 2005 г. №66-о04-126: кража совершалась из служебного помещения, которое одновременно считалось и жилищем, поэтому действия осужденных были признаны как совершение кражи с незаконным проникновением в жилище). Судебная практика не включает в понятие "жилище" не используемые для проживания людей надворные постройки, погреба, амбары, гаражи и другие помещения, обособленные от жилых построек.

В связи с вышесказанным подчеркнем, что в качестве легального критерия должно применяться примечание к ст. 139 УК РФ, где указывается на то, что под жилищем понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение.

Действия лица, признанного виновным в разбое, ошибочно квалифицированы как совершенные с незаконным проникновением в жилище. По приговору Санкт-Петербургского городского суда от 27 ноября 2000 г. Устинов осужден по ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ. По этому делу осужден также Василевский. Согласно приговору Устинов осужден за преступления, совершенные при следующих обстоятельствах. 1 июля 1999 г. Василевский был в гостях у своего знакомого Раера, после чего приехал в квартиру к Устинову, где они договорились совершить разбойное нападение на Раера и завладеть его имуществом. При этом Василевский должен был обеспечить доступ в квартиру потерпевшего. Ночью 2 июля 1999 г. они приехали к дому, где жил Раер. Устинов имел при себе пистолет и два патрона, о чем знал Василевский. Желая проникнуть в квартиру потерпевшего, Устинов и Василевский неоднократно звонили в дверь холла лестничной площадки, но им не открывали дверь. Только в 11 час. 15 мин. потерпевший открыл дверь Василевскому, который обманным путем, под предлогом выпить кофе, незаконно проник в квартиру, вслед за ним вошел Устинов. Василевский зашел в ванную комнату, а Устинов прошел в комнату к Раеру. С целью убийства и последующего завладения имуществом Раера Устинов напал на него, умышленно выстрелил из пистолета ему в голову с расстояния не более 1 м, но пуля попала в мягкие ткани шеи, причинив сквозное пулевое ранение, повлекшее легкий вред здоровью, после чего потерпевший попытался убежать из квартиры. Устинов хотел нанести ему удар рукояткой пистолета по голове, но потерпевшему удалось уклониться, и удар пришелся по плечу. Потерпевший позвал соседей на помощь, вследствие чего Устинов не смог довести свой умысел на убийство до конца. Когда потерпевший выбежал из квартиры, Василевский и Устинов завладели его имуществом общей стоимостью 44 015 руб. 50 коп. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 18 апреля 2001 г. приговор в отношении Устинова оставила без изменения. Постановлением судьи Сегежского городского суда Республики Карелия от 17 марта 2004 г. приговор и кассационное определение изменены в связи с внесением изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации 8 декабря 2003 г., при этом исключен квалифицирующий признак разбоя – "в целях завладения имуществом в крупном размере". Действия Устинова переквалифицированы с п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) на ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), с ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) на ч. 1 ст. 222 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.), постановлено считать его осужденным по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Карелия 17 июня 2004 г. постановление изменила: исключила указание о применении к Устинову дополнительного наказания в виде конфискации имущества. Осужденный Устинов в надзорной жалобе просил о переквалификации его действий с ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в той же редакции). При этом в жалобе указано, что квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище" вменен ему ошибочно, потерпевший сам открыл дверь и пригласил его и Василевского войти в квартиру, хотя они при этом и обманули Раера. Президиум Верховного Суда РФ 25 мая 2005 г. удовлетворил надзорную жалобу осужденного частично, изменил приговор и кассационное определение по следующим основаниям. С учетом изменений, внесенных в приговор и кассационное определение постановлением судьи Сегежского городского суда Республики Карелия, действия Устинова судом квалифицированы по ч. 3 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, с применением оружия, с незаконным проникновением в жилище. Однако с осуждением Устинова за разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище, согласиться нельзя, поскольку выводы суда в этой части не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Как указано в приговоре, незаконность проникновения в жилище потерпевшего выразилась в том, что Василевский, злоупотребляя доверием своего знакомого Раера, имея целью похищение его имущества, под обманным предлогом вместе с Устиновым проник в его квартиру. Между тем из показаний потерпевшего, как они изложены в приговоре, видно, что 1 июля 1999 г. у него в гостях был Василевский, который ушел от него почти в 24 час. Около 4 час. 2 июля в дверь позвонили. Увидев Василевского, он не открыл дверь, сказав, что хочет спать и плохо себя чувствует. После этого он слышал звонки в дверь, но не выходил из квартиры. Около 11 час. 15 мин. на очередной звонок он открыл дверь и вновь увидел Василевского, который попросил впустить его в квартиру и напоить кофе. Он согласился. Вслед за Василевским в квартиру вошел Устинов. Осужденные Василевский и Устинов показали, что Раер сам впустил их в квартиру после того, как Василевский попросился войти и выпить кофе. Таким образом, фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что потерпевший сам впустил осужденных в свое жилище. При таких данных квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище" вменен Устинову без достаточных оснований. С учетом изложенного Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Устинова с ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 г.) на ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 21 июля 2004 г.) как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия.[35]

Вхождение в жилище путем обмана является противоправным, так как потерпевший разрешает, будучи введенным в заблуждение, вхождение в его жилище не для совершения преступления. Открытие двери еще не является разрешением войти в жилище и вхождение в него без разрешения будет открытым проникновением в него.[36]

По мнению профессора И. Гальперина кражи с проникновением в жилище – это чаще всего так называемые квартирные кражи, когда имущество похищается из отдельных квартир, комнат, домов, принадлежащих гражданам.

Под «жилищем» в данном случае понимаются не только жилые помещения в узком смысле (комнаты, прихожие, кухни), но и те, которые непосредственно примыкают к ним, составляя их неразрывную часть (например, балконы, лоджии, в индивидуальных домах – чердаки, сени, подвалы и т.п.).

По мнению профессора И. Гальперина не могут квалифицироваться в качестве кражи с проникновением в жилище похищения имущества из надворных построек, в том числе гаражей, расположенных на приусадебных участках, а также похищения овощей, фруктов, ягод, растущих в индивидуальных огородах и садах. Такие постройки не составляют неразрывной части жилых помещений, а являются местом хранения различных вещей.[37]

Под проникновением в жилище одни авторы понимают физическое вторжение лица с целью похищения личного имущества граждан в жилище, указывая, что вторжение может быть и частичным, когда субъект входит в жилище частью туловища и изымает вещи оттуда непосредственно руками (Г.З. Анашкин).[38]

Другие авторы признают проникновение в жилище с использованием различных приспособления для изъятия имущества без вхождения в помещение. Подавляющее большинство похищений имущества граждан с проникновением в жилище совершается с вторжением в места, с которыми традиционно связано представление о квартирной краже (квартира, комната, индивидуальный жилой дом).

По мнению ряда авторов (Б.Е. Абдрахманов) не должна вызывать сомнения обоснованность применения квалифицирующего признака «проникновение в жилище» в случаях похищения имущества граждан с проникновением в квартиру, индивидуальный жилой дом, дачный домик, жилые комнаты студенческих и рабочих общежитий, номера гостиниц и железнодорожный вагон, приспособленный для временного проживания. Основное функциональное назначение этих помещений в том и состоит, чтобы служить жилищем человеку. Ошибки возникают обычно при попытках распространить понятие «жилище» за пределы традиционных представлений о квартирной краже и выяснение составных частей жилища.[39]

Заслуживает рассмотрения и уточнения понятие «проникновение». Если обратиться к словарям русского языка, то становится понятным, что данный термин употребляется в разных значениях. В интересующем нас смысле этот термин употребляется также в разных значениях: «проходить внутрь»,[40] «попасть, пробраться куда-нибудь».[41]

Проникновение при краже прежде всего предполагает появление в помещении или вторжение в иное хранилище путем преодоления препятствий, применения насилия либо обмана.

Преодоление препятствий означает применение тех или иных технических средств, взлом замков, совершение поджогов и пр. Применение насилия предполагает преодоление сопротивления тех лиц, которым поручена охрана помещений или иных хранилищ. Использование обмана заключается во введении таких лиц в заблуждение путем предъявления им подложных документов либо иным подобным способом.

Согласно разъяснению Верховного Суда СССР, под проникновением следует понимать вторжение в незакрытое (незапертое) помещение или иное хранилище помимо воли лиц, работающих, либо в силу иных обстоятельств законно находящихся или в данное время отсутствующих в указанных местах, даже в случае если эти лица оставили помещение незакрытым, без охраны.

Согласно этому определению появление без каких-либо ухищрений, обмана либо насилия в помещении или ином хранилище, которое в тот момент оказалось по каким-либо причинам незапертым и неохраняемым, может рассматриваться как проникновение.

В то же время Верховный Суд СССР акцентирует внимание на том, что одним из обязательных признаков проникновения является предумышленный характер вторжения. Такое решение вопроса обоснованно и отражает степень общественной опасности краж, совершаемых с проникновением.

Раскрывая характер обстоятельств, свидетельствующих о повышенной общественной опасности краж, совершаемых с незаконным проникновением в жилище, отметим следующее:

во-первых, наряду с посягательствами на личную собственность граждан имеет место прямое нарушение конституционных прав граждан на неприкосновенность их жилища, спокойствие их личной жизни;

во-вторых, проникновение в жилище часто сопровождается разрушением дверей, окон и т.п., то есть уничтожением имущества граждан;

в-третьих, облегчается само изъятие похищенного имущества, создается возможность причинения большого ущерба потерпевшим.

Вышесказанное свидетельствует о серьезной общественной опасности содеянного и об особой дерзости виновных лиц.

Правильная квалификация каждого случая кражи требует конкретной оценки с учетом всех обстоятельств дела, то есть решать дифференцированного решения. Нет оснований для квалификации как похищение «с проникновением в жилище» краж личного имущества с перил балконов, особенно расположенных в домах на первом этаже, из подвалов и кладовых многоквартирных жилых домов.

В разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР, в постановлении №11 от 5 сентября 1986 г. «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» в перечне вспомогательных помещений, образующих составную часть жилища, балконы и кладовые указаны без какой-либо оговорки. Например, без указания того, что кладовые находились в индивидуальных домах. Это не способствует устранению судебных ошибок.

В ответах судебной коллегии по уголовным делам и отдела обобщения судебной практики Верховного Суда СССР, опубликованных в 1983 г. и последующих руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР, в постановлениях №2 от 26 апреля 1984 г. и №11 от 5 сентября 1986 г. говорится, что проникновение может совершаться и с помощью приспособлений, позволяющих виновному извлекать похищаемые предметы без входа в жилище.

Закон усилил уголовную ответственность не просто за кражу имущества граждан из жилища безотносительно способа ее совершения; а за преступные действия.

Если же похититель осознавал открытый характер совершаемой кражи, то значит, его действия являются решающим обстоятельством при установлении в них состава грабеж. Если же похититель считал, что он действовал тайно, то есть незаметно для потерпевшего и других лиц, то налицо кража, а не грабеж. При этом не имеет значения тот факт, что за действиями виновного скрытно от него кто-то мог наблюдать.

По мнению В. Хлостова, нельзя считать открытыми действия похитителя, если за ним скрытно наблюдают сотрудники милиции. Поэтому задержание с поличным вора работниками милиции, тайно за ним наблюдавшими, не превращает его действия в открытое похищение при непременном условии, что сам виновный не должен осознавать факт наблюдения за ним.[42]

Бывают случаи, когда открытым нельзя признать похищение, совершаемое заметно даже для потерпевшего. Речь идет о случаях, когда виновный убежден, что он действует тайно, а потерпевший, сознавая факт похищения, всем своим видом или поведением показывает, что действия преступника для него незаметны (похищение у спящего, который проснулся, но делает вид, что он спит, боясь расправы и т.д.).

Тайным такое похищение может быть признано только при установлении убежденности действий сторон.

При решении вопроса о том, открытым или тайным является похищение, надо учитывать и такие объективные признаки, как место и время совершения преступления. Совершение преступления, где действия виновного легко обнаружить, может наряду с другими обстоятельствами по делу свидетельствовать о том, что виновный сознавал открытый характер своих действий.