Генетич-е теории причин прест-ти

26. Генетич-е теории причин прест-ти

Развитие генетики раскрыло широкие перспективы для выдвижения смелых гипотез о передаче склонности к преступлению генетическим путем. В эпоху бурного развития генетики, когда человечеству приоткрылись ее грандиозные перспективы, весьма заманчиво было найти маленькую биологическую частичку, которая, передаваясь от родителей детям, подобно вирусу, заражает людей склонностью к преступлениям. В 20-е годы немецкие ученые И. Ланге и Ф. Штумпфль, обследуя преступников из числа близнецов с одинаковым генотипом, попытались доказать решающую роль природных задатков в механизме преступного поведения. Однако последующие изыскания Г. Кранца и К. Христиансена опровергли их выводы. А впоследствии и сам близнецовый метод был подвергнут сомнению. Этот метод не позволял понять, почему близнецы совершают одинаковые преступления: главным фактором является то ли генетическая предрасположенность, то ли одинаковые условия семейного воспитания. Параллельно с близнецовым методом для обоснования генетической предрасположенности к преступлениям использовались методики биохимического анализа (эндокринная обусловленность преступного поведения). В 1924 году американский исследователь Макс Шлапп опубликовал небольшую статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть всех заключенных страдают эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции. Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавторстве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу "Новая криминология". Одну из главных ролей в механизме преступного поведения авторы отводили различным эндокринным расстройствам (внешними признаками которых являются, наряду с другими, особенности телосложения). В 1955 году Эдвард Подольски опубликовал статью "Химическая основа преступного поведения", в которой попытался проанализировать эндокринную и химическую основу, связывающую строение тела и поведение человека. По его мнению, уровень развития физиологии не позволяет пока проверить многих гипотез о сущности преступного поведения, однако наиболее перспективные пути воздействия на преступность следует искать в этом направлении: "Биохимический анализ личности преступника и преступного поведения находится еще в детском периоде своего развития. Представляется, что ему в не слишком отдаленном будущем суждено стать очень важным методом в трактовке и лечении преступности". Пророчество Э. Подольски сбылось: клиническое направление криминологии теоретически обосновало необходимость нейтрализации с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека. И эти методы были внедрены в практику. В 60-е годы исследования генетических факторов преступности вступили в новую фазу, которую условно можно назвать хромосомной. Патриция Джекобс провела одно из первых исследований хромосомной предрасположенности к преступлениям. Обследовав заключенных в Шотландии, она установила, что среди преступников доля лиц с хромосомной аномалией типа XYY многократно больше, чем среди право-послушных граждан. В 1965 году в английском журнале "Природа" она опубликовала об этом маленькую статью. Однако названные результаты были сколь сенсационны, столь же и недостоверны. Дальнейшие исследования, проводившиеся в Англии, Франции и США, не подтвердили данных, полученных Джекобс. После таких отрицательных результатов среди серьезных ученых – сторонников генетических теорий преступности и .соответствующих мер воздействия на данное антисоциальное явление практически не осталось. В то же время необходимо иметь в виду, что рассмотренные концепции преступности биологического толка продолжают оказывать серьезное влияние на практику борьбы с преступностью. В значительной мере они были включены в теоретический фундамент так называемой клинической криминологии. На них опирались при разработке и внедрении большинства медицинских мер коррекции личности преступника. Американский исследователь практики удержания от преступлений Самуэль Чавкин в 1978 году с тревогой отмечал, что все более широкое распространение получают научные теории, возлагающие всю ответственность за острые социальные проблемы (такие, как бурный рост насилия) на отдельных индивидов, чье неподдающееся контролю поведение объясняется либо причинами генетического порядка, либо дефектами нервной системы (преступники являются жертвами плохой наследственности, либо страдают тем или иным заболеванием мозга, либо имеют лишнюю хромосому, либо подвержены воздействию всех трех факторов одновременно). В 90-е годы по Америке прокатилась волна насилия. Поскольку власти не справляются с обузданием насильственной преступности, к решению этой проблемы активно подключаются различные общественные структуры. Лидирующими среди них стали медицинские организации. Причем роль медиков в воздействии на этот негативный социальный феномен с каждым днем становится столь значительной, что постепенно полицейские силы отодвигаются на второй план (да и полицейские в методике своей работы многое переняли у новых помощников в белых халатах). Медики стали рассматривать насилие как следствие какой-то таинственной инфекции или новой болезни, которая поразила общество. В этом смысле термин "эпидемия насилия" – не просто образное сравнение. В американской системе здравоохранения возникло новое видение того, как можно бороться с данной эпидемией. Фундаментальной основой для нового подхода к решению проблем насилия является смещение акцентов: главное внимание уделяется не реагированию на факты уже совершившегося насилия, а изменению социальных и поведенческих факторов, вызывающих насилие (клинический вариант криминологии). Инициатива медиков дала новый импульс научным дискуссиям о роли генетических факторов в генезисе преступлений. К сожалению, профессионалы в области медицины нередко оказывались дилетантами в области криминологии. Да и очень уж соблазнительна перспектива решения извечной проблемы преступности с помощью несложной процедуры стерилизации. Многие ученые выступили против возрождения подходов, порочность которых была доказана десятки лет назад. На состоявшейся в 1993 году в Бостоне конференции Американской ассоциации научного прогресса абсолютное большинство участников пришли к выводу о том, что тезис: "преступниками рождаются, а не становятся" является насилием над теорией. Многие ученые возлагают надежды на то, что окончательное решение данной проблемы будет найдено в ходе проводящегося сейчас в США крупномасштабного криминологического исследования факторов преступности. В течение десяти лет криминологи Гарвардского университета занимались подготовкой программы и методик этого исследования, а также искали финансовую поддержку для его организации. В 1992 году за реализацию названной программы взялся Национальный институт юстиции США, в процессе ее реализации планируется: отслеживать ход развития мужского и женского организмов для того, чтобы вскрыть те элементы, которые ведут к проявлению ранней агрессивности и преступлениям; разработать график воздействия различных факторов на противоправное поведение человека от рождения до 31 года; выявить возрастные периоды жизни, когда наиболее действенно и эффективно проявляется внешнее воздействие на человека; разработать перспективные методики (стратегию) внешних воздействий. Предусматривается, что в течение 8 лет будут контролироваться девять возрастных групп (3, 6, 12, 15, 18, 21, 24 лет) численностью 11 тыс. человек.