Проблемы демократического структурирования управленческой культуры

1.2 Проблемы демократического структурирования управленческой культуры

Проблемы демократического структурирования российской культуры государственного управления и местного самоуправления не могут решаться вне изживания деструктивного наследия прошлого при одновременном освоении общемировых стандартов культуры демократии. Это требует комплексного подхода к управленческой культуре как к явлению динамичному в своем развитии и саморазвитии, но единосущему в многообразии своих проявлений. Равнение на мировые стандарты культуры демократии ставит на повестку дня задачу скорейшего высвобождения российской управленческой культуры от авторитарно-бюрократических традиций имперского и советского времени с их жесткой доминантой императивно-властного воздействия, с деформированностью этико-ценностных и нормативно-правовых основ государственного управления.

Объективная оценка управленческого опыта прошлого не отделима, однако, от понимания механизма соотношения традиционного и креативного в сфере культуры. Не может игнорироваться сама инерция традиции в условиях кардинальных перемен, когда в случае резкого противопоставления новых нормативно-поведенческих стереотипов управленческого поведения ранее бытовавшим старым возможен так называемый инновационный шок, способный привести к откату от уже достигнутого.

В условиях многонациональной России, отдельные народы которой исторически различаются не только по принадлежности к разным цивилизационным ареалам, но и по местопребыванию на разных ступенях социального развития, исключительно большое значение имеет созвучность нововведений этнокультурному достоянию народа. Важно, чтобы такая созвучность достигалась на подлинно гуманистической основе. Становясь инновационно-демократической по содержанию, эта основа призвана гармонизировать процесс взаимного обогащения общероссийской и местных управленческих культур. Ход данного процесса в свою очередь во многом зависит от постепенного повсеместного выравнивания уровней культуры управляющей и управляемой подсистем.

Важнейшая предпосылка выравнивания - способность демократического государства выступать структурой и механизмом общественного самоуправления. В прямую связь с этим феноменом встает формирование ряда управленческих субкультур на основе организационно-правового обеспечения процесса децентрализации и деконцентрации государственной власти. Благодаря действию в масштабах Российской Федерации ее субъектов, наконец, местных сообществ компетенционного и субсидиарного принципов закладываются предпосылки формирования субкультур взаимных прав, обязанностей и ответственности Федерации и каждой ее составной части. В основе этих субкультур - "связанность и взаимодействие сторон-субъектов общественной деятельности", "обеспечение в этом взаимодействии свободы и интересов соответствующих сторон", "гарантированность взаимодействия посредством общественных институтов либо лиц, обладающих авторитетом и властными полномочиями"[7]. Все вместе взятое, предопределяет такое позиционное ранжирование культуры государственного управления и местного самоуправления, при котором их уровень непосредственно зависит от управленческой культуры граждан. Потенциал последней существенно повышает то, что при демократии гражданское общество - не только объект управления, но и субъект самоуправления. Связующим звеном между гражданской культурой и культурой государственного управления, одновременно - подвидом той и другой, становится культура местного самоуправления. Ее вызревание в современной России зависит, во-первых, от эволюции последнего в качестве децентрализованного, организационно обособленного компонента государственного механизма, функционирующего в соответствии с государственными социальными стандартами и общим политическим курсом государства. Во-вторых, от способности персонала муниципальной службы гармонично сочетать в своей деятельности опору на поныне конструктивные этнокультурные традиции местных сообществ при равнении на общегосударственные и мировые достижения в инновационном развитии.

При демократии все большую роль играет культура самоуправления в качестве автономной (личностной) структуры управленческой культуры, а также в качестве интегральной части культуры государственного управления, местного самоуправления, наконец, управленческой культуры гражданского общества в целом.

В любом случае культура самоуправления берет старт с "духовного, нравственного и политического самообладания человека; его способности распознавать добро и зло и нести ответственность; его умения обуздывать в себе преступное и добровольно блюсти лояльность законам; его готовности ставить интерес родины и государства выше своего собственного".

Овладевая умением управлять самим собой, управленец обязан понимать сущность государства, его задачи и цель, органичность народной жизни, значение и смысл свободы, технику социальной организации, законы политики и хозяйства. Но любому "участнику демократического строя необходимы личный характер и преданность родине, черты, обеспечивающие в нем определенность воззрения, неподкупность, ответственность и гражданское мужество". Лишь тогда, заключал И.А. Ильин, народ способен разуметь свободу, нуждаться в ней, ценить ее, уметь пользоваться ею и бороться за нее.

Проблематика, касающаяся демократического структурирования управленческой культуры, напрямую сопрягается с решением задач "равновесности" отдельных ее структур по качественным характеристикам таких базовых элементов этой культуры, как управленческая компетентность, нравственная, правовая, организационная, информационно-коммуникативная культура, культура педагогического и психологического обеспечения управления. Разумеется, подобная "равновесность" не исключает некоторой вариативности в рамках культуры государственного управления, местного самоуправления, управленческой культуры гражданского общества, отдельных граждан в подходе к должному и сущему, к стратегически значимому и тактически важному и т.д. Во всем том, кстати, не проходит бесследно сохраняющееся и в условиях демократии различие интересов тех, кто управляет, и тех, кем управляют.

Начать с того, что "управляемость, неуправляемость, катастрофа или ее предотвращение, конфликт или его цивилизованное разрешение, оптимальное или ущербное решение - это не только интеллектуальная, но и нравственная позиция субъекта управления, каждого управляющего". Между тем непосредственное вовлечение граждан в процессы разработки, принятия и исполнения управленческих решений являет собой действенное средство повышения управленческой компетентности, которая в условиях демократии во всех своих проявлениях неизменно опосредована правом. В тех же условиях ширятся возможности общественного мнения в нравственной оценке управления, в наблюдении за тем, как государственные и муниципальные служащие выполняют свои служебные обязанности. Но это требует должной юридической осведомленности и информированности граждан, в том числе, относительно прав, обязанностей, ответственности управленческого персонала органов государственного управления и местного самоуправления. Информация, отмечал Г.В. Атаманчук, являет собой "связующее (и промежуточное) звено между компетентностью и практическим участием граждан в управлении»[8]. Будучи основанным на устойчиво-конструктивном интересе к ведению информационной открытости власти (пределах, соответственно определенных законом). В обоих случаях дает себя знать уровень организационно-правовой культуры взаимодействующих сторон. Ее важнейший показатель - правовая проясненность управляемых объектов при реальной действенности нормативов исполнения государственной и муниципальной службы.

В условиях демократического развития, когда четко определяется и ограничивается сфера применения методов административно-властного принуждения, существенно возрастает педагогическая нагрузка организационных форм управления. Мощный заряд педагогического и психологического свойства присущ самому управляющему воздействию, способному видоизменять цели, деятельность и поведение людей, обогащая их новыми - знаниями, представлениями, идеалами, качествами характера. Среди множества факторов, благоприятствующих такому повороту дела, особое место принадлежит нравственному и профессиональному авторитету власти, подкрепляемому единством слова и дела, умением действовать гласно, оперативно, исходя из объективной и правдивой информации.

Принимая в расчет реалии постсоветской России, И.А. Ильин напрямую связывал перспективу ее демократического развития с тем "духовно-государственным авторитетом власти", когда "достоинству и правоте наверху отвечает свободная лояльность снизу", когда в государственных делах власть является "волевым центром страны" при исходной "независимости от своей армии, от каких-либо международных явных или тайных организаций, от партий, от капитала, от всяких ультимативных нажимов" и т.д[9].

Взаимоуважительный устойчивый психологический контакт между управленческим персоналом и гражданами - залог того доверия между государством и обществом, на котором, в конечном счете, зиждется эффективность управления и управляемость как таковая.

Не может недооцениваться также эстетическая составляющая управленческой культуры. Именно благодаря ей "каждая форма человеческой деятельности возвышается до уровня одухотворенности, отношения человека к человеку регулируются критериями гармонии взаимоотношений, совершенствуется познавательная активность людей". Разумеется, проблематика, касающаяся демократического структурирования и совершенствования культуры государственного и муниципального управления, не исчерпывается ни уяснением ее современной миссии, ни анализом позиционного соотношения отдельных ее структурных компонентов, а также механизма взаимоопосредованности и взаимосвязанности основных элементов. В свете реалий обновляющейся России особую актуальность приобретает углубленный комплексный анализ культуры исполнения должности на государственной и муниципальной службе.

Глава 2. Управленческая профессиональная компетентность