Понятие и признаки несостоятельности юридического лица

2.1.     Понятие и признаки несостоятельности юридического лица

 

Для всестороннего, полного и объективного исследования понятия следует обратиться к дефинициям, содержащимся в некоторых толковых словарях.

В. Даль определял банкротство (банкрутство) как несостоятельный торговец, лопнувший неплательщик. Банкрут бывает или случайный, несчастный или же лживый, подложный, злостный. Разница между ними такая же, как между обокраденным или погоревшим и вором[38].

В "Словаре иностранных слов" дано следующее определение. Банкротство (с нем. Bankrott < ит. Bankrotta) - долговая несостоятельность, отказ предпринимателя платить по своим долговым обязательствам из-за отсутствия средств; финансовый крах, разорение[39].

В словаре С.И. Ожегова банкротство определено, как несостоятельность, сопровождающаяся прекращением платежей по долговым обязательствам (банкротство фирмы. Злостное банкротство (умышленное)[40].

Далее, банкротство - (от итальянских слов banca - скамья, стол и rotta- изломленная, надломленная, то есть несостоятельность банкира, крах банка) юридический термин торгового права, означающий "неоплатность лица, производящего торговлю, происшедшею от его вины. Признаки:

1. Банкротство есть неоплатность, то есть такое состояние должника, когда он не удовлетворяет предъявленных ему обязательственных требований;

2. Банкротом является лишь лицо, производящее торговлю, в противоположность прочим лицам, которые, впав в неоплатность, называются несостоятельными должниками;

3. Неоплатность происходит от вины должника. Вина может быть неосторожная или умышленная. Признаком вины должника банкротство отличается от несчастной торговой несостоятельности, при которой невозможность оплатить долги происходит от непредвиденных бедственных обстоятельств[41].

Банкротство - несостоятельность лица, компании, банка и т.п., приводящая к прекращению платежей по долговым обязательствам; разорение[42].

Банкротство - отказ от выполнения долговых обязательств; разорение. Официально установленная и юридически признанная неплатежеспособность[43].

Кроме того, считаю необходимым обратиться к подходу к “несостоятельности” и “банкротству” в дореволюционный период.

Так, при изучении Банкротского Устава 1753 г., обращает на себя внимание тот факт, что вообще в нем употребляются оба понятия и "несостоятельность", и "банкротство", но, когда речь идет о каких-то неправомерных действиях торговцев, употребляется только понятие "банкротство". Например, в Уставе описывается распространенная в то время ситуация, когда "купцы набирают в долги немалые суммы деньгами и товарами, а затем объявляют себя банкротами, а через некоторое время таким похищенным чужим капиталом снова пускаются в торговые обороты и наживают состояния, не думая удовлетворить своих кредиторов, а когда те к ним обращаются, они отвечают, что после приключившегося с ними несчастья некоторые капиталы получили по наследству или другим образом"[44]. В таком контексте Устав ни разу не говорит о "несостоятельности", употребляя исключительно понятие "банкротство".

Такая же позиция присутствует и в следующем Уставе 1763 г. Введение в него содержит рассуждение о том, что особую необходимость в данном Уставе имеет займодавец, который обманится в своем "занимателе", думая, что он человек "добрый и состоятельный". А.Х. Гольмстен пишет, что в этих трех пунктах займодавец может обмануться трояким образом: 1) должник, будучи "добрым" человеком впадет в несостоятельность; 2) будучи состоятельным, станет "плутом" и объявит себя банкротом; 3) в одно и то же время окажется "плутом" и несостоятельным[45]. Здесь можно проследить разграничение между "плутом" (банкротом) и добрым человеком, впадшим в несостоятельность (а не банкротство). Этим положением Устав вскользь коснулся проблемы весьма актуальной и в наши дни.

Впервые особое значение указанным понятиям придает Банкротский Устав 1768 г., заменяя термин "непорочный банкрот" термином "упадший", "которое звание должно обозначать в нем несчастного, а не дурного человека"[46]. Таким образом, термин "банкротство" предназначался для торговцев, виновных в том, что впали в несостоятельность.

Серьезная попытка дифференцировать эти понятия была сделана в Уставе 1800 г. В ст. 131 этого Устава указывается, что "для отличия беспорочного банкрота от прочих называть отныне пришедшего в несостояние упадшим, которое звание означает в нем несчастного, а не бесчестного человека; неосторожного и злого называть банкротом"[47]. Очевидно, тогда уже начало формироваться мнение о том, что банкрот - нечестный человек, имевший умысел на причинение вреда кредиторам.

Окончательно этот вопрос не был решен и в Уставе 1832 г., но из анализа его положений можно сделать вывод о том, что банкротство не является обязательным признаком несостоятельности. Такого мнения придерживались многие русские юристы. Так, П.П. Цитович, говоря о способах прекращения юридических лиц, отмечал, что "компания может быть объявлена несостоятельною, конечно, без квалификации несостоятельности в банкротство"[48].

Г.Ф. Шершеневич писал, что "под банкротством следует понимать неосторожное или умышленное причинение несостоятельным должником ущерба кредиторам посредством уменьшения или сокрытия имущества"[49]. Таким образом, Г.Ф. Шершеневич считает, что банкротство предполагает несостоятельность, при этом необходимо только одновременно наличие несостоятельности и преступных действий, причинную связь между ними искать не следует. Несмотря на то, что законодательно четкого разграничения между понятиями не существовало, многие законы, регулирующие отдельные проблемы, по-разному относились к несостоятельным и банкротам. Так, в Законе "О правах и обязанностях семейственных", ясно прослеживается это разграничение[50]. Как отмечал П.П. Цитович, "несостоятельность торговца может оказаться банкротством, а сам он - банкротом с видами на тюрьму, если не на лишение всех прав состояния и ссылку"[51].

А.Ф. Трайнин писал, что "банкротство - деликт своеобразный: он слагается из двух элементов, из которых один (несостоятельность) - понятие гражданского права, другой (банкротсткое деяние)- понятие уголовного права. Эта сложность состава банкротства чрезмерно затемняет его юридическую природу"[52].

В связи с этим в российском праве возникла дискуссия о том, с какого момента должны применяться уголовные нормы к банкроту. Утверждалось, что уголовное преследование не должно зависеть от решения гражданского суда, при чем для возбуждения уголовного дела достаточно наличия преступных признаков по факту прекращения платежей, поскольку преступление должно преследоваться непосредственно после его обнаружения. Но если вопрос о банкротстве будет решаться уголовным судом до решения гражданским судом вопроса о несостоятельности, то возможно столкновение двух юрисдикций.

Г.Ф. Шершеневич считал, что если "лицо относительно которого гражданский суд отверг наличность несостоятельности, будет осуждено как банкрот уголовным судом, и наоборот, когда лицо, объявленное несостоятельным от имени гражданского суда, будет освобождено от уголовного преследования, несмотря на обнаружения в конкурсном процессе улики, то такая ситуация будет вести к подрыву судебного авторитета и многочисленным судебным ошибкам, вызванным хотя бы тем, что гражданский суд гораздо более компетентен в вопросах несостоятельности, чем уголовный"[53]. По мнению Г.Ф. Шершеневича, компетенция уголовного суда должна начинаться с момента признания несостоятельности и определения ее свойства судом гражданским.

Таким образом, в дореволюционном конкурсном праве обязанности по определению свойства несостоятельности лежали на органах конкурсного производства. Вопрос о наличии признаков банкротства (преступных действий) должника сначала решался конкурсным управлением (причем тогда, когда все гражданское производство будет окончено), затем общим собранием кредиторов. Окончательно этот вопрос решал гражданский суд, решения которого были принципиальными для возбуждения уголовного преследования[54].

Однако на практике такое решение вопроса о банкротстве не имело положительного значения, поскольку конкурсное управление призвано было осуществлять не свойственные ему функции публичного обвинения. Это привело к бездействию конкурсного управления в этом направлении. Так, А.Ф. Трайнин приводит интересные данные: с 1902 по 1908 г. в среднем по России за банкротство было осуждено менее двух человек, причем количество оправданных по обвинению в банкротстве составило 87,7 %, в то время как средний процент оправданных по остальным преступлениям равнялся 36,5 %[55]. Эти факты говорили о том, что решить дело было крайне сложно, поскольку все материалы попадали в уголовный суд слишком поздно, уже на завершающем этапе конкурсного производства.

Некоторые ученые говорили о том, что нельзя предоставлять конкурсу и собранию кредиторов возможность решать вопрос о свойстве несостоятельности, поскольку это означает "перенесение судебных функций с суда государственного на установление частное, что никоим образом не может быть допущено"[56]. Такого мнения придерживался Н.А. Тур, говоря, что "обсуждение в порядке конкурсного производства вопроса о виновности должника в банкротстве, с одной стороны, излишне усложняет конкурсное производство, а с другой - без всякого основания стесняет преследование должника в уголовном порядке"[57].

А.Ф. Трайнин видел решение данной проблемы в необходимости установления вмешательства прокурора в дело непосредственно после объявления судом несостоятельности, с тем, чтобы освободить конкурсное управление от необходимости решать вопрос о свойстве несостоятельности и не потерять время, необходимое для доказывания факта банкротства. А.Ф. Трайнин считал, что отделение гражданского производства о несостоятельности от уголовного производства о банкротстве обеспечит интересы должника, обезопасив его от личного усмотрения кредиторов. [58]

Очень четко понятия "несостоятельность" и "банкротство" разграничивались во Франции. Из истории известен следующий интересный факт: при обсуждении в Государственном совете проекта соответствующего закона Наполеон настаивал на том, что банкротом следует называть каждого несостоятельного, пока он не докажет отсутствие намерения причинить вред кредиторам и не получит от суда свидетельства, его оправдывающего. Однако это предложение было признано слишком суровым и не вошло в закон. К.И.. Малышев отмечал, что некоторые колебания в терминологии остались после принятия Уложения о несостоятельности, но они окончательно исчезли как во французском законодательстве, так и в литературе 70-х годов XIX в [59].

Вернемся в наши дни. Понятие и признаки банкротства, содержащиеся в Законе о банкротстве 1992 года, перестали отвечать современным представлениям об имущественном обороте и требованиям, предъявляемым к его участникам. В нем, в статье 1, под несостоятельностью (банкротством) понималась неспособность должника удовлетворить требования кредитора по оплате товаров (работ, услуг), включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды, в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника. Вследствие принятия в качестве критерия несостоятельности неоплатности должника невозможно признать банкротами должников, которые хоть и имели громадные задолженности, но стоимость имущества, которых превышала сумму предъявляемых требований. Закон не содержал механизмов защиты кредиторов от должника от возможных действий друг против друга после принятия арбитражным судом и рассмотрении заявления о признании должника банкротом. В этот период кредиторы могли ходатайствовать о наложении ареста на имущество должника в качестве обеспечительной меры, что делало невозможным продолжение функционирования, а значит, спасение бизнеса даже потенциального жизнеспособного должника, Если же арест на имущество должника не был наложен, то недобросовестный должник мог в течение указанного периода распорядиться своим имуществом, причем некоторые из таких сделок невозможно признать недействительными в силу статьи 28 "Признание недействительных сделок должника, совершенных до признания его несостоятельным (банкротом)". Так, для признания юридического лица несостоятельным необходимо было в каждом случае производства по делу проводить анализ баланса должника, и только если величина долгов превышала величину активов, возможно, было вынесение решения о признании несостоятельности. В противном случае суд должен был прекратить производство по делу о несостоятельности; это происходило даже в тех случаях, когда юридическое лицо в течение многих месяцев, а иногда и лет не удовлетворяло предъявленные ему требования по обязательствам кредиторов и обязательным платежам.

 Кроме того, анализ структуры баланса представлял собой достаточно сложный и трудоемкий процесс. Такой подход допускал, что участниками имущественного оборота могли быть лица (организации, предприниматели), неспособные оплачивать полученные ими товары, работы, услуги, в силу чего неплатежеспособными становились их контрагенты по договорам.

С другой стороны, создавались условия, когда более-менее юридически грамотные руководители коммерческих организаций, не опасаясь банкротства, могли, не расплачиваясь по обязательствам, могли довольно долго использовать предназначенные для этих целей денежные суммы в качестве собственных оборотных средств, - лишь общая сумма кредиторской задолженности не превысила стоимость активов этой организации. Действовавшие легальные понятия и признаки банкротства защищали недобросовестных должников и тем самым разрушали принципы имущественного оборота.

Закон о банкротстве 1992 года в статье 1 содержал определение банкротства, которое содержало в себе два признака несостоятельности:

-    первый (внешний) - приостановление текущих платежей, если предприятие не обеспечивает или заведомо не способно обеспечить выполнение требований кредиторов в течение 3 месяцев со дня наступления сроков их исполнения;

-    второй - неспособность обеспечить выполнение требований кредитора должна сочетаться с превышением обязательств должника над его имуществом или с неудовлетворительной структурой [K1] баланса должника.

Предприятие-должник при наличии внешнего признака банкротства может не быть признано банкротом, если проверка покажет, например, что предприятие обладает определенными финансовыми резервами, имеет значительную дебиторскую задолженность, готовую высоколиквидную продукцию.

В Законе о банкротстве 1992 года неплатежеспособность и несостоятельность определялись как два различных признака банкротства. В этом случае применение в законодательстве терминов “несостоятельность” и “банкротство” в качестве синонимов сомнительно. В юридической литературе высказывается мнение о том, что термин “банкротство” должен применяться лишь в значении частного случая несостоятельности, когда неплатежи предприятия сочетаются с превышением его обязательств над его имуществом или с неудовлетворительной структурой баланса. Должник мог быть признан банкротом только в том случае, если кредиторская задолженность превышала балансовую стоимость всех активов. Некоторые авторы рассматривают употребление данного термина как частный случай несостоятельности совсем в другом отношении - когда неплатежеспособный должник совершает уголовно наказуемое деяние, наносящее ущерб кредиторам.[60]

В Приложении № 1 к Постановлению Правительства РФ от 20 мая 1994 г. № 498 «О некоторых мерах по реализации законодательства о несостоятельности (банкротстве) предприятий» указывалось, что критериями признания структуры баланса предприятия неудовлетворительной являлись коэффициент текущей ликвидности и коэффициент обеспеченности собственными средствами. По мнению В.В. Зайцевой представляется, что коэффициенты неудовлетворительной структуры баланса могли применяться только в совокупности с другими критериями несостоятельности.[61] Перечисленные выше коэффициенты многократно и справедливо подвергались критике. Применение их как основных показателей платежеспособности должника не давало реальной картины и не позволяло определить степень вероятности ее восстановления. Для установления того является ли структура баланса должника удовлетворительной или нет, арбитражный суд каждый раз должен был проверять состав и стоимость имущества должника, оценивать структуру баланса и мог вынести решение о банкротстве только после установления факта превышения кредиторской задолженности над балансовой стоимостью всех активов должника. Это положение позволяло недобросовестным должникам, обладающим значительным имуществом, без опасений быть объявленными банкротами, не выполнять свои денежные обязательства, в том числе и по уплате налогов[62].

Ныне действующий закон о банкротстве 2002 года как и закон о банкротстве 1998 года занимает компромиссную позицию. В статьях 1 и 2 исследуемых законов термин “несостоятельность” используется с термином “банкротство”, который заключается в скобки, Далее по тексту в законах применяется исключительно термин “банкротство”. По мнению Кращенко Д.А., с позиции юридической техники это представляется явной недоработкой, поскольку никакого объяснения юридическому отождествлению понятий “несостоятельность” и “банкротство” в тексте Федеральных законов не дается. Наиболее правильной является точка зрения о существовании определенной иерархии, ибо процесс начинается с выявления неплатежеспособности предприятия. Если же предприятие теряет всякие перспективы рассчитаться с кредиторами, то должник переходит в новое качество - становится несостоятельным. Последняя, третья стадия и есть качественное состояние – банкротство. Банкротом должника признает арбитражный суд [63] . В специальной литературе отмечается, что юридический смысл градации данных понятий состоит в том, что несостоятельный хозяйствующий субъект при определенных условиях может вернуть себе качество простого неплательщика, продолжить предпринимательскую деятельность и рассчитаться с долгами. Для банкротства же все кончено, поскольку признание арбитражным судом предприятия банкротом влечет его ликвидацию ^[64].

Статья 2 Закона о банкротстве 2002 года определяет несостоятельность (банкротство) как признанную арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам  и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. Только неспособность, которую признал арбитражный суд (Закон о банкротстве 1998 года допускал возможность объявления должником неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов и исполнения обязанностей по уплате обязательных платежей).

Банкротство – это один из способов ликвидации юридического лица. Пункт 1 статьи 65 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что признание судом юридического лица банкротом влечет за собой его ликвидацию. При этом, если стоимости имущества ликвидируемой коммерческой организации потребительского кооператива, благотворительного или иного фонда недостаточно для удовлетворения требований кредиторов, такие юридические лица (за исключением

казенных предприятий) могут быть ликвидированы только путем банкротства. У указанного института есть своя специальная задача. Она состоит в том, что коль скоро потери кредиторов оказались неизбежными, они должны быть распределены между ними наиболее справедливым образом [65].

Кроме того термин “банкротство” применим к уголовно наказуемым

деяниям. Такой вывод делается из названия статей Уголовного кодекса РФ: неправомерные действия при банкротстве (статья 195); преднамеренное банкротство (статья 196); фиктивное банкротство (статья 197).

При этом под преднамеренным банкротством понимается умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб либо иные тяжкие последствия. А под фиктивным банкротством понимается заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб.

В отечественном законодательстве искажено соотношение общественной опасности самого факта криминального банкротства и его конкретных последствий. Уголовное право является средством защиты общества от преступлений, как любое средство защиты, нормы права должны быть "включены" постоянно. Специальные усилия должны направляться не на то, чтобы защиту "включить", а, наоборот, на то, чтобы ее "выключить". Наличие в составах криминальных банкротств указания на последствия делает защиту от этих преступлений постоянно

"выключенной".

С июля 2002 г. введена административная ответственность за правонарушения, связанные с банкротством, - ст. ст. 14.12 и 14.13 КоАП РФ. В связи с этим возник вопрос о соотношении административной и уголовной ответственности за ряд деяний, связанных с банкротством. Если внимательно посмотреть составы этих правонарушений, то видно, что они повторяют тексты  ст. ст. 195 - 197 УК с той разницей, что из объективной стороны правонарушений исключены указания на последствия, а из числа субъектов исключены собственники организаций. Это подтверждение того, что, во-первых, наличие в составах элемента последствий не разрешает проблему, а, наоборот, создает ее и, во-вторых, понятие "собственник организации" не имеет правового содержания [66] .

 В конце апреля 2003 года в России создан прецедент осуждения предпринимателя за преднамеренное банкротство: впервые в стране соответствующий приговор вынесен судом Красносельского района Санкт-Петербурга. Директор торгового предприятия "Ника" Елена Пикулина была признана виновной сразу по двум практически не работающим статьям уголовного кодекса: 177 "злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности" и 196 "преднамеренное банкротство". Она осуждена на пять лет лишения свободы и была освобождена по амнистии. ФСФО считает что такое завершение уголовного дела позволит добраться до тех, кто специализируется на переделе собственности через процедуру внешнегоуправления или попросту занимается мошенничеством.[67]

Признаком банкротства юридического лица в соответствии пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве 2002 года является его неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Неустановленность требований кредитора и факт оспаривания наличия и размера задолженности должника перед кредиторами не является основанием для отказа в удовлетворении требований кредитора по делу о банкротстве (Постановление ФАС Центрального округа от 25.12.2002 г. по делу № А14-6135-02/309/165[68]).

Закон о банкротстве 2002 г, как и Закон о банкротстве 1998 г., содержит оговорку о том, что самим Федеральным законом могут быть установлены иные признаки банкротства (пункт 3 статьи 3). Так, например, в Законе о банкротстве 2002 г. (п. 1 ст. 224), как и в Законе о банкротстве 1998 г. (п. 1 ст. 174), предусматривается, что, если стоимость имущества должника - юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации, недостаточна для удовлетворения требований кредиторов, такое юридическое лицо ликвидируется в порядке  банкротства независимо от суммы требований.

Для возбуждения дела о банкротстве по заявлению конкурсного кредитора принимаются во внимание требования, подтвержденные вступившим в законную силу решением суда, третейского суда (Постановление ФАС Московского округа от 05.03.2003 г. по делу № КГ-А41/672-03)[69].

При отсутствии признаков банкротства арбитражный суд принимает решение об отказе в признании должника банкротом, неплатежеспособность является одним из существенных признаков банкротства (Постановление ФАС Московского округа от 12.02.2003 по делу № КГ-А40/9120-02А[70]).

В соответствии с пунктом 2 статьи 4 Закона о банкротстве 2002 г. для определения наличия признаков банкротства должника учитываются:

размер денежных обязательств, в том числе размер задолженности за переданные товары, выполненные работы и оказанные услуги, суммы займа с учетом процентов, подлежащих уплате должником, размер задолженности, возникшей вследствие неосновательного обогащения, и размер задолженности, возникшей вследствие причинения вреда имуществу кредиторов, за исключением обязательств перед гражданами, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, обязательств по выплате выходных пособий и оплате труда лиц, работающих по трудовому договору, обязательств по выплате вознаграждения по авторским договорам, а также обязательств перед учредителями (участниками) должника, вытекающих из такого участия;

размер обязательных платежей без учета установленных законодательством Российской Федерации штрафов (пеней) и иных финансовых санкций. Подлежащие применению за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства неустойки (штрафы, пени), проценты за просрочку платежа, убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства, а также иные имущественные и (или) финансовые санкции, в том числе за неисполнение обязанности по уплате обязательных платежей, не учитываются при определении наличия признаков банкротства должника.

Изменился размер задолженности, при наличии которого арбитражный суд принимает заявление о признании должника к своему производству. В соответствии с Законом о банкротстве 1998 г. размер задолженности должника, являющегося юридическим лицом, должен был составлять не менее пятисот минимальных размеров оплаты труда. Теперь же заявление принимается арбитражным судом к своему производству, если требования к должнику - юридическому лицу в совокупности составляют не менее чем сто тысяч рублей (пункт 2 статьи 6 Закона о банкротстве 2002 г.).

Иные требования Законом о банкротстве 2002 г. устанавливаются в отношении стратегических предприятий и организаций, а также в отношении субъектов естественных монополий. Срок, в течение которого ими не исполняются требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) по уплате обязательных платежей, составляет шесть месяцев (пункт 3 статиьи 190 и пункт 2 статьи 197).

Помимо этого, в пункте 4 статьи 190 и в пункте 3 статьи 197 Закона о банкротстве 2002 г. указывается и иной размер задолженности, при наличии которого суд принимает заявление о признании должника, являющегося стратегическим предприятием или организацией либо субъектом естественных монополий, банкротом. Требования к ним должны в совокупности составлять не менее чем пятьсот тысяч рублей. Причем, говоря о субъекте естественных монополий, Закон о банкротстве 2002 г. добавляет еще одно условие. Указанные требования должны быть подтверждены исполнительным документом и не должны быть удовлетворены в полном объеме путем обращения взыскания на имущество кредиторов первой и второй очереди в соответствии со статьей 59 Федерального закона РФ от 21 июля 1997 г. № 119-ФЗ "Об исполнительном производстве"[71].