Право общей долевой собственности

Содержание

 

Введение

Глава 1 Понятие права общей долевой собственности

1.1 Понятие права и содержание правомочий собственника

1.2 Основания возникновения и прекращения права общей долевой собственности

Глава2 Отдельные виды права общей долевой собственности

2.1 Особенности общей собственности в договорах долевого строительства жилых домов, квартир, нежилых помещений

2.2 Право общей долевой собственности на жилые дома и помещения

2.3 Право собственности на имущество и его трансформации в браке и при фактических брачных отношениях

2.4 Право общей собственности крестьянско-фермерских хозяйств

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность исследования. Вопрос о сущности и содержании нрава собственности вообще и права общей долевой собственности в частности является одним из наиболее актуальных в цивилистической науке. Обусловлено это тем, что самые радикальные общественные потрясения всегда связаны с решением порядка осуществления опосредованных отношений по поводу принадлежности конкретному лицу материальных благ, исключающих притязания на них со стороны третьих лиц.

Актуализация данной темы связана и с содержанием ч. 2 ст. 35 Конституции РФ, в соответствии с которой «Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами».

Вследствие этого возникает практический интерес к исследованию проблем российского гражданского права связанных с осуществлением общей долевой собственности нескольких лиц.

Во-первых, в России существует значительный объем общей собственности особого интегрированного уровня: государственная, муниципальная и профсоюзная собственность.

Во-вторых, в отечественном законодательстве четко не разграничено распоряжение общей вещью в натуре и распоряжение долей в праве на эту вещь. Ведь зачастую смещение данных понятий приводит к судебным ошибкам.

В-третьих, нет ясности в понимании того, каковы пределы распространения норм об общей долевой собственности с учетом наличия в них двух объектов и относительных и абсолютных элементов;

В-четвертых, становление в российской экономике рыночных начал, начиная с 90-х гг. XX в., сопровождается интенсивным вовлечением в товарный оборот продуктов труда, работ, услуг, в том числе и таких, которые ранее являлись объектами ограниченного круга имущественных отношений, либо вообще в таких отношениях не использовались, например, нежилые помещения. Как правило, до перехода к рыночным отношениям данные объекты во многом служили материальной основой социальной инфраструктуры, с чем нельзя не считаться. Поэтому разграничение бывшей единой государственной собственности на отдельные ее виды требует одновременного учета интересов различных собственников, населения той или иной территории, а также потребностей, формирующихся предпринимательских структур.

В-пятых, решение многих проблем связанных с использований нежилых помещений долевыми сособственниками осложняется продолжающимся процессом приватизации объектов государственной и муниципальной собственности, а также поливариантностью исходных (статутных) и производных прав субъектов, обладающих нежилыми помещениями (право собственности, право пользования, право полного хозяйственного ведения и право оперативного управления).

В-шестых, в современном законодательстве Российской Федерации нет официального определения категории «нежилого помещения».

В-седьмых, в рамках национальных проектов планируется решить проблему жилья, для граждан путем поощрения государством долевого строительства и ипотеки.

В-восьмых, в генетическом плане общая собственность была предтечей современных форм собственности корпоративных коммерческих организаций и их участников. Поэтому выяснение природы общей собственности будет способствовать раскрытию прав собственности этих новых структур.

Степень научной разработанности проблемы. Исследование понятия общей долевой собственности знает несколько концептуальных подходов, рассматривающих его как «долю в праве», «идеальную долю» или «долю в стоимости вещи». Обоснованию данных правовых позиций посвящены теоретические работы А.В. Венедиктова, Д.М. Генкина, Жюллио де ла Морандьера, М.В. Зимелевой, О.С. Иоффе, В.А. Каменецкого, В.Ф. Масловой, Д.И. Мейера, М.Г. Марковой, Р.П. Мананковой, В.Т. Патрикеева, Е.А. Суханова, К.И. Скловского, Н.Н. Товстолеса, Г.Ф. Шершеневича и др.

Значительный вклад в анализ специфики правоотношений общей долевой собственности и сущности отдельных видов права общей собственности внесли ведущие отечественные цивилисты, такие как Е. Баринова, З.С. Беляев, М.И. Брагинский, П. Беренс А.В. Власов, В.В. Галов, В.П. Гринев, Э. Гаврилов, B.C. Ем, С.А. Зинченко, Е.А. Крашенинников, К.Д. Крылов, Н.В. Козлова, В.А. Лапач, Л.А, Лысенко, О.Г. Ломидзе, М.Г. Масевич, Н.Н. Мисник, В.Ф. Попандопуло, Л.М. Пчелинцева, Ю.В. Романец, А.Б. Савельев, А.П. Сергеев, В. Самойлова, М. Смирнова, О.Н, Садиков, Ю.К. Толстой, Р.В. Украинский, Е.Б. Хохлов, Е.А. Чевранова, Л. Чеговадзе, В. Шретер, В.Ф. Яковлева и др.

Ряд закономерностей становления и ограничения нрава собственности вообще и права общей долевой собственности в частности проанализирована в трудах Н.С. Бондаря, А. Дарое, Н.М. Кейзерова, С.Э. Корха, В.П. Мозолина, У. Матеи, И.А. Покровского, С. Платонова, и др.

С учетом степени изученности темы и необходимости ее дальнейшей разработки цель исследования заключается в комплексном теоретическом осмыслении сущности и важнейших особенностей общей долевой собственности, а также в устранении противоречий и пробелов в действующем семейном и гражданском законодательстве, связанных с ее регулированием.

Для достижения поставленной цели следует выделить основные задачи исследования:

1)   проанализировать существующие понятия права общей долевой собственности, представленные различными научно- правовыми школами;

2)   выявить сущность и содержание правоотношений общей долевой собственности;

3)  рассмотреть проявление права общей долевой собственности в отдельных его видах;

4)  внести предложения по совершенствованию законодательства об общей долевой собственности;

Объект исследования. Объектом исследования являются закономерности формирования и движения правоотношений общей долевой собственности и их элементов: субъектов, объектов, содержания.

Предмет исследования. Предмет исследования составляет законодательство, судебная практика, доктрины в изучаемой области.

Методология исследования. В качестве методологической основы исследования используются общелогические методы (анализ, синтез, обобщение, абстрагирование, индукция и дедукция, аналогия, системно-структурный) и группа частно - научных методов (методы толкования права, конкретно-социологический метод).

Структура диплома. Структура дипломной работы обусловлена целью, задачами и логикой научного исследования и состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Глава 1 Понятие права общей долевой собственности 1.1 Понятие права и содержание правомочий собственника

Исследование общей долевой собственности предполагает определенную исходную методологическую основу. Сложность в выборе такой основы обусловлена рядом факторов. Во-первых, право общей собственности изначально представляет собой некое трансформированное явление, и уже, поэтому трудно обнаружить в нем основные сущностные и содержательные элементы. Это право наличествует, развивается как бы вопреки своим исходным (классическим) признакам, так как оно с неизбежностью предполагает некую принудительность в отношениях сособственников.

Как справедливо отмечает К.И. Скловский, «эта принудительность не может быть совмещена со свободой лица и поэтому является непреодолимым пределом развития общей собственности, которая почти всегда влечет за собой возмущения в классических цивилистических установлениях[1]». И это побуждает исследователя определиться в тех трансформированных признаках классического субъективного права собственности, которые в то же время являются исходными для права общей долевой собственности.

Во-вторых, возникает необходимость определиться и в том, какую модель права собственности следует трансформировать в институт права общей собственности. Известно, что в научной литературе имеются два принципиальных подхода к пониманию права собственности. Один из них основывается, так или иначе, на том, что право собственности и его содержание являются продуктами развития товарно-имущественных отношений в обществе. Поэтому и содержанием такого права признаются правомочия владения, пользования, распоряжения, хотя они оцениваются и трактуются по-разному. Сторонники другого направления трактуют право собственности и его содержание как развивающиеся явления и поэтому при отсутствии или по мере ослабления действия товарных начал в обществе , по их мнению, накапливаются организационно-управленческие правомочия. Правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом, отмечает А.В. Венедиктов, выражает то общее, что свойственно праву собственности всех формаций, в которых в том или ином объеме действует закон стоимости[2].

Классическое право собственности покоится на «чистой» частной собственности. Интегрированные отношения собственности порождают два варианта права собственности: право, разделенное по вертикали, и право, которым наделяется от имени всех, созданный орган (например, государственная собственность, муниципальная собственность). При разделенной собственности, как отмечает А.В. Венедиктов, раздел власти и интереса между несколькими собственниками индивидуален и взаимодействие происходит не по «горизонтали», как это имеет место при общей долевой или совместной собственности, а по «вертикали», то есть за каждым из носителей собственности признается не часть одного и того же права собственности, а различные по своему характеру и объему правомочия. Каждый из собственников при этом является неполным, но все, же действительным собственником, как бы, ни были ограничены власть и участие в выгодах имущества одного властью и участием в тех, же выгодах другого[3].

Как видно, в разделенной собственности и правах на нее имеют место субординированные отношения. Это не позволяет учитывать ее особенности при исследовании права общей собственности. Право общей собственности является своеобразным продуктом развития и трансформирования классического права собственности с его содержательными правомочиями владения, пользования и распоряжения. Именно признаки этого права будут учитываться в работе при выяснении специфики права общей собственности.

Важно также установить и то, имеется ли какая-либо взаимосвязь между правом общей собственности в его классическом понимании и собственностью интегрированного уровня (государственная, муниципальная, профсоюзная собственность).

В научной литературе имеются положительные суждения на этот счет. Так, применительно к профсоюзной собственности утверждается, что это общая совместная собственность определенного круга граждан, являющихся членами профсоюза[4].

Идея о том, что правом собственности может обладать только физическое лицо, не подтверждается реальной действительностью, хотя бы потому, что мы не можем не принимать во внимание такие корпоративные образования, как государство, муниципалитеты, профсоюзы. В этих образованиях появляется новый субъект (народ, учредители). Поэтому они не могут рассматриваться в качестве формы проявления общей собственности (совместной, долевой).

Таким образом, первым методологическим положением, подлежащим учету при оценке общей долевой собственности, является то, что последнее базируется на трансформационных механизмах именно классического права собственности с его традиционными правомочиями владения, пользования и распоряжения. Теперь необходимо установить непосредственные сущностные начала, которые предопределяют право общей долевой собственности. При первом подходе обнаруживается раздвоение этого права на права участников на вещь (вещи), то есть потребительную стоимость, и права их на доли. Аналогичное явление мы обнаруживаем в корпоративных коммерческих организациях, других организациях, крестьянском (фермерском) хозяйстве, договоре о совместной деятельности, имущественных правах супругов, правах сособственников на жилые и нежилые помещения. Здесь обнаруживается определенная закономерность, а именно: там, где создается на базе имущества нескольких лиц (участников) совместный субъект права, право на это имущество становится собственностью этого субъекта, как правило, долевой собственностью. Участники приобретают лишь доли (акции, паи). В тех образованиях, где не формируется новый субъект, право собственности на общее имущество, по мысли законодателя, принадлежит его сособственникам. В силу п.1 ст. 244 ГК РФ имущество, находящееся в собственности двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности. Приведенная законодательная формулировка исходит из того, что если это собственность двух и более лиц, то она является общей. Кроме того, приведенное понятие общей собственности является общим, так как оно, по-видимому, включает в себя не только относительные, но вещно-правовые элементы. В действительности все складывается так, что в общей собственности при ее раздвоении возникает два объекта: вещь (вещи) и доля (доли). На вещь право собственности не приобретают ни сособственники в отдельности, ни сособственники как целое, так как в этих отношениях не формируется новый субъект.

Поэтому второе концептуальное положение, состоит в том, что в реальном механизме функционирования правоотношений общей собственности возникает два объекта: вещь (вещи) и доля (доли). Вещь (вещи) является объектом относительного элемента права общей собственности, а доля выступает объектом абсолютного элемента права общей собственности. При любом распоряжении имуществом речь должна идти о реализации непосредственно не вещного правомочия сособственников, а договорного соглашения, основанного на абсолютном имущественном праве сособственников на идеальную долю. Это третье методологическое положение.

Четвертое методологическое положение состоит в том, что «совмещение» абсолютного права участника общей собственности на идеальную долю и адекватную ей вещь в ходе функционирования этой собственности происходит во вторичных отношениях, а именно: при непосредственном владении и пользовании вещью конкретным сособственником; Определителем меры воздействия на вещь (вещи) выступает абсолютное имущественное право на долю, а само право владения и пользования вещью является одной из разновидностей производных вещных прав.

И последнее теоретическое положение, которое подлежит учету в ходе разрешения поставленной проблемы, состоит в том, что принципиальное различие между реальной и идеальной долями в отношениях общей собственности кроется в двойственной природе вещи как товара. Объект общей собственности - вещь - предстает в качестве потребительной стоимости, а идеальная доля базируется на абстрактной стоимости и в своем фундаменте реализует ее. Картина меняется в тех случаях, когда интеграция объектов собственности приводит к возникновению нового субъекта права. Тогда последний обладает правом собственности на потребительную стоимость.

В связи с дискуссионностью вопроса о доле и ее природе на практике и в теории возникает масса не разрешенных на сегодня вопросов, которые требуют в первую очередь практической доработки.

Н.Н. Мисник[5] отмечает, что в научной литературе широко распространено мнение, согласно которому говорить о доле уместно лишь в ее взаимосвязи с общей долевой собственностью. При этом в подтверждение указанной точки зрения ссылаются на положения гражданского законодательства о классификации общей собственности на долевую и совместную (ст. 244 ГК РФ).

Законодателем предполагается, что общая собственность образуется как долевая, если не установлено иное. Совместная собственность участников гражданских правоотношений имеет место в общей собственности супругов, общей собственности членов крестьянского (фермерского) хозяйства (далее - КФХ), общей собственности при приватизации квартиры. С возникновением долевой собственности связано наличие определенного соглашения между участниками гражданских правоотношений. Однако общая долевая собственность может возникнуть и в силу закона (например, при наследовании). Соглашение о создании общей долевой собственность представляет собой своего рода сделку, которая в силу закона должна быть облечена в письменную форму.

Г.Ф. Шершеневич отметил, что «общая собственность - явление весьма частное, представляет значительные трудности для уяснения ее юридической природы. Вопрос заключается в том, что составляет объект права каждого из собственников. Каждый из них имеет право не на часть вещи, а проникает повсюду, - в каждой ее материальной частице он имеет свою долю[6].

Существуют определенные правила относительно осуществления собственнической власти над вещью, находящейся в общей долевой собственности. Так, правомочия по владению и пользованию осуществляются по взаимному согласию сособственников, а при не достижении такового спор решается в судебном порядке. Напротив, правомочие по распоряжению имуществом разрешается только по согласию всех сособственников и не может выступать предметом судебного спора. Надлежит также отграничивать распоряжение общей вещью в натуре и распоряжение долей в праве на общую вещь. Смешение данных понятий может привести к судебным ошибкам.

В правовой науке сложилось устойчивое представление об общей совместной собственности как о собственности, в которой отсутствуют доли. Такое представление основано на смещении двух принципиально различных вопросов: о наличии доли и ее определении, т. е. определении ее размера. Если в общей совместной собственности доля не определена, т. е. не выяснен ее размер, то это еще не значит, что эта доля вообще не существует.

По мнению Д.М. Генкина - «доля в долевой общей собственности принадлежит участнику ее в период существования общей собственности; отсюда право распоряжения этой долей, передача ее, переход по наследству. Участник совместной собственности колхозного двора при существовании совместной собственности доли не имеет. Отсюда он не может распоряжаться тем, что ему не принадлежит»[7]. Не соглашаясь с этим утверждением, Н.Н. Мисник поясняет, что участник общей совместной собственности не может распорядиться своей долей не потому, что ее у него нет, а потому что не известен ее размер. Законодательно закреплена презумпция равенства долей, но она начинает действовать лишь ко времени выдела или раздела доли на имущество в натуре. До этого закон не допускает ни единого случая, когда можно было бы определить размер доли[8]. Владение и пользование имуществом происходит либо по сложившемуся, либо по установленному обоюдно между сособственниками порядку.

Таким образом, какой бы вид ни приняла общая собственность — долевой или совместный, — в любом случае существует доля каждого сособственника. В одних случаях ее размер четко определен, в других — размер доли не может быть установлен до тех пор, пока ее обладатель не пожелает произвести выдел или раздел.

Как справедливо отмечает Н.Н. Мисник, наиболее спорными остаются вопросы о том, что представляет собой доля, как она связана с имуществом в натуре, на каком праве она принадлежит сособственнику и каково соотношение этого права с правом общей собственности[9].

Ранее действовавшему гражданскому законодательству в 1961 — 1965 гг. доля рассматривалась как доля в праве собственности[10]. Этому способствовала формулировка ст. 61 ГК РСФСР 1922 г.: «Право собственности может принадлежать двум или нескольким лицам, сообща, по долям (общая собственность)».

Данная теория нашла отражение в практике Верховного Суда Российской Федерации. Однако судебная практика неоднозначно подходит к решению вопроса об определении доли, смешивая понятия доли в праве собственности и доли в имуществе.

Теория «доли в праве» далеко не безупречна. Основным возражением против этой теории служило то, что «право собственности неделимо само по себе, а представление о доле права лишено всякой юридической определенности[11]». Н.Н. Мисник[12] справедливо считает, что никто из сторонников этой теории не дает в своих работах никакого представления о том, как должно делиться право собственности, и предлагает такое деление направить на содержание права собственности. Причем делить необходимо, по его мнению, каждое правомочие в содержании права собственности, а не распределять их (каждое в полном объеме) между субъектами, как это имеет место при разделенной собственности[13]. В результате такого деления, отмечает М.Г. Маркова, каждому участнику общей собственности принадлежали бы «все правомочия, но не в полном, а в урезанном объеме»[14].

Н.Н. Мисник, считает, что это с необходимостью ведет к тому, что сособственник должен признаваться не носителем права собственности, а лишь носителем какой-то части права собственности. Но субъективное право характеризуется тем, что оно либо существует, либо не существует. Обладание частью права говорит о том, что субъект не обладает ничем[15].

С такой позицией нельзя согласиться, поскольку представляется, что сособственник признается не носителем абсолютного права собственности на вещь, а обладает относительным правом, что вытекает из его ограниченных правомочий, которые у него все же имеются.

Подобное понимание доли, по мнению Н.Н. Мисника, противоречит тому, которое подразумевалось в п. 3 ст. 46 «Основ гражданского законодательства» и в ст. 121, 122, 130 ГК РСФСР, когда речь шла о выделе доли и праве кредитора обратить взыскание на долю в общем имуществе. Он отметил, что невозможно выделить часть права собственности, так же как невозможно обратить на нее взыскание, не затронув всего нрава собственности, принадлежащего всем собственникам[16]. С данным мнением в части невозможности выдела части нрава собственности и обращения на нее взыскания следует согласиться, однако невозможно определить размер идеальной доли и ее стоимостное выражение.

Другой теорией доли, по мнению Н.Н. Мисника[17], получившей менее широкое распространение в советском праве, является теория доли в стоимости имущества[18]. В дореволюционном русском праве эта теория нашла отражение в трудах Г. Ф. Шершеневича[19]. Суть ее состоит в том, что субъекту общей собственности принадлежит не доля в вещи и не доля в праве собственности, а доля в самой стоимости вещи. Но это не сама стоимость, не стоимостная оценка натурального или денежного вклада, а показатель соотношения стоимостной оценки вклада каждого сособственника со стоимостью всего имущества как частное отделения этих стоимостей. Это абстрактная величина, которая выражается в дроби[20].

По мнению Н.Н. Мисника[21], основное возражение, которое встретила эта теория, состояло в том, что при такой постановке вопроса неясно, кому принадлежит вещь на праве собственности как определенный материальный объект, если каждый участник общей собственности имеет право не на вещь или ее часть, а лишь на какую-то долю в меновой стоимости[22].

Возражая против этого, Р.Н. Мананкова пишет, что нельзя противопоставлять вещь и ее меновую стоимость. Последняя является количественной характеристикой вещи. Поэтому если известно, что конкретные лица имеют право на определенные части в этой стоимости, вряд ли могут возникнуть сомнения в принадлежности самой вещи[23]. «Общее имущество принадлежит на праве собственности всем сособственникам одновременно»[24]. Подобные выводы представляются обоснованными, в виду того, что вещь как, материальный объект, имеет стоимостное выражение, а право на вещь, либо ее часть не ограничивается определением правомочий и кругом сособственников, оно должно быть обусловлено еще и материальным выражением.

По мнению Н.Н. Мисника необходимо оценить, во-первых, правомерность выделения понятия «право на часть стоимости вещи». По его мнению, оно имеет абстрактный характер, в связи, с чем невозможно определить природу этого права. Кроме того, Р.П. Мананкова также не раскрывает его содержания. Во-вторых, признание помимо права на вещь права на ее количественную характеристику (стоимость) указывает на наличие двух взаимосвязанных категорий, а также на невозможность противопоставления вещи и ее меновой стоимости, если не предположить, что право на меновую стоимость охватывается правом на вещь, так как само по себе право на меновую стоимость существовать не может. Оно, по сути, является эквивалентом, мерилом, но не заменителем самой вещи и права на нее. Но в этом случае вместо того, чтобы использовать лишенный юридической определенности термин «право на часть стоимости», логичнее было бы говорить о праве на часть вещи, размер которой определяется посредством отношения ее стоимости к стоимости вещи в целом. И, наконец, в-третьих, если все же допустить существование прав на части стоимости вещи, то это еще не означает принадлежности подобных прав только сособственникам. Поскольку вещные права имеют различную юридическую природу, можно говорить и о том, что обладатели различных прав на вещи имеют и различные права на их стоимость. Можно сделать вывод, что наибольшую юридическую силу имеют права на части стоимости, принадлежащие сособственникам. Но у нескольких иных титульных владельцев могут быть менее сильные права на стоимость вещи, переданные им собственником. Например, у нескольких арендаторов имущества может возникнуть право пользования по долям, в результате чего каждый из них получит и право на часть стоимости вещи, не будучи при этом сособственником. То есть обладание правами на части стоимости вещи, вопреки мнению сторонников теории доли в стоимости вещи, еще не указывает на субъектов права собственности, а уж тем более на само содержание и природу права, которая остается неясна[25].

С данными выводами надлежит согласиться, поскольку в действительности стоимостное выражение вещи и сама вещь являются неразрывными. Стоимость вносит конкретику в понятие вещи и представляется одной из ее количественных характеристик, упорядочивая тем самым отношения сособственников к ней. Стоимостное выражение охватывается вещью и соответственно правами на нее. Однако существования права на часть стоимости вещи представляется сомнительным в виду многообразия вещных прав и соответствующих правомочий, которые не могут существовать без вещи.

Именно выяснение стоимости доли лица в общем имуществе «определяет количество материальных ценностей, принадлежащих участникам общей собственности»[26].

Н.Н. Мисник справедливо указывает, что для раскрытия подлинного содержания понятия доли следует обратиться к незаслуженно забытой теории идеальной доли в вещи. В советском праве эта теория не пользовалась популярностью и была бездоказательно названа не более чем наивной[27]. К числу сторонников этой теории в советском праве с определенной степенью условности можно отнести Д. М. Генкина. Его позиция представляется двойственной[28]. «Доле в праве, — писал он, — соответствует и доля в имуществе, являющемся объектом права общей собственности»[29]. Эта доля является идеальной, т. с. представляет собой долю в имуществе в целом, а не какую-либо конкретную часть имущества в натуре[30].

Д.И. Мейер указывал, что каждому собственнику принадлежит идеальная доля вещи, материальная же часть каждого сохозяина не может быть определена. «Право общей собственности предполагает реальную нераздельность вещи, но не в том смысле, чтобы вещь не могла подлежать разделу: поэтому-то общее право собственности и называется римскими юристами dominium plurium pro indiviso. В каждой материальной частичке вещи, подлежащей общему праву собственности, стекается право собственности всех сохозяев; но если в каждом атоме каждому сохозяину принадлежит известная идеальная доля, то эта доля принадлежит сохозяину и в целой вещи, и, таким образом, лицу, имеющему право собственности сообща с другими лицами, pro indiviso, может принадлежать половина, треть, четверть вещи, словом, ее идеальная доля, но не указать, которая именно часть вещи принадлежит ему)[31].

Данная теория нашла свое отражение и в работах крупного ученого Н. Н. Товстолес[32]. Положения теории можно найти в работах зарубежных и отечественных юристов, а также в зарубежном и отечественном законодательстве, например, в проекте российского Гражданского уложения.

Критикуя указанную теорию, Г.Ф. Шершеневич писал: «Затруднения не устраняются, когда за каждым из общих собственников признается право на идеальную долю в материальной вещи, так как вещь подлежит только материальному делению, а не идеальному. Притом совокупность прав на идеальные доли не определяет еще принадлежности материальной вещи».

Справедливо опровергая указанные аргументы, Н.Н. Мисник отмечает, что, во-первых, если вещь может быть поделена материально, то ее можно поделить и идеально. Приведенный выше отрывок из сочинения Д.И. Мейера прекрасно иллюстрирует механизм этого деления. Во-вторых, совокупность прав на идеальные доли, вопреки мнению Г.Ф. Шершеневича, говорит и о принадлежности материальной вещи. Если за сособственником закреплена во владение и пользование определенная, строго фиксированная часть объекта общей собственности, т.е. материальная вещь, то принято говорить о реальной доле[33]. Но это уже в строгом смысле не доля, так как подлинная доля как бы «разлита» во всей вещи. В данном случае теряется смысл идеальной доли. Правомочия по владению, пользованию и распоряжению, на реальную долю замыкаются на единственном собственнике. Локализация доли в одной части означает ее выдел, раздел вещи либо лишь техническое закрепление во владение и пользование, а, следовательно, и потерю правомочий на нее остальными сособственниками. Однако идеальность доли не противополагается ее материальности, а, напротив, подразумевает ее. Доля материальна, так как материальна сама вещь, в которой она существует[34]. Но доля в то же время идеальна, так как выделяется в вещи не путем указания на ее реальную часть, а путем мысленного, абстрактного деления вещи. Доля идеальна, поскольку не представляет собой реальную часть вещи, т.к. охватывает все ее принадлежности, и одновременно материальна, поскольку существует в материальной вещи. То есть доля идеальна, но не материальна.

В силу материальности вещи идеальная доля может быть объектом любого вещного права[35]. Необходимо оценить, какова же природа права субъекта общей собственности на долю и каково его соотношение с правом общей собственности.

Так, М.В. Зимелева указывает на отсутствие полноты правомочий сособственников в рамках доли, в отличие от установленных законом правомочий собственника целой вещи, однако, по ее мнению, сособственник имеет определенную долю права на общую вещь и в пределах доли может осуществлять ряд собственнических полномочий независимо от других собственников[36].

Д.М. Генкин пишет, что сособственник осуществляет в отношении принадлежащей ему доли в общем имуществе правомочия собственника[37].

Н.Н. Мисник, не соглашаясь с таким выводом, указывает, что правомочия собственника можно осуществлять лишь в отношении материального объекта[38].

Но Д.М. Генкин в то же время отмечает, что в отношении доли сособственник обладает лишь правом распоряжения, т.к. правомочия владения и пользования не могут быть применены к абстрактной доле, не имеющей материального обличия[39].

С данным выводом следует согласиться, т.к. правомочия по владению и пользованию в рамках доли могут быть реализованы посредством использования материальной вещи, на которую эта доля спроецирована.

Касаемо определения правомочий каждого из сособственников М.Г. Маркова считает, что сособственники обладают всеми правомочиями в отношении общей собственности (конкретного объекта материального мира). Имеется в виду реальная вещь. В отношении доли сособственники обладают правом распоряжения, за исключением ситуации, когда четко соотносится доля стоимости с долей в имуществе[40].

Р.П. Мананкова, считает, что помимо полного состава правомочий собственника в отношении вещи сособственникам также принадлежит и право преимущественной покупки[41].

Несмотря на многообразие теорий о природе права общей долевой собственности, неясным остается вопрос об обладании сособственниками в отношении вещи исключительными либо относительными правами собственности. В виду необходимости получения согласия от сособственников при осуществлении правомочий собственника представляется справедливым предположить, что сособственник в отношении всей вещи имеет относительные права, т.к. не может по своему усмотрению осуществлять свои права собственника.

Зарубежный ученый Жюллио де ла Морандьер признает право собственности сособственника на долю[42]. Е.А. Суханов считает долю в праве собственности объектом ее обладателя[43].

Однако, по мнению Н.Н. Мисника, объектом права собственности может быть лишь материальный объект, а не субъективное право, а тем более — часть права, не имеющая материального выражения[44].

Интересным представляется вывод о принадлежности каждому из сособственников в общей долевой собственности права собственности на определенную долю общего имущества в концепции В.Ф. Маслова.

Каждый участник общей собственности, писал он, имеет «право собственности не на какую-то определенную часть (реальность) вещи, а на все имущество в целом (на всю вещь)»[45].

С подобными выводами трудно согласиться, поскольку правом собственности на вещь охватывается, и право собственности на долю.

Р.П. Мананкова, справедливо указывает, что объект должен быть один. В ее понимании объектом выступает все общее имущество. Доля удовлетворяет критериям объекта права собственности материальности и индивидуальной определенности[46].

Индивидуализация доли, возможна на основании количественной характеристики. Доля представляется в качестве объекта права собственности и не тождественна самой вещи.

Анализ природы права общей долевой собственности позволяет сделать вывод о том, что доля вещи представляется объектом права собственности. В связи с чем, в ст. 128 ГК РФ надлежит включить долю в общей собственности в качестве разновидности объектов гражданских прав. Данное позволит признать за обладателем доли имущественные права и обеспечит гарантированную законодательством их защиту.

По мнению Н.Н. Мисника, доля представляет собой идеальную, мысленную, абстрактную часть материальной вещи[47].

Исходя из этой теоретической конструкции, можно сделать вывод, что субъект общей собственности имеет на нее право собственности и не имеет аналогичного права на доли остальных сособственников. Владение и пользование всей вещью одним из сособственников представляет собой владение и пользование как своей долей, так и долями остальных сособственников, передавших ему на время эти правомочия в силу связывающих их обязательств. Поэтому каждый из участников общей собственности, как обладатель субъективного права собственности, находится в абсолютном правоотношении со всеми третьими лицами, в том числе и с остальными сособственниками, с которыми его объединяет особая правовая связанность, состоящая в том, что в единой вещи существуют как объекты прав собственности отдельного участника — доли, так и необходимость осуществления действий по владению, пользованию и распоряжению вещью.