Принудительный труд запрещен»

2. Принудительный труд запрещен».

Кодекс законов о труде РФ воспроизводит и уточняет нормы и положения Конвенции 29 Международной организации труда (МОТ) 1930 г. «О принудительном или обязательном труде» и Конвенции 105 МОТ «Об упразднении принудительного труда» 1957 г. в статьях 2, 5, 24 и других.

Статья 1 Протокола № 1 Европейской Конвенции о правах человека касается одного из фундаментальных прав человека — частной собственности. В период деления мира на два противостоящих друг другу лагеря ( социалистического и капиталистического) четкое закрепление этого права на уровне универсальных международных актов, было практически исключено: социалистические страны, не признававшие частную собственность, блокировали бы любую попытку в таком направлении. Этим во многом объясняется расплывчатость формулировки статьи 17 Всеобщей декларации прав человека и полное отсутствие упоминания права собственности в различных международных пактах о правах человека.

Однако следует отметить также то обстоятельство, что и европейские государства, образовавшие Совет Европы, не сразу пришли к единому мнению о международных гарантиях права собственности. Поэтому положения о праве собственности не вошли непосредственно в текст Конвенции были вынесены в Протокол № 1, статья 1 которого провозглашает право беспрепятственного пользования своим имуществом. При этом статья 1 Протокола № 1 сформулирована таким образом, чтобы не поставить под угрозу суверенное право государств определять правила использования собственности, а в определенных случаях — даже ее изъятия. В Российской Федерации имуществу, о котором идет речь в статье 1 Протокола № 1, наиболее близко соответствует частная собственность по смыслу статьи 35 Конституции РФ. Общие принципы возможного ограничения лого права государством вытекают из статьи 55 Конституции РФ, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в которой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Положения Конституции РФ о праве собственности нашли отражение в нормах текущего законодательства, прежде всего Гражданского кодекса РФ, определяющего содержание права собственности через правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом (ст. 209). В ГК РФ также воспроизводится конституционная норма о том, что права всех собственников защищаются равным образом (ст. 212).

В целом объем защиты, предоставляемой в России праву собственности в соответствии с конституционными положениями, не уступает стандартам, установленным статьей 1 Протокола № 1. Это, однако, не означает, что российская правовая система позволяет во всех случаях обеспечить необходимый уровень защиты частной собственности. Очевидно, что механизмы охраны любых форм собственности, которые не так давно начали формироваться в современной России, нуждаются в значительном совершенствовании и укреплении. В этой связи опыт, накопленный Советом Европы, представляется особенно полезным¹.

В ст. 8 и 12 Конвенции закреплены принципы уважения частной и семейной жизни, жилища и корреспонденции. Данные принципы нашли отражение в статье 23 Конституции Российской Федерации и развиты в различных отраслях российского законодательства. Статья 23 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени». В российском законодательстве понятия «личная» и «семейная» жизнь охватываются термином «частная жизнь», хотя каждое из этих понятий наделено определенной спецификой.

Законодательство России не только определяет обязанность государства воздержаться от любого незаконного вторжения в данную сферу жизнедеятельности людей, но и обязывает его совершать конкретные позитивные действия, направленные на обеспечение прав и интересов человека, позволяющих ему самоопределиться, обрести автономию, реализовать себя в сфере частной и семейной жизни. Это соответствует Конвенции и общему праву Совета Европы.

Часть 2 статьи 23 Конституции РФ предусматривает право каждого на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений. Ограничение допускается только на основе судебных решений.

Необходимость ограничения тайны переписки возникает в процессе осуществления следственных и оперативно-розыскных действий, а также для принятия решений о допуске к сведениям, составляющим государственную тайну; о допуске к работам, связанным с эксплуатацией объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей, а также для окружающей среды; о допуске к участию в оперативно-розыскной деятельности; о выдаче разрешения на частную детективную деятельность (ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности).

Обеспечение неприкосновенности жилища важнейший юридический императив. Статья 25 Конституции РФ провозглашает: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом или на основании судебного решения».

Согласно российскому законодательству проникновение в жилище возможно при непредвиденных обстоятельствах (стихийных бедствиях, взрывах, обвалах, авариях водопровода и др.); при защите правопорядка и некоторых /других случаях.

Закон об оперативно-розыскной деятельности предусматривает, что ограничение права граждан на неприкосновенность жилища допускается на основании судебного решения при наличии информации: 1) о подготавливаемом, совершаемом или совершенном противоправном деянии; 2) о лицах, связанных с таким деянием: 3) о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской федерации (ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности). В этой же статье установлен порядок вторжения в жилище в случаях, не терпящих отлагательства, без судебного решения.

Обеспечению права на неприкосновенность жилища, предупреждению незаконного вхождения в него служит статья 139 УК РФ, предусматривающая меры уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности жилища.

Статья 24 Конституции РФ указывает: « Сбор, хранение, пользование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом».

Закон об оперативно-розыскной деятельности предусматривает ряд мер, в процессе которых осуществляется сбор информации о частной жизни лица. Статья 7 этого Закона содержит перечень оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают право индивида на неприкосновенность частной жизни. Закон предусматривает гарантии против возможных злоупотреблений со стороны оперативно-розыскных органов, их незаконного вторжения в сферу частной жизни. УК РФ устанавливает ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности (ст. 137), а также за отказ в предоставлении гражданину информации о собранных в установленном порядке документах и материалах или предоставление неполной информации, если эти деяния непосредственно затрагивают права и свободы гражданина (ст. 140).

Однако российское законодательство не регулирует способы и порядок сбора персональных данных, которые определены в Конвенции Совета Европы 1981 г. «Об охране личности и отношении автоматизированной обработки персональных данных», а также в специальных рекомендациях Кабинета министров Совета Европы. На наш взгляд, необходимо принятие Закона, который четко урегулировал бы процедуру сбора персональных данных, ее цели, а также порядок доступа гражданина к документам и материалам, затрагивающим его права и свободы.

Уважение личной и семейной жизни связано с защитой чести, достоинства и доброго имени человека. Российское законодательство установило правовые процедуры, обеспечивающие защиту этого права. Статья 150 ГК РФ предусматривает защиту чести, доброго имени, достоинства личности, неприкосновенности частной жизни, личной и семей ной тайны. Статья 152 ГК РФ устанавливает, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Статья 129 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за клевету, т.е. распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию; ст. 130 — за оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме.

Тайны, связанные с личной и семейной жизнью, могут стать известными государственным органам, должностным и иным лицам в связи с расследованием дела, медицинским обследованием человека, сбором и хранением информации о личной жизни.

Российское законодательство содержит систему гарантий, обеспечивающих охрану личной и семейной тайны. Эти правовые гарантии закреплены в Законе от 22 февраля 1995 г. «Об органах федеральной службы безопасности», Законе от 16 февраля 1993 г. «О милиции», Законе от 12 августа 1998 года «Об оперативно-розыскной деятельности».

Такие гарантии установлены также в Семейном и Уголовном кодексах, Основах законодательства «Об охране здоровья граждан», Законе от 2 июля 1992 г. «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», Положении об адвокатуре РСФСР 1980 года.

Таким образом, закон ограждает личные и семейные тайны, доверенные представителям различных профессий — следователям, оперативно-розыскным работникам, врачам, адвокатам, нотариусам и др., устанавливая различные виды ответственности за их разглашение. Это очень важный аспект уважения личной и семейной жизни.

Ограничения неприкосновенности частной и семейной жизни, предусмотренные российскими законами, соответствуют перечню основании таких ограничений, содержащихся в пункте 2 статьи 8 Конвенции, а также в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации.¹

Российское законодательство воспроизводит формулировку пункта 1 части 1 статьи 5 Европейской конвенции (ч. 1 ст. 22 Конституции РФ), где говорится лишь о физической неприкосновенности личности, а законные ограничения этого права сводятся к задержаниям и арестам. Но в отраслевом законодательстве РФ личная свобода и неприкосновенность личности трактуются гораздо шире. В частности, устанавливаются запреты нарушать:

1) физическую неприкосновенность личности (охрана жизни, здоровья, телесная неприкосновенность, половая свобода); 2) нравственную неприкосновенность (защита части и достоинства); 3) психическую неприкосновенность (недопустимость телевизионных сеансов целительства с применением гипноза, применения методов лечения, вызывающих необратимые последствия для психики душевнобольных, использования незаконных методов воздействия на психику при производстве допросов и др.); 4) индивидуальную свободу и личную безопасность, в частности при задержаниях и арестах.

Законодательные акты России не в полной мере соответствуют Конвенции, а так же практике Комиссии и Суда Европейского Союза, так как они предусматривают неполную компенсацию вреда, причиненного незаконным лишением свободы.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г., действующем поныне ничего не говорится о возмещении упущенной выгоды. Указом не предусмотрена компенсация в случаях, когда вынесен обвинительный приговор, но арест и задержание все равно были незаконными и необоснованными; или вынесен обвинительный приговор, но без лишения осужденного свободы, хотя до вынесения приговора он содержался под стражей; или подсудимый приговорен к меньшему сроку лишения свободы, чем фактически отбытый срок предварительного ареста; или вышестоящий суд изменил квалификацию деяния, объем обвинения, меру наказания таким образом, что срок фактически отбытого наказания оказался большим, чем окончательно назначенное наказание.

Существует насущная необходимость принять новый закон о возмещении вреда лицам, пострадавшим от незаконного и необоснованного лишения свободы, или включить такую главу в новый УПК РФ. При этом надо предусмотреть выплату компенсации лицам, незаконно помещенным в психиатрические учреждения.

Таким образом, сейчас, как никогда ранее, необходима целостная единая концепция правовой защиты человека, которая могла бы стать основой для правозащитного законодательства РФ и исследования проблем охраны человека во всех сферах общественной жизни. Одним из главных компонентов данной концепции должна стать теория, раскрывающая содержание, форму закрепления и гарантии неприкосновенности личности и сфер ее жизнедеятельности.

Следующим важным общепризнанным принципом является принцип гласности. Суть данного принципа, закрепленного в ст.ст. 24, 29, 33 Конституции РФ, заключается, с одной стороны в том, что юридическая деятельность компетентных органов должна быть открытой и доступной для граждан, с другой, - все государственные учреждения, органы местного самоуправления и должностные лица в соответствии с законом обязаны предоставлять по требованию последних полную достоверную информацию о своей деятельности за исключением данных, выдача которых запрещена законом (см., например, ст. 34 Конституции Республики Беларусь).

Наконец, опубликование законов и других нормативно-правовых актов, касающихся в первую очередь прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, является обязательным условием их применения (см., например, ст. 41 Конституции Киргизской Республики). Как следует из ч. 2 ст. 24, возможность ознакомления с документами и материалами ставятся в зависимость от их непосредственной связи с правами и свободами запрашивающего лица.

В российской правовой системе положения ст.29 и ст.44 Конституции РФ гарантируют право на свободу выражения своего мнения (выражение убеждений, мысли). Свобода творчества и преподавания, о которой идет речь в ч.1 ст.44, - это частный вариант свободы объектировать свои мысли. Свобода слова является частным проявлением свободы распространять информацию, свободу выражения своего мнения. Свобода выражения мнений означает и свободу от принуждения выражения своих мнений и убеждений (ч.З ст.29).

Принцип гласности находит свое закрепление не только в национальном, но и международном праве. Так, в статье 10 Конвенции о защите прав человека 1948 г. провозглашены две наиважнейшие взаимосвязанные свободы — свобода выражения своего мнения и свобода информации. Данные свободы, как показывает мировой опыт, являются одной из основ демократии, одной из важнейших предпосылок реализации других прав и свобод и, в конечном счете, — результатом воплощения на практике принципа разделения властей, создания правового государства.

В наиболее обобщенном виде свобода выражения мнения и свобода информации закреплены в статье 29 Конституции Российской Федерации, которая гласит: «1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова. 2. Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. 3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. 4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. 5. Гарантируется свобода массовой информации, цензура запрещается».

По нашему мнению, статья 29 Конституции Российской Федерации по сравнению со статьей 10 Конвенции более широко трактует свободу выражения мнений и свободу информации. В ней фактически речь идет о нескольких взаимосвязанных свободах, Это свобода выражения своего мнения, мыслей, идей, убеждений, свобода слова, свобода информации. Здесь свобода слова выступает как одна из форм выражения свободы мысли, мнений, идей, убеждений. Таким образом, статья 29 Конституции РФ в определенной степени расширяет и раскрывает объем содержания свободы выражения мнений, свободы информации. Обратим также внимание на важнейшее положение Основного закона о запрете цензуры. Оно имеет особое значение для современной российской действительности. Это связано с тем, что в прошлые времена цензура была одним из основных средств по давления свободы выражения мнений, свободы информации.

Положения, закрепленные в статье 29 Конституции, нашли свое дальнейшее развитие, детализацию в целом ряде нормативных актов. Особо отметим специальные законы, напрямую относящиеся к рассматриваемой сфере. Это Закон «О средствах массовой информации» 1991 года, Федеральный закон «Об информации, информатизации и защите информации» 1995 года, Федеральный закон «Об участии в международном информационном обмене» 1996 года. Обеспечению свободы выражения мнения, свободы информации служат и иные правовые акты различного рода государственных органов. Например, Закон РСФСР «О языках народов РСФСР» 1991 года, Указы Президента «О совершенствовании телерадиовещания в Российской Федерации» от 6 октября 1995 г., «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации» от 23 марта 1995 г., Постановление Государственной думы «О выполнении в Российской Федерации статьи 29 Конституции Российской Федерации» от 10 февраля 1995 г., Постановление Конституционного суда о газете «Известия» от 19 мая 1993 г.

Анализ указанных правовых актов свидетельствует о том, что ныне действующее российское законодательство о свободе выражения мнения, о свободе информации в основном соответствует положениям статьи 10 Конвенции: иметь каждому право на свободу выражения своего мнения, распространять информацию, идеи; невмешательство государственных органов в этот процесс в независимости от государственных границ; возможность введения со стороны государства лицензирования радиовещательных, телевизионных, кинематографических предприятий; признание того факта, что свобода выражения мнения, свобода информации в обществе не могут быть абсолютными и связаны с определенными обязанностями, ответственностью, в связи с чем сопряжены с формальностями, условиями, ограничениями, штрафными санкциями, устанавливаемыми государством, необходимыми в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности, общественного спокойствия, предотвращения беспорядков, преступлений, защиты здоровья, нравственности, репутации, прав других лиц, разглашение информации, полученной конфиденциально, обеспечения авторитета, беспристрастности правосудия; определение всех возможных ограничений законом.

Следует отметить, что для приведения российского законодательства и практики его правоприменения, связанные со свободой выражения мнения и свободой информации, в соответствие со стандартами Совета Европы и прежде всего со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, необходимо принять ряд законодательных и практических мер. Представляется, что трансформация во внутреннее право различного рода предписаний Совета Европы в данной сфере будет проводиться, прежде всего, путем их прямого воспроизводства в текущем российском законодательстве. Многие проблемы можно было бы решить путем принятия двух новых узловых комплексных законов — «О праве на свободу выражения мнений в Российской Федерации» и «О праве на информацию в Российской Федерации».

Принцип гласности лежит, как правило, в основе правоприменения (например, ст. 9 ГПК РСФСР, ст. 18 УПК РСФСР). Он предполагает открытое разбирательство дел во всех правоприменительных органах, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной либо коммерческой тайны. Гласность обеспечивает решение воспитательных и превентивных задач, неотвратимость ответственности за правонарушение, способствует повышению ответственности правоприменителей за вынесенное решение и совершенствованию их работы.

Специальные правила действуют и в отношении оглашения личной переписки и телеграфных сообщений. В соответствии со ст. 176 ГПК РСФСР в целях охраны тайны переписки и телеграфных сообщений личная переписка и личные телеграфные сообщения граждан могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с согласия лиц, между которыми эта переписка и телеграфные сообщения происходили. В противном случае такая переписка и телеграфные сообщения оглашаются и исследуются в закрытом судебном заседании.

Основания рассмотрения дела в закрытом судебном заседании и порядок разрешения этого вопроса распространяются также на стадии кассационного и надзорного производства. Действуют они и при пересмотре вступивших в законную силу решений, определений, постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам.

Закрытое судебное заседание должно проводиться лишь в случаях, предусмотренных в законе. Вопрос о его проведении может быть поставлен как по инициативе суда, так и по инициативе участников процесса (сторон, третьих лиц, прокурора, представителей общественности, свидетелей).

Закрытым может быть как все судебное заседание по делу, так и его части, например, объяснения сторон, допрос свидетеля, эксперта.

О проведении закрытого судебного заседания или его части суд обязан вынести определение с подробными мотивами принятого решения.

Независимо от того, как слушалось дело, в открытом или закрытом судебном заседании, часть ли заседания была закрытой или все полностью, решение суда должно быть во всех случаях провозглашено публично.

Эта регламентация в своих принципиальных положениях совпадает с общепризнанными нормами международного права в области осуществления правосудия. Так, п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах устанавливает: «Каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, или при определении его прав и обязанностей в каком-либо гражданском процессе на справедливое публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Печать и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, или когда того требуют интересы частной жизни сторон, или - в той мере, в какой уго, по мнению суда, строго необходимо, - при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия; однако любое судебное постановление по уголовному или гражданскому делу должно быть публичным, за исключением тех случаев, когда интересы несовершеннолетних требуют другого или когда дело касается материальных споров или опеки над детьми».

Последовательная реализация принципа гласности является предпосылкой объективной юрисдикционной деятельности судов при осуществлении публичного контроля за его работой. Вместе с тем он играет немаловажную роль в формировании правосознания граждан.

На принципе гласности основано все правоприменение. В данном аспекте принцип гласности предполагает открытое разбирательство дел во всех правоприменительных органах. Гласность обеспечивает решение воспитательных и превентивных задач, неотвратимость ответственности за правонарушение, способствует повышению ответственности правоприменителей за вынесенное решение и совершенствование их работы.

Подводя итог рассмотрению принципа гласности, можно отметить, что он в значительной степени является основополагающим как в правореализационной так и правотворческой практике.

В аспекте правотворческой практики суть принципа гласности выражается, с одной стороны, в том, что юридическая деятельность всех компетентных органов должна быть открытой и доступной для граждан, с другой, - в том, что все государственные учреждения, органы местного самоуправления и должностные лица в соответствии с законом обязаны предоставлять гражданам (их коллективам, объединениям, организациям) по требованию последних полную и достоверную информацию о своей деятельности за исключением данных, выдача которых запрещена законом.

Принцип ответственности за виновное деяние заключается в том, что правонарушитель подлежит юридической ответственности только за те деяния и наступившие вредные последствия, в отношении которых установлена вина в форме умысла или неосторожности (глава 5 УК РФ др.).

В Конституции РФ указано, что никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением (ст. 54), что каждый обвиняемый в совершении преступления считается не виновным пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49). Меры принуждения применяются за конкретные противоправные деяния. Еще римские юристы указывали: «Никто не должен подлежать наказанию за свои мысли». Презумпция невиновности является объективным правовым положением. Предъявляя лицу обвинение, органы расследования считают его виновным в совершении преступления, однако его вину необходимо доказать. Закон связывает возможность признания лица виновным с обязательным проведением судебного разбирательства. Обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока в отношении него не будет вынесен обвинительный приговор суда, вступивший в законную силу.

Общепризнанным является принцип ответственности за виновное деяние. Презумпция невиновности (omnis indemnatur pro innoxis legibus habetur) означает, что каждый неосужденный рассматривается правом как невиновный. Презумпция невиновности является элементом презумпции добропорядочности граждан, т.е. презумпции их невиновности не только в совершении преступления, но и любого другого правонарушения.

Правило ст. 49 Конституции РФ распространяется не только на обвиняемого, но и на задержанного. В целом данная норма в качестве норм прямого действия содержит запрет на обращение с кем-либо как с виновным в отсутствие вступившего в законную силу обвинительного приговора суда.

На первый взгляд может показаться, что принципу, сформулированному в ст.49, противоречат правила УПК РФ. Допускающие прекращение уголовного дела по так называемым «нереабилитирующим» основаниям постановлением органов дознания, следователя, прокурора или суда (ч.1 ст.5, CT.CT.6-10 УПК). Например, амнистирование до суда есть опровержение презумпции невиновности.

Однако Европейская комиссия по правам человека указала, что порядок опровержения презумпции невиновности может различаться «с учетом важности того, что поставлено на карту, с дополнительными гарантиями права на защиту»-

Часть 2 ст.49 Конституции РФ запрещает возлагать на обвиняемого обязанность доказывать свою невиновность. Значение правил о недопустимости переложения обязанности доказывания на обвиняемого состоит в том, что таким образом устраняется зависимость выводов органов дознания, прокуратуры, следствия и суда от желания и возможности обвиняемого доказывать свою невиновность. Рассматриваемое конституционное положение является важным гарантом права обвиняемого на защиту от необоснованного обвинения и осуждения.

Из принципа презумпции невиновности вытекает, что неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ч.З ст.49 Конституции РФ), также следует, что недоказанная виновность равносильна доказанной невиновности. Это правило носит абсолютный характер и не знает исключений. На практике данная аксиома не всегда реализуется.

Принцип презумпции невиновности является одним из основополагающих положений статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека. Она не может требовать невозможного — того, что ни один невиновный человек ни при каких обстоятельствах не может быть признан виновным. Но в то же время любой человек, даже виновный, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока не будет вынесено окончательное решение. Право считаться невиновным имеет несколько аспектов и последствий — как относительных, так и абсолютных. Наиболее очевидным и известным выражением этого права является принцип in dubio pro reo – обвиняемый имеет право на сомнение в его пользу. Это означает, что бремя доказывания несет главным образом обвинение и , даже если сам суд обязан расследовать факты (что имеет место в некоторых системах) любые сомнения относительно доказательств должны толковаться в пользу защиты. Право считаться невиновным применимо только к лицу, обвиняемому в уголовном преступлении, и, следовательно, не действует в связи с «реализацией гражданских прав и обязанностей».

При толковании права считаться невиновным Европейская комиссия и Европейский суд по правам человека взяли за основу весьма узкий и формальный подход, особенно по сравнению с широким толкованием ими понятия «справедливое разбирательство дела», сформулированного в пункте 1 статьи 6 Конвенции. В международной практике самый исчерпывающий перечень функций и качеств презумпции невиновности содержится в деле Барбера, Мессегэ и Хабардо, по которому заявители утверждали, что в процессе уголовного судопроизводства против них был допущен ряд процессуальных нарушений, которые представляли собой ущемление их прав, предусмотренных статьей 6. Решая вопрос о применимости статьи 6 Конвенции, Европейский суд по правам человека сформулировал критерии, определяющие осуществление права считаться невиновным, в частности, чтобы при исполнении своих обязанностей члены суда не исходили из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в котором он обвиняется; бремя доказывания несет обвинение, и любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого. Из этого также следует, что обвинение должно уведомить обвиняемого о возбуждаемом против него деле, с тем чтобы он мог соответствующим образом подготовить и представить свою защиту; оно также должно представить доказательства, достаточные для его осуждения.

Несмотря на эту четкую формулировку положения о невиновности лица в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Конвенции, Европейский суд по правам человека принял решение об отсутствии нарушения в указанном выше примере, приведя в качестве обоснования следующие доводы: нарушение принципа презумпции невиновности имеет место в том случае, когда обвиняемый еще не признан виновным в соответствии с законом, а принятое в отношении него судебное решение отражает мнение, что он виновен. Из свидетельских показаний по данному делу не явствует, что во время судебного разбирательства и, в частности, судебного процесса испанский суд первой инстанции или председательствовавший на нем судья приняли решение или заняли позицию, отражающие такое мнение¹.

Это ограничительное толкование права считаться невиновным характерно для всего созданного Конвенцией прецедентного права. Комиссия применяет вышеупомянутый принцип в отношении действий любого представителя государства, а не только судебного органа. По делу против Швейцарии заявительница утверждала, что некоторыми своими высказываниями по телевидению федеральный советник нарушил ее право считаться невиновной в соответствии с пунктом 2 статьи 6. Комиссия заявила: предусмотренный пунктом 2 статьи 6 Конвенции принцип презумпции невиновности, несомненно, представляет собой в первую очередь процедурную гарантию, применяемую в отношении любого уголовного производства. По мнению Комиссии, сфера его применения выходит за эти рамки. Сформулированный в этой статье основополагающий принцип защищает каждого от обращения с ним государственных должностных лиц как с виновным в совершении преступления до установления этого факта компетентным судом. Следовательно, государственные должностные лица нарушают пункт 2 статьи 6 Конвенции, если объявляют какое-либо лицо ответственным за преступные действия до признания этого судом. Это, разумеется, не означает, что власти не должны информирован, общественность об уголовном расследовании.

Они не нарушают пункт 2 статьи 6 Конвенции, если заявляют о наличии подозрений, об аресте соответствующих лиц, о признании ими своей вины и т. д. В то же время официальное объявление кого бы то ни было виновным является недопустимым¹.

Презумпция невиновности тесно связана с правом на юридическую защиту, которое представляет собой «право на защиту своих интересов не только обвиняемым (подсудимым) в уголовном процессе, но и право на защиту своих интересов перед любым правоприменительным органом, рассматривающим вопросы о нарушенных правах и свободах граждан»².

Принцип ответственности за вину пронизывает все отрасли права и основные типы юридической практики в правовой системе российского общества.

Одним из общепризнанных принципов права является принцип справедливости.

Справедливость - весьма емкое понятие, охватывающее как всю совокупность общественных отношений, так и соответствующие политические, правовые и нравственные отношения. В справедливости находит также отражение относительно самостоятельное развитие морального и политико-правового сознания общества. Справедливость - не абстрактная категория, оторванная или стоящая над реальными интересами нации, общества, отдельных людей. Справедливость является той категорией, которая применяется в оценке общественных отношений, поведения людей, социальных норм. Понятие «справедливость» применяется, во-первых, в смысле социально-политического, нравственного идеала, во-вторых, как оценка, в которой учитывается соотношение отдельных интересов людей, коллективов, социальных общностей, государств, в-третьих, как принцип и норма. Часто под понятием «справедливое» понимается истинное, правдивое.

Нельзя не отметить философский подход к пониманию справедливости. Философы оценивают это понятие по-разному. Для одних это категория любви и счастья (Фейербах). Для других - добро (Мур). Для третьих - совесть (Мильнер-Иринин). Но все они выдвигают на первый план категорию справедливости как ведущую нравственную идею человечества.

Критерий справедливости подчинен поступательному развитию человеческого общества, общему критерию нравственного прогресса. Понятие справедливости включает и свойство, качество меры в определении соотношения социальных действий людей и их реального положения. Профессор В.П. Тугаринов отмечает, что «справедливость есть правильная мера воздаяния или требования». На это же свойство справедливости указывается в «Словаре по этике», где разъясняется, что понятие справедливости «включает соотношение между ролью отдельных людей в жизни общества и их социальным положением, между деянием и воздаянием (преступлением и наказанием), достоинством людей и его вознаграждением, правами и обязанностями».³

Справедливость является общим принципом всей юридической деятельности. Когда-то древние юристы, подчеркивая особое значение справедливости для деятельности органов юстиции, утверждали, что jus est ars boni et aegui (право - есть искусство добра и справедливости).

Справедливость в праве есть правильная, соответствующая общественным закономерностям, общественному прогрессу, развитию человеческой личности оценка и закрепление общественных отношений⁴.

Справедливость как социально-этический критерий применяется для оценки права, его норм и институтов. Оценка действующих норм права с нравственных позиций необходима для работы по совершенствованию правового регулирования, ибо при стечении определенных обстоятельств в норме права может быть выражена не полная справедливость, а ошибочное представление о ней. Справедливость и представление о справедливости в конкретном случае могут и не совпадать. Суждение о справедливости норм права - это оценка полноты выражения справедливости в ней, соответствия ее поставленным целям правового регулирования.

Справедливость правовой нормы предполагает научную обоснованность, истинность отображения в ней требований закономерного развития общества, учет непосредственных и более отдаленных целей, стоящих перед ней. Поэтому справедливость нормы права выявляется как в оценке самой нормы, так и цели, которой подчинена норма¹.

Принцип справедливости «есть постоянная и неизменная воля каждому воздавать по заслугам» (justitia est constans et perpetua voluntas suum cuigue tribuere). Он носит нормативно-оценочный характер. Его роль в правоприменительной практике должна рассматриваться по крайней мере в четырех аспектах. Во-первых, справедливость заложена в самом содержании права, в тех общественных отношениях, формой которых право является. Во-вторых, сама деятельность субъектов права должна быть пронизана идеями беспристрастности, истинности, правильности, законности, честности и ^.(judex aequitatem semper spektare debet - судья всегда должен иметь в виду справедливость). Римские юристы полагали, что не только в сомнительных делах следует давать более справедливое и безопасное толкование (in re dubia, benigniorem interpretationem sequi, non minis justius est quam tutius), но и «во всех юридических делах юстиция и справедливость имеют преимущество перед строгим пониманием права» (placuit in omnibus rebus praecipiam esse justitiae quam stricti inris rationen). В-третьих, вынесенное юридическое решение, устанавливающее права и обязанности, меры поощрения и юридической ответственности, должны по форме и существу быть справедливыми, то есть учитывать все обстоятельства и соответствовать степени совершенного поступка. И, наконец, реализация данного принципа в правоприменительной практике должна служить важнейшим юридическим средством наиболее полного осуществления социальной справедливости во всех сферах общественной жизни.

Этот принцип отражает одну из основных задач юридической практики. Обычно о нем говорят в случае привлечения лица к юридической ответственности и применению наказания. Но не в меньшей мере, как показывает жизнь, справедливость нужна при назначении награды.

Особенное значение принцип справедливости имеет для уголовного права и уголовного правосудия. По-видимому, не случайно слово «justice» в английском языке одновременно обозначает и справедливость и правосудие.

Как этическая, оценочная категория, свидетельствующая об истинности, правильности определенного поведения, справедливость проявляется в уголовном праве в различных аспектах. Первый из них, наиболее очевидный, касается справедливости назначения наказания.¹ Справедливым может быть признано такое наказание, вид и размер которого строго соответствует тяжести совершенного преступления, личности осужденного, всем объективным и субъективным обстоятельствам данного конкретного дела. Но для того, чтобы суд, рассматривающий конкретное дело, мог назначить справедливое наказание, законодатель должен установить справедливую санкцию за деяния, которые подпадают под действие УК РФ. Категория справедливости оказывает воздействие на формирование перечня преступных деяний, предусмотренных уголовным законом. То есть при криминализации (декриминализации) определенного круга общественных отношений законодатель должен учитывать нравственные, этические представления граждан о справедливости либо несправедливости наказания за преступления.

Различают четыре формы реализации правовых норм: соблюдение норм, исполнение обязанностей, использование субъективных прав, применение норм права¹. Ввиду того, что в нормах, определяющих уголовную ответственность, характернее проявляется принцип справедливости и их применение неотрывно от деятельности властных структур, остановимся лишь на последней из названных форм.

Осуществление принципа справедливости при реализации уголовной ответственности многоаспектно. Это объясняется необходимостью дальнейшей социально-юридической оценки посягательства, которая на основе правовых критериев производится органами следствия и судом применительно к каждому индивидуально неповторяющемуся акту общественно-опасного поведения. Без такой конкретизации, учета особенностей субъекта преступления применение нормы не будет способствовать выполнению целей наказания, окажется в противоречии с большинством принципов уголовного права, в первую очередь, принципами равенства граждан перед законом, гуманизма, и т.д. Наибольшие трудности в реализации принципа справедливости на практике, пожалуй, наблюдаются при разграничении преступного и непреступного поведения, определении малозначительности деяния, освобождении от уголовной ответственности и наказания, назначении наказания, квалификации преступлений с так называемыми оценочными признаками. Гарантией соблюдения справедливости могут служить лишь ее обоснованные, четко обозначенные в законе или постановлениях высших судебных инстанций критерии, руководствуясь которыми, следователь или суд полнее, отчетливее уяснят волю законодателя, сведут к минимуму возможность несправедливого решения. Конечно, такие критерии есть, без них привлечение к уголовной ответственности в рамках закона вообще неосуществимо. Следует, однако, подчеркнуть, что назрела необходимость системного подхода к выработке критериев и гарантий справедливости. В этом плане углубленная разработка категории «общественно опасное поведение» может оказаться весьма перспективным направлением.

Принцип равенства граждан перед законом изложен в ст. 4 нового УК РФ: "Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств". Значительное текстуальное совпадение с ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации здесь неудачно. Конституционные нормы не следует воспроизводить в отраслевом законодательстве. Это, во-первых, едва ли укрепляет целостность Конституции, а во-вторых, излишне - Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ). Наконец, в-третьих, заимствование содержания отдельных ее норм до конца не разрешает проблемы выражения принципа равенства граждан перед уголовным законом. Так, несомненно, что освобождение от ответственности и смягчение наказания в силу должностного положения лица, совершившего преступление, является нарушением принципа равенства граждан перед законом. Вместе с тем ст. 4 УК РФ также ясно исключает и возможность установления либо усиления ответственности лиц, использовавших свое должностное положение для совершения более опасных преступлений. А равная ответственность за неравные по общественной опасности деяния - это не менее грубое нарушение данного принципа. Поскольку равенство перед законом основано на равенстве общественной опасности совершаемых преступлений, этот принцип означает, прежде всего, то, что лица, совершившие одинаковые по характеру и степени общественной опасности преступления, равны в ответственности перед законом.

Таким образом, справедливость - это не только этическая, философская категория, но и правовой принцип, регулирующий определенные общественные отношения и соответствующие этим отношениям поступки и действия людей, их коллективов и организаций. Деятельность субъектов права согласно этому принципу должна быть пронизана идеями беспристрастности, истинности, правильности, честности и т.д.

Заключение

Подводя итог исследования темы выпускной квалификационной работы мы полагаем необходимым сделать следующие основные выводы и рекомендации.

Наиболее важные результаты исследования состоят в следующем:

1.Предшествующая история России показала, что если достижение определенных целей несовместимо с принципами права, то данная цель не может быть достигнута с помощью закона. Поэтому реализация принципов - ключевой вопрос демократизации и укрепления законности в Российской Федерации.

Впервые в отечественной юриспруденции на общетеоретическом и монографическом уровне предпринята попытка создания целостной научной концепции принципов права, установления их места и роли в правовой системе общества.

2.Под принципом права понимается универсальное, истинное, фундаментальное, нормативно-правовое предписание (начало, требование, императив и т.п.), которое определяет общую направленность правового регулирования, высокое качество и эффективность юридической практики (правотворческой, правоприменительной и т.д.).

Принципы отражают сущность права, внутреннее единство норм права и поэтому выступают в качестве особого элемента содержания и системы права. Они неразрывно связаны с пониманием права как единой целостной системы. Принципы права обеспечивают внутреннее единство всей системы права, включая отдельные отрасли, институты и другие правовые общности. Без принципов, пронизывающих право в целом, не может быть единой системы, взаимосогласованности отдельных его частей. Общие, отраслевые и иные принципы права обеспечивают целенаправленное воздействие на поведение людей, их коллективов и организаций.

Принципы права являются синтезирующими положениями, идеологической и нормативной основой происхождения, развития и функционирования всех правовых явлений. Они определяют нормотворческую и правоприменительную. интерпретационную и правосистематизирующую деятельность, обеспечивают функционирование механизма правового регулирования, являются критериями оценки правомерности решений органов государства и действий граждан, формируют правовое мышление и правовую культуру населения и должностных лиц.

Среди существенных признаков понятия «принцип права» мы выделяем следующие: а) закрепление принципа в нормативно-правовом акте; б) предметную определенность; в) целевую направленность; г) нормативность; д) стабильность; е) универсальность; ж) истинность; з)взаимосвязь и обусловленность принципов права с реальной действительностью.

Каждый принцип права имеет довольно сложную структуру. Он состоит из разнообразных юридических императивов, которые тесно взаимосвязаны и взаимодействуют между собой. От норм права принципы отличаются тем, что не содержат санкций, а нередко и других элементов структуры нормы (гипотезу, диспозицию). Они имеют весьма высокий уровень обобщения и абстрагирования нормативных предписаний.

3. Принципы права можно классифицировать по различным основаниям. В основу классификации принципов права берутся различные критерии. В зависимости от того, основу какой нормативно-правовой общности составляют принципы права, их можно классифицировать на следующие виды: а) исходные начала, отражающие основу отдельных институтов; б) межинституционные руководящие положения; в) принципы подотраслей права; г) отраслевые принципы права; д) межотраслевые нормативно-руководящие начала: е) общие для каждой национальной правовой системы; ж) принципы, отражающие особенности той или иной правовой семьи; з) принципы международного права: и) принципы отдельных сообществ; к) общепризнанные принципы права.

Важным критерием их классификации является та или иная сфера общественной жизни, которая находит отражение в содержании указанных нормативно-правовых предписаний и которая подвергается их юридическому воздействию.

По сфере действия в механизме правового регулирования все нормативно-руководящие начала разделяются на принципы юридической практики, правового статуса личности, юридической ответственности и т.п. Так, к исходным началам реализации юридической ответственности, относятся, например, принципы неотвратимости, персонифицированности, целесообразности и др.

Все принципы права можно классифицировать в зависимости от способов их внешнего выражения в тех или иных формально-юридических источниках. Они закрепляются в международных нормативно-правовых актах и договорах, конституциях и конституционных законах, обычных законах и даже подзаконных актах.

4. Принципам права присуще наличие двух специфических функций: внутренней и внешней. Внутренняя состоит в воздействии на их систему юридических норм, обеспечивающих ее непротиворечивость и согласованность. Все нормативные предписания должны логически вытекать из содержания принципов и точно им соответствовать. Это позволяет осуществлять правовое регулирование на единых началах и обеспечить их максимальную эффективность. Реализуя внутреннюю функцию, руководящие положения обслуживают определенный нормативный массив. Воздействие на общественные отношения происходит здесь опосредованно -через определяемые ими конкретные юридические нормы.

Внешняя функция принципов права заключается в непосредственном регулировании поведения субъектов общественных отношений. Причем она не ограничивается только рамками правоприменения, а характерна для правотворчества, толкования и систематизации права.

5.     Закрепленные в Конституции РФ и текущем российском законодательстве принципы права в настоящее время носят декларативный характер, поскольку отсутствуют экономические, политические, организационные, юридические и иные гарантии и механизмы их реализации в повседневной жизни общества.