Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту

3.11 Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту

Обобщенное законодательное закрепление принцип обеспечения обвиняемому права на защиту получил в ст.48, 49, 50 и 51 Конституции РФ, в которых закреплены гарантии права на получение квалифицированной юридической помощи при защите прав и свобод граждан.

Более детально содержание данного принципа закреплено в ст.16 УПК, где сказано, что подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя.

В тех случаях, когда законом предусмотрено обязательное участие защитника и (или) законного представителя подозреваемого или обвиняемого, привлечение последнего к участию в уголовном деле обеспечивается должностными лицами судопроизводства[46].

У данного принципа есть 5 составляющих:

1.Наличие у обвиняемого (подозреваемого) комплекса прав, позволяющих ему защитить свои интересы (ст.46 и 47 УПК).

2. Наличие у защитника обвиняемого (подозреваемого) определенного комплекса прав, позволяющих ему реализовать свою уголовно-процессуальную функцию (ст.49,53,248,438 УПК).

3. Наличие у законного представителя обвиняемого (подозреваемого) определенного комплекса прав, позволяющих ему защищать интересы представляемого (ст.48,426,428,437 УПК).

4. Обязанность компетентных органов обеспечить им возможность защищаться установленными законом средствами и способами, в том числе бесплатно (ч.2 ст.16, ст.49-51 УПК).

5. Обязанность компетентных органов обеспечить охрану их личных и имущественных прав (ст.160 УПК РФ)[47].

Из содержания данной статьи следует, что право подозреваемого и обвиняемого на защиту не замыкается на предоставлении ему защитника. Оно охватывает всю совокупность принадлежащих лицам прав, осуществление которых дает возможность оспаривать выдвинутое против них подозрение или обвинение, доказывать свою непричастность к преступлению, невиновность или меньшую степень виновности, защищать другие законные интересы в деле (моральные, имущественные, трудовые и др.)[48].

3.12 Свобода оценки доказательств

Основным содержанием принципа свободы оценки доказательств, закрепленного в ст. 17 УПК, является независимость судьи, присяжных заседателей, а также прокурора, следователя и дознавателя от чьего-либо влияния при оценке собранных по уголовному делу доказательств. В соответствии с указанным принципом лицо, оценивающее совокупность собранных по уголовному делу доказательств, руководствуется исключительно внутренним убеждением, законом и совестью.

Внутреннее убеждение представляет собой определенную уверенность лица в отношении допустимости, относимости, достоверности и достаточности собранных по уголовному делу доказательств для принятия определенного процессуального решения (ч. 1 ст. 88 УПК).

Оценка доказательств в соответствии со своей совестью подразумевает подчинение оценки не только профессиональному правосознанию, но и нравственному самоконтролю, основанному на известных общечеловеческих ценностях и истинах, представлениях о добре и зле, справедливости и порядочности[49].

Следующим условием, исходящим от данного принципа, является то, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Тем самым законодатель исключает формальный (персонифицированный) подход к оценке доказательств в отечественном уголовном процессе.

Однако следует отметить, что некоторые элементы формальной теории оценки доказательств имеют место и в уголовном судопроизводстве России. Проявляется это в предписаниях закона об обязательном назначении судебной экспертизы для установления: причин смерти, характера и степени вреда, причиненного здоровью, психического или физического состояния подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего и др. (ст. 196 УПК). Тем самым в данном случае законодатель изначально отдает предпочтение заключению эксперта при установлении указанных выше обстоятельств, по отношению к иным видам доказательств (показания свидетеля, потерпевшего или обвиняемого, вещественные доказательства и т.п.).

Данное положение следует рассматривать как незначительное исключение из общего правила свободы оценки доказательств, свойственного отечественному уголовному процессу[50].

3.13 Язык уголовного судопроизводства

В многонациональных государствах решение вопроса о языке, на котором должно вестись судопроизводство, имеет принципиальное, и прежде всего политическое, значение, ибо представляет собой составную часть решения проблемы национальных отношений.

Конституция РФ (ч. 2 СТ. 26) устанавливает право каждого на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.

Во исполнение данного конституционного положения уголовно-процессуальный закон не предусматривает единого государственного языка для осуществления уголовного судопроизводства на всей территории Российской Федерации. Этот вопрос решается конституциями и другими законами республик, входящих в состав Российской Федерации.

Применительно к уголовно-процессуальной деятельности законодатель в ст. 18 УПК установил, что уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках входящих в Российскую Федерацию республик. В военных судах производство по уголовным делам ведется на русском языке.

Участвующим в уголовном деле лицам, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, обеспечивается право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.

Если в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, то указанные документы предоставляются им в переводе на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на иной язык, которым он владеет.

Любое ограничение прав подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, защитника, обусловленное незнанием ими языка, на котором ведется судопроизводство, и необеспечение этим лицам возможности пользоваться на каждой стадии процесса родным языком является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влечет отмену приговора и других процессуальных решений, принимаемых по делу (см. п.5 ч.2 ст.381 УПК)[51].