Римское частное право

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по курсу «Римское право»

по теме: «Римское частное право»

Содержание

Введение. 4

1. Право владения в римском праве. 5

2. Какими средствами осуществлялось обеспечение обязательств по римскому частному праву?. 9

3. Казус №1. 13

4. Казус №2. 15

5. Казус №3. 16

Заключение. 18

Список использованных источников. 19

Введение

Во всяком развитом обществе фактическое распределение вещей, владение ими пользуется охраной от всякого насилия и посягательств со стороны частных лиц. В истории данный принцип охраны владения появляется не сразу. Новому миру этот принцип в значительной степени был выяснен только римским правом.

Важную роль в римском частном праве играло обязательственное право. Обеспечению обязательств в римском праве посвящена вторая часть работы.

1. Право владения в римском праве

Право собственности, в том числе и в римском праве, включает в себя такие элементы как владение, пользование и распоряжение.

Владение – фактическое (соприкосновение с вещью) или хозяйственное (возможность всегда получить фактическое) господство лица (владельца) над вещью. Правовая категория владения (posessio) позволяла внешне зафиксировать принадлежность вещи конкретному лицу в конкретный момент времени. Римляне рассматривали владение одновременно и как право, и как факт.

Помимо господства над вещью (corpus posessionis) для владения необходима также воля (намерение) лица владеть вещью для себя (animus posessionis). Если такой воли нет, то речь идет лишь о держании. Держателями по римскому праву являлись арендаторы, хранители и другие лица, которые обладали вещью, но у которых не было намерения владеть вещью за себя (от своего имени). Зависимые держатели не пользовались владельческой защитой, этим правом обладал только собственник данной вещи. Таким образом, владение и держание, не различающиеся фактически, существенно разграничивались в правовом смысле.

Можно выделить в римском праве такие виды владения, как владение законное (титульное) и незаконное: добросовестное и недобросовестное.

Добросовестным беститульное владение в римском праве признается в тех случаях, когда владелец не знает и не должен знать, что он не имеет права владеть вещью (например, лицо, приобретшее вещь от недобросовестного владельца, не знавшее о его недобросовестности). Примером недобросовестного владельца является вор. Только добросовестный владелец мог приобрести по давности право собственности, его ответственность смягчалась в случае предъявления иска собственником вещи.

Во всяком культурном обществе фактическое распределение вещей как таковое владение в описанном смысле, пользуется охраной от всякого насилия и посягательств со стороны частных лиц. Конечно, факт владения иногда может не соответствовать праву, даже противоречить ему, но для восстановления права в подобных случаях указываются известные законные пути (обращение к суду), и если для такого восстановления понадобится насилие над владельцем (понадобится принудительно отобрать от него вещь), то это насилие будет произведено государством и его органами; для отдельных же частных лиц насилие и посягательство недопустимы. Этого требует культурное правосознание, растущее уважение человека к человеку. Этого же требует спокойствие гражданской жизни, гражданский мир, а вследствие этого даже интересы самих собственников.

Однако в истории этот культурный принцип охраны владения как такового появляется не сразу. Новому миру этот принцип в значительной степени был выяснен только римским правом, а в самом Риме он был провозглашен только претором, причем далеко не во всей своей полноте и ясности. Классическая юриспруденция много поработала над его уяснением и развитием, но и при всем том римская охрана владения отнюдь не является законченным зданием. Как бы то ни было, но самая постановка проблемы и ее принципиальное разрешение составляет одну из крупнейших заслуг римского – и именно преторского – права.

Все преторское вмешательство в область частных отношений выросло из обязанности охранять гражданский мир и порядок.

Владение вещью в римском праве защищалось при помощи петиторного или посессорного (интердиктного) процесса.

Отталкиваясь от идеи охраны гражданского мира, претор с течением времени все шире и шире распространял свое вмешательство в область частных, гражданских отношений.

Естественно, что эта идея гражданского мира в области вещных отношений должна была, прежде всего, привести претора к необходимости охранять факт владения от всяких покушений на самоуправство. Всякие проявления такого самоуправства, хотя бы даже исходящие от лиц, имеющих право на вещь, конечно, были чреваты разными потрясениями общественного порядка, а первою задачей претора было обеспечивать этот порядок. Так возникли посессорные интердикты.

В посессорном процессе подавался, собственно говоря, не иск, а интердикт. При этом нужно было доказать только факт владения вещью и нарушение этого владения ответчиком. Посессорный процесс представлял собой упрощенный порядок владельческой защиты, в основе которого лежит презумпция законности предшествующего владения, которая на практике оказывалась соответствующей действительности в подавляющем большинстве случаев.

Посессорные интердикты делятся на две категории: одни имеют своею целью охрану наличного владения от посягательств – interdicta retinendae possessionis, другие – восстановление уже нарушенного, отнятого владения – interdicta recuperandae possessionis. Третья категория – так называемые interdicta adipiscendae possessionis – интердикты, направленные на получение владения вновь (например, interdicta quorum bonorum для получения владения наследством), – не принадлежит уже к посессорным средствам в истинном смысле, так как истец здесь опирается не на факт владения, а на такое или иное (хотя и преторское) право.

К interdicta retinendae possessionis относятся два:

а) Interdictum uti possidetis предназначен для охраны владения недвижимостями. Интердиктом защищается наличное владение – однако, с оговоркой: «если нынешний владелец не приобрел своего владения насилием (vi), тайно (clam) или путем просьбы до востребования (precario) от противника (alter ab altero)». Если это имело место, тогда наличное владение будет по отношению к противнику порочным (exceptio vitiosae possessionis), и должно быть возвращено этому последнему; в таком случае interdictum uti possidetis будет иметь так называемую рекуператорную функцию. Но возражение подобного рода допускается только для того, у кого владение было отнято vi, clam aut precario; для посторонних же лиц даже такое владение должно быть неприкосновенным.

b) Interdictum utrubi предназначен для защиты владения движимостями. Охраняется и здесь наличный владелец, но уже с двумя оговорками: 1) если он не приобрел своего владения vi, clam aut precario ab adversario и 2) если он владел спорной вещью на протяжении последнего года бóльшую часть времени, чем его противник. Последняя оговорка отличает interdictum utrubi от interdictum uti possidetis и усиливает рекуператорную функцию interdictum utrubi, давая лицу, утратившему владение, возможность предъявить его против менее продолжительного владельца с целью самого возвращения владения. Однако, это отличие interdictum utrubi в праве Юстиниана было отменено (§ 4а Inst. 4. 15), и оба интердикта были уравнены.

К категории interdicta recuperandae possessionis относится в истинном смысле только один интердикт – именно interdictum de vi или unde vi. Цель его – возвращение владения недвижимостью, отнятой насилием (изгнанием, dejectio). В классическом праве, впрочем, существовало два интердикта de vi: один – interdictum de vi cotidiana, другой – interdictum de vi armata, причем в этом втором интердикте (когда насилие было произведено вооруженной толпой) не допускалась exceptio vitiosae possessionis. В праве Юстиниана оба эти интердикта были слиты в один interdictum de vi, причем недопустимость exceptio vitiosae possessionis стала общей нормой: таким образом, изгнавший не может оправдаться тем, что он сам был перед этим изгнан противником; насилие (vis) недопустимо даже в виде ответа на насилие. Особенностью interdictum de vi является то, что он может быть предъявлен против изгнавшего (дейициента) даже тогда, если он уже не владеет: ответственность по интердикту имеет в этом случае штрафной (деликтный) характер.

Какого-либо особого интердикта для возвращения владения движимой вещью не существовало: потребность в этом удовлетворялась указанной выше рекуператорной функцией interdictum utrubi.

К числу interdicta recuperandae possessionis относят иногда еще interdictum de precario – интердикт о возвращении вещи, отданной в precarium (пользование до востребования; precarium практиковалось в отношениях между патроном и клиентом, патроном и вольноотпущенником и т.п.). Но этот интердикт не принадлежит к числу чисто владельческих: основанием его является не простое владение, а precarium, то есть некоторое юридическое, правовое отношение между сторонами. Некоторые относят сюда, далее, особый interdictum de clandestina possessione – о возвращении владения недвижимостью, оккупированной тайком; но самое существование такого интердикта недостоверно.

Уже изложенное строение посессорных интердиктов и их история свидетельствует о том, что защита владения создавалась претором не по одному, заранее установленному плану, а по частям и разновременно, чем и объясняется как множественность владельческих средств, так и их взаимная несогласованность. Тем не менее, как уже отмечалось, выше в римском праве впервые институт защиты права владения получил такое развитие.

2. Какими средствами осуществлялось обеспечение обязательств по римскому частному праву?

Римский юрист Павел констатировал, что сущность обязательства состоит в том, чтобы сделать какой либо предмет нашим (как равно) в том, чтобы связать другого перед нами, дабы он, что-нибудь дал (нам), сделал (для нас) или предоставил (нам). Германский романист Рудольф Зомм говорит об обязательстве (в римском понятие обязательства) как о праве требования, прав на чужое действие, представляющие имущественный интерес.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что римляне рассматривали обязательство как правовое отношение двух сторон, в котором одна из сторон вправе требовать обусловленных обязательством действий. Такое же объяснение обязательства дается и в современном праве: «Обязательство – правоотношение в силу, которого одно лицо или несколько лиц обязаны в отношении другого лица (или нескольких лиц) совершить какое-либо действие или воздержаться от действия»[1]. Для обязательственного правоотношения характерным являлось:

А) наличие двух сторон: кредитора и должника;

Б) строго персональный характер требования (основано на обязательстве, право требования обращено к строго определенному лицу);

В) свобода воли сторон (обязательство возникает при согласии на это сторон, без согласия на заключении договора: нет договора и нет обязательства)[2].

В древнем римском праве обязательственные правоотношения рассматривались как строго личные отношения между кредитором и должником. Поэтому считалось недопустимым вступать в обязательственные отношения, пользуясь услугами представителя или заключать договор в пользу третьего лица (с возложением обязательств на третье лицо). Обязательство вначале считалось абсолютно непередаваемым, т.е. запрещался переход как права требования от кредитора к другому лицу, как и замена одного должника другим. С развитием товарно-денежных отношений отмеченные ограничения были сняты, появилось представительство и замена лиц в обязательстве.

В обязательственных отношениях всегда есть две стороны: кредитор и должник. Каждая из сторон могла быть представлена одним или несколькими лицами. Если в обязательственных отношениях фигурировали несколько кредиторов или несколько должников, их взаимные отношения между собой и отношения между кредиторами и должниками не всегда были одинаковы[3].

Обязательственное правоотношение ограничено временными рамками, в какое-то время оно должно прекратиться. В римском праве нормальным способом прекращения обязательства являлось исполнение. Исполнение вело за собой юридические последствия лишь при наличии определенных условий.

Во-первых, исполнение должно быть осуществлено лично должником – лицом, которое могло распоряжаться своим имуществом. Допускалось исполнение обязательства не должником, а третьим лицом, если содержание обязательства не носило личный характер. Например, для кредитора не имело значения, кто отдавал ему долг по договору займа: должник или третье лицо. Но в договоре об исполнении определенной работы, требующих определенных навыков и умений, на первое место личность, обязанная выполнить работу. В последнем случае исполнения работы (обязательства) должно быть осуществлено лично должником.

Во-вторых, исполнение должно соответствовать содержанию обязательства. Должник не вправе возвращать долг по частям, если в договоре указано, что он должен возвратить его в полном размере к определенному сроку. Равным образом должник не может по своему усмотрению заменить предмет обязательства. Однако по соглашению сторон предмет обязательства мог быть заменен вместо определенной вещи должник мог передать кредитору денежную сумму. При Юстиниане получило законодательное закрепление положение, согласно которому должник без согласия кредитора вместо денежной суммы мог передать последнему земельный участок для погашения долга. В-третьих, исполнение должно быть произведено лицом, которое может принять исполнение. Таковым является кредитор, способный распоряжаться имуществом, либо его законный представитель.

В-четвертых, место исполнения определялось по тому месту, где можно было предъявить иск, вытекающий из данного договора. В большинстве случаев таким местом считалось местожительство должника. Кроме того, с согласия ответчика таким местом мог быть Рим.

В-пятых, обязательство должно быть исполнено в срок, указанный в договоре. Если в договоре не указан срок исполнения, то должник обязан был исполнить договор без отлагательств. В случае спора между должником и кредитором о сроке исполнения решения принимал судья, исходя из совокупности обстоятельств. При этом римское право учитывало, прежде всего, интересы должника, а не кредитора.

Вначале ответственность должника за неисполнение обязательства носила личный характер (должники отвечали своей свободой и жизнью). С IV в. до н.э. законом Петелия была установлена только имущественная ответственность должника. Ответственность должника наступала лишь в том случае, если он был виновен в неисполнении обязательства и в причинении ущерба кредитору. Допускалось две формы вины, при которых наступала ответственность: умышленное причинение вреда – dolus и неосторожное причинение вреда – culpa.

Если у кредитора были сомнения в добросовестности должника, то римское право предоставляло кредитору некоторые гарантии исполнения договора. Право закрепило особые способы обеспечения договоров. Такими способами являлись задаток, поручительство, неустойка и залог[4].

Задаток представлял собой денежную сумму или вещь, которая обеспечивала надлежащие исполнение обязательства. Существовало правило, что если покупатель, давший задаток, отказывался от исполнения договора, то задаток оставался у продавца. Продавец, отказавшийся от исполнения договора, обязан был возвратить задаток в двойном размере.

Сущность поручительства заключалась в том, что вместе с должником перед кредитором отвечали и другие лица – поручители. Они поручались за должника и принимали на себя ответственность по обязательству. Формой установления поручительства являлась стипуляция. Число поручителей могло быть разным (одно, два и более). Если поручитель выполнял обязательство вместо должника, он мог требовать с должника возврата уплаченного за него. Ответственность поручителей длилась в течение двух лет. Кредитор мог требовать от каждого из нескольких поручителей уплаты лишь части долга. Вместе с тем кредитор должен был сообщить заранее поручителям размер долга и количество поручителей по обязательствам. В случае невыполнения этого поручительство прекращалось.

Иногда должник обязывался в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения основного долга уплатить денежную сумму определенного размера – неустойку. Обязательство об уплате неустойки заключалось в форме стипуляции.