ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УБИЙСТВО ПРИ ОТЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

3. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УБИЙСТВО ПРИ ОТЯГЧАЮЩИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

 

3.1 Общая характеристика квалифицирующих признаков убийства при отягчающих обстоятельствах

Как свидетельствует следственная и судебная практика, убийства относятся к числу тех преступлений, которые вызывают часто большие трудности при расследовании и при юридической квалификации. Многочисленные вопросы, возникающие при квалификации убийств, являются следствием многообразия различных ситуаций совершения этих посягательств и сложности признаков, которые приходится учитывать.

Убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ) представляет наибольшую общественную опасность по сравнению с другими убийствами. Для признания убийства совершенным при отягчающих обстоятельствах необходимо установить, что действия виновного подпадают под один или несколько признаков, перечисленных в ч. 2 упомянутой статьи.

Отягчающие обстоятельства определены подпунктами а) - н) ст.105, ч. 2 УК РФ. В целях уяснения сущности отягчающих обстоятельств в юридической науке существует несколько видов классификации этих обстоятельств в зависимости от признаков состава преступления.

По классификации Бородина В.С. выделяются две группы обстоятельств - субъективные и объективные.

Первая группа - субъективные обстоятельства, определяется личностью преступника, к ним относятся преступления, совершенные: из корыстных побуждений; из хулиганских побуждений; против лиц выполняющих свой общественный и служебный долг; с целью сокрытия другого преступления; сопряженное с изнасилованием; совершенное по мотивам кровной мести или национальной и религиозной ненависти; совершенное рецидивистом. Сюда же можно отнести в соответствии с УК РФ, убийство с целью использования органов потерпевшего.

Вторая группа - объективные обстоятельства, к ним относятся убийства совершенные; с особой жестокостью; способом опасным для жизней многих людей; женщины, заведомо для виновного, находящейся в состоянии беременности; лица, заведомо для виновного, находящегося в беспомощном состоянии, а равно, сопряженное с захватом заложника и похищением человека; двух или более лиц; по предварительному сговору группой лиц.[9]

Соотнесение отягчающих обстоятельств с элементами состава данного преступления имеет практическое значение при анализе каждого состава убийства, отягченного одним или несколькими из названных обстоятельств. Установление одного из отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 105 УК, является необходимым условием для квалификации содеянного по этой статье. При наличии нескольких обстоятельств, отягчающих умышленное убийство, каждое из них должно получить самостоятельную квалификацию.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что допустима совокупность не всех пунктов ч. 2 ст. 105 УК. Так, нельзя квалифицировать убийство по совокупности пп. "б", "з", "и", "к", "л" ч. 2 указанной статьи в любом сочетании этих обстоятельств, характеризующих мотив и цель деятельности виновного. Это относится, например, к тем случаям, когда убийство совершается по какому-либо одному мотиву, который доминирует и определяет в конкретной ситуации действия виновного.

Нельзя, например, совершать убийство одновременно из хулиганских и корыстных побуждений или в связи с выполнением потерпевшим общественного долга и кровной местью.

В тех же случаях, когда мотивы свидетельствуют о реальной совокупности преступных действий, могут быть применены несколько пунктов ст. 105, характеризующих мотивы. Например, виновный совершает разбойное нападение и изнасилование потерпевшей, а затем - и ее убийство. Последнее подлежит квалификации по пп. "з" и "к" ч. 2 ст. 105 УК.

3.2 Классификация квалифицирующих признаков убийства при отягчающих обстоятельствах

Убийство двух или более лиц (п.«а» ч.2 ст.105) представляет собой совокупность нескольких убийств, совершённых одновременно или на протяжении короткого промежутка времени и охватывающихся единым преступным намерением виновного. Пленум Верховного Суда РФ в своём постановлении прямо указал, что квалификация содеянного убийства двух или более лиц возможна, « . . . если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно». [4]

Так к примеру, судом присяжных Московского областного суда 3 февраля 1998 г. Тарасов осужден к лишению свободы по п.«в» ч.3 ст.162 УК РФ и п.п. «а», «з», «к» ч.2 ст.105 УК РФ.

По вердикту коллегии присяжных заседателей Тарасов признан виновным в том, что из корыстных побуждений в подъезде дома путём удушения причинил смерть Рыбкину. Позже в квартире другого дома Тарасов совершил разбойное нападение на Осиповых. Он сдавил шею Осиповой верёвкой и нанёс ей удар ножом в грудь, затем дважды ударил ножом в грудь спящего Осипова. От полученных телесных повреждений потерпевшие скончались. После этого Тарасов похитил их имущество.

Кассационная палата Верховного суда РФ приговор оставила без изменения.

Президиум Верховного суда РФ 11. 08. 98 удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указав следующее. Квалификация действий виновного по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ возможна лишь при доказанности его умысла на убийство именно с целью сокрытия преступления. Этого в действиях Тарасова суд не установил.

Как видно из материалов дела, Тарасов совершил убийство Осиповых с целью завладения их имуществом, т. е. из корыстных побуждений. Поэтому его осуждение по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ из приговора исключено, но осталось в силе осуждение по п.п. «а» и «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ.[6]

О единстве преступного намерения в некоторых случаях может свидетельствовать один и тот же мотив лишения жизни нескольких лиц.

Убийство одного человека и покушение на жизнь другого в тех случаях, когда умысел виновного был направлен на лишение жизни двух и более лиц, не может рассматриваться как оконченное преступление – убийство двух и более лиц, поскольку преступное намерение убить двух лиц не было осуществлено по независящим от виновного обстоятельствам. В этих случаях, как указал Пленум Верховного Суда РФ, содеянное следует квалифицировать по ч. 1 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

 Убийство лица или близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнения общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105) представляет повышенную общественную опасность. Это деяние совершается с целью воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего по осуществлению служебной деятельности либо выполнению общественного долга, а также по мотивам мести за такую деятельность.

Для квалификации убийства по данному пункту вовсе не обязательно, чтобы оно совершалось непосредственно при осуществлении потерпевшим служебных обязанностей или выполнения им общественного долга. Мотивом данного преступления может быть месть спустя какой-то определённый промежуток времени.

Под осуществлением служебной деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от форм собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству.[9]

Под выполнением служебного долга следует также понимать совершение иных действий в интересах общества или законных интересах отдельных лиц (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершённом или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушения, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления и т. п.).

Потерпевшим от преступления при этом может оказаться любое лицо – от руководителя до охранника.

По п. «б» ч. 2 ст. 105 УК следует квалифицировать лишь убийство такого лица, которое действовало правомерно, на законных основаниях. Если поводом для убийства послужили незаконные действия потерпевшего (связанных, например, с превышением служебных полномочий), содеянное не может быть квалифицированно по данному пункту ст. 105 УК РФ.

Так, приговором Верховного Суда Башкоторстан от 22 декабря 1998 года Васякин и Половников, были осуждены по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ и по п.п. «б», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил, что согласно приговору суда они призваны виновными в совершении убийства гр. Каспранова Г. при разбойном нападении.

Преступление совершено в городе Уфа Республики Башкоторстан 24 августа 1998 года вечером при следующих обстоятельствах. В указанное время Каспранов Г., работавший сторожем на территории гаражного товарищества «Заречное», распил спиртные напитки с осужденными Васякиным и Половниковым и ушёл отдыхать в вагончик. Оставшись вдвоём, Васякин и Половников договорились похитить колёса от автомобиля, принадлежавшего Мухамматову. Осуществляя задуманное, осужденные взяли лом, ножовку, ключи и стали взламывать замки гаража, но были застигнуты сторожем Каспрановым. Каспранов стал прогонять Половникова с территории гаражного товарищества. В это время Васякин вооружился топором и совместно с Половниковым напал на Каспранова и нанёс ему удары лезвием топора в жизненно важные органы, причинив здоровью потерпевшего тяжкий вред, повлекший смерть.

После убийства Васякиным сторожа Каспранова осужденные снова пытались взломать замки гаража и были застигнуты другим сторожем Сайфуллиным, который сообщил об этом работникам милиции, пресекшим преступные действия осуждённых. [5]

Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо заложника (п. «в» ч. 2 ст. 105). Наличие данного обстоятельства в качестве квалифицирующего убийство в Уголовном Кодексе объясняется, во-первых, крайне неблагоприятными тенденциями таких преступлений, как похищения людей и захват заложников, их экстремальным ростом и увеличением тяжести причиняемых ими последствий и, во-вторых, определённой переоценкой отношения в обществе к посягательствам на жизнь человека, находящегося в беспомощном состоянии. Состояние беспомощности означает, что потерпевший лишён возможности оказать преступнику эффективное сопротивление. Это осознаётся убийцей, и он, осуществляя преступление, использует такое состояние жертвы.

Как отмечается в постановлении Пленума, по данному пункту надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознаёт это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. По данному пункту следует также квалифицировать убийство лица, находящегося в обмороке, спящего. [4]

Однако на практике нередки случаи неправильного определения беспомощного состояния потерпевшего. Приведём пример подобной судебной ошибки.

Согласно приговору Верховного Суда Республики Алтай от 24 сентября 1997 года Пчелинцев был осужден по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определением от 22 января 1998 года оставила приговор без изменения. В протесте заместителя Председателя Верховного Суда РФ поставлен вопрос о переквалификации действий Пчелинцева со ст.105 ч. 2 п. «в» УК РФ на ст. 105 ч.1 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил, что Пчелинцев А. С. признан виновным в убийстве, то есть в умышленном причинении смерти своей жене, Пчелинцевой Л. А., заведомо для него находящейся в беспомощном состоянии.

Преступление, как указано в приговоре, совершено при следующих обстоятельствах: супруги Пчелинцевы за время совместного проживания злоупотребляли спиртными напитками, а, находясь в состоянии алкогольного опьянения часто ссорились и дрались. 14 июня 1997 года в с. Манжерок Майминского района, у себя дома, Пчелинцевы совместно с Осиповым А. И. и Осиповым В. А. распивали спиртные напитки. В процессе распития спиртного между Пчелинцевым и Осиповыми возникла ссора и драка, в результате которой Осиповы избили Пчелинцева.

Жена Пчелинцева в это время, находясь в состоянии тяжёлого алкогольного опьянения, спала у себя дома. Зайдя в дом после драки с Осиповыми, Пчелинцев пытался переложить жену на диван, а затем, разозлившись на неё в связи с дракой с её родственниками, избил её, принёс из кладовой дома топор и воспользовавшись тем, что жена не могла оказать ему сопротивления в силу алкогольного опьянения, нанёс ей лезвием топора несколько ударов в область шеи и передне-верхней части грудной клетки. В результате полученных телесных повреждений Пчелинцева Л. А. скончалась на месте совершения преступления.

Вина Пчелинцева А. С. в убийстве своей жены установлена имеющимися в материалах дела доказательствами. Не оспаривал своей вины и сам осуждённый. Однако, обосновывая вину Пчелинцева А. С. по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ суд первой инстанции исходил из того, что, совершая убийство жены, он (Пчелинцев) воспользовался нахождением её в беспомощном состоянии (сильного алкогольного опьянения).

Согласилась с этим и кассационная инстанция.

Но эти выводы не соответствуют требованиям закона. По смыслу закона, по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознаёт это обстоятельство. Между тем потерпевшая Пчелинцева Л. А. в таком состоянии не находилась и к указанным лицам не относилась, в связи, с чем п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ вменён в вину Пчелинцеву А. С. необоснованно. Его действия следует квалифицировать по ч. 1. ст. 105 УК РФ.[5]

 Убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных данным пунктом ст. 105 и, соответственно, ст. 126 либо 206 УК. Данным пунктом охватывается не только убийство похищенного или заложника, но и убийство других лиц в связи с похищением человека или захватом заложника (в большинстве таких случаев возможна также дополнительная квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК).

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105), представляет повышенную общественную опасность. Она обусловлена тем, что лишается жизни не только женщина, но и плод человека – зародыш будущей человеческой жизни.

В качестве обязательного условия для применения данного пункта закон выдвигает обязательную осведомлённость виновного о беременности потерпевшей, заведомость такого знания. О таком знании могут свидетельствовать наличие внешних признаков беременности и другие фактические данные.

Лицо, достоверно не знавшее о беременности потерпевшей, не может нести ответственности по данному пункту статьи 105. Продолжительность беременности, а также источник осведомлённости о ней не имеют значения для квалификации содеянного по данной норме. На правовую оценку содеянного не влияет также то обстоятельство, погиб в результате убийства беременной женщины её плод или нет.

Данное преступление может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом по отношению к причинению смерти потерпевшей. Мотивы убийства беременной женщины для квалификации содеянного значения не имеют.

Если виновный исходит из ошибочного предположения о беременности потерпевшей, которой в действительности не было, содеянного надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений – покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченного простого или квалифицированного другим отягчающим обстоятельством убийства (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 УК с другим пунктом).

Убийство, совершённое с особой жестокостью, предусмотрено п. «д.» ч. 2 ст. 195 УК РФ. Всякое убийство свидетельствует об известной жестокости преступника. Однако для квалификации убийства, предусмотренного данным пунктом, требуется не всякая, а особая жестокость.

Необходимо иметь в виду, что, согласно закону, особая жестокость связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г.).

Под особой жестокостью убийства следует понимать как особую жестокость способа убийства и его последствий (сюда включается и особо мучительный для убитого способ совершения преступления), так и особую жестокость личности убийцы (его исключительное бессердечие, безжалостность, свирепость), проявившуюся в совершенном преступлении.[4]

К особой жестокости могут быть отнесены, в частности, случаи, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему умышленно применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой, либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение человека заживо, длительное лишение пищи, воды). Особая жестокость может выражаться также в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что причиняет этим особые страдания.

При совершении убийства с особой жестокостью субъект должен сознавать особо жестокий характер избранного им способа лишения жизни и предвидеть особо жестокие последствия своего деяния, а также желать либо допускать именно такой характер лишения потерпевшего жизни.

Примером совершения преступления с особой жестокостью может служить следующий случай.

Орловским областным судом 23 декабря 1998 года осуждены ранее судимые Климушкин, Кучерявенко и Гарифуллин по п.п.«д», «ж», «з» ч. 2 ст. 105, п.«в» ч. 3 ст. 162, п.«б» ч. 4 ст. 226, п.п. «а», «б» ч. 2 ст. 166 УК РФ, кроме того, Гарифуллин – по ч. 2 ст. 325 УК РФ.

Климушкин, Гарифуллин и Кучерявенко признаны виновными в разбойном нападении, совершённом неоднократно, по предварительному сговору группой лиц с незаконным проникновением в жилище, применением предметов, используемых в качестве оружия, причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; в умышленном убийстве, сопряжённом с разбоем, совершённом по предварительному сговору группой лиц, с особой жестокостью; в угоне автомобиля неоднократно; в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершённом неоднократно, с применением насилия, опасного для жизни. Гарифулин, кроме того, признан виновным в похищении важного личного документа.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах: Климушкин, Гарифулин и Кучерявенко 24 марта 1998 года, узнав, что в одном из домов пос. Верховье проживают состоятельные люди, договорились совершить разбойное нападение на них. Для осуществления задуманного Климушкин передал нож Гарифулину. Когда они проникли во двор дома и увидели вышедшего из гаража Кононенко, Кучерявенко ударом кулака сбил его с ног, после чего потерпевшего занесли в гараж. Там они связали ему руки и ноги, приведя тем самым в беспомощное состояние, затем, проявляя особую жестокость, на протяжении длительного времени избивали по туловищу и голове. Гарифулин наносил удары молотком по шее и голове. Кучерявенко – доской по голове, а Климушкин – ногами по туловищу и голове. От полученных тяжких телесных повреждений Кононенко скончался на месте.

Забрав из карманов одежды потерпевшего его ключи, осужденные открыли дверь и проникли в дом, откуда похитили имущество Мурзаевой, в том числе охотничье ружьё и боеприпасы. Гарифулин, кроме того, похитил водительское удостоверение на имя Кононенко. После этого они угнали автомашину Кононенко и на ней увезли похищенное в г. Орёл. [7]

Убийство, совершённое общеопасным методом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ), - налицо в тех случаях, когда, осуществляя умысел на убийство определённого лица, виновный сознательно применил такой способ причинения смерти, который заведомо для него был опасен для жизни не только потерпевшего, но хотя бы ещё одного лица (п. 9 Постановления Пленума). [4]

К числу таких способов следует отнести: убийство путём взрыва, поджога, затопления, обвала, разрушения строений и сооружений в местах, где помимо потерпевшего находятся другие лица; путём выстрелов в толпу; организации аварии автомашины, на которой ехало несколько лиц; отравления воды и пищи, которой помимо потерпевшего пользуются другие лица; удушения газом многих людей; применения иных источников повышенной опасности и т. п.

Указание закона об опасности для жизни многих людей понимается как опасность причинения смерти не только потерпевшему, а ещё хотя бы одному человеку. Квалифицирующим обстоятельством в данном случае является сам по себе способ совершения преступления. Поэтому действия виновного будут квалифицироваться по данному пункту и в том случае, когда от них пострадал только один человек.

Если в результате применения виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только определённого лица, но и других лиц, содеянное надлежит квалифицировать, помимо данного пункта ст. 105, по п. «а» ч. 2 ст. 105, а в случае причинения вреда здоровью другим лицам – по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК и по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

 Опасность лишения жизни других лиц должна быть при этом реальной, а не мнимой, существовать в действительности, а не быть лишь предполагаемой. Субъективная сторона рассматриваемого преступления может выражаться как в прямом, так и в косвенном умысле. Виновный должен осознавать, что избранный им способ убийства опасен для жизни не только одного человека. Убийство, совершённое группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105), всегда представляет повышенную общественную опасность уже потому, что осуществляется в условиях, парализующих возможности потерпевшего защитить свою жизнь и облегчающих доведение преступления до конца.

Убийство признаётся совершённым группой лиц, прежде всего в случае, когда в процессе его осуществления совместно участвовали два и более исполнителя без предварительного на то сговора.

Указанные лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвуют в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причём необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершённым группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица).

Убийство, совершённое группой лиц без предварительного на то сговора, возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом.

По данному пункту квалифицируется также убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору. Речь идёт об убийстве, в котором принимали участие два или более исполнителя, заранее договорившиеся о совместном его совершении. Умысел на убийство здесь может быть только прямым.

При этом квалификация убийства как совершённого группой лиц (без предварительного сговора и по предварительному сговору) может иметь место в случае, когда лица, принимавшие участие в убийстве, действовали согласованно в отношении потерпевшего, сознанием каждого преступника при этом охватывался факт способствования друг другу в совершении убийства, причём как групповое убийство должны быть квалифицированы не только действия лиц, непосредственно причинивших смерть потерпевшему, но и действия тех, кто содействовал этому путём применения к потерпевшему физического насилия (например, держал жертву за руки, в то время как другой наносил ей ножевые ранения).

Таким образом, субъектами данного вида убийства являются только соисполнители, т.е. лица, непосредственно участвовавшие в лишении потерпевшего жизни и оказывающие на него соответствующее физическое воздействие. В постановлении Пленума указывается, что в качестве соисполнителей преступления следует признавать лиц, которые действовали совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства и непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего.[4]

В тех случаях, когда имеет место соучастие с разделением ролей, организаторы этого преступления, подстрекатели и пособники, непосредственно не применявшие насилия к потерпевшему, однако способствовавшие совершению убийства другими лицами, не несут ответственности по данному пункту ст. 105 за убийство, совершённое группой лиц. Их действия квалифицируются по ст. 33 и соответствующей части (пункту) ст. 105 УК.

Что же касается убийства, совершённого организованной группой, то здесь речь идёт об устойчивой группе лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (не обязательно убийства). Ответственность за данное преступление также предусмотрена п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК. Как правило, организованная группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Здесь может иметь место фактическое разделение ролей, однако все участники организованной группы независимо от выполнения каждым из них в процессе осуществления убийства роли признаются его соисполнителями. Поэтому ссылка на ст. 33 УК здесь при квалификации не нужна.

Лица, непосредственно не участвовавшие в процессе лишения жизни, не могут нести ответственности как соисполнители преступления.

Примером такой ситуации может служить дело Анохиной: материалами дела установлено, что Анохина предложила Р. и Г. избить потерпевшего. В процессе избиения у них возник умысел на убийство. С этой целью Р. и Г. вытащили потерпевшего на лестничную площадку, где продолжали избиение. Всё это время Анохина освещала спичками место преступления, а впоследствии принесла уксусную эссенцию, которую Р. и Г, влили в рот потерпевшему. Смерть потерпевшего наступила от комбинированной травмы шеи и химического ожога гортани и дыхательных путей уксусной кислотой.

Органы следствия и суд квалифицировали действия Анохиной по п. «ж» ст. 102 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ протест заместителя Генерального Прокурора удовлетворил, указав следующее: поскольку Анохина действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, не совершала, а только освещала спичками место преступления, когда избивали потерпевшего, наблюдала за обстановкой, принесла уксус, то она была лишь пособником убийства.[6]

Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряжённое с разбоем, вымогательством или бандитизмом, предусмотрено п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Корысть как мотив убийства есть стремление к извлечению материальной выгоды в самом широком смысле слова. Убийство из корыстных побуждений имеет место в тех случаях, когда мотивом совершения этого преступления явилось получение материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь, вознаграждения от третьих лиц и т. п.), либо намерение избавиться от материальных затрат (возврат имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязанностей, платежа алиментов и др.) (п. 11 постановления Пленума Верховного Суда от 27 января 1999 г.).

По данному пункту следует квалифицировать убийство, совершённое не только для получения личной материальной выгоды, но и с целью добиться материальной выгоды для других лиц, в судьбе которых заинтересован виновный.

Для признания убийства корыстным необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его; при этом не требуется, чтобы цель убийства была непосредственно достигнута. Главное, чтобы совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

В тех случаях, когда корыстные мотивы побуждения не были мотивом убийства, завладение имуществом убитого не может являться основанием для квалификации содеянного по данному пункту.

Убийство по найму, получившее в последнее время значительное распространение (так называемые «заказные» убийства) в основном также совершаются по корыстным мотивам. В постановлении Пленума отмечается, что убийство по найму надлежит квалифицировать как убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как сопряжённое с разбоем, вымогательством или бандитизмом надлежит квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений.

Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться по совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм (п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года[4] и п. 13 постановления «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997года[8]).

Изучение следственной и судебной практики показывает, что при квалификации убийств как корыстных нередко допускаются ошибки. Иногда убийство квалифицируется как совершённое из корыстных побуждений, в то время как в действительности имеют место другие мотивы (например, ревность, семейные неурядицы и т. п.). Как правило, это делается в тех случаях, когда совершению убийства предшествуют какие-либо споры имущественного характера (например, потерпевший не платит обусловленную сумму денег, не отдаёт долг).

 При этом забывается, что лишь стремление получить благодаря лишению жизни потерпевшего какие-либо выгоды материального характера либо намерение избавиться от материальных затрат дают основание квалифицировать убийство как совершённое из корыстных побуждений. В силу этого не расцениваются как корыстные убийства, совершаемые с целью удержания или сохранения имущества, уже принадлежащего виновному (например, мелкого воришки при отсутствии состояния необходимой обороны). [11]

Приговором Амурского областного суда от 25 декабря 1998 года Козлов Александр Сергеевич был осужден по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ; по п. п. «а, б, г, « ч. 2 ст. 159 УК РФ и Шадрин Максим Сергеевич, ранее судимый, осужден: по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ; по ч. 5 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по п. п. «а, б, г, « ч. 2 ст. 159 УК РФ.

Заместителем Генерального Прокурора РФ был подан протест, в котором поставлен вопрос об изменении состоявшихся судебных решений, исключения из осуждения Козлова по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Шадрина – по ст. 33 ч. 5, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицирующего признака – «из корыстных побуждений».

Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил: по приговору суда Козлов и Шадрин осуждены за совершение разбойного нападения на Сенокосова П. И. по предварительному сговору группой лиц, с проникновением в жилище, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а Шадрин и по признаку неоднократности совершения аналогичного преступления. Козлов также признан виновным в совершении убийства Сенокосова, сопряжённого с разбоем, а Шадрин – в пособничестве Козлову в совершении указанного преступления.

Козлов и Шадрин осуждены за хищение имущества, принадлежащего Толстых, совершённое путём злоупотребления его доверием, по предварительному сговору группой лиц, неоднократно, с причинением значительного ущерба потерпевшему.

Вместе с тем, при квалификации действий осужденного Козлова по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Шадрина по ч. 5 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 излишне вменён квалифицирующий признак «из корыстных побуждений», поскольку совершение убийства, сопряжённого с разбоем, само по себе предусматривает корыстный мотив, стало быть, дополнительной квалификации по признаку «из корыстных побуждений» не требуется.[5]

Необходимо иметь в виду, что действия организатора, подстрекателя или пособника убийства из корыстных побуждений надлежит квалифицировать по ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ независимо от того, какую цель каждый из них лично преследовал.

Убийство из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105) – это убийство, совершённое на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (п. 12 постановления Пленума ).

Характерным для этого вида убийства являются не личные, а хулиганские мотивы, т. е. побуждения, которые указывают на явное пренебрежение к правилам общежития и элементарным нормам морали. Хулиганские мотивы выражаются в стремлении открыто противопоставить своё поведение общественному порядку, общественным интересам, показать своё пренебрежение к окружающим, продемонстрировать цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и пьяную «удаль», отомстить кому-либо за явно незначительную обиду, справедливо сделанное замечание о недостойном поведении в общественном месте и т. п.

Нередко такие убийства совершаются без повода либо из желания использовать незначительный повод как предлог для убийства (например, хулиган убивает человека, не давшего ему прикурить, отказавшегося распивать с ним спиртные напитки и т. д.).

Если виновным помимо убийства из хулиганских побуждений были совершены иные умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок, выражающие явное неуважение к обществу и сопровождаемые применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по комментируемому пункту и соответствующей части статьи УК.

Особую сложность на практике представляет отграничение убийства из хулиганских побуждений от убийства в драке и ссоре, предусмотренного ч. 1 ст. 105. Правильное решение этого вопроса зависит от внимательного изучения всех обстоятельств дела и, в особенности – от тщательного анализа субъективной стороны преступления.

Для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо в драке следует выяснить, кто явился их инициатором и не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Так, если зачинщиком и активной стороной в ссоре или драке явился потерпевший, спровоцировавший столкновение, если поводом к конфликту послужили его неправомерные или аморальные действия, виновный в убийстве такого потерпевшего не может отвечать за убийство из хулиганских побуждений.

Практика показывает, что в тех случаях, когда убийства в ссоре или драке совершаются при отсутствии хулиганских мотивов, как правило, в происшедшем бывают, виноваты в той или иной степени обе стороны. Если же ссору или драку спровоцировал убийца своим неправомерным или аморальным поведением, если он являлся активной стороной в этом столкновении и действовал по мотивам явного неуважения к окружающим, содеянное следует квалифицировать по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК.

Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряжённое с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), совершается по крайне низменным мотивам.

Убийство с целью скрыть другое преступление характеризуется тем, что виновный, лишая потерпевшего жизни, преследует цель как скрыть ранее совершённое преступление, так и другое преступление, которое предполагается совершить в будущем. Для квалификации по данному пункту не имеет значения, сам убийца или иное лицо совершило (или собирается совершить) «другое» преступление. Под «другим» преступлением следует понимать любое по степени общественной опасности преступление. Пунктом «к» охватываются, например, случаи убийства свидетеля, потерпевшего лица, у которого находятся доказательства преступления и т. д.

Примером неправильной квалификации по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ может служить приговор Волгоградского областного суда от 25 октября 1999 года, по которому Никитин и Ульянов осуждены по п. п. «б, в» ч. 3 ст. 162 УК РФ, п. п. «б, в, з, к, « ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2000 года приговор изменён. Из осуждения Никитина исключён п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицирующий признак разбойного нападения «совершённого группой лиц по предварительному сговору».

Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил: Никитин признан виновным в разбойном нападении на Шульженко А. С. с целью завладения имуществом в крупном размере с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и в его умышленном убийстве из корыстных побуждений, сопряжённым с разбоем, как лица, заведомо находящимся в беспомощном состоянии.

Преступление совершено 12 февраля 1999 года в пос. Рудня Волгоградской области при следующих обстоятельствах: Никитин, зная о том, что в бухгалтерии ООО «Круиз» хранятся деньги в сумме 30-50 тысяч рублей, предложил Ульянову завладеть ими. Ульянов дал ему нож, сумку, кожаные перчатки, 1,5 литра самогона и бутылку «Уайт-спирита».

Оба они пришли в помещение ООО «Круиз», где дежурил их знакомый сторож Шульженко А. С. Вместе они стали употреблять спиртные напитки и привели Шульженко в беспомощное состояние, обусловленное тяжёлой степенью опьянения. После этого Никитин напал на Шульженко, нанёс ему удар кулаком в грудь, после чего с целью лишения жизни потерпевшего, в связи с осуществлением им служебной деятельности, из корыстных побуждений, используя беспомощное состояние, нанёс ножом удары в область жизненно важных органов и убил.

Взломав дверь в бухгалтерию, Никитин пытался открыть сейф, но не смог этого сделать, после чего вместе с Ульяновым пошёл к себе домой и взял металлический четырёхгранник. Оба вернулись к месту преступления для вскрытия сейфа, однако, увидев там людей, скрылись.

По делу установлено, что потерпевший Шульженко сам впустил осуждённых в помещение ООО «Круиз», употреблял совместно с ними спиртные напитки и, как видно из показаний Никитина, пытался предотвратить их действия. направленные на завладение чужим имуществом. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что потерпевший не находился в беспомощном состоянии, которое лишало его возможности оказать активное сопротивление Никитину и не дают оснований признать, что Шульженко не мог этого сделать в силу физического или психического состояния.

В связи с этим ссылка на то, что Шульженко находился в тяжёлой степени опьянения не может быть признана убедительной для квалификации действий Никитина по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ и этот признак подлежит исключению из осуждения Никитина.

Кроме того, из осуждения Никитина по п. «з» ст. 105 УК РФ, подлежит исключению указание о наличии корыстных побуждений при убийстве, поскольку это преступление сопряжено с разбоем, который сам по себе преследует корыстную цель.[5]

Убийство с целью облегчить совершение другого преступления характеризуется тем, что виновный, лишая потерпевшего жизни, преследует цель создать условия, облегчающие совершение задуманного преступления, осуществляемого как им самим, так и другими лицами. Такие действия виновный может осуществлять как до совершения намеченного преступления, так и в процессе его осуществления.

Поскольку в законе указана специальная цель совершения данных преступлений («с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение»), содеянное предполагает наличие у виновного только прямого умысла.

По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 совершённого виновным убийства определённого лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по данному пункту.

По данному квалифицируется и убийство, сопряжённое с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Виновный в этих случаях может совершить убийство в процессе совершения самого изнасилования или насильственных действий сексуального характера, чтобы парализовать сопротивление потерпевшей (потерпевшего), или из садистских побуждений.

Такое убийство может быть совершено, и после изнасилования или насильственных действий сексуального характера с тем, чтобы скрыть совершённое преступление и избежать ответственности. Сюда следует отнести случаи убийства по мотивам мести за оказанное при совершении этих сексуальных деяний сопротивление (п. 13 постановления Пленума).

Жертвой данного вида убийства может быть как потерпевшая (потерпевший) при изнасиловании или насильственных действиях сексуального характера, так и другие лица, которые были убиты в связи с совершением данных преступлений (например, свидетели).

Убийство, совершённое в процессе изнасилования или осуществления насильственных действий сексуального характера, чаще всего характеризуется косвенным умыслом, когда виновный, применяя насилие для преодоления сопротивления жертвы, сознательно допускает в таких случаях возможность причинения ей смерти. Для других случаев более характерен прямой умысел на причинение смерти, обусловленный мотивом мести за оказанное сопротивление либо целью сокрытия совершённого преступления.

Исходя из того, что в случае убийства при изнасиловании или насильственных действиях сексуального характера виновный посягает на два объекта – жизнь потерпевшей (потерпевшего) и половую свободу, т. е. совершает два преступления, Пленум разъяснил, что содеянное следует квалифи-цировать по совокупности совершённых преступлений – п. «к» ч. 2 ст. 105 и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ, предусматривающих ответственность за изнасилование и насильственные действия сексуального характера.[4]

Убийство по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК) представляет повышенную общественную опасность.

Важнейшим условием реальной гарантированности равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, расы и отношения к религии (ст. 19 Конституции РФ) является усиление уголовной ответственности за преступления, совершённые по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти и вражды.

Для применения данного пункта необходимо установить конкретный специальный мотив из числа названных в законе (побуждения национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды либо кровной мести). Этот мотив может сочетаться с другими побуждениями (месть, корысть, хулиганские мотивы), в то же время он должен среди них доминировать.

Доминирующим побуждением здесь выступает стремление виновного учинить физическую расправу с потерпевшим в связи с его национальной и расовой принадлежностью или вероисповеданием и тем самым унизить честь и достоинство определённой нации, расы или конфессии. Сюда также относится желание возбудить, спровоцировать национальную, расовую или религиозную вражду или рознь (например, вызвать путём убийства обострение межнациональных отношений, массовые беспорядки и т. п.). Это может быть также отмщением потерпевшему за несогласие поддержать националистическую или религиозную дискриминацию.

Как правило, такие убийства совершаются с прямым умыслом, поскольку реализуют специальную цель виновного. Однако в отдельных случаях здесь возможен и косвенный умысел, когда причинение смерти потерпевшему сознательно допускается ради достижения других целей, связанных с реализацией мотивов национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (например, поджог храма, в котором находятся люди, к судьбе которых субъект относится безразлично).

По данному пункту квалифицируется также убийство, совершённое по мотиву кровной мести. Такое убийство обусловлено стремлением отомстить обидчику или членам его семьи или рода за подлинную или мнимую обиду, нанесённую убийце либо членам его семьи или рода. Как правило, кровная месть возникает в связи с убийством родственника.

В Российской Федерации кровная месть как родовой обычай распространена в некоторых республиках Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия).

Кровная месть грозит нередко не только обидчику, но и членам его семьи или рода независимо от времени возникновения кровной обиды. По чеченским обычаям, при смерти обидчика, в отношении которого должен быть осуществлён акт кровной мести, месть переходит на его брата, отца и других родственников по мужской линии. Женщина – вне кровной мести. Убить женщину считается делом, недостойным мужчины. Если сама женщина совершила убийство, то за неё отвечает её брат, отец и т. д., а в некоторых случаях - муж и дети по мужской линии.

Субъектом такого преступления может быть только лицо, принадлежащее к той национальности или группе населения, где ещё встречается родовой обычай кровной мести. Распространительному толкованию термин «кровная месть» не принадлежит. Убийство по мотиву кровной мести, разумеется, может быть совершено и за пределами той местности. где встречается этот обычай.

Убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105).

В настоящее время производятся операции по пересадке сердца, почек, печени, селезёнки, роговицы глаз и проч., что обусловливает потребность в соответствующем донорском материале. Это может привести к совершению убийств с целью использования органов и тканей потерпевшего для трансплантации.

Субъектами такого убийства могут быть любые лица, включая медицинских работников.

Цель данного убийства свидетельствует о возможности его совершения только с прямым умыслом. Мотивы совершения данного преступления преимущественно носят корыстный характер (содеянное в таких случаях надлежит квалифицировать по п. «з» и «м» ч. 2 ст. 105), но возможны и другие мотивы (например, стремление спасти жизнь близкого человека за счёт жизни постороннего лица, обеспечение успешного проведения медицинского эксперимента и прочие).

Следует иметь в виду, что рассматриваемое преступление может совершаться в целях использования органов и тканей потерпевшего не только для трансплантации. Возможны и иные цели (например, при каннибализме, садизме, половом фетишизме и т. п.). Возможно также использование человеческих органов и тканей в промышленных целях. Главное здесь состоит в том, что убийство совершается в целях использования органов и тканей потерпевшего, характер же использования может быть различным.

Убийство, совершённое неоднократно (п. «н» ч. 2 ст. 105), означает противоправное лишение жизни человека виновным лицом, ранее уже совершавшим убийство, независимо от того, было ли это лицо за него осуждено. Неоднократность здесь понимается как совершение убийства во второй раз и более при отсутствии единого умысла на совершение данных преступлений и осуществлённых, как правило, в разное время (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года).

 Действия виновного, совершившего два и более убийства при отсутствии единого умысла на их совершение, в соответствии со ст. 16 УК РФ квалифицируются по п. «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицировать их дополнительно по ч. 1 ст. 105 УК РФ не требуется.

По приговору Саратовского областного суда от 7 июля 1998 года Тычков (ранее судимый) осуждён по ч. 1 ст. 105, п. п. «к», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в том, что во время распития спиртного и ссоры с Журавлёвым с целью убийства нанёс ему ножом несколько ударов в шею. От полученных телесных повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью, Журавлёв скончался на месте.

Мать потерпевшего (Журавлёва Л. А.) в это время находилась на кухне и не видела случившегося, но, услышав шум, пыталась выяснить причину. Тычков же с целью сокрытия убийства Журавлева решил её убить. Он пришёл на кухню и нанёс Журавлевой Л. А. удары ножом в шею и другие части тела, причинив этими действиями тяжкий вред здоровью, от чего потерпевшая скончалась на месте.

Заместитель Генерального Прокурора РФ в протесте поставил вопрос об исключении из судебных решений осуждения Тычкова по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 29 ноября 2000 года протест удовлетворил, указав следующее: органами следствия преступные действия Тычкова были квалифицированы по п. п. «а», «в», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Суд исключил из обвинения п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ и квалифицировал действия Тычкова в отношении Журавлёва по ч. 1 ст. 105 УК РФ, а в отношении Журавлёвой Л. А. – по п. п. «к», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство с целью скрыть другое преступление, совершённое неоднократно).

Как видно из материалов дела, действия, направленные на убийство Журавлева и Журавлёвой, не охватывались единым замыслом Тычкова.

Согласно ч. 3 ст. 16 УК РФ в случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена Уголовным кодексом в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, совершённые лицом преступления квалифицируются по соответствующей части статьи, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений.

При таких обстоятельствах действия Тычкова должны квалифицироваться как убийство, совершенное неоднократно, с целью скрыть другое преступление, т. е. по п. п. «к», «н» ч. 2 ст. 105.

В связи с этим приговор и определение изменены: исключена квалификация действий Тычкова по ч. 1 ст. 105 УК РФ, приговор и кассационное определение в части осуждения Тычкова по п. п. «к», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ оставлены без изменения.[7]

Убийство, которому предшествовало умышленное причинение смерти, охватываемое статьями других разделов УК (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, геноцид – соответственно ст. ст. 277, 295, 317, 357 УК), подлежит квалификации по п.«н» ч. 2 ст. 105 УК.

 Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что ответственность за рассматриваемое преступление наступает независимо от того, был виновный осуждён за ранее совершённое убийство или нет.

 Убийство не может квалифицироваться по данному пункту, если судимость за ранее совершённое умышленное причинение смерти другому человеку была погашена или снята, а также в случае освобождения судом лица от уголовной ответственности за ранее совершённое убийство в связи с истечением сроков давности.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

При назначении наказания за убийство суды обязаны учитывать совокупность всех обстоятельств, при которых оно совершено: вид умысла, мотивы и цель, способ, обстановку и стадию совершения преступления, тяжесть наступивших последствий, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность. Равным образом должны быть исследованы данные, относящиеся к личности потерпевшего, его взаимоотношения с подсудимым, а также его поведение, предшествовавшее убийству.

Убийство при отягчающих обстоятельствах, предусмотренное ч. 2 ст. 105 УК РФ, влечёт за собой наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до двадцати лет либо смертную казнь или пожизненное лишение свободы.

Смертная казнь как исключительная мера наказания может применяться за совершение особо тяжкого преступления, посягающего на жизнь, лишь тогда, когда необходимость её назначения обусловливается особыми обстоятельствами, свидетельствующими о высокой степени общественной опасности содеянного, и, наряду с этим, крайне отрицательными данными, характеризующими виновного как лицо, представляющее исключительную опасность для общества.

На настоящий момент в Российской Федерации введён мораторий на применение смертной казни и в качестве альтернативы смертной казни назначается пожизненное лишение свободы. Смертная казнь и пожизненное лишение свободы не могут быть назначены женщинам, лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет, мужчинам, достигшим к моменту приговора шестидесятипятилетнего возраста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведённого исследования по теме: «Уголовная ответственность за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами» можно сделать ряд выводов:

1. Жизнь человека представляет собой важнейшее, от природы данное благо, основополагающую социальную ценность. При совершении преступлений против жизни наступают последствия, которые не поддаются восстановлению или возмещению: утрата жизни необратима.

Уголовно-правовой охране по российскому уголовному закону в равной мере подлежит жизнь любого человека независимо от возраста, физических данных и моральных качеств. Ошибка в личности потерпевшего не влиет на наступление ответственности за умышленное убийство.

2. Понятие убийства, исторически сформировалось в человеческой
правовой культуре как понятие не правового действия посягательства на чужую жизнь совершаемое индивидом или группой лиц. Необходимым результатом квалификации деяния как убийства является наступление смерти потерпевшего.

3. Убийство, как и всякое другое преступное деяние, можно рассматривать с разных позиций. Поскольку убийство – это человеческий акт поведения, то вполне закономерным и весьма сложным представляется его психологический анализ – изучение убийства как проявление свойств данной личности, раскрытие мотивов и целей преступника. При этом изучается внутренняя, субъективная сторона преступного поведения и устанавливаются его непосредственные причины.

Отдавая должное изучению этих вопросов, надо отметить, что не менее важным, а порой и главным, представляется другой аспект изучения убийства, при котором основное внимание обращается на его внешнюю, объективную сторону.

3. Из всех вредных последствий, причиняемых посягательством на жизнь человека, только одно, а именно наступление смерти человека, является элементом объективной стороны убийства. Такое последствие имеет материальную природу, оно предельно точно и определенно – смерть потерпевшего. Не наступление такого последствия исключает признание убийства оконченным.

4. Основанием уголовной ответственности за предварительную преступную деятельность – приготовление и покушение – является наличие в действиях виновного состава неоконченного преступления. При решении вопроса об уголовной ответственности здесь учитываются положения ст. ст. 29 и 30 УК РФ.

5. Проблема справедливого наказания, отражаемого в приговоре, непосредственно связана с другой проблемой. Ею, несомненно, следует считать проблему квалификации преступлений.

Квалификация умышленных убийств, совершённых при отягчающих обстоятельствах связана с рядом сложностей. Не случайно Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении №4 от 22. 12. 92г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» специально предложил руководящие разъяснения по целому ряду вопросов квалификации убийств.

6. Как показывает предпринятый анализ ряда статей Уголовного Кодекса Российской Федерации, российское законодательство дифференцировано подходит к определению наказания за то или иное убийство, однако любое посягательство на чужую жизнь предполагает ответственность перед законом и моральное осуждение общества.

Весь спектр статей УК РФ квалифицирующих убийства еще раз показывает, что закон есть формализованная, обязательная для исполнения каждым членом общества норма морали.

Библиографический список литературы

1.   Конституция РФ.

2.   Уголовный Кодекс РФ. Федеральный закон Российской Федерации № 63-ФЗ от 13.06.1996. (в ред. № 162 ФЗ от 8.12.2003; №12 ФЗ от 11.03.2004.)

3.   Закон РФ от 22 июля 1993. N 5487-1 Основы законодательства РФ «Об охране здоровья граждан».

4.   Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве от 27 января 1999 года. // "Российская газета", N 24, 09.02.99.

5.   Постановление Президиума Верховного Суда от 7 февраля 2001 г.

6.   Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11 августа 1998г.

7.   Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 4 июля 2000 г.

8.   Постановление Президиума Верховного Суда «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» от 17 января 1997г.

9.   Бородин С. В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому уголовному праву. — М.: Проспект, 1996.

10.       Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. — М. «Инфра-М-Норма», 1997.

11.       Комментарий к Уголовному кодексу РФ под ред. проф. Ю. И. Скуратова, д. ю. н. В. М. Козлова – М.: Инфра-М, 2001.

12.       Криминология. Учебник для юридических вузов. / Под ред. А. И. Долговой. — М.: Юрист, 1999.

13.       Уголовное право. Учебник. / Под общей редакцией проф. Л. Д. Гаухмана, проф. Л.М. Колодкина, проф. С.В. Максимова. — М.: Юриспруденция, 1999.

14.       Уголовное право РФ. Особенная часть /отв. ред. Б. В. Здравомыслов - М.: «Инфра-М-Корма», 1997.

15.       Уголовное право. Особенная часть: Учебник /под ред. А. Н. Рарога.,
М. «Юрист», 1997.