Условно-досрочное освобождение

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ УСЛОВНО-ДОСРОЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ В СИСТЕМЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

1.1 Возникновение и развитие в России института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

1.2 Понятие, правовая природа и социальная обусловленность условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Выводы по 1 главе

ГЛАВА 2. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ УСЛОВНО- ДОСРОЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ

2.1 Основания применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

2.2 Понятие и условия эффективности условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

2.3 Основные направления совершенствования законодательства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и практики его применения

Выводы по 2 главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Установление в законе и реализация на практике оснований для освобождения от отбывания наказания составляют одну из принципиальных проблем уголовной политики, поскольку дифференциация уголовной ответственности предполагает не только усиление кары по мере увеличения общественной опасности или рецидива преступлений, но и смягчение или полное освобождение от нее в зависимости от достижения целей наказания.

Действующее уголовное законодательство сочетает в себе жесткость наказания в отношении лиц, обладающих повышенной общественной опасностью, совершивших преступные деяния, и в то же время регламентирует разнообразные меры смягчения ответственности и освобождения от дальнейшего отбывания наказания осужденных, когда их исправление достигается до истечения установленного приговором суда срока уголовного наказания. Актуальным является не только применение кары, но и выделение из общего числа осужденных лиц, которые осознали пагубность преступного поведения и не нуждаются в полном отбытии назначенного судом наказания, а их дальнейшее исправление возможно без изоляции от общества.

Гуманным целям борьбы с преступностью и исправлению правонарушителей соответствуют гуманные средства. В их арсенале важное место занимает уголовно-правовой институт условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (УДО). Этот институт, диалектически сочетая метод убеждения и принуждения, выражает гуманность и социально-политическую рациональность как принципы организации социальной системы воздействия на преступность в развитом гражданском обществе.

Актуальными остаются вопросы законодательной регламентации материального основания условно-досрочного освобождения, а также последующей социальной адаптации освобожденных лиц. Возникают проблемы с определением конкретного специализированного органа, осуществляющего контроль за поведением указанных лиц. Предусмотренные законом меры контроля и социальной адаптации лиц, условно-досрочно освобожденных, малоэффективны и нуждаются в реформировании.

Возникла потребность в разработке точных, взвешенных технологий, нейтрализующих указанную проблему, реализации комплексной программы мер (как срочных, так и рассчитанных на перспективу) по различным блокам уголовного судопроизводства и исполнения наказания.

Степень научной разработанности темы и теоретическая основа исследования. Различные проблемы института условно-досрочного освобождения изучались в России еще на рубеже XIX–XX вв. Так, большинство отечественных ученых положительно относилось к существующей в законе возможности досрочного освобождения исправившихся преступников. О полезности института досрочного освобождения высказывались такие видные правоведы, как П.Д. Калмыков, А.Ф. Кистяковский, И.М. Малиновский, А.А. Пионтковский, С.В. Познышев, И.Я. Фойницкий и др.

В более поздний период проблемы условно-досрочного освобождения в различных аспектах рассматривали Н.А. Беляев, Э.Т. Борисов, А.И. Васильев, Г.В. Дровосеков, Н.Д. Дурманов, Ю.Н. Емельянов, С.И. Зельдов, Л.В. Иногамова, В.Е. Квашис, В.М. Ленский, А.С Михлин, А.М. Носенко, Л.Е. Орел, А.А. Ряби-нин, СН. Сабанин, Р.А. Сабитов, В.В. Скибицкий, В.В. Смышляев, Н.А. Стручков, К.М. Тищенко, Ю.М. Ткачевский, А.Н. Трайнин, А.Л. Цветинович, Е.Г. Ширвиндт, И.В. Шмаров и др.

На нормативной базе Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации 1997 г. подготовили и защитили кандидатские диссертации Р.А. Дьяченко, С.Г. Барсукова, П.М. Малин, И.И. Евтушенко, М.Ф. Нестерец.

Работы указанных авторов имеют, безусловно, важное теоретическое и практическое значение, но вместе с тем они не исчерпывают всех проблем реализации условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Необходимость специального изучения вопросов эффективности рассматриваемого института обусловливается и тем, что его законодательная регламентация в ГК РФ 1996 г. подверглась значительным изменениям и дополнениям.

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в процессе применения к осужденным, отбывающим содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, норм об условно-досрочном освобождении от отбывания уголовного наказания.

Предмет исследования составляют исторические аспекты возникновения и развития института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, нормы уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, регулирующие данный институт, и практика его использования в настоящее время.

Целью исследования является разработка рекомендаций и предложений по совершенствованию правового регулирования института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, направленных на повышение его эффективности, с учетом особенностей уголовного законодательства России.

Достижение указанной цели обусловило необходимость постановки и решения следующих задач:

-   выявить основные предпосылки возникновения и закономерностей развития института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания;

-   определить содержание понятий «условно-досрочное освобождение» и его «эффективность» с философских и правовых позиций;

-   установить юридическую природу и социальную обусловленность института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания;

-   раскрыть основания условно-досрочного освобождения от отбывания наказания и его отмены;

-   изучить передовой опыт пенитенциарных систем зарубежных стран, касающийся регулирования условно-досрочного освобождения от отбывания наказания;

-   выявить недостатки и положительный опыт применения института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания путем анализа и обобщения отечественной практики.

Методика исследования. Методологическую базу составил диалектический метод научного познания объективной действительности. Обоснованность выводов и рекомендаций достигается за счет комплексного применения общенаучных и специальных методов: сравнительно-правового, формально-логического, системного, конкретно-социологического, статистического. В процессе исследования использовались методы анкетирования, анализа документов и др.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к рассмотрению теоретических и практических позиций реализации института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

В работе содержатся предложения по совершенствованию действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства России, способствующие повышению эффективности условно-досрочного освобождения.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты, теоретические выводы и предложения, сформулированные в работе, могут быть использованы при проведении дальнейших исследований в сфере правового регулирования основ и практики применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, а также изучения других, связанных с этим институтом проблем.

Практическая значимость исследования заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в законотворческой деятельности по совершенствованию уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, практической деятельности подразделений уголовно-исполнительной системы Минюста РФ, органов МВД РФ.

Структура работы. Диплом состоит из введения, двух глав, объединяющих пять параграфов, заключения, списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. ИНСТИТУТ УСЛОВНО-ДОСРОЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ В СИСТЕМЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

 

1.1 Возникновение и развитие в России института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Историко-правовое исследование досрочного освобождения осужденных от отбывания наказания позволяет нам утверждать, что зарождение их отдельных видов в России относится к тому периоду, когда уголовное право стало носить публичный характер. Вначале досрочное освобождение от отбывания наказания появилось в виде помилования, как прообраза права пострадавшего прощать своего обидчика. Постепенно право помилования стало применяться не только к индивидуально определенному лицу, но и к индивидуально неопределенным группам лиц и фактически стало приобретать черты амнистии.

Первые упоминания о актах амнистии в Русском государстве встречаются в летописях, относящихся к княжескому периоду. Ярким примером тому служит прощение Даниилом Галицким в 1234 г. мятежных бояр Галича, пригласивших на княжество, после смерти Романа Мстиславовича, князей Игоревичей, что позволило Венгрии утвердиться в Галицком княжестве. Простил поверженных немецких рыцарей в 1242 г. и Александр Невский.

Истории известны и другие факты помилования (прощения) индивидуально неопределенного круга лиц из числа политических противников. Однако амнистия в известном смысле этого слова, как вид досрочного освобождения, в качестве самостоятельного правового института, до начала XX века в российском законодательстве не существовала. Потребность в ней появилась ввиду ожесточенной борьбы в гражданско-политической сфере между образовавшимися в тот период различными партиями и союзами. «Таким образом, амнистия находит себе оправдание в свойстве известных преступлений. Таковы, например, преступления, имеющие временной характер и захватывающие целые группы лиц. Попытка государственного переворота, революционное движение, общественное бедствие, охватившее более или менее значительную местность, война создали значительное число проступков и преступлений, потребовавших, в видах общественного спокойствия и безопасности, строгой и неуклонной кары; осужденные наполнили каторгу, поселение, тюрьмы целой массой однородных преступников; но прошел известный срок, миновал кризис, пульс общественной жизни стал нормальным и уголовное правосудие чувствует необходимость в открытии клапана для удаления элементов, бесцельно обременяющих его деятельность» — такую политическую оценку амнистии давал Н.С. Таганцев[1].

После революционных событий 1905 г. в России ожидалась политическая амнистия. Однако эти надежды не оправдались, а 21 октября 1905 г. был издан лишь указ о помиловании. Следующий такой указ был издан лишь по случаю 300-летия дома Романовых 21 февраля 1913 г. Помилованию не подлежали деятели революционного движения, осужденные за преступные деяния, направленные на изменение существующего в России государственного строя или порядка наследования престола[2].

Временным Правительством после февральского переворота был издан Указ об амнистии от 7 марта 1917 г., в первых строках которого говорилось об объявлении общей политической амнистии. Этот правовой акт и является первым актом об амнистии, принятым до Октябрьской революции.

В XIX веке в России возникли иные различные формы условного и безусловного освобождения от отбывания наказания. Так, непосредственные попытки реализации идеи условно-досрочного освобождения встречаются в нормативно-правовых актах о началах организации каторжных работ и отбывания наказания, назначенного приговором суда в исправительных приютах. Впервые, в российском законодательстве такое освобождение предусматривалось Уставом о ссыльных 1822 г. По мнению А.А. Пионтковского, в основу организации отбывания каторги была заложена мысль прогрессивного отбывания данного наказания. Это выражалось в том, что все осужденные к каторжным работам делились на испытуемых и исправляющихся. Прибывший осужденный первоначально поступал в отряд испытуемых, откуда по истечении определенного законом промежутка времени (ст. 299), как подавший надежду «на исправление, доказавший покорность начальству, воздержанность, опрятность и трудолюбие» (ст. 300), перечислялся в отряд исправляющихся, где положение его облегчалось. Такому осужденному могло быть разрешено по отбытии от одного года до трех лет, в отряде исправляющихся «жить не в остроге, а в комнатах заводских мастерских, или же построить для себя дом на земле, принадлежащей заводу, и вступать в брак» (ст. 305). Получившим разрешение жить вне острога отпускался лес для постройки домов (ст. 307), им возвращались их собственные деньги (ст.306).

Совершение указанными лицами нового преступного деяния влекло за собой ответственность по правилам, предусмотренным ст.ст. 437, 438, 439, 440 и 443 Устава о ссыльных (продление срока каторжных работ, ухудшение положения во время заключения, телесные наказания и др.) - Совершение ими маловажных проступков, к которым в соответствии со статьей 440 Устава о ссыльных относились «кратковременные отлучки и просрочки отпусков, опьянение и буйное поведение, леность к работе или нерадение к домообзаводству, своевольство и другие подобные им нарушения установленного порядка и благочестия», влекло за собой перевод «в острог, в отряд каторжных исправляющихся на время до одного года» (ст. 443)[3].

В Российской империи закон об условно-досрочном освобождении принят несколько позже других стран. Необходимость введения досрочного освобождения от отбывания наказания обосновывалась учеными еще в конце XIX века. На втором съезде русской группы Международного Союза криминалистов, состоявшемся в 1890 г. в Петербурге, была принята резолюция, в которой условное досрочное освобождение было признано для России мерой в «высшей степени желательной, необходимой» и вполне осуществимой. В 1901 г. проходивший в Москве съезд полностью поддержал эту резолюцию.

В советском уголовном законодательстве институт досрочного освобождения от отбывания наказания существует практически с первых месяцев установления Советской власти. История развития этого института в советский период характеризуется, прежде всего, декларированием гуманистических начал, которые в первые годы Советской власти действительно широко реализуются в системе назначения и исполнения уголовных наказаний. Отказавшись от большинства институтов права Российской Империи, Советская Россия, декретом № 1 «О суде» от 24 ноября 1917 г., правоприемствовала условно-досрочное освобождение[4]. Следующим документом, закрепляющим этот правовой институт в советском уголовном праве, стал принятый 7 марта 1918 г. декрет ВЦИК «О суде» № 2, которым были предусмотрены две формы досрочного освобождения, применяемые судом, - условное и безусловное.

Постановлением Народного Комиссариата Юстиции «О досрочном освобождении» от 25 ноября 1918 г. были установлены правила досрочного освобождения лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы. Согласно этому нормативному акту инициатива о досрочном освобождении принадлежала осужденному и его родственникам, а также распределительным комиссиям. Досрочное освобождение допускалось по отбытии не менее половины срока лишения свободы, назначенного по приговору. Принятие решений о досрочном освобождении возлагалось на народные суды и революционные трибуналы по подсудности.[5] Декретом СНК «О лишении свободы и порядке условно-досрочного освобождения заключенных» от 21 марта 1921 г. был установлен порядок применения условно-досрочного освобождения[6]. Данное освобождение выражалось либо в полном освобождении от наказания, либо в сохранении принудительных работ без содержания под стражей на оставшийся срок наказания или часть его. Правом на возбуждение ходатайства об условно-досрочном освобождении обладали: осужденный к лишению свободы, его близкие, организации, учреждения и должностные лица по отбытии осужденным не менее половины срока наказания, назначенного судом.

С тех пор сущность условно-досрочного освобождения осталась неизменной – освобождение исправившегося преступника от дальнейшего отбывания наказания на определенных условиях. Однако законодательное регулирование этого института нормами Общей части советского уголовного законодательства постоянно подвергалось многочисленным изменениям и дополнениям, отмене и восстановлению.

Свое развитие институт условно-досрочного освобождения получил в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. и Исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 г. В соответствии со ст.ст. 52–55 УК условно-досрочное освобождение применялось к лицам, осужденным к лишению свободы и принудительным работам.

Условно-досрочное освобождение заключалось в полном освобождении осужденного от отбывания наказания либо в переводе его на принудительные работы без содержания под стражей на весь оставшийся срок наказания или часть его. Основанием к применению института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания по УК 1922 г. служило исправление осужденных, которое выражалось в соблюдении ими правил поведения в исправительно-трудовом учреждении (режима исправительного учреждения), в стремлении к труду и обучению. Формальным условием к применению условно-досрочного освобождения являлось отбытие осужденным не менее половины срока наказания, назначенного приговором суда. Инициатива или право возбуждения производства об условно-досрочном освобождении принадлежали осужденному, а также близким осужденного, организациям, учреждениям и должностным лицам[7]. Решение об условно-досрочном освобождении принималось судом, вынесшим приговор (ст. 53).

Испытательный срок при условно-досрочном освобождении от отбывания наказания равнялся не отбытой части наказания, назначенного приговором суда.

Уголовный кодекс в редакции постановления ВЦИК от 22 ноября 1926 г. сохранил институт досрочного освобождения от отбывания наказания с некоторыми изменениями порядка и условий его применения. В ст. 56 УК устанавливалось, что к лицам, приговоренным к лишению свободы или принудительным работам и обнаруживающим исправление, может быть применено условно-досрочное освобождение от дальнейшего применения к ним назначенной по приговору меры социальной защиты.

Фактически в 1939 г., условно-досрочное освобождение было отменено вплоть до 1954 г., в связи с тем, что практика его применения была крайне ограничена, причем не на законодательной основе, а по решению Особого совещания при НКВД СССР.

Далее, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 г. «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет» было установлено, что отбытие всего срока наказания заключенными, осужденными за преступления, совершенные ими в возрасте до 18 лет, не вызывается необходимостью. В связи с этим лица указанной категории, доказавшие свое исправление примерным поведением и добросовестным отношением к труду и обучению в местах заключения, могли быть освобождены от дальнейшего наказания досрочно, по отбытии ими не менее одной трети определенного судом срока лишения свободы. Рассмотрение дел о досрочном освобождении производилось судами по месту содержания заключенных по представлению администрации мест заключения[8].

Основанием применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания служило исправление осужденного, доказательством которого считалось честное отношение к труду и примерное поведение осужденного. Формальным условием к применению условно-досрочного освобождения было отбытие не менее 2/3 срока лишения свободы, назначенного по приговору суда. Честным отношением к труду считалось занятие любой общественно полезной деятельностью на производстве, на хозяйственных работах, в области культурно-просветительной деятельности и т.д. Условием признания осужденного исправившимся считалось соблюдение правил режима исправительного учреждения.

Дальнейшие, существенные изменения в институт условно-досрочного освобождения были внесены Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятыми в 1958 г. и изданными в соответствии с ними в 1959–1961 гг. уголовными кодексами союзных республик. В соответствии с этими изменениями вводилось условно-досрочное освобождение от отбывания наказания и замена не отбытой его части более мягким наказанием в отношении не только осужденных к лишению свободы, но и в отношении осужденных к исправительным работам, ссылке, высылке, направлению в дисциплинарный батальон. Применение условно-досрочного освобождения и замена не отбытой части наказания более мягким наказанием дифференцировались в зависимости от характера совершенного преступления и прошлой судимости. К определенным категориям осужденных эти институты вообще не применялись.

Следует отметить, что, уголовное законодательство, действовавшее до принятия Основ, не предусматривало формального запрещения условно-досрочного освобождения для какой-либо категории осужденных. В связи с этим любой осужденный, доказавший свое исправление, мог быть освобожден условно-досрочно, независимо от тяжести совершенного преступления и наличия прошлых судимостей.

Не предусматривал каких-либо ограничений и проект Основ уголовного законодательства Союза СССР и Союзных республик, опубликованный для широкого обсуждения в середине 1958 г. Однако в ходе развернувшейся дискуссии по обсуждению проекта Основ были внесены предложения о неприменении условно-досрочного освобождения к лицам, признанным судом рецидивистами, и лицам, совершим наиболее тяжкие преступления[9].

Условное освобождение с обязательным привлечением к труду советскому законодательству было известно и ранее, до введения этих институтов в Основы и уголовные кодексы союзных республик. Впервые оно было применено в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1964 г. «Об условном освобождении из мест лишения свободы осужденных, твердо вставших на путь исправления, для работы на строительстве предприятий народного хозяйства».

Следует отметить, что введенный в уголовное законодательство институт условного освобождения из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду был достаточно феноменальным по своему содержанию. Его применение не означало фактически досрочного освобождения осужденного от отбывания наказания, а предусматривало лишь досрочное освобождение из мест лишения свободы с отбыванием этого же наказания в ином заведении - специальной комендатуре.

Более того, интересна законодательная формулировка главного условия применения данного института – «обязательное привлечение к труду», в то время как, в соответствии с положениями Конституции СССР, каждый гражданин СССР был обязан трудиться.

Довольно интересными были и положения ч. 5 ст. 532 УК, предусматривавшей ответственность условно освобожденных из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду. В этой норме указывалось, что если условно освобожденный уклоняется от работы, либо систематически или злостно нарушает трудовую дисциплину, общественный порядок или установленные для него правила проживания, он направляется для отбывания лишения свободы, назначенного приговором.

Законом от 18 февраля 1993 г. условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением к труду и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду были упразднены. Даже в новых социально-экономических условиях, когда в России уже реально существовала безработица, целесообразность принятия такого решения довольно сомнительна. Об этом свидетельствует и введение в УК РФ наказания в виде ограничения свободы, похожего по своему содержанию на рассматриваемые нами правовые институты. «Но совершенно очевидно, - пишет Ю.М. Ткачевский – что изменить громоздкие названия, уточнить суть условного осуждения (ограничения свободы) и четко определить, что никакого условного освобождения не было, а существовала замена одного наказания другим, вероятно, следовало»[10].

В целом же действие института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания после соответствующих изменений, введенных в уголовное законодательство в 1977 г., как и ранее, обуславливалось обстоятельствами, характеризующими личность осужденного, и обстоятельствами, характеризующими преступление и относящими его к определенной категории тяжести.

По кругу лиц условно-досрочное освобождение не применялось к особо опасным рецидивистам и ранее осуждавшимся за умышленное преступление к лишению свободы, к которым были применены условно-досрочное освобождение либо замена не отбытой части наказания более мягким наказанием, если до истечения, не отбытого срока наказания они совершили новое преступление, за которое осуждены к лишению свободы.

По кругу преступлений условно-досрочное освобождение не применялось к лицам, осужденным за особо опасные государственные преступления, бандитизм, за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах и другие тяжкие преступления, перечень которых содержался в ст. 531 УК РСФСР.

Ко всем остальным осужденным условно-досрочное освобождение могло быть применено, если они докажут свое исправление, отбыв установленную законом часть (1/3, 2/3, 3/4) назначенного срока наказания.

В отличие от действовавшего до 1977 г. Закона право на условно-досрочное освобождение получила новая категория осужденных, многие из которых приговорены к значительному сроку наказания и должны отбыть большую часть его (2/3, 3/4).

Дальнейшее становление рассматриваемого нами института происходило на фоне осуществляемой в обществе перестройки. Так, идея применения досрочного освобождения в порядке зачета рабочих дней нашла свое воплощение в жизнь и в конце 80-х годов. Провозглашенные в тот период лозунги перестройки и ускорения в экономике понуждали исправительно-трудовую систему, занимавшую в производстве общего объема валового национального продукта значительное место, искать адекватные политическим реалиям пути повышения производительности труда осужденных за счет моральных стимулов увеличения эффективности производства.

Дальнейший этап характеризуется созданием российского уголовного законодательства, акцентированного на приоритете общечеловеческих ценностей.

В разработанном проекте Уголовного кодекса, представленном в октябре 1992 г. в Верховный Совет РФ, регулированию вопросов условно-досрочного освобождения была посвящена ст. 71.

Указанная статья проекта предусматривала возможность условно-досрочного освобождения от всех видов наказания, назначаемых на определенный срок, за исключением ареста и привлечения к общественным работам. Основаниями досрочного освобождения являлись: примерное поведение осужденного в период отбывания наказания, добросовестное отношение к труду и фактическое отбытие осужденным от половины до трех четвертей назначенного судом наказания. Отдельно указывалась категория осужденных, к которым условно-досрочное освобождение не применялось. В случае повторного совершения преступления, не отбытая часть наказания присоединялась к приговору, назначенному за новое преступление[11].

Таким образом, осуществленный ретроспективный анализ условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в отечественном уголовном законодательстве позволяет сделать следующие выводы.

Появление института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в Российской империи связано с развитием идей гуманизма, справедливости применяемых к преступнику лишений и дальнейшего его исправления и возвращения в общество.

1.2 Понятие, правовая природа и социальная обусловленность условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Уяснение правовой природы любого института предполагает выявление предпосылок его возникновения, анализ юридического содержания, определение места и роли в системе других правовых институтов, установление их сходства, различий и взаимосвязи. Решение указанных вопросов имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, предопределяя пределы и порядок законодательного регламентирования правил его применения.

В юридической литературе относительно правовой природы условно-досрочного освобождения высказаны различные мнения. Л.Е. Орел полагал, что юридическая природа условно-досрочного освобождения – это и есть его сущность, определенная законом, так как, в сущности, условно-досрочного освобождения находит свое выражение и его юридическая природа[12]. В данном случае, на наш взгляд, происходит подмена понятия «сущность» его «явлением» по конкретному содержанию, Другими словами, правовые предпосылки, закономерности возникновения и функционирования института необоснованно отождествляются с их внешними проявлениями. Данная замена затрудняет правильное определение места и роли условно-досрочного освобождения в системе других сходных правовых явлений, подчиненных единой цели, а также изучению его эффективности и дальнейшему совершенствованию правового регулирования.

Согласно ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение от отбывания наказания применяется к осужденным, если судом будет признано, что для своего исправления они не нуждаются в полном отбывании назначенного судом наказания. Сущность этого института состоит в том, что такой осужденный досрочно освобождается от наказания небезусловно, и окончательно, а условно. Это означает, что закон допускает освобождение лица от наказания лишь под условием соблюдения им определенных требований, предупреждая в противном случае привести в исполнение (полностью или частично) не отбытое наказание. Однако, как соблюдение этого требования, так и угроза реального исполнения ограничены законом определенным отрезком времени – сроком не отбытого наказания. Отсюда следует, что:

во-первых, не отбытая осужденным часть срока наказания превращается, по сути, в испытательный срок;

во-вторых, приговор суда, исполнение которого прекращено досрочно, теряет свою силу не со дня освобождения лица от наказания, как это имеет место при безусловном досрочном освобождении, а со дня истечения испытательного срока. Только с этого момента угроза реального исполнения, не отбытого наказания утрачивает свою силу и поэтому окончательно отпадает возможность отбывания освобожденным не отбытой части наказания.

Хотя данное определение и выражает содержание указанного института, оно все же не охватывает полностью некоторых других важных сторон понятия условно-досрочного освобождения, не дает четкого представления об его правовой природе. Мы не разделяем мнения Ю.М. Ткачевского, который не видит необходимости в выработке «каких-либо особых определений понятия условно-досрочного освобождения...»[13]. Этого требует отсутствие единства во взглядах на его правовую природу, а также некоторые пробелы и недостатки в правовом регулировании и применении института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

Указанный вопрос не получил однозначного разрешения в науке. Одни авторы рассматривают условно-досрочное освобождение в качестве одного из способов отбывания наказания, наделяя его чертами карательного института, определяя его, соответственно, как заключительное звено прогрессивной системы лишения свободы[14], заключительную стадию лишения свободы[15], одну из форм относительно-неопределенного приговора[16], корректирование приговора и особую форму сокращения наказания[17]. Другие, напротив, отрицают значение условно-досрочного освобождения как карательной меры, видя в нем поощрение[18].

В то же время отметим, что, по мнению Д.П. Водяникова и Л.В. Кузнецовой, признание условно-досрочного освобождения заключительным звеном в прогрессивной системе отбывания лишения свободы не исключает определения его юридической природы в уголовном праве как вида освобождения от наказания[19].

В юридической литературе имеются и иные взгляды о природе условно-досрочного освобождения от наказания. Одно из них сводится к утверждению, что УДО по своей правовой природе представляет собою последнюю, заключительную стадию лишения свободы. «Условно-досрочное освобождение, – пишет М.А. Ефимов, – должно быть последней, заключительной стадией при отбывании лишения свободы...»[20]. Указанную позицию защищал также А.А. Пионтковский, который писал, что «условно-досрочное освобождение является карательным средством, поскольку оно создает для условно-освобожденного особое положение, налагает на него обязанность соблюдения тех или иных условий и обращает к нему специальную угрозу обратного возвращения в карательное учреждение и, что, поэтому, оно является конечной стадией в отбывании наказания лишением свободы, при котором тюремный режим прекращается и заменяется психическим»[21].

Угроза присоединения оставшейся части наказания, в случае нарушения указанных в законе требований, не может рассматриваться как стадия (даже заключительная или конечная) в отбытии наказания, так как никакого наказания в период испытательного срока, осужденный не отбывает. Прав Ю.М. Ткачевский, указывая, что, если согласиться с вышеуказанной точкой зрения М.А. Ефимова, то «во всех случаях осуждения условно-досрочно освобожденного за совершение им во время испытательного срока нового однородного или не менее тяжкого преступления, это лицо будет дважды частично отбывать наказание за одно и то же преступление»[22].

Укажем также, что признание УДО заключительной стадией исполнения наказания, а освобожденного условно-досрочно - отбывающим наказание в течение оставшейся части срока, не согласуется с прямыми указаниями закона о порядке и сроках погашения судимости при условно-досрочном освобождении от наказания[23].

Если УДО – стадия исполнения наказания, а освобожденный условно-досрочно и после освобождения продолжает отбывать наказание, то сроки погашения судимости следовало бы исчислять с момента окончания календарного срока наказания, первоначально установленного приговором суда. Но такое решение вопроса противоречит положению, закрепленному в ч. 4 ст. 86 УК, согласно которому срок погашения судимости исчисляется из фактически отбытого срока наказания с момента освобождения от отбывания основного и дополнительного видов наказания.

Рассматривая УДО от наказания как карательное средство и одну из стадий отбывания наказания, сторонники этого взгляда обычно обращают внимание на то, что воспитательное воздействие неразрывно связано с принудительной, карательной стороной наказания. Они признают, что после досрочного освобождения лицо подвергается каре и воспитательному воздействию.

Примечательным в этой связи будет мнение А.Л. Цветинович, указывающего, что «анализ правового положения условно-досрочно освобожденного в период не отбытой им части наказания позволяет сделать вывод, что к нему применяется уголовно-правовое принуждение, причиняющее ему определенные страдания, т.е. являющееся карой. ...Возложение на условно-досрочно освобожденного обязанностей означает принуждение его к положительному поведению под угрозой правовых санкций. Принуждение при условно-досрочном освобождении заключается в угрозе реального применения не отбытой части наказания, от которой осужденный освобожден, в случае совершения им нового умышленного преступления. Положение условно освобожденного отличается в этом отношении от положения всех остальных граждан тем, что он находится под угрозой, в случае совершения нового преступления, подвергнуться наказанию не только за него, но и не отбытой части наказания по прежнему приговору»[24].

По нашему мнению, угроза присоединения не отбытой части наказания не может быть отнесена к явлениям, охватываемым содержанием кары. Освобожденный условно-досрочно меняет свой статус и становится гражданином, может свободно передвигаться, выбирать какой-либо род занятий, т.е. то, чего он был лишен в период реального исполнения наказания. Данное положение выходит за рамки исполнения наказания, под которым следует понимать урегулированный нормами уголовно-исполнительного права порядок применения мер государственного принуждения (кары) – комплекса ограничений прав и свобод осужденного.

Таким образом, карательное воздействие и принудительные методы воспитания к условно-досрочно освобождаемому в период не отбытой части наказания неприемлемы и противоречат действующему законодательству, но это вовсе не означает, что освобожденный не нуждается в каком-либо воздействии[25].

Занятая нами позиция по вопросу карательного воздействия условно-досрочного освобождения позволяет нам согласиться с мнением, что «роль стимулирующих (поощрительных) норм в праве заметно возрастает в соответствии с изменением соотношения между методами принуждения и убеждения в пользу последнего»[26]. В развитие указанной точки зрения можно указать, что некоторые криминалисты при анализе юридической природы условно-досрочного освобождения исходят из признания его институтом уголовно-исполнительного, а не уголовного права. Так, ряд авторов предлагает рассматривать правовую природу УДО как меру поощрения[27], а нормы об этом освобождении – как поощрительные нормы права[28].

Некоторые ученые утверждают, что условно-досрочное освобождение признается субъективным правом осужденного. Так, С.Л. Улицкий пишет: «Условно-досрочное освобождение является правом осужденного, возникшим из факторов исправления и отбытия определенной в законе части наказания»[29]. При этом автор сам справедливо замечает, что против предложенного им определения понятия юридической природы условно-досрочного освобождения могут быть возражения.

В то же время, в уголовном законодательстве, действовавшем до принятия Федерального Закона № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. устанавливалось, что при наличии соответствующих условий условно-досрочное освобождение «может быть применено», т.е. это право, а не обязанность суда[30]. Это положение многими интерпретировалось, как отсутствие обязанности суда применять условно-досрочное освобождение во всех случаях, когда будет установлено наличие соответствующих оснований. Иными словами, выражение закона «может быть применено», соответственно понималось, как «может быть, и не применено». Подобная точка зрения не основывалась на законе, больше того — она противоречила ему.

На наш взгляд, выражение закона «может быть применено», также как и действующая регламентация «подлежит» УДО означает, во-первых, альтернативу применения либо условно-досрочного освобождения, либо замены наказания более мягким; во-вторых, право суда отказать осужденному в условно-досрочном освобождении, если не будет установлена определенная степень его исправления.

Существует еще одна точка зрения, согласно которой условно-досрочное освобождение подрывает стабильность приговора и вносит в него свои коррективы. Так, Э.Т. Борисов указывал, что любое досрочное освобождение от наказания в определенной мере нарушает стабильность приговора, по каким бы основаниям такое освобождение ни применялось. Во всех этих случаях осужденный либо перестает отбывать назначенное судом наказание, либо отбывает его в иной форме[31].

В данном случае мы согласны с Ю.М. Ткачевским, указывающим, что «...неверным является утверждение некоторых практических работников и ученых о том, что институт условно-досрочного и досрочного освобождения колеблет стабильность приговора. Если условно-досрочное и досрочное освобождение осуществилось в сроки, предусмотренные законом, и освобождается лицо, которое исправилось, окупило вину, то приговор сохраняет свою стабильность, так как задачи, стоящие перед наказанием, решены»[32].

Определение об условно-досрочном освобождении изменяет приговор в части избранной судом меры наказания. Существует точка зрения, что акты суда первой инстанции, изменяющие наказание в процессе его исполнения, не затрагивают обвинительного приговора и не вносят в него никаких коррективов. Так, И.Д. Перлов полагал, что «изменить приговор может только вышестоящий суд в порядке кассационного или надзорного производства. Суд же, решающий вопрос об условно-досрочном освобождении, не входит в оценку назначенного наказания, а освобождает осужденного от дальнейшего отбывания наказания. Сам же приговор и назначенная им мера наказания остаются без изменений»[33].

В то же время суд не опровергает ни виновности лица, ни справедливости наказания, хотя и вносит существенные изменения в порядок и сроки его фактического исполнения. Стабильность приговора нельзя понимать так, что осужденный во всех случаях должен полностью отбыть срок наказания, назначенный судом. И если эффект достигнут до реального отбытия назначенного судом срока наказания, то это не только не подрывает устойчивость приговора, но свидетельствует об успешности его исполнения[34].

Вместе с тем, нельзя согласиться с утверждением о том, что при условно-досрочном освобождении приговор и назначенная им мера наказания остаются без изменения, равно как и с тем, что приговор в рассматриваемых случаях считается приведенным в исполнение[35].

Применение условно-досрочного освобождения в точном соответствии с законом, хотя и не влечет за собой нарушения силы и авторитета приговора, все же вносит существенные изменения в порядок и сроки фактического исполнения наказания, тем самым объективно изменяет приговор, его резолютивную часть. Если поведение осужденного и его отношение к возложенным обязанностям свидетельствуют о том, что цели наказания достигнуты, отбывание им всего установленного приговором срока наказания нецелесообразно.

Таким образом, поскольку досрочное освобождение объективно вносит определенные изменения в резолютивную часть приговора, постольку утверждение И.Д. Перлова, что приговор и назначенная им мера наказания в указанном случае остаются без изменения, не соответствует действительности[36].

Нуждается в существенной оговорке и приведенное выше утверждение Б.А. Филимонова о том, что при досрочном освобождении приговор считается приведенным в исполнение. Определение суда о наказании можно считать выполненным, а приговор приведенным в исполнение, только при безусловном досрочном освобождении. Что же касается условно-досрочного освобождения, то такое утверждение является ошибочным, так как хотя наказание реально и не отбывается, но остается угроза его отбытия.

Ю.М. Ткачевский утверждает, что «приговор при условно-досрочном освобождении продолжает приводиться в исполнение, т.к. течет испытательный срок»[37].

Исполнение приговора при условно-досрочном освобождении фактически приостанавливается в связи с нецелесообразностью дальнейшего исполнения его, т.к. осужденный исправился. Течение же испытательного срока при условно-досрочном освобождении, на что ссылается Ю.М. Ткачевский, в данном случае объясняется тем, что это входит в содержание условия освобождения. В законе сказано «в течение оставшейся не отбытой части наказания», следовательно, в самом условии освобождения предусматривается истечение испытательного срока через определенный период.

Суммируя сказанное, следует прийти к выводу, что при условно-досрочном освобождении существо (законность и справедливость) приговора не затрагивается, но исполнение его приостанавливается.

Нельзя определить условно-досрочное освобождение от наказания и как способ корректирования приговоров и сокращения наказания. Изменить приговор может только вышестоящий суд в порядке кассационного или надзорного производства, а не суд, вынесший приговор, или иной одноименный суд, который решает вопрос об УДО.

Условно-досрочное освобождение осуществляется судом по месту отбывания осужденным наказания. Но даже если отойти от формы освобождения, то и по существу, суд, применяя условно-досрочное освобождение, приговор не изменяет, не корректирует его. Он не решает вопросы, относящиеся к назначению наказания, а, установив наличие необходимых предпосылок и оснований (оговоренных в законе) освобождения, освобождает осужденного от дальнейшего отбывания наказания. Таким образом, при таком освобождении приговор не изменяется, а наказание не сокращается, суд решает вопрос о достижении целей наказания и, если находит, что они достигнуты досрочно, применяет условно-досрочное освобождение.

Мы также присоединяемся к обоснованной критике взглядов на условно-досрочное освобождение как на корректирование приговора и нарушение его стабильности, как составную часть системы неопределенных приговоров. Однако на последнем сопоставлении необходимо остановиться особо.

В обоснование такой точки зрения указывалось, что при условно-досрочном освобождении не сохраняется стабильность приговора суда. Кроме того, «система неопределенных приговоров строится на абсолютно неопределенных санкциях наказаний и на произволе в выработке так называемых «правил поведения», предъявляемых к освобожденному»[38]. В случае же условно-досрочного освобождения лица, не исправившегося, «особого вреда от этого проистечь не может, так как в случае освобождения лица ненадежного, общество от этого не проиграет (всегда возможно возращение его в тюрьму)»[39].

Э.Я. Немировский полагал, что неопределенный приговор есть дальнейшее применение идей, лежащих в основании условно-досрочного освобождения, что благодаря условно-досрочному освобождению всякий приговор в отношении лица, к которому оно будет применено, получает известную неопределенность[40].

Другие авторы, в частности А.А. Пионтковский, считали, что институт условно-досрочного освобождения фактически вводит в законодательство о наказании, в области его применения, систему относительно неопределенного приговора[41].

Мы придерживаемся противоположной точки зрения. Так, продление срока наказания, возможность которого была ранее закреплена в законодательстве, по своей сущности является карательным средством, имеет, прежде всего, значение общепредупредительной меры устрашающего характера. В отличие от этого условно-досрочное освобождение выполняет задачу прекращения карательного воздействия вследствие досрочного освобождения, осужденного ввиду его исправления. Отсюда следует, что неопределенность при условно-досрочном освобождении, которую некоторые авторы видят в сокращении срока наказания, ранее установленного судом, имеет чисто внешнее сходство с той неопределенностью, что вытекает из норм о продлении срока наказания, так как ни по основаниям возникновения, ни по своей сущности они не совпадают[42].

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания принято рассматривать как единое правовое явление. Но на самом же деле в ст. 79 УК РФ установлено два вида такого освобождения: полное и неполное (частичное). Полным условно-досрочное освобождение будет в том случае, когда осужденный отбывал только основное наказание. В подобной ситуации невозможно условно-досрочно освободить от части не отбытого основного наказания, а другую часть оставить для реального исполнения. УДО относится к не отбытой части основного наказания в целом. Полным будет и условно-досрочное освобождение осужденного от основного и всего дополнительного наказания. Если же при принятии решения об условно-досрочном освобождении судом применяется частичное освобождение от дополнительного наказания, то его оставшаяся часть исполняется реально. Параллельно осуществляемое условно-досрочное освобождение и реальное исполнение части дополнительного наказания – это неполное применение условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

Отдельно вопрос об условно-досрочном освобождении от дополнительного наказания поставлен быть не может. Исчисление срока дополнительного наказания в виде права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью начинается с момента освобождения лица от основного наказания, то есть с момента вынесения постановления суда. Однако следует учесть, что действие дополнительного наказания распространяется на протяжение всего срока основного наказания, а фактическое его исполнение закон относит на момент освобождения от основного[43].

По нашему мнению, наиболее правильным будет рассмотрение правовой природы УДО как одного из видов освобождения от наказания, на что прямо указывает нахождение ст. 79 в 12 главе УК РФ «Освобождение от наказания». Оно представляет собой освобождение осужденного от дальнейшего реального отбывания наказания с условием обязательного соблюдения им ряда предписаний, перечисленных в законе и установленных судом в соответствии с этим законом. Освобождение от наказания в широком смысле представляет собой освобождение лица, признанного виновным в совершении преступления, от определенных лишений и ограничений прав, являющихся содержанием наказания. Оно может иметь место до начала отбывания наказания или в его процессе, быть полным или частичным, условным или безусловным, с заменой иной мерой государственного принуждения либо без нее, зависеть от поведения лица или нет.

Мы согласны с мнением, что «...под освобождением от наказания понимается акт правосудия, примененный в предусмотренной законом процессуальной форме в отношении лица, признанного виновным в совершении преступления, и полностью освобождающий такое лицо от кары, определенных лишений и ограничений прав, являющихся содержанием наказания и реально испытываемых осужденным в процессе отбывания назначенного наказания, а также от правовых последствий осуждения – судимости»[44].

Немаловажным будет добавить, что регламентация правовой природы УДО будет не полной без раскрытия социально-политического назначения указанного института. Данное назначение и способ его организации, находит свое отражение в функциях. Мы согласны, что исследование той или иной функции правового института – «есть рассмотрение самой его сущности с теми лишь особенностями, что исследуется не вся сущность права, а некоторые ее стороны, характерные черты»[45].

Помимо вышеперечисленных социально-экономических, институту условно досрочного освобождения свойственны также и специально-юридические функции, такие, как - регулятивные и охранительные.

Регулятивные представляют собой способ правового воздействия, направленный на обеспечение нормальной организации общественных отношений, их функционирование в соответствии с требованиями объективных законов общественного развития[46].

Наиболее характерными путями (элементами) их осуществления являются:

- определение оснований и условий освобождения;

-    определение компетенции государственных органов, наделенных правом реализации условно-досрочного освобождения;

-    закрепление и изменение правового статуса условно-досрочно освобожденных лиц.

Основное назначение охранительной функции заключается в предотвращении нарушений норм права. Ее специфика – воздействие на поведение людей, путем установления запретов и влияние на их волю угрозой санкции.

Выводы по 1 главе

Институт условно-досрочного освобождения имеет сложную юридическую структуру. Сложность заключается не только в большом количестве образующих элементов, а главным образом в том, что их конкретное содержание значительно глубже их законодательного закрепления, нормы которого в ряде случаев недостаточно разработаны.

Рассматриваемый институт лишен правовой самостоятельности, ему свойственна противоречивость норм. Его правовая природа не может исходить только лишь из норм уголовного или уголовно-исполнительного права. Она определяется совокупностью норм трех правовых отраслей – уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права, устанавливающих:

виды наказаний, предусматривающих возможное условно-досрочное освобождение;

основания применения;

условия применения;

контроль за поведением освобожденного; обязанности учреждения, исполняющего наказание, по рассмотрению вопроса об условно-досрочном освобождении при отбытии осужденным установленной законом части срока наказания;

необходимый перечень данных об осужденном для его представления к условно-досрочному освобождению;

действия администрации учреждения, исполняющего наказание, по применению к осужденному данного института;

правомочие суда по применению такого освобождения к осужденному;

возможность повторного рассмотрения вопроса об условно-досрочном освобождении судом в случае отказа или возвращения в исправительное учреждение за нарушение условий освобождения.

Как показывает исследование, условно-досрочное освобождение от отбывания наказания не является карательным институтом, поэтому не может быть признано ни стадией прогрессивной системы исполнения наказания, ни частью системы относительно неопределенных приговоров.

Условно-досрочное освобождение не является также средством исправления приговоров, поскольку его применение базируется на фактах и обстоятельствах, возникших уже после вынесения обвинительного приговора, в процессе его исполнения и в результате достижения задачи исправления осужденного. По этой же причине применение условно-досрочного освобождения не колеблет стабильности судебного приговора, который не отменяется, продолжая действовать до истечения установленных им сроков наказаний. Это и не особая форма сокращения наказания, так как срок наказания, установленный приговором суда, не сокращается, приговор остается в силе, прекращается лишь фактическое исполнение наказания.

Условно-досрочное освобождение по своей правовой природе является видом освобождения от наказания. Вид, отличаясь от родового понятия, в то же время содержит черты, общие для всех видовых понятий. Это общее с другими видами освобождения от наказания и характеризует юридическую природу условно-досрочного освобождения. Основанием, объединяющим различные виды освобождения от наказания, является полная или частичная реализация целей уголовного наказания. При этом очевидна индивидуальность достижения их при применении каждого из видов освобождения.

Значение условно-досрочного освобождения заключается не только в том, что оно способствует дальнейшему углублению принципа индивидуализации наказания, а еще более шире. Само собой разумеется, что у осужденных всегда существует стремление как можно скорее отбыть наказание и выйти на свободу. Условно-досрочное освобождение предоставляет им эту возможность и указывает путь скорейшего оставления места отбывания наказания. Эта возможность ставится в полную зависимость от самого осужденного, от его поведения во время отбывания наказания.

ГЛАВА 2. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ УСЛОВНО- ДОСРОЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТБЫВАНИЯ НАКАЗАНИЯ

 

2.1 Основания применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания в виде лишения свободы может быть применено судом лишь при одновременном наличии указанных в законе оснований. Согласно ст. 79 УК РФ к ним относится достижение определенной степени исправления осужденного и отбытие им требуемой части срока наказания.

Было бы весьма спорным утверждать, что первое является основанием, а второе – обязательным условием применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Требование отбытия осужденным определенной части срока, назначенного ему судом наказания также преследует достижения целей наказания.

Необходимо указать, что минимальная часть срока наказания, которую должен фактически отбыть осужденный, устанавливается законодателем хотя и дифференцированно, в зависимости от тяжести преступления, но безотносительно к конкретной личности осужденного. В силу этого отбытие определенной части срока наказания приобретает характер формального основания условно-досрочного освобождения, поскольку наступает независимо от поведения лица, отбывающего наказание. В то же время отбытие предусмотренной законом части срока наказания не всегда совпадает с наступлением другого основания для применения условно-досрочного освобождения – материального, так как осужденный к этому моменту может еще и не исправиться.

В подтверждение сказанного рассмотрим следующую ситуацию. Одной из новаций уголовного и уголовно-исполнительного законодательства является возможность применения института условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в отношении лиц, пожизненно лишенных свободы.

Ч. 5 ст. 79 УК РФ определяет, что лицо, отбывающее пожизненное лишение свободы, может быть освобождено условно-досрочно от отбывания наказания, если судом будет признано, что оно не нуждается в дальнейшем отбывании наказания и фактически отбыло не менее двадцати пяти лет лишения свободы. Назначение пожизненного лишения свободы свидетельствует о чрезвычайно высокой общественной опасности содеянного. Обращает на себя внимание и то, что в норме повторена ранее приведённая формулировка основания применения условно-досрочного освобождения, а именно «если судом будет признано, что оно не нуждается в дальнейшем отбывании наказания». Следовательно, в законе акцентировано внимание на том, что это основание, положенное в основу применения условно-досрочного освобождения, едино для всех категорий лиц, отбывающих наказание.

В то же время относительно указанной категории осужденных усматривается явная недостаточность материальных оснований их освобождения. Так, при анализе указанной части ст. 79 УК весьма интересной представляется позиция законодателя, что условно-досрочное освобождение отбывающих пожизненное лишение свободы применяется лишь при отсутствии у осужденного злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течение предшествующих трёх лет. Как представляется, такое условие не вполне оправдано. При решении вопроса об условно-досрочном освобождении должно учитываться поведение осуждённого на протяжении всей отбытой части срока наказания, что позволит администрации исправительного учреждения и суду с большей степенью уверенности полагать, что такое лицо для своего исправления не нуждается в дальнейшем отбывании наказания и в его случае не совершит нового преступления. При этом их убеждение должно основываться на тщательном анализе всех данных о личности осужденного за период отбытия наказания. Кроме того, положения ч. 5 ст. 79 УК позволяют осуждённому в течение двадцати двух лет систематически нарушать порядок отбывания наказания, а в следующие три года резко изменить свое поведение, всячески демонстрируя своё «исправление» с единственной целью – заслужить условно-досрочное освобождение. Закон позволяет освободить такого осуждённого, а осуждённого, который вёл себя безупречно в течение всего срока отбывания наказания, а в течение последних трех лет допустившего хотя бы одно злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания, по мнению законодателя, нельзя освобождать. Следует сказать, что иногда осужденные допускают нарушения не по своей воле, а в силу сложившихся обстоятельств, например, они могут быть спровоцированы поведением других осужденных.

Стоит задуматься над этим положением. По нашему мнению, этот срок установлен не в пользу осуждённого. Он снижает активность у данной категории осуждённых в проявлении общественно полезных действий, порождает боязнь перед взысканием за какое-либо действие.

Указанные основания применения условно-досрочного освобождения (формальное и материальное) оказывают существенное влияние на перспективу условно-досрочного освобождения осужденного.

Красноглинским районным судом Р. отказано в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Судебная коллегия постановление суда отменила, указав следующее.

При рассмотрении ходатайства осужденного судья обязан полно, всесторонне и объективно исследовать материалы дела, дать им надлежащую оценку и принять решение, исходя из доказательств по делу.

Из протокола судебного заседания видно, что фактически материалы дела судом не исследованы. Представитель учреждения УР-65/19 ходатайствовал об условно-досрочном освобождении, однако судьей у него не выяснены мотивы этого вывода.

В постановлении указано, что было исследовано личное дело осужденного Р., однако документы (либо копии) из него не приложены к материалам рассматриваемого дела. В протоколе судебного заседания также не отражено, какие именно документы исследовались.

Администрация УР-65/19 характеризует Р. положительно, делает вывод, что он не нуждается в дальнейшем отбывании наказания.

Суд отказал в условно-досрочном освобождении Р. от наказания фактически лишь по одному основанию, что Р. во время отбывания наказания "не предпринял каких-либо действий по добровольному погашению иска на сумму 30000 руб.".

Однако невыплата осужденным денежных средств, взысканных с него судом в пользу потерпевшей стороны, не является основанием для отказа в условно-досрочном освобождении от не отбытого наказания.

Кроме того, судья не выяснил, имел ли Р. возможность реально исполнять решение суда по иску. Из постановления видно, что с Р. было взыскано 65 руб., но в материалах дела имеются данные о том, что Р. является инвалидом 2 группы и единственным источником получения денежных средств для него является пенсия по инвалидности. Он находился на излечении в межобластной туберкулезной больнице ГУИН Минюста РФ.

Совершение им особо тяжкого преступления также не служит причиной для отказа в условно-досрочном освобождении, так как это противоречит требованиям закона – ст. 79 ч. 1, 3 п. "в" УК РФ.

Вывод судьи о том, что нет достаточных оснований полагать, что Р. встал на путь исправлении и он не нуждается в дальнейшем отбывании наказания, не основан на доказательствах по делу[47].

Требования закона о возможности применения условно-досрочного освобождения лишь после фактического отбытия осужденным соответствующей части срока наказания не случайны. В соответствии с законодательством они должны быть достаточными для достижения целей исправления осужденных и общепредупредительного воздействия на других неустойчивых элементов общества. Устанавливая дифференцированные сроки наказания, подлежащие обязательному отбытию, закон исходит из того, что достижение задач исправления возможно в результате различной продолжительности исправительного воздействия[48].

Отсутствие в научной литературе ссылок на авторство относительно фиксированного минимального срока (определяемого законодателем как «не менее»), необходимого для наступления формального основания условно-досрочного освобождения, предопределяет наше индивидуальное видение данного вопроса. Представляется, что действующая законодательная конструкция ч. 3 ст. 79 УК РФ, исходя из истории развития указанного института, основана из двух взаимодополняющих компонентов. В частности: